Текст книги "Слово президента"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 107 страниц)

Ещё одной проблемой являлся вопрос командования союзными войсками. У Диггза на погонах была только одна генеральская звезда – Эддингтон знал, что он отличный военачальник и блестящий тактик, но всего лишь бригадный генерал. Если бы сюда могли прилететь представители центрального командования, его положение стало бы более весомым, и он получил бы возможность давать разумные советы саудовским генералам. Судя по всему, Магрудер сумел добиться этого, но положение Диггза оставалось щекотливым.

– Ну что ж, по крайней мере у нас есть пара суток. – Американский генерал повернулся к сотруднику разведки. – Приложите все усилия для того, чтобы к нам поступала дополнительная информация о противнике. Если в этих шести дивизиях кто-нибудь рыгнёт, я хочу, чтобы мне сразу сообщили об этом.

– На рассвете мы поднимем в воздух наших «хищников», – пообещал полковник армейской разведки.

Эддингтон вышел из палатки, чтобы закурить сигару. После нескольких затяжек он понял, что мог бы не утруждать себя – все саудовцы курили.

– Какое у тебя впечатление, Ник? – спросил Диггз, останавливаясь рядом с ним.

– Неплохо бы выпить пива.

– Обойдёмся, пиво – это только лишние калории, – заметил генерал.

– Соотношение сил четыре к одному не в нашу пользу, и инициатива за противником. Я имею в виду, что соотношение сил станет таким после того, как мои солдаты получат вооружение. Ситуация может стать очень интересной, Диггз. – Ещё одно облако дыма. – У них хреновые позиции. – Несомненно, он перенял это выражение у своих студентов, подумал генерал. – Между прочим, как мы назовём эту операцию?

– «Бафорд», операция «Бафорд». Выбери название для своей бригады, Ник.

– Как тебе нравится «Волчья стая»? Это не совсем соответствует действительности, но «Дегтярник»[119] 119
  «Дегтярники» – шутливое прозвище жителей штата Северная Каролина. Считается, что у них слишком неторопливые движения и мысли, словно они увязли в смоле.


[Закрыть]никак не подходит к данной ситуации – события развиваются слишком быстро, генерал.

– Один из уроков, который извлёк противник из прошлой войны: не давать нам времени сосредоточить свои силы.

– Это верно. Ну что ж, отправлюсь к своим ребятам.

– Возьми мою вертушку, – сказал Диггз. – Я пока останусь здесь.

– Слушаюсь, сэр. – Эддингтон отсалютовал, повернулся и направился к вертолёту, затем остановился. – Диггз?

– Да?

– Может быть, мои парни не так хорошо подготовлены, как Хэмм со своими солдатами, но мы выполним поставленную перед нами задачу, ясно? – Он снова отсалютовал, бросил в сторону сигару и пошёл к «блэкхоуку».

* * *

Ничто не движется так бесшумно, как корабль. Автомобиль на скорости, скажем, чуть меньше тридцати миль в час производит шум, слышный тихой ночью за сотни ярдов, а вот от корабля при спокойном, как сейчас, море исходит высокочастотный шум рассекаемой стальным форштевнем воды, который едва слышен даже на небольшом расстоянии. Люди на борту чувствуют вибрацию силовой установки или слышат глубокое дыхание турбинных двигателей, вот и все, а эти звуки ночью едва разносятся по воде на сотню ярдов. Всего лишь шуршание волн, рассекаемых форштевнем, и позади каждого корабля пенная кильватерная струя бурлящей воды призрачно-зелёного цвета, фосфоресцирующей от выброшенных давлением корпуса крошечных организмов, – своего рода биологический протест против вторжения в их среду. С борта корабля этот след, остающийся за кормой, кажется дьявольски ярким. На каждом мостике освещение погашено, чтобы не мешать ночному зрению. Ходовые огни выключены – в нарушение правил судоходства в этих водах со множеством узких мест и напряжённым движением. Вперёдсмотрящие пользуются как простыми биноклями, так и приборами ночного видения. Конвой только что сделал поворот и вошёл в самое узкое место пролива.

