Текст книги "Борстальские подонки (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 23 – ЛИЦО ДЬЯВОЛА

Ночь опустилась на город, и в подразделении "А" Отдела уголовного розыска стало тихо и практически пустынно. Замолчали телефоны, спрятались под чехлы пишущие машинки. Крис и Рэй оба отправились в "Railway Arms", чтобы как следует надраться. Остались только Сэм и Энни – и Шеф, дожидавшийся у себя в кабинете позднего звонка.

– МакКлинток, судя по всему, выживет, – сообщил Джин, высунувшись из кабинета. – Только что на связи был его лекарь. Они подержат его в больничке, покормят кашкой через трубочку на руке.

– Как только ему станет получше, я схожу поговорить с ним, – сказал Сэм.

Джин нахмурился. – Пойдешь поговоришь с МакЖопником? А нахрена?

– У меня… просто несколько вопросов к нему.

– Может, я схожу с тобой, Тайлер. Отнесу ему овсяных хлопьев. Навещу медсестричку, которая на меня виды имеет.

– Не уверен, что твою компанию оценят по достоинству, – тактично намекнул Сэм.

– Не вижу, почему бы и нет. Я же обаяшка. И я классно изображаю Томми Купера[24]24
  Томми Купер (1921 – 1984) – известный британский комик и иллюзионист.


[Закрыть] – это заставит его улыбнуться.

– Думаю, что в этом случае, Шеф, ненавязчивость будет лучшим проявлением доблести.

– Ненавязчивость – мое второе имя, – откликнулся Джин. – И доблесть. И трехногий, – подмигнул он Энни. – А может, ты и прав, Тайлер. О чем мне беседовать с этим Джоком?

Шеф натянул пальто, поправил широкий галстук, одернул манжеты и изучил свое отражение в одном из закопченных от никотина окон кабинета. Поскрипел зубами, пригладил волосы и извлек из левой ноздри козявку.

– Убийственно, – сказал он своему отражению, стреляя ему в лицо сложенным из пальцев пистолетом. И не спеша профланировав на выход, бросил через плечо: – Голову не потеряйте, детишки. Первым делом вы нужны мне свежие и довольные.

И с этими словами удалился.

– Итак, – сказал Сэм, придвигаясь поближе к Энни, – теперь здесь только мы вдвоем. Наедине.

– В отделе уголовного розыска, ни больше, ни меньше. Так романтично.

– Мы всегда можем пойти ко мне. Там гадко и холодно, и парень за стенкой часами напролет слушает "Thin Lizzy", но все же...

Энни серьезно поглядела на него. Она крепко задумалась на секунду, а затем с величайшей осторожностью произнесла: – Ты мне и в самом деле нравишься, Сэм.

– Звучит как одна из тех фраз, которые продолжаются словом "но".

– Ну... – она попыталась найти нужные слова. – Ты мне правда нравишься. Сильно. Я и правда забочусь о тебе.

– Самое место для "но".

– Кое-что, что ты сказал... То, как ты иногда говоришь...

– В смысле, то, что я сказал про твоего отца? – спросил Сэм. – Забудь об этом, Энни. Иногда я говорю, как безумный, ты это знаешь. Но я по-прежнему я. Я не такой, как Доннер, я не псих.

– Я и не думаю, что ты псих, – сказала Энни, стараясь найти верный способ выразить свои мысли. – Возможно, я и думала, что ты слегка спятил, ну, знаешь, когда первый раз заговорил об этом, но потом... кое-что произошло.

– Что, Энни? Что случилось?

– Эти часы. Золотые часы МакКлинтока. Когда я их увидела, они вроде как... показались мне знакомыми.

Сэм наблюдал, как она хмурила брови и закусывала губу, пытаясь разобраться в том, что творилось в ее голове.

– Не просто знакомыми, – продолжала она. – Вроде как очень значимыми. И на секунду, Сэм, мне показалось – что это как будто когда ты пытаешься вспомнить слово, и оно вертится у тебя на кончике языка.

– И ты вспомнила, Энни?

