Текст книги "За пригоршню кулаков (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 11
СОВЕРШИТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ

Сэм поспешно пересек опустевший цех, ловко перешагивая через следы от высохшей мочи, исчертившие твердый пол.

– Шеф! Подожди!

Джин уже добрался до дальнего края цеха и пропал за высокими металлическими воротами.

– Постой, Шеф! Подумай, что ты делаешь!

Сэм заторопился, попал ногой в изрядную лужу крови, все еще мокрую и блестящую после боя. Он поскользнулся, потерял равновесие и крепко приложился о бетонный пол. От удара по спине прокатилась волна боли и запульсировала в разбитой челюсти. Он посидел несколько секунд, не рискуя дотронуться до челюсти, скорчив лицо в мучительной гримасе и не в силах двинуться.

Кряхтя и постанывая, Сэм, наконец, ухитрился с трудом подняться на ноги. Но Джин уже исчез. Проклиная вполголоса Шефа, он захромал по ангару к металлическим воротам и выглянул в сумрачный внутренний двор, заваленный старыми ящиками и мятыми бежевыми мешками. По-прежнему ни намека на Джина.

– Черт, Хант. Черт тебя побери!

Сэм выбрался в мрачный двор и направился к рифленым металлическим воротам, куда, если разобраться, только и мог пойти Джин. Едва он достиг ворот, как из темноты нарисовалась огромная фигура, вцепилась в него и швырнула на землю. В челюсти Сэма взорвалась вспышка сокрушительной боли. Он вскрикнул – и тотчас же ему в живот врезался ботинок, выбивая из легких весь воздух. Сэм скорчился на полу, согнувшись пополам и безнадежно пытаясь вдохнуть.

– Кто это? – донесся со двора грубый голос.

– Без понятия, – ответил верзила, который сейчас стоял над Сэмом, придавливая его к земле ботинком. – Просто какой-то парень.

Давясь и постанывая, Сэм старался втянуть хоть глоток кислорода в свои сжавшиеся легкие. Перед глазами все плыло. Он твердил себе: ты не отключишься – ты НЕ отключишься – черт, черт, ты не отключишься! Он с усилием чуть повернул голову, чтобы посмотреть на человека, удерживающего его. Он увидел потрепанные джинсы, рубашку в клетку, массивные предплечья, дикие черные усы и буйную шевелюру по плечи, обрамляющую суровое плоское лицо.

– Выглядит не особо, – оскалился над ним Усатый.

– Проверь, нет ли у него пушки, – отозвался поодаль другой голос.

Усатый грубо сунул руку Сэму в пиджак и начал шарить там.

Он найдет мой полицейский значок, подумал Сэм. И что тогда? Как он поведет себя, обнаружив, что я коп?

Усатый запихнул руку Сэму во внутренний карман и вытащил оттуда значок в кожаном чехле.

– Что там у тебя? – окликнул его другой мужчина.

– Ничего, – ответил Усатый. – Только бумажник.

– Оставь его Пэтси, – приказал другой человек. – Все равно, нам главное, чтобы у коротышки не оказалось козырей из рукаве, а остальное не имеет значения.

Он даже не потрудился заглянуть внутрь, подумал Сэм, когда значок засунули ему обратно в карман. Их не волнуют мои деньги. Это не ограбление.

Теперь Сэм мог разглядеть в дальнем конце двора другую фигуру, такую же огромную, как и Усатый, только с хвостом на голове, обвязанным грязной красной ленточкой. Он схватил кучу мешков бежевого цвета и начал поднимать. И тогда Сэм вдруг понял, что это вовсе не мешки – это был Джин. Он мельком увидел лицо Ханта, его закрытые глаза и расслабленный рот, прежде чем Хвостатый перекинул его через плечо и зашагал к гофрированным железным воротам.

– Забери его, – гаркнул он, и Усатый наклонился и вцепился железной хваткой в Сэма.

Сэм лягнул ногой, целясь пяткой Усатому в пах, но промахнулся, попав вместо этого в мускулистое бедро. Собравшись с силами, Сэм попытался отползти к куче сломанных ящиков в надежде схватить там какую-нибудь доску и отбиться. Но тотчас же на него опустились сильные ладони, ему скрутили за спиной руки и обездвижили. Потом его резко подняли на ноги. Сэм почувствовал, как жесткие волоски усов воткнулись ему в щеку.

