Текст книги "100% Андерс - моя жизнь: правда о Modern Talking, Норе и Дитере Болене"

Автор книги: Томас Андерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11
НАКОНЕЦ-ТО, ЭКЗАМЕН
НА ПОЛУЧЕНИЕ
АТТЕСТАТА ЗРЕЛОСТИ!
МИР, Я ИДУ…!

 Приблизительно за год до экзамена на получение аттестата зрелости наш учитель

по  этике  спросил  нас,  какие  профессии  мы  бы  хотели  получить.  Я  ответил:  «Я  бы  с

радостью  поработал  в  индустрии  развлечений.  Мне  бы  хотелось  стать  эстрадным

исполнителем». Я никогда не забуду, как этот язвительный господин Шнайдер посмеялся

надо  мной  до  смерти.  Перед  всем  классом!  Он  стоял  за  своей  учительской  кафедрой  и

пояснил мне с ухмылкой: «Такие сумасшедшие идеи я не могу воспринимать серьезно».

Но Господь ведь всегда видит все. Месть для учителя Шнайдера последовала тремя

годами позже, когда я был на волне успеха с группой Modern Talking. Я проезжал на своем

новом «Мерседесе Купе 500» мимо своей школы в Кобленце. По воле случая получилось

так,  что  занятия  в  школе  закончились,  и  господин  Шнайдер  стоял  на  краю  дороги.

Конечно же, можно себе представить, что я сделал: я проехал на медленной скорости в

своем  шикарном  автомобиле  «люкс»  класса  мимо  господина  Шнайдера,  включил

электронный  стеклоподъемник,  чтобы  открыть  окно  в  автомобиле  и  крикнул:  «Привет,

господин  Шнайдер.  Ну,  Вы  еще  работаете  здесь?».  На  что  он  ответил:  «Ах,  господин

Вайдунг.  Ну,  Вы  же  теперь  добились  всего».  Я  дружелюбно  усмехнулся  и  ответил:

«Спасибо, господин Шнайдер. Я знаю. Еще желаю Вам хорошего дня».

Окно автомобиля с легким шумом снова закрылось, и я уехал. Это была, пожалуй,

детской  выходкой,  я  знаю,  но  я  просто  воспользовался  моментом.  У  меня  просто

получилось то, во что мой учитель никогда не верил. Я стал успешным певцом!

В 1980 году я сдал экзамен на получение аттестата зрелости. Хотя я никогда ради

этого  не  прилагал  лишних  усилий,  а  в  школе  просто  совершал  необходимый  минимум

действий для хорошей учебы. Каковым будет мой средний показатель школьных оценок,

меня  совершенно  не  беспокоило,  так  как  я  не  собирался  становиться  ни  врачом,  ни

адвокатом. Я же знал, что я больше никогда в жизни не столкнусь с уравнением с пятью

неизвестными. А если бы и пришлось, то я бы был с кем-нибудь знаком, кто бы помог мне

его решить.

Однако мне было важно сдать экзамен на получение аттестата зрелости. Я делал

это  для  себя,  больше  не  для  кого.  Сданный  экзамен  на  получение  аттестата  зрелости

означает для меня воспитание человека в том, что он умеет пользоваться своим умом. Я

хотел доказать себе, что у меня это получится. В моем любимом кафе в Кобленце, написав

вычисления  на  подставке  из  картона  под пивную  кружку  я,  как  одержимый  подсчитал,

какие  оценки,  по  меньшей  мере,  у  меня  должны  быть,  чтобы  выдержать  экзамен  на

получение  аттестата  зрелости.  Я  развил  настоящие  стратегии  согласно  девизу:  «Если  я

провалю  письменные  экзамены,  сколько  баллов  мне  тогда  нужно  набрать  на  устных

экзаменах?».  Это  было  очень  трудно.  Собственно  говоря,  самым  прекрасным  временем

было  последнее  полугодие  перед  экзаменом  на  получение  аттестата  зрелости.  Мне

пришлось сдать экзамены только по моим профильным дисциплинам: география, музыка

и французский язык, а через неделю я сразу же погрузился в 16 школьных занятий.

