Текст книги "Мой лорд - монстр (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава двадцать пятая

У меня было много времени на размышления. Отец предпочел ехать верхом, оставив меня в карете одну. И транспорт, и сопровождение выделил герцог Лотье, а вот свою невесту Захарий со мной не отпустил. Так что, единственное, что мне оставалось делать в одиночестве – это думать. И планировать побег.

В тени я могла бы уйти сразу, но, к сожалению, плохо представляла, в какую сторону мы направляемся и как далеко успели отъехать.

Эмоциональное оцепенение ушло, смытое магией целителя, и чувства обострились. Меня обокрали. Безжалостно и нагло. Лишили дома, будущего и любимого мужчины. Причем сделали это прямо у меня на глазах, пока я малодушно пряталась за своими страхами и сомнениями.

Прояснился и рассудок. После признания Сэмми многое встало на свои места, но теперь я ясно осознавала, что, не будь король заинтересован в таком исходе, этот абсурдный план никогда не воплотился бы в жизнь.

Меня, как покорную овечку, лишили всего. Видимо, нужно было через это пройти, чтобы понять, как сильно я изменилась. И что строгие учителя пансионата и "клетка" своего добились – сломали дерзкого своевольного подростка и превратили в истинную леди, безвольную, робкую, ведомую. Которая, вместо того, чтобы бороться за свое счастье, впала в прострацию, отрешившись от проблем. А ещё раньше – сбежала, стоило Клэйтону проявить свою сущность.

"Трусиха! Наивная дурочка!"

Все. Хватит. Я больше не буду убегать и прятаться!

Мой план был простым – добраться до пенала и поговорить с Клэйтоном. Он поверит мне, не сможет иначе.

Я вспомнила, как муж сжимал в руках письмо, сминая и комкая края. Тогда я решила, что это отчёт от поверенных испортил герцогу настроение, но сейчас удивлялась своей слепоте. Только что-то очень личное могло вызвать у мужа такую реакцию. Но я была слишком погружена в свои выдуманные страдания, чтобы осознать это.

"Знать бы, что именно там было"

Саманта при желании могла писать так, что даже я сомневалась, ее это конспекты или мои. И в этом нет ничего удивительного, ведь именно я учила ее каллиграфии.

Помню восторг сестры, когда она впервые разглядывала мои записи, привезенные из пансионата.

– Так красиво! Будто кружева! Как бы я хотела уметь так.

– Ты же умеешь писать, – нахмурилась я, внимательно разглядывая младшую сестру, пятнадцатилетнюю худенькую девочку в домашнем платье.

– Только печатно, – губы Саманты задрожали, – учитель Томас сказал, что этого достаточно.

– А чему ещё тебя учили? – осторожно уточнила я, присаживаясь к сестре, которая уткнулась в альбомы и на меня старалась не смотреть.

– Я умею читать! – с лёгким вызовом заявила девочка.

– А ещё?

– Считать, вычислять в уме до ста, – начала перечислять Сэмми. – Следить за прислугой, покупать продукты, встречать гостей.

Я закусила губу, впервые подумав, что мое образование вполне можно считать блестящим. В пансионате святой Катерины помимо всего прочего преподавали алгебру, географию, экономику. И пусть методы оставались варварскими, а знания урезанными, главное, что они были.

– Хочешь, я буду тебя учить? – осторожно спросила сестру.

– Как это? – недоверчиво откликнулась девочка. Я видела, как тонкие пальчики вцепились в обложку альбома. Словно в сокровище.

– Это не так сложно, как кажется, – мягко улыбнулась я. – Главное усердие.

Как выяснилось, усердия Саманте было не занимать. Сестра могла часами сидеть над моими конспектами, скрупулёзно копируя каждую буковку. Не удивительно, что ее почерк вскоре стал почти не отличим от моего.

"Вот Клэйтон и не отличил".

Мысли вернулись к пеналу. Я очнулась уже в пути, одетая в дорожное платье и обложенная подушками. На соседнем сиденье стоял тот самый саквояж, с которым я приехала из отчего дома, а остальные вещи, как я потом узнала от отца, Клэйтон отправил позже.

