Текст книги "Слово президента"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 107 страниц)

– Где ты спишь?

– В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.

– Вы сильный человек, доктор, – улыбнулся жене Джек.

– Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого…

– Мы стараемся изо всех сил, – ответил президент.

* * *

– Вам знаком кто-нибудь из этих людей? – Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.

– Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.

– Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?

– Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. – Макгрегор продолжал рассматривать фотографии. – А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребёнок – вот и её отец.

– Какого черта?.! – воскликнул Чавез. – Никто не сказал нам об этом.

– Мы были тогда на «Ферме», помнишь? – вмешался Кларк.

– Снова занялся преподавательской работой, Джон? – ухмыльнулся Фрэнк Клейтон. – Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?

Кларк посмотрел на фотографию и кивнул – самолёт на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелёта.

– Отличные снимки.

– Спасибо, сэр.

– Дай-ка мне посмотреть, – Чавез взял фотографию и поднёс к ней фонарик. – Ниндзя, – прошептал он. – Гребаный ниндзя…

– Что?

– Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, – негромко произнёс Динг.

– HX-NJA… Боже милостивый.

– Клейтон, – обернулся Чавез, – этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?

Резидент включил телефон и нажал на нём три кнопки.

– Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?

– В Лэнгли.

* * *

– Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?

Джек кивнул.

– Да, конечно. Давайте пройдёмся. – Ему хотелось немного прогуляться, и он пригласил их следовать за собой. – Пожалуй, мне следует извиниться за Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти – отличный врач, – устало произнёс президент. – Все они находятся в стрессовом состоянии. Первое правило, которому учат врачей, насколько я помню, звучит primum non nocere, что означает «прежде всего – не навреди». Между прочим, это очень хорошее правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и у всех нас эти дни были не лёгкими.

– Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?

– Мы ещё не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту проблему, пока у меня не будет надёжной информации, подтверждающей или опровергающей это.

– За последнее время на вас обрушилось множество событий, господин президент. – Репортёр оказался из местных и был далёк от вашингтонских интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом Соединённых Штатов. Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортёр и не подозревал об этом.

– Пожалуй, вы правы.

– Сэр, вы можете дать нам надежду?

Услышав такой вопрос, Райан обернулся.

– Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестёр. Это отличные люди, в этом вы можете убедиться здесь, в этой больнице. Они борются за человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей женой и тем, чем она занимается. И сейчас я горд за неё. Я просил её не возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно, эгоистично с моей стороны, но я всё-таки попросил её не делать этого. Как вы знаете, её однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность угрожала мне самому, но, что касается моей жены и детей, – их это не должно касаться. Это не должно было затронуть и никого из тех, кто находятся сейчас в этой больнице. Но такое произошло, и мы должны приложить все усилия, чтобы вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас здоровы. Я знаю, что отданный мной как главой исполнительной власти приказ о введении чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я не мог бы жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно, было бы намного лучше, если бы нашёлся более простой способ, но, если такой способ и существует, мне о нём неизвестно. Видите ли, недостаточно просто сказать: «Нет, мне это не нравится». Такое может сказать кто угодно. Сейчас нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить меня, я очень устал, – сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. – Может быть, хватит на сегодня?

– Конечно, сэр. Спасибо, господин президент.

Райан повернулся и без всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая внимания на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.

Президент подошёл к нему, не замечая, что за ним следуют три агента Секретной службы и двое солдат.

– Не найдётся закурить?

– Конечно. – Мужчина, сидевший на кирпичном бордюре, уставившись в бетонную площадку перед собой, даже не поднял голову. Левой рукой он протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.

– Спасибо. – Райан закурил, сел футах в четырех от мужчины и, закурив, возвратил взятое.

– У тебя тоже, приятель?

– Что ты имеешь в виду?

– В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в одной семье вроде как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.

– Моя жена – врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.

– Им ничем не поможешь, приятель, ничем.

– Знаю. – Райан глубоко затянулся.

– Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли мою кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь её не увидишь. Боже милостивый, что это такое?

– Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как бы ты сам поступил?

Мужчина согласно кивнул.

– Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что так должно быть. – Он помолчал. – Вот поговорил с тобой и стало легче.

– Да, пожалуй.

– Гребаные мерзавцы сделали это, так сказали по телевидению, кто-то в этом виноват. Они должны заплатить, да, заплатить за такое зло.

