Текст книги "Реальная угроза"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 58 страниц)

– А как относительно...

– Ребят на базе Эндрюз? – Дэн улыбнулся. – Они все у меня в списке. Там не больше... ну... сорока человек, которые знали, что директор ФБР вылетает куда-то. В это число входят и те, кто узнал о полёте через час после того, как птичка вылетела из гнезда.

– Физические доказательства?

– В нашем распоряжении одно из пусковых устройств РПГ и другое оружие. Солдаты колумбийской армии отреагировали поразительно быстро. Господи, чтобы вбежать в здание, в котором, как тебе известно, находится мощное вооружение, требуется настоящее мужество. У парней из М-19 было советское оружие, по-видимому, полученное с Кубы, но это не имеет прямого отношения к делу. Мне хотелось бы запросить русских, чтобы они помогли нам опознать партию, в которую входил захваченный противотанковый гранатомёт, и время её доставки.

– Думаешь, они пойдут нам навстречу?

– Самое худшее для них будет, если они откажутся, Билл. Тогда мы узнаем, является их гласность настоящей или нет.

– Хорошо, запроси их.

– Всё остальное, что относится к вещественной стороне дела, просто. Оно подтверждает, что нам уже известно, но не больше. Может быть, колумбийцам удастся выяснить что-то через М-19, но я сомневаюсь. Они пытаются проникнуть в эту группу уже длительное время, но безуспешно. Это – крепкий орешек.

– Хорошо..

– Ты выглядишь совсем измученным, Билл, – заметил Мюррей. – У нас есть молодые агенты, способные жечь свечу с обоих концов. А вот нам, старым пердунам, нужно пользоваться опытом и экономить силы.

– У меня вот сколько материала, с которым нужно ознакомиться. – Шоу сделал жест в сторону стола.

– Когда отправляется самолёт?

– В десять тридцать.

– Тогда я пойду к себе в кабинет и полежу на кушетке. Советую тебе сделать то же самое.

Шоу понял, что эта мысль совсем неплохая. Через десять минут он вытянулся на диване и заснул, несмотря на выпитый кофе. Час спустя, за несколько минут до прихода секретарши Шоу, к его двери подошла Мойра Вулф. Она постучала, но не услышала ответа. Ей не хотелось открывать дверь, не хотелось беспокоить мистера Шоу, хотя нужно было сказать ему нечто важное. Придётся подождать, пока все они не окажутся в самолёте.

– Привет, Мойра, – поздоровалась секретарша Шоу, когда та выходила из приёмной. – Что-нибудь случилось?

– Мне нужно поговорить с мистером Шоу, но, похоже, он спит. Он работал не смыкая глаз с того самого момента...

– Да, я знаю. Похоже, что и тебе не мешало бы отдохнуть.

– Может быть, сегодня вечером.

– Хочешь, я передам ему...

– Нет, я увижу его в самолёте.

* * *

С разрешением суда ознакомиться с материалами телефонной компании произошла путаница. Агент, который обо всём договорился, получил от федерального прокурора имя другого судьи и был вынужден ждать его в приёмной до половины десятого, потому что в это утро понедельника судья задержался. Через десять минут у агента были уже подписанные документы. Впрочем, в этом было и нечто хорошее – отсюда до местного отделения телефонной компании было недалеко, и местная контора компании «Белл» имела доступ ко всем материалам, в которых нуждался агент. В общем списке насчитывалась почти сотня имён, больше двухсот телефонных номеров и шестьдесят одна кредитная карточка, причём не все принадлежали «Америкэн телеграф энд телефон». Понадобился час, чтобы получить копию всех материалов, и агенту пришлось ещё раз проверить их, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил и не напутал. Это был молодой агент ФБР, он окончил академию несколько месяцев назад и впервые получил назначение в вашингтонское отделение Бюро. Строго говоря, он выполнял важное поручение своего начальника, одновременно знакомясь с практической стороной дела, и не обратил особого внимания на только что собранные материалы. Он не знал например, что код 58, предшествующий телефонному номеру, означает международный звонок в Венесуэлу. Но он был молод и узнает об этом ещё до обеда.

