Текст книги "Квадрат (СИ)"
Автор книги: Тикки Тоня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6. Подобранное копьё (часть 4)
Девушки спали, уютно прижавшись с обоих боков. Магистр в этот раз не стал их прогонять. Лежал на спине, слушал тихое дыхание, внимал разгорающемуся за крепким полотном шатра рассвету и предавался глупейшему занятию – воспоминаниям.
Солнечная Русти забралась в его сердце пять лет назад. Он с теплотой вспоминал едва живую, раненую чипиреску с малышом на руках, которую отбил у ватаги её соотечественников. Вспоминал её сбивчивый рассказ, горячие дорожки слёз, катящихся по золотым щекам, разбитые в кровь пальцы, сжимающие невзрачный с виду кристалл на искусном кожаном шнурке. Тронутый до глубины души, он лично взял на себя заботы по отправке беглецов в столицу и горячо пообещал девочке проследить за тем, чтобы артефакт был уничтожен. Естественно, он не собирался этого делать – но наивному созданию вполне хватило его слова. Правда, помнится, попытка присвоить кристалл едва не обернулась для него полным крахом – еле удалось вывернуться, притворившись, будто придержал магическую вещицу ради тщательной проверки.
Эскеврут нежно погладил скрытое под рыжими волосами золотое плечико. Чипиреска смешно сморщила носик и сонно заворчала.
Магистр перевёл взгляд на вторую девушку. Смуглые и с рождения седые северяне – тоже весьма любопытный народ. К выразительному контрасту тёмной кожи и белых волос добавляется врождённая стройность и грация, мягкий низковатый голос, крупные и глубокие карие глаза. Но вот характер… Неудивительно, что они оказались на грани вырождения – с полсотни гордых, озлобленных, вечно воюющих друг с другом народцев, не поддающихся усмирению. Император, верно, оттого и не смотрел даже в сторону их земель – ждал, пока сами друг друга перебьют.
Его Зио, конечно, была редким исключением. Такая мягкая, робкая, чувствительная!.. Эскеврут, успевший повидать немало её соотечественников, приходил в восторг от этой девочки. Может статься, именно это противоречие и явилось решающим…
– Что в ней такого? – послышался сонный шёпот Русти. – Что в ней такого, что ты так на неё смотришь?
– Она меня забавляет, – тоже шёпотом ответил он. – Знаешь, проживи хотя бы сотню лет – начнёшь приходить в уныние от того, насколько предсказуемы люди вокруг. А уж что касается женщин…
– Я тоже предсказуема, Эск? – нос чипирески мягко ткнулся ему в шею.
– В какой-то мере, – усмехнулся магистр. – Эй, искорка, ревнуешь?
– В какой-то мере, – ворчливо передразнила она. Помолчала и хмуро добавила: – Да.
Он со вздохом провёл пальцем по её щеке, приподнял остренький подбородок, заставляя смотреть в глаза:
– Тебя я люблю тоже, глупая.
Русти растянула губы в своей особой кислой улыбке, демонстрирующей, что ни единому слову собеседника веры нет.
– Трудно объяснить, – Эскеврут снова посмотрел на Зио. – Понимаешь, я ощущал себя бесконечно старым, почти мёртвым – ходячим и мыслящим (хоть и неплохо мыслящим) куском крепкой и здоровой плоти с окаменевшим сердцем. Иногда казалось, что оно вот-вот оживёт – как, например, когда я встретил тебя. Но всё оборачивалось лишь отголосками былого тепла, заглушёнными наросшей за столько лет твёрдой коркой… А она, – магистр ласково потрепал по голове просыпающуюся Зио, – за несколько дней разбила её к чертям, заставив огонь под ней вспыхнуть снова.
– Снова? – переспросила Русти.
Эскеврут кивнул.