В центре боевой информации каждого корабля люди, склонившись над картами и всматриваясь в радиолокационные экраны, разговаривали шёпотом из опасения, чтобы их как-нибудь не услышали. Курящие мечтали о том, чтобы им разрешили курить в местах, требующих полной стерильности, а те, кто отказались от курения, пытались понять, зачем они это сделали. Помнится, речь шла о какой-то опасности для здоровья, а что это в сравнении с ракетами «земля – корабль», размещёнными на пусковых установках в каких-нибудь пятнадцати тысячах ярдов, причём каждая с боеголовкой инфракрасного наведения, несущей заряд в тонну взрывчатки.

– Поворачиваем налево, новый курс два-восемь-пять, – доложил вахтенный офицер на «Анцио».

На главном прокладочном экране виднелось больше сорока «целей», радиолокационных контактов, с векторами, указывающими приблизительные курс и скорость. Число контактов, входящих в залив и выходящих из него, было примерно одинаковым. Некоторые были огромными, импульсы радиолокаторов отражались от супертанкеров, как от островов среднего размера.

– Ну что ж, пока все идёт хорошо, – заметил офицер-ракетчик, обращаясь к капитану Кемперу. – Может быть, они спят.

– Может быть, на свете действительно существует Великая Тыква, Чарли Браун.

Вращались только параболические антенны навигационных радаров. На береговых установках ОИР наверняка была включена аппаратура поиска электромагнитных излучений, но если в Ормузском проливе у них находились патрульные корабли, американские моряки их ещё не обнаружили. На экране радиолокатора было много целей, не поддающихся объяснению. Может, это рыбацкие шхуны? Или контрабандисты? Просто яхты, наконец? Определить было невозможно. Не исключено, что противник не решался высылать свои корабли слишком далеко за пределы центральной линии, разделяющей пролив. Арабы ревностно относятся к своим территориальным водам, решил Кемпер.

Экипажи кораблей находились в состоянии полной боевой готовности. Боевые системы включены, прогреты и готовы к действию. Если кто-то приблизится к эскадре, нарушителя попытаются сначала опознать визуально. В случае попытки осветить американские суда радиолокатором наведения, корабль, находящийся ближе всех к этому радиолокатору, переведёт свой радар SPY в активный режим поиска и постарается увидеть, приближается ли что-то к конвою. Однако в этом случае возникнет сложная ситуация. Все вражеские ракеты имели боеголовки независимого инфракрасного наведения, а в проливе находилось множество судов, и ракета могла найти себе какую-то другую цель. Вряд ли противник захочет пускать ракеты наугад – в конце концов, улыбнулся Кемпер, так они могут прикончить несколько тысяч овец на том австралийском судне. Каким бы сложным ни был этот этап операции для кораблей охранения, задача, стоящая перед противником, тоже простой не была.

– Смена курса у контакта сорок четыре, – доложил старшина. Этот контакт представлял собой надводный корабль в водах Объединённой Исламской Республики на расстоянии семи миль от конвоя, и пеленг на него менялся в сторону кормы. Кемпер наклонился вперёд. На экране компьютера виднелся курс контакта за последние двадцать минут. Он двигался с минимальной скоростью, при которой корабль слушается руля, – около пяти узлов. Сейчас он начал набирать ход и повернул… в сторону отвлекающей группы, идущей позади конвоя. Информацию об этом тут же передали на эсминец «О'Баннон», капитан которого был старшим командиром группы. Расстояние между двумя кораблями было шестнадцать тысяч ярдов, но быстро сокращалось.

Ситуация становилась интересной. Вертолёт с «Нормандии» приблизился к контакту со стороны кормы, держась на малой высоте. Пилоты увидели, как за кормой неизвестного корабля взбугрилась бело-зелёная кильватерная струя, значит, он увеличил скорость, беспокоя мириады живых организмов, чудом сумевших уцелеть в столь грязных водах пролива. Внезапное увеличение мощности означает…

– Это канонерская лодка, – доложил пилот по каналу связи. – Она только что увеличила скорость. Повторяю, цель увеличила скорость.

