Текст книги "Мой лорд - монстр (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава пятнадцатая

Разговоры про мертвого конюха будоражили наше кухонное царство ещё несколько дней. А потом кто-то услышал часть разговора Данны и господина Дункана, и новость о приезде родных герцогини стала свежей темой для бесед во время мытья посуды и готовки.

– Хорошо, что миледи поправилась, – радостно заявила Нетти, которая даже ни разу не беседовала с хозяйкой. – Теперь каждое утро гуляет в саду. И выглядит замечательно. Ну, так Агата говорит. Вот нехорошо было бы, если бы родители застали ее больной!

– Зато работы всем стало больше, – мрачно сказала одна из подчинённых Данны, которые обедали после нас. – Старшая затеяла грандиозную уборку в гостевом крыле. Во всех залах! Мол, вдруг гости захотят пройтись.

– Да уж, – согласилась ее соседка, – до приезда ещё неделя, а мы уже на ушах стоим.

В разговорах я не участвовала. У меня обязанностей больше не стало, я продолжала убирать только в комнатах Клэйтона. Вот только герцог каждый раз подсовывал мне бумажную работу, и вместо уборки я устраивалась в облюбованном кресле, изучала документы и тайком присматривалась к Клэйтону.

Новость о растерзанном человеке сначала напугала меня до жути, но, глядя на погруженного в работу мужчину, я не могла представить его рвущим кого-то на части. Даже в ту злополучную ночь он не причинил мне вреда. Напугал, да. Но дал уйти, даже не попытавшись задержать.

К тому же через несколько километров от замка начинаются горы. Они хорошо видны из Ангельской Башни. Волк или даже медведь могли прийти оттуда.

– Я закончила, – негромко сказала я. Но, как и раньше, Клэйтон услышал.

Улыбнулся, кивнул, и под его выжидающим взглядом я подошла ближе. Положила бумаги на стол и перегнулась через него, чтобы показать найденные ошибки.

– Не понимаю, что здесь не так, – чуть нахмурился герцог, придвигая бумаги к себе и вглядываясь в мелкие строчки.

– Ошибка там, где указаны расходы на постройку мельницы.

– Все равно не понимаю. Покажи, пожалуйста.

Документы он по-прежнему держал прямо перед собой, и я замялась, с подозрением изучая лицо мужчины. Раньше все прекрасно понимал. И что вдруг случилось?

Клэйтон заметил, что я медлю, и поднял глаза. Ничего кроме терпеливого ожидания и лёгкого недоумения я в них не нашла, поэтому стиснула зубы и обошла стол. Герцог чуть отодвинулся, давая мне доступ к документу.

– Вот, – показала я, и Клэйтон снова склонился к бумаге.

«Слишком близко!»

Пока я пыталась унять пустившееся голопом сердце, мужчина положил свою руку на мою кисть. И сразу перевернул ее ладонью кверху. В какой-то непонятной оторопи я смотрела, как он изучает мои пальцы. Почти такие же шершавые, как его. И, пожалуй, даже менее ухоженные. На лице мужчины четко обозначились желваки, и только тогда я догадалась освободиться из мягкой, но уверенной хватки. Клэйтон сразу отпустил мою руку и спокойно уточнил:

– Считаешь, что расходы превышены?

– Да, – с заминкой ответила я.

– Почему?

– В приложенных документах есть счета от поставщиков. И они не совпадают с данными управляющего.

– Спасибо, Мария. Можешь продолжить знакомство с "Историей магии".

– Я не прибирала комнаты уже несколько дней, – тихо напомнила я, все ещё пытаясь прийти в себя после прикосновения Клэйтона.

– Этим займется кто-нибудь ещё. Я распоряжусь организовать тебе рабочее место рядом с моим. У тебя очень цепкий ум. Глупо тратить такие способности на мытьё полов.

Сказано это было будничным тоном, не подразумевающим возражений. И, конечно, Мария Парье была бы счастлива оказаться на должности личного секретаря герцога. А я? Как бы то ни было, работа головой всегда привлекала меня гораздо больше работы руками. Особенно, если вспомнить, что физический труд использовался в пансионате в качестве наказания.

– Спасибо, ваша светлость, – тихо пробормотала я. Клэйтон улыбнулся краешком губ и вернулся к работе. А я пошла изучать труд профессора Вордонэ и думать о том, что все же происходит.