По  вечерам  я  встречался  со  своими  приятелями  в  пивной,  и  мы  мечтали  о

беззаботном будущем. Настоящей «модной тенденцией» у нас был напиток «Асбах-Кола»,

называемый также «Аско». Или яблочный шнапс. Но наши вечера никогда не проходили

«без чувства меры». Я не могу припомнить, чтобы я по-настоящему напивался в стельку.

Также и курение или сильные наркотики – этим я совершенно не увлекался.

Как  только  я  сдал  экзамен  на  получение  аттестата  зрелости,  мой  отец  сказал:

«Итак, мой мальчик, экзамен на получение аттестата зрелости ты сдал успешно. Но теперь

ты  должен  понимать,  что  тебе  нужно  и  высшее  образование.  Чтобы  ты  мог  должным

образом показать себя на обществе».

 Глава 12
ДИТЕР БОЛЕН – И СУМАСШЕСТВИЕ
ИМЕЕТ СВОЕ НАЗВАНИЕ

 Дитер Болен родился в Ольденбурге и несколько лет учился в вузе в Гёттингене,

где он также познакомился со своей первой женой Эрикой. Как он сразу же мне рассказал

во время нашей первой встречи и как об этом можно прочитать в «Википедии», он, когда

мы повстречались, был принят на работу в музыкальное издательство  Intersong, где его

начальником был Гётц Кизо. Он получал ежемесячное платежное поручение, и ради этого

он  должен  был  заниматься  всей  без  исключения  продукцией,  которую  рассматривало

музыкальное  издательство.  Дитер  всегда  хотел  писать  музыку,  хотя  вначале  его

«композиторской карьеры» большинство из его песен были отвергнуты.

В  то  время  я  не  имел  представления  о  нем  и  сложившегося  мнения  о  нем.  Он

пытался,  наряду  с  написанием  песен,  даже  работать  сольным  исполнителем  под

псевдонимом Стив Бенсон и его первый сингл назывался «Don‘t throw my love away/Не

выбрасывай мою любовь». Потом были выпущены еще два сингла, но ни один из них не

попал в хит-парады.

В 1981 году Дитер Болен спродюсировал для гитариста Рики Кинга песню «Hale

Hey Loiuse/Эге-гей, Луиза» и трек попал на 14 место хит-парада Top 75.

Мне непросто, исходя из возраста, что ему было 28 лет, описать, как я поначалу

воспринимал  Дитера.  Он  был  милым  человеком,  и  главным  образом  мы  говорили  о

музыке. По причине крупных трат я ночевал дома у Эрики и его, а не в отеле, что мне,

собственно говоря, было намного приятнее. Таким образом, после записи нашего первого

совместного  сингла  «Was  macht  das  schon/Что  же  это  значит»  и  его  продюсирования,

можно было еще и обменяться мнениями друг с другом, а не сидеть в одиночку в номере

отеля.

Дитер Болен был в восторге от того, что я делаю. Коллега со звукозаписывающей

компании позвонил мне и с восторгом сказал мне: «Дитер считает твой голос классным.

Такого  человека,  как  ты,  он  ждал  все  годы.  Во  всяком  случае,  он  хочет  продолжать

работать  вместе  с  тобой».  Мой  голос  и  моя  способность  быстро  справляться  со  своей

работой  на  студии  облегчали  наше  сотрудничество.  Также  и  для  записи  моих  более

поздних записей для полноценного альбома группы Modern Talking мне требовался всего

один день. Я начинал петь для записи в 10 часов утра и на последнем самолете вылетал

домой.

Со своим новым синглом я выступал в двух-трех телевизионных передачах, однако

значимого прорыва не получалось. Довольно быстро, в 1983 году, я записал второй сингл

с Дитером в качестве продюсера. На этот раз песня была написана им самим и называлась

«Wovon trдumst du denn?/О чем же ты мечтаешь?». Я продал почти 25 000 синглов, что

настоящее время означало бы хит, попавший в хит-парад Top 5, но в то время я просто

попал с этим треком в хит-парады.