Отец слишком торопился покинуть место своего позора, так что не стал дожидаться, пока горничные соберут мои вещи.

– Ты опозорила семью, – так и сказал лорд Чарльз во время краткой остановки. – Себя! Меня! Считай за счастье, что граф Дожье согласился взять тебя в жены. Да ещё и герцог Борнэ выделил крупное содержание. Видимо, торопился избавиться! Но пока все не уляжется, посидишь взаперти, подумаешь над своим будущим.

Я тогда только стиснула зубы и отвернулась к окну, надеясь понять, в какую сторону меня везут. Бесполезно. У меня совсем не было опыта в путешествиях, поэтому определить направление оказалось нереально.

Пенала в саквояже не было, только пара платьев, белье, ночная сорочка и женские принадлежности. Шкатулки с драгоценностями я тоже не обнаружила.

– Куда ты меня везёшь? – спросила я вечером, когда отец за руку вытащил меня из кареты и практически втолкнул в обеденный зал постоялого двора.

– В надёжное место, – процедил лорд Чарльз, направляясь к лестнице. Мою руку он так и не выпустил. – Посидишь там, пока Саманта не выйдет замуж. Потом по-тихому обручишься со своим Павлом. Дура! Упустила такую партию! Представляю, как счастлив Бернард!

– При чем здесь дядя Бернард?

– Что, не знала? – отец даже остановился. Развернулся ко мне и ядовито усмехнулся. – Твоя кузина Каролина, наверное, уже в замке Борнэ. Король лично подписал разрешение на их обручение.

То, что отразилось в моих глазах, впечатлило даже отца. По крайней мере, злорадство исчезло из его голоса, когда он продолжил:

– Епископ Фарский остался, чтобы засвидетельствовать волю Бога и короля. Твой бывший муж настаивал на скорейшей свадьбе. Но формальности должны быть соблюдены: бракосочетание состоится через неделю.

Отрывок из мыслесообщения:

Иоанн: (довольно) Поздравляю, племянник. И спасибо за приглашение. Я его приму и лично буду присутствовать на твоей свадьбе.

Клэйтон: (равнодушно) Мой дом к вашим услугам.

Иоанн: Ты должен понять меня, Клэй. Я действую в твоих интересах. И в интересах страны.

Клэйтон: Это уже не важно.

Иоанн: Я никогда не рассматривал Зака всерьез, Клэй. Но твои прогрессивные идеи совершенно не к месту. Ни о каком равноправии речь идти не может. Ты погубил бы Бадар.

Клэйтон: И что изменилось теперь?

Иоанн: Теперь ты понимаешь, почему ни магию, ни власть нельзя доверять женщинам. Они могут предать в любой момент.

Клэйтон: (горько) Вам повезло, что так вышло. Но, насколько я понимаю, изначально вы планировали избавиться от меня, когда я стану женоубийцей.

Иоанн: Ты в любом случае остался бы жив, племянник.

Клэйтон: Теперь я понимаю. После кровавой расправы вы получили бы право вмешаться в мое сознание. Ловко.

Иоанн: (раздражённо) Ты все ещё полон спеси, Клэй! Уймись. Иначе это плохо закончится для всех.

Глава двадцать шестая

В маленькое поместье, окружённое пышными хвойными деревьями, мы добрались к вечеру следующего дня. Я бегло огляделась, не столько рассматривая дом, сколько то, что находилось за его пределами. Но, к сожалению, темнота уже надёжно скрыла окрестности, а света фонарей хватало только на то, чтобы выхватить из мрака фасад – каменный, мощный, увитый засохшими ветками плюща.

Нас встречали. Крепкий мужчина с длинными седыми усами сразу начал выпрягать из кареты лошадей, а две очень похожие друг на друга женщины терпеливо ждали на крыльце, пока к ним не подошёл один из гвардейцев и что-то не сказал. После этого правая дама скрылась в доме, а левая заторопилась ко мне.

– Прошу вас, леди Рустье. Ваша комната готова.

Я заупрямилась:

– Сначала мне нужно поговорить с отцом.