– Хочешь, переломаю тебе руки, пацан? А? Хочешь?

Усатый надавил сильнее. Безжалостно заломил Сэму руки за спину. Затрещали кости. Пронзительно загудели сухожилия.

– А ты не особо разговорчив, так. Но ты заговоришь. Ты и твой дружок, мы вас заставим заговорить. Вы расскажете, кто вас прислал и в честь чего. А когда мы покончим с этим, – он придвинул свой дурно пахнущий рот вплотную к лицу Сэма, будто собираясь поцеловать его, – я сломаю тебя пополам, как печенюшку, подонок.

Сэм никогда раньше не слышал, чтобы словом печенюшка выражали угрозу.

Мужчина со злостью вывернул Сэму руки. Сэм зажмурился от боли, но все равно понял, что его грубо тащат через двор, а потом по твердому бетону. С трудом открыв глаза, он увидел чудовищное, густо изрисованное чернильными линиями лицо Пэтси О'Риордана, с мерцающими, как у волка, глазами. Пэтси безжалостно уставился на Сэма, внимательно его изучая.

– Я его знаю, – прорычал он, все еще пыхтя и задыхаясь после тяжелого поединка. – Я видел этого мудака раньше.

Должно быть, он разглядел меня в толпе, когда Крис оказался с ним на ринге. Он сообразительнее, чем выглядит... более бдительный... догадливый...

– Что будем с ним делать, Пэтси?

– Бросьте назад их обоих.

В следующую секунду Сэм понял, что его закинули, как мешок с картошкой, в заднюю часть фургона. Удар смягчило только неподвижное тело Джина. Приземлившись на него, Сэм обнаружил, что Шеф на удивление мягкий.

Дверь фургона захлопнулась и закрылась на замок. Хлопнули еще двери, зарычал мотор, и фургон тронулся.

– Шеф? Шеф, ты меня слышишь?

Глаза Джина по-прежнему были закрыты. Движения были лишь от тряски и подскоков фургона.

– Шеф?

Огромный синяк, цвета спелой сливы, медленно растекался по виску Джина. Видеть его в таком состоянии было неимоверно тревожно, и Сэм вдруг понял, что подсознательно всегда считал Джина кем-то неуязвимым.

А он таким не был. Он был из плоти и крови, как и все остальные. Порежь его – и кровь потечет. Врежь ему как следует – и он свалится.

Сэм проверил наличие пульса. Сильное сердце Шефа все еще билось. Но как давно он в отключке? И какого черта делали в сарае О'Риордан и два его лакея?

Должно быть, засекли, что Джин идет за ними, и решили, что его послал кто-то из соперников. Как сказала Стелла, таков их мир – кругом насилие, месть и предательство. Они ожидают проблем – где угодно, когда угодно. Что они будут делать, когда обнаружат, что мы полицейские? Станет ли все лучше... или хуже?

Фургон разгонялся, пролетая район за районом, потом, похоже, свернул с дороги и пошел, подпрыгивая и ныряя, по неровной земле. Сэм услышал искаженную музыку, гремящую из огромных колонок. Это была Сьюзи Кваттро, громко распевающая "Can the Can"[22]22
  Сьюзи Кваттро – американская певица, название ее сингла 1973 г. "Can the Can" означает что-то, что невозможно совершить, например, законсервировать консервную банку.


[Закрыть] под вопли детей на центрифуге и каруселях. Фургон все медленнее и медленнее петлял по дороге вокруг ярмарки, пока не остановился. Сэм услышал, как О'Риордан, Усатый и Хвостатый выскочили из передних дверей, обошли фургон и отодвинули засов.

Он бросил взгляд на Джина, валяющегося с приоткрытым ртом и закрытыми глазами. Впервые с тех пор, как он появился здесь, в 1973 году, Сэм видел Шефа таким беспомощным и уязвимым. Он был беззащитен, как спящий ребенок. Какие бы планы ни имели на них О'Риордан и его тяжеловесы, Сэм был готов на все, лишь бы вновь увидеть Джина Ханта невредимым.

Не знаю, что я стану делать, чтобы вытащить нас из этой чертовщины... но будь ты проклят, Джин, я рассчитываю, что ты потом очень высоко это оценишь!

Двери фургона с лязгом распахнулись, и трое очень мускулистых чудищ заполнили собой все пространство. Их силуэты вырисовывались в вечернем небе на фоне безумного калейдоскопа огней ярмарки.

