Текст книги "Борстальские подонки (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

ТОМ ГРЭМ
БОРСТАЛЬСКИЕ ПОДОНКИ

(Жизнь на Марсе – книга 3)

ГЛАВА 1 – ЕДЕМ-ЕДЕМ-ЕДЕМ

– Шеф?

– Что тебе, Тайлер?

– Ты так угробишь нас, Шеф.

Старший детектив-инспектор Джин Хант мчал по улице так, что казалось, его преследует сам дьявол. Он давил педаль в пол, заставляя "Кортину" с ракетным ревом нестись сквозь манчестерские вечерние улицы. Детектив-инспектор Сэм Тайлер вцепился в приборную доску, поскольку Хант швырнул машину в поворот до того лихо, что ее колеса оторвались от асфальта. Машина тяжело ухнула на подвеске, царапнув днищем по дороге и неожиданно распустив веер искр.

– Я мог бы еще угробить рессоры моей машинки, Сэмми, но мы-то с тобой в полной безопасности, прямо как дома, – прорычал Джин. – Пора бы уже прекращать волноваться, Тайлер, и научиться доверять Джин-Джини.

Шеф сунул в рот сигарету и снял обе руки с руля, чтобы раскурить ее. Потом выпустил Сэму в лицо длинную, густую и вонючую струю дыма.

– Не забивай ерундой свою прелестную головку, Тайлер, я довезу нас в целости и сохранности.

– Да ты ведешь машину, как ненормальный, Шеф. Не понимаю, куда ты гонишь.

– Для гонки и не должно быть повода. Я люблю гонять. Захлопни варежку и смотри в окошко, смелый маленький солдатик. Наблюдай, как несется мимо бренный мир.

Мир и в самом деле проносился мимо с ужасающей скоростью. Сэм разглядывал витрины магазинов, мелькающие за стеклом, названия, полные воспоминаний о его собственном детстве: "Woolworth’s", "Our Price records", "Wavy Line". Купаясь в слабом золотистом сиянии заходящего солнца, последние из вечерних покупателей двигались там и сям по центральной улице. Сэм мельком разглядел молодую мамочку, не старше двадцати, в ярко-красном пластиковом плаще, толкающую коляску с двойняшками. Сгорбленную старушку, терпеливо выжидающую на пешеходной зебре, ее морщинистое беззубое лицо высовывалось из-под шапочки из искусственного меха, похожей на гигантскую пуховку для пудреницы. Спешащего мимо нее усатого мужчину с длинными, до воротничка, волосами и тоненькими бачками, чьи бежевые брючки так плотно облепляли промежность, что воображению уже ничего не оставалось домысливать.

Теперь это мой мир, подумал Сэм, провожая взглядом ребенка в футболке с Донни Осмондом, мусолящего радужный леденец в форме ракеты. Это мой мир и это мои люди – хорошо это или нет.

Эти улицы, посетители магазинов, даже оранжевые отблески заходящего солнца казались ему куда более реальными, чем в мире, который он покинул. Две тысячи шестой начинал отступать вглубь его памяти – или, может, он просто все меньше был склонен задумываться о нем. Он все же мог с трудом припомнить свой участок Отдела уголовного розыска, с удобными офисными креслами, компьютерными терминалами, энергосберегающими настольными лампами, аккуратно смотанными проводами от зарядных устройств для мобильников и смартфонов. Но эти воспоминания казались ему холодными и неживыми. Он не испытывал ностальгии по миру тачскринов и смс-ок – хотя, время от времени, его пальцы тосковали по ощущениям от кнопок игровой приставки, вкусовые рецепторы – по острому привкусу суши, а легкие – по комфорту пабов с зонами для некурящих.

"Кортина" с ревом гнала вперед, разгоняя светом фар сгущающуюся вечернюю тьму. Под визг резины Джин едва не вписался в зад "Фольксвагену" с женщиной средних лет, зазевавшейся за рулем. "Кортина" влетела на тротуар, пронеслась мимо "Фольксвагена" и лихо выскочила обратно на дорогу.

– Кобылка сонная на немчуровском ведре с дерьмом! – взревел Хант. – Вот какого хрена понадобилось пускать за руль девок, скажи мне, Тайлер? Это неестественно. С тем же успехом можно выдавать права шимпанзе.