Кемпер поморщился. Теперь перед ним встал выбор. Можно ничего не предпринимать, и, может быть, ничего не случится. Или ничего не предпринимать и таким образом позволить канонерской лодке или катеру-ракетоносцу первым нанести удар по «О'Баннону» и его группе. Или предпринять что-то, рискуя обнаружить себя перед противником. Но ведь если вражеский корабль первым нанесёт удар, противник все равно узнает об этом, не так ли? Может быть. А может быть, и нет. За пять секунд поступил сложный набор данных. Капитан подождал ещё пять.

– Цель представляет собой катер-ракетоносец, вижу две пусковые установки, цель перешла на постоянный курс.

– Он готов нанести удар по «О'Баннону», сэр, – доложил лейтенант-ракетчик.

– Радиопереговоры, слышу радиопереговоры по УКВ, пеленг ноль-один-пять.

– Открыть огонь, – тут же решил Кемпер.

– Огонь! – скомандовал лейтенант по голосовому каналу.

– Понял, приступаю!

– Боевой центр, это вперёдсмотрящий, сэр, я только что заметил вспышку, похожую на пуск ракеты по левому борту, – нет, две ракеты, сэр, – донёсся голос из динамика.

– Включить радар…

– Ещё два пуска, сэр.

Проклятье, выругался Кемпер. У вертолёта только две противокорабельные ракеты «пингвин» – значит, противнику удалось первым запустить пару ракет. И теперь капитан бессилен что-либо предпринять. Отвлекающая группа выполняла сейчас снова основную функцию – отвлекала на себя огонь противника.

– Два «вампира»[120]120
  В ВВС США вражеские ракеты принято называть «вампирами», а вражеские самолёты «бандитами».


[Закрыть] в полёте… – сообщил пилот. – Цель уничтожена, – добавил он, имея в виду катер-ракетоносец противника. Через мгновение это получило подтверждение от вперёдсмотрящего на верхней части надстройки. – Повторяю, два «вампира» направлены в сторону «О'Баннона», – снова доложил пилот.

– Ракеты «силкуормс» – крупные цели, – заметил ракетчик. Они наблюдали за стремительно развивающейся битвой на радиолокационном экране. На дисплее навигационного радиолокатора было видно, что «О'Баннон» начал менять курс, положив руль на левый борт. Это делалось для того, чтобы открыть поле огня оружию ближней защиты, расположенному на корме. Но при этом появлялась огромная цель для приближающихся ракет. Эсминец не пускал имеющиеся у него приманки, чтобы не сбить с курса ракеты противника, которые в этом случае могли бы устремиться на танкеры, которые он охранял. Инстинктивное решение? – подумал Кемпер. Или заранее обдуманное? В любом случае командир эсминца проявил незаурядное мужество. Включился поисковый радиолокатор корабля – это означало, что он пустил зенитные ракеты, но на экране навигационного радара их не было видно. Затем огонь открыл по меньшей мере один фрегат.

– Многочисленные вспышки на корме, – доложил вперёдсмотрящий. – Ух ты, какой мощный взрыв! А вот ещё один! – Затем наступило пять секунд тишины.

– «О'Баннон» докладывает командиру конвоя, – послышался голос, – у нас все в порядке.

Это пока, подумал Кемпер.

* * *

Поднятые утром три «хищника» – по одному на каждый из корпусов, расположившихся лагерем к юго-востоку от Багдада, – приближались к цели со скоростью, всего вдвое превышающей скорость танка. Ни один из летательных аппаратов не достиг запланированной точки. В тридцати милях от места назначения их камеры инфракрасного наблюдения, смотрящие вниз, обнаружили светящиеся очертания бронированных машин. Армия Аллаха двинулась в путь. Информация, получаемая на станции «След бури» от крошечных разведывательных самолётов по кодированному каналу связи, начала тут же передаваться в военный городок короля Халеда, а оттуда – на приёмные антенны всего мира.