– Один из них, наконец, очнулся.

– Он об этом скоро пожалеет.

– Вытаскивайте их обоих. Если этот дрищ в кожаном пиджаке рыпнется, вскройте его, как банку с фасолью.

Мужчина влез в фургон, схватил его, выволок наружу и бросил в холодную жидкую грязь. В Сэма с силой вцепились и потянули куда-то. Он мельком увидел, как Хвостатый перекинул Джина через плечо, как говяжью тушу, и потащил прочь. Он открыл было рот, чтобы возмутиться – Эй! Верни этого человека на место! Это мой старший инспектор! – но его треснули кулаком по скуле, заставив заткнуться. Пока свежие волны боли разливались по всему телу, Сэм оглядывался по сторонам, пытаясь определить, где он находится. Справа вдалеке была ярмарка, полная огней, музыки и возбужденных криков. Значит, его привезли на самую окраину ярмарки и высадили посреди электрогенераторов, растянутых проводов и припаркованных машин, грузовиков и фургонов, вдали от глаз общества, на частной территории самих ярмарочных кочевников.

Сэм успел бросить последний взгляд на Джина, которого уносили, как убитого оленя, когда его грубо толкнули вперед. Его руки и колени погрузились в болотистую почву. Подняв голову, он услышал рычание – глубинное, низкое звериное рычание в ужасающей близости от лица. Он застыл, отваживаясь шевелить лишь глазами. Перед собой он увидел пару чудовищных лап, роющих жидкую грязь, следом пару слюнявых челюстей и голодных, злых глаз. В тупике, привязанный за шею тяжелой цепью, рычал и рвался с привязи ротвейлер.

– Поздоровайся с Принцессой, – провозгласил Пэтси, опускаясь на корточки рядом со свирепым животным и небрежно похлопывая его по упругим ляжкам. Он повернул свое нечеловеческое раскрашенное лицо к Сэму и оскалил зубы, то ли в улыбке, то ли в плотоядной гримасе. Он выглядел даже более зверским и варварским, чем ротвейлер. – Принцесса не любит парней, которые нападают на меня исподтишка. Я тоже не люблю.

Принцесса оскалилась и зарычала. Сэм вздрогнул. Усатый расхохотался.

Сэм тревожно огляделся, все еще стоя на четвереньках. Теперь ему было видно, что Принцесса привязана снаружи фургона, который, предположительно, был жилищем Пэтси. Он казался едва достаточным, чтобы в нем мог уместиться такой огромный великан.

– Поднимайся, сынок, – приказал Пэтси.

Сэм медленно подчинился. Принцесса лаяла и лязгала зубами, пока Пэтси не рявкнул на нее, чтобы она заткнулась. Зверюга, свирепо поглядывая, замолкла, но продолжала скалить клыки.

– Значит так, – сказал Пэтси. – Я видел твое тупое лицо и раньше, правильно?

– Я приходил на ярмарку в какой-то вечер, – сказал Сэм. – Смотрел твой бой.

– А сейчас ты снова пришел посмотреть, как я дерусь. Кто вас прислал?

– Никто нас не присылал.

– Херня. Ты со своим коллегой считал, что можешь наброситься на меня после боя – ты думал, что я буду измотан и обессилен, так? ТАК ВЕДЬ!

Пэтси проорал эти слова. Ярость текла по его крови, как вулканическая лава. Его уродливое лицо демонически исказилось, он стиснул узкие, сухопарые кулаки и яростно забарабанил ими по груди, как горилла, нечленораздельно рыча, совсем как животное, а не как человеческое существо. Потом замолк, тяжело вдохнул сплющенным носом и уставился на Сэма, будто собирался наброситься на него и уничтожить. Находиться с ним рядом было так же опасно, как в обществе медведя гризли.

– Кто ты? – прорычал Пэтси.

Сэм замешкался. Лучше или хуже будет для него и Джина, если он признается, что они копы? Может, у него и выбора нет – если они пошарили по карманам Джина, они уже нашли его полицейский значок.

Не сводя глаз с Пэтси, Сэм собрал в кулак всю свою смелость, выпятил грудь и произнес: – Меня зовут детектив-инспектор Тайлер, Сэм Тайлер, Отдел уголовного розыска, подразделение "А". А тот человек, которого вы только что утащили, старший детектив-инспектор.