Райан не знал, что на это ответить. Вмешался другой голос, голос Андреа Прайс.

– Господин президент? Вам звонит директор ЦРУ.

При этих словах мужчина поднял голову и посмотрел на Райана.

– Это вы?!

– Да, сэр, – негромко ответил Джек.

– Вы говорите, что ваша жена работает в больнице?

Кивок. Глубокий вздох.

– Да, она работает здесь уже пятнадцать лет. Я приехал, чтобы повидаться с ней и увидеть своими глазами, как обстоят дела. Мне очень жаль.

– Вы о чём?

– Что вас не пустили, а вот меня пустили…

Мужчина покачал головой.

– Ну, вам на самом деле нужно было самому посмотреть на то, что делается, верно? Очень жалко, что с вашей дочкой случилось такое на прошлой неделе. Как она?

– Вроде оправилась. В таком возрасте потрясения проходят быстро.

– Это хорошо. Спасибо, что поговорили со мной.

– Спасибо за сигарету. – Президент встал, подошёл к агенту Прайс и взял из её рук телефонную трубку. – Эд, это Джек.

– Господин президент, нам нужно, чтобы вы срочно вернулись в Вашингтон. У нас есть кое-что. Мне кажется, вы должны это увидеть, – послышался голос Эда Фоули. Он не мог сообразить, как объяснить своему президенту, что вещественное доказательство висит на стене конференц-зала в штаб-квартире ЦРУ.

– Буду через час, Эд.

– Понятно, сэр. Мы постараемся все подготовить.

Райан нажал на кнопку и передал Прайс телефонную трубку.

– Поехали.

Глава 53
Отчёт о национальной безопасности

Прежде чем вылететь в Вашингтон, всем пришлось пройти процедуру обеззараживания. В больнице оборудовали большое помещение, разделённое на этот раз перегородкой для мужчин и женщин. Вода была горячей и пахла химикалиями, но этот запах сообщил Райану чувство безопасности, в котором он так нуждался. Он облачился в чистый зелёный костюм хирурга. Ему уже приходилось надевать такую одежду, когда он присутствовал при рождении своих детей. Счастливые воспоминания. Но все это в прошлом, подумал Райан, направляясь к «сабербену», чтобы возвратиться в Форт-Генри, где его ждал вертолёт. По крайней мере душ взбодрил его. Такого ощущения может хватить на несколько часов, подумал президент Соединённых Штатов, когда VH-3, оторвавшись от земли, взял курс на юго-запад, к Белому дому. Если повезёт.

* * *

Это был самый неудачный день учений в истории Национального центра боевой подготовки. Солдаты Одиннадцатого мотомехполка и танкисты Каролинской бригады Национальной гвардии ползали, как слепые котята, по местности в течение пяти часов, едва выполняя поставленные перед ними задачи. При повторной демонстрации в «комнате звёздных войн» были обнаружены случаи, когда танки обеих частей находились на расстоянии менее тысячи метров друг от друга, в пределах прямой видимости, но не открывали огня. Ни у одной из сторон ничего не получалось, и условное сражение не то чтобы закончилось, а просто остановилось из-за взаимной апатии. Перед полуночью боевые машины выстроились и направились в свои лагеря, а старшие офицеры собрались в доме генерала Диггза на холме.

– Привет, Ник, – мрачно поздоровался полковник Хэмм.

– Привет, Эл, – невеселее отозвался полковник Эддингтон.

– Что за чертовщина у вас происходит? – потребовал ответа у обоих командиров генерал Диггз.

– Солдаты проявляют рассеянность, – первым ответил командир бригады Национальной гвардии. – Мы все беспокоимся о своих семьях, которые находятся дома. Здесь мы в безопасности, а вот они под угрозой. Трудно обвинять солдат, что их внимание и мысли направлены не на выполнение боевых задач, генерал. Ведь они всего лишь люди.

– Я могу только добавить, что наши ближайшие родственники, похоже, находятся здесь в безопасности, генерал, – согласился с товарищем Хэмм. – Но у всех нас есть близкие и в остальном мире.