– Неплохо бы иметь в своём распоряжении ещё пару суток, – задумчиво произнёс Бен Гудли.

– Какова боеготовность наших частей? – Райан повернулся к начальнику оперативного управления J-3.

– Десятый полк в полной готовности. Одиннадцатому нужен ещё один день. У бригады Национальной гвардии нет пока никакого вооружения, – ответил адмирал Джексон.

– Сколько времени до первого боевого контакта? – спросил президент.

– По крайней мере двенадцать часов, может быть, восемнадцать. Всё зависит от того, куда направляется армия ОИР.

Джек кивнул.

– Арни, ты проинформировал Кэлли о происходящем?

– Нет, она ничего не знает.

– Тогда займись этим. Я хочу выступить перед нацией.

* * *

Алахаду надоело, наверно, заниматься торговлей без единого покупателя, подумала Лумис. Он рано встал, подошёл к припаркованному поблизости автомобилю и поехал. Следовать за ним по пустым улицам было просто. Через несколько минут ей доложили, что он остановился у своего дома и вошёл в квартиру. После этого Лумис и Селиг вышли из дома, в котором находились, пересекли улицу и подошли к заднему ходу. На двери лавки было два замка, и молодому агенту понадобилось десять минут, чтобы справиться с ними, что вызвало у него немалое раздражение. Затем пришлось заняться системой охранной сигнализации, но с этим справиться было проще. Система сигнализации была старого образца с торцевым ключом и очень простым кодом. Внутри агенты ФБР обнаружили ещё несколько фотографий, причём на одной был, по-видимому, сын владельца. Первым делом они проверили картотеку на письменном столе и обнаружили там карточку на мистера Дж.Слоуна с телефонным номером 536-40-40, но без адреса.

– Что ты думаешь об этом? – спросила Лумис.

– Мне кажется, что это новая карточка, не истрёпанная, и я вижу над первой цифрой «четыре» едва заметную точку, напоминающую ему о том, какую цифру следует изменить.

– Этот парень – иностранный агент, Донни.

– Думаю, ты права. В этом случае Ареф Раман относится к той же компании.

Но как это доказать?

* * *

Скрытность перехода конвоя кончилась. Впрочем, может быть, и нет. Нельзя было сказать что-то определённое. Кемпер попытался оценить создавшуюся ситуацию. По-видимому, ракетному катеру дали по радио команду открыть огонь… А может, молодой командир катера решил действовать по собственной инициативе… Нет, вряд ли. В странах с диктаторским режимом военным командирам не разрешают, как правило, совершать самостоятельных действий. Иначе всякий диктатор гарантированно рано или поздно окажется спиной к стене перед дулами винтовок. Пока счёт в матче между США и ОИР был 1:0 в пользу американского военно-морского флота. Обе группы конвоя, продолжая двигаться на северо-запад, теперь входили в расширяющееся горло залива, они по-прежнему сохраняли скорость двадцать шесть узлов, несмотря на окружение транспортных кораблей разных стран, спешащих в обоих направлениях.

Эфир был полон радиопереговорами между кораблями, все ещё пытающимися понять, что только что произошло к северу от Абу-Муса. В море вышли патрульные катера Омана, которые тоже вели радиопереговоры с кем-то, может быть, с ОИР, спрашивая, в чём дело.

Такая неразбериха, решил Кемпер, только на пользу. Было темно, а опознать суда в темноте всегда непросто.

– Когда наступают навигационные сумерки[121]121
  Навигационные сумерки – оптическое явление перед восходом и заходом солнца, когда погружение солнечного диска ниже горизонта меньше 12°, при этом можно различать предметы и ориентироваться по береговой черте.


[Закрыть]?

– Через пять часов, сэр, – ответил вахтенный офицер.

– За это время мы пройдём почти полтораста миль. Продолжаем движение, как и раньше. Пусть сами разберутся в случившемся, если смогут. – Если конвою удастся добраться до Бахрейна, не будучи обнаруженным, это станет своего рода чудом.