Лорд Чарльз, который уже почти дошел до крыльца, развернулся и тяжело вздохнул:

– Я четвертые сутки в дороге, дочь. Все, что хочешь сказать – скажешь за завтраком. А сейчас дай мне спокойно отдохнуть.

Пришлось согласиться. Зная характер отца, лучше уступить сейчас, чем окончательно лишиться надежды на спокойный разговор.

Мне выделили первую комнату от лестницы. Я сразу прошла к кровати и села, без особого интереса разглядывая обстановку. Плотное стеганное покрывало, шкуры вместо ковров, добротная деревянная мебель. Скорее всего меня поселили в одном из охотничьих домов, а это плохо. Очень плохо.

По указу короля дворянская охота со множеством людей, оружия и собак была разрешена только в глуши, чтобы жители близлежащих деревень не стали случайными жертвами охотничьей пули или взбесившегося от крови пса. Поэтому благородные лорды, привыкшие к комфорту и вкусной кухне, строили такие дома в нескольких десятках километров от ближайшего жилья. И посещали их лишь пару раз в сезон. Роскошь, доступная только верхушке аристократии, а герцог Лотье как раз к ней относился.

"Туран, Лери. Держи в памяти дорогу и не унывай!"

Мне удалось услышать название городка, где мы останавливались на обед. И все пять часов до этого дома я сидела, прильнув к окну и запоминая каждый поворот. К счастью, их было немного: когда мы свернули с основного тракта, то до самого поместья ехали по одной единственной дороге.

Одна из встречающих нас женщин принесла ужин.

– Меня зовут Жанна, леди Рустье. А мою сестру – Янина, – начала рассказывать она, выкладывая еду на маленький столик у окна. – Ваш багаж привезут через пару дней, поэтому я приготовила вам сорочку и халат. Они простые, но новые. А завтра подберу несколько платьев.

– Спасибо, Жанна. Это же охотничий домик?

– Да, леди. К сожалению, милорд Лотье здесь почти не бывает, но мы всегда готовы к его приезду.

– Мы – это вы с сестрой и мужчина, который распрягал лошадей? Он – конюх? – спросила я, стараясь казаться безразличной. Мне был очень нужен положительный ответ, но женщина меня разочаровала.

– Нет, леди. Конюшни здесь, конечно, есть, но лошадей мы не держим. Дарин присматривает за садом и помогает нам, если нужны мужские руки.

– Ясно, – уныло пробормотала я, усаживаясь за стол.

– Я приду позже, чтобы убраться. А сейчас сестре и Гретте нужна помощь, чтобы накормить мужчин.

– Да, конечно.

Мои хрупкие планы не выдерживали испытания реальностью – пенала не было, лошадей тоже.

Вчера ночью я даже набралась смелости и тенями пробралась в спальню отца. Не могу сказать, что поиски были тщательными: я шарахались в тени от малейшего шума и, естественно, не зажигала огня. Но, кажется, моего пенала у лорда Чарльза нет.

"Неужели он отправил такие ценные вещи: мои мыслекамни и драгоценности просто в фургоне?!"

Если я не смогу связаться с Клэйтоном, то придется бежать. Но мне нужна лошадь. Пешком я буду идти до Турана весь день! Если ещё дойду: сложно представить, выдержат ли мои ноги и обувь такое испытание.

Разбойников я не боялась. Королевские патрули дежурили на всех трактах. Да и не было смертников, желающих поживиться за счет аристократов. Каждый дворянин владел магией и обычно мог за себя постоять. Женщины, конечно, в одиночку не передвигались, однако если я переоденусь в мужскую одежду, то даже в тени уходить не придется.

Но было необходимо поговорить с отцом. Он не меньше меня заинтересован в сохранении моего брака с Клэйтоном. Лорд Чарльз ничем не рискует, если позволит мне связаться с мужем. Я пробовала завести этот разговор за завтраком и обедом. Но ели мы в общем зале, в присутствии гвардейцев, так что поговорить, увы, не вышло.

Ждать до утра нельзя. После завтрака папа может уехать вместе с гвардейцами герцога. И тогда покинуть поместье на лошади станет невозможно.

– Где поселили лорда Чарльза? – спросила я Жанну, когда она пришла за подносом.

– В комнате напротив вас, леди.