Я так и не смогла выяснить, кто та девушка, которую Агата каждый день видит в саду. Один раз мне представился случай заглянуть в смежную спальню, но она была пуста. Возможно, "миледи" гуляла как раз в тот момент. Если эта девушка вообще существует.

На следующее утро мне обустроили рабочее место рядом с герцогом. К сожалению, не в дальнем углу под синим торшером, а неподалеку от Клэйтона. Но мой стол стоял под прямым углом к его, словно отделяя мой уголок от остального кабинета.

Аккуратной стопкой на столе лежали нуждающиеся в проверке отчёты, ровными рядами стояли в подставке идеально отточенные карандаши. Я невольно улыбнулась. Даже в детстве Клэйтон любил порядок. Все наши приключения всегда тщательно им планировались и, наверное, поэтому были успешны. Сейчас же мой друг детства довел порядок до абсолюта.

Клэйтона в кабинете не было, а из-под стопки отчётов щедрым обещанием выглядывал корешок "Истории магии".

Я устроилась за своим столом и приступила к просмотру документов. Судя по настенным часам, заняло это у меня немногим более двух часов. Клэйтон так и не появился. Я переложила бумаги на его стол такой же аккуратной и ровной стопкой, какой нашла на своем столе, и, прихватив книгу, устроилась под торшером.

– Я распорядился подать обед сюда, – раздался голос Клэйтона.

– Когда вы вошли? – невольно вскрикнула я, совершенно не понимая, как пропустила открытие массивной двери. И тут же извинилась. – Прошу прощения, ваша светлость.

– Следующий раз хлопну дверью погромче, – улыбнулся мужчина.

Я хотела снова извиниться, но в дверь открылась, на этот раз вполне слышно, и в кабинет вошли две служанки. Я не знала их имён, но так как вся женская половина прислуги ела в кухне, то лица девушек были мне знакомы. На меня обе бросили короткие, полные любопытства взгляды, и я мысленно застонала, представив, куда свернёт тема бесед в нашем кухонном царстве.

Девушки поставили поднос с едой на край рабочего стола Клэйтона, застелили один край белой вышитой скатертью и споро выставили блюда и приборы на стол. При этом со стороны Клэйтона оказалась только чашка кофе и несколько галет с сыром, зато на другой стороне красовалось полностью сервированное под обед место.

– Вы можете идти, – распорядился Клэйтон и, как только девушки ушли, перенёс мой стул к своем столу.

Я бы предпочла, чтобы мужчина занял свое место, и мне можно было присесть, не оказавшись слишком близко к нему, но Клэйтон явно намеревался помочь мне. Пришлось воспользоваться его помощью и гадать, может ли дочь городского купца быть привычной к такому обращению.

– Ешь, Мария. Я пока просмотрю отчеты.

– Можно я всё-таки поем в кухне со всеми? – тихо спросила я.

– Мне может понадобиться твоя помощь в любой момент. Боюсь, обедать тебе придется в моей компании, – извиняющимся тоном произнес Клэйтон и улыбнулся, а я уткнулась в тарелку, чтобы не смотреть на его улыбку. Слишком знакомая, слишком волнующая.

Но есть в его присутствии было сложно. Горло пересохло, и я с трудом смогла проглотить несколько кусочков мяса в сливочном соусе. Даже яблочный сок не помог.

Вопросов к моей работе у Клэйтона не нашлось, поэтому после обеда мне было позволено вернуться к чтению. Я как раз дошла до интересного момента, связанного с рождением магически одаренных детей, поэтому не стала капризничать и послушно отправилась на свое кресло.

То, что маги рождаются от магов – явление общеизвестное. Именно поэтому практически вся аристократия так или иначе одарена магически. И ни один дворянин не выберет в жены девушку не своего круга просто потому, что это вдвое разбавит его шансы на одаренного ребенка.

Природа распорядилась так, что магия у женщин практически всегда была либо слабой, либо бесполезной, либо отнимала слишком много сил и ресурсов. Это, безусловно, было очень на руку мужчинам, сосредоточившим всю власть своих руках. При этом неважно, какой именно магией владеет женщина, главное, чтобы в ней была магическая искра.

Это я знала ещё с интерната, но профессор Вордонэ писал, что магический дар в девочках не развивают сознательно, чтобы не провоцировать противостояние между

мужчинами и женщинами. Чары становятся сильнее, когда их регулярно используют, поэтому девочкам с раннего детства внушают, что их магия слаба, вредна или бесполезна.

