Текст книги "За пригоршню кулаков (ЛП)"

Автор книги: Том Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 2
СПОРТЗАЛ СТЕЛЛЫ

– Ты снова выпивал с Шефом? – спросила Энни, разглядывая Сэма со своего места в Отделе уголовного розыска. – Сэм, только-только обед начался!

– Всего лишь одну, за компанию, – сказал Сэм. – А что, от меня пахнет пивом?

– Пивом и кучей окурков.

Они перевели взгляды на Джина, который вернулся к себе в кабинет, грыз кончик ручки и рассматривал страницы с результатами скачек. В пабе он не смог найти вдохновения, и теперь, похоже, надеялся разыскать его в списке лошадей и наездников.

– Выглядишь усталой, Энни, – сказал Сэм, выдвигая стул напротив нее. – Все в порядке?

– С такой-то работой? Сплошные летние каникулы, – улыбнулась она, но ее улыбка сразу угасла. – На самом деле, мне немного не по себе.

– Почему? Опять Рэй с этой своей ужасной пластмассовой штучкой?

– Нет, Сэм, это не Рэй с ужасной пластмассовой штучкой.

– Я предупреждал его, Энни, что накажу, если он не перестанет приносить ее.

– Нет, совсем не из-за этого, – сказала Энни. – Это моя ошибка. Я слишком втянулась в одно дело, приняла его близко к сердцу.

Она открыла папку на столе и достала фотографию худенькой, хрупкой девушки, безучастно уставившейся в камеру. Глаза ее почти полностью заволокло блестящими синяками, верхняя губа распухла. Внизу, под этой разбитой мордашкой, аккуратным почерком Энни было написано имя жертвы: Трэйси Портер.

– Меня попросили в неотложке пару дней назад поговорить с ней, – сказала Энни. – Ее избил дружок, и уже не в первый раз, но она слишком напугана, чтобы подать заявление. Я пыталась убедить ее, но она утверждает, что врезалась в дверь.

Сэм кивнул. Старая история. Сколько еще побоев выдержит Трейси Портер, прежде чем окажется, подобно Дензилу Оби, на столе морга? Сколько Дензилов и Трейси пройдет только через этот участок Уголовного розыска – избитых, затравленных, беспомощных?

Сэм закрыл папку. Он видел уже достаточно зверски раскуроченных лиц за этот день.

– Я знаю, что это не так просто, Энни, но в таких делах лучше придерживаться дистанции, чисто профессиональной.

– Обычно я так и делаю. Не знаю, почему меня так задела история с этой девушкой. Думаю, это от безысходности, от того, как она защищает того ублюдка, который избил ее. Я не могу до нее достучаться, Сэм. Говорю ей – просто скажи, кто это. Я помогу тебе, но сначала ты мне должна помочь. Но все без толку. Иногда хочется встряхнуть ее, так меня все бесит.

– Ну знаешь, ее уже порядком встряхнули, – сказал Сэм.

– Вот именно. Поэтому я почувствовала свою вину за то, что хочу грубо с ней обойтись, все такое. Вряд ли она самая яркая звездочка на небе, но все же не заслуживает этого.

– Энни, это может прозвучать бессердечно, но как только ты сделаешь все, что можно, лучше и правда отойти в сторону. Это работа. У тебя своя жизнь, у нее своя.

– Если это вообще можно назвать жизнью, таскаться повсюду за ярмаркой Терри Барнарда, ютиться в паршивых фургонах, терпеть побои от своего дружка-отморозка. Она не умеет даже следить за собой, или просто рукой на все махнула. Мне пришлось буквально руки ей выкручивать, чтобы врач мог проверить ее, просто чтобы удостовериться, что все хорошо заживает. Думаю, единственной причиной, почему она согласилась пойти к врачу, было то, что я пообещала встретиться там с ней.

– Думаешь, она даст осмотреть себя?

Энни пожала плечами. – Если даст, у меня будет последняя возможность убедить ее дать показания.