– Он уже поел?

– Не знаю, леди. Я планировала зайти к нему немного позже.

Я дождалась, пока Жанна соберёт еду и выйдет из комнаты. Потом решительно направилась к отцу.

Тихо постучала и, дождавшись негромкого "войдите", толкнула дверь.

– Валери? – удивился отец. – Я думал, что пришли прибраться.

– Пожалуйста, выслушай меня, – торопливо заговорила, пользуясь его спокойствием, – я не хотела разводиться. Я люблю Клэйтона, ничего не писала королю и не просила графа Дожье просить о помолвке.

– О чем ты говоришь? – с досадой спросил отец. Его благодушное настроение, явно вызванное сытным ужином и предстоящим отдыхом, начало быстро испаряться.

– Я не писала королю, отец, – повторила настойчиво. – Это ошибка, которая дорого обошлась всем. Саманта решила, что…

– Ты хочешь приплести сюда свою сестру? При чем здесь она?

– Выслушай меня! – почти выкрикнула я. – Выслушай хоть раз в жизни!

– Не вздумай кричать на меня, дочь, – голос лорда Чарльза заледенел. – А то запру в монастыре. Ты знаешь, что я могу. После такого позора.

– Папа, прошу! Я действительно не писала королю. Это заговор против Клэйтона, – упоминать герцога Лотье я не стала. Понимала, что папе это не понравится. – Наш брак специально расстроили. Кто-то внушил Саманте, что мне опасно быть рядом с Клэем. И она написала прошение. За меня. Я ничего не знала об этом!

– Ты говоришь ерунду. Прошения королю тщательно проверяются. И если оно дошло до него, значит, прошло проверку на истинность.

– Как проходит проверка, папа? Сэмми писала от души – то, во что искренне верила.

– Если ты говоришь правду, Валери, то почему ваш брак не был консумирован?

– Клэйтон, – я почувствовала, как щеки обдало жаром – всё-таки беседовать с отцом о таком интимном моменте было крайне неловко, – дал мне время, чтобы познакомиться ближе…

– Правда? – недоверчиво фыркнул лорд Чарльз. – Поэтому с Каролиной он решил обручиться как можно быстрее?

Напоминание о кузине ударило под дых. В голове мгновенно возникла картинка: Клэйтон, обнимающий стройную девушку с огненными волосами. Они хорошо смотрелись бы вместе: оба яркие, красивые.

"Почему именно она, Клэй?" – мелькнула тоскливая мысль.

Но я знала ответ. Среди девушек на выданье Каролина была едва ли не единственной, брак с которой не стал бы для Клэйтона мезальянсом. Остальные либо помолвлены, либо слишком молоды, либо недостаточно знатны. Магия рода в Каролине сильна и, конечно, передастся детям. К тому же Клэйтон знает кузину с детства. Как и меня.

– У Клэйтона на это есть причины, – неохотно ответила я отцу. – К тому же он думает, что я предала его. Папа, пожалуйста. Все, о чем я прошу, это короткий разговор с Клэйтоном. Он поверит мне. Чем ты рискуешь, папа? Всего один разговор! Пожалуйста!

Я говорила все быстрее и громче. И не замечала, что отец уже некоторое время молчит, качая головой.

– Дай мне мыслекамень, папа. Когда Клэйтон все узнает, увидишь, он поймет. Папа…

И тут я заметила сожаление на лице отца. Даже не сожаление – жалость. Это заставило меня замолчать.

– Как бы то ни было, Валери… То, что ты просишь – невозможно. Я отправил твой пенал и шкатулку домой ещё в день отъезда – в ближайшем городке, где была лавка с магической почтой.

– Ох… Но, папа! Тогда мне нужно вернуться!

– Нет, Валери. Ничего уже не изменить. Если тебя выставят из замка во второй раз – это станет уже не позором, а катастрофой. Ты останешься здесь, а через полгода выйдешь за графа Дожье.

Отрывок из мыслесообщения:

Чарльз: Когда Саманта вернётся, забери у нее камень Валери.

Мариленна: Что случилось, Чарльз? Я ничего толком не поняла.

Чарльз: Не забивай себе голову, дорогая. Просто сделай, как я сказал.