* * *

Они положили все на стол инспектора О'Дея. «Все» состояло из трех страниц заметок и двух фотографий, снятых «поляроидом». Наиболее важной уликой была распечатка телефонных звонков, повторяющая заметки, нацарапанные Селигом. Это была также единственная улика, добытая без нарушения закона.

– Не скажу, что это такие уж убедительные доказательства, – заметил инспектор.

– Но ведь ты сам приказал действовать побыстрее, Пэт, – напомнила ему Лумис. – Они оба замешаны в грязном деле. Я не могу доказать этого присяжным заседателям, но этих улик достаточно, чтобы начать всестороннее расследование, конечно, при условии, что у нас есть такая роскошь, как время. Впрочем, времени-то у нас, пожалуй, и нет.

– Точно. Ну хорошо. – О'Дей встал из-за стола. – Следует поговорить с директором.

Нельзя сказать, что у Мюррея было сейчас много свободного времени. Правда, ФБР не стояло во главе расследования, связанного с применением биологического оружия, зато его агенты были по горло заняты, собирая доказательства этого. Вдобавок Федеральному бюро было поручено расследовать недавнее нападение на детский сад «Гигантские шаги», которое, будучи как уголовным, так и террористическим актом, велось с участием нескольких федеральных спецслужб. И вот теперь ФБР получило указание – третье за последние десять дней – отложить все в сторону и заняться новым расследованием. О'Дей махнул рукой в сторону секретарей и вошёл в кабинет директора, даже не постучавшись.

– Только собирался справить нужду… – проворчал Мюррей.

– Не думаю, что у тебя будет время на это. Во всяком случае у меня его нет, – заметил Пэт. – Мне кажется, Дэн, что в Секретной службе всё-таки есть «крот».

– Вот как?

– Вот так, черт побери. Пусть Лумис и Селиг расскажут тебе о том, что они обнаружили.

– А я смогу сообщить о результатах Андреа Прайс, так чтобы она меня не застрелила? – спросил директор ФБР.

– Думаю, сможешь.

Глава 58
Свет дня

Пока не было оснований для торжества, но уже второй день число случаев заболевания лихорадкой Эбола сокращалось. Более того, примерно в трети случаев, когда в крови пациентов были обнаружены антитела, отсутствовали симптомы лихорадки. Центр инфекционных болезней в Атланте и военные медики в Форт-Детрике дважды проверили данные, прежде чем уведомить об этом Белый дом, одновременно предупредив, что ещё слишком рано информировать о том же общественность, поскольку данные являются предварительными. Судя по всему, запрет на переезды и впечатление от этого резко сократили контакты между людьми и дали должные результаты.

Нападение на «Гигантские шаги» тоже продолжали расследовать, этим занималась сейчас лаборатория ФБР. Там тоже использовались электронные микроскопы, но для идентификации не вирусов Эбола, а цветочной пыльцы и других крошечных частиц. Дело осложнялось тем, что все произошло весной, когда воздух полон цветочной пыльцы.

Было точно установлено, что Мордекай Азир являлся своего рода призраком, который внезапно появился лишь с одной-единственной целью, выполнил свою задачу и снова исчез. Однако в его доме остались фотографии, а ФБР знало, как работать с ними, доложили Райану. Он надеялся, что к концу дня могут появиться какие-нибудь новости. Однако его надежде не суждено было сбыться.

– Привет, Дэн. – Президент вернулся в свой кабинет, поскольку ситуационный центр угнетал мыслью о необходимости посылать в бой американских солдат.

– Здравствуйте, господин президент. – Директор ФБР вошёл в кабинет в сопровождении инспектора О'Дея и Андреа Прайс.

– Что это вы так радостно улыбаетесь?

И они рассказали ему обо всём.

* * *

Нужно быть отважным человеком, чтобы осмелиться до рассвета разбудить аятоллу Махмуда Хаджи Дарейи, так что приближённым понадобилось два часа, дабы набраться храбрости, пока они решились на это. Впрочем, промедление не помогло бы делу. И вот в четыре утра по тегеранскому времени аятоллу разбудил звонок телефона, стоящего на столике рядом с кроватью. Через десять минут аятолла появился в гостиной своих личных апартаментов, готовый покарать – его тёмные глубоко посаженные глаза искали виновного.