Невероятную  «с  головой  накрывающую  волну  успеха»  в  те  годы  имел  Нино  де

Анджело.  Он  выпустил  в  ноябре  1983  года  песню  «Jenseits  von  Eden/По  ту  сторону

Эдема», которая стала хитом «номер один» и в течение 23 недель оставалась в немецких

хит-парадах. Все были в восторге от этой песни и от успеха. Дитер тоже. Он снова и снова

занимался  анализом  трека  и  написал  для  меня  песню  «Endstation  Sehnsucht/Конечная

станция: тоска». Сингл был выпущен в начале 1984 года.

 В то время в личной жизни для меня многое изменилось.

Мое время учебы в школе закончилось, и я сдал экзамен на получение аттестата

зрелости. Я не был самым лучшим учеником в классе, но хорошим «середнячком», так как

я никогда не стремился быть «номером один». Как я уже говорил: я не хотел стать врачом,

адвокатом или кем-то еще. Мне хотелось заниматься музыкой, а для этого мой средний

показатель школьных оценок не должен был равняться «пятерке».

Во  время  последнего  полугодия  учебы  в  гимназии  Айхендорфа  каждый  из  нас,

выпускников  средней  школы,  задумывался  о  своем  будущем.  Какой  путь  получения

профессии стоит выбрать: среднее профессиональное образование или обучение в вузе? И

что делать со службой в вооруженных силах ФРГ, избрать гражданскую службу или…?

Для меня было предельно ясно: я не смог свою, полную таких надежд, карьеру в юности

поставить  на  карту  ради  родины.  Нужно  было  принимать  какое-то  решение,  а  именно:

довольно  быстро.  Конечно  же,  мой  отец  придерживался  мнения,  что  служба  в

вооруженных силах ФРГ мальчику не помешает и помогает ему твердо стоять на земле.

Только не в моем случае.

Это  произошло  в  марте  1982  года,  когда  я  незадолго  до  восьми  часов  утра,

пребывая в хорошем настроении, пришел на школьный двор. «А», спросил Андреас», «ты

тоже  получил  почтовое  отправление?».  «Какое  почтовое  отправление,  я  чаще  получаю

письма», сказал я. «Ну, повестку на службу в вооруженных силах ФРГ». БУМС! У меня

возникло  такое  ощущение,  как  будто  кто-то  со  всей  силы  ударил  ногой  в  закрытую

стеклянную дверь. Или такое впечатление, что кто-то с аппетитом отправляет в рот кусок

Шварцвальдского  вишневого  торта  и,  откусив  его,  ему  на  зуб  попадается  вишневая

косточка. И то, и другое происходит неожиданно и причиняет боль.

Я  повернулся,  вышел  со  школьного  двора  и  отправился  в  финансовую  службу

моего отца. «Сегодня нет занятий?», спросил он меня, как только я зашел в его кабинет.

«Нет, мне нужно с тобой поговорить», решительно возразил я. Он отложил документы в

сторону и как следует надел свои очки. Ему было понятно, что если я так ответил, то что-

то было не так. Мое выражение лица показывало, что дело не требовало отлагательств.

«Что произошло?» – «Повестки на службу в вооруженных силах ФРГ разосланы». – «Да,

ты думал, что они про тебя забудут?»  – «Речь не идет о том, что они меня бы забыли»,

подчеркнул  я,  «речь  идет  о  том,  что  я  не  пойду  в  армию»  –  «Как  ты  себе  это

представляешь?  Мне  нужно  позвонить  министру  обороны,  так  как  мой  сын  не  хочет

смешивать себя с грязью?», ответил он. «Я могу многое для тебя сделать, я бургомистр и у

меня  есть  хорошая  должность  в  финансовой  службе,  но  как  я  должен  тебя  от  такого

избавить?»,  потом  спросил  он.  «Тем,  что  ты  позвонишь  в  военкомат  нашей  общины  и

снимешь  меня  с  регистрационного  учета,  с  обоснованием,  что  я  перееду  в  Берлин»,

возразил я. У моего папы почти отвисла нижняя челюсть, так широко он разинул рот.