Я закрыла книгу, заложив нужное место указательным пальцем, и задумалась. В детстве я часто играла в прятки, пользуясь тенями. Но родители каждый раз наказывали меня за это, говоря, что тени отнимают мое здоровье. Сначала я перестала использовать магию, опасаясь наказания, но подростком, набравшись храбрости, пробовала несколько раз, и всегда после этого чувствовала страшную усталость. Тогда это казалось подтверждением слов лорда Чарльза и леди Мариленны. Но что, если слабость появилась именно из-за неразвитости моей магии?

– О чем задумалась?

– О магическом даре у женщин, – ответила я. Немного замешкалась, но, видя, что Клэйтон смотрит на меня, ожидая продолжения, пояснила свои слова. – Автор считает, что дар девочек из благородных семей можно и нужно развивать. А я всегда думала, что настоящими магами могут быть только мужчины.

– Любую магию можно развить, – Клэйтон отложил карандаш, полностью сосредоточившись на разговоре. – Это как искра: чем больше дуешь, тем сильнее горит. Я много лет провел в закрытой академии, единственной целью которой является разжечь искру магического дара до невероятных размеров. Это выдерживают не все. А те, кто выдерживают, меняются.

– Насколько сильно? – затаив дыхание, спросила я.

– Иногда полностью. Магия не может существовать в хрупком человеческом теле, поэтому пытается подстроить сосуд, в котором содержится, под себя.

– И как это выглядит?

– Если человек не сможет обуздать магию, то погибнет. Есть несколько способов справиться с изменениями. Собственно, место для академии было выбрано не случайно. Ее построили на месте силы. Пока ты рядом с источником, то всегда можешь отдать избыток силы ему. Один мой хороший друг остался в академии наставником. Именно по этой причине.

– Но не все маги остаются в академии, ведь так? Как они справляются с… изменениями?

– Отдают часть силы. После этого изменения становится полностью контролируемыми.

– Так просто?

– Если бы, – невесело усмехнулся Клэйтон, – часть своей магии мужчина может отдать только женщине. И только в определенный момент.

Отрывок из мыслесообщения:

Джейсон: (встревоженно) Время идёт, Клэй. Точка невозврата не за горами.

Клэйтон: Не паникуй, Джей. Валери почти привыкла ко мне.

Джейсон: Хотел бы я верить. Что с покушениями?

Клэйтон: Затаились, хотя я предоставляю им "куклу" уже несколько дней. Чертовски устал, если честно.

Джейсон: А что с убийством слуги?

Клэйтон: Ещё ищем. Сам понимаешь, дикие звери тут не при чем. Явная работа людей Захария. Но я не могу понять, для чего они пошли на убийство.

Глава шестнадцатая

Утро началось с глотка зелья. После него до самого завтрака чувствовалось неприятное пощипывание на языке, но это было мелочью по сравнению с беспокойством, которое накатывало при мысли о последнем узком флакончике.

Что я буду делать через два месяца, когда закончится действие зелья? Всех денег, которые я заработаю за это время, не хватит даже на одну новую порцию.

Но суматоха, творящаяся в кухне, быстро выдернула меня из мыслей о будущих сложностях. Сегодня приедут мои родители! Я до последнего была уверена, что Клэйтон не допустит их визита, но, судя по спешным приготовлениям, гости вот-вот будут на пороге. Одна из кухарок, муж которой служил в гвардии герцога, сказала, что навстречу уже отправлен отряд.

"Что же ты творишь, Клэйтон?" – думала я, торопливо доедая завтрак. – "Или думаешь, что сможешь запудрить голову лорду Чарльзу и леди Мариленне также, как Агате?"

После завтрака всех непричастных к кухне буквально вытолкали за дверь, предупредив, что еда для работников будет готова позже обычного. Только после того, как закончится торжественный обед для гостей.

Рассудив, что если каких-то специальных указаний для меня нет, то стоит заняться основными обязанностями, я отправилась в кабинет Клэйтона. Но герцог перехватил меня в коридоре. Я заметила его сразу, едва поднявшись на второй этаж, и несколько десятков секунд, пока он шел навстречу, украдкой любовалась мужчиной.

Весь этот месяц я видела мужа только в домашней одежде: простых брюках и светлых просторных рубашках. Сейчас же Клэйтон был одет так, как положено человеку его положения. В роскошный светло-серебристый камзол с серебряными пуговицами и широкой вышивкой по краям, кипельно белые брюки и светлые туфли.