Она вздохнула и пожала плечами. – А в следующую секунду Доннер бросился на тебя с ножом, и у меня все вылетело из головы, – она попыталась отмахнуться от этих ужасных воспоминаний. – Что я хочу сказать, и у меня это ну совсем никак не получается, что ты мне действительно сильно нравишься, Сэм – и поэтому я не думаю, что ты спятил, говоря весь тот бред про моего отца. Я думаю, ты про меня что-то знаешь, что-то действительно важное, о чем я забыла. Я... я не понимаю, как ты это узнал, что это вообще такое, почему я об этом забыла и что это значит, но... – ее обеспокоенное лицо внезапно посветлело. Она улыбнулась Сэму, скорее, глазами, чем губами. – Ты мне нравишься, Сэм. И я тебе верю. И я знаю, что если даже сейчас неподходящее время, наступит день – и очень скоро – когда ты расскажешь мне обо всем, что знаешь. Потому что у тебя есть какой-то секрет, так ведь, Сэм?

Сэм долго смотрел на нее и наконец произнес: – Да.

– Секрет про тебя и про меня.

– Да, Энни.

– И однажды, когда мы не будем такими замученными, как сейчас, когда место будет подходящим, и время будет подходящим, ты мне все расскажешь, правда? А потом...

– Мать вашу за ногу! Вы двое до сих пор здесь?

Это внезапно вернулся Джин. Сэм и Энни подскочили на месте, и хрупкое равновесие между ними пошатнулось.

– Я надеюсь, вы не замышляете крутить шуры-муры у меня в кабинете, – предупредил Джин, проходя к столу, чтобы порыться в ящике. – В этих священных стенах любая бесхозная попа становится единоличной собственностью господина Дж.Ханта. И не хочу показаться грубым, радость моя, – добавил он специально для Энни, – но я предпочитаю, чтобы сверху было поплотнее, а в районе ног не такое пацанское. А с такими спичками, как у тебя, разве что в футбол за "Болтон Уондерерс" играть. Ага! – он наконец-то вытащил на свет то, что искал – ключи от "Кортины". – Уздечка от моего верного жеребца. Каждому рыцарю нужна лошадка, Тайлер – и как я вижу, ты свою нашел.

Сэм посмотрел ему прямо в глаза. – Шеф, если ты до такой степени чувствуешь необходимость изливать оскорбительные замечания, то не кажется ли тебе, что это подразумевает за тобой некие поведенческие проблемы?

– Неа, – сказал Джин, звеня ключами от "Кортины" и шагая обратно к двери. Он замолк, на мгновение задумался и произнес: – Эти сраные часы МакКлинтока. Они все еще у тебя, Сэм?

– У меня. А почему ты спрашиваешь?

Джин пожал плечами. – Не знаю. Что-то заставляет меня думать про них. – Сэм и Энни переглянулись. Джин на секунду задумался, а потом презрительно отмахнулся от своих мыслей. – Ай, забудь. Совсем нет времени на такую муть – ребята ждут, что я подключусь к ним на последний стаканчик в "Arms".

– Передавай привет Нельсону, Шеф, – сказал Сэм.

– Я тебе не чертов мальчик на побегушках, – проворчал Джин, выходя за дверь. – Господи, Тайлер, какой же ты нахальный засранец, когда рисуешься перед телками. Девки в нашем отделе приведут когда-нибудь это место к полному краху, помяни мое слово.

Выпятив грудь и выдвинув вперед челюсть, Джин вопиюще бесстыдным движением подвинул яйца в штанах в более удобное положение, громко прочистил глотку и зашагал по коридору, энергично насвистывая мелодию из сериала про Ван дер Валька. Через несколько секунд на улице взревел двигатель "Кортины" и взвизгнули шины. Повисла тишина. На этот раз он уж точно ушел.

– Как ты думаешь, у него есть дети? – спросил Сэм.

– У Шефа? – удивилась Энни. Она задумалась. – Пожалуй, это возможно. Но я не думаю, что он размножается, как все люди.

– Вот как? А как же это делают такие люди, как мы? Я просто молод и неопытен. Люблю учиться новому.

Энни прижалась к нему покрепче. – Будет лучше, если ты потренируешься на практике.

– Вечерние уроки?

– Ночная школа.