Мариленна: Но, Чарльз…

Чарльз: Дорогая, сосредоточься на подготовке свадьбы Саманты. До середины зимы осталось всего несколько недель.

Глава двадцать седьмая

В комнате на стеганном одеяле уже была расстелена ночная сорочка, но я сдвинула ее, скинула меховые тапочки, которые мне выдали ещё на входе, и забралась на кровать с ногами. Нужно подумать.

До воскресенья, когда состоится венчание Клэйтона и Каролины, осталось пять дней. На карете мы добирались до охотничьего дома почти два дня. Однако верхом я доеду быстрее.

Но, во-первых, я не имею ни малейшего понятия, как седлать лошадь, надевать узду или подтягивать подпругу. А во-вторых, не знаю дорогу. Да, до Турана я доберусь, но в какую сторону двигаться дальше? Одинокая всадница привлечет слишком много ненужного внимания и станет лёгкой добычей для гвардейцев Лотье, которые наверняка будут отправлены за мной. Мужская одежда – это выход, но только если ни к кому не приближаться.

"Но гвардейцы утром уедут, а без лошади у меня будет ещё меньше шансов!"

Я нервно потеребила пуговицы на тесном платье. Для верховой езды оно совершенно не годится – запутаюсь в нижних юбках раньше, чем доберусь в темноте до конюшни. Остальную одежду должны привезти на днях – завтра или послезавтра. Но тогда будет поздно…

"Фургон!" – мысленно завопила я.

Грузовая карета принадлежит Клэйтону, значит, вернется именно в его замок! Все, что мне нужно, это

пробраться в фургон, да заранее запастись едой на пару дней. За естественные потребности я не переживала. Кучер тоже человек, значит, остановки в пути неизбежны. Единственное, что меня беспокоило – это время. Но по всему выходило, что до субботы я уже буду в замке.

Я приободрилась. С удовольствием помылась, подставляя лицо под горячие струи воды и вспенивая в волосах душистое жидкое мыло. Потом насухо вытерлась и заплела волосы в несколько косичек. Здесь нет Агаты с ее умелыми руками и удобной щеткой, так что придется потерпеть тугую прическу, если не хочу завтра после причёсывания остаться без половины волос.

Заснула я умиротворённым сном человека, принявшего правильное решение. Но попала в кошмар.

Мне снилась главная зала в замке, та самая, где принимали короля. Ее дальняя стена была почти не видна под синими цветами и серебристыми лентами. Да и весь зал был украшен в цветах рода Борнэ.

Я стояла за распахнутыми дверями и не могла войти.

Клэйтон застыл рядом с Каролиной. Перед алтарем. Волосы девушки роскошной копной прикрывали спину так, что я видела только белый подол. Клэйтон был в черном, даже ворот рубашки и шейный платок были того же цвета, что и фрак.

По обеим сторонам от прохода и до импровизированного алтаря стояли люди. Было невозможно различить лица. Просто мешанина цветов и почему-то запахов – душных, терпких.

Я предприняла новую попытку попасть в залу, но в дверях словно установили стеклянную раму. Бессилие разозлило и заставило шагнуть в тени, чтобы там попробовать преодолеть преграду. Безуспешно. Но я знала проверенный способ и сразу ушла глубже. Нижний слой встретил холодом и мраком, но зато я смогла сделать несколько столь необходимых шагов, оставив двери позади.

Нужно подбежать к Клэйтону и прервать обряд. Я рванула к любимому, но быстро поняла, что практически не двигаюсь – тени вцепились в меня, высасывая силы и воздух. Испуганно дернулась в реальность, но стало только хуже. Я задыхалась от недостатка воздуха и удушливо-терпких запахов, исходящих от толпы гостей. И увязала в тенях, которые липкими жгутами охватили руки и ноги и не давали ступить ни шагу.

Я проснулась. Забарахталась, вскрикнула. И чуть не свалилась на пол. Видимо, я слишком сильно металась во сне, вот одеяло и обмоталось вокруг головы, мешая дышать. Я села и поднесла плотную ткань к лицу. Принюхалась. И точно: терпкий запах травяного мыла. Вот и разгадка кошмара. Но сердце все ещё испуганно билось о ребра, а тело сотрясала дрожь. Я расправила одеяло и удобно устроилась на подушке, однако уснуть смогла только перед рассветом.