Сэм попытался отрешиться от захватывающего стиля вождения своего шефа, погрузившись вместо этого в свои мысли. Он снова задумался о том, как попал сюда, в 1973, в первый раз. Тот его уход из 2006 года не был добровольным и безболезненным. Все произошло так быстро! Он вспоминал, как это было – старший детектив-инспектор Тайлер из двадцать первого века сворачивает к обочине дороги под песню Дэвида Боуи, доносящуюся из mp3-плеера. Он помнил, как отворил дверь машины и выбрался наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. И вдруг, ни с того ни с сего, от страшного удара врезавшегося в него автомобиля его отбросило на дорогу, с треском сокрушив каждую кость его тела. Он лежал там, разбитый, с оцепеневшим сознанием, совершенно теряя чувство пространства и времени.

Постепенно в его беспорядочный разум снова стали прокрадываться мысли. Вернулись ощущения в кончиках пальцев, ладонях, руках, легкие снова задышали – он поднялся на ноги и вдруг с потрясением обнаружил, что он определенно больше не в Канзасе, а где-то далеко-далеко за радугой, окончательно и бесповоротно. Он был в странном, чужеродном мире под названием 1973 год.

И изо всех сил стараясь покинуть этот мир, Сэм обнаружил, что, на самом-то деле, это место – единственное, в котором он может остаться. В отличие от 2006, здесь он чувствовал себя живым.

Но я не живой, подумалось ему. В 2006 я уже мертв. Я спрыгнул с крыши. Я умер. Что делает меня – кем? Призраком? Заблудшей душой? И это – небеса? Или преисподняя? Или что-то между ними? Или...?

Он помотал головой, приводя мысли в порядок, отказываясь подчиняться этим ошеломляющим домыслам. Он не был философом – он был всего лишь полицейским. Не в его силах было ответить на эти большие вопросы конечной реальности – все что он знал, это то, что он здесь, в 1973 году, и так и должно быть. У него есть работа, цели в жизни – и у него есть Энни. Констебль Энни Картрайт была искоркой света в самом сердце его мира, тем, что сильнее всего остального тянуло его обратно в это время, когда у него появился шанс покинуть его навсегда. Находясь рядом с ней, он чувствовал себя живым, как никогда – и для Сэма этого было более чем достаточно.

– Вот мы и приехали, Сэммо. А ты говоришь, я тебя никогда по шикарным местам не вожу.

"Кортина" осторожно протиснулась в центральные ворота свалки Керси. Со всех сторон высились горы покореженного металла, залитые косыми лучами золотистого заката.

– Да тут прямо-таки пещера Аладдина! – проговорил Джин, оглядывая груды обломков. – "Альфа Ромео". Вон там еще парочка "Ауди". Маленький славный "Датсун" – просто ржавеет без дела.

– И не только тачки, Шеф.

Сэм указал на кучу громоздких стиральных машин, небрежно сваленных на фоне мертвых авто.

– Какого черта, кому пришло в голову выкидывать "Делюкс" с двойным барабаном? – неодобрительно проворчал Джин, недоверчиво мотая головой. – Они, должно быть, стоят добрую сотню фунтов за штуку.

Пока они пробирались через горы металлолома, Сэм разглядел впереди пару припаркованных светло-зеленых "Остинов 1300".

– Патрульные машины, – сказал он. – Похоже, униформа нас обогнала.

Джин развернул "Кортину" и остановился в излишне драматичной близости от "Остинов", обдав их облаком пыли. Он распахнул дверь и решительно вылез наружу, Сэм тотчас же последовал за ним. Они вместе подошли к грузовику для транспортировки мусора с большим открытым кузовом. На приборной панели в кабине размещался самодельный номерной знак с именем грузовика – Матильда.

Прямо напротив него стояла дробилка, грозное на вид устройство с обшарпанными массивными металлическими поршнями, застывшее в тишине и покое и нагруженное полупереваренным месивом из смятой печи. Несколько полицейских в униформе забрались наверх и пытались заглянуть внутрь.