– Не сильно надейся на это, Энни. Мы всего лишь полицейские. Мы все бываем расстроены. Я. Крис. Даже Рэй и Джин бывают иногда. Но никто из нас не может спасти весь мир. Мы можем стараться изо всех сил, делать свою работу как следует, но мы не можем сделать невозможное.

– Говори за себя, – сказал Рэй Карлинг, внезапно появившийся рядом с ними. – Невозможное – это мой конек. Могу дать номера нескольких цыпочек, которые это подтвердят.

– Рэй, пожалуйста, оставь нас в покое, – произнес Сэм, еле сдерживая раздражение.

– Не оставлю, пока не ответишь на мой вопрос, босс, – возразил Рэй.

– Хорошо. На какой вопрос?

– Что нужно сказать цыпе с двумя фингалами?

Энни тут же напряглась и отвела взгляд. Сэм устало потер лоб.

– Рэй, ты выбрал самый неподходящий момент для этой шутки. Кроме того, я ее уже слышал. Мне и в первый раз не было смешно.

– Я просто пытаюсь заставить вас улыбнуться, – проговорил Рэй, запихивая в рот пластинку "Juicy Fruit". – Наверное, стоит снова принести ту пластмассовую штучку. Хоть немного поржать.

– Нет, ты не принесешь снова ту пластмассовую штучку, Рэй! Черт, я тебя предупреждал!

– Как угодно, ублюдок закомплексованный, – пожал плечами Рэй. – Нам всем нужно как-то справляться с этим. А то, глядишь, совсем сбрендим. По крайней мере, у Крисси-висси есть чувство юмора. Ему та пластмассовая штучка нравится.

Голова Криса выплыла из-за горы бумаг, придавленных переполненной пепельницей.

– Обожаю эту штуку! – восторженно заявил он. – Ты ее снова притащил?!

Рэй неторопливо подошел к нему: – Нет, к сожалению. Запрещено вон тем ржущим гномом[6]6
  Ржущий гном – отсылка к песне Дэвида Боуи 1967 г. "The Laughing Gnome" – "Смеющийся гном"


[Закрыть]. Но у меня к тебе вопрос, Крис. Что нужно сказать цыпе с двумя фингалами?

Стараясь не обращать на них внимания, Сэм повернулся обратно к Энни.

– Извини за все это, – сказал он. – Просто Рэй – он и есть Рэй.

Энни улыбнулась ему и сказала: – Спасибо, Сэм, ну ты понимаешь, за то, что ты не такой, как все остальные.

Рэй по ту сторону кабинета уже дошел до жестокой ключевой фразы, и Крис закатился в хохоте.

Отвернувшись от них, Сэм склонился поближе к Энни и сказал вполголоса: – Слушай, может, получится поднять тебе настроение, если пригласить тебя как-нибудь на ужин?

– Ты назначаешь мне свидание, босс?

– Как твой старший офицер, полагаю, я могу отдать тебе приказ о свидании со мной.

– Как романтично. И какие у тебя планы, где оно пройдет? В столовой внизу?

– Думаю, можно пойти в какое-нибудь место попрестижнее. Выбери ресторан. Любой, какой захочешь. О ценах не беспокойся. Выбирай любую жемчужину Манчестера!

Сэм запнулся. Жемчужины. Они вдруг напомнили ему о моллюсках. А моллюски – о толстопузом коронере, кряхтящем и рыгающем в морге.

– Какой захочешь, Энни, только – пожалуйста – никаких морепродуктов.

– Почему?

– Да как-то они мне... разонравились на днях. Ну так что? Уговорил?

Энни игриво покрутилась на стуле и сказала: – Ну не знаю. Вы меня врасплох застигли, молодой человек.

– Готов поспорить, ты это говоришь не в первый раз.

– Я подумаю и перезвоню, – сказала она, делая вид, что передвигает папки и бумаги по столу. – У меня много дел. Но если тебе повезет, может, и получится где-нибудь пообниматься.

– Готов поспорить, ты и это говоришь не в первый раз.

– Да ты такой же гадкий, как и все! – воскликнула Энни, заливаясь краской.

