Текст книги "За пригоршню кулаков (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 16
НОЧНУШКА БРИТТ ЭКЛАНД

По-прежнему укрытая на заброшенной фабрике, где ее и оставил Джин, старушка "Кортина" дожидалась своего павшего в бою хозяина, верная и терпеливая, как преданный пес. Сэм как следует осмотрел ее, пока Энни ожидала поблизости.

– Все цело, – сказал он. – Шины, колпаки, зеркала... Все, как мы и оставили. Никаких битых стекол, вмятин или царапин.

– У нее-то дела идут получше, чем у Джина, – сказала Энни. – Ну, по крайней мере, это поднимет ему настроение. И что мы будем с ней делать? Позвоним, чтобы ее отбуксовали обратно в участок?

Сэм погремел ключами: – Он вручил их мне, на всякий случай. Я никогда их не брал у него. А он никогда не пускал меня за руль[29]29
  Тут у автора фактическая ошибка – вспомним Life on Mars s02e07, Сэм везет очень пьяного Джина, сидя за рулем "Кортины", и даже остается в машине в одиночестве, когда Джин обнаруживает, что потерял пистолет.


[Закрыть].

– Ну, теперь у тебя есть шанс.

Сэм зажал ключи в ладони, ему вдруг расхотелось воспользоваться ими.

– В чем дело, Сэм? Ты выглядишь виноватым.

– Я и чувствую себя виноватым. "Кортина" предназначена исключительно для него.

– Ой, да ладно. Это всего лишь машина.

– Нет, Энни. Не только. Это нечто большее. – Он посмотрел на нее и шевельнул плечом: – Тебе не понять.

– Полагаю, что нет. Ведь я всего лишь девчонка.

– Открыть ее и сесть за руль, когда его нет рядом, это как... переспать с его женой.

– Я даже представить не могу жену Шефа! – отозвалась Энни. – Ты ее когда-нибудь видел?

– Не-е. Не знаю, видел ее вообще кто-нибудь, кроме Джина. Если честно, я даже не вполне уверен, что она существует.

Энни на миг задумалась, а потом произнесла: – Знаешь что? Я видела одну шикарную дамочку, запавшую на него, но она из тех, кого возбуждает грубость.

– Стеллу из спортзала едва ли можно считать шикарной.

– Но между ними ничего нет. Она надменная – обучалась этому... Такие дамы всегда западают на Шефа. И он запал на нее.

– Если не возражаешь, Энни, я бы предпочел, чтобы завеса над сексуальной жизнью начальства оставалась плотно опущенной.

Сэм расправил плечи, отбросил последние сомнения и сунул ключ в замок на дверце. Когда он сел за руль, то почувствовал, что сиденье до сих пор хранит тяжелые округлые отпечатки Джина.

Он включил зажигание, и мотор ожил.

– Когда это делает Джин, оно и звучит по-другому, – сказал он. – Более... агрессивно.

– Ты все выдумываешь. Ну правда, это всего лишь машина, Сэм.

Он отогнал машину от заброшенной фабрики, проехал по нескольким тусклым, обшарпанным улочкам и влился в городское движение. "Кортиной" никогда не управляли так аккуратно и внимательно. А ей хотелось пуститься вперед, как собаке, рвущейся с поводка – но Сэм промолчал об этом, поскольку точно знал, как отреагирует Энни.

– Тебе все еще снятся плохие сны? – спросил он, пока они ехали.

– Время от времени. Я стараюсь про них не думать. А у тебя как?

– Все время.

– Как ты думаешь, что происходит, Сэм? Мы с тобой вместе потихоньку сходим с ума?

– Нет, пока я могу с этим справиться, Энни.

Сэм вообразил Пэтси О'Риордана в демонических, нечеловеческих татуировках – а потом представил, как за ним неопровержимо захлопывается дверь тюремной камеры, навсегда заключая под стражу это чудовище.

С Энни ничего не случится. Я не позволю. Что бы за чертовщина там ни творилась, я собираюсь упрятать ее подальше вместе с Пэтси О'Риорданом. Они могут сгнить там вместе, в максимально надежной камере. А за мною и Энни – будущее.

– Думаю, в ближайшем будущем мы оба станем спать намного спокойнее, – сказал Сэм

– Почему ты так считаешь? – спросила Энни.