– Ничего там не трогайте! – окликнул их Сэм, махнув значком. – Если внутри этой штуки и правда тело, то это место преступления, джентльмены.

– Место преступления? Чертово месиво, вот что это такое, – отозвался один из полицейских, слезая с дробилки. – Виден пучок волос и что-то вроде куска руки.

– Похоже, чья-то женушка, – сказал Джин. Он бросил взгляд на мужчину в грязном комбинезоне, с тревогой топчущегося поблизости. – Это ты – Керси? Старший инспектор Хант. Рассказывай, что случилось.

– Меня аж колотит, – с запинкой произнес тот. Его руки тряслись. – Никогда такого не видел, почти за двадцать лет здесь.

– Не спешите, мистер Керси, – сказал Сэм.

Керси перевел дыхание. – К нам привезли весь этот хлам. Старые печи из Фрайерс Брук. Они там разобрали кухни и котельные и отгрузили их нам на свалку. Парни только закончили выгружать печи с Матильды, и я начал их перемалывать, пока Гертруда не подъехала с трубами и холодильниками...

– Гертруда – это название вашего второго грузовика, как понимаю? – уточнил Сэм.

– Нет, это его мамочка, телосложением как у хорошего бычка, – кисло заметил Джин. Потом снова обратился к Керси: – Продолжай. Только ты начал перемалывать этот хлам...

– Только я начал, как увидел, что оттуда вытекает красная жижа.

Сэм понимающе кивнул: – Значит, мистер Керси, вы увидели, что оттуда вытекает что-то, что вы посчитали кровью, и вы тут же выключили дробилку?

– Конечно.

– Вы что-нибудь трогали? Что-нибудь передвигали? Копались внутри?

– Да ну к черту! Не хочу даже видеть, что там такое! Я просто вырубил ее и быстренько позвал легавых.

– Молодец, все сделали правильно. Всех своих коллег пересчитали? – Керси кивнул. – А у вас нет никакой собачки или зверюшки, которая бродила бы по окрестностям?

– Есть, конечно, кошки и лисицы, и бог знает, кто еще тут ошивается, – сказал Керси. – Но я никогда раньше не видел, чтобы они лезли под пресс. Они здорово соображают, особенно лисицы. Там какой-то парень, помяните мое слово.

– Есть какие-нибудь идеи, кто это может быть?

– Нет. Ни как он попал туда. Ни почему.

– Так, ладно! – вдруг провозгласил Джин. – Давайте вскроем эту дробилку, чтобы можно было взглянуть. Вы, парни, прекращайте там ползать и тащите свои задницы сюда, – констебли начали спускаться на землю. – Керси, тащи ломик и вскрой ее.

– Я... не уверен, что хочу, – пробормотал Керси. Его лицо посерело.

– А это не просьба, Керси, это вежливое, но жесткое приказание.

Керси застыл на месте. За этот день он уже более, чем достаточно, насмотрелся на кровавые картины.

– Представь, что открываешь в рождественское утро подарок, – добавил Джин, чем, впрочем, не слишком-то сильно и помог. – Славный огромный прекрасный подарок, полный перемолотых частичек тел. В самый раз для тебя, Тайлер.

Керси просительно взглянул на Сэма.

– Покажите мне, что делать, – сказал ему Сэм. – Вам не нужно будет смотреть.

– Повернуть ключ, – сказал Керси. – Потом медленно отпустить эту ручку.

Даже рассказывая все это, Керси потихоньку пятился, лицо его из белого превращалось в зеленое.

– Разойдитесь, – объявил Сэм. – Все готовы? На счет три.

– Тут тебе не Аполлон-12, Тайлер, – проворчал Джин. – Залезай уже, бестолочь толстозадая.

Сэм повернул ключ зажигания. Могучие поршни дробилки ожили и загремели. Из мотора повалил черный дым. Он огляделся, лишь для того, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, и тотчас же его глаз уловил внезапный сполох отраженного света. Сразу за "Кортиной" и припаркованными патрульными машинами появилась Матильдина сестренка, чье лобовое стекло подпирал точно такой же самодельный номерной знак, только носящий имя Гертруда.