– Доброе утро, – Клэйтон поравнялся со мной и остановился рядом. – Я не знал, есть ли у тебя подходящее платье, но распорядился принести несколько в кабинет. Примерь, пожалуйста. Комнаты в твоём полном распоряжении, мне нужно встретить гостей.

– Прошу прощения, ваша светлость, – растерялась я, – но зачем мне платье?

– Мои доверенные люди должны присутствовать на торжественном обеде, – сообщил Клэйтон и, пока я ошеломленно хлопала ресницами, окликнул дежурившего у лестницы гвардейца:

– Позови начальника охраны.

Мужчина коротко поклонился и исчез.

– Я п-пойду? – спросила в смятении.

Хотелось сбежать и хорошенько все обдумать. Действительно ли за столом будут другие слуги? Или Клэйтон задумал мое разоблачение перед лордом и леди Рустье?

И все же я очень хотела увидеть родителей. Несмотря на обиды и недопонимание, это была моя семья. Конечно, своих собственных детей я надеялась воспитывать иначе, но ведь было ведь и хорошее: я помню время, когда мама читала мне сказки, а папа катал нас с Самантой на детских зимних санях.

– Да, конечно, – отпустил меня Клэйтон. – Я выставлю охрану у комнат, чтобы тебя никто не

потревожил, а господин Дункан проводит к обеду.

Я незаметно выдохнула, поблагодарила Клэйтона и направилась к кабинету. Села за свой стол, по дороге тметив несколько свертков на любимом кресле. Но открывать ничего не стала. Голова была переполнена хаотичными мыслями, как потревоженный муравейник, и мне нужно было время, чтобы спокойно поразмышлять.

Единственное, что я поняла, когда Клэйтон упомянул господина Дункана, это то, что кроме моих родителей и Клэйтона на обеде всё-таки будут другие люди.

В нашем доме никогда не приглашали работников за стол. Даже если к папе приходили партнёры со своими секретарями, то последние всегда обедали с прислугой. Боюсь, для лорда Чарльза подобное панибратство станет ударом.

Но для чего это Клэйтону? Он вернулся из академии незадолго до нашей свадьбы, так что традиции сажать своих людей за стол просто не могло быть. Тогда зачем?!

Хотя меня и смущали подобные мысли, но почти наверняка это было связано со мной. Вот только в качестве Валери или Марии?

Пришлось признать, что Клэйтон мог быть в курсе того, кто я. Отсюда все эти поблажки: начиная с утренней выпечки и заканчивая возможностью повидаться с родными. Это так же объяснило бы то, что герцог оставил поиски жены и, со слов Агаты, больше не покидает замок. Правда, в эту версию никак не укладывалась "миледи", которую я, видимо, наконец, увижу за обедом. А второй нестыковкой был тот факт, что Клэйтон не из тех, кто стал бы притворяться. По крайней мере, без особой на то причины. И, наконец, я все ещё верила, что меня невозможно узнать.

Ещё возникло предположение, что я нравлюсь Клэйтону. Не как Валери, а именно как Мария Парье. Скромная безответная девушка, которая, скорее всего, не посмеет даже сбежать в случае чего. И все поблажки – это попытка приручить стеснительную горничную к себе, показать, насколько приятнее и полезнее иметь богатого и влиятельного благодетеля.

К сожалению, в этой версии я особых несоответствий не находила. Даже то, что герцог не ищет жену, могло объясняться просто: она ему просто больше не нужна. Ему по-прежнему необходимо избавиться от излишка силы, и даже мне было понятно, в какой момент это должно произойти. Мария вполне могла для этого сгодиться. Личный секретарь – ручная собачонка.

Работать не получалось. Я беспомощно смотрела на те несколько листов бумаги, что Клэйтон оставил на моем столе, и не могла вникнуть ни в один из них. Промучившись около часа безо всяких результатов, я решила отвлечься и изучить содержимое пакетов, оставленных для меня на кресле.

Опасливо оглянувшись на дверь, я подхватила свертки и отправилась с ними в ванную. Во-первых, там есть большое зеркало, а во-вторых, замок на двери.

В первых трёх пакетах были платья. Все схожего фасона, вроде тех, что я носила дома. Темные тона, светлые кружева на горловине, рукавах и подоле. Но главное – это длинные рукава и полное отсутствие декольте. Все платья были синие с серебристой отделкой: цвета герцога Борнэ.