– Я однажды уже так любил. В самой молодости, – он помолчал, с улыбкой понаблюдав за взглядами девушек: заинтригованным Русти и сонно-растерянным Зио. – Когда только начинал учиться магии – вместе с ещё одним мальчишкой. Мы крепко дружили, но были разные, отчаянно разные. Он был повесой и лентяем; магия давалась ему легко, и за успехи, которые он делал, учителя готовы были закрывать глаза на его проделки. Я же относился к учёбе со всей серьёзностью и упорно трудился; только так мне удавалось оставаться с ним на одном уровне. И в один прекрасный день нас угораздило полюбить одну и ту же девушку.
– И она выбрала его, – убеждённо произнесла Русти. Поймала укоризненный взгляд магистра и подняла брови: – Что? Это логично. Девушки любят талантливых и весёлых, а не угрюмых и нудных.
– Спасибо тебе, искорка, на добром слове, – сдерживая смех, проговорил Эскеврут. – Но нет, сначала она выбрала меня. Робкие и нежные ухаживания, должно быть, пришлись ей больше по душе, чем грубые приставания. Однако… наверное, я действительно затянул, она устала ждать и заскучала. А когда я в конце концов решился заявиться к ней с предложением руки и сердца…
– Опоздал, – хихикнула Русти.
– Да, – невозмутимо подтвердил он. – Она выбрала именно тот вечер, чтобы уступить наконец моему другу. А я, как дурак, стоял под её окном с букетом её любимых цветов в одной руке, изящным колечком – в другой… И слушал их сладострастные стоны и вскрики. Стоял и слушал, до самого конца – а надо сказать, это заняло немало времени.
– Боги, – впервые подала голос, хрипловатый ещё ото сна, Зио. – Наверное, было больно, Эск?
– Было, – кивнул магистр. – Придя в себя, я попытался убить его. Не смог – парень был чертовски талантлив, как ни крути. Потом грянула война, раскидала нас по разным уголкам страны. Война кончилась, ненависть притупилась, и мы снова стали довольно дружны.
– Погоди, – Зио приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. – А что стало с девушкой?
– Она умерла во время эпидемии. От болезни, которую можно было вылечить одним заклинанием – но лечить оказалось некому, потому что все маги и целители были заняты в сражениях.
– Какой ужас, – прошептала Зио, откидываясь обратно на постель.
– Наверное, именно это подтолкнуло твоего товарища к идее объединить все страны в одну? – пробормотала Русти.
– Наверное, – усмехнулся Эскеврут. – Смотрите, девочки, как смешно вышло: тихоня-заучка теперь бесцельно мотается по свету, соблазняя женщин, а разгильдяй и повеса правит огромной Империей.
Зио смотрела ошарашенно, а Русти, напротив, так, словно у неё в голове наконец сложилась мозаика.
– Только не говори мне, – произнесла она, – что ты до сих пор дуешься на него за тот случай!
– Нет, конечно нет. Я вовсе не дуюсь, – улыбнулся магистр. – Тот случай действительно остался далеко в прошлом. Дело совсем в другом.
– Экспансия? – неожиданно предположила Зио.
– Она самая, – Эскеврут глянул на девушку с лёгким удивлением. – Мой давний друг заигрался. То, что изначально задумывалось и звучало благородно, превратилось в кровавую клоунаду. И если раньше ещё можно было оправдать это малыми жертвами ради большого общего блага – теперь, когда в его руках кристалл и ключ к его могуществу…
Тут Русти от души треснула его по плечу, словно только что вспомнила:
– Эск, чёрт тебя дери! Ну почему ты не уничтожил ту проклятую штуку, хотя обещал?!
– Её невозможно уничтожить, Рус, – он поморщился, потёр руку и сказал чистую правду: – По крайней мере, один я бы не смог этого сделать. Это не просто камешек, понимаешь? Это полуразумный сгусток энергии…
– Так зачем же ты отдал её императору?
