Текст книги "Смерть для бессмертных (СИ)"

Автор книги: Тимур Айтбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21. Все еще на балу

Мария Кармен Перейра Карденас – персона, без которой этот праздник был бы как торт без глазури – явилась на бал с весьма заметным опозданием, однако, едва войдя внутрь, тут же приковала к себе взгляды мужчин – как женатых, так и завидных холостяков. Ее ярко-алое платье цвета крови, чем-то напоминающее то, что было на взрослой Акве, но более раскрепощенное, отпечаталось на сетчатках всех присутствующих и еще долго не покидало их развратные фантазии.

Однако сегодня Мария решила, что проведет ночь с красавцем-гвардейцем, являвшимся командующим городской стражей. Маркус говорил, что после плена дал ему несколько дней отдыха (хотя на самом деле он попросту хотел пока держать его подальше от знахаря, который сменил свое место жительства на более скромную жилплощадь). Но на бал Карлейн, опять же с ослов Маркуса, должен прийти обязательно.

К ее великому сожалению, после того спасения, окончившегося весьма милой поездкой в карете, Карлейн к ней так ни разу и не подошел, и она винила в этом лишь одну себя – дала ему понять, что между ними с Маркусом что-то есть (в свое оправдание она может лишь сказать, что действительно так на тот момент считала). Но теперь она шанса не упустит – и потому резко отказывает всем жирдяям и глистопёрам (так она называла тощих), которые пытаются пригласить ее на танец.

Она дефилирует по тронному залу, раздвигая толпу, аки Моисей морские воды, и подходит к лестнице, ведущей к мистеру и миссис Спенсер.

– Чего такие тухлые? – спрашивает Мария, на что получает в ответ несколько депрессивный взгляд Маркуса. – О нет, не верю! Я выгляжу намного лучше!

Он улыбается – заценил, чертяга, шутку!

– Карденас, – слышит она голос бывшей училки, и по привычке слишком резко поворачивает к ней голову, – тебе же, вроде как всё ещё интересен Маркус?

– О нет, не беспокойтесь, мисс… миссис Спенсер, – улыбается. – Говоря по правде, я уже переключилась на красавчика Карлейна. К слову, никто не знает, где этот Донжуан?

– Донжуан здесь! – громогласный голос врывается в диалог, привлекая к себе взгляды обоих Спенсеров и самой Кармен, но принадлежал он далеко не Карлейну, а какому-то… орку. – Кирилл и другим людям рассказал о Донжуане? Гелегост не знал, что он Донжуан, но Кирилл объяснил ему!

– Лучше бы Кирилл обучил его манерам, – фыркает Мария. – Невежливо вторгаться в разговор.

– Гелегост не знает, что такое «невежливо», но по голосу злой красавицы понимает, что это плохое слово. Гелегост знает, как сделать красавицу не такой злой. Гелегост умеет удовлетворять красавиц. Если красавица хочет…

– Красавица абсолютно точно не хочет! – сделав заметный акцент на частице «не», Мария отвернулась от смердящего орка.

– Красавица просто не знает, что такое быть с орком.

Лицо Кармен расплывается в улыбке. Она вновь поворачивается к Гелегосту.

– Ты настолько в этом уверен, орк?

У Элеонор приподнимаются брови. Да даже Маркус прихренел.

– Да будет тебе известно, – Кармен подходит к орку и водит ноготком по его мощному предплечью, – я была с орками.

– Во множественном числе? -негромко спрашивает Элеонор Маркуса.

– И вот, что я тебе скажу, орк, – продолжает Мария, – ничего, кроме внушительного размера… показать вы не можете. Ни страсти, ни ритма… ни воображения. Даже эльфы… поискуснее будут.

Элеонор раскрывает рот и, кажется, краснеет.

А Маркус внезапно вспоминает, почему у него так срывало башню от Кармен прежде. А еще он внезапно понимает, что узы с Элеонор больше его не сковывают.

Когда красавица в платье цвета крови уходит, Гелегосту становится немного грустно, ведь он неслабо так завелся – и потому он идет на поиски самки. По пути, правда натыкается на Лиагель, которая тут же спрашивает у нее, не видел ли тот Кирилла. Гелегост отвечает, что не видел, а уже затем находит пышную красотку и большой задницей – как раз для рук Гелегоста. Он любил держаться за задницы.