Я выбрала плотное шерстяное платье с вышивкой по корсету и отложила его, чтобы распаковать последний небольшой свёрток. Бумага здесь была намного тоньше и явно дороже. Я оставила его напоследок, потому что предполагала, что именно могу в нем найти. Белье. Тонкий шелковый лиф, трусики и чулки.

Если у меня и оставалась хрупкая надежда, что Клэйтон действительно оценил мой цепкий ум, то теперь она разбилась окончательно. Белье было явно моего размера. Такое не разглядишь, если смотришь только в глаза.

Но выбора у меня нет, бежать от Клэйтона некуда. Вернее, в крайнем случае я смогу уйти в тени и скрыться в соседнем городке, но пока очевидной угрозы нет. И я буду молчать, присматриваться и… копить деньги.

Я переоделась. Грустно усмехнулась, когда и белье, и чулки, и платье идеально подошли мне. И почувствовала мысленный призыв. Саманта!

– «Лери, милая, как там родители? Уже добрались?»

– «Вот-вот должны приехать. Мне так жаль, что я тебя не увижу!»

– «И мне, Лери! Но Зак был категорически против поездки. Я бы все равно поехала, но Захарий смог убедить отца».

В «голосе» Сэмми была искренняя печаль. И я пожалела, что не сдержала свой страх, когда «беседовала» с ней после смерти конюха.

– «Честно говоря, я зря тебя напугала, Сэмми. Это, наверняка, был несчастный случай».

– «Ох, Лери. Я даже не знаю. Захарий говорит, что это вина Клэйтона. Я пыталась убедить его, что знаю Клэя с детства, но Зак считает, что академия его изменила. И что он…»

– «Что?»

– «Может причинить тебе вред. Я не думаю, что это так, Лери, но Зак… Он рассказывает страшные вещи про выпускников Кавальдэ».

– «Зачем он пугает тебя?» – разозлилась я.

– «Но это правда, Лери. Я не верила, даже сердилась на него. Но Захарий принес альбомы из полиции. То, что там есть… Это… жутко».

– «Все равно не понимаю, для чего он рассказывает тебе все эти ужасные вещи! Пусть не лезет не в свое дело!»

– «Не говори так, пожалуйста», – еле слышно попросила сестра. – «Кажется, я люблю его».

– «Ох, прости, Сэмми. Я просто не могу понять»…

– «Зак знает, что мы близки. И что я тревожусь за тебя. Он хочет, чтобы я тебя предупредила. Если вдруг почувствуешь опасность – дай знать. Зак обещал помочь».

– «Спасибо, Сэмми».

Я попрощалась с сестрой, естественно, не сказав, что герцогу Лотье я доверяю даже меньше, чем Клэйтону в образе чудовища.

Времени до обеда оставалось ещё много, поэтому я собралась с мыслями и вернулась к работе. Закончила почти перед самым приходом господина Дункана. Тот тоже принарядился. Сменил обычный серый сюртук на нарядный, в серебристо-синих герцогских цветах.

– Вы готовы, Мария? – строго спросил он, входя в кабинет. Быстро осмотрелся и, обнаружив меня за работой, немного смягчился. – Нам пора. Следует прибыть в залу раньше гостей и милорда с миледи.

– Готова, – я торопливо поднялась и поспешила к господину Дункану. Прошла в придерживаемую для меня дверь и удивилась, обнаружив в коридоре охрану. Но вспомнила слова Клэйтона и промолчала.

Обед накрыли в Рыцарской Башне. Круглая светлая зала занимала весь последний этаж и я, пользуясь тем, что высоких гостей ещё нет, прильнула к стеклу. С этой стороны окна открывался вид на главный вход в замок и огромное озеро неподалеку. Кареты родителей не было, но она, скорее всего, уже во внутреннем дворе.

– Мария! – тихо, но строго шикнула Данна, и я резко обернулась. Как раз вовремя.

Два лакея распахнули двустворчатые белые двери, и в зал вошёл Клэйтон. Данна, я и ещё одна незнакомая мне женщина присели в приветствии, мужчины поклонились. Сквозь опущенные ресницы я наблюдала за входящими.