– Отлично, джентльмены, у вас была возможность поплакаться в жилетку. Думаете, мне нравится то, что происходит в стране? Однако ваша задача заключается в том, чтобы руководить своими людьми, и вы должны руководить ими, черт побери! На случай, если вы, два военных вождя, ещё не заметили этого, позвольте обратить ваше внимание на то, что все долбаные Соединённые Штаты остановили свою работу из-за этой эпидемии – за исключением нас! Что вы думаете об этом, полковники? Разве вам не говорили, что служба в армии вовсе не лёгкая работа? А командование армейскими подразделениями ещё труднее, черт побери, но это наша работа, и если вы, джентльмены, не в состоянии справиться с ней, найдутся офицеры, способные это сделать.

– Ничего не выйдет, сэр. Сейчас нас никто не может заменить, – лукаво улыбнулся Хэмм.

– Полковник…

– А ведь он прав, Диггз, – сказал Эддингтон. – Иногда становится слишком трудно. Перед нами враг, с которым мы не в силах бороться. Но наши парни придут в себя, как только привыкнут к ситуации, может быть, получат из дома хорошие вести. Вы ведь знакомы с историей, генерал. Наши люди – да, конечно, они солдаты, но прежде всего люди. Они потрясены. Да и я тоже, Диггз.

– А вот я знаю, что не бывает плохих полков, бывают только плохие полковники, – огрызнулся генерал, повторив один из наиболее популярных афоризмов Наполеона, но сразу заметил, что ни один из офицеров не поддался на уловку. Проклятье, ситуация действительно никуда не годится.

* * *

– Ну, как там дела? – спросил ван Дамм.

– Ужасно, – ответил Райан. – Своими глазами видел шесть или семь умирающих. Один из них ребёнок. Кэти говорит, что в больницу прибывают все новые больные.

– Как она там?

– Огромное напряжение, но в остальном в порядке. Ты бы видел, как она набросилась на одного репортёра.

– Знаю, видел по телевидению, – сообщил глава администрации.

– Уже?

– Твоё пребывание в больнице шло прямо в эфир, – заставил себя улыбнуться Арни. – Ты выглядел великолепно – обеспокоенный, чертовски искренний. Сказал добрые слова о своей жене, даже извинился за вспышку её негодования – просто великолепно, босс, особенно если принять во внимание, что она тоже выглядела блестяще. Врач, преданная своей работе, отдающая себя ей. Именно такими должны быть врачи.

– Арни, но ведь это не театр. – Райан слишком устал, чтобы возмутиться. К сожалению, живительное воздействие душа быстро исчезло.

– Нет, это искусство руководить государством. Придёт время, и ты поймёшь это – а может быть, и нет, черт побери. Веди себя так, как ведёшь себя сейчас, – посоветовал ему Арни. – Ты поступаешь совершенно правильно, даже не осознавая того, Джек. Просто не думай о своём поведении, действуй, как тебе подсказывает интуиция.

Компания Эн-би-си поделилась своей видеозаписью со всем миром. Несмотря на то что службы новостей всегда конкурируют друг с другом, сознание ответственности перед общественностью у людей этой профессии всё-таки брало верх, и запись короткого разговора президента через час появилась на всех телевизионных экранах земного шара.

Премьер-министр отметила про себя, что не ошиблась с самого начала. Ему не по зубам должность президента. Он даже не может стоять прямо, да и говорит как-то бессвязно. Позволил жене говорить вместо себя, причём она, похоже, в полном отчаянии, слабая, одни эмоции. Время Америки как супердержавы близится к концу – у страны нет твёрдого руководства. Она не знала причины эпидемии, но догадывалась. Не иначе тут руку приложила ОИР. В противном случае зачем аятолла Дарейи предложил им встретиться в западном Китае? Сейчас, когда её флот охраняет подступы к Персидскому заливу, она исполняет данное ею обещание. Премьер-министр не сомневалась, что её должным образом вознаградят за это.

* * *

– Ваш президент расстроен, – сказал Чанг. – Я понимаю, что у него есть все основания для этого.

– Такое несчастье… – вздохнул министр иностранных дел. – Позвольте выразить наше самое глубокое сочувствие. – Все трое и переводчик только что посмотрели телевизионную передачу.

Адлер не сразу узнал о разразившейся эпидемии, но теперь заставил себя забыть об этом.

– Продолжим совещание? – предложил он.

– Наша мятежная провинция согласилась на требование о компенсации? – спросил министр иностранных дел.