Но внимание Сэма привлекло совсем не отражение солнца от кабины грузовика – внезапная вспышка света блеснула на ломике в руках человека в маске, выскочившего из-за груды помятых машин. Человек запрыгнул на подножку грузовика, распахнул дверь и начал колотить водителя в кабине.

– Шеф! – выкрикнул Сэм. Его голос потонул в грохоте дробилки. – Шеф! Смотри!

Но никто его не слышал.

Гертруда завиляла по сторонам, потом водительская дверь распахнулась, и оттуда вылетел избитый и окровавленный шофер.

Оставив работающую дробилку, Сэм бросился к угоняемому грузовику. Джин и остальные полицейские непонимающе вытаращили на него глаза.

– Тайлер, что за...

– Там совершается преступление! – крикнул Сэм на бегу. – Чертовски тяжкое преступление!

Грузовик неуклюже повернул, врезавшись в гору металлолома. Это наконец-то привлекло внимание остальных. Полицейские в униформе так и остались с разинутыми ртами. Джин инстинктивно полез под пальто за "Магнумом".

Гертруда выполнила неумелый разворот и с грохотом покинула свалку, раскурочив парочку припаркованных на улице машин, прежде чем под рев двигателя безоглядно умчаться прочь.

Сэм добежал до лежащего шофера. Он был весь в крови, испуган и растерян, но в сознании – достаточном, чтобы в злости рявкнуть подбежавшему Сэму: – Этот ублюдок угнал Герти!

– И что же такого ценного на твоем грузовике?

– Старые холодильники! Просто куча старых труб и холодильники! И ради этого он треснул меня по башке и угнал мою чертову Герти!

– Мы его возьмем! – пообещал Сэм. – Мы возьмем его! – он повернулся к офицеру в униформе. – Не стойте столбом, отправляйтесь за грузовиком! Свяжитесь по рации, скомандуйте, чтобы перекрыли дорогу! – Пока копы втискивались в маленькие "Остины" и включали мигалки, Сэм обратился к Джину: – Думаю, Шеф, мы можем остаться здесь. Будем отслеживать погоню по рации и сможем убедиться, что никто не полезет к дробилке.

– Отслеживать погоню? – насмешливо проговорил Джин, позвякивая ключами и резво направляясь к "Кортине". – Я и есть сама погоня, Тайлер. Я чертов прирожденный преследователь!

Он исчез внутри машины и завел мотор. Сэм нырнул за ним.

– Шеф, подожди, я правда думаю...

Но Джину уже было все равно. Они промчались мимо патрульных машин с включенными мигалками и в суматохе вырвались на улицу. Сэм вздрогнул от того, что капот "Кортины" чуть было не ободрал борт встречного автомобиля, пройдя в каком-то дюйме от него.

– Будешь еще клеветать на то, как я вожу, Тайлер? – зарычал на него Джин.

– Я просто хочу вернуться домой живым, Шеф.

Они неслись дальше, в пятидесяти метрах от них в воздух вырывались клубы дизельного дыма от Гертруды. Сразу следом за "Кортиной" мчались две патрульные машины, сверкая мигалками и надрывая слабенькие двигатели, лишь бы не отстать от погони. Радио под приборной доской возбужденно трещало, повторяя по кругу фразу за фразой: бесконтрольный грузовик – направляется к центру города – перекрыть, остановить, сделать хоть что-то, черт возьми, но убрать его с дороги нахрен!

– Я, чтоб вас всех, уберу его с дороги, – прорычал Джин, зловеще держа в руке "Магнум" со взведенным курком.

– Шеф, ради бога, спрячь эту штуку!

– Моя игрушка, когда хочу – тогда и играю!

– Ты же не можешь начать пальбу прямо на улицах, Джин! – рявкнул Сэм. – Убьешь еще кого-нибудь.

– Если только кого-нибудь из плохих парней.

Гертруда бешено громыхала всего в нескольких метрах перед ними, испуская черные клубы дыма, будто какой беглый демон.

– Это же стрельба в упор по неподвижным уточкам, мать их! – объявил Джин. – Не могу с этим бороться, как ни стараюсь.