– Просто предчувствие – знаешь, как это бывает с полицейскими.

– Не надо загадок. На что ты намекаешь?

Сэм, пока ехал, искал глазами Девочку с Заставки, ожидая увидеть эту соплячку, прыгающую на тротуаре или прогуливающуюся по пешеходному переходу. Но от нее не было ни следа.

– Не уверен, что вообще смогу облечь это в слова, – сказал он. – Просто... хорошее предчувствие.

Энни рассмеялась. Этот смех не был жестоким или снисходительным, он не был презрительным, не был раздраженным. Это был просто смех. Честный. Смех Энни. Сэму не доводилось слышать более доброго, теплого смеха.

– Сэм, я не представляю, о чем ты! – улыбнулась она ему. – Не думаю, что когда-нибудь пойму всех вас.

– Что значит "всех нас"?

– Вас! Мужчин. Парней. Как вы говорите и что. Как думаете... если это можно назвать словом думать.

– Мы думаем, – слегка ощетинился Сэм. – Мы думаем намного больше, чем все вы когда-либо сможете признать.

– И о чем же думают мальчишки, а? О буферах, всяких тыщ-дыщ и о проклятом Брайане Клафе[30]30
  Брайан Клаф – один из самых успешных и выдающихся британских футбольных тренеров, кстати, именно на его образ ориентировался Филип Гленистер, играя роль Джина Ханта в Life on Mars


[Закрыть]?

– Если бы я слепил такое большое клише из всех женщин, вместе взятых, ты бы первая возмутилась, – сказал Сэм. – Мужчины говорят о буферах и тыщ-дыщ, и о футболе, Энни, но это только на поверхности. Нужно постараться увидеть за словами смысл. Это как поэзия.

– Теперь я слышала все в этой жизни! – воскликнула Энни.

– Возьми, к примеру, Джина, – продолжал Сэм. – Ты считаешь его дикарем, так ведь.

– Не только я. Ты тоже его таким считаешь.

– Конечно. На поверхности. И, если уж начистоту, и под ней тоже. Но если забраться намного глубже, прямо к его человеческой сути...

– Путешествие к центру Шефа, – поддакнула Энни.

– ...ты удивишься тому, что обнаружишь там. И не смотри так на меня, Энни, я говорю серьезно.

– Не сомневаюсь. Это и делает мужчин такими забавными. Но скажи мне, Сэм – если я копну поглубже и дойду до потайной сердцевины Джина Ханта, что уже весьма жутко представить, что же я найду там такого, чему так сильно удивлюсь?

Сэм почувствовал, как дернулся под его ладонями руль. Мотор содрогнулся, вздрогнул, внезапно сердито чихнул – и машина продолжил ровно бежать. Почти как если бы "Кортина" понимала их, слушала их, была... Нет, нет, он не собирается даже думать об этом. Такие мысли – это первые шаги на пути к безумию.

– Я скажу тебе, что бы ты увидела, если бы копнула Шефа поглубже, – сказал Сэм. – Надежду.

– Ха!

– И страх. И сострадание. Ярость, снисходительность, самонадеянность, уважение. И все остальное тоже. Но превыше всего надежду, Энни. Бескрайнюю надежду.

– На что? На то, что Бритт Экланд спляшет у него в спальне и сбросит ночнушку?

– Этого недостаточно, Энни, на это мы все надеемся.

– На что тогда?

– Это не желание чего-то, это вера во что-то. Он надеется на нас, Энни – на тебя и меня, на команду отдела, на всех этих людей вокруг – он надеется на человечество. Потому что, говорю тебе – он стал старшим детективом-инспектором вовсе не из-за денег. Его ведет что-то еще, как и всех хороших копов, если приглядеться как следует. Почему он мчится по этим улицам, рискуя день за днем своей шеей? Зачем он ловит преступников? Почему защищает Закон? Потому что надеется на этот мир, Энни. Это что-то для него значит. Это значит для него все. Он любит этот мир, Энни. Он его любит.

– Ну! – сказала, все еще улыбаясь, Энни. – Вот это была речь. Типичная для мужчины. И я не уверена, что это можно применить ко всем. Возможно, это справедливо для Джина, но не для всех парней.