«Что  я  должен  сделать?  Снять  тебя  с  регистрационного  учета?».  Теперь  он

заговорил  громче.  «Да»,  сказал  я,  «если  ты  этого  не  сделаешь,  это  сделаю  я».  Я  знал

своего  отца,  но  он  также  знал  меня.  Если  мне  что-то  приходило  на  ум,  я  затем  этого

добивался.  В  этом  случае  я,  напротив,  должен  был  реагировать  на  его  слова  жестко  и

требовательно. Это был мой последний шанс. Если он вообще был. Если военкомат нашей

общины  еще  не  оправил  списки  будущих  призывников  в  главное  управление

вооруженных  сил  ФРГ,  это  была  моя  последняя  возможность.  Мой  отец  сразу  же

позвонил  в  службу  регистрации  населения  нашей  общины  и  снял  меня  с

регистрационного учета. Он не дал никакого обоснования и даже не спросил, были ли уже

отправлены списки призывников, чтобы «не будить лихо пока оно тихо». Как чиновник,

любящий свою работу, он знал, что он поступил немного неправильно, но игра все-таки

стоила свеч!

После  телефонного  разговора  он  захотел  узнать  у  меня,  что  я  об  этом  думаю,

сказав: «И, что теперь мы будем делать?». «Спасибо, папа», сказал я, «сейчас я вылечу в

Берлин».

В то время Берлин был «военной зоной оккупации». Из-за послевоенной ситуации

восточная часть была занята русскими, а Западный Берлин находился под суверенитетом

Англии,  Франции  и  США.  В  отношении  Федеративной  Республики  Германия  не

разрешалось,  чтобы  вооруженные  силы  ФРГ  располагались  в  этой  части  города.

Вследствие этого все  жители Западного Берлина даже не должны были призываться на

службу в армии.

Еще за несколько месяцев до этого я поговорил о своей сложившейся ситуации с

продюсером Даниэлем Дэвидом. У него была квартира в Берлине, а он предложил мне на

всякий  случай  прописаться  у  него.  По  этой  причине  я  получил  от  него  доверенность,

которую я смог предъявить компетентным органам.

Итак, еще в тот же день я взял рейс на Берлин, на следующее утро я стоял ни свет,

ни заря, в службе регистрации населения района Берлин-Шѐнеберг и стал берлинцем.

Снова  и  снова  возникают  дела,  которые,  собственно  говоря,  с  логической  или

юридической точки зрения могут казаться невозможными для их решения.

Мое место жительства было в Берлине, а в Кобленце я ходил в школу. Но судьба

хорошо обошлась со мной, и была на моей стороне. Я не получил повестку на службу в

вооруженных силах ФРГ и мне не пришлось идти в армию. Но несколько лет назад эта

история снова «настигла» меня. Побольше об этом  я расскажу попозже.

 Глава 13
ОТ КЕМПИНГА
ДО ОТЕЛЯ КЛАССА «ЛЮКС»

 Моего  второго  близкого  друга  из  гимназии  звали  Штеффен.  Он  был  родом  из

зажиточной  семьи  и  в  школе  считался  любимчиком.  Он  даже  рано  сдал  экзамен  на

получение  аттестата  зрелости,  что  означало,  что  он  по  причине  своего  первоклассного

среднего  показателя  школьных  оценок  мог  окончить  школу  на  целый  год  раньше  по

сравнению со своими ровесниками – школьными приятелями, и поэтому «освободился от

школьных  мук»  на  год  раньше.  Но  Штеффен  никогда  не  кичился  своим

привилегированным положением в жизни. Он не был классическим зубрилой в очках в

никелевой  оправе.  Просто  знания  как-то  легко  им  усваивались.  Даже  после  своего

довольно раннего выпуска из школы он снова и снова проезжал мимо Айхендорфа и мы

плотно общались друг с другом.

После того, как я сдал экзамен на получение аттестата зрелости, он спросил меня,

не  было  ли  бы  у  меня  желания  поехать  с  ним  на  юг  Франции.  Тогда  отношения  с  его

тогдашней  подружкой  шли  не  очень  хорошо,  и  он  просто  хотел  отдохнуть.  Пожалуй,

благодаря  моим  музыкальным  подработкам  я  получал  много  денег  для  выпускника

средней школы, но не настолько много, чтобы позволить себе роскошно провести отпуск

на побережье Кот Д‘Азур. Поэтому Штеффен и я решили поехать на кемпинг. Я сразу

хочу сказать: я был в своей жизни на кемпинге дважды – в первый и последний раз!