О'Риордан рассмеялся отталкивающим, хриплым, булькающим смехом, похожим на шум пузырьков газа, бурлящих в забитой канализации. – Легавые! Они легавые!

Усатый присоединился к нему, и это, в свою очередь, раздразнило Принцессу, которая завыла и заворчала, пока Пэтси не треснул ей по голове, заставив замолчать.

– Да, мы офицеры полиции, – объявил Сэм, решивший заработать хоть какую-то степень влияния посреди этих людей. – И вы, парни, в серьезной беде. Нападение на офицера, на двух офицеров, и препятствование им в проведении дела. Похищение. Незаконное лишение свободы. И раз уж мы здесь, я хочу видеть вашу лицензию на право обладания домашней собакой, мистер О'Риордан – если она у вас имеется.

– А ты владеешь словом, парнишка. Это хорошо. Мужчина должен уметь предъявить себя – так или иначе.

Пэтси расправил плечи, ткань белой футболки, облегающей его массивный торс, натянулась. Сэм мог различить под ней темные, смутные очертания множества глаз, кинжалов, демонов и гурий на татуировках.

– Вы подумали, что мы собираемся напасть на вас, – сказал Сэм. – Вы подумали, что мы работаем на какого-то подпольного воротилу, с которым у вас вражда, так?

Позабавленный его речью, Пэтси похлопал себя по массивному бедру: – Подпольный воротила! Да, ты определенно полицейский! Но какого типа, хотелось бы мне знать?

– Я же сказал – я детектив-инспектор.

– Да, да.

Пэтси совершенно неожиданно прекратил смеяться и навис над Сэмом, пристально глядя на него и медленно обнюхивая, будто лев. Вблизи его татуировки казались, скорее, не чернильными рисунками, а гниющими, воспаленными венами, проступающими сквозь шершавую кожу. Сэму были видны красные рубцы вокруг глаз и рта, оставшиеся от кулаков Бена, корки засохшей крови на ноздрях его пористого сломанного носа, и – если уж на то пошло, это ужасало сильнее всего – безобразную, ровную дыру на его голове сбоку, которую, по свидетельским показаниям Паука, тот сделал, показав себя неумелым стрелком много лет назад. Пэтси был ходячим справочником насилия и боли – и все же на его избитом разукрашенном лице горел самый неистовый взгляд, который Сэм когда-либо видел, непокоренный, непобежденный, предельно дерзкий и коварно лукавый.

– Копы всегда ошиваются вокруг уличных боев, – проворчал Пэтси низким угрожающим голосом. От его дыхания пахло сточными водами и прогорклым молоком. – Они обожают то волнение, что дают старые добрые кулачные бои. Хотя, по какой-то причине, они, похоже, всегда ставят не на того парня. Сегодня случилось именно так? Ты поставил не на того парня?

– Не знаю насчет моего шефа, а я не ставил ни пенни, – сказал Сэм. – Я совсем не азартный. Более того, я мою за ушами, и я всегда в постели к восьми часам.

Пэтси ухмыльнулся и провел толстым розовым языком по желтым неровным зубам: – Тогда зачем же ты пришел? А? Дай-ка угадаю. Это как-то связано с тем черномазым, Дензилом Оби?

– Если ты имеешь в виду мистера Дензила Оби, джентльмена смешанной расы, чье убийство мы расследуем, то да.

– Полагаешь, это сделал я?

– Да. Думаю, это был ты.

– И зачем бы мне захотелось делать такие вещи?

– Месть. Он пытался убить тебя около десяти лет назад. Всадил в тебя три пули.

– А потом отстрелил мне ухо, – кивнул Пэтси. Он пожал плечами. – Дела давно минувших дней.

– Не верю я во все это.

– Слушай, сынок – если б я преследовал каждого парня, с которым ссорился, здесь бы уже была гора из трупов, повыше, чем колесо обозрения, веришь-нет? Только я боксер, а не убийца. Дензил Оби, вот тот убийца... по крайней мере, мог бы им стать, работай его тупая черная башка хотя бы вполсилы. И этот подонок, Паук, он не лучше. Спроси у себя – кто в кого стрелял? А? Это они двое пришли за мной с пушкой, правильно? А в кого стрелял я? Ни в кого.

Сэм открыл рот и тут же закрыл его. Голова его все еще шла кругом от ударов и пронзительной боли в разбитой челюсти, но он не мог позволить себе потерять ясность мысли. Он должен думать. Следующие мгновения он должен играть очень, очень осторожно.