– Справедливо, может, даже больше, чем ты думаешь, – сказал Сэм. – Даже для Пэтси О'Риордана.

– Как ты можешь так говорить. Сэм? Он же бандит! Ты видел, что он сделал с бедной малышкой Трэйси. В нем точно нет никакой любви или надежды!

– Согласен, в нем их чрезвычайно мало. Но в нем есть дыры, Энни. Я сейчас не о дырках от пуль у него в животе. Я имею в виду те дыры, где следует быть любви, надежде, порядочности, доброте. И эти дыры причиняют ему боль, Энни, гораздо больше, чем он когда-либо признает. Может, он потому и дерется с другими мужчинами, колотит Трэйси и покрыл себя татуировками. Я не знаю. Но я знаю, что он отчаянно несчастен, отчаянно испуган, как и все мужики, так себя ведущие.

– Ясно, – сказала Энни, глядя на него с хитрецой. – Ты развел всю эту философию, потому что я сказала, что все ребята только и думают о девчонках, тачках и победе в мировом кубке. Хорошо, ты меня поставил на место. Я была неправа. Вы все необычайно сложные, интеллектуально глубокие и эмоционально развитые, даже такие амбалы, как Пэтси и Шеф. Я впечатлена. Я воодушевлена. Я возбуждена, обольщена и не могу дождаться, когда же мне можно будет сбросить мою ночнушку. Теперь счастлив?

Настала очередь Сэма рассмеяться.

Они доехали до тусклого серого здания Управления полиции и аккуратно водворили "Кортину" на ее привычное парковочное место – ожидать возвращения павшего хозяина.

– Посмотри на нас, – сказала, улыбнувшись, Энни, когда мотор затих. – Ты и я, одни-одинешеньки в любимой машине Шефа. Что бы я сделала, если бы ты воспользовался своим положением?

– Завопила бы и убежала куда подальше.

– Только если бы ты снова начал разглагольствовать о глубинах мужской психики.

– Тогда, может, мне стоит начать разглагольствовать о чем-нибудь другом.

Энни пожала плечами и притихла. Сэм наклонился и поцеловал ее – вежливо, в щеку, будто проводя разведку. Очень по-джентльменски.

И неожиданно почувствовал ее руки, схватившие его за лацканы пиджака и резко притянувшие к себе.

– Это, – сказала она, – не поцелуй. В то время, как вот это...

Она продемонстрировала, как это на самом деле происходит.

Когда, наконец, к Сэму вернулось чувство речи, он произнес: – Энни, ты только что сказала больше, чем я вообще могу выразить простыми словами.

– Вам, парням, не сказать и половины этой чепухи, – проговорила Энни, вылезая из "Кортины".

***

Сэм собрал Криса, Рэя и Энни в стенах Комнаты забытых вещей. Созывать на собрание в кабинет Джина, занимать место за столом Шефа было чревато слухами, а в диспетчерской было слишком шумно и полно отвлекающих факторов для собраний такого рода. Комната забытых вещей была идеальной нейтральной зоной.

– Все вы знаете, зачем я вас сюда позвал, – сказал Сэм. – Мы должны ознакомиться с нашими технологиями для наблюдения. В воскресенье вечером я собираюсь повесить на себя прослушку, и я хочу быть в полной уверенности, что оборудование надежно и незаметно. Нам нужны самые современные, передовые устройства, которые мы можем получить на руки. Рэй – что там у тебя?

– Я принес свой набор высокотехнологичных штучек, – сказал Рэй и грохнул на стол потрепанную картонную коробку. Он покопался в ней и гордо произнес: – Взгляни-ка на этого красавца, босс! "Грюндиг"!

Он достал переносной магнитофон размером с солидную пачку бумаги. На его лицевой части было множество больших красных кнопок.

Сэм безнадежно уставился на него.

– Ну что такое, ты на него смотришь, будто он вот-вот взорвется, – насторожился Рэй.

Сэм вздохнул: – Мы проводим операцию под прикрытием, а не обычный допрос. А эта штука величиной с чертов кирпич!

– С кирпич? – огрызнулся Рэй. – Эта крошка является самым маленьким магнитофоном на рынке. Смотри, даже кассеты крошечные.