– Я не отдавал. Наоборот, я пытался скрыть ото всех, что она у меня. Но, как оказалось, любой сильный маг чует её, подойдя на определённое расстояние, – это тоже не было ложью.
– И что же теперь делать? – в тихом отчаянии осведомилась чипиреска. – Кто может её разрушить?
– Твой сын, например, – пожал плечами Эскеврут. – При определённых условиях.
Даже это было полуправдой. Так что сохранять честное выражение лица под сверлящим взглядом янтарных глаз оказалось проще простого.
– Значит, нужно просто это сделать, – выдохнула она наконец.
– Сделаем, – спокойно улыбнулся магистр и перевёл взгляд на внимательно и тихо прислушивающуюся Зио. – Хочешь пойти с нами, птичка? Знаю, ты зареклась пользоваться разрушительной силой своего огня; кроме того, будет весьма опасно. Но всё это не просто так – мы попытаемся спасти мир. Решать, конечно, только тебе.
Целительница молчала недолго, но магистр успел за это время прочитать в её глазах весь хоровод пронёсшихся разномастных мыслей: от надежды на хотя бы мимолётную встречу с Райшем до уверенной решимости пожертвовать собой ради общего блага. И снова старое сердце дрогнуло, полыхнуло страстью к маленькой, глупой, но такой отважной птичке.
– Едем сегодня? – деловито поинтересовалась она.
– Сегодня, – подтвердил магистр и легко вскочил на ноги, подхватывая обеих девушек. – Прямо сейчас.
Чего не тряхнуть стариной, думал он про себя. Его запрос на нового целителя и мага для отряда Асы должен быть уже в столице. Терять почти нечего, а если есть что – то и не сильно жаль. Рядом – две верные помощницы. Пусть у каждой своё видение проблемы, на этот раз выпал редкий шанс угодить обеим и в то же время добиться своей настоящей цели.
О которой им, естественно, пока незачем знать.
Глава 7. В плену обстоятельств (часть 1)
В переполненной таверне стоял гвалт: все считали своим долгом обсудить последние новости. На приютившихся в уголке женщину с ребёнком в дорожных плащах никто не обращал внимания. Хотя будь то обычный скучный день, от любопытных взглядов (а то и расспросов) им было бы не отвертеться – северяне редко забредали в эти края.
Мать была ещё молода и миловидна, но сидела неестественно прямо и пугливо поглядывала по сторонам. Девочка лет восьми, такая же темнокожая и беловолосая, наоборот, смотрелась вполне бойко. Обе, впрочем, подпрыгнули, когда тяжёлый кулак одного из посетителей с грохотом опустился на стойку.
– Да задери меня горглик, ежели златомордые стерпят такое! – проревел обладатель кулака. – Помяните моё слово: это была последняя капля. Наш недалёкий император хватил через край, разрушив их драгоценную Вицру. Только полный дуралей, прожив две сотни лет, может помышлять дразнить ирлонийцев – их магия древнее, чем сам мир!..
Посетители, притихшие было во время этой речи, загомонили. Кто-то сердито отчитывал наглеца, кто-то нервно оглядывался и бормотал сбивчивые увещевания. Кто-то просто отводил глаза, притворяясь, будто ничего не слышал.
– Полноте, Дорк, – пухлая трактирщица кинула быстрый взгляд на двери, проверяя, нет ли городской стражи. – Дочешешься языком, снова загремишь. Тебе-то чего, дурень старый? Магия и магия. В нашем захолустье ничегошеньки не поменяется, пускай они там хоть трижды друг друга во все дыры обходят своей древней магией.
Таверна зашлась хохотом. Северянка с отвращением поморщилась, а её дочка внезапно подалась вперёд, вглядываясь куда-то, а затем вполголоса сообщила матери:
– Вот он!
– Он?! – женщина в панике уставилась на раскрасневшегося от гнева и от выпитого Дорка.
– Нет же – там, у стены, возле огня, – подсказала девочка и не по-детски серьёзно глянула на мать: – Справишься?