– Могучий орк хочет расслабиться? – улыбается красавица, без проблем определяя желание орка по взгляду – все орки смотрят одинаково, когда у них стоит. Работая в публичном доме Мадам, она видела этот взгляд столько раз, что уже не спутает его ни с каким другим.

– О да, Гелегост очень хочет!

– Так идём же, – она улыбается и ведет его к выходу. Но не к главному, а к одному из тех, что ведет наверх. Туда, где специально для таких случаев на сегодняшний вечер выделены спальни. Она уже третий год участвует в подобных мероприятиях, и прекрасно знает эту часть замка, как свои пять пальцев.

Кара провожает взглядом одну из своих девочек, уводящих за собой орка и встречается взглядом с проходящей мимо Кармен, которая тоже выбрала красное платье. Ладно хоть фасон и оттенок отличаются. Хотя Кара не может не признать, что выглядит Кармен намного лучше.

– О, привет, рыжая шлюха!

– И тебе не хворать, потаскуха, – Кара улыбается. – Ищешь кого? Или просто прицениваешься?

Мария издает наигранный саркастичный смешок.

– Конкретного кое-кого ищу.

– Могу я узнать, кого? Быть может, смогу помочь тебе его найти.

– Да, у Маркуса есть типа телохранитель. Карлейн зовут. Знаешь такого?

Кару передергивает.

– Ой бай, – Кармен хмурится. – Да ладно! У нас что, не только в цвете платья вкусы совпали?

– Карлейн, он…

– Да ладно! – губы Кармен растягиваются в широкой улыбке. – Ты с ним спала?

– Не «спала», а сплю регулярно. Маркус мне его подарил как заменитель себя, но не признается в этом.

– Вау, – улыбка Кармен больше не такая веселая. – Лучше бы я с тобой не говорила о нем.

– Нет, что ты? – Кара закрывает глаза и скрещивает на груди руки. – Если он тебе нравится… и ты нравишься ему – я не против. Все равно я и сама как бы… типа любовница что ли. По крайней мере, была ею, пока его жена не пропала.

– Ах да, Эльрикель. Он же женат на ней.

– Точно, – кивает Кара. – Я и забыла, что вы знакомы.

Мария очень широко улыбается. Они смотрят друг на друга, как смотрят лишь очень старые друзья.

– Как-то странно вспоминать такое, но… – Кармен качает головой. – Это не первый мужчина, которого мы делим.

– И даже не второй, – смотрит Кара на Маркуса.

Мария тоже поворачивается и смотрит на трон, на котором все еще сидит граф, глупо прозвавший себя Дракулой.

– Что с нами не так, Кара?

Мадам отрицательно качает головой, мол, не имеет ни малейшего понятия.

– Мы же… мы же охеренные тёлки. На нас мужики когда смотрят, слюнями давятся. Почему же нас… бросает на таких?

Кара переводит взгляд на подругу по несчастью и делает по направлению к ней шаг.

– Серьезно? – спрашивает Кармен. – Собираешься обнимашки устроить?

– Я правда рада тебя видеть, Мария. В каком-то смысле… ты самый близкий для меня здесь человек. Наверное, в силу прожитого.

– О да. Групповушка у нас была не раз совместная.

Кара усмехается, Кармен тоже.

– Ладно, давай, – разворачивается Карденас к рыжей подруге и разводит руки в стороны. – Знаю, что тебе это нужно.

И вот теперь они обнимаются.

– К слову, – говорит Кара, всё еще не закончив объятий, – если ты нравишься Карлейну… мы могли бы…

Кармен медленно отстраняется от Кары, слегка прищуриваясь.

– Это типа проверка?

– Всё равно он козел, – улыбается Кара. – Пешка Маркуса. Но… в постели он… скажем так, Маркусу еще далеко до него. Хотя… Маркус кое-что делает получше, но…

– Я даже знаю, что именно Маркус делает лучше.

И они снова широко улыбаются.

– Боже, – задумчиво произносит Кармен, – мы тупо две озабоченные шлюхи…

Кирилл сталкивается с Гелегостом в коридоре.