* * *

Самолёт был VС-135, военный вариант старого авиалайнера 707 В нём не было иллюминаторов, что всегда нравилось пассажирам, а также имелся большой грузовой люк, который оказался необходимым, чтобы погрузить на борт директора Джейкобса для его последнего перелёта в Чикаго. Президент летел на другом самолёте и должен был совершить посадку в аэропорту О'Хара за несколько минут до этого. Он Собирался говорить как в храме, так и у могилы. Самолёт, в котором летели Шоу, Мюррей и несколько других высокопоставленных сотрудников ФБР, нередко использовался для таких целей и имел крепления необходимые для того, чтобы закрепить гроб в передней части самолёта. Так что всем пассажирам пришлось смотреть на полированный дубовый гроб на протяжении всего полёта, не имея возможности даже отвести взгляд и посмотреть в окно. Каким-то образом это подчёркивало тщету человеческой жизни больше, чем что-нибудь другое. Полет проходил очень спокойно, и тишину внутри нарушал только вой турбовинтовых двигателей.

Однако самолёт являлся частью президентского авиакрыла, и потому на борту находились все необходимые системы связи. Лейтенант ВВС вышел из кабины пилотов, разыскивая мистера Мюррея, и провёл его к пункту связи.

Миссис Вулф сидела в кресле у прохода, в тридцати футах позади высших чиновников ФБР. По её лицу текли слезы, и хотя она помнила, что хотела о чём-то поговорить с мистером Шоу, ей казалось, что это не место для подобного разговора. К тому же это не имело особого значения – просто она допустила ошибку, когда накануне с ней беседовал агент ФБР. Объяснялось все потрясением.

Она восприняла смерть босса так близко к сердцу За последние несколько лет у неё в жизни было столько личных утрат, к тому же резкая смена настроений во время уик-энда... Запутала её? Она не знала. Но говорить сейчас с мистером Шоу не следовало. Сегодня надо вспоминать самого лучшего начальника, с которым ей пришлось работать, человека, который относился к ней так же заботливо, как к агентам, боготворившим его. Она заметила, что мистер Мюррей зачем-то прошёл вперёд, мимо гроба, по которому она провела рукой, входя в самолёт, – её последнее прощание с директором Джейкобсом.

На разговор потребовалось не больше минуты. Мюррей вышел из крохотной радиорубки с бесстрастным лицом, на котором не было заметно никаких эмоций. Он не посмотрел на гроб, всего лишь взглянул между рядов кресел вдоль прохода и опустился рядом со своей женой.

– Черт побери! – пробормотал Дэн, сев в кресло, Голова жены тут же повернулась в его сторону. Такие вещи не принято говорить на похоронах. Она коснулась его руки, но он только покачал головой. Когда Мюррей повернулся к ней, она увидела, что на его лице не было горя, а только глубокая печаль.

Полет продолжался чуть больше часа. После приземления через задний грузовой люк в самолёт вошёл почётный караул – солдаты, одетые в сверкающую парадную форму, чтобы вынести гроб с телом директора ФБР, и затем на бетон аэродрома спустились остальные пассажиры. Все участники печальной церемонии уже ждали их там, а издалека на них смотрели телевизионные камеры. Почётный караул пронёс свай груз мимо двух флагов – национального и знамени ФБР, на котором красовался девиз Бюро – «Верность, мужество, неподкупность». Мюррей наблюдал за тем, как ветер играл со знаменем, как разворачивались на ветру эти слова, и понимал, насколько неосязаемыми они являлись на самом деле. И всё-таки он ещё не мог сказать Биллу. Это могут заметить.

– Ну что ж, теперь мы знаем, почему уничтожили аэродром. – Чавез следил за церемонией на экране телевизора в помещении казармы, выделенном для их отделения. Сейчас всё стало для него кристально ясным.

– Но зачем им понадобилось эвакуировать нас? – спросил Вега.