– К сожалению, нет. Они считают, что весь инцидент стал результатом ваших затянувшихся учений. Отвлечённо говоря, в такой точке зрения присутствует зерно истины, – сообщил государственный секретарь, прибегнув к дипломатическому новоязу.

– Но ситуация отнюдь не отвлечённая. Мы проводим мирные манёвры. Один из их пилотов считает необходимым атаковать наш самолёт, в результате чего какой-то их глупый лётчик сбивает авиалайнер. Кто может сказать, несчастный ли это случай или нет?

– Вы считаете, что это не было несчастным случаем? – спросил Адлер. – Какой смысл для них поступать таким образом?

– Разве кто-нибудь может понять этих бандитов? – ответил министр иностранных дел.

* * *

Эд и Мэри-Пэт Фоули вместе вошли в зал заседаний кабинета министров. В руках Эда, увидел Джек, который всё ещё был в зелёном костюме хирурга с надписью «Хопкинс», был свёрнутый в трубку плакат. Следом вошли Мюррей, а за ним и О'Дей.

Райан встал и подошёл к инспектору.

– Я в долгу перед вами. Извините, что не смог выразить свою благодарность раньше. – Он пожал руку сотруднику ФБР.

– То, что случилось тогда, было гораздо проще, чем то, что происходит сейчас, – ответил Пэт. – К тому же там была и моя малышка. Но я рад, что оказался в детском саду в тот момент. Меня не преследуют кошмары из-за того, что я убил двух этих негодяев. – Он повернулся. – Привет, Андреа.

Впервые за этот день Прайс улыбнулась.

– Как поживает твоя дочурка, Пэт?

– Она дома с няней. С ними все в порядке, – заверил он.

– Господин президент? – послышался голос Гудли. – Это очень срочная и важная информация.

– О'кей, приступаем к работе. Кто начнёт?

– Я, – произнёс директор ЦРУ. Он передал президенту лист бумаги. – Вот.

Райан взял его и внимательно просмотрел. Это был какой-то официальный бланк на французском языке.

– Что это?

– Это бланк службы иммиграции и таможенная декларация для самолёта. Посмотрите на опознавательный код в верхнем левом углу.

– HX-NJA. Ну и что? – спросил президент. Глава его администрации молча сидел рядом. Райан почувствовал, как в зале нарастает напряжённость.

Увеличенная фотография, сделанная Чавезом в Мехрабадском аэропорту размерами превосходила плакат, её напечатали просто так, ради шутки. Мэри-Пэт развернула увеличенный снимок и положила на стол, прижав по сторонам двумя кейсами.

– Обратите внимание на хвостовое оперение, – сказала она.

– HX-NJA. У меня нет времени на разгадки тайн Агаты Кристи, – предупредил президент.

– Господин президент, – на этот раз это был голос Дэна Мюррея. – Позвольте мне разъяснить, но прежде я хочу сказать, что эта фотография является неопровержимым доказательством, с которым я могу обратиться в суд и добиться обвинительного решения присяжных.

– В соответствии с таможенной декларацией это реактивный авиалайнер, которым пользуются бизнесмены, «Гольфстрим G-IV», принадлежащий вот этой корпорации, её штаб-квартира находится в Швейцарии. – На стол лёг ещё один лист. – А вот это его экипаж. – За листом бумаги последовали две фотографии и отпечатки пальцев. – Самолёт вылетел из Заира с тремя пассажирами на борту – двумя монахинями, сестрой Жанной-Батистой и сестрой Марией-Магдаленой. Обе работали медицинскими сёстрами в местном католическом госпитале. Сестра Жанна ухаживала за Бенедиктом Мкузой, маленьким мальчиком, который заразился лихорадкой Эбола и умер от неё. Каким-то образом сестра Жанна тоже заразилась, и третий пассажир, доктор Мухаммед Моуди – пока у нас нет его фотографии, но мы её получим – решил отправить больную монахиню самолётом в Париж для лечения. Сестра Мария сопровождала её. Доктор Моуди, иранец по национальности, был послан в Заир Всемирной организацией здравоохранения. Он сообщил старшей сестре больницы, что сестру Жанну в Париже могут вылечить и что он готов вызвать частный самолёт, чтобы доставить её туда. Пока всё ясно?

– И это тот самый реактивный самолёт.