Орк и ведущая его за руку путана натыкаются на него как раз тогда, когда Кирилл выходит из одной из спален.

– Ого! – удивляется Гелегост. – Так Лиагель нашла Кирилла так быстро?!

Его улыбка тут же испаряется, когда из комнаты вслед за Кириллом выходит изящная блондинка, совершенно точно не являющаяся Лиагель.

Молчание, воцарившееся в коридоре, немного смутило Эльрикель, но гораздо сильнее смутило шлюху, которая уже морально настроилась на то, что снова будет принимать в себя орка, что почти всегда означает «тупо терпеть».

– Пусть Кирилл не беспокоится, – несвойственно для себя тихо произносит орк, – Гелегост не скажет Лиагель. Гелегост понимает.

Кирилл опускает взгляд, а затем чувствует, как Эльрикель нежно берет его за руку.

– Пойдем, – шепчет ему она, и юноша повинуется.

Когда они уходят, Гелегост остается стоять на месте.

– Так мы… идём? – спрашивает шлюха. – Могучий орк всё ещё хочет снять напряжение?

Но могучий орк больше не выглядел напряженным. Он выглядел расстроенным. Он расстроился, когда Кирилл завел себе постоянную самку в лице Лиагель, но с того времени прошло уже много времени. Много утекло воды, как говорил иногда Кирилл. И лишь теперь он вдруг понял, что изменил свое отношение не только к постоянным спариваниям Кирилла исключительно с Лиагель, но и к самой Лиагель в целом. Гелегосту сейчас казалось, что Кирилл предал Лиагель.

– Мы… идём? – снова спрашивает шлюха.

– Гелегосту не хочется, – негромко отвечает орк и возвращается назад. Он хочет поговорить с Лиагель, но не станет рассказывать ей о том, что видел. Во-первых, он пообещал Кириллу, а во-вторых, ей будет больно.

Карлейн пришел на бал довольно поздно. Отчасти оттого, что не хотел идти – ему там попросту нечего было делать. Как телохранитель – это одно. Но как гость… этого он не понимал. А балах не было никакого смысла. Как и в алкоголе, и в танцах, и в сексе. Всё это – пустое. То, что отвлекает внимание.

Он аккуратно прошел по залу вдоль стены, чтобы не мешать людям танцевать и разговаривать. Кивнул, здороваясь, Хейзелу и Акве, после чего синевласая девочка тут же, что-то сказав сыну графа, направилась к нему, Карлейну.

– Граф ждет тебя! – говорит она. – Давно ждет.

– Меня?

Она кивает.

– Пошли вместе? – спрашивает Аква.

– Ну… давай, – Карлейн немного не понимает, чего такого граф от него хочет, и почему в этом случае не послал за ним. Не понимал он и того, зачем граф заставил его так долго отдыхать. Да, он был связан и пережил недолгий плен, но… он готов служить! И готов воевать!

Подойдя к трону, он очень низко поклонился. Лишь рядом с графом он ощущал в своей душе хоть что-то. Хоть какую-то реакцию.

– Простите меня, – говорит он. – Я не сберег свою жену. Она пропала. Я… не знаю, где Эльрикель.

– Это не твоя вина, – тут же отвечает Маркус. – Карлейн, мне нужно, чтобы Аква проверила тебя. Как ты знаешь, убийца из Ордена Бесшумных долгое время претворялся тобой, да столь искусно, что…

– Конечно, мой господин! – Карлейн снова кланяется. – Я пройду любую проверку, если от этого Вам станет спокойнее!

Маркус не чувствовал даже намека на фальш. Как же может так быть, чтобы убийца добровольно сделал из себя вот такого верного солдата? Неужели это возможно?

– Приступай, Аква, – командует граф, и Богиня кладет обе ручки на голову Карлейна.

В ее голове вспыхивают знания, образы, голоса.

Отстраняется.

– Ну? – Маркус смотрит на нее.

Богиня пару секунд молчит. Карлейн тоже поднимает к ней глаза. В руке Маркуса очень медленно материализуется черный острый предмет.

– Он – настоящий, – выносит свой вердикт Богиня, после чего Маркус блаженно выдыхает.

Клинок в руке тут же растворяется.