Джин вне игры, по крайней мере, в данную секунду. То, как развернется ситуация, целиком зависит от меня, Шеф ничего не сможет сделать. В моих планах было заманить Пэтси в ловушку, завоевать его доверие, и где-нибудь между делом заставить его признаться в убийстве Оби. Джин разгромил мой план – но теперь у меня есть шанс ввести его в действие! Он меня потом за это убьет – ну и пускай. К тому времени будет уже слишком поздно.

– Послушай-ка, Пэтси, – сказал Сэм, бросив косой взгляд на грозную фигуру склонившегося над ним Усатого. – Нам нужно перекинуться словечком, один на один. Ты можешь помочь нам – а мы, ответно, можем помочь тебе.

Пэтси провел маленькой, костлявой, сокрушительной силы рукой по спине Принцессы, пошлепал ее по мясистой ляжке и повернулся к Сэму со словами: – Можешь говорить перед любым из моих ребят. Они надежные.

– Уверен, что так. Но это... слегка щекотливый вопрос.

Пэтси поразмыслил и приказал Усатому проваливать. Усатый секунду грозно взирал на Сэма, будто предупреждая, чтобы тот и не пытался ничего затевать, потом ушел в том же направлении, куда Хвостатый унес Джина.

– Ну что ж, – сказал Пэтси, придвигаясь к Сэму и нависая над ним. Невозможно было прочитать выражение его кошмарного татуированного лица. – Ты получил, чего хочешь. Остался только я.

– Скажи своим жлобам, чтобы принесли моего начальника обратно, тогда мы сможем начать разговор.

Принцесса зарычала.

– Ей не нравится слушать, что ты отдаешь мне так много приказов, – сказал Пэтси. – Да и мне тоже. Выкладывай, что хотел сказать, или убирайся.

Спорить было безнадежно. Кроме как оставить Джина на волю судьбы, выбора у него не было.

– Эта собака меня нервирует, – сказал Сэм. – Пойдем внутрь.

– Пойдем.

Сэм повернул к фургону, но Пэтси остановил его, положив руку на плечо. Его прикосновение было на удивление легким, рука практически погладила пиджак. Но даже так Сэм почувствовал в ней противостоящую ему неумолимую силу, будто тихую, жуткую потенциальную мощь в сердце заряженной боеголовки.

– Ты же не хочешь арестовать меня за то, что произошло с Оби, – глухо произнес он, сверкая глазами. – Правда, не хочешь, сынок.

– Мы знаем, что это сделал ты, – отозвался Сэм, почти шепотом.

– Можешь доказать?

– Нет. У нас недостаточно улик.

– Ну так что ты собираешься делать?

– То же, что и всегда. Спихнуть на кого-нибудь еще.

– С моей помощью?

– Да. С твоей помощью, Пэтси.

Сэм остановился. Он подумал, что с его точки зрения это звучит весьма правдоподобно. Купится ли Пэтси?

Пэтси несколько секунд ничего не делал. Потом нахмурился. По крайней мере, Сэм решил, что он нахмурился, лицо этого человека было так искажено чернильными узорами, что понять его выражение было очень непросто. Он разглядывал это лицо тролля, прищуренные глаза, мелькающий туда-сюда над осколками зубов язык.

– Продажные полицейские, – сказал наконец Пэтси. И усмехнулся: – Их можно лишь любить! С продажными полицейскими всегда ясно, какие у тебя позиции. Только им можно доверять. Говорю тебе, малыш, надо было с самого начала заявить об этом, и вас бы никто не тронул! Пойдем, сынок, выпьем и уладим все наши дела.

Он повернулся и протиснулся в дверь фургончика.

Оставшись на мгновение в одиночестве, Сэм выдохнул, выпуская наружу нервное напряжение, накопившееся в нем и готовое вот-вот лопнуть. Он опустил глаза и приказал рукам перестать дрожать. Принцесса зарычала на него, и он попятился прочь от привязанной зверюги, чтобы присоединиться к такой же, только непривязанной, внутри фургона.

ГЛАВА 12
У ПЭТСИ

Лаванда... Внутри фургона пахло лавандой. Сэм огляделся – безупречно чистые тюлевые занавески на окнах, обвязанные белыми ленточками, ряд вычищенных и ровно выстроенных фарфоровых фигурок, пестрая ваза со свежими цветами на вымытом до блеска столе из огнеупорной пластмассы. Фургончик Пэтси был шедевром чистоты и домашнего порядка.