Северянка закусила губу, кивнула и безропотно поднялась с места. Принялась пробираться сквозь толпу, слушая непрекращающиеся возмущённые реплики в адрес бесстрашного Дорка. Интересно, сколько из них искренние, думала она, а сколько – лицемерные, вызванные страхом за себя и своих близких? Эск бы вмиг понял.
– И-извините, господин, – присела она в низком поклоне, оказавшись перед нужным столиком. – Вы – вы, кажется, тоже не местный, правда?
Невысокий полный человек в плетёном кресле повернул к ней одутловатое лицо, с вялым интересом пробежался мутным взглядом маленьких глаз.
– Правда, – лениво, с ноткой презрения протянул он явно нетрезвым голосом. – Чего хотела, милашка?
– Эм-м-м, – северянка тревожно оглянулась по сторонам. – Понимаете, господин, нам бы с дочкой в столицу… Может, вы знаете, как… Судя по вашей красивой одежде – я подумала – может, вы…
– Правильно подумала, умница, – похвалил мужчина, с некоторой гордостью покосившись на собственный дорожный костюм из первоклассного бордового сукна с богатым золотым шитьём. – Я оттуда. И туда. В смысле еду, – он икнул и потратил ещё несколько мгновений, пытаясь сфокусировать взор на девушке. – Беженцы?
– Мы… – северянка запнулась, но потом с облегчением выдохнула: – Да, именно, господин. Беженцы.
– Чем платить будешь?
– Эм-м-м… Что, господин?
– Плата, – человек со второй попытки потёр большим и указательным пальцами. – За сопровождение. В лице самого меня. Ах, да ты ведь не знаешь, кто я? А, милашка?
– Нет, не знаю, господин… – девушка решительно придушила поднимающееся желание покрепче врезать этому пьяному самовлюблённому куску бледной плоти. – Боюсь, у нас совсем не осталось средств, всё ушло на ночлег и еду…
– Ничстрашнго, – довольно растянул губы в ухмылке тот. – Одно неплохое средство всегда с тобой, милашка. Пйдём пргуляймся нверх?
Северянка прикрыла глаза в омерзении от того, насколько просто всё вышло. Но тут же спохватилась и приняла покорно-скорбный вид:
– Если вам угодно, господин… Только… – она оглянулась назад, на столик в углу, где устроилась девочка. – Моя дочь…
– Бивс за ней присмотрит. Да, Бивс? – пьянчуга повелительным жестом указал одному из верзил, что топтались рядом, на маленькую северянку. – Джепп, а ты двай за нми.
Девушка проследила, как собеседник выбирается (не без помощи Джеппа) из глубокого кресла и неровной походкой топает к шаткой деревянной лестнице. Оглянулась на спутницу – странно, та смотрела совсем в другую сторону, и тем не менее её взгляд ясно ощущался на коже. И отправилась следом, затылком чувствуя дыхание громилы Джеппа.
Дверь комнаты со стуком захлопнулась, отрезая её от суеты таверны, от оставшегося в коридоре Джеппа, от сидящей в углу фигурки в тёмном плаще… Северянка кинула быстрый взгляд на свою руку – иллюзия, слегка изменившая черты лица и сделавшая её чуть старше на вид, исчезла. Её создательница была не в силах поддерживать наваждение вне своего поля зрения. Но в самом деле, зачем оно здесь, в приглушённом свете, под масляным нетрезвым взглядом этого негодяя…
– О, – заметил тот с удивлением. – А ты куда аппетитнее, чем спрва показалось, млашка.
И, не заморачиваясь, повалил её на кровать. Девушка, скривившись от отвращения, позволила грубым рукам пройтись по её телу, и лишь затем протянула пальцы и легонько коснулась ими его затылка. С усилием столкнула с себя обмякшее тело, пробормотала: «Следующий раз сам займёшься, Эск!» – и положила ладони на виски неподвижного негодяя.