– Я очень рад, Карлейн, – говорит Маркус и кладет руку ему на плечо. – С возвращением, друг.

Он уже не смотрел на Акву, равно как и сам Карлейн, хотя именно в данный момент на ее лице явственно читались глубокие раздумья, смешивающиеся с сомнениями.

***

Знахарь, он же колдун, задолжавший свою жизнь Ордену Бесшумных, сразу почуял Богиню. Еще до того, как она появилась перед решеткой его камеры. Сам он сидел на полу, прислонившись спиной к холодной стене – кровать была ему не нужна. Он мог сидеть так часами, днями и даже неделями. Он мог не есть и не пить, а спать… спать он мог даже сидя. Прямо вот так.

– Есть вопрос, – говорит Аква, а затем появляется перед ним, юная и прекрасная, десятилетняя миловидная девчуля. Кожа и волосы слегка светились в темноте, подтверждая, так сказать её божественность.

– Это вряд ли. Тебе всё известно. Теперь уже абсолютно всё. Как и то, что я следил за вами через глаза Карлейна. Ты знаешь даже это, что доказывает тот факт, что ты пришла сюда, ко мне, – голос знахаря был немного иным. Вернее, произношение слов. Видимо, сказывается нехватка нескольких зубов.

– Тогда зачем я здесь?

– Вот это… я бы с радостью хотел знать.

– Быть может, чтобы ответить на твой вопрос?

Старик ухмыляется. Он бы с радостью растлил эту девчонку, но понимает, что она читает его мысли. Как понимает и то, что она понимает, что понимает это он.

– Почему ты не сдала Карлейна? – спрашивает старик. Ему и правда интересно.

– Сначала я хотела, – честно говорит Богия. – А затем… я узнала о ваших махинациях. И твоих резонах.

Старик заинтересованно уставился на неё.

– Правильно ли я понимаю, что лишь ты решаешь, когда сознание убийцы в Карлейне проснется?

– Не совсем. Есть еще некоторые якоря. Определенные события, которые могут заставить его очнуться.

– Мне нужно знать их все.

– Зачем?

– Чтобы не позволить ему, – Аква улыбается. – Пока он считает себя Карлейном, он и правда верный и доблестный воин. Безупречный во всех отношениях.

– А в чем мои резоны?

– Когда Перегил умрет, я помогу тебе обрести свободу.

– А если вы не справитесь?

Аква снова улыбается. Улыбается так, словно он, далеко не последний колдун в этих землях, сморозил глупость.

– Я ведь сказала не «если Перегил умрет», а «когда».

– Слишком самоуверенно.

– Это просто математика. Перегил умрет – это факт. Можешь высечь это на стенах своей камеры. Но с Карлейном всё пройдет проще… и завершится так, как мне наиболее удобно.

– А-а-а… – старик тоже улыбается и кивает. – Ты хочешь, чтобы он убил Дракулу после того, как тот убьет Перегила…

Аква слышит тихий смех.

– Чересчур подло. Не ожидал такого от доброй Богини…

– Цель оправдывает средства. Маркус неуправляем. Он несет в себе хаос. Момент, когда он взорвется – лишь вопрос времени. Я, конечно, контролирую его Кошмар, но…

– Зачем ты это рассказываешь мне?

– Чтобы ты понял – мне нечего скрывать. Наверное, ты единственный, с кем я говорю без манипуляций и лжи.

Старик снова смеется.

– Хитрая девчонка, – хрипит он, – именно этим… ты и манипулируешь мной.

– Возможно, – соглашается Аква. – Тем не менее, услуга за услугу. Я расставил все фигуры на доске. Не хватает лишь одной. Ты готов… ею стать?

– Какие гарантии, что ты защитишь меня от Бесшумных? Кроме нашего лже-Карлейна, есть и другие. После смерти Мастера… будет избран другой. И они направятся на поиски. Первым в списке… буду я.

– Поверь мне, старик. Как только Перегил умрет, ты получишь новое тело. Молодое. Сильное. А старика… его мы подадим Бесшумным на тарелочке с золотой каёмочкой.

Старик вздыхает.