– Очень мило, – сказал Сэм. – Вот бы мои коллеги из уголовного розыска были хотя бы вполовину чистоплотнее тебя.

– Не люблю бардак и грязь, – пробурчал Пэтси. – Это меня раздражает. Мне нравится, когда мои вещи именно в таком виде.

У Сэма перед глазами промелькнул образ Пэтси, старательно копошащегося по дому в передничке, смахивающего метелочкой пыль с черно-белого портативного телевизора с круглой комнатной антенной, аккуратно расставляющего ряды музыкальных кассет, усердно корпящего с совком и щеткой над полом из древесных плит.

Нет – не Пэтси, конечно. Трэйси Портер, это она здесь за домашнюю прислугу.

Сэму вспомнилось избитое лицо Трэйси, ее отказ разговаривать и называть имя того ублюдка, который напал на нее.

Оглядев фургон, Сэм подумал: значит, вот какое качество домашних работ она должна соблюдать. Чем же она заслужила те побои? Забыла вытереть пыль с телевизора? Оставила пятнышко грязи на полу?

И где Трэйси сейчас? Не похоже, что она дома – вряд ли фургон настолько велик, чтобы в нем была отдельная комната, где ей можно спрятаться. Возможно, она сейчас подрабатывает на ярмарке, продает сахарную вату или собирает деньги за проезд на призрачном поезде.

А что будет, если она внезапно вернется? Отреагирует ли как-нибудь, когда увидит меня? Предупредит ли Пэтси, что я пришел по его душу? Предаст ли меня?

Пэтси снял с полки какую-то коробочку и припрятал ее под столом в центре фургона. Потом устроился всем своим массивным мускулистым телом в пластмассовом креслице, вытащил бутылку скотча и наполнил пару невысоких стаканов.

– Прежде, чем мы начнем разговор, мне нужно знать, что случилось с моим начальником, – сказал Сэм. – Что вы с ним сделали?

– Он выживет, – откликнулся Пэтси.

– Я задал другой вопрос.

– А можешь получить лишь такой ответ, сынок, – Пэтси протянул Сэму стакан с виски. – Ты хотел поговорить со мной. Ну так начинай.

Надо вести себя жестко. Этот подонок презирает слабость. Надо сделать хорошую мину при плохой игре, это его впечатлит.

Именно так, как, по его представлениям, это делают продажные копы, Сэм одним движением опрокинул стопку скотча в рот. Крепкий, будто растворитель, напиток выбил слезы из его глаз.

– Ты убил Дензила Оби, – сказал Сэм. – Так ведь.

– Никогда его не трогал.

– Меня это устраивает, – пожал плечами Сэм. – Меня это мало заботит, да и мой отдел тоже. Но на нас давит Министерство, хотят, чтобы мы обвинили уже хоть кого-нибудь в этом деле Оби, и мы положили глаз на Паука. Мы собираемся подставить его. Это должно тебя порадовать, Пэтси.

Пэтси пожал плечами: – Почему Паука?

– Он легкая цель. Этот человек идиот, и теперь, когда Дензил мертв, у него в этом мире больше нет друзей. Он именно тот тип неудачника, который идеально подходит для таких подстав. Мы повесим на него убийство Оби, плюс целую кучу дел, которые надо уже закрывать. Министерство выдаст нам награды, и все у нас в отделе будут неимоверно счастливы.

Пэтси снова наполнил стаканы, но ничего не сказал.

Сэм, быстро все обдумав, продолжил: – Вся беда в том, что Паук исчез. Залег на дно. Он боится тебя, Пэтси. Он думает, что будет следующим в очереди на ту обработку, что получил Дензил.

– Которая ко мне отношения не имеет, как я уже говорил.

– Как скажешь. Смысл в том, что он пропал. Так что нам нужно его вытащить на свет. Ты можешь помочь нам в этом.

– Как? Я не знаю, где Паук. Я не видел его уже лет десять – с тех пор, как они с Дензилом пытались убить меня.

Он похлопал себя по животу и приподнял край футболки, обнажив разрисованные дыры от пуль, свидетельствующие о тех жестоких событиях в его прошлом. Он с преувеличенной абсурдностью сунул в одну из дыр палец и выковырнул оттуда клочковатый катышек мусора.