– Получено сообщение, что американские корабли вошли в Персидский залив, – доложил начальник разведывательной службы.

– Где и когда? – негромко спросил аятолла.

– Это произошло сразу после полуночи в проливе. Один из наших патрульных катеров-ракетоносцев обнаружил корабль, похожий на американский эсминец. Командующий морским районом дал командиру катера приказ атаковать эсминец ракетами, но после этого с катера ничего не поступало.

– И это все? И ради этого вы меня разбудили?

– В районе были слышны радиопереговоры между судами. Речь шла о нескольких взрывах. Есть основания полагать, что наш катер подвергся нападению и был уничтожен, скорее всего с воздуха – но откуда там взялся самолёт?

– Нам нужно ваше разрешение приступить к воздушным операциям по прочёсыванию залива, как только рассветёт, – произнёс командующий ВВС. – Мы никогда не предпринимаем таких операций без согласования с вами.

– Разрешаю, – сказал Дарейи. Ну что ж, теперь я все равно проснулся, напомнил себе священнослужитель. – Что ещё?

– Армия Аллаха выступила к границе. Операция проходит в соответствии с планом. – Ему наверняка понравится эта новость, подумал начальник разведки.

Махмуд Хаджи кивнул. Аятолла надеялся как следует выспаться – потом, в ближайшие дни, на это нельзя рассчитывать, – но он знал, что, раз проснувшись, уже не сможет заснуть снова. Он посмотрел на настольные часы – аятолла не носил часов – и решил, что придётся начинать рабочий день.

– Наше наступление окажется для них неожиданным?

– Конечно, до определённой степени, – ответил начальник разведывательной службы. – Армии отдан строгий приказ хранить полное радиомолчание. Американские станции перехвата весьма чувствительны, но они не могут услышать что-то, если слышать нечего. Когда наши войска достигнут Аль-Бусайя, мы полагаем, их обнаружат, но тогда мы уже будем готовы к решительному броску, что и произойдёт ночью.

Дарейи покачал головой.

– Одну минуту, так что сообщил нам этот патрульный катер?

– В его докладе говорится, что замечен эсминец или фрегат, может быть, и другие суда, затем связь прервалась. Через два часа мы поднимем самолёты и начнём поиски.

– Где их транспортные суда?

– Мы не знаем, – признался начальник разведслужбы. Он надеялся, что аятолла не вспомнит о них.

– Выясните!

Получив приказ, оба генерала ушли. Дарейи взял колокольчик и позвонил, вызывая слугу. Когда тот вошёл, аятолла распорядился принести чай. И тут ему в голову пришла ещё одна мысль. Все уладится, или по крайней мере эта проблема будет решена, после того как Раман выполнит порученное ему дело. Дарейи сообщили, что он на месте и получил приказ. Тогда почему до сих пор этот приказ не выполнен? Аятолла огляделся и с нарастающей яростью уставился на часы. Звонить слишком рано.

* * *

Кемпер разрешил своей команде немного отдохнуть. Это стало возможным благодаря тому, что система обнаружения и связи на кораблях «иджис» была автоматической, так что через два часа после инцидента с канонерской лодкой – нет, с ракетным катером, поправил себя капитан – члены экипажа получили возможность посменно находиться на боевых постах. Сменившиеся матросы освежились, наскоро поели, а многие и размялись в зале на тренажёрах. Это продолжалось час, причём каждый из матросов и офицеров получил пятнадцать минут отдыха. Однако теперь все снова находились на постах по боевому расписанию. До наступления навигационных сумерек оставалось два часа. Конвой находился сейчас в сотне миль от Катара и направлялся на северо-запад, постепенно склоняясь к западу, после того какой прошмыгнул мимо всех островов и нефтедобывающих платформ, которые прикрывали его от радаров противника. Самое трудное осталось позади. Здесь залив уже расширился, можно было маневрировать и предельно использовать свои мощные сенсорные системы. На экране радиолокатора «Анцио» появилось звено из четырех истребителей F-16, они были в двадцати милях к северу от конвоя, опознавательные сигналы «свой – чужой» отчётливо выделялись на экране. Кемпер предупредил команду соблюдать здесь предельную осторожность. Было бы лучше, если бы над конвоем кружил АВАКС, но, как он узнал час назад, все самолёты раннего обнаружения и предупреждения находились дальше к северу. Сегодня не обойтись без боя. Система «Иджис» не была сконструирована для этого, да и сам он с удовольствием обошёлся бы без боя, но именно таким было предназначение военно-морского флота.