– Складно поёшь, – говорит, наконец, он. – И тебе действительно нет смысла врать мне. Ведь так? Но даже если так… всё равно наш с Карлейном план в глубокой жопе. Ты победила. Я не был готов… что ты окажешься столь хитра. Недооценил. Хотя… тут еще обстоятельства… кто же знал, что чертов Орден вопреки приказу Мастера направится шантажировать Маркуса его бывшей подстилкой? И ведь как получилось-то неудачно… смена внешности… такое не предвидеть…

– Неудачно? – Аква издает звонкий смешок. – Обстоятельства? Ты серьезно, старик? Так ничего и не понял?

И вот теперь знахарь медленно встает с пола и идет решетке. Он чувствует, что волосы на руках становятся дыбом.

– Ты…

– Конечно, – отрезает она.Стражник, что убивает Бесшумного один на один, да еще с такой легкостью? Серьезно? Да еще и возле Кошмара? Нужно было лишь выставить на доску горстку пешек.

– Это ты… ты направила ассасинов Ордена! А затем проиграла ситуацию так, как было выгодно тебе! Ты хотела сменить внешность Карлейна, чтобы проникнуть под маску! Ты… ты знала, что он благородно решит заменить Дракулу!

– Глупый, глупый старичок. Я живу куда дольше твоего. Как, думаешь, я стала той, кем стала? Быть Богом – это, по-твоему, так просто? Не судьбы кроме той, что мы творим сами, колдун. Судьба – лишь стечение обстоятельств. Одно случайное событие тянет за собой другое… а я – из связующая нить. Я и есть – судьба. Рок. Фатум. И я сделаю всё, чтобы этот мир процветал.

– Тогда… – старик опускается на колени, а затем кланяется, касаясь лбом пола, – я присягаю тебе на верность, моя госпожа. Я даже не представлял, сколь ты велика. Прошу, позволь быть рабом твоим и нести слово твоё.

И Аква широко улыбается, закрывая при этом глаза – все фигуры на своих местах. Да начнётся… эндшпиль.

Глава 22. Абордаж, колдун и бутылка рома

Карлейн – не тот Карлейн, который на самом деле был главным орудием Ордена Бесшумных, а настоящий Карлейн, являющийся им с самого рождения, – на момент происходящего на графском балу был уже очень далеко от Айронхолла. Он даже сам материк, на котором этот самый город стоял, уже покинул. И прямо сейчас был одним из матросов на корабле «Анелла», торговом судне, мчащемся на дальние острова, чтобы доставить туда шелк и продать его по весьма неплохим ценам. Там капитан планировал закупиться местной дешевой провизией и различными товарами, которые затем он толкнет уже в порту Голденхэйвена.

Вот только в Голденхейвен Карлейн уже не вернется – он останется здесь, на островах. Вернее, остался, если бы ему повезло. Да вот только на «Анеллу» напали пираты и взяли корабль на абордаж. Будь на месте Карлейна другой Карлейн, лже-Карлейн – он бы точно в одиночку перерезал всех этих тупиц, да вот только настоящий Карлейн не обладал такими обширными познаниями в фехтовании и ведении боя в принципе. Он же даже к обучении в академии приступить не успел, как его внешность наглым образом украли, а его на несколько месяцев отправили гнить в темнице.

Абордаж закончился тем, что корабль «Анелла» лишился своего капитана и части экипажа. А Карлейн стоял на коленях среди многих других матросов. Руки были связаны, а оружие наглым образом отобрано. Справедливости ради – Карлейн тут же бросил свою саблю, едва увидел двух пиратов, идущих в его сторону.

– Вы можете отправиться за своим капитаном, – говорит капитан пиратского корабля, – а можете стать матросами моего корабля. Часть останется на «Анелле», другая часть перейдет к экипажу «Дыхания смерти». Выбирать только вам, трусливые ублюдки. Если кто не согласен – можете встать.

Не встал никто. Ни один. Все храбрецы уже кормили акул.

– Вот и славненько. Старпом поделит вас – и скажет, на каком корабле вы останетесь.

Старпомом оказалась привлекательная фигурой девушка, но имеющая шрам на лице – прямо на левой щеке. Карлейн не знал, что шрамов у нее еще много – и разбросаны они по всему телу. Также не хватало левого мизинца, но она скрывала этот факт, надевая на левую руку черную перчатку. В общем-то, именно этим она и заработала себе прозвище – Кассандра «Черная перчатка».