– В этих краях я король среди гадких плохишей! – неожиданно провозгласил из дверей своего кабинета Джин. – Тайлер! Прекращай морочить инспектора Бристолз, начинай уже вести себя, как полицейский при исполнении. Рэймондо! Кристофер! Мне надоело читать газету, а посрать до сих пор не захотелось; поймайте мне уже убийцу, чтобы можно было поиграть с ним в ладушки на допросе, пока нас домой не отпустили.

– У меня тут возможный первый шаг для вас, Шеф, – сказал Рэй, размахивая листочком бумаги. – Раскопал все, что смог, об этом черно-белом пареньке, которого замочили.

– Смешанной расы, – поправил его Сэм, зная, что никому до этого нет дела. – Это так просто: смешанная раса.

– Похоже, он был местным, – продолжил Рэй. – С детства то и дело в неприятностях, пару раз попадался – воровство, уличные драки там и сям, ничего серьезного. Работал вышибалой, вращался вокруг да около крупных магазинов. Потом начал себе на жизнь перехватывать боксерскими нелегальными боями без перчаток.

– Да разве это жизнь? – спросил Сэм.

– Если знаешь, что делаешь, босс, то да, конечно, это жизнь, – сказал Рэй. – В этой игре крутится много денег. Но большинство парней стараются сейчас легализоваться – как Дензил Оби. Профессионалом быть безопаснее. Жизнь в боксерском подполье может быть весьма суровой.

– Что на ринге, что за его пределами, – сказал Джин, кивнув головой. – Значит, наш малыш Дензил собирался завязывать, вести наконец честный образ жизни. Но где-то по пути туда он помочился кому-то в тарелку, и этот вышеупомянутый кто-то догнал его, заскочил к нему в квартиру и выложил без обиняков все свои обиды. Давай, Рэй, достань мне какие-нибудь имена – с кем общался Оби? Был ли у него тренер? Спарринг-партнеры? Товарищи по боксерскому клубу?

– Не знаю пока ни о чем таком – но вот что было найдено в его квартире, – сказал Рэй и протянул Джину ламинированную карточку.

Джин уставился на нее и громко прочитал: – Спортзал Стеллы. Дензил Оби – "Черный Вдовец". Полное членство.

– Черный Вдовец! – ухмыльнулся Крис. – Это круто, что уж там!

– Спортзал Стеллы... – задумчиво произнес Джин. – Не знаю такого. Адрес есть, Рэймондо?

– На обратной стороне, Шеф.

– Замечательно. Рэй, останешься здесь с нашим похабником Крисом Скелтоном и продолжишь раскапывать все, что можно, на Оби. Пройдись по записям об арестах, глянь, что там у нас есть на сомнительных подпольных боксеров. И разузнай, кто есть в городе – из боксеров, драчунов, организаторов теневых боев, хоть кого-то, с кем Оби мог выйти на связь. А что до тебя, Шугар Рэй Тайлер[7]7
  Шугар Рэй Робинсон – американский боксёр-профессионал, выступавший за свою жизнь во многих весовых категориях, лучший боксёр всех времён по версиям многих боксерских журналов и сайтов.


[Закрыть]...

– Да, Шеф?

– Прихвати свои шорты и скакалку. Смотаемся в спортзал.

***

– Это точно то самое место? – спросил Сэм, когда они с Джином вылезли из "Кортины" и подошли ко входу в мрачный грязный проулок.

Джин презрительно принюхался: – Напоминает аромат в твоей квартире, Сэмми. Теперь ясно, почему ты пытаешься скрыть его этой наркоманской вонью.

– Это не наркотики, это ароматические палочки, – откликнулся Сэм. – Сколько можно объяснять, Шеф?

– Никакие объяснения не помогут твоей вонючей конуре стать чуть меньше похожей на прокуренную педерастическую уборную. А теперь – вперед, Сэмюэл, и смахни там по дороге собачьи какашки. Мне бы не хотелось запачкать туфли.