Разбудил меня осторожный стук. Пришлось вставать и, зевая и потягиваясь, брести к двери.

– Леди Рустье, ваш отец приказал накрыть завтрак для вас двоих в гостиной. Через полчаса.

– Спасибо, – поблагодарила я женщину. Кажется, Янину.

– К вашим услугам, леди. Вам нужна помощь с утренним туалетом?

– Нет, благодарю. Я справлюсь.

Торопливо умылась и расплела косички. Волосы не высохли до конца, и влажные прядки щекотно задевали голую шею.

Платье я вынула из саквояжа вчера вечером, но оно все равно было несколько измятым. Намочила ладони и как могла разгладила складки. Потом бросила это почти бесполезное занятие и поспешила вниз.

Отец уже сидел за столом. Я исподтишка разглядывала его, устраиваясь напротив. Кажется, настроение у лорда Чарльза было достаточно благодушным.

– Я уезжаю сегодня, Лери, – сказал он, когда Жанна налила мне чай. – Дел очень много, сама знаешь. И я не

рассчитывал, что почти неделю буду заниматься тобой.

Ответ ему был не нужен, поэтому я пригубила горячий чай и потянулась к стопке ароматных булочек.

– Лорд Лотье оказался столь любезен, что даже выделил тебе охрану, – продолжил отец, и моя рука замерла, так и не коснувшись сдобы.

– Зачем? – нервно спросила я.

– Здесь глухое место, Лери. Охрана тебе не помешает.

"Особенно, если будет не охранять, а сторожить".

Злую мысль я оставила при себе. Никто из гвардейцев магией не владеет, так что ни один из них не сможет мне помешать.

– Как скажешь, отец, – выдавила я и заставила себя продолжить завтрак.

– Граф Дожье – неплохая партия, – неожиданно мягко сказал лорд Чарльз. – Не герцог Борнэ, конечно, но Павел достаточно богат, и ты останешься в столице. Рядом с нами и сестрой.

– Д-да, – с запинкой произнесла я, не поднимая глаз. Павел действительно хороший молодой человек, но замуж за него я не выйду.

– Ну что ж, не буду задерживаться. Мой конь уже готов, пора выдвигаться.

Мы стояли в небольшом холле у выхода. Отсюда были видны двери кухни и расположившиеся там люди герцога. Они вышли попрощаться с отцом, но тот отправил их обратно за стол.

– Сообщи, когда доберешься, – попросила я.

– Хорошо, – лорд Чарльз коротко обнял меня на прощание и вышел.

Я вздохнула, испытывая неожиданно сильную грусть от расставания с отцом, и отправилась исследовать дом. Нужно же было чем-то себя занять в ожидании фургона. Библиотеки в охотничьем поместье не было, зато я обнаружила комнату для рукоделия. Здесь, видимо, собирались дамы и коротали время, пока их мужчины пропадали на охоте.

Я провела в комнате почти час, разглядывая начатую вышивку, недовязанные вещи и недоплетенные обереги. Потом мне на глаза попался отрез тёмно-синей ткани, и я не удержалась: прихватила его, а также серебристые нити, квадратные пяльцы, набор иголок и мелкого бисера – и унесла все богатство в свою спальню. Сидеть одной в просторной комнате для рукоделия мне было неуютно, поэтому я с удобством устроилась на кровати и занялась тем, что не особенно жаловала в детстве и юности. Вышиванием.

Однако стежки ложились ровно и гладко, постепенно складываясь в вензель Борнэ. Занимая время и мысли.

Мне повезло: фургон приехал этим же вечером. Я только успела поужинать, когда услышала шум внизу. К сожалению, окна моей комнаты выходили во внутренний двор, но прибежавшая Янина подтвердила: моя одежда действительно прибыла.

А через несколько минут Дарин и сестры начали заносить вещи в мою комнату. Вскоре четверть спальни оказалась занята обернутыми в одинаковую ткань и перевязанными лентами свертками.