– Что, ублюдки, смелости не хватило саблю в руку взять? – дерзко спрашивает она, вышагивая вперед, когда капитан отправляется на свой корабль. – Ни одного храбреца? Что же вы храните с своих труселях, раз яиц нет ну одного? Одинокую сосиску? Или ее вам отрезали еще при родах?

И тут парень, что стоял прямо рядом с Карлейном (справа от него) резко поднимается.

– Развяжи мне руки, сука шрамированная – и я покажу тебе, что у меня в штанах!

Слегка удивленная и немного впечатленная таким раскладом, Кассандра медленно приближается к мужчине и встает перед ним на расстоянии вытянутой руки. Она была на полголовы ниже, но от этого не смотрелась менее грозной.

– Бросаешь мне вызов, морячок?

– Если бы я был на палубе, а не в трюме, то не так легко вам было бы взять нас на абордаж.

– Чего ж ты не встал, когда капитан спрашивал о храбрецах?

– Жить хотелось. Но я не позволю какой-то шлюхе называть меня евнухом.

Ее левый глаз немного дернулся.

– Что ж, – она делает два шага назад. – Развяжи ему руки и дай саблю. Если победит – дайте ему уйти.

Когда мужчина вышел вперед и немного размялся, покрутив саблю, дуэль началась. Мужчина принял позу, какую принимают фехтовалищики, стал слегка двигаться, готовясь к выпаду. Все это время Кассандра молча смотрела за представлением, оставаясь недвижимой. Ее тело было расслаблено, а стойка совершенно не походила на стойку человека, готовящегося к поединку.

И тут он наносит удар – резкий выпад. И поединок заканчивается: Кассандра парирует удар с нечеловеческой скоростью и пронзает морячка насквозь. Удивленный взгляд мужчины заценили буквально все, кто находился перед ним. Исключением был разве что Карлейн – он же, раскрыв рот, смотрел на Кассандру. На ее лицо (он как раз видел сейчас ту половину, где не было шрама), на ее целеустремленный взгляд, на положение тела, замершего в момент первого и последнего выпада.

– Безупречна, – шепчет Карлейн – и Кассандра его слышит.

– Что ты сказал? – она поворачивается к нему лицом, все еще держа свою саблю в груди того морячка.

– Вы безупречны, – повторяет Карлейн. – В жизни не видел ничего прекраснее.

И лицо Кассандры довольно сильно видоизменилось. Но ненадолго. Взяв себя в руки, она вынула саблю и протерла ее лезвие об одежду убитого мужчины.

– Тело за борт, – говорит она. – Рассчитайтесь на первый-второй. С того конца.

Пошел отсчет. Когда очередь дошла до Карлейна, он назвался первым. А когда отсчет закончился, Кассандра объявила, что все вторые отправляются на «Дыхание смерти».

– А те, кто первый, – Карлейну показалось, что она задержала на нем свой взгляд, – остаются здесь. Под моим командованием.

***

Бал закончился, и все гости разошлись кто куда. Кто домой, кто в одну из комнат замка. Пути Элеонор и Маркуса также разошлись. На его предложение провести последнюю ночь вместе Элеонор ответила категорическим отказом, после чего он направился искать ласки в объятиях других женщин. Элеонор ставила на ту синевласку.

– Где Аква? – спрашивает она Хейзела, ведя его в свою спальню. – Она вернулась к тебе после того, как подошла к нам с Маркусом вместе с тем солдатом?

Хейзел отрицательно качает головой.

– То есть после этого она пропала и не возвращалась?

Ответ утвердительный.

– Она тебе нравится?

Ответ утвердительный, после которого Элеонор тяжело вздыхает. Хейзел вопросительно смотрит на мать.

– Мне кажется, она не та, за кого себя выдает.

Когда они проходят в спальню графа, она тут же отмечает незнакомый мерзкий запах.

– Это вонь камеры, графиня, – слышит мерзкий хриплый голос, шепелявый. – В темнице все так пахнут. Сходите как-нибудь.

Элеонор бросает взгляд на кровать, но шкуры там нет.