Он высунулся из окна, держа на руле одну руку, и направил мощный ствол "Магнума" на задние шины Гертруды – но перед тем, как прогремел выстрел, грузовик вдруг качнулся влево и выскочил на пешеходный переход, заставив людей на нем разбежаться в разные стороны. Встречные машины загудели, сворачивая, как безумные, с дороги.

– Да он быстрее меня шлепнет кого-нибудь из гражданских! – со злостью выпалил Джин. – Стреляй в него, Тайлер!

Джин вдавил в пол педаль газа, и двигатель "Кортины" громко взвыл. Гертруда с ревом неслась прямо перед ними. Джин дернул руль, они выскочили на тротуар, промчались мимо телефонной будки на расстоянии комариного члена, и с ревом выскочили обратно на дорогу.

– Я сказал, стреляй в него, Тайлер!

– Заткнись! Мне радио не слышно.

– Не время слушать Дидди Дэвида Хэмильтона!

– Полицейское радио, кретин! – Сэм наклонился поближе к треснутому динамику. – Похоже, у кого-то есть план.

– План? Какой еще план?

– Пытаюсь расслышать!

В перерывах между воплями Джина и визгом шин по асфальту Сэму удалось разобрать лишь, как одна из патрульных машин объявила, что обошла их по боковой улице и идет наперерез грузовику. Сэм поднял голову и увидел, как маленький "Остин" храбро выскочил на дорогу перед ними, преграждая путь. Оттуда выскочили два копа, решительно приказывая Гертруде остановиться! – сейчас же! – немедленно!

Но Гертруда их не послушалась. Копы бросились по сторонам, а громыхающий грузовик, не сбавляя ходу, пропахал прямо по их крошечной патрульной машине. Корпус "Остина" подмяло под колеса могучего грузовика. Одинокое колесо печально покатилось прочь от покореженных останков, пока окончательно не остановилось и не упало.

– Так какой там был план? – пробормотал Джин, давя на газ и огибая обломки "Остина". "Кортина" теперь шла бок о бок с грузовиком. – Самое время для моего Джиниального плана.

– Не так близко! – завопил Сэм. – Он чуть повернет и проедет прямо по нам!

– Проедет по "Кортине"? Ну нафиг, не посмеет!

– Сворачивай, Джин!

На этот раз Сэм вцепился в руль.

– Руки прочь от моей машины! – взревел Джин, грубо отталкивая его.

– Ты рехнулся, Джин! – заорал в ответ Сэм. – Ты ведешь себя, как ненормальный! Люди могут погибнуть! Мы сами можем погибнуть!

– Хватит быть таким ссыкунишкой.

"Кортина" не отпускала Гертруду, почти задевая ее грязный бампер своей решеткой радиатора.

– Ты чертов кретин, Шеф, – сказал Сэм, мотая головой. – Ты натуральный сумасшедший.

– Не, просто у меня есть яйца.

– Осторожно!

Громадный грузовик резко остановился прямо перед "Кортиной", сверкнули стоп-сигналы, а из трясущейся выхлопной трубы в лобовое стекло вырвалась огромная струя грязной черной копоти. Джин дернул руль, и "Кортина" уклонилась в сторону, тогда как Гертруда срезала угол, прорвавшись через ряд припаркованных машин и сбив уличный фонарь.

– Ему, должно быть, по-настоящему нужны эти холодильники, – сказал Джин. – Навостри-ка ушки, Тайлер, что там у нас в полицейских сводках. Я хочу точно знать, куда направился грузовик.

Джин вдавил в пол педаль и резко дернул руль влево. "Кортина" пролетала одну узкую улочку за другой.

– Что ты намерен делать, Шеф? – спросил Сэм, вцепившись в сиденье. – Обогнать его и выйти ему навстречу? Это безумие! Ты же видел, что было с тем "Остином"!

– А у меня не гребаный "Остин", понял, недоумок. Слушай лучше внимательно!

Сэм напряженно вслушивался в голоса из радио: – Лэнсдаун Роуд – Эллсмор Роуд – теперь он срезал по газонам возле отеля "Лисы и Гончие" – по встречной по Фарли Стрит – проехал Рокеби...

– Он уже достиг конца Кейес Стрит?

– Почти.

Джин без предупреждений дал по тормозам, отчего Сэма крепко приложило о приборную доску.