– Совершенно верно, господин президент. Это действительно тот самый реактивный самолёт. Считается, однако, что он потерпел катастрофу и рухнул в море сразу после промежуточной посадки в Ливии для дозаправки. У нас масса документов, подтверждающих факт гибели самолёта. За исключением одного. – Мюррей снова постучал пальцем по огромной фотографии. – Этот снимок был сделан Доминго Чавезом…

– Вы знаете его, господин президент, – добавила Мэри-Пэт.

– Продолжайте. Когда Чавез сделал этот снимок?

– Кларк и Чавез на прошлой неделе сопровождали государственного секретаря Адлера в его поездке в Тегеран.

– Сообщение о катастрофе, в которой погиб этот самолёт, было получено задолго до этого. За его гибелью даже следили радиолокаторы одного из наших эсминцев, когда с самолёта был подан сигнал бедствия. Никаких следов погибшего самолёта не удалось обнаружить, абсолютно никаких, – продолжал Мюррей. – Эд?

– Когда режим в Ираке распался, Иран позволил его высшему военному руководству скрыться из страны. У этих генералов были собственные золотые парашюты. За время пребывания на службе у иракского президента они сделали огромные вклады в различные банки, десятки миллионов каждый – долларов, разумеется. Наш друг Дарейи даже обеспечил их транспортом, понимаете? Они начали исчезать из Ирака буквально на следующий день после исчезновения этого реактивного самолёта, – сообщил Фоули присутствующим. – Их отправили в Хартум, в Судан. Резидентом ЦРУ служит там Фрэнк Клейтон. Он поехал в аэропорт и сделал вот эти фотографии прилетавших в Хартум иракских генералов, чтобы подтвердить полученную нами разведывательную информацию. – Директор ЦРУ положил на стол пачку фотографий.

– Похоже, это действительно тот же самый самолёт, но что, если кто-то подделал буквы регистрационного кода? – спросил Райан.

– У нас есть ещё одно доказательство, – сказал Мюррей. – В Хартуме два человека заболели лихорадкой Эбола.

– Кларк и Чавез разговаривали с врачом, который лечил их, несколько часов назад, – добавила Мэри-Пэт.

– Оба пациента прилетели в Хартум на этом самолёте. У нас есть фотографии, на которых видно, как они сходят по трапу. Таким образом, – сказала директор ЦРУ, – нам известно, что самолёт вылетел из Заира с человеком, больным лихорадкой Эбола на борту. Самолёт исчезает – якобы в результате авиакатастрофы, – но меньше чем через двадцать четыре часа оказывается в другом городе, и два пассажира, прилетевших на нём, заболевают той же болезнью, которой болела монахиня. Пассажиры прилетели в Судан из Ирака, с промежуточной посадкой в Иране.

– Кому принадлежит самолёт? – спросил Арни.

– Одной корпорации. Через несколько часов мы получим от швейцарцев подробности о ней. Но пилоты на самолёте были иранцами. У нас есть информация о них, потому что они проходили подготовку у нас в стране, – объяснил Мюррей. – И наконец оказывается, что на этом самом самолёте в Тегеран прилетел наш приятель Дарейи. Похоже, самолёт сняли с международных рейсов и Дарейи пользуется им, чтобы летать теперь по своей новой стране. Итак, господин президент, мы можем связать в одно целое болезнь, самолёт и его владельца. Завтра мы встретимся с руководителями корпорации, производящей самолёты «гольфстрим» и узнаем у них, нет ли у этого самолёта каких-то особенностей, которые подтвердили бы, помимо регистрационного кода, что это тот самый самолёт. Затем обратимся к швейцарцам с просьбой выяснить, кому принадлежат остальные самолёты этой корпорации, и забрать у них бортовые журналы, в которых регистрируются все рейсы.

– Таким образом, сэр, теперь нам известно, кто явился виновником распространения эпидемии, – закончил Мюррей. – Эту логическую цепь доказательств трудно опровергнуть.

– Нам понадобится выяснить ещё кое-что, – заметила Мэри-Пэт. – Биографию доктора Моуди, проследить за перевозкой партий обезьян – ими пользуются для медицинских исследований, связанных с лихорадкой Эбола. Выяснить, каким образом они сумели инсценировать авиакатастрофу. Вы не поверите, но эти мерзавцы даже обратились в страховую компанию, требуя компенсации.

– Вот что, пока мы ненадолго прервём это совещание. Андреа?

– Слушаю, господин президент.