Едва касаясь руки герцога, рядом с Клэйтоном шла леди Мариленна, как всегда элегантная и изящная. Мама двигалась, высоко подняв голову и ступая легко и грациозно. Словно и не тряслась перед этим два дня в карете. Я не смогла сдержать легкую улыбку, искренне восхищаясь ее выдержкой.

Следом за Клэйтоном и мамой в зал вошёл папа. И, придерживая его за руку, рядом шла девушка в светло-серебристом платье, чудесно гармонирующим с одеждой герцога.

Я часто заморгала, не веря своим глазам. Девушка была мной. Настолько, насколько это вообще было возможно. Я узнавала себя даже не из-за лица, чуть бледного, но вполне здорового. У нее были мои движения, жесты, манеры! Я чувствовала себя так, словно смотрю в зеркало, и с трудом подавляла инстинктивное желание повторить то или иное движение!

«Но как?!»

Повинуясь жесту герцога, мы выпрямились, но остались поодаль, ожидая дальнейших указаний. Я переводила взгляд с одного лица на другое, выхватывая и запоминая образы.

Папа несколько раз бросил на нашу группу недоуменные взгляды, но быстро переключил внимание на герцога. Мама явно тоже была удивлена, но сохраняла выдержку, лишь слегка приподняв идеальную тонкую бровь. Миледи улыбалась, стараясь ни на кого не смотреть. Но я видела, что она украдкой присматривалась и к нам, и к Клэйтону, и к родителям. Точно также, как это делала я. Клэйтон был собран и напряжен. Его движения выглядели четкими и немного резковатыми.

Клэйтон усадил маму справа от дальнего торца стола. Дождался пока папа поможет сесть миледи и дал знак приблизиться нам.

Лорд Чарльз к тому времени уже сел рядом с мамой и больше не скрывал хмурого недоумения. Клейтон же сел только после того, как расселись все три женщины.

Мое место, обозначенное карточкой у тарелки, оказалось напротив отца. Справа от меня сидел начальник личной гвардии герцога, слева – господин Дункан. Разместились мы так, что на одной стороне оказались гости, а на другой – люди одетые в герцогские цвета. И судя по напряженному молчанию, и первые, и вторые чувствовали себя крайне неуютно.

– Дамы, господа, – начал Клэйтон негромко. Тихие перешептывания мгновенно стихли, – я рад, что за этим столом сейчас собрались все люди, которых я хотел бы видеть рядом с собой.

Я заметила, как мама поджала губы, а папа нахмурился ещё сильнее. Миледи сидела, уставившись в тарелку. Ей словно тоже было неловко. То ли за родителей, то ли за мужа.

– Приступим, пожалуй, – заключил Клэйтон и дал знак подавать обед.

Мамины глаза начали округляться, и я тоже переключила внимание на приборы. Минимальный набор – только вилка и нож. Клэйтон явно не хотел, чтобы его люди чувствовали себя ущербно при полной сервировке стола, но мои родители могли принять это как знак неуважения к ним.

Папе такие тонкости были менее заметны. Но то, что он первым делом потянулся к бокалу, уже было жестом нервозности.

Клэйтон, казалось, напряженности не замечал. Обменялся несколькими словами с мамой, потом развернулся к господину Крейгу – командиру гвардейцев. Сказал что-то миледи, и та смущённо улыбнулась.

– Старый герцог тоже приглашал за стол высший штат прислуги, – вдруг тихо сказал господин Дункан.

Я практически не помнила отца Клэйтона. Мальчик рос в городском доме, под присмотром наставников, а старый герцог крайне редко посещал столицу. В памяти остался суровый мужчина с правильными чертами и холодными глазами.

– Зачем? – спросила я одними губами.

– У лорда Борнэ практически не было родственников. Двоюродный брат только. Но тот уже был королем, к нам приезжал редко. Но не думал, что молодой лорд поступит также.

– Почему?

– Ну, у него-то есть жена. И ее семья. Но приятно, что сказать. Приятно.

Не знаю, для чего господин Дункан затеял этот разговор. Возможно, тоже нервничал. Хотя в целом после нескольких бокалов атмосфера за столом стала менее наэлектризованной. Клэйтон старательно поддерживал разговор с моими родителями, периодически вовлекал в него господина Крейга и даже пару раз обратился ко мне.

Миледи в разговоре не участвовала. Она изредка отправляла в рот крошечный кусочек мяса и запивала таким же крохотным глотком прозрачного напитка. Во мне все больше росла уверенность в том, что девушка – фантом. Сидела она на некотором расстоянии и от Клэйтона, и от мамы. Словно специально, что никто не мог ее коснуться.