– Часть вещей перенесем в соседнюю комнату, – пообещала Жанна. – Здесь оставим только нужные.

– Людям, которые привезли мои вещи, выделили комнату? – спросила я, рассматривая груду свертков и гадая, в котором из них я смогу найти сменную одежду.

– Да, леди. Кучер и его помощник сейчас ужинают. Сказали, что уедут утром.

– Мне нужна ваша помощь, чтобы разобрать свертки.

– Конечно, леди. Приступим утром?

– Нет. Хочу спать в своей сорочке, – я изобразила капризную гримаску. Служанки переглянулись и покорно двинулись к горе свертков.

Мы разбирали вещи до полуночи, но успели разложить только половину. В какой-то момент на глаза мне попалась коробочка с косметикой, а среди баночек – флакончик магического зелья, который я не успела использовать. На всякий случай решила прихватить его с собой.

– Достаточно, – наконец объявила я и, демонстративно зевнув, добавила. – Завтра встану попозже. И к завтраку спущусь сама.

Горничные торопливо покинули комнату. Я невольно усмехнулась, понимая, что вношу суматоху в их размеренную и спокойную жизнь. Дождалась, пока затихнут шаги, вытрясла саквояж и заполнила его свежей сменой одежды. Поразмыслив, туго скатала одеяло и запихнула туда же. Скорее всего, в фургоне нет сидений, и всю дорогу мне придется сидеть на полу, так что мягкая подстилка лишней не будет.

Правда, саквояж раздулся и закрылся с большой неохотой, но на такие мелочи я внимания не обратила.

Тревожило меня другое – страх пропустить отъезд фургона. Поэтому я решила не спать. Соорудила из свертков очертания человеческой фигуры и накрыла их покрывалом. Сама пристроилась рядом и снова взяла пяльцы.

К рассвету все пальцы были исколоты, глаза слипались, а желание заснуть стало невыносимым. Я несколько раз ходила умываться, но холодная вода помогала лишь на короткое время.

"Отоспишься в фургоне!", – шипела я на саму себя, но тут же снова начинала зевать.

Часа через два после полуночи я предприняла набег на кухню и кладовку, чтобы собрать немного еды в дорогу. Но это лишь ненадолго отогнало сон, и вскоре я снова начала клевать носом.

Пытка закончилась, когда где-то в доме послышались первые голоса. Сонливость исчезла без следа. Я торопливо оделась и, прихватив объемный саквояж и узел с едой, ушла в тени. Стараясь не шуметь, осторожно спустилась на первый этаж.

Кухарка и одна из служанок готовили завтрак. Мужских голосов я не слышала, значит, конюх с помощником ещё не спускались. Но я решила не рисковать и подождать в фургоне.

Прошла сквозь дверь и поежилась. Зима окончательно освоилась в своих владениях, выстудив и землю, и воздух. Середина первого месяца холодов. У Клэйтона остаётся совсем мало времени, но, главное, чтобы любимый продержался до моего приезда. А там я не буду медлить. Больше не позволю себе быть мнительной трусихой.

Фургон нашелся справа от дома, недалеко от конюшен. В тенях я видела мужчину, что сначала вывел лошадь, а теперь запрягал ее. Когда мужчина ушел за второй лошадью, я поспешила к фургону. Без труда протолкнула саквояж сквозь почти прозрачные в тенях стены, а после забралась сама. Запихнула объёмную сумку в угол и пристроилась на ней, надеясь, что сборы не будут долгими.

Мужчина закончил запрягать лошадей и, судя по звукам и лёгкому покачиванию, отвёл их к крыльцу. А вскоре что-то скрипнуло, фургон чуть просел и почти сразу сдвинулся с места. Мое путешествие домой началось.

Первое время я настороженно прислушивалась ко всему происходящему за пределами фургона. Мне мерещились крики и стук копыт, и я испуганно замирала, готовясь уйти в тени в любой момент. Но тихий разговор кучера со своим помощником и мерное покачивание фургона убаюкивали, так что вскоре я устала бороться со сном и задремала, прислонившись щекой к стенке фургона.