– Вызовите сюда министра обороны Бретано и адмирала Джексона.

– Будет исполнено, сэр. – Она вышла из зала. Эд Фоули подождал, когда за ней закрылась дверь.

– У нас есть ещё кое-что, господин президент.

– Слушаю тебя, Эд.

– Дело вот в чём. Я даже ещё не говорил об этом с Дэном. Теперь нам известно, что за всем этим стоит Объединённая Исламская Республика, точнее, аятолла Махмуд Хаджи Дарейи. Чавез сказал кое-что, перед тем как мы отправили его и Джона в Африку. Противник может предполагать, что нам удастся проследить цепь происходящих событий и опознать его. Обеспечить полную секретность такого почти невозможно.

– Ну и что?

– Возникают два вопроса, Джек. Во-первых, они могут прийти к выводу, что разработанный ими ход событий необратим и потому не имеет особого значения, узнаем мы об этом или нет. Во-вторых, давайте вспомним, как они совершили покушение на президента Ирака и в результате захватили страну. У них всё время был кто-то совсем рядом с иракским президентом.

В зале воцарилась тишина. Райан принялся размышлять над первым вопросом. Дэн Мюррей посмотрел на своего инспектора по особым поручениям, и они обменялись взглядами, думая о втором.

– Господи, Эд, – произнёс директор ФБР после непродолжительной паузы.

– А ты обдумай ситуацию, Дэн, – сказал директор ЦРУ. – У нас есть президент, но нет вице-президента. Есть Сенат и треть палаты представителей. Кое-кто по-прежнему сомневается в законности перехода к Джеку президентских полномочий. В стране нет по-настоящему влиятельных политических деятелей, да и вакансии в кабинете министров ещё не заполнены. Прибавь к этому разразившуюся эпидемию, из-за которой нарушена жизнь всей страны. Почти для всех сторонних наблюдателей мы кажемся слабыми и уязвимыми.

Райан поднял голову в тот момент, когда в зал вернулась Андреа.

– Одну минуту, – произнёс он. – Они попытались захватить Кэтлин. Зачем делать это, если им нужно устранить меня?

– О чём идёт речь? – спросила Прайс.

– Противник сумел продемонстрировать свою пугающую силу и способность нанести мощный удар. Начать с того, – продолжил Фоули, – что они сумели внедрить своего человека в личную охрану иракского президента и в нужный момент устранили его. Далее, операция на прошлой неделе была осуществлена с помощью глубоко законспирированного агента, который жил в Америке больше десяти лет и за все это время ничем не привлёк к себе внимания, но, когда получил приказ и начал действовать, без малейших колебаний оказал помощь в попытке похитить – или убить – ребёнка.

– Нам это тоже приходило в голову, – был вынужден согласиться Мюррей. – Разведывательное управление сейчас занимается этой проблемой.

– Одну минуту, – возразила Андреа. – Я знаю каждого агента в личной охране президента. Ради Бога, подумайте о том, что мы потеряли пятерых, когда они защищали «Песочницу»!

– Агент Прайс, – это был голос Мэри-Пэт Фоули, – вам известно, сколько предателей оказалось в рядах ЦРУ – это были люди, о которых мы знали все, люди, знакомые со мной лично. Черт побери, я потеряла трех агентов из-за измены одного из этих гребаных «кротов»! Я знала этих агентов и знала человека, который предал их. Так что не говорите мне о мании преследования. Нам противостоит очень опытный и умный противник. Чтобы осуществить такой план, нужен всего один человек.

Мюррей присвистнул, когда понял, о чём идёт речь. На протяжении нескольких часов он думал лишь об одном. Теперь его мысли сосредоточились на совершенно иной проблеме.

– Миссис Фоули, я ..

– Андреа, – произнёс инспектор О'Дей, – не думай, что в этом есть что-то личное. Остановись на мгновение и подумай. Если бы в твоём распоряжении были ресурсы целого государства, если бы ты проявила терпение и если бы у тебя были люди, готовые выполнять любой твой приказ, как бы ты осуществила такую операцию?

– Как они сделали это в Ираке? – снова вступила в разговор миссис Фоули. – Ты подумала бы, что это возможно?

Президент обвёл взглядом присутствующих. Просто великолепно, теперь они убеждают меня, что я не должен доверять Секретной службе, подумал он.