Капитан Кемпер приказал отвлекающей группе уходить на юг. Они выполнили поставленную задачу. После того как рассветёт, уже не удастся скрыть, что представляет собой оперативная группа «Театр» и куда направляется конвой, подумал он.

* * *

– Вы уверены в этом? – спросил президент Соединённых Штатов. – Господи, я сотни раз оставался наедине с этим парнем!

– Мы знаем, – заверила его Прайс. – Хорошо знаем. Сэр, в это действительно трудно поверить. Я знакома с Джеффом…

– Он фанатично влюблён в баскетбол. Он сказал мне, кто выиграет финальный матч студенческого чемпионата страны и оказался прав. Даже не ошибся, говоря о разрыве в очках.

– Совершенно верно, сэр. – Андреа и тут была вынуждена согласиться с патроном. – К сожалению, все это с трудом поддаётся объяснению.

– Вы собираетесь арестовать его?

– Нет, на такой шаг пойти нельзя, – произнёс Мюррей. – Это одна из ситуаций, когда мы знаем что-то или думаем, что знаем, но не можем доказать. Впрочем, у Пэта есть мысль на этот счёт.

– Тогда давайте выслушаем его, – распорядился Райан. Он чувствовал, что головная боль вернулась. Короткий период, когда боль оставляла его, кончился. Райана встревожило подозрение, будто в Секретную службу смог проникнуть иностранный агент, но теперь им кажется, что у них есть доказательства – нет, гораздо хуже, поправил он себя, это нельзя назвать доказательствами, всего лишь новое гребаное подозрение! – что один из людей, которым доверено находиться рядом с ним и его семьёй, является потенциальным убийцей. Неужели этому не будет конца? Но он всё-таки решил выслушать.

– Вообще-то все очень просто, – закончил О'Дей.

– Нет! – тут же возразила Прайс. – Что, если…

– Мы будем держать ситуацию под контролем. Президент не подвергнется никакой опасности, – заверил присутствующих инспектор.

– Подождите, – вмешался Райан. – Вы утверждаете, что сумеете вывести этого парня на чистую воду?

– Совершенно верно, сэр.

– И я смогу сделать что-то конструктивное, вместо того чтобы просто сидеть здесь подобно долбаному королю?

– Совершенно верно, сэр, – повторил Пэт.

– Согласен. Действуйте.

– Господин президент…

– Андреа, но ведь вы будете рядом со мной, правда?

– Да, конечно, но…

– Тогда решено, – подвёл итог обсуждению президент. – Но одно условие – он не должен приближаться к моей семье. Если он даже просто посмотрит на дверь лифта, вы тут же возьмёте его на мушку, Андреа, понимаете?

– Понимаю, господин президент. Доступ только в Западное крыло.

Закончив с этой проблемой, они спустились в ситуационный центр, где Арни и группа, занимающаяся национальной безопасностью, следили за картой, появившейся на большом телевизионном экране.

* * *

– О'кей, давайте осветим небо, – скомандовал Кемпер, обращаясь к вахте в центре боевой информации. В следующее мгновение «Анцио» и четыре других корабля, оснащённых системой «Иджис», переключили свои радиолокаторы SPY с режима ожидания на активный режим, и в эфир хлынул мощный поток электромагнитных импульсов. Теперь не было смысла скрываться. Конвой находился прямо под воздушной трассой W-15, по которой следовали коммерческие авиалайнеры, и любой пилот мог посмотреть вниз и увидеть крошечную группу кораблей на поверхности залива. А увидев это, он скорее всего поделится своим впечатлением с другими. У фактора неожиданности есть свои практические пределы.

