Текст книги "Мой лорд - монстр (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава четвертая

– Леди Валери! – Хэлена ворвалась в будуар, когда я уже готовилась ко сну, сидя у туалетного столика и вытаскивая из прически последние шпильки. – Я должна сказать вам что-то важное!

Горничная остановилась напротив меня, необычайно взволнованная и растерянная.

– Что случилось? – спросила я, тоже начиная волноваться, но стараясь не показывать этого.

– Леди Валери! Я не знаю, как сказать… Лорд герцог и леди Каролина… Они…

– Что? – спросила я, мертвея.

За те две недели, что Каролина жила в доме, она не оставляла попыток привлечь внимания Клэйтона. И пусть тот не обращал на кузину внимания, вода, как известно, даже камень точит.

– Они целовались, леди Валери! – выпалила Хэлена.

– Ты… – я сглотнула. – Ты сама видела?

– Да, – закивала Хэлена. – Сама!

– Когда?

Клэйтон уехал почти час назад. Или только сказал, что уезжает?

– В обед! Вы с леди Самантой ушли переодеваться к обеду, а я была внизу. И видела леди Каролину и лорда Борнэ. Они целовались в гостиной!

– Прямо у всех на виду? – спросила я.

Голова гудела, пытаясь переварить сказанное. Клэйтон был таким внимательным и терпеливым со мной, и я все чаще видела знакомые черты сквозь чужую взрослую внешность. Герцог приезжал каждый день. Чаще всего на ужин, иногда на обед, реже на завтрак. Остальное время Клэйтон работал с поверенными своего отца, принимая дела.

Я стала ловить себя на том, что жду его визитов. Скучаю по теплу и вниманию, которыми он меня неизменно окружал. По рассказам о друзьях из академии, по воспоминаниям о наших детских приключениях.

И было неожиданно больно от того, что сейчас сказала Хэлена. Сердце отчаянно сопротивлялось, не веря услышанному, а разум торжествовал, доказывая, что нельзя верить людям. Особенно красивым мужчинам.

– Они не видели меня, леди Валери! – всхлипнула Хэлена. – Мне так жаль!

– Почему ты не сказала мне сразу? – морщась от жалящих мыслей, спросила я.

– Я ждала, когда вы будете одна, леди Валери! Не хотела, чтобы кто-то ещё узнал, какой лорд Борнэ негодяй! Что вы будете делать?

Однако пансион научил меня не доверять всем людям, не только мужчинам.

– Я поговорю с лордом Клэйтоном, – сказала я, постаравшись добавить в голос спокойствия, которого не испытывала.

– Но он же будет отрицать!

– Почему это тебя волнует?

Девушка замешкалась с ответом, и я добавила:

– Можешь идти, Хэлена. Завтра рано вставать.

Горничная вышла, несколько раз обернувшись на ходу. Стоило двери закрыться, как моё напускное спокойствие слетело. Я подскочила, метнулась в спальню и упала спиной на кровать, закусив запястье так, что во рту появился металлический привкус. От физической боли в голове немного прояснилось.

Для начала, с чего я взяла, что Хэлена говорит правду? Горничную приставил ко мне отец сразу после возвращения из пансиона Святой Катерины. Думаю, папа решил сделать это по двум причинам: невесте герцога Борнэ положена личная горничная, а папе не помешает свой человек в герцогском доме. Между мной и Хэленой никогда не было доверительных отношений, даже странно, что она прибежала с такой новостью ко мне, а не к моему отцу. И что это должно значить?

Я лизнула прокушенное запястье, останавливая кровь.

– Это значит, – вслух сказала я, – что Хэлена получает жалование не только из твоего кармана, папа.

Когда утром горничная вошла в спальню, я встретила ее дружелюбной улыбкой.

– Что вы решили, леди Валери? – осторожно спросила девушка.

– Ты о чем?

– Я о вчерашнем поцелуе, миледи!

– Ах, это. Мой будущий муж – красивый мужчина. Думаю, он может позволить себе маленькие шалости. А вот кузина… Боюсь, папа не обрадуется, узнав, что Каро пристает к моему жениху.

Выражение явного ужаса проступило на лице горничной, подтверждая мои догадки. Девушка торопливо поправила мою прическу и практически выбежала из будуара.