– Мы ещё вернёмся, Осо. И там, где будем действовать, воздух будет по-настоящему разреженным.

* * *

Ларсону было не до того, чтобы следить за телевизионной передачей. Он склонился над картой, нанося на неё уже известные и подозреваемые места к юго-западу от Медельина, где велась переработка сырья. Районы были ему хорошо известны – кто не знает о них? – но вот выделить конкретные места... – это было труднее, но, с другой стороны, являлось чисто техническим вопросом. Соединённые Штаты изобрели современную технику разведки и потратили почти тридцать лет, совершенствуя её. Ларсон находился во Флориде, прилетев в Соединённые Штаты якобы для того, чтобы получить здесь новый самолёт, у которого неожиданно обнаружились неисправности двигателей.

– Сколько времени мы занимались этим?

– Всего пару месяцев, – ответил Риттер. При всей скудности собранных сведений работа оказалась несложной. Все города и деревни, даже отдельные дома были, разумеется, нанесены на карту. Почти во всех было электричество, их было просто опознать, и после этого компьютер сразу устранял их электронным способом. В результате оставались источники энергии, которые не были городами, деревнями и отдельными фермами. Из них некоторые были постоянными, а некоторые – похожими на них. Было принято произвольное решение, что все, что появлялось чаще двух раз в неделю, представляло собой нечто слишком очевидное, чтобы составлять интерес, и все это тоже стиралось с карты. В конце концов оставалось около шестидесяти точек, которые то появлялись, то исчезали в соответствии с графиком, лежащим рядом с картой и фотографиями. Каждая представляла собой возможное место, где начинался процесс переработки и очистки сырья листьев коки. Во всяком случае, эти точки не были лагерями колумбийских бойскаутов.

– Проследить места очистки с помощью химических методов невозможно, – заметил Риттер. – Я уже проверил это. Концентрация эфира и ацетона, попадающих в воздух, мало отличается от той, что бывает при пролитой жидкости для снятия лака, не говоря уже о биохимических процессах, происходящих в такой естественной среде. Ведь мы имеем дело с джунглями, правда? Огромное количество биологических веществ разлагается на земле, и при этом выделяется масса самых разных химических соединений. Таким образом, мы получили со спутников обычные инфракрасные снимки. Там все ещё ведётся переработка по ночам? Интересно, почему?

Ларсен что-то проворчал, соглашаясь.

– Думаю, это осталось ещё с того момента, когда армия охотилась за ними. По-видимому, такая процедура прослеживается просто в силу привычки.

– Что ж, теперь у нас есть кое-что, правда?

– И что мы собираемся делать с этим?

* * *

Мюррею ещё никогда не доводилось бывать на еврейских похоронах. Они мало отличались от католических. Молитвы произносили на непонятном языке, но смысл был достаточно схожим. Господи, мы посылаем в Твоё царство хорошего человека. Спасибо Тебе за то, что Ты позволил ему оставаться с нами некоторое время.

Надгробное слово, произнесённое президентом, было особенно впечатляющим, и не мудрено – текст написал лучший специалист Белого дома, с цитатами из Торы, Талмуда и Нового Завета. Затем он начал говорить о Справедливости, этом светском боге, которому Эмиль служил все свои зрелые годы. Но когда в заключение президент произнёс слова о том, что сердца людей не должны отдаваться мести, Мюррею показалось, что... что это не просто слова.

Выступление президента звучало так поэтично, как никогда раньше. Он заговорил в этот момент как политик, подумал Дэн. Или это просто мой цинизм? В конце концов, он был полицейским, и справедливость означала для него, что преступники должны понести наказание. Судя по всему, таково было и мне-ние президента, несмотря на официальные фразы, которые он произносил. Мюррея это вполне удовлетворяло.