– Паук привык заниматься в том же зале, что и Дензил, – сказал Сэм. – Там есть боксеры, которые знают, куда он делся, но они молчат. Они не желают говорить, где он прячется, но они передают ему сообщения.

Пэтси ждал, пока Сэм продолжит. Сэм остановился на секунду, надеясь, что все, что вылетит дальше из его уст, прозвучит убедительно, и произнес:

– Предложим ему драку. Только ты и Паук. Увидим, дойдет ли это до него. И я тебе говорю, он примет предложение. Он вылезет, чтобы встретиться с тобой – и тогда мы его арестуем.

– Он не станет встречаться со мной, – сказал Пэтси. – Он не настолько мужественный.

– Мы скажем ему, что это ловушка, что это полицейская засада, чтобы выманить тебя из укрытия. Мы скажем ему, что собираемся арестовать тебя, Пэтси – а вместо этого арестуем его.

Сэм позволил снова наполнить ему стакан и опрокинул его. Кажется ли со стороны его витиеватый план убедительным? Понимает ли вообще его Пэтси? И если понимает – примет ли все на веру?

Это жизненно важно, чтобы он начал доверять мне. Чем больше он мне доверяет, тем выше вероятность, что он упустит что-то – что-то важное – что-то, что без сомнений выдаст его виновность. Но сначала он должен мне довериться. Он должен позволить себе расслабиться.

– Значит... – медленно и задумчиво произнес Пэтси. – Ты хочешь использовать меня как наживку, чтобы выманить его из укрытия.

– Да.

– Но он будет думать, что ты используешь как наживку его, чтобы выманить меня.

– Верно.

– А потом – хотя ты и предполагаешь по каким-то причинам, что это я убил Оби, ты собираешься арестовать и посадить за это Паука.

– Так точно.

Наступила тишина, прерываемая только приглушенным рокотом ярмарки снаружи фургона. Пэтси молчал.

Почуял неладное? Я перестарался? Мне не удалось завоевать его расположение?

– Давай, Пэтси, в этом не будет ничего сложного, – сказал Сэм. – Все, что тебе надо сделать, это показаться там и позволить ему встретиться с тобой. Он не сможет сопротивляться. И как только он появится – бам! Налетаем мы с моими ребятами.

– Это я все понял, сынок. Я весьма умен, хоть и бродяга.

Пэтси залпом выпил, Сэм поступил так же, изо всех сил стараясь не морщиться, проглатывая изрядную порцию скотча.

– Скажем, я соглашусь, – произнес Пэтси, не спуская с Сэма пронзительного взгляда. – Что мне это даст?

– Я думал, все очевидно.

– Расскажи поподробнее.

– Ну, для начала, с тебя снимут подозрения в убийстве Дензила Оби.

– Которого я в любом случае не совершал, сынок.

– Пэтси, нас не волнует, ты, Кассиус Клей или хренов Кен Додд убил Дензила Оби. Мы не можем доказать, что это был ты, но у нас есть все, что нужно, чтобы повесить это на Паука, и это все, что нас волнует.

– Повтори-ка, старина, – сказал Пэтси, показав на изодранные остатки своего уха. – Я с этой стороны глуховат.

– Я сказал, нас не волнует, кто убил Дензила Оби, – сказал Сэм, повышая голос. – Не в наших интересах сажать за это тебя. Нам нужен Паук. Он ничего не значит. Никчемен. Но ты, Пэтси – у тебя же есть связи.

– С чем?

– Давай, Пэтси, не строй из себя Белоснежку. Ты можешь подобраться ко многим преступникам... и помочь нам подобраться к ним.

– У меня нет никаких преступных связей, – сказал Пэтси. – Я чист.

Сэм рассмеялся, в надежде, что это прозвучало круто, и сказал: – Чист, как стеклышко, я не сомневаюсь. Но просто подумай, Пэтси – подыграть нам будет для тебя весьма полезно. Очень полезно. Ты сможешь свести некоторые старые счеты, разделаться с некоторыми старыми врагами, и сделать своих новых приятелей из Отдела уголовного розыска очень довольными.

Сэм протянул стакан для очередной добавки, залпом проглотил, стараясь не подавиться этой отвратительной кислотой, и добавил: – Вот так-то, Пэтси. Нам от тебя больше пользы, если ты на воле, а не сидишь в тюрьме. А от Паука нам больше пользы, если мы сделаем из него козла отпущения. В целом, идеальная ситуация.