Сделала глубокий вдох, сосредоточилась и принялась каплю за каплей вливать в память человека заранее продуманные ложные воспоминания, которыми любезно поделился с ней магистр: смазанные хмельным туманом бурные ласки, её собственная обнажённая тёмная кожа, разметавшиеся по подушке белые волосы, фейерверк наслаждения…
Закончив работу, Зио вздохнула и откинулась на спину, как можно дальше от бессовестно захрапевшего тела. Отлично. Теперь они под защитой господина советника, одного из немногих приближённых императора, не имеющих магического дара, и, пожалуй, глупейшего среди них. Главное, не натолкнуться на какую-нибудь неожиданность, которая сведёт на нет весь их план…
Она спохватилась, села на кровати и принялась ритмично её раскачивать, чтобы скрип слышался за дверью. От этих движений по телу растеклось было возбуждение, но стоило бросить один-единственный взгляд на распластавшегося с идиотским выражением лица советника – и приятные ощущения мгновенно схлынули.
Выждав достаточное, по её мнению, количество времени, Зио взялась за «уборку»: тщательно смяла постель; стянула с советника всю одежду и раскидала её по комнате; растрепала собственное платье и волосы. Пробежавшись ещё раз глазами по результатам своего труда, осторожно открыла дверь.
– Стоять, – буркнул гвардеец, хватая её за плечо.
Зио оцепенела было от страха, но Джепп лишь внимательно оглядел царивший бардак и развалившегося поперёк кровати голого храпящего хозяина. Затем разжал свою хватку и так же коротко кивнул девушке:
– Иди.
Зио хотелось вихрем скатиться с лестницы в обеденный зал, но усилием воли она заставила себя принять траурный вид и идти медленно, семеня ногами.
К своему ужасу, на месте «дочери» она обнаружила лишь пустую иллюзию. Взяв себя в руки и кивнув добросовестно сторожившему их столик Бивсу, она принялась обшаривать глазами помещение.
Русти, впрочем, тут же нашлась: сидела, негодница, за своим скрывающим от глаз наваждением и беззастенчиво лопала жареную картошку! Зио приметила её, лишь потому что та усиленно махала ей рукой.
– С ума сошла, – тихо процедила она, когда чипиреска наконец соизволила вернуться на своё место в облик маленькой северянки. – А если здесь есть маги или иллюзионисты? Если бы тебя увидели?.. Что скажет Эск…
– Ай, брось, – легкомысленно отмахнулась та. – Если бы они здесь были, то уже увидели бы сквозь маскировку. А Эск ничего не скажет. Я обещала помогать ему, а не повиноваться каждому его слову – или, тем более, твоему.
Самая дешёвая и самая крохотная комната, которую они сняли, тянула скорее на чулан с узеньким окошком и одной-единственной кроватью – и та еле поместилась. Впрочем, привыкших к дорожно-лагерной жизни девушек это обстоятельство не сильно волновало. Чипиреска заперла дверь на задвижку, сбросила с себя иллюзию и упала на кровать.
– Он должен был уже вернуться, – с тоской пробормотала она. – Или хотя бы прислать весточку…
– Вернётся, – спокойно и уверенно заявила Зио, хотя у самой сводило живот от мысли, что с магистром что-то могло случиться. – Подвинься, Русти, ты не одна.
Чипиреска покорно перекатилась на другую сторону кровати, лицом стене. Зио устроилась рядом и принялась наблюдать, как тусклое пламя свечи пляшет бликами на золотистой коже спутницы. Вышло бы куда красивее, если бы у него было больше простора – а так видно лишь шею и кусочек щеки. Боги, да почему сердце так колотится?
Повинуясь необдуманному побуждению, Зио протянула руку и спустила краешек рубахи Русти чуть ниже, чтобы обнажить плечо…
– Не надо, – тут же буркнула та, не поворачиваясь. – Мне не нравится.