– Совершенно крошечные! – согласился пораженный Крис. – Никогда не видел таких малюсеньких! Крохотных!

–Видишь? Крис все понимает. Не надо воротить нос, босс, это абсолютная новинка.

– И "Грюндиг" – качественный бренд, – вмешался Крис.

– И как именно я буду прятать его? – спросил Сэм. – Суну в карман и буду надеяться, что никто не заметит?

– Не будь идиотом, – сказал Рэй. Он запихнул "Грюндиг" под пиджак и попытался показать, как надо вести себя естественно.

– Мне видна заметная выпуклость, – сказал Сэм. Он пропустил мимо ушей хихиканье Криса и добавил: – Твой "Грюндиг" и правда классный, Рэй, но нам нужно оборудование для слежения под прикрытием, а не такое, что и с Луны разглядеть можно. Что у нас еще есть?

– Ну, как всегда, штуковинки, – сказал Рэй, снова шаря рукой в коробке.

– Какие еще фиговинки?

– Штуковинки.

Он вытащил металлическую коробочку, размером с коробок спичек, из которой во все стороны торчали разноцветные проводки.

– Вот она – штуковинка, – объявил Рэй, поднимая ее, будто дохлое насекомое. – Думаю, у нас есть еще парочка, – он безрезультатно порылся в ящике. – Нету. Кто-то, наверное, сломал и выкинул. Они слегка непрочные.

– Слегка непрочные? – переспросил Сэм. – Рэй, да паутина и то будет крепче.

– По крайней мере, они маленькие, – вступился Крис.

– Правильно, – сказал Рэй. – Можно спрятать под рубашку. Прицепить на грудь или еще куда. Гуляй хоть целый день, никто не заметит.

– Но это действительно работает?

– Когда как, – признался Рэй с восхитительной честностью. – Не играйся с проводами, а то спайки отвалятся. И не дергай их. И не мочи.

Рэй снова запустил руку в коробку и на это раз выудил оттуда груду разнообразных батареек. Он попробовал одну семивольтовую на язык и вставил ее в корпус жучка.

– Вот так, – сказал он. – Оживил.

– Оно полностью в рабочем состоянии? – спросил Сэм.

– Без понятия.

– Можем проверить? Где приемник?

Рэй вытащил большое приспособление из металла и пластмассы, обмотанное изолентой. Он пощелкал массивным переключателем, и из круглой решетки на передней панели донеслось потрескивание статических помех.

– Попробуй, босс, подай голос.

Сэм стал считать в штуковину – раз-два, раз-два. Его слова раздались из динамика приемника – с треском и помехами, но все же неплохо слышимые.

У Криса заблестели глаза: – Да! Совсем как у Джеймса Бонда! – и он добавил голосом Q: – Обратите внимание, 007. В этих часах спрятано ядовитое жало. Будьте осторожны, не выстрелите себе в задницу, когда будете подтираться. Оно острое, как сучка, поверьте уж мне.

Сэм устало взглянул на него: – Спасибо, Кристофер. Но если мы хоть на минутку вернулись бы во взрослый мир, я бы хотел знать – вот эта жалкая электроаппаратура для четвероклассников – это самое лучшее оборудование из того, что у нас есть?

– Мы же Отдел уголовного розыска, шеф, а не передача "Завтрашний мир", – сказал Рэй.

– Ну еще бы, что правда, то правда, – вздохнул Сэм. – Значит, мы просто должны работать с тем, что у нас есть.

– Сказала епископу актриса, – вклинился Крис. И ухмыльнулся, самодовольно ожидая взрыва смеха. Всеобщее молчание медленно стерло ухмылку с его лица.

– Тогда вот что, – сказал Сэм, не обращая на него внимания. – Я спрячу эту "штуковинку" под рубашку. Рэй, Крис – вы двое будете сидеть поблизости в машине, записывая все на магнитофон. Убедитесь, что все оборудование работает, парни. Не хотелось бы, чтобы электроника вдруг отказала.

– Да, Шеф. В смысле, босс, – сказали Рэй и Крис в унисон.

– И помните, – продолжил Сэм, – вы должны быть поблизости, или чтобы броситься и помочь мне арестовать Пэтси, или чтобы предупредить Энни, что О'Риордан возвращается. Это жизненно важно, парни, жизненно важно, чтобы Энни могла на вас положиться, абсолютно, на сто пятьдесят процентов. Ее жизнь может зависеть от того, вовремя ли вы передадите ей сообщение. Всем понятно?