Пэтси задумчиво смотрел в стакан с виски и по-прежнему не говорил ни слова.

– Ну же, Пэтси? Что скажешь?

– Скажу, что ты многого просишь, – прорычал Пэтси, понизив голос. – Что ты просишь меня стать стукачом.

– Да. Это в точности то, о чем мы просим. Или ты бы предпочел, чтобы я отправился в Министерство, получил от них взбучку и продолжил расследование уже против тебя, Пэтси? Ты бы предпочел, чтобы мы пожизненно упрятали тебя за решетку за убийство Дензила Оби?

– Но я не убивал Оби.

– Ради бога, Пэтси, я не могу провести тут всю ночь. Решайся. Для нас обоих это может стать отличной маленькой сделкой... началом очень продуктивных рабочих отношений... может, даже и прекрасной дружбы.

– Я не убивал Дензила Оби, – сказал Пэтси.

– Нет. Это Паук убил.

– Я серьезно, сынок.

– Я тоже, Пэтси. Все, что тебе нужно сделать, это помочь нам превратить это в реальность.

Сэм вспомнил Паука, подавленного и потерянного, сидящего в одной из камер в участке. Будет ли правильно использовать его, как заложника, в такой жестокой и рискованной игре? Сэм стравливал обе стороны, используя как наживку и Паука, и Пэтси. Не слишком ли он переусердствовал? Действительно ли сможет контролировать все последствия ситуации, которую создает?

Через несколько секунд молчаливых размышлений Пэтси повернулся и взглянул на небольшие часы на одной из безупречно чистых полочек. Он стал отстукивать рукой, отсчитывая последние секунды до половины восьмого.

– Пять, – сказал Пэтси. – Четыре. Три. Два.

Он указал татуированным пальцем на дверь фургона, и она, точно по сигналу, открылась.

– Один. Приветик, Трэйс.

Дрожащий мышиный голосок ответил: – Приветик, малыш.

В дверь фургончика осторожно шагнула Трэйси, одетая в нейлоновые штаны от спортивного костюма и выцветшую футболку со Стивом МакКуином, поставив на пол хозяйственные сумки из супермаркета. Ее лицо по-прежнему было синим и распухшим, даже хуже, чем у Джина.

Сердце у Сэма подпрыгнуло куда-то в горло. Он старался никак себя не выдать, но нервы у него внутри зазвенели. Что Трэйси скажет, когда увидит его? Какой будет ее реакция?

– Рад видеть тебя, ты как раз вовремя, – произнес Пэтси.

– Да, малыш, – сказала Трэйси. Она посмотрела на Сэма, и на ее избитом лице не отразилось ни проблеска ответной реакции. Потом она повернулась к Пэтси: – Моталась вот по магазинам. Не хотела, чтобы ты терял на это время.

– Все принесла?

– Да, малыш, все принесла, – она протащила через крохотную кухонку и начала выкладывать продукты – кукурузные хлопья, золотистое молоко со сливками, лимонный сок, пластиковый бочонок с мороженым. В открытом шкафу Сэм разглядел идеально выстроенные коробки и банки.

Она не собирается выдавать меня, подумал он. Ее слишком часто шлепали за непрошенные разговоры, чтобы ей захотелось заговорить сейчас. Она умеет хранить молчание.

– Для мужика только к лучшему знать, где сейчас его девочка, – сказал Пэтси Сэму. – Нельзя им позволять прожигать зря время, так ведь? – А затем обратился к Трэйси: – Не хочешь спросить, как мои успехи?

– Конечно. Как успехи, малыш?

– А ты как думаешь, кобыла сонная? У него мозги из жопы полезли, стоило мне только выйти.

– Здорово, малыш.

Трэйси сложила сумки и аккуратно убрала их в ящик, потом подошла к Пэтси и поцеловала его. Сэму пришло на ум, что какие-то полтора часа назад Пэтси был в самой гуще самой жестокой, мерзкой, безжалостной рукопашной драки, которую он когда-либо видел. А сейчас он здесь, наслаждается отдыхом в своем любимом кресле, хлещет виски и между делом совершает сделки с тем, кого принимает за продажного до мозга костей полицейского. Хотя количество физических повреждений, которые получил сегодня вечером этот ужасный человек, было ошеломляющим.