– Ты врёшь, – с лёгким удивлением произнесла Зио. – Я чувствую, что ты врёшь! Ну же… – она снова провела пальцами по отливающему золотом плечу. – Искорка…
Чипиреска вздохнула и повернулась к ней лицом, хмурясь. Зио сразу же, сама удивляясь своей нескромности, потянулась губами к её.
Русти не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй.
– Что не так? – выдохнула Зио, вглядываясь в глаза спутницы. – Я же чувствую, тебе тоже хочется… Меня Эск научил понимать…
– Это странно и неправильно, – заявила Русти.
В её голосе не слышалось ни капли смущения; тон был скорее сердитый и осуждающий. Зио же так и колотило от волнения. Может быть, ей и правда не следует этого делать? Но…
– Эск говорит: всё, что приносит удовольствие тебе и не вредит другим – хорошо и правильно, – дрожащим голосом объявила она.
О боги, как же на самом-то деле стыдно! Противный голосок в голове так и заходится воплями – в основном повторяет слова Русти, «странно и неправильно». Но Зио обещала себе не слушать его больше, обещала измениться и делать впредь то, чего ей хочется. Да, она сама хозяйка своей голове и телу. А тело требовало хоть какой-то компенсации за пережитые неприятные мгновения с этим проклятым советником. А сияющая кожа Русти, её нежный, едва уловимый аромат, её упрямый сердитый взгляд, тонкое тело, тяжёлые яркие волосы так манили…
– Правильно, – убедительно повторила Зио, глядя той прямо в глаза.
Ещё несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, но затем чипиреска выдохнула, прикрыла глаза – и Зио с замиранием сердца ощутила, как тонкие руки обвивают её шею.
Глава 7. В плену обстоятельств (часть 2)
Из окна открывался привычный вид на сад. Изящная темноволосая женщина в длинном, но не пышном алом платье ходила от дерева к дереву, от клумбы к клумбе, внимательно осматривая каждое растение и выдавая указания семенившим за ней по пятам двум садовникам. Райш рассеянно подумал, что если бы она уделяла своим детям хоть половину того времени и внимания, которые тратила на цветы, всё было бы совсем по-другому…
– Мама в своём репертуаре, – мягкие руки обвили его талию, к спине прижалась горячая щека. – Слушай, Райш, я соскучилась. Тебя так долго не было. А тут ещё и Форш…
Принц оторвал взгляд от фигуры матери и развернулся к сестре. Несколько мгновений смотрел в непривычно серьёзное и бледное лицо, затем порывисто обнял, прижал к груди. Принцесса тихо полувздохнула-полувсхлипнула. Но она не была бы собой, если бы почти сразу же не взяла себя в руки и не отстранилась, снова повеселев.
– Эй, братишка – а правду говорят, что ты закрутил роман с чипиреской?
Райш от неожиданности даже не смог придумать, что бы ответить. Просто стоял и молча смотрел в ликующее лицо сестры, чем, конечно же, выдал себя с головой. Осознав этот факт, вздохнул и лишь поинтересовался:
– Кто говорит, Шелла?
– Ну-у-у, – протянула девушка, – скажем так, у меня очень достоверный источник…
– Так и скажи, что спала с тем гвардейцем, который сопровождал отца в лагерь.
Принцесса хихикнула:
– Ой, не строй из себя строгого братика. У меня-то, в отличие от некоторых, интрижки только с людьми. Хотя – это лишь потому, что нелюди как-то не подворачивались…
Он не ответил, лишь снова развернулся к окну. Слова сестры вытащили наружу то, о чём он так усердно старался не думать. Опять встало перед глазами её лицо…
– Слушай, а это не Русти случайно? – поинтересовалась Шелла, заставив Райша вздрогнуть. – Серьёзно? Русти? Вот это ты даёшь, брат! – она в восторге захлопала в ладоши.