– Небеса не допустят, чтобы твои туфли запачкались, – сказал Сэм и опасливо зашагал по переулку, лавируя между грудами смердящего мусора. – Это заведение хуже свинарника! Совсем не выглядит подходящим местом для спортзала.

– Смирись с этим, – пробурчал Джин, зловеще маяча позади Сэма. – Настоящего мужчину не напугать пятнышком грязи.

– Если только на нем не надеты самые лучшие туфли, Шеф.

– Ну, не самые, придурок. Самые лучшие для дамочек.

Они добрались до облезлых дверей, над которыми висели обломки вывески. Те несколько букв, что еще не успели отвалиться, гласили: РТ АЛ СТ ЛЛЫ

– Должно быть, это здесь, – сказал Сэм.

Он распахнул двери и обнаружил за ними угрюмый коридор, с лестницей, ведущей куда-то вниз в еще более гнетущую темноту. На мгновение острое, леденящее чувство прокатилось по жилам Сэма. Он что-то почувствовал – что-то, чему не было определения. В эту секунду он не смог бы заставить себя спуститься по мрачной лестнице и вступить в темноту у ее подножия.

Но почему? Что меня там так напугало?

Но его кровь заледенела от ужаса вовсе не из-за лестницы, ведущей в спортзал Стеллы. Спуск был куда глубже, во тьму, куда большую, чем подсознание, которое ужасало его. Потому что он уже заглядывал в этот колодец своей психики, например, когда ему врезали по голове пистолетом, и он валялся без сознания на территории Фракции Красных Рук, затерявшись в черной, кошмарной пустоте.

Что-то глядело на меня из пустоты... что-то с нечеловеческими глазами, с нечеловеческим лицом... дьявол... дьявол в темноте! Я его видел... и более того, он видел меня. Он знает меня. И он пришел за мной. Медленно, но уверенно, он следует за мной... а потом... потом...

Но в это мгновение Джин небрежно протиснулся мимо него и уверенно зашагал вглубь мрачного коридора.

– Не отставай, Сэм, мы же не собираемся потерять здесь весь день.

Раздираемый своими безымянными страхами, Сэм последовал за Джином вниз по ступенями мимо ряда дверей.

Они почти сразу отыскали спортзал Стеллы. Это была голая бетонная пещера без окон, освещенная лампами дневного света, висящими под потолком. Она больше напоминала подземную автостоянку, чем спортивный зал. Между твердым бетонным полом и таким же потолком располагались ряды твердых бетонных колонн, залепленные фотографиями измочаленных боксеров и обнаженных женщин. Среди колонн шевелилось множество огромных, потных мужчин, колотящих по грушам, поднимающих тяжести, прыгающих на скакалках. Воздух был насыщен вонючей смесью запахов от тел, мазей для растирания и несвежих, влажных полотенец.

Непреодолимое чувство ужаса в очередной раз захлестнуло Сэма. Его сердце заколотилось. Он оперся о бетонный столб, опасаясь, что может отключиться, и с ужасом увидел посреди пришпиленных фотографий лицо, которое моментально узнал; на него опять уставилась Девочка С Заставки – ее поблекший, потрепанный черно-белый снимок был приколот между фотографий Генри Купера и Ракель Уэлч[8]8
  Генри Купер (1934-2011) – английский боксёр-супертяжеловес.
  Ракель Уэлч – американская актриса и секс-символ 1970-х годов.


[Закрыть].

– Не хочешь узнать правду, Сэм? Не хочешь узнать то, что известно мне... про Энни?

Голова у Сэма закружилась. Он обхватил себя руками, стараясь не потерять сознание. Насмешливый голос девочки эхом отразился в его сознании, всколыхнув ужасную слабость, грозившую его уничтожить.

– У нее есть прошлое, Сэм. Рассказать тебе? Да? Рассказать, Сэм? Да?

В порыве внезапной злости он содрал фотографию Девочки С Заставки. Но тут же обнаружил, что держит не что иное, как потрепанную вырезку из газеты с Джо Багнером[9]9
  Джо Багнер – английский боксёр. Чемпион Европы в тяжёлом весе. Один из сильнейших тяжеловесов профессионального бокса в 1970-х.