– Это ищешь? – старик сидит в угловом кресле. Шкура лежит под его ногами, босыми и грязными. – Ты ведь знала, что шкуру нельзя оставлять. Это разве не первое правило оборотня? Но… так хочется… быть человеком. Да?

Элеонор хочет выскочить в коридор через дверь, но та тут же захлопывается.

– Ты могла бы сбежать, – говорит старик. – Но в этом случае я убью волчонка.

– Кто ты такой?

– Тот, кому дружок твоего муженька выбил почти все зубы. Это больно. А теперь еще и слова стали какими-то… смешными. Тебе не смешно? Разве моя речь не кажется смешной?

Кажется. Учитывая, что последний вопрос прозвучал как «Лазве моя лечь не казется смифной?», кажется. Но ситуация немного жутковатая.

– Вот как я поступлю, графиня, – продолжает жуткий дед, – я вставлю себе зубы, воспользовавшись твоими. И, если ты не станешь сопротивляться… и волчонок не станет… вы оба останетесь живы.

Элеонор чувствует угрозу. Нутром своим чувствует. Она понимает, что сил ей не хватит. Старик – не обычный человек. А учитывая, что выбрался из темницы…

– Что ты решила?

Хейзел стоял прямо перед матерью, пытаясь защитить ее собою. И готов был ринуться в бой, когда бы старик встал со своего кресла. И потому Элеонор сначала аккуратно отодвигает своего защитника в сторону.

– Что бы ни случилось, сынок, не вмешивайся.

Яростный взгляд Хейзела был совершенно не похож на признак согласия.

– Так нужно, – говорит она.

Но Хейзел помнил, что сказала ему несколько дней назад Аква – что мама скоро умрет. И он понял, что это тот самый момент. И Хейзел во что бы то ни стало защитит ее.

И первое, что он сделал, это вновь встал между ней и стариком и сжал маленькие кулачки. А мысленно стал взывать к подруге. «Аква, пожалуйста, помоги!»

***

Гелегост и Лиагель сидели в беседке графского сада. Он не знал, как еще отвлечь эльфийку от ее раздумий. И еще он не знал, где теперь Кирилл. Он думал, что после спаривания с той самкой он вернется в Лиагель. Соврет ей, но будет с ней. А он пропал. И Гелегост теперь не понимал, как быть и что делать. Он не умел утешать чужих самок, так как утешить он мог лишь одним способом – но так было делать нельзя. Ведь Кирилл ему как бы друг.

– Ты что-то знаешь, да, Гелегост?

– Нет, Гелегост не знает. Он знает только то, что вообще ничего не знает. Гелегост глупый.

– Про Кирилла ты что-то знаешь. Но молчишь. Ты вернулся сам не свой. И не отходил от меня веьс вечер. Что случилось?

Она смотрит ему в глаза, и Гелегост тут же их прячет.

– Гелегост, скажи мне. Пожалуйста. Если бы что-то случилось с Кириллом, ты бы уже сказал. Скрывать бы не стал. Выходит, случилось что-то не с ним, а он… что-то сделал, да?

Гелегост молчит.

– Что-то плохое он сделал, да?

Гелегост хмурится, но молчит.

– Гелегост… Кирилл… был с другой девушкой?

По лицу Гелегоста все понятно. И она больше не задает вопросов. Отворачивается и смотрит на звездное небо. Поднимает ноги на скамейку и обнимает их. Ей становится грустно. Прежде она не испытывала душевной боли – и она ей не совсем понятна. Она ей в новинку.

– Может быть, та женщина – ведьма? И она околдовала Кирилла? Может быть, Гелегост неправильно понял? Он не видел, чтобы они спаривались. Гелегост лишь видел, как она взяла его за руку. Гелегост глупый – он может неправильно понять.

– На этот раз… Гелегост всё понял правильно. И… спасибо тебе… что не оставил одну.

И Гелегост тяжело вздыхает. Он совершенно не знает, как утешить друга-девушку не тем способом, про который он знает. И потому просто неуверенно поднимает свою руку, держит ее над головой девушки некоторое время, а затем опускает и начинает гладить эльфийку по голове. Очень медленно и аккуратно, чтобы не сделать больно.