Сегодня Клэйтон смог вырваться к нам на завтрак. При виде входящего в гостиную герцога мое сердце на мгновение замерло, а потом застучало часто-часто. Мягкая улыбка осветила лицо Клэйтона, сделав красивые мужские черты ещё более привлекательными.

"Пора себе признаться", – подумала я, глупо улыбаясь в ответ, – "что новый Клэйтон нравится мне не только как друг."

За завтраком кузина вела себя на удивление тихо.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Каролина? – даже мама заметила неладное.

– Да, – тихо сказала Каро, бросив на меня неприязненный взгляд.

Саманта переводила удивлённые глаза с меня на Каролину, но сидела слишком далеко, чтобы задать вопрос.

– У тебя не найдется несколько минут на прогулку? – спросила я Клэйтона, когда он отставил пустую кофейную чашку.

– Конечно, Валери, – сразу отозвался герцог и без промедления помог мне подняться. На этот раз кузина за нами не последовала, хотя все эти две недели зорко следила за тем, чтобы мы с Клэйтоном не оставались наедине.

– Здесь ты сообщил, что уезжаешь, – хмыкнула я, когда мы остановились около искусственного водопада.

– Я помню, – отозвался Клэйтон и взял мои ладони в свои.

– Моя горничная вчера сказала, что ты целовал Каролину, – просто сказала я, не глядя на жениха. Падающая вода завораживала и успокаивала.

– Ты хочешь узнать, правда ли это? – спокойно спросил он.

– Нет, – сразу ответила я и посмотрела на мужчину. Клэйтон сразу поймал мой взгляд. – Хэлена обманула меня.

– Ты знаешь, зачем?

– Думаю, кузина подкупила ее.

– Неделю назад Каролина пыталась вручить мне свой мыслекамень.

Я ахнула. То, что камни стоят целое состояние, это одно. А вот то, что человеческая психика не выдерживает больше шести связей – это другое. Судя по тому, что Клэйтон сказал "пыталась", кузина создала "пустышку".

– А ещё раньше она подсунула записку, в которой говорилось, что ты обещала себя Павлу Дожье.

– Ты говоришь об этом только сейчас? – я удивленно уставилась на Клэйтона.

– Я не сказал бы вообще, Лучик. Но ты поделилась со мной тем, что тебя тревожит. Наверное, и мне стоило. Не важно, что говорит Каролина. Я не доверял ей в детстве и не вижу причин делать это сейчас. Но мне не нравится, что она переключилась на тебя. Обещаю, что до самой свадьбы Каролина не будет тебе докучать.

Отрывок из мыслесообщения:

Чарльз: Не нужно обижаться, Леста. Я не знаю, что натворила моя племянница, но это просьба герцога Борнэ.

Селеста: Я поговорю с дочерью, Чарли. Она всегда была своенравной девочкой, но пора браться за ум.

Чарльз: Вы ещё не решили с замужеством?

Селеста: Время есть. Бернард свое сокровище дёшево не отдаст.

Глава пятая

Дышать было просто нечем. Несси так затянула корсет, что мне приходилось бороться за каждый вздох.

– Я потеряю сознание раньше, чем дойду до алтаря! – прохрипела я, пытаясь пальцами хоть чуть-чуть оттянуть ткань у горла. Леди Мариленна тут же хлопнула меня по рукам.

– Потерпишь, – категорично заявила она и обошла меня, придирчиво осматривая. Кивнула, явно довольная увиденным. – Ждите меня здесь, девочки. Нэсси, идем. Поможешь мне.

– Сэмми! – взмолилась я, как только дверь захлопнулась. Сестра торопливо ослабила ленты корсета. Хотелось без сил рухнуть на кровать, но мы не сговариваясь остались стоять посреди комнаты. Нам обеим было достаточно представить ярость леди Мариленны, если она заметит хоть одну складку на идеально отутюженных платьях.

– Оказывается, свадьба – это так утомительно, – нервно хихикнула сестра.

– Да уж, – согласилась я, переступая с ноги на ногу, – я думала, что поясница сломается ещё тогда, когда меня причесывали.

Голова казалась тяжёлой и какой-то колючей. Я осторожно подняла руку и потрогала залакированные кудри. Посмотрела в напольное зеркало. Из стеклянной глубины на меня смотрела незнакомка. Белое платье обтягивало талию так тесно, что даже с ослабленным корсетом ткань казалась приклеенной к коже