– Мы организуем поддержку, – вклинился Рэй. – Поставим поблизости несколько ребят в форме, на тот случай, если начнется заварушка.

– Нам ни к чему заварушка, – сказал Сэм. – Мы хотим провести все втихомолку. Чем больше людских ресурсов мы пустим в ход, тем выше шансы, что Пэтси или кто-нибудь из его ребят дадут деру, и тогда вся наша затея ни к чему не приведет. Давайте просто проведем всю операцию четко, хорошо? Мы уголовный розыск, мы можем с этим справиться. Согласны?

– Да, босс.

Сэм повернулся к Энни: – Тебе нравится такая расстановка?

Энни посмотрела на электронное барахло, раскиданное перед ней на столе. Краска отхлынула от ее щек. Она произнесла: – Я доверяюсь не оборудованию, я доверяюсь своим коллегам.

– Совершенно верно. Надеюсь, парни, вы слушаете, – сказал Сэм, пристально глядя на них.

– Слушаем, босс, – произнес Рэй. Он подтолкнул Криса локтем.

– Что? А, да-да, я тоже, – воскликнул Крис. – Слушаю, как орел.

ГЛАВА 17
ПРОСЛУШКА

Воскресным вечером на город опустился скверный серый сумрак, который тут же потеснили огни, шум и музыка ярмарки Терри Барнарда, будто бы протестуя против угасания дня.

В машине без номеров, припаркованной на самом краю открытого участка, где расположилась ярмарка, сидел, оглядывая местность через разболтанный полицейский бинокль, Сэм. Рядом с ним на пассажирском сиденье, расположился Рэй, сзади втиснулись Крис, Энни и Паук.

– На ярмарке все как обычно, – сказал Сэм, изучая сцену действий. – Похоже, кое-что уже упаковывается – завтра утром ярмарка первым делом двинет дальше. – Он пробежал глазами окрестности. – Вот она! Арена для боя.

Он передал бинокль Рэю, который уставился в него, нервно жуя резинку.

– В сторону, левее – четыре фургона, выставленных квадратом, – сказал Сэм.

– Вижу их, босс.

Рэй протянул бинокль Пауку, но тот даже не двинулся, сидел все такой же молчаливый и замкнутый, погрузившийся в себя и отрешенный. Крис же, наоборот, возбужденно подпрыгивал на сиденье, совершенно захваченный мыслями об Агенте 007 и рейдах коммандос. Он схватил бинокль и начал возиться с настройками фокуса.

– Безнадежно! – захныкал он. – Почему я все по две штуки вижу?

– Попробуй закрыть один глаз, – сказал Рэй.

– Я не могу смотреть с одним закрытым глазом, – возмутился Крис. – Это же бинокль. Туда смотрят двумя глазами. Джеймс Бонд же не смотрит в бинокль одним глазом, правда? Думаете, у него было бы столько девочек, если бы он в бинокль одним глазом смотрел?

Не обращая на него внимания, Сэм повернулся к Рэю: – У тебя приемник готов?

– Ага, босс.

Рэй достал из-под пассажирского кресла громоздкий приемник и покрутил рукоятки. От резонанса взвыли решетки динамиков, заставив всех – даже Паука – поморщиться, и Рэй тут же вырубил его.

– Ну, по крайней мере, батарейки однозначно работают, – сказал Сэм. Он поправил микрофон, неудобно прилепленный на его груди. – Ты уверен, что на мне не заметно прослушки?

– Абсолютно, босс, – сказал Рэй. – Честно, не видно ни шиша.

– Энни? Что скажешь?

– Он прав, босс, – сказала Энни, наклонившись вперед. – Никогда бы не догадалась.

– Лучше бы вы оказались правы, ребята, – сказал Сэм, поправляя рубашку над микрофоном. – Если Пэтси засечет прослушку, я по уши в проблемах.

– Мы будем ловить каждое слово, босс, – обнадежил его Рэй. – Первый намек на проблему, и мы уже там.