Конечно  же,  мы  поехали  не  на  какой-то  неизвестный  кемпинг,  нет,  это  был

кемпинг  «люкс»  класса  недалеко  от  Сен-Тропе.  Конечно  же,  у  нас  была  не  одна

брезентовая палатка на двоих, нет, это была палатка для семейного отдыха «люкс» класса

на  5  человек.  Первую  жаркую  дискуссию  Штеффену  и  мне  пришлось  выдержать  по

прибытию  на  место.  «Эх,  ладно,  но  Вы  же  заказали  кемпинг  для  семейного  отдыха»,

сказал смотритель кемпинга. «Когда же приедут остальные?», спросил он на коверканном

немецком языке. Остальные? В принципе, наша палатка на пятерых  уже для нас двоих

была невыносимо мала. «Ах, больше никто не приедет», прозвучал наш ответ. «О, ля-ля,

месье, так не пойдет. У Вас на двоих слишком много места, ах, вы должны поехать на

кемпинг  для  двоих»,  возразил  смотритель  кемпинга  в  виде  смеси  немецкого  и

французского языков.

«Минуточку,  пожалуйста»,  перебил  я  его  своим  твердым  голосом  в  виде  смеси

немецкого и французского языков, «но мы заплатили за место на кемпинге за пятерых (5)

и получим место для пятерых (5), Вы согласны?»

«Деньги решают все» и через три минуты мы стояли под южными французскими

пиниями на нашем месте для кемпинга на пятерых.

Сейчас  я  лучше  не  буду  описывать  то,  как  мы  разбивали  палатку.  Но  примерно

через два часа наша «палаточная вилла» с пристройкой была готова. Пристройка служила

для  нас  гардеробной.  Там  мы  установили  вешалку  для  одежды  и  повесили  большое

зеркало.  В  конце  концов,  будучи  юным,  динамичным  и  умным  человеком,  на  котором

была надета уникальная модная одежда, нужно было произвести впечатление на милых и

утонченных  француженок.  Главное  пространство  в  палатке  было  отведено  нашим

надувным матрасам.

Я  до  сего  дня  не  могу  забыть  смесь  запахов  из  хорошо  впитывающего    воду

синтетического  палаточного  материала  и  влажности  земли  в  сочетании  с  ночными

испаринами человеческого тела – и как потом восходящее солнце над палаткой согревало

это все… Ба! Проснуться, быстро открыть стенку палатки и глубоко вздохнуть. Конечно

же,  солнце  светило  настолько  ярко,  что  я  чувствовал  себя  кротом,  которого  вынули  из

своей норки, которому впервые пришлось столкнуться с солнечным светом. Ужасно!

Наверное,  я  веду  себя  при  многих  обстоятельствах  иначе,  чем  остальные  семь

миллиардов жителей Земли, но и мне, после того, как я встал, нужно пойти в туалет. Итак,

я притащил зубную щетку и гель для душа и зашагал в своих модных шортах и шлепанцах

по направлению к санузлу. «О, нет!», пронеслась в моей голове мысль, как я туда вошел.

Я  обнаружил  во  всех  смыслах  этого  слова  «ужасный  туалет».  Двенадцать  туалетных

кабинок, расположенных недалеко друг от друга, с деревянной дверью каждая. Сверху и

снизу было открытое пространство, так что можно было видеть ноги стоящего в туалете

человека.  Двенадцать  камер,  из  которых  наружу  вырывались  невероятные  шорохи  и

неприятные  запахи.  12  пар  босых  ног  (ах,  боже  мой!)  или  торчащие  из-под  сланцев

пальцы  ног,  которые  во  время  ожидания,  подергиваясь,  «показывали»  акробатические

номера.  И  перед  каждой  без  исключения  дверью  очередь  ожидающих  из  нескольких

человек.

Поэтому я должен был подавить свою природную потребность, пока не подошла

моя  очередь,  чтобы  я,  наконец-то,  смог  сесть  еще  на  оставшееся  теплым  от  моего

предшественника  туалетное  сиденье.  «Что  за  черт!  Это  отвратительно!».  Меня  почти

хватил удар!

Однако, к сожалению, это еще было не все. То же самое ожидало меня в душевых

кабинках,  расположенных  на  противоположной  стороне,  напротив  туалетных  кабинок.