Райш покосился на неё. Он и забыл, что сестра неоднократно виделась с чипиреской, пока та жила при дворе, а сам он учился в Академии. Он зажмурился и хорошенько треснулся виском о резную раму окна, словно это могло помочь вытрясти из головы образ тех чёртовых янтарных глаз.
– Ещё и влюбился, – расшифровала Шелла. – Во дела.
– Забудь, – глухо отозвался Райш, чувствуя себя неуютно под внезапно острым взглядом старшей сестры.
Принцесса Шеллирия унаследовала лучшие черты от обоих родителей: роскошные золотые волосы отца – но, слава богам, не его рост; синие глаза и изящное телосложение матери – но, слава тем же богам, не её ум. Правда, вопреки чаяниям отца, так и не обнаружила магического таланта – вообще никакого. Зато с детских лет проявляла немалую смышлёность – которую она, по примеру родителя, быстро научилась скрывать от окружающих под маской прелестной, но легкомысленной и глупенькой принцессы.
Райшу изредка доводилось видеть, как эта маска слетает. И каждый раз ему становилось жутковато.
– Помнишь, – тихо начала она, не сводя с него глаз, – мальчишку-слугу, с которым мы играли в детстве? Сбегали от гувернёров к реке втроём…
Принц кивнул, борясь с нехорошим предчувствием.
– Я люблю его, Райш, – выдохнула Шелла. – С самого детства и до сих пор. Понимаешь? Не надутого дурака, за которого выхожу замуж через месяц, не кого-нибудь из тех гвардейцев или рыцарей, с которыми развлекалась по ночам – боги, сколько же их было, я пыталась считать, но сбилась – а его, жалкого слугу-посыльного! Форш застукал меня с ним несколько лет назад – представляешь, что было? А потом ещё разговор с отцом…
– Я думал, отец относится к твоим похождениям с пониманием, – осторожно произнёс Райш.
– Да, но не со слугой! – горько бросила Шелла. – Всему должен быть предел, сказал он. И знаешь… Я с ним согласна.
Её взгляд потяжелел; плечи, поникшие было в отчаянии, снова гордо распрямились. Она взмахнула распущенными волосами, которые упрямо отказывалась убирать в элегантные причёски, как и носить фамильный красный цвет, и с вызовом, словно ожидая протестов, уставилась на брата. Но тот и не думал спорить.
– Ты уедешь в Бриатос после свадьбы, – пробормотал он. – Уедешь и никогда больше не увидишь его.
– Вот именно, – ровным голосом ответила она. – Перестану натыкаться на него каждый день – глядишь, и забуду. В крайнем случае буду закрывать глаза в постели и представлять его на месте других, чтобы выходило приятнее.
Райш усмехнулся. «Других». Сестра неисправима.
– А ты станешь императором, – с нажимом добавила она. – Кстати, отец просил передать, что завтра ты возвращаешься в Академию. Я, собственно, пришла тебе это сказать.
Он кивнул. Ещё несколько мгновений они смотрели друг на друга молча, затем принцесса улыбнулась и развернулась, чтобы уходить. Правда, тут же застыла, а потом неожиданно бросилась брату на шею.
– Просто поверь, – горячо зашептала она ему в ухо. – Всё пройдёт. Больно только сначала. Я на пять лет тебя старше, я знаю.
И, взъерошив ему волосы, как когда-то делал Форш, всё-таки убежала прочь, оставив дверь нараспашку.
Райш, застыв у окна, погружённый в мысли, не сразу заметил кудрявую рыжую голову, высунувшуюся из-за косяка.
– Эм-м-м, принц? – Фирци хихикнула. – У вас тут открыто… Можно зайти?
Он отрешённо кивнул прежде, чем осознал, что Фирцилла, молоденькая и прелестная фрейлина матери – не совсем та компания, которая ему сейчас требовалась. Но теперь было поздно.