Проснулась от холода. Во сне я сползла со своего импровизированного сиденья и съежилась на полу, положив голову на саквояж. Непослушными пальцами залезла в сумку, достала одеяло и закуталась в него. Но заледеневшие в неудобной позе ноги ещё долго не желали согреваться. Я дотянулась до узелка с едой, нащупала что-то из вчерашней сдобы и заставила себя съесть.

Постепенно я согрелась, но нормально заснуть уже не смогла. Сидела, то проваливаясь в поверхностный тревожный сон, то надолго выныривая из него.

Когда фургон остановился, и голоса мужчин начали удаляться, я с сожалением отложила одеяло и тоже вышла на улицу. Быстро проскочила небольшой двор и через несколько секунд уже озиралась по сторонам в обеденной зале таверны. Успела услышать, как кучер заказал обед с собой, чтобы лошади не стояли на морозе, и заметалась в поисках уборной. К счастью, она нашлась довольно быстро и спустя десять минут я снова куталась в одеяло в холодном фургоне.

Люди Лотье нагнали нас через пару часов после этого. Фургон остановился так резко, что я стукнулась головой о перегородку. Мгновенно бросило в жар от страха, и я начала торопливо запихивать одеяло в саквояж. Проносить в тени я могла только те вещи, которые держала в руках.

К моменту когда задние дверцы фургона распахнулись, я уже замерла в тенях, крепко прижимая к себе пухлый саквояж и тряпичный узелок.

– Закрывай, – мрачно приказал лейтенант гвардейцев кучеру, и вскоре сердитый перестук копыт затих где-то вдали.

На ночь фургон остановился на том самом постоялом дворе, где отец рассказал мне про предстоящую свадьбу. И тут я сообразила, что понятия не имею, где и как буду спать.

Лошадей выпрягли и увели, фургон оставили на улице. Ночевать в нем было бы безумием, так что пришлось переспорить голос совести и искать свободную комнату. Желательно поближе к моим невольным спутникам.

Заглядывать в чужие спальни стало настоящим испытанием, но мне повезло, и свободная комната нашлась почти сразу.

Я легла поверх покрывала и укрылась своим одеялом. Уснула сразу, все-таки несколько часов беспокойного сна не компенсировали бессонную ночь. Но проснулась ещё до рассвета. Позавтракала сыром и сушеными яблоками, которые прихватила с собой, запила водой из оставленного для гостей графина, расправила смятое покрывало на кровати и в тенях спустилась вниз: слишком боялась пропустить своих спутников.

Следующий день стал тяжелее предыдущего. Уснуть не удалось и поэтому время в пути показалось бесконечным. Я репетировала, что скажу Клэйтону, столько раз, что слова стали казаться лишенными всякого смысла. Но я повторяла их снова и снова.

Во вторую ночь удача мне не улыбнулась, и свободных комнат на постоялом дворе не оказалось. Но к этому времени я уже настолько вымоталась, что безропотно провела ночь в фургоне, благо в этот раз его закрыли на ночь в амбаре. Утром я даже нашла в себе силы умыться холодной водой, которую обнаружила у входа, и переодеться в свежее платье. А всю дорогу до замка разбирала и расчесывала спутанные пряди, пытаясь уложить их в подобие приличной прически.

"Сегодня я увижу Клэя".

Невзгоды путешествия – это ерунда по сравнению с тем, что я совершила невозможное – тайком пробралась через половину страны. Осталось сущая мелочь – помешать обряду Каролины и заново выйти замуж самой.

Отрывок из мыслесообщения:

Джейсон: (взволнованно) Не делай этого! Клэй, ради всего святого, ради нашей дружбы. Остановись!

Клэйтон: Ты не понимаешь…

Джейсон: Естественно, не понимаю! Ты обрекаешь себя на смерть! Остановись, Клэй! Женись на этой девчонке и живи!

Клэйтон: (печально) Разве это жизнь? Навсегда связать себя с женщиной, к которой не испытываешь даже симпатии? Быть марионеткой дяди?

Джейсон: Все лучше, чем умереть, Клэй. Шанс повторно получить метку ничтожен! Ты просто погибнешь!

Клэйтон: Скоро увидимся, Джэй. Я уже выехал.