Солдаты следили за церемонией похорон по телевизору в относительной тишине. Кое-кто точил ножи на оселках, но большинство сидели и смотрели на экран, слушая своего президента, зная, кто убил этого человека, имени которого не знал почти никто из них до тех пор, пока его не убили. Чавез был первым, сделавшим правильный вывод, но, в конце концов, это не было слишком большим прыжком воображения, верно? Они восприняли ещё не высказанные новости достаточно флегматично. Перед ними было ещё одно дополнительное доказательство того, что их враг нанёс прямой удар против одного из самых главных символов нации. Они видели на гробе флаг своей страны. Рядом был и флаг Федерального бюро расследований, директором которого служил убитый, но ведь такая работа не для полицейских, верно? Поэтому солдаты молча переглядывались, слушая речь своего главнокомандующего. Когда церемония закончилась, дверь в помещение открылась и вошёл их командир.

– Сегодня вечером мы возвращаемся обратно. Есть и хорошие новости – там, куда мы направляемся, заметно прохладнее, – произнёс капитан Рамирес, обращаясь к своему отделению. Чавез приподнял бровь, глядя на Вегу.

* * *

Авианосец «Рейнджер» вышел из порта во время высшей точки прилива, от причала к выходу в океан его направляла целая флотилия буксиров. Корабли сопровождения, уже раскачивающиеся на плавных воинах Тихого океана, готовились выстроиться вокруг авианосца и прикрыть его. Не прошло и часа, как «Рейнджер» шёл впереди, делая двадцать узлов. Ещё через час начались лётные операции.

Первыми на палубу авианосца опустились вертолёты. Один из них заправился и снова взлетел, заняв позицию над правым бортом корабля. Затем один за другим начали совершать посадку ударные бомбардировщики «Интрудер» во главе, разумеется, с командиром эскадрильи капитаном третьего ранга Дженсеном. По пути к авианосцу с берегового аэродрома он увидел корабль с боезапасом «Шаста», поднимающий пары и готовящийся к выходу в море. «Шаста» присоединится к группе кораблей, которым предстоит доставить припасы, – эта группа выйдет в море через два часа после боевых кораблей авианосной группы. На борту «Шасты» будут находиться бомбы для «Интрудера» под командой капитана третьего ранга Дженсена – он должен сбросить их в соответствии с полученным приказом. Лётчик уже знал, какой будет цель. Ему ещё не было известно её местоположение, но он примерно догадывался о нём. Спускаясь из кабины бомбардировщика, он решил, что не стоит больше гадать, – и этого достаточно. Строго говоря, «попутный ущерб» не должен затрагивать капитана, как предупредили его несколько часов назад. Какой странный термин, подумал Джейсен. Попутный ущерб. Так небрежно называть людей, обречённых на смерть лишь потому, что судьба выберет для них роковое место в момент операции. Ему было жалко этих людей, но не слишком...

Кларк прилетел в Боготу в конце дня. В аэропорту его никто не встречал, и он, как всегда, арендовал машину. В часе езды от аэропорта Кларк свернул на просёлочную дорогу и остановился. Сдерживая раздражение, он подождал несколько минут, пока рядом не встала ещё одна машина. Водитель, сотрудник ЦРУ, служащий в местной резидентуре, передал ему пакет и тут же, не произнося ни единого слова, уехал. Пакет был небольшой, весил около двадцати фунтов, и половина веса приходилась на массивный треножник. Кларк осторожно положил пакет на пол перед задним сиденьем и тронулся с места. В своё время ему поручали «передать» множество предупреждений, но такое категорическое выпало на его долю впервые.

Именно он придумал все это. Или, уточнил он, почти все. Такая постановка вопроса показалась ему более приемлемой.

* * *

VС-135 взлетел через два часа после похорон. Жаль, что поминки не состоялись в Чикаго. Это был ирландский обычай, он не соответствовал обычаям детей евреев из Восточной Европы, но Дэн Мюррей не сомневался, что Эмиль отнёсся бы к нему с одобрением. Он понял бы, что много пива и виски будет выпито в его память сегодня вечером, и, по своей привычке, даже посмеялся бы над этим. Но не сейчас. Дэн поручил своей жене пригласить миссис Шоу на другую сторону самолёта, чтобы он мог сесть рядом с Биллом. Шоу тут же заметил это, разумеется, но подождал, пока самолёт не набрал высоту, и лишь тогда задал очевидный вопрос.