Девушка снова хихикнула и юркнула внутрь, плотно закрывая за собой дверь. Райш наконец поднял на неё взгляд. Тоненькая, гибкая, с копной кучерявых локонов – не огненно-рыжего оттенка, как у Русти, а с медным отливом. Вообще-то раньше она ему очень нравилась. А теперь?..
– Как давно вас не было, принц, – капризно протянула Фирци, приближаясь кокетливой походкой. – Я та-а-ак соскучилась! А принцесса… – она оглянулась назад, словно могла что-то рассмотреть сквозь запертую дверь. – Мне показалось или она плакала? Вы поссорились?
– Тебе показалось, – бесцветным голосом откликнулся он. – Всё хорошо.
– М-м-м, – девушка уже подобралась к нему вплотную. – Да, вы правы, это не моё дело…
Она обвила руки вокруг его шеи и заглянула в глаза. Губы приоткрылись в ожидании поцелуя.
«Нужна определённая смелость, чтобы признать, что тебе не по душе ласки самого принца», – сказала тогда Русти.
– Давай начистоту, Фирци, – неожиданно для самого себя произнёс Райш, – тебе всегда бывает со мной хорошо, или ты притворяешься?
– Что? – карие, почти как у Зио, глаза удивлённо округлились. – О чём вы, принц? Конечно, мне хорошо с вами…
– В самом конце, – упрямо продолжал допытываться он, – ты действительно… доходишь до финала – или просто изображаешь этот момент, чтобы мне угодить? Говори честно, это приказ!
Девушка резко растеряла всю свою игривость и попыталась отстраниться, но Райш крепко держал её за талию и смотрел требовательно.
– К чему вам это, принц, – залопотала она, сдаваясь. – Если вы не хотите быть со мной сегодня, просто скажите – и я уйду…
– Отвечай.
Губы девушки задрожали. Съежившись и опустив глаза, словно ожидая наказания, она произнесла:
– Нет, принц… У меня никогда не получалось… Слишком быстро всё происходило. Но я… не могла же я…
В глазах заблестели слёзы.
Райш вздохнул и мягко вытер большим пальцем первую горячую дорожку.
– Не притворяйся сегодня. Обещаешь?
– Д-да, – неуверенно ответила Фирци, явно не понимая, что происходит. – Обещаю, мой принц…
Он мягко подтолкнул её, заставляя попятиться по направлению к кровати, а затем опрокинул спиной на взбитые подушки. Рыжие завитки разметались по белоснежной ткани; глаза, ещё мокрые от слёз, смотрели непривычно робко и настороженно.
Он улыбнулся ей. Внутри кипели, требовали выхода злость и обида – непонятно на кого. То ли на отца, то ли на судьбу, то ли на самого себя. В Академии магистры учили его превращать эти чувства в магию, выпускать шквалом ветра. Но можно и по-другому…
Интересно, получится ли по подсказке Шеллы представить, что это золотое тело Русти млеет и изгибается под его руками? Вряд ли – даже если отбросить разницу в размерах, у чипирески совсем другие повадки. Ну и чёрт с ней. Спасибо за уроки. Фирци тоже очень мило ахает и жмётся к нему, принимая в себя его добравшийся наконец до цели палец, а целовать её между полными, мягкими грудями – одно удовольствие. Как он раньше не замечал, что было суховато?
Сегодня горячей влаги достаточно, и можно легко войти, вызвав у девушки уже непритворный стон наслаждения, и двигаться – неторопливо, сдержанно, ритмично. До тех пор, пока она не начнёт постанывать в голос, совсем иначе, чем в их прошлый раз; пока не потеряет голову и не забудет про приличия и вообще про всё на свете, задыхаясь и трепыхаясь в его объятиях, а потом не замрёт, чтобы через несколько мгновений умиротворённо расслабиться…
Сегодня Фирци будет хорошо, как бы плохо ни было ему самому.