Только Сэм обхватил лицо Энни руками, готовясь поцеловать ее, как внезапно раздался грохот швабры о ведро и пронзительный вой неисправного слухового аппарата. Это была Глухая Дорин, ночная уборщица.

– Эй, вы двое, здесь нельзя трахаться, мне нужно помыть под столами.

Энни засмеялась и отодвинулась от Сэма.

– Пойдем ко мне домой, – сказал Сэм.

– Мне нужно выспаться. Как и тебе.

– Можем поговорить. Я могу... могу рассказать тебе...

Она прижала палец к его губам: – В другой раз.

Она взяла пальто и сумочку и посмотрела на него с хитринкой в глазах. – Похоже, тебе придется дождаться начала четверти, чтобы приступить к урокам.

– Какие-нибудь шансы на репетитора?

– Поживем – увидим, – она улыбнулась ему – тепло, но слегка поддразнивающе – и пошла к двери, будто бы по натянутому канату, соблазнительно покачивая бедрами и поглядывая через плечо, словно Бетти Грэйбл[25]25
  Бетти Грэйбл (1916 – 1973) – американская актриса, танцовщица и певица. Ее фото в купальном костюме, где она вполоборота смотрит через плечо, было включено журналом Life в список "100 фотографий, которые изменили мир".


[Закрыть]. – Увидимся утром, босс.

С этими словами она ушла.

Дорин ткнула Сэма под ребра концом швабры. – Какая вертихвостка, а?

– У меня пока не было шансов выяснить это, – вздохнул Сэм.

– А? Что, милый? – она покрутила слуховой аппарат, заставив его засвистеть.

– Мне нужно идти – завтра рано вставать, – прокричал в ответ Сэм , показывая, что она может мыть пол и дальше.

Вернувшись к столу, Сэм выложил несколько вещей, взял пиджак – и остановился. Из кармана пиджака он вытащил позолоченные карманные часы на тоненькой цепочке.

Вот и настал момент, подумал он, перебирая цепочку пальцами. Скоро, очень скоро я все расскажу Энни: про себя, про нее, про то, где мы, про ее жуткое прошлое, которое она не может вспомнить, про ее убитого отца и про чудовищного Клайва Гулда. И мы с ней вместе встретим этого монстра лицом к лицу. Потому что он близко. Прямо за углом. Он дышит нам в затылок, а часы в моей руке – это связь между нами. Как-то так получается, что это мостик, который сводит нас.

Он сунул часы в карман и натянул пиджак.

Девочка с заставки была неправа, когда говорила, что вселенная слишком велика для любого из нас, чтобы почувствовать себя чем-то более значимым, чем песчинка на пляже. Мы с Энни, несмотря ни на что, можем быть счастливы вместе. Я знаю это – а все остальное не имеет значения. Я буду с ней, она будет со мной, а вся эта чертова вселенная может отправляться куда подальше.

Глухая Дорин неуклюже двигалась по кабинету, неловко орудуя шваброй, потом врезалась широкой задницей в ксерокс, отчего тот проснулся и начал штамповать копии. Сэм окликнул ее, но Дорин не услышала ни слова. Она потащила ведро, чтобы сменить воду.

Сэм двинулся к копировальной машине, чтобы остановить ее. Оттуда один за другим лезли пустые листы бумаги. Он понажимал разные кнопки, потряс копир, поколотил по нему, но машина не реагировала, а просто продолжала светить огоньками и изрыгать чистые листы – или не чистые?

Сэм, нахмурившись, поднял один из листов. От него воняло химикалиями – и чем-то еще, похожим на горелый уголь. И на поверхности листа едва заметно проступал неясный образ чьего-то лица. Он повернулся к свету и пригляделся поближе, разбирая в рисунке узкие глаза, широкий подбородок, жесткий контур губ, за которым угадывался неровный строй больших кривых зубов.

Он тут же почувствовал, как напряглись его мышцы. На загривке встали дыбом волосы.

Это лицо, пусть и едва различимое, нельзя было спутать ни с чем.

Сэм схватил кабель копировальной машины и выдернул его из розетки. Машина замолкла. А когда он снова взглянул на лист бумаги в руках, тот был пуст. Абсолютно пуст. Лицо Дьявола во Тьме исчезло.

– Но это ненадолго, – пробормотал Сэм.