[Закрыть] в стойке наизготовку.

Проваливай со своими головоломками, соплячка! Тебе не забраться ко мне в голову! Ты не реальна! Ты ничто!

Сэм скомкал фотографию и отправился за Джином. Они вместе направились к огороженному канатами боксерскому рингу, где двое мужчин толкались и наносили удары под шумным руководством плосконосого коротышки-ирландца.

– Эй, ты! – рявкнул Джин.

Тренер-ирландец умолк, обернулся и оглядел Сэма и Джина. Его плоское, уродливое лицо было недружелюбным, как и вся атмосфера этого зала.

– Вы ко мне обращаетесь? – спросил тренер с колючим белфастским акцентом.

– Совершенно верно, Пэдди.

– Дермот, на самом деле.

– Меня не волнует, как ты там себя называешь, болтливый полурослик. Захлопни варежку и сосредоточься. Это касается вас всех!

Все мужчины прекратили занятия и посмотрели на непрошенных гостей, тут же отметив, что среди них оказалась парочка копов – кожаный пиджак Сэма и просторное верблюжье пальто Джина в этом месте бросались в глаза не хуже полисменских шлемов и блях.

Атмосфера накалялась. Сэм сделал каменное лицо, вознамерившись и виду не показывать, что напуган. Но Джин, расцветающий на диктаторстве, как розовый куст на качественном навозе, просунул пальцы за ремень, выпятил грудь и неторопливо оглядел окруживших его людей.

Пожалуйста, Шеф – не надо их задирать, беззвучно умолял Сэм. Поостынь, успокойся... не нужно их накручивать...

– Значит так, пидарасы, – объявил Джин. – Хватит пялиться друг дружке на задницы, все внимание сюда. Объясню на пальцах, чтобы до всех дошло. Я – старший детектив-инспектор Хант, Отдел уголовного розыска, подразделение "А" – полиция, как вы догадались. А вон там – мой слабоумный питомец, таскающийся за мной повсюду, чтобы поднабраться опыта.

Сэм и бровью не повел, сохраняя, насколько возможно, профессиональное достоинство.

Дермот, плосконосый тренер, небрежно оперся на канаты боксерского ринга и сказал: – Ну и что мы можем сделать для вас, ребята? Помочь вам слегка поднарастить мышцу, да?

Джин уперся в него взглядом и произнес: – Дензил Оби, Вдовец Смешанной Расы.

– А что с ним? – сказал Дермот. – Дензила здесь нет.

– Нет, – сказал Джин. – Здесь его нет. Он отправился в большой вонючий зал на небесах.

По людям вокруг пробежала рябь напряженности. Дермот выпрямился, его лицо стало серьезным. – О чем это вы?

– Этим утром Дензил Оби был найден мертвым в своей квартире, – сказал Сэм. – Забитым до смерти.

– Так что это не дружеский визит, а расследование убийства, – объявил Джин. – У кого-нибудь из ваших обезьянок есть желание потрепаться? А? Кто-нибудь здесь уже выучил столько слов, чтобы рассказать нам о чем-нибудь?

На них взирали молчаливые лица.

– По одному, парни, ни к чему торопиться, – проворчал Джин.

Сэм разглядывал их всех по очереди, и вдруг заметил худого, гибкого мужчину – скорее, стройного и энергичного, а не накачанного и мускулистого – у которого на задней стороне шеи красовалась татуировка с пауком, практически такая же, как у Дензила. На какое-то скоротечное мгновение Сэм встретился глазами с мужчиной с татуировкой – а потом тот беспокойно отвел взгляд.

В эту же секунду человека с татуировкой заметил Джин, и без промедлений шагнул в его сторону.

– Эй! Как насчет тебя? А? Знаешь ведь Дензила? А? Выкладывай, парень! Или предпочтешь поговорить об этом в участке с приглушенным светом?

– Эй, констебль, отстань от Паука! – возмутился Дермот.