Снова все заняты, снова очереди, снова обнаженные неухоженные ноги, только снизу.

Пришел  мой  черед,  и  я  все  еще  стоял,  шевеля  своими  пальцами  ног,  в  пене  в

душевой кабинке моего предшественника, когда я заметил на жалком остатке мыла для

душа волосяной покров тела человека. «Бе-е-е-е-е-е-е-е-е!» Я выбежал из духа и побежал

обратно к нашей палатке. Просто с меня было довольно!

«Штеффен, мы должны поговорить!», закричал я уже издалека. Штеффен почитал

ситуацию  с  гигиеной  тоже  не  сладкой,  но  благодаря  различному  опыту  пребывания  в

школьных экскурсиях и в других общественных душевых кабинках он закалился, но и у

него уже началась настоящая апатия. «Что же нам нужно сделать?», спросил он. Я был

сыт  по  горло,  поэтому  я  даже  бы  записал  все  на  счет  своей  кредитной  карты,  чтобы

переночевать в Каннах в пятизвездочном отеле «Карлтон».

Штеффен всего лишь покачал головой и озвучил свои мысли. В его глазах я был

просто настоящей неженкой.

Мы  проводили  дни  на  море  и  хорошо  отдыхали.  Потом  рано  вечером  мы

приезжали  в  свою  палатку  на  кемпинге  и  могли  прифрантиться  на  вечер.  Как-то  я

перестал  волноваться  из-за  грязных  душевых  и  туалетных  кабинок  и  уповал  на  свою

судьбу. Что же иное я мог делать?

Несколько  дней  спустя  Штеффен  и  я  снова  захотели  попасть  в  большой,

необъятный мир. Мы захотели поехать  в Монте-Карло в элитный и модный спортивный

клуб. Мы надели наши «шикарные» белые костюмы, (купленные в бутике «C&A») и сели

в белый «Кадет» Штеффена. И помчались вперед!

Когда  мы  приблизились  к  спортивному  клубу,  мы  не  переставали  удивляться.

Улицы  там  были  уже  переполнены  автомобилями  этого  прекрасного  и  богатого  мира.

Леди  в  кабриолетах  выставляли  свои  украшения  и  декольте  на  всеобщее  обозрение.

Прежде чем мы опомнились, мы встали на  подъездной дороге, ведущей к спортивному

клубу, и колонна из автомобилей миллиметр за миллиметром двигалась по направлению к

главному входу.

Перед нами стоял «Феррари», перед ним – «Роллс Ройс», позади нас – «Порше»,

еще  один  «Феррари»  и  «Мерседес  AMG»,  а  посередине  всей  автовереницы  мы,  на

стареньком  белом  «Опеле  Кадет»!  У  входа  уже  стояла  охрана,  чтобы  принять  гостей.

Завсегдатаев  приветствовали  дружеским  кивком  головы,  у  других  спрашивали

приглашения. Конечно же, у нас не было приглашения. Кто же в те времена знал Томаса

Андерса и Штеффена из Кобленца?

«Что мы теперь будем делать?», обеспокоенно спросил Штеффен. «Я не имею ни

малейшего  представления»,  ответил  я.  «Дай-ка  мне  подумать».  Так  как  я  не  сидел  за

рулем,  у  меня  было  время  осмотреться  –  и  я  обнаружил  вход  в  подземный  гараж.

«Подземный  гараж»,  сказал  я,  «вот  оно!».  Итак,  мы  со-о-о-о-овсем  осторо-о-о-ожно

проехали  мимо  главного  входа  по  направлению  к  подземному  гаражу.  Внутри,  где-то

между  автомобиля  класса  «люкс»  мы  припарковали  нашу  старенькую  развалину.  Мы

вышли  из  машины  и  осмотрелись.  В  конце  парковки  мы  увидели  роскошный  лифт  с

подсветкой. Мы знали, что это был наш «входной билет» в мир десяти тысяч людей, уже

находившихся наверху. Бизнес!