Я уже успела немного изучить Клэйтона и сейчас видела, что, несмотря на улыбку и весёлый голос, мужчина собран и напряжен. И чем дольше длился обед, тем бледнее становилось лицо мужчины, тем больше паузы при ответах и тем короче сами ответы.

Но неужели родители не заметили подмены?! Даже если предположить, что сейчас они увлечены беседой с хозяином замка, но должны же они были общаться с девушкой до обеда?

Я не замечала, что мне подкладывают в тарелку. Что я ем или пью. Мои мысли метались вслед за взглядами. Я видела, как от выпитого и съеденного расслабился папа. А, возможно, от того, что говорил ему Клэйтон. Что-то про дела, которые обещал обсудить с родителем позже.

Мама тоже довольно улыбалась. Хотя ее взгляд все ещё изредка цеплялся за наше сине-серебристое общество, но она всегда умела игнорировать то, что ей не нравится. Все остальное ей явно пришлось по душе: учтивость герцога, роскошь обстановки, разнообразная еда и… почтительная молчаливая дочь.

А мне вдруг захотелось плакать. От обиды и растерянности. Конечно, если бы здесь была Сэмми, такого бы не произошло. Сестра бы быстро сообразила, что эта идеальная милая девушка не может быть мной. Я не смогла бы молчать весь обед и сидеть так неподвижно с лёгкой ничего незначащей благостной улыбкой.

В какой-то момент, переводя затуманенные слезами глаза с мамы на миледи, я посмотрела дальше и встретилась взглядом с Клэйтоном. Уставшим, но теплым и понимающим взглядом.

– Прошу прощения, папа, мама, господа, – в следующее мгновение сказала миледи и грациозно поднялась, – я хотела бы спуститься в свои комнаты.

– Валери ещё не окрепла после болезни, – вслед за девушкой встал и Клэйтон. – Я провожу жену и вернусь. Прошу, поступайте к десерту без меня.

Некоторое время за столом царило молчание, не прерываемое даже звоном приборов. Поэтому голос мамы, прозвучавший в этой хрустальной тишине, заставил меня вздрогнуть и вскинуть глаза.

– А вы, собственно, кто, милочка?

Обращалась леди Мариленна именно ко мне. "Милочка". Так мама иногда назвала горничных. Когда забывала их имена.

– Личный секретарь герцога, леди Рустье, – тихо ответила я.

– Вот как? – мама сжала тонкие губы. – И давно?

– Две недели.

– Хм. Такая молодая. И так много добилась. Где вы учились?

– Я… получала домашнее образование.

– Понятно, – протянула мама и очень выразительно посмотрела на папу.

Тот кашлянул и, видимо, собирался примкнуть к допросу. Но, к счастью, вернулся Клэйтон. Быстрее, чем должен был быть, учитывая, что комнаты милорда и миледи находятся совсем в другом крыле. Я же была крайне рада его возвращению.

Следом за герцогом слуги внесли десерт. Прислуживали за столом исключительно мужчины. Они быстро сменили тарелки на десертные, выложили чистые приборы и салфетки. И, наконец, водрузили многоярусные сооружения с фруктами, тарталетками и пирожными. Специально для отца, который всегда был равнодушен к сладкому, принесли тарелку с мясными и сырными канапе.

Но разговор с родителями израсходовал мои последние душевные силы, выпечка показалась пресной, чай безвкусным. Окончания обеда я ждала с таким нетерпением, словно в сидение подо мной воткнули тысячи иголок. К счастью, все закончилось довольно быстро. Клэйтон, извинившись, сообщил, что ему нужно проведать жену и принести десерт ей, а гостям необходимо отдохнуть с дороги. Так что чай мы допили в молчании и, кажется, дружно и с облегчением выдохнули, когда милорд и гости первыми покинули залу.

Отрывок из мыслесообщения:

Захарий: Было бы идеально сделать так, чтобы нападение произошло во время визита.

Томас: Девушка остаётся одна только в саду. Брат, это нереально. Ты ведь хочешь, чтобы обвинили герцога, верно?

Захарий: В идеале. Но, по факту, достаточно, чтобы на него упало подозрение.

Томас: Послезавтра намечена совместная прогулка по окрестностям. Постараемся провернуть все во время нее.