– Что случилось?

Мюррей передал ему лист бумаги, извлечённый им из факсимильного принтера самолёта несколько часов назад.

– Черт меня побери! – выругался Шоу еле слышно. – Только не Мойра. Нет, только не она.

Глава 16
Список целей

– Готов выслушать твои предложения, – произнёс Мюррей и тут же пожалел, что произнёс эти слова таким тоном.

– Боже мой, Дэн! – Лицо Шоу на мгновение побелело, и теперь на нём появилось сердитое выражение.

– Извини, Билл, но, черт побери, нужно решить, будем мы рассматривать этот вопрос прямо и непредвзято или станем ходить вокруг да около?

– Никаких уловок. Прямо и откровенно.

– Один из агентов, входящих в состав следственной группы, задал ей все обычные вопросы, и она ответила, что никому не говорила... может быть, и так, но тогда кому она звонила в Венесуэлу? В телефонной компании проверили все звонки из её дома – ни одного такого звонка за целый год. Парень, которому я поручил работу, проделал дополнительную проверку – телефонный номер в Венесуэле, по которому она звонила, находится в квартире, и через несколько минут после звонка Мойры по нему уже звонили кому-то в Колумбию.

– Боже мой! – Шоу покачал головой. По отношению к любому другому он испытывал бы сейчас чувство ярости, но Мойра работала секретарём директора ФБР ещё до того, как Билл вернулся в Вашингтон, оставив пост руководителя отдела Бюро в Нью-Йорке.

– Может быть, все это легко объяснить. Возможно, простое совпадение, – высказал предположение Мюррей, но это ничуть не улучшило настроение Билла.

– Ты готов оценить вероятность такого совпадения, Дэнни?

– Нет.

– Мы все возвращаемся на службу в здание Гувера. Я приглашу её к себе в кабинет через час после возвращения. И ты заходи.

– Ладно. – Теперь уже Мюррей растерянно покачал головой. Мойра плакала у могилы. За годы своей службы в полиции Дэну приходилось видеть немало примеров двуличия, но чтобы Мойра... Нет, это всего лишь совпадение. Может быть, у одного из её детей там живёт приятель. Или что-то ещё, подумал он.

* * *

Детективы, обыскавшие дом сержанта Брейдена, нашли то, что искали. Это не было чем-то особенно важным, всего лишь фотокамера. Однако это был «Никон F-3» с набором объективов, причём таких, что все это стоило восемь или девять тысяч долларов – намного дороже, чем мог позволить себе сержант полиции в Мобиле.

Остальные полицейские продолжали обыск, а старший детектив позвонил в американский филиал фирмы «Никон» и передал номер камеры, надеясь, что владелец зарегистрировал её при покупке, желая приобрести годовую гарантию. Так и произошло. А когда ему сообщили имя владельца, детектив понял, что должен немедленно сообщить о находке в ФБР. Это было частью федерального расследования, но детектив надеялся, что там всё-таки согласятся сохранить в чистоте имя полицейского, несомненно замаравшего себя коррупцией. Ведь у него остались дети. Может быть, это поймут и в ФБР.

* * *

Адвокат знал, что нарушает федеральные законы, но, по его мнению, интересы его подзащитных были выше их. Это был один из тех «серых», сомнительных случаев, редко освещаемых в учебниках юриспруденции, но то и дело попадающихся в толстых томах судебных постановлений. Адвокат знал – был уверен, – что совершено преступление, не сомневался, что никто не предпринял мер по его расследованию, и потому считал необходимым разоблачить виновных, чтобы спасти своих клиентов от смертной казни. Он надеялся, что его поступок не будет раскрыт, но если его поймают с поличным, то он сумеет весьма убедительно защитить себя перед Комитетом профессиональной этики Ассоциации юристов штата.