– Но в том-то и дело, Рэй, я не хочу никаких проблем. Нам не нужны проблемы. Давайте в этот вечер постараемся обойтись без насилия, хорошо? Это и к тебе относится, Паук. Это не поединок. Это полицейская операция. Ты не дерешься против Пэтси, ты там, чтобы вынудить его сказать что-нибудь, обличающее его. Ясно?

Паук неотрывно смотрел вперед.

– Тебе ясно, Паук?

Несколько секунд спустя Паук кивнул, коротко, всего один раз.

– Крис, отдай бинокль Энни.

– Я еще поиграюсь, – пробормотал Крис, удерживая одно веко пальцем.

– Крис!

Крис с неохотой отдал его.

– Фургон Пэтси прямо вон там, – сказал Сэм, указывая, куда должна смотреть Энни. – Его легко отличить, потому что на нем ни пятнышка. Тюлевые занавески на окнах. Цветы в вазах.

– Вижу, – сказала Энни, потом добавила в сторону Криса: – После тебя бинокль весь потный.

– Я перевозбужден! – произнес Крис, подпрыгивая на сиденье. – Операции под прикрытием всегда на меня так действуют!

– Расстояние между ареной, где я буду, и фургончиком Пэтси не больше ста сорока метров, – сказал Сэм. – Я буду отвлекать его столько, сколько смогу – но если он вдруг решит отправиться домой, ты не получишь никакого предупреждения, Энни. Ты должна быть готова в два счета свалить оттуда, с Трэйси или без нее.

– Мы будем все время следить, – сказал Рэй, глядя через плечо на Энни. – Не беспокойся, милая.

– Я не беспокоюсь, – сказала Энни, отдавая бинокль. – Просто надеюсь, что Трэйси и правда дома.

– Она будет дома, – сказал Сэм. – Пэтси держит ее на коротком поводке. Если уж вспоминать о поводке, кстати – берегись ротвейлера, который сидит у него на цепи прямо возле дверей. А то он тебе руку отхватит.

– Ротвейлер? И ты мне говоришь об этом только сейчас!

– С ротвейлером справиться никаких забот, – влез в разговор Рэй. – Весь секрет в том, чтобы схватить его за задние лапы.

Сэм скорчил рожу, показывая, что Рэй говорит ерунду, но Рэй не обратил на это внимания и продолжил.

– Схвати его за задние лапы и подними над землей. И что бы ты ни делала, не приближайся к нему спереди.

– С того края, где зубы, – подсказал Крис.

– Подними ему ноги и начинай отходить назад, – продолжал Рэй. – И твой ротвейлер будет слишком занят тем, чтобы удержаться на передних ногах, и не укусит тебя. Я видел – так делают. Постоянно.

– Звучит, как "ухвати тигра за хвост", – озабоченно произнесла Энни. – Ты в порядке, пока не отпустишь его. А ты его рано или поздно отпустишь.

– Не за хвост, за ноги, – поправил ее Крис. – У ротвейлера не так уж много хвоста. Там, скорее, такой кусочек сосиски. Правильно, Рэй?

– Не парься, милая, – подмигнул Энни Рэй. – Ты не останешься одна. Говорю же, мы с Крисом глаз с тебя не спустим. – И Рэй тихо, только между ними, добавил Сэму: – Мы с нее глаз не спустим, Шеф.

Сэм взглянул на Энни. Выражение ее лица его подбодрило – все в порядке, говорило оно. Я позабочусь о себе. Все будет хорошо.

– Хочу сказать еще одну вещь, – произнес он, переводя взгляд с одного лица на другое. – Мы сегодня имеем дело с опасным человеком. Безопасность каждого из нас зависит от нашей командной сплоченности. Каждый из нас в отдельности должен постоянно думать об остальных. Паук, ты слушаешь?

Паук кивнул, по-прежнему храня молчание.

– Жалко, Шефа здесь нет, – сказал Рэй, засовывая в рот пластинку "Juicy Fruit".

– Да, жалко, – сказал Сэм. – Но его здесь нет, а мы есть. Так что будьте начеку, будьте бдительны, и между нами говоря, мы заставим Шефа позавидовать, что он валялся без дела на больничной койке, вместо того, чтобы быть на переднем крае с нами, ребята. Вы со мной?

– С тобой, босс.