– Мог бы и предупредить, Шеф!

– А почему ты не пристегнулся, как тебя в школе учили? Люди от этого гибнут.

Джин распахнул дверь и выскочил на улицу. Выпрямившись и прищурив глаза, он шагнул на середину дороги, и его грязно-белые мокасины буквально вросли в заляпанный маслом асфальт. Гладкий ствол "Магнума" сверкнул в красноватых лучах заходящего солнца.

Сэм неловко выбрался из машины, наблюдая, как Джин вставляет в пистолет патроны, чтобы полностью зарядить его.

– Шеф? Что ты делаешь?

Джин легким движением руки качнул "Магнум". Щелк! Барабан вернулся на место, готовый к действию.

Из сумрачных теней в дальнем конце дороги донесся шум и рев, будто бы оттуда приближался разъяренный дракон на дизельном приводе.

Джин опустил палец на спусковой крючок "Магнума". Успокоил дыхание. Сосредоточился. Согнул и подпер выставленную правую руку, откинул голову, заставив хрустнуть шейные позвонки.

И тут появилась Гертруда, на скорости вылетела с дребезгом из тени, держа путь прямиком в сторону Ханта. Вспыхнули фары, превратив Джина в неподвижный силуэт.

– Шеф, эта штука прихлопнет тебя и не заметит.

– Она не пройдет, – пробормотал Джин, скорее, для себя.

– Она расплющит тебя, Шеф, вместе с "Кортиной".

– Она – не – пройдет!

Джин поднял "Магнум".

Грузовик вспорол гудком воздух, протыкая темнеющее небо рваной струей пара. Джин ответил выстрелом "Магнума". Дуло выплюнуло огонек. Лобовое стекло Гертруды разлетелось вдребезги. Вторая пуля расколола решетку радиатора и глухо врезалась в блок цилиндров двигателя. Третья, четвертая, а затем и пятая, одна за другой прошили передний мост машины.

Ну а шестой пулей был нанесен решающий удар. Она щелкнула по капоту, попав во что-то – что-то уязвимое и жизненно важное – глубоко внутри заржавленного кузова Гертруды. Грузовик завизжал, как пронзенный осиновым колом вампир. Кабину резко качнуло вперед, мост под ней подломился и разлетелся на куски, ломая ходовую часть и врезая, будто плуг, передний бампер в асфальт. Из-за огромного веса и скорости монстр со сломанным хребтом протащился вперед еще добрую дюжину метров, продирая в асфальте борозду и раскидывая градом камни и обломки, покуда, наконец, грузовик, с треском содрогнувшись, не остановился.

Человека в маске вышвырнуло через зазубренные остатки лобового стекла на груду обломков у ног Джина Ханта. Груз из старых холодильников и металлических труб обрушился, разбиваясь вдребезги, будто стальная волна, проломившая кузов над кабиной и оглушительно низвергнувшаяся на дорогу. Смертельно раненый мотор Гертруды шумно изрыгнул струю пара и скончался. Погасли фары. Остановились разлетевшиеся металлические обломки. Рухнули и зазвенели по дороге последние осколки лобового стекла. На сумрачную улицу опустилась тишина.

Джин оглядел дело рук своих, удовлетворенно кивнул и сдул дымок с кончика ствола "Магнума". Еще одно дело сделано на славу.

– Ты сумасшедший, – сказал Сэм, медленно мотая головой, переводя взгляд с пистолета на разбитые останки грузовика, с измазанного кровью человека, съежившегося у ног Шефа, на самого Шефа, в верблюжьем пальто и черных кожаных перчатках, окутанного медленно оседающей аурой порохового дыма. – Это не охрана правопорядка – это какая-то игровая площадка для безумных мачо, где ты беснуешься со своим чертовым "Магнумом". На это я не подписывался. Это не та работа, к которой я привык. Что я на себя взвалил, связавшись с тобой, Джин?

Почти не разжимая губ, Джин ответил ему: – Вали домой к своим деткам, мамаша. – Он склонился над постанывающим у его ног человеком, пнул помятый номерной знак с написанным на нем именем Гертруда и сказал: – А что касается тебя, радость моя, ты арестован – по крайней мере, то, что от тебя осталось.