Долг Эдварда Стюарта по отношению к его клиентам, даже не говоря о личном неприятии смертной казни, заставил адвоката решиться на такой шаг.

* * *

В клубе старшинского состава военно-морской базы это время суток больше не называли «счастливым часом», однако в остальном тут мало что изменилось. Стюарт служил несколько лет в качестве военного юриста на авианосце – на военно-морском флоте тоже существует нужда в адвокатах на борту плавающего города с населением в шесть тысяч человек – и потому был хорошо знаком с моряками и их пристрастием к пиву. Он зашёл в магазин, торгующий форменной одеждой, и приобрёл там форму старшего писаря со всеми нашивками и лентами.

После этого Стюарт переоделся и прошёл на территорию военно-морской базы, направляясь к клубу старшинского состава. Адвокат знал, что, пока он будет расплачиваться наличными, никто не обратит на него особого внимания. В своё время у него тоже был писарь на борту авианосца «Эйзенхауэр», так что Стюарт хорошо знал морской жаргон и мог сойти за моряка, если, разумеется, разговор не будет касаться специфических тем. Но сначала ему, конечно, требовалось найти члена экипажа с судна береговой охраны «Панаш».

Фрегат находился в гавани на профилактическом обслуживании, что всегда проводилось после длительного пребывания в море, накануне выхода на очередное дежурство. Экипаж фрегата, таким образом, каждый вечер после окончания работ спускался на берег, чтобы вдоволь насладиться пивом, пока оставалась такая возможность Проблема, следовательно, заключалась лишь в том, чтобы найти тех, кто был нужен адвокату. Он знал их имена, а посмотрев материалы местной телестудии, познакомился и с лицами. Но ею встреча с Бобом Райли оказалась всего лишь счастливой случайностью И впрямь Стюарт был знаком с биографией боцмана лучше, чем с прошлым других главных старшин.

Боцман «Панаша» вошёл в клуб в половине пятого, проведя десять часов на раскалённой палубе фрегата, где руководил работой по профилактическому ремонту палубных механизмов. За это время он всего лишь перекусил парой бутербродов и теперь надеялся, что несколько кружек пива возместят все те жизненные соки, что исчезли из его организма вместе с потом под воздействием жаркого солнца Алабамы. Официантка увидела, когда Райли входил в бар, и налила кружку «Самуэля Адамса» ещё до того, как боцман через пол горы минуты подошёл к стойке.

– Вы случайно не Боб Райли?

– Да, – произнёс моряк, не поворачиваясь к говорящему. – А вы кто?

– Вряд ли вы помните меня. Я – Мэтт Стивенс. Когда-то на «Меллоне» вы устроили мне изрядную выволочку – сказали, что такое дерьмо и с палубы собирать не стоит.

– Похоже, я ошибся, – заметил Райли, пытаясь припомнить этот случай.

– Нет, вы были совершенно правы. В то время я был всего лишь молокососом зелёным и неопытным, тогда как вы... в общем, я очень вам благодарен. Я всё-таки добился своего и теперь знаю, что такое дерьмо стоило собрать с палубы. И все потому, что урок пошёл мне на пользу. – Стюарт протянул руку. – По крайней мере, позвольте предложить вам кружку пива.

Райли нередко приходилось выслушивать подобные признания.

– Черт побери, нам всем пришлось изрядно поучиться. Меня тоже возили в своё время мордой по палубе.

– И меня тоже, – усмехнулся Стюарт. – Теперь вы боцман, заслуженный и уважаемый моряк, верно? В противном случае кто будет учить офицеров морскому делу?

Райли кивнул .

– А теперь вы где служите?

– У адмирала Хэлли, на Баззардс-Пойнт. Пришлось сопровождать его сюда – у него встреча с командующим базой. По-моему, сейчас где-то играет в гольф. А вот я так этому и не научился. Вы ведь служите на «Панаше», верно?

– Это точно.

– С капитаном Уэгенером?