К хору поддержки не присоединился лишь Паук.

Сэм проверил часы.

– Мне пора идти. Сразу, как Пэтси покинет фургон, Энни идет туда беседовать с Трэйси. Рэй, все твое внимание должно быть на том, о чем говорим мы с Пэтси, жди столько, сколько будет можно без опасений, прежде чем выпустить Паука. Нужно дать Энни как можно больше времени для встречи с Трэйси.

– Принято, босс.

Сэм повернулся к Пауку: – Увидимся на арене. Удачи, Паук.

Никакой реакции. Паук сидел, как восковая фигура, не моргая.

– Удачи всем, – добавил Сэм, бросив на Энни еще один взгляд.

– Удачи, босс.

Сэм выбрался из машины, сердце его начало колотиться. Каждый его удар, казалось, бил по микрофону, приклеенному к груди, толкая его вперед и выдавая его присутствие. Он подавил сильное желание поправить его. Верхом мастерства было бы полностью забыть о существовании этой штуковины и сосредоточиться на той роли, которую ему предстояло здесь сыграть – он продажный полицейский, собирающийся сцапать невиновного и посадить его за убийство

Уверенно вышагивая через пустырь, Сэм разглядывал огни ярмарки, вспыхивающие на темнеющем небе. Поворачивалось расцвеченное и сверкающее колесо обозрения. Мелькали искры от электромобилей (на которые у Джина теперь пожизненный запрет). Гремела музыка. Мимо с грохотом пролетали тележки на американских горках, а в них взбудоражено вопили люди.

А потом он увидел на окраине ярмарки фургоны, припаркованные квадратом. В двух шагах от огней, смеха, музыки и веселья ярмарки в тени укрывались жестокие люди, готовившие арену для битвы, на которой они сойдутся и порвут друг друга на части.

И двое из этих жестоких людей уже приближались...

Со стороны арены к нему не спеша, расправив плечи и выпятив грудь, подходили Хвостатый и Усатый.

Сэм решил разыграть джин-хантовское высокомерие. Не сбавляя темпа и направления, он прошел мимо них.

– Добрый вечер, девочки. Вы обе этим вечером просто очаровательны.

Усатый перегородил ему путь. Сэм шагнул в сторону, Усатый тоже.

Остановленный силой, Сэм вздохнул и закатил глаза: – Хорошо, феечки, что вы ко мне пристали, а?

Хвостатый медленно обошел вокруг Сэма, разглядывая его сверху донизу.

– Смотришь, не трахнет ли кто тебя? – съехидничал Сэм. Не самый лучший стиль поведения, но, с другой стороны, он и обращался не к самой утонченной аудитории. – Это не по моей части – но твой дружок с усиками вполне подойдет. Так ведь, Милдред?

В темноте Сэм различил, как Энни пробирается по самому краю пустоши, закладывая длинный крюк в сторону фургона Пэтси. И он снова ощутил внезапную непреодолимую тоску по ней. Не сексуальную тягу, а страстное желание быть с ней, просто быть с ней вдвоем, где-нибудь в безопасности и покое, стремление защитить ее от всей непристойности, мерзости и жестокости этого мира.

Она офицер на службе, она сможет сама защитить себя.

Сможет ли? Сэм знал – он чувствовал это в самой глубине – что там, в темноте, есть что-то гораздо страшнее всяких отморозков и злобных ротвейлеров.

И что бы это ни было, оно нашло себя в Пэтси О'Риордане. Избавься навечно от О'Риордана, и ты победишь, Сэм.

Эта мысль теплилась в нем, как горячие угли в золе. Летали искры. Металось пламя.

Сокруши Пэтси, и ты сокрушишь Дьявола во Тьме... Сокруши Пэтси... Сокруши Пэтси...

И только он почувствовал, как к нему вернулась бодрость духа и твердость убеждений, как позади раздался голос Хвостатого:

– Расстегни рубашку.

– Говорю же, это не по моей части.

– Я сказал, расстегни рубашку. Или мы сделаем это за тебя.

Сердце у Сэма затрепыхалось. Но действовал он совершенно хладнокровно, медленно повернувшись и уставившись прямо в глаза Хвостатому.

– Я пришел сюда с добрыми намерениями, – сказал он.

– Тогда докажи, что ты без прослушки.