– Не люблю пауков – я обычно их давлю, – сказал Джин. – Или отрываю им ножки и спускаю в канализацию. Но только если они меня игнорируют – уловил мой намек? А, Паук?

Паук сердито поглядел на Джина. Сжал кулаки. Джин стиснул свои.

– Я сказал, отстань от него! – закричал Дермот. Он поднырнул под канат и в озлоблении заковылял в сторону Джина на коротких, крепких ножках.

– Смотри-ка, Сэм, – сказал Джин, глядя на Дермота сверху вниз. – Такое ощущение, что я расстроил коротышек Изумрудного города.

Дермот встал перед Пауком, защищая его: – Оставьте его в покое, констебль. Они с Дензилом были приятелями – это ни для кого не секрет. Действительно близкими друзьями.

– Лучшими друзьями? – переспросил Сэм.

– Как братья, – сказал Дермот.

– Педики, что ли? Гомосеки? Нравится совать свой член в шоколадную ямку, а, Паук?

– Офицер, вы переходите все границы! – закричал ирландец. – Все возможные границы!

– И что ты сделаешь? – спросил Джин, наклоняясь так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Дермота. – Позовешь Соню и Скромника, чтоб они задали мне взбучку?

– Шеф, пожалуйста, – тихо сказал Сэм, стараясь уладить происходящее. Атмосфера неимоверно накалилась. Мужчины из спортзала, казалось, готовы были наброситься на них.

Может быть, этот мужской дух в воздухе добрался и до него, подумал Сэм. Может быть, он не в состоянии побороть себя.

Паук с яростью глядел на Джина несколько мгновений, его глаза покраснели и наполнились слезами, а затем он развернулся и умчался прочь.

– Позвольте парнишке спокойно погоревать, – сказал Дермот. – Паук – классный малый. Как я вам и сказал – они с Дензилом были совсем как братья. Подумайте о его чувствах. Дайте ему немного поплакать. Потом он поговорит с вами.

– Он поговорит со мной сейчас, – прорычал Джин. – Ты можешь быть круче, чем яйца лепрекона в этой жопе мира, Мерфи, но когда проводится расследование убийства, ты для меня значишь меньше, чем лужица мочи под названием "Гиннесс".

– Я вас предупреждаю... – прорычал Дермот откуда-то из глубины глотки.

– Возвращайся в домик к Санте, а то там деревянных лошадок некому упаковывать, – произнес Джин, отталкивая маленького ирландца, чтобы уйти следом за Пауком. Но Дермот тут же очутился прямо на пути у Джина, загораживая ему дорогу – и остальные люди в зале зашевелились, чтобы поддержать его. Сэм напрягся. От злости в зале искрило, как от электричества. Кулаки сжаты. Мышцы напряжены. Глаза сужены. Весь спортзал, казалось, гудел и дрожал от глубинной пульсирующей мужской энергии, как предштормовое море или первые грозные толчки землетрясения. Комнату переполнили вибрации надвигающейся битвы.

Сэм застыл.

Дермот приготовился бить.

Боксеры были готовы его поддержать.

Джин слишком задрал нос.

И тут же они услышали женский возглас в нескольких метрах от себя. Звучал он почти сексуально. Лимонный аромат "Charlie" пробился сквозь спертый дух потных мужчин, будто запах сильнейших феромонов. Сэм и Джин оглянулись и увидели обесцвеченные волосы, ярко-алую помаду, облепившую морщинистые губы, обтягивающую кожаную юбку с узором в полоску, как у зебры, чулки в сеточку, облегающие мускулистые ноги, белые туфли на шпильках. Раскрепощенная пожилая дамочка, откровенно взирая на мужчин в спортзале, поднесла левую руку к накрашенному рту и поковырялась красным лакированным ногтем между рядами темных от никотина зубов; после чего ее правая рука переместилась вниз по изогнувшемуся телу, от груди в полоску до затянутой в кожу промежности – отточенным плавным движением едва подавляемого животного возбуждения.

– Руки по карманам, мальчики, прибыла ваша симфония для пяти пальцев, – подметил Джин.