Мы зашли в лифт и нажали кнопку  «Ресепшн», зал приема. Через десять секунд

дверь отворилась, и мы вышли из лифта. Мы стояли посреди богато украшенного зала. О,

Боже  мой!  Что  же  здесь  произошло?  Дружеский  поцелуй  тут,  дружеский  поцелуй  там,

дребезжащие стаканы с шампанским, громкий смех, расслабленное настроение, смокинги

и одежда «от кутюр», бриллианты, от блеска которых можно было ослепнуть – мы стояли

там  в  наших  белых  костюмах  из  бутика  «C&A».  «И  что  теперь?»,  процедил  Штеффен

сквозь  зубы.  «Ох»,  сказал  я,  «я  ведь  даже  не  знаю,  здесь  немного  скучно,  или  нет?».

Настолько быстро, как мы вышли из лифта, настолько быстро мы снова в него вошли. «Я

проголодался».  Штеффен  попытался  спасти  ситуацию.  Я  с  благодарностью  принял  его

предложение:  «Я  тоже».  Я  уверен,  что  охрана  у  входа  еще  никогда  не  видела  белый

«Опель Кадет», который выехал как ужаленный из подземного гаража и рванул с места.

Мы поехали по направлению к порту и остановились в небольшой пиццерии. Час

спустя,  съев  одну  пиццу,  порцию  спагетти  «карбонара»  и  четырех  стаканов  колы  мы

«обеднели»  на  110  немецких  марок.  И  сильно  расстроились.  Именно  в  отношении  нас

самих, так как нас покинуло мужество в спортивном клубе. Мы настолько были охвачены

той дорогой атмосферой, что мы не осмелились, по меньшей мере, заказать себе напиток в

баре.  Это  был  бы  крошечный  шаг,  но,  черт  возьми,  настолько  важный  для  нашей

уверенности в себе. Однако мы слишком струсили.

Этот вечер произвел на меня неизгладимое впечатление. Этот мир подействовал на

меня по-своему  увлекательно, и с другой стороны мне было предельно ясно, что я еще

находился за километры от этой гламурной жизни.

Шесть  дней  спустя  мы  закончили  наше  пребывание  вне  родных  стен  в  кресле

чартерного самолета. Нам совершенно точно хватило отдыха на кемпинге. И у нас больше

совсем не осталось денег.

Родители Штеффена были собственниками квартиры в Сакт-Морице, и так как этот

пункт  назначения  и  так  уже  «попался»  нам  на  обратном  пути,  мы  решились  провести

несколько дней отпуска в горах.

Несомненно, Сен-Тропе, Монако и все побережье Кот Д‘Азур произвели на меня

огромное  впечатление.  Расслабленная  легкость,  яхты,  усадьбы  на  холмах.  Все

продемонстрировало мне, что в мире существовали и другие места, а не только Мѐрц и

Кобленц.  Не  то,  чтобы  я  чувствовал  себя  там  нехорошо,  а  то,  что  сейчас  я  узнал,  что

жизнь могла предложить мне еще немного больше.

***

Когда мы снова вернулись домой, я еще в течение нескольких дней воодушевленно

рассказывал  своим  родителям  о  своем  опыте  и  гламурном  мире  юга  Франции.  Потом

однажды  утром  моя  мама  зашла  ко  мне  в  спальню,  ее  лицо  выражало  настоящее

моральное  удовлетворение.  Она  держала  в  руке  письмо,  которое  она  мне  вручила  с

ухмылкой: подтверждение о приеме меня  в качестве  студента в Университет Майнца в

зимний семестр в 1982 году. Добро пожаловать в реальность. Спасибо, мама!

Тем временем, с того лета мысль о том, что я мог бы добиться в этой жизни нечто

большего, меня больше не покидала. Я видел собственными глазами, как жизнь готовит

для человека так много различных моментов. Также и для меня. Я знал, что я хотел стать

знаменитым и богатым, и что у меня это получится, если я достаточно хорошо поверю в

себя!

Несколько лет спустя, когда я с группой Modern Talking «штамповал» один хит за

другим, я посетил спортивный клуб в Монако. И осознал там то, что я почувствовал себя

среди всех этих важных людей, как один из них, – и внезапно посчитал это совершенно

недостойным,  чтобы  к  этому  стремиться.  Сегодня  меня  даже  уже  раздражают  эти

помпезные, недалекие персонажи, и я предпочитаю провести теплый вечер с друзьями у

нас дома в Кобленце, чем каждый раз прилетать в Монако.