– И какого черта мне потребуется прослушка? Я здесь не из-за Пэтси, я здесь из-за этого чокнутого, Паука.

– Тогда расстегни рубашку.

– Ты мне не доверяешь? Если ты мне не веришь, то и я тебе не верю. А если я тебе не верю, то вечер закончен. Я пошел отсюда.

– Расстегни рубашку.

Сэм заставил себя рассмеяться: – А у тебя между ушей не слишком-то много полезного! У вас обоих! Дебилы, я же полицейский! Будете путаться под ногами, болваны, и я вас обоих в наручники и за решетку до самого судного дня. Так что, если не возражаете, мне нужно уделить немного внимания мистеру О'Риордану. Пошли вон, сладкая парочка.

Он развернулся и пошел мимо, оттолкнув Усатого с пути – и в тот же момент почувствовал, как его обхватили сильные руки. И сразу же сработала полицейская подготовка Сэма. Это было инстинктивно, совершенно не поддавалось сознательному мышлению. Он сильно ударил Хвостатого по запястью, по самой косточке, устраняая руку, вцепившуюся ему в пиджак, и в то же самое время поднырнул, давая себе больше пространства.

– Если можешь драться лишь одной рукой, дерись одной, – учили его много лет назад (или много лет вперед, кто сейчас разберется). – Всегда держи одну руку свободной – прижми к груди, к животу, напряги и будь готов парировать удар или отбить оружие.

От причиненной Сэмом боли Хвостатый схватился за руку. Усатый ринулся на Сэма, сжав кулаки и склонившись вперед, будто горилла.

– Широко расставь ноги – чтобы была хорошая, крепкая стойка – позаботься о равновесии – в драке всегда хуже всего будет приложиться к полу лицом или задницей...

Сэм ударил ногой, целясь ботинком в коленную чашечку Усатого. Тот взвыл и рухнул на землю от внезапно сместившегося центра тяжести, плюхнувшись лицом в грязь.

Сэм без промедления развернулся лицом к Хвостатому и сразу же принял позу, вспомнившуюся ему из одного-единственного урока по тай-чи, который он посетил. Колени согнуты, левая рука с согнутыми пальцами поджата к левому плечу, правая вытянута и сжата в кулак, медленно поворачивающийся вокруг оси. Для большего эффекта он из самой глубины глотки извлек негромкое кошачье мяуканье:

– Хиии-йя!

Потом неожиданно и не слишком умело сделал выпад вперед.

– Осторожно, Джои, это какой-то, мать его, Брюс Ли! – взревел Хвостатый, отступая назад, кулаки он не опустил, но вся его поза говорила о готовности к неминуемому бегству от врага.

Усатый – Джои – выбрался из слякоти, все его лицо было залеплено грязью. Он, тревожно оглядываясь, прохромал несколько шагов, держась одной рукой за колено и прикрываясь другой, чтобы защитить себя от ударов.

Свирепо таращась на них, Сэм сделал шаг вперед, полуприсев и выдвинув вместо правой левую руку.

– Вот так-то, – сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Я Рыцарь Джедаев с двойным черным поясом, меня учил сам Мастер Йода...я могу переломать вам каждую косточку одним своим взглядом...

Он рубанул воздух перед собой, издав какие-то восточного типа звуки. Это сработало. Ни Хвостатый, ни Усатый к нему больше не приближались, не говоря уж о том, чтобы тронуть его.

Вспоминая фильмы про кунг-фу, которые он смотрел в детстве, Сэм медленно расслабился, выпрямился, свел ладони вместе и наклонил голову. Эта поза, вся его самоуверенность сбивала с толку почище откровенной злобы. Возможно, этот человечек в кожаном пиджаке действительно способен переломать им все кости...

– Ну вот, теперь мы снова друг другу доверяем, – сказал Сэм, поправляя воротничок, – Ну я пошел. У меня дела с мистером О'Риорданом.

Он развернулся и двинулся в сторону арены, огороженной фургонами. Позади него на безопасном расстоянии следовали приспешники Пэтси.

Голова побеждает мышцы, хотелось шепнуть Сэму в микрофон, чтобы Рэй это услышал. Но у него было достаточно здравого смысла не делать такие опрометчивые вещи.