Через секунду на трех больших радиолокационных экранах появились многочисленные следы самолётов. Если не считать чикагский аэропорт О'Хара, подумал Кемпер, здесь, наверно, самый загруженный участок неба.

У звена из четырех истребителей F-16, барражирующих к северо-западу от конвоя, отчётливо виднелись импульсы опознания «свой – чужой». Вблизи американских самолётов находились шесть авиалайнеров разных компаний, а ведь день только начинался. На пусковых установках проводили учения для того, чтобы проверить, как функционируют компьютеры, но вообще-то система «Иджис» считалась настолько совершенной, что могла то вести себя тихо и незаметно, то мгновенно ощетиниться и ответить ракетными залпами. Корабли, оснащённые такими системами, оказались сейчас именно в том месте, где они могли больше всего пригодиться.

* * *

Первыми иранскими истребителями были два устаревших «томкэта» F-14, взлетевших с военного аэродрома в Ширазе. В семидесятые годы шах купил у американской фирмы «Грумман» около восьмидесяти таких истребителей Прошло время, но десять из них все ещё способны были летать. Когда на них что-нибудь выходило из строя, их ремонтировали, заменяя дефектные механизмы снятыми с других истребителей или приобретёнными на оживлённом международном чёрном рынке, где торговали всем, в том числе и деталями боевых самолётов. Эти два F-14 полетели сначала над сушей, направляясь на юго-восток к Бендер-Аббасу, затем увеличили скорость и помчались на юг к Абу-Муса, пролетев к северу от него. Пилоты управляли самолётами, а стрелки-радисты, сидящие позади них, осматривали в бинокль морскую поверхность. На высоте в двадцать тысяч футов солнце было уже ясно видно, однако на море все ещё господствовали навигационные сумерки.

С высоты трудно рассмотреть корабли, находящиеся далеко внизу, – это обстоятельство часто упускают из виду как моряки, так и лётчики. В большинстве случаев на необъятной поверхности моря корабли кажутся слишком маленькими. Обычно сверху и невооружённым глазом и на спутниковых фотографиях видна белая кильватерная струя за кормой и у форштевня корабля, похожая на стрелу с несуразно большим наконечником. Наконечник – это волны, уходящие в стороны от носа и кормы, а древко стрелы – прямая линия пены от корабельных винтов. Такие очертания притягивают глаз так же естественно, как и тело женщины, а в головной части клинообразной формы находится сам корабль. Или множество кораблей, как в данном случае. Наблюдатели заметили с истребителей сначала отвлекающую группу, которая шла на расстоянии сорока миль, а через минуту опознали и основную часть конвоя.

* * *

Перед командирами кораблей стояла сложная проблема – им было необходимо точно опознать самолёты. Кемпер не решался дать команду на пуск зенитных ракет «корабль – воздух», опасаясь сбить по ошибке авиалайнер, как это сделал однажды американский крейсер «Винсеннс». Четыре истребителя F-16 уже повернули в сторону иранских самолётов, после того как те послали им короткую радиограмму. На борту «Анцио» не было специалиста, достаточно хорошо владеющего фарси, поэтому Кемпер не смог разобрать её содержания.

– Смотрите, парни, – послышался голос командира звена. – Похоже, это F-14-e, «томкэты». – Он знал, что на вооружении американских ВМС уже нет таких самолётов.

– «Анцио» вызывает «Старфайтер», открывайте огонь и сбивайте их.

– Понял.

* * *

– Звено, это ведущий, пускайте «слэммеры»! – Было ясно, что лётчики на иранских истребителях напряжённо смотрят вниз, вместо того чтобы оглядываться вокруг. Это разведывательный полет, решил ведущий «Старфайтер». Он выпустил ракету AIM-120 на мгновение раньше остальных самолётов его звена. – Фокс-один, Фокс-один! – И у полуострова Катар разгорелась битва.