– Да. – Райли осушил кружку, и Стюарт дал знак, чтобы официантка снова наполнила её.

– Он что, на самом деле настоящий морской волк?

– Ред лучше знает морское дело, чем я, – честно признался Райли.

– Нет, боцман, в это нельзя поверить. Таких офицеров не бывает. Я помню, как вы спасли команду с того судна... как название контейнеровоза, расколовшегося пополам?

– «Арктическая звезда», – улыбнулся Райли, вспоминая прошлое. – Господи, в тот день мы действительно отработали своё жалованье – честно и полностью.

– Помню, я наблюдал за этим. Мне показалось, что вы все чокнулись. А теперь я управляюсь с компьютером в офисе адмирала. Правда, и мне пришлось отработать своё на небольшом спасательном боте, прежде чем получил лычки главного старшины. Мы базировались в Норфолке. Впрочем, ничего похожего на «Арктическую звезду» нам спасать не пришлось.

– Не преуменьшай свои заслуги, Мэтт. Один из выходов в море, когда приходится спасать гибнущих людей, стоит пары лет воспоминаний. Придёт время, и я тоже найду работу полегче. Чувствую, становлюсь слишком старым для таких рискованных выходок.

– Слушай, Боб, здесь хорошо готовят?

– Неплохо.

– Пообедаешь со мной?

– Мэтт, я даже не помню того случая.

– Зато я помню, – заверил его Стюарт. Бог знает, кем бы я стал, не направь ты меня на путь истинный. Честно, приятель. Я в долгу у тебя. Пошли. – Он сделал жест в сторону столика у стены.

Они быстро осушили кружки, и тут в бар вошёл старшина Ореза.

– Привет, Португалец, – окликнул его Райли.

– Вижу, пиво сегодня особенно холодное, Боб.

Райли показал на своего компаньона.

– Познакомься, это Мэтт Стивенс. Мы с ним служили на «Меллоне». Я тебе рассказывал о том, как спасал «Арктическую звезду»?

– Уже раз тридцать, – заметил Ореза.

– Расскажи ему ещё раз, Мэтт, – предложил Райли.

– Да я не все и видел, понимаешь...

– Это точно, половина команды травила за милую душу. Тогда был настоящий шторм. Вертолёт не мог прийти на помощь, а этот контейнеровоз – кормовая его часть, носовая уже потонула, – казалось, вот-вот перевернётся...

Не прошло и часа, как компания выпила ещё по две кружки, и трое мужчин с аппетитом поглощали сосиски с тушёной капустой, что отлично шли под пиво.

Стюарт старался не уклоняться от рассказов про своего нового адмирала, начальника юридического управления береговой охраны, в котором офицеры-юристы являются одновременно строевыми офицерами, способными управлять кораблями и командовать матросами.

– Слушайте, ребята, а что это за рассказы относительно вашего корабля и двух мудаков-наркоманов? – спросил наконец адвокат.

– Какие рассказы? – Португалец ещё не успел растерять бдительность, свойственную трезвому моряку.

– Да парни из ФБР заходили к Хэлли, понимаете? Потом мне пришлось перепечатывать документы своём «Зените».

– Ну и что говорили фэбээровцы?

– Я не имею права рассказывать... да хрен с ними! Так вот, дело закрыто. К вам нет никаких претензий. Бюро не проявляет больше никакого интереса к происшедшему. Они сказали вашему шкиперу: «Больше не выкидывай таких фокусов». Ясно? Знаете, к чему привёл этот суд над колумбийскими недоносками? К операции «Тарпон», вот к чему! Это вы накололи мерзавцев, да ещё как! Вы что, не знаете об этом?

– Какая операция? – Райли не читал газет и не включал телевизор уже несколько дней. Ему было известно о смерти директора ФБР, однако о связи между убийством Джейкобса и «своей новой профессией палача», как он шутливо называл происшедшее в «козлином закутке», Райли не имел представления.

Стюарт тут же рассказал всё, что знал, а известно ему было немало.