– Держись, женщина. Нужно… быть сильной, – это всё, что он смог сказать. Хорошо, что он не видел, как этот момент эльфийка плакала – тогда бы он решил, что всё-таки сделал ей больно.

***

Карлейн – настоящий Карлейн – стоит на корячках и отмывает палубу от крови. Равно как и почти все, кто остался на «Анелле». Но делает это ровно о тех пор, пока к нему не подходит кто-то из пиратов.

– Тебя старший помощник зовет, – говорит он, пиная Карлейна в зад. – Поднимайся!

– Кто зовет?

– Кассандра, – после чего пират сплевывает прямо туда, где Карлейн только что все начисто вытер.

– Зачем так делать?

Пират широко улыбается, демонстрируя промежутки между зубами, образовавшиеся ввиду отсутствия некоторых из них.

– Потому что ты трусливая гниль. Как водоросль, – он облизывает губы. – А теперь… иди к ней, дерьмо.

– Какой-то Вы… грубый, – Карлейн аккуратно кладет тряпку в ведро, после чего медленно направляется в каюту бывшего капитана.

Кассандра восседает за тяжелым деревянным столом. Перед ней стоит бутылка рома и две кружки. Есть еще кое-что из еды и немного фруктов – всё это везли на острова для продажи, но теперь уже, видимо, неважно.

– Как тебя звать? – спрашивает Кассандра, наполняя одну из кружек ромом.

– Карлейн, мадам.

Она фыркает.

– Как угодно, только не мадам. Лучше старший помощник. Если наедине… зови меня Кассандрой.

– Как скажете, старший помощник.

Она оценивающе смотрит на его не совсем еще развитое тело. Если бы она видела другого Карлейна, который в краткие сроки довел точно такое же до предела его возможностей, то весьма сильно бы удивилась. Сейчас же она почти не верила, что их этого можно что-то состряпать.

– Так что ты там сказал? На палубе? Как ты меня назвал?

Он потупил взгляд.

– Я сказал, что Вы… безупречны. И что я в жизни не видел ничего прекраснее.

Она хмурится, смотрит сначала на висящую неподалеку картину, затем снова на Карлейна, затем на бутылку рома, затем на сам ром в ее стакане, затем снова на него. Вздыхает.

– Давай на «ты», Карлейн. Я не бабка старая. Ненамного тебя старше. Так… ты и правда считаешь меня… красивой? Даже несмотря на… это? – она берет со стола кинжал и кончиком его лезвия указывает на шрам.

– Он лишь… подчеркивает… твой темперамент.

С ее лицом (вернее, с эмоциями, которое это лицо выражает) происходит что-то непонятное.

– Ты либо трусливый лжец, каких мало, либо извращенец и псих. Ты же понимаешь?

– Конечно, – он кивает.

Кассандра щурится, затем встает. Обходит стол, подходит к нему почти вплотную. Видит, как дрожат его губы. Касается его груди рукой, ведет ею вниз, по животу, а затем сжимает его ствол через одежду.

Удивляется, когда понимает, что его орган всё же набух.

– Так ты… не лжешь? – она стоит, продолжая сжимать его крайнюю плоть в руке.

– Никак нет, – он глотает скопившуюся слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

И теперь она разжимает пальцы, отходит от него, поворачивается спиной. Он осматривает ее фигуру, изгибы тела – то, как тонкая талия расширяется переходя в таз и бедра. Смотрит на ее упругий аппетитный зад и понимает, что член уперся в штанину, и его было бы неплохо слегка поправить, а то становится даже немного больно.

Кассандра выпивает ром в своей кружке, а затем наполняет ее заново. Наполняет и вторую.

– И каков ты в постели, Карлейн?

– Не знаю, – честно говорит он.

– У тебя вообще были женщины?

– Да.

– Сколько?

– Четыре.

– Сколько среди них было шлюх?

– В смысле, за деньги? Ни одной.

– И со сколькими из этих четверых… у тебя было повторное соитие?

– С двумя.

Кассандра поворачивается к нему лицом, держа в руках обе кружки. Одну дает парню. Вторую протягивает, чтобы чокнуться.

– За наше случайное знакомство, Карлейн?

Он улыбается и бьет ее кружку своей. И очень надеется, что ему сегодня перепадет.