– Если ты поставишь себя на место их руководителя, то ситуация покажется вполне разумной, – сказала Мэри-Пэт. – Кроме того, не забывай, что это часть их национальных традиций.

– О'кей, но как нам поступить? – спросила Андреа. Было очевидно, что такая возможность потрясла её.

– Пэт, это твоё новое поручение, – сказал Мюррей своему подчинённому. – Если президент не возражает, разумеется.

– Действуйте, – кивнул президент.

– Ограничения? – спросил О'Дей.

– Никаких ограничений, абсолютно никаких, – ответила Прайс.

* * *

В Объединённой Исламской Республике приближался полдень. Боевая техника шести тяжёлых дивизий, расположенных в южной части страны, успешно прошла техобслуживание. Почти на всех танках и бронетранспортёрах были уже заменены гусеницы. Между бывшими иракскими дивизиями и частями, прибывшими из Ирана, возник здоровый дух соперничества. После того как боевые машины закончили техобслуживание и текущий ремонт, боеспособность дивизий была полностью восстановлена. Теперь личный состав принялся снаряжать танки Т-80 и боевые машины пехоты, БМП, снарядами и патронами.

Командиры батальонов с удовлетворением изучали результаты недавних учений. Только что установленные навигационные спутниковые системы, позволяющие определять местоположение, действовали идеально, и теперь иракцы поняли одну из причин, которая привела их к столь сокрушительному поражению в 1991 году. При использовании спутниковых систем боевые машины могли совсем не пользоваться дорогами. Арабская культура издревле видела в пустыне безбрежное море, и теперь, владея новейшей техникой для определения местоположения, армейские части получили возможность передвигаться по ней, подобно морякам в открытом море, от одной точки к другой, причём с уверенностью, которой они никогда не имели раньше.

Штабные офицеры дивизий и корпусов понимали важность этого. Им только что выдали новые карты, а вместе с ними и указания о подготовке к новой операции. Они также узнали, что их механизированная армия, состоящая из трех танковых корпусов, носит название Армия Аллаха. С завтрашнего дня начнётся инструктаж командиров остальных подразделений как по этому вопросу, так и по многим другим.

* * *

Понадобился час, чтобы собрать всех. Адмирал Джексон спал у себя в кабинете, но министр обороны Бретано отправился домой, закончив длительную процедуру, связанную с пересмотром расположения боевых частей внутри страны. Вновь прибывшие заметили, что на этот раз правила Белого дома относительно формы одежды строго не соблюдались. Президент, уставший и с покрасневшими глазами, вообще был в костюме хирурга.

Дэн Мюррей и Эд Фоули повторили недавно полученную информацию и выводы, к которым они пришли.

Для адмирала Джексона всё стало ясно.

– Отлично, – сказал он, – теперь мы знаем, кто наш противник.

Бретано придерживался иной точки зрения.

– Но ведь это равносильно объявлению войны, – заявил министр обороны.

– Согласен, но не мы являемся их целью, – заметил директор ЦРУ. – Они стремятся захватить Саудовскую Аравию и остальные государства, расположенные вдоль берегов Персидского залива. Только в этом случае их действия поддаются объяснению.

Дарейи считает, что, если он сумеет это осуществить, мы не решимся применить против него ядерное оружие – в этом случае весь мир останется без нефти. – Эд Фоули оказался почти прав, хотя и не совсем.

– И он сумел привлечь на свою сторону Индию и Китай, – продолжил Робби Джексон. – Они всего лишь проделывают отвлекающие манёвры, но зато весьма эффективно. Авианосец «Эйзенхауэр» оказался совсем не там, где ему следует быть. Индийский флот перекрыл вход в Ормузский пролив. Мы не можем провести наши военно-транспортные корабли со снаряжением для тяжёлой бригады без прикрытия с воздуха. Дарейи может очень быстро перебросить свои три бронетанковых корпуса к границе. Саудовцы окажут сопротивление, но их армия намного слабее. Военные действия продлятся неделю, а возможно, и меньше. Это превосходный оперативный план, – закончил начальник управления J-3.

– Их нападение с применением биологического оружия достигло результатов, которых они даже не могли ожидать, – заметил министр обороны, уже неплохо разбирающийся в оперативных вопросах. – Почти все базы и места дислокации воинских частей в настоящее время закрыты из-за угрозы эпидемии.