– Пятьсот миллионов долларов? – тихо произнёс Ореза. – За эти деньги можно построить не один корабль.

– Одному Богу известно, как они нужны нам, – согласился Стюарт.

– А вы, парни, на самом деле... я хочу сказать, неужели вам удалось создать впечатление, что вы его повесили? – Стюарт сунул руку в карман, включил крохотный магнитофон, купленный им в магазине, и перевёл громкость записи на полную мощность.

– Вообще-то все придумал Португалец, – заметил Райли.

– Да разве я смог бы проделать это без тебя, Боб? – великодушно отозвался Ореза.

– Понимаешь, фокус заключался в том, как его повесить, – объяснил Райли. Дело в том, что всё должно было выглядеть так убедительно, чтобы второй который поменьше – напугался до полусмерти. После того как я обдумал все, это оказалось совсем несложно. Как только мы увели высокого парня, фельдшер сделал ему укол, тот потерял сознание на несколько минут, и я пропустил верёвку у него под мышками и закрепил на спине. У петли был также крюк, так что, когда его вывели на палубу, накинув петлю на шею, мне оставалось только зацепить крюком за крепление на спине, поэтому мы вздёргивали его не за петлю, а за крепление.

Нам не хотелось убивать этого засранца – откровенно говоря, я-то ничего не имел против, – признался Райли. – А вот Ред запретил, поэтому пришлось подчиниться. – Боцман ухмыльнулся, глядя на главстаршину.

– Но тут была ещё одна тонкость – это чтобы он ещё раз потерял сознание, вступил в разговор Ореза. – Мы накинули ему на голову чёрный капюшон, а внутри была марлевая подушечка, пропитанная эфиром. Когда сукин сын почувствовал запах, то завопил как резаный, но тут же потерял сознание, и мы вздёрнули его на рею.

– А второй поверил в этот спектакль, причём даже напустил в штаны. Господи, как гладко всё пошло дальше! Он запел как канарейка, рассказал обо всём, как только его привели в кают-компанию. Мы, понятно, тут же опустили высокого засранца с реи и привели в чувство. А вообще-то, они оба и так витали где-то за облаками, потому что весь день курили марихуану. Не думаю, что они понимали, что с ними вообще происходит.

Конечно, не понимали, подумал Стюарт.

– Откуда взялась травка?

– Это придумал Ред. У них был свой запас – выглядели совсем как настоящие сигареты. Мы просто вернули им пачку, и они накурились до потери сознания. Добавь к этому эфир и всё остальное, и я готов побиться об заклад, что они не поняли, что случилось.

Почти так и было, решил Стюарт, надеясь, что магнитофон все это записывает.

– Жаль, что нельзя было повесить их по-настоящему, – произнёс Райли после короткого молчания. – Ты ещё никогда не видел то, что мы обнаружили на яхте, Мэтт. Четыре человека – эти ублюдки зарезали их, как скот. Тебе приходилось чувствовать запах крови? Я не знал, что кровь пахнет. Но она пахнет, да ещё как, – заверил его боцман. – Они изнасиловали жену владельца яхты и малолетнюю дочь, затем порезали на куски. Господи! Знаешь, с тех пор мне начали сниться кошмары по ночам. Представляешь, это у меня кошмары? Боже мой, как бы мне хотелось забыть это морское происшествие! У меня дочка такого же возраста. Представляешь, эти гады изнасиловали девочку, убили её, порезали на куски и бросили за борт акулам. Маленькую девочку, которая ещё не может водить машину или ходить на свидания.

– От нас хотят, чтобы мы вели себя как профессиональные полицейские, верно? Чтобы мы хладнокровно смотрели на вещи и не позволяли чувствам мешать исполнению обязанностей и тому подобное дерьмо, согласен?

– Да, так написано в уставе, – согласился Стюарт.

– Для подобных случаев законы не писаны, – проворчал Португалец. – Люди, способные на такое, – это не люди. Я не знаю, как их назвать, но только не людьми. Нельзя совершать подобные поступки и оставаться людьми, Мэтт.