Текст книги "Борстальские подонки (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 3 – КИСКА МИССИС СЛОКОМ[2]2
  На протяжении почти всей главы – аллюзия на известный британский ситком «Are You Being Served?» / «Спасибо за покупку» (1972–1985), в котором все действие происходит в универмаге, а подавляющее большинство шуток строится на довольно пошлых двусмысленных фразах, наподобие "Моя киска, наверное, соскучилась – приду домой, обязательно ее поглажу." Миссис Слоком, капитан Пикок, мистер Рамбольд и мистер Хамфрис – постоянные герои сериала. Последний, если судить по внешнему виду и поведению – открытый гомосексуалист.


[Закрыть]

Сэм в полном одиночестве в своей квартире свалил гору грязной посуды в раковину и оставил ее там до завтра. Потребуется полночи, чтобы наполнить раковину достаточно горячей водой, а у него не было настроения дежурить рядом, особенно после такого дня. Все, что ему хотелось – выпить пива и поваляться перед телеэкраном.

Он притащил к телевизору бутылку темного эля. Экран засветился. Защелкали и забренчали кассовые аппараты. Заиграла блюзовая бас-гитара. Женский голос нараспев произнес:

Первый этаж: парфюмерия,

Канцтовары, одежда и обувь,

Парики и галантерея,

Посуда и гастрономия. Начинаем!

– Бутылка, кресло и несколько старых добрых шуточек о киске миссис Слоком, – сказал себе Сэм, открыв щелчком пиво. – Мне этого хватит. Мне этого хватит выше крыши.

Он сделал огромный глоток теплого эля и отпустил свои мысли по течению. Но почти сразу его покой нарушили воспоминания – мужской голос, очень резкий и грубый, так неуместно слетающий с губ молодого желторотого паршивца.

– Я стану приходить к тебе, проклятый мошенник. Я буду приходить, пока не получу обратно мою жену – мою жену – мою.

– Просто не обращай внимания, – пробормотал он себе под нос, изо всех сил пытаясь расслабиться. – Это просто игры разума. Энни никогда не была замужем.

Энни. Замужем.

В его голове возникла картинка – Энни, одетая во все белое, с кружевной фатой, появляющаяся в проходе набитой битком церкви. Орган играет свадебный марш. Сэм представил себя, разодетого в шикарный костюм, поднимающегося и поворачивающегося в ее сторону, наблюдающего, как она медленно приближается к нему.

Эта красивая фантазия заставила его сердце учащенно забиться. Но мечта вдруг ни с того ни с сего была нарушена незваными гостями. Среди приглашенных нарисовались до ужаса знакомые лица. Сначала он заметил Криса Скелтона, неуютно поеживающегося в своем дешевом костюмчике, с подвявшим цветочком, безвольно свисающем из петли для пуговицы, тот, нацепив на лицо выражение Сида Джеймса[3]3
  Сид Джеймс (1913-1976) – британский актер-комик, известный в первую очередь по сериалу «Carry On...» / «Так держать...», вечно улыбающийся во весь рот.


[Закрыть], во весь рот ухмылялся Энни: вот чертовщина, ты только погляди на этих копов!

Позади него стоял Рэй Карлинг, в рубашке с неглаженным воротничком, в нескольких местах прожженной окурками. Он толкнул Криса локтем – когда босс от нее устанет, она всегда сможет положиться на меня – и с возмутительным видом отхлебнул из оловянной фляжки.

Сразу напротив них сидела Филлис, накрашенная и разодетая в свое лучшее праздничное платье, но выглядевшая, как и всегда, непривлекательной и недовольной. Она бросила на Сэма кислый взгляд, вопрошающий, как же это такая девочка – да согласилась на этого никуда не годного рохлю.

– Отстаньте уже, ребята, – прошептал себе под нос Сэм, выплывая из глубин фантазии и делая еще один хороший глоток пива. Он снова откинулся на спинку кресла, сомкнул веки, и волны телеэфира убаюкивающе затопили его.

***

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: УНИВЕРМАГ БРАТЬЕВ ГРЭЙС – ДЕНЬ

Миссис Слоком, с ярко-оранжевой прической и густо накрашенным лицом, складывает на груди руки и неодобрительно смотрит в сторону.

МИССИС СЛОКОМ: Эта новенькая девушка – мисс Белфридж, как она нам представилась. Потаскушка! Ее уже ждет повышение, а все потому, что она умеет вилять бедрами и хлопать ресничками.

Капитан Пикок смотрит на нее поверх очков.

КАПИТАН ПИКОК: А вы готовы к продвижению по службе, миссис Слоком?

МИССИС СЛОКОМ: Готова! У меня абсолютные намерения сделать это, мистер Пикок! Если только кто мне позволит!

КАПИТАН ПИКОК: Будь это в моей власти, миссис Слоком, я бы с радостью позволил вам хоть сию минуту.

Миссис Слоком самодовольно улыбается, поглаживая свои оранжевые волосы.

Поблизости их разговор подслушивают мистер Спунер и мистер Хамфрис.

МИСТЕР СПУНЕР: Повышение? Лично я не сильно заинтересован в том, чтобы взбираться наверх по корпоративной лестнице. А вы, мистер Хамфрис? Хотели бы оказаться сверху?

МИСТЕР ХАМФРИС: Ой, я весьма счастлив оказаться поближе к днищу.

Закадровый смех.

Скатываясь обратно в свои свадебные фантазии, Сэм попытался не обращать внимания на лица коллег на церковной скамейке. Черт их всех побери, это его сон! У этих ублюдков нет никакого права вламываться в него!

Он попытался занять свое воображение видом Энни в свадебном платье. Она выглядела – а как же иначе? – потрясающе. Он позволил бледному облачку света засиять вокруг нее, обволакивая размытой дымкой и придавая ей почти неземное великолепие. Еле ощутимо – может, лишь слегка постаравшись – он заставил ее глаза соблазнительно заблестеть под вуалью, как только она с улыбкой повернулась к нему.

Священник шагнул в их сторону, чтобы совершить обряд венчания. Но беспощадное воображение Сэма снова приняло жестокое решение.

– О нет, только не ты!

В зубах у священника бесстыдно тлела тонкая длинная сигарета. Он подергал воротничок, чтобы ослабить его, хмыкнул, огляделся и сунул под рясу руку, с вопиющей бестактностью поправляя своенравные причиндалы.

– Может, покончим с этим и отправимся уже в бар? – проворчал Отец Хант. – У падре в глотке пересохло.

– Ты просто испортил все нахрен, Шеф. Ты вечно все нахрен портишь.

***

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: УНИВЕРМАГ БРАТЬЕВ ГРЭЙС – ВЕЧЕР

Вечер того же дня, все работают допоздна.

Появляется лысый и лопоухий мистер Рамбольд, одетый в пальто и с зонтом в руках. С ним идет чрезвычайно привлекательная новая молодая сотрудница, мисс Белфридж. Мистеру Рамбольду ее компания откровенно приятна.

МИСТЕР РАМБОЛЬД: Раз уж мы сегодня заработались допоздна, я пообещал прелестной мисс Белфридж довести ее в целости и сохранности до дверей дома.

КАПИТАН ПИКОК: Разве вам по дороге, мистер Рамбольд? Вы же не живете поблизости от мисс Белфридж.

МИСТЕР ХАМФРИС: Я могу подбросить вас домой, мисс Белфридж. У меня мамин мотоцикл с коляской.

МИСС БЕЛФРИДЖ: Но мистер Хамфрис, я думала, вам со мной уж точно совсем не по пути.

МИСТЕР ХАМФРИС (поджав губы): Это все злые слухи.

Балансируя на самом краю сна, Сэм попытался привести в порядок свою фантазию. Вычеркнул Джина, Рэя и прочих, попробовал заменить их кем-нибудь. Но кем? Ему хотелось вообразить отца Энни, с гордостью сопровождающего красавицу-дочь к алтарю, но у Сэма не было представления, как выглядит этот человек.

Я на самом деле ничего не знаю про отца Энни, подумал он, в полудреме отхлебывая еще немного пива и соскальзывая в теплые объятия сна. Вообще-то, я совсем ничего не знаю о ее прошлой жизни. Самую малость. Она, вроде, упоминала что-то о братьях. Они тоже в полиции? Она родом из семьи полицейских? А что было в детстве, все те годы до того, как я ее встретил?

Он начал представлять всех ее старых дружков, с которыми она могла иметь дело за эти годы. Должно быть, нехватки в добровольных кандидатах не было. Прыщавые, неопытные юноши, старающиеся произвести на нее впечатление на дискотеке, или же крикливые копы в униформе, у которых немного ума и еще меньше воображения, предлагающие ей будущее, заполненное выращиванием детишек и домашней каторгой.

Сэм почувствовал, как на самом краю дремлющего разума на него накатили волны ревности. Подумать, что он так просто мог упустить свой шанс быть с Энни, что она могла достаться какому-нибудь школьному приятелю или тупому, как пробка, придурку в униформе. Одна только мысль о ней с кем-то еще заставила его мышцы напрячься, а живот сжаться.

Но она не с кем-то еще – она со мной. Так или иначе. В значительной степени. Если можно так выразиться.

Нет никаких мужей, возникающих из тени, чтобы вернуть себе сбежавшую невесту. Кем бы ни был Дьявол во Тьме, он не муж Энни. Это невозможно. Это немыслимо!

***

МИСТЕР ХАМФРИС: Подождите там, мисс Белфридж, пока я заберу свои мотоциклетные принадлежности. Я сунул куда-то свой шлемик.

КАПИТАН ПИКОК: Сунули куда-то, мистер Хамфрис?! Надеюсь, вы его не запихнули куда-нибудь, где он мог застрять?

МИСТЕР ХАМФРИС: Он такой маленький, капитан Пикок. Я, наверное, могу засунуть его куда угодно, и никто не заметит.

МИССИС СЛОКОМ: Я надеюсь, вы не пытались сунуть его мне под прилавок, мистер Хамфрис! Я бы точно заметила! Там совершенно нет места для вашего шлемика.

МИСТЕР ХАМФРИС: Ты со мной препираешься, рыжеволосая сучка? Господи боже, нужно подучить тебя чертовым хорошим манерам!

С каких это пор режиссером "Спасибо за покупку" стал Квентин Тарантино? подумал Сэм. Он с трудом открыл глаза и посмотрел на телеэкран, встревоженно наблюдая, как мистер Хамфрис яростно метнулся за прилавок миссис Слоком и набросился на нее с кулаками. Когда миссис Слоком упала, скорчившись в позе эмбриона, мистер Хамфрис двинул ей ногой, еще и еще, целясь в спину, в ноги, в голову.

МИСТЕР ХАМФРИС: Все еще хочешь опозорить меня перед лицом народа, да? Не слышу тебя, маленькая дешевая сучка! Все еще хочешь опозорить меня? Отвечай, грязная шлюха!

Я не помню этой серии, сонно подумал Сэм. Должно быть, я сплю. Этого не может быть в реальности – это все, должно быть, какое-то...

– Нет, Сэм, это все настоящее, – произнес ужасно знакомый голос. Рядом с его креслом стояла, вцепившись в безглазую куклу, Девочка с Заставки. – Разве ты не видишь, что за леди лежит там на земле, избитая?

Хриплым и медленным ото сна голосом Сэм пробормотал: – Это миссис Слоком.

– Разве, Сэм? Или на самом деле это кто-то другой...?

С трудом разлепив веки, Сэм уставился на экран. Мистер Хамфрис – но он теперь выглядел совсем не как мистер Хамфрис – по-прежнему зверски пинал женщину, лежащую на земле. Но там, где были оранжевые волосы, блузка с рюшечками и старомодные туфли, сейчас лежала женщина гораздо моложе, с темными волосами, в узорчатом комбинезончике и ботинках на платформе.

– Мне... не видно ее лица... – сонно проговорил Сэм.

– Она закрывает его, когда он ее бьет, – сказала Девочка с Заставки. – Но тебе и не нужно видеть ее лица, чтобы знать, кто она такая. Давай, Сэм – хоть ты и спишь, ты все еще полицейский. Разберись с этим. Ответ очевиден.

Сэм почувствовал, как его вены сковал холод. Сон как рукой сняло. Он выпрямился, полностью проснувшись, настороже.

– Прекрати, – приказал он.

– Тебе не изменить прошлое, – сказала Девочка.

На экране продолжалось кошмарное избиение.

– Я сказал, прекрати!

Девочка с Заставки нежно коснулась рукава Сэма, будто утешая его. – Он страшный человек, так ведь? Она никогда не должна была выходить за него замуж.

Сэм вскочил на ноги и в безумстве бросился к телевизору, чтобы спасти девушку на полу. Он бы схватил злобного агрессивного ублюдка – схватил бы его и задал ему трепку – самую чертовски большую трепку за всю его жизнь! Он бы избил его до крови! Втоптал его в землю! Убил бы его! Он действительно мог бы убить его!

Но внезапно Сэм обнаружил, что стоит совсем один, в полной тишине. Где бы он ни был, это была не его квартира. Он огляделся, рассматривая тусклые коричневые стены и хлипкие, явно ненастоящие двери лифта. По бокам от него размещались небольшие магазинные прилавки с рядами костюмов и брюк по одну сторону и разнообразным женским нижним бельем по другую.

– Это универмаг братьев Грэйс... – не веря своим глазам, пробормотал Сэм. – Я и в самом деле в универмаге братьев Грэйс.

В окружающей его реальности все было таким же шатким и неубедительным, как и в сценах по телевизору. Дешевые декорации, тщательно собранные и подготовленные в бутафорских отделах BBC.

– Всего лишь декорации, – сказал себе Сэм. – Декорации – с тремя стенами...

Он медленно повернулся к несуществующей четвертой стене. Что он мог там увидеть? Строй старых огромных кинокамер BBC, ряды кресел для студийных зрителей позади них? Или же там и в самом деле еще одна стена, замыкающая, запирающая его внутри?

Сэм обернулся и обомлел. Там не было четвертой стены, но не было также ни камер, ни зрителей. Вместо этого там была вселенная. Звезды – миллиарды звезд – медленно и завораживающе поворачивались вокруг светящегося центра галактики.

Девочка с Заставки возникла рядом с ним и взяла его за руку. Кожа ее была теплой. Удивительно теплой. Они вместе, она и Сэм, разглядывали мерцающий космос.

– Это заставляет почувствовать себя очень маленьким, правда? – спросила малышка. – Отдельно взятая жизнь не может много значить, так ведь, Сэм – особенно по сравнению со всем этим?

– Может, – мягко возразил Сэм.

– Та женщина, которую били – ты знаешь, кто это.

– Да.

– И ты ее любишь.

– Да.

– Но она ничего не значит, Сэм. Посмотри на все эти звезды. Бессчетное количество. И все, что видишь ты – всего лишь частичка целого. Женщина, которую ты любишь, меньше, чем песчинка в пустыне.

– Она имеет значение.

– Но почему?

– Потому что... – Сэм попробовал задуматься. Он был просто копом, не философом, не поэтом. Он не был готов к такому. Мерцающая панорама звездных галактик вызывала у него головокружение. – Она имеет значение, потому что имеет значение.

– Это не ответ, Сэм.

Сэм выдернул свою руку и осмотрелся. Он вынырнул из бескрайности вселенной в ограниченный мирок пошловатой комедии семидесятых годов, а потом вернулся обратно. Он ничего не мог с собой поделать – просто вынужденно рассмеялся.

– Ладно, – сказал он, с трудом осознавая происходящее. – Братья Грэйс с одной стороны, Бесконечность с другой. Очень хорошо. Замечательно. Великолепно. Теперь скажи, пожалуйста, что за чертовщину ты пытаешься до меня донести всем этим?

Он повернулся лицом к лицу к Девочке с Заставки и с дерзкой насмешкой уставился прямо ей в глаза.

– Давай, выкладывай. Ты же мой вечный Зигмунд Фрейд. Не тяни резину. Какого черта все это означает?

Девочка подняла на него холодные глаза. Безразличным голосом она произнесла: – Это означает Систему.

– Какую систему? Солнечную?

– Нет, нет. Систему, в которой ты застрял.

Она показала рукой своей куклы на телевизионную площадку с фальшивыми стенами и подпорками.

– Это не настоящее, Сэм, но даже так ты не в силах от этого отказаться. Эти ненастоящие стены огораживают тебя. Они тебя ограничивают – и определяют.

– Я не понимаю.

– Ты думаешь, что можешь покинуть Систему, Сэм, но ты не можешь. Ты можешь носиться туда-сюда, обманывать себя, подсчитывать свои пустячные выигрыши, убеждать себя, что в конце концов победишь – но все не так. Все предрешено, расставлено по местам, неизменно – как эти звезды. Ты скорее перестроишь вселенную, Сэм, чем изменишь судьбу, ожидающую тебя – и Энни.

Сэм сделал шаг назад и сжал кулаки. – Я с этим не согласен.

– За Энни идет нечто со страшным могуществом. Она связана с ним, Сэм. Она замужем за ним.

– Нет.

– Оно было женато на ней при жизни и все еще женато на ней после смерти.

– Это все неправда.

– Оно идет за ней, Сэм, и оно найдет ее, и оно утащит ее туда, где очень, очень неприглядно. И ты ничем не сможешь остановить его. Это Система, Сэм. Все предрешено. Ничего не изменить.

– Ты показываешь мне сны! Это ничто! Картинки у меня в голове! Я знаю, где я. Прямо сейчас я точно знаю, где я! Я дома. Сплю. В кресле. А по телеку идет "Спасибо за покупку". Все идет, как надо! Тогда как все это дерьмо, что ты мне здесь показываешь, – он со злостью махнул рукой в сторону звезд и декораций, – все это бред собачий, просто дебильные картинки, которые ты пихаешь мне в голову!

Девочка с Заставки медленно, с грустной усмешкой, покачала головой и произнесла: – Я скажу, где ты, Сэм – где ты на самом деле. Ты лежишь в гробу в шести футах под землей на манчестерском кладбище.

– Это в будущем! – возразил Сэм. – Это будет через тридцать лет!

– Ты гниешь, Сэм. Ты видел себя, помнишь? В призрачном поезде на ярмарке Терри Барнарда?

Сэм застыл.

– Расскажи, что ты там видел, Сэм.

– Я видел... – он почувствовал, что пытается сглотнуть пересохшим горлом. – Я видел кое-что. Я видел нечто, пришедшее за нами, за Энни...

– Да? Или ты просто видел самого себя? – спросила Девочка с Заставки. – Ты гниющий труп, Сэм. В тебе копошатся черви. Они выедают тебя. Твоих глаз уже нет. Теперь там лишь две дыры, кишащие личинками.

– Я видел не самого себя, я видел дьявола! – завопил Сэм. – Я живой! Здесь и сейчас 1973 год, и в 1973 году я живой!

– Нет, Сэм. Ты мертв. Ты мертв и потерян – ни здесь, ни там, ты где-то посередине...

– Я живой!

– Ты дурачишь себя, Сэм.

– Если и так, то я счастлив от этого! Я сам выбрал вернуться сюда. Я вернулся сюда, потому что хотел этого. Я вернулся сюда, к настоящей жизни, полной красок и чувств – и к Энни. Я вернулся сюда, чтобы жить. Я не понимаю, что все это означает, и я не хочу понимать. Я хочу просто жить своей жизнью.

– У тебя нет жизни, Сэм. Как и у твоей возлюбленной Энни. Или у этого жуткого мужчины, с которым ты работаешь, который вечно орет и воняет сигаретами. Ни у кого из вас.

– Чушь! Они все живые! Конечно, живые! А что до меня, я никогда не был настолько живым, как сейчас.

– Если вы все такие живые, Сэм, тогда что вы здесь делаете? Это место не для живых, Сэм.

Сэму хотелось заорать на эту маленькую засранку, чтобы она держала свою ложь при себе, но где-то в глубине души он знал, что она врет не во всем. На самом деле, он уже давно подозревал о том, что она говорила, хотя и боролся с этим знанием, подавлял его, заслонял своей работой в полиции, стычками с Джином, чувствами к Энни, повторяя с завидным постоянством, как мантру – я просто коп, я не философ – я просто коп, я не философ – я просто коп...

– Тебе и не нужно быть философом, чтобы разобраться, Сэм, – сказала Девочка с Заставки. – Обычный коп более чем способен увидеть, что к чему.

– Я живой, – объявил Сэм.

– Нет, ты мертвый.

– Я живой, как и Энни.

– Она тоже мертва. Как и твой жуткий начальник. Как и твои друзья из уголовного розыска. Все мертвы, Сэм. Ты это знаешь. Ты это не признаешь, но ты это знаешь. Подумай об этом, Сэм. Ты знаешь, что мертв – ты помнишь – ты помнишь прыжок с крыши и падение...

Сэм отвернулся и затряс головой, но девочкин голос не умолкал.

– Ты помнишь, Сэм. Другие, они не помнят. Они здесь уже слишком долго. Они до сих пор продолжают существовать. И если ты пробудешь здесь достаточно долго, Сэм, ты тоже начнешь забывать. Ты забудешь, что у тебя и до этого была жизнь. Ты станешь, как они. Потерянным, Сэм. Потерянным.

Теперь на глазах у Сэма были слезы. Он яростно смахнул их, но они снова накатили. Он думал про Энни, про жизнь, которая у нее была до этой. Пришла ли она, как и Сэм, из будущего? Или из еще более раннего, чем 1973 год, времени? Как закончилась ее жизнь? Как она умерла?

– Ты знаешь, как она умерла, Сэм. Это была ужасная смерть.

– Прекрати.

– Мучительная. Отвратительная.

– Прекрати, я сказал!

– И совсем не быстрая, Сэм.

– Я больше не хочу находиться в этом проклятом сне, маленькая грязная сучка!

– Во сне, наяву, какая разница, – пожала плечами девочка. – И обзывательства тебе не помогут, Сэм. Посмотри на эту бескрайнюю вселенную. Нельзя просто вычеркнуть ее. Что с тобой будет, Сэм? Думаешь, ты сможешь вечно продолжать дрейфовать между этим миром и тем? Однажды всем вам придется двигаться дальше. Тебе, твоему Шефу, твоим дружкам из уголовного розыска, и Энни тоже.

– Я никуда не пойду! Я остаюсь здесь, в этом чертовом семьдесят третьем, с Энни! Я остаюсь! Мы остаемся!

– Ты так думаешь? Думаешь, что удержишь свою ненаглядную Энни, когда та штука вырвется из темноты и придет за ней? Пойдешь за ней в те ужасные места, куда оно ее утащит? Сможешь вообще разыскать те места? А если и сможешь, что тогда? Все так сложно, Сэм. Так сложно – и так безнадежно! Лучше отступиться.

Мысли в голове у Сэма разлетались, как терзаемые штормом волны. Слезы теперь текли по его лицу. Он искал ответы, возражения, слова протеста, но натыкался внутри себя лишь на безмолвный оцепенелый ужас. Он знал, что девочка говорила ему правду. Он знал, что выше его сил было бы бросить вызов тому, что рыскало там во тьме в поисках его ненаглядной Энни. Оно найдет и утащит ее – и Сэм ничего не сможет поделать, чтобы не допустить этого.

Он почувствовал, как его руки коснулись маленькие холодные пальцы.

– Я помогу тебе, Сэм. Я заставлю тебя уснуть, чтобы ты забыл все эти гадости и заморочки. Никакой боли, Сэм, только покой. Держись за мою руку, и я приведу тебя в то место, где ты сможешь уснуть.

– Я уже сплю.

– Недостаточно глубоко. Держись за мою руку.

– Я не пойду никуда. Я остаюсь здесь. Я остаюсь со своей Энни.

– Ты знаешь, что это безнадежно, Сэм. Держись за мою руку. Я тебя выведу. И что бы ни случилось с Энни – ты никогда не узнаешь, Сэм. Это будет лучше всего. Лучше не знать этого никогда. Держись за мою руку, Сэм. Держись за мою руку.

Но Сэму было достаточно. Его сознание колотило мелкой дрожью от всей этой головокружительной метафизики. Он оттолкнул руку Девочки с Заставки и двинулся прочь, наткнувшись по пути на стенд с дамским бельем миссис Слоком. На него повалились до смешного огромные лифчики и корсеты. Он отшвырнул их и ринулся к дверям позади площадки. Врезался в них и почувствовал, как они прогнулись под его весом. Это была всего лишь раскрашенная фанера, подпертая сзади и закрепленная театральными контргрузами. Сэм ударил по дверям, но они не открылись. Они затряслись, пошатнулись, застонали и содрогнулись, но остались все такими же непоколебимыми.

Он заколотил по ним изо всех сил. Начал кричать. И по-прежнему продолжал кричать, обнаружив вдруг, что лежит на полу своей квартиры лицом в луже пролитого темного эля, а телевизор торжественно играет национальный гимн, чопорно напоминая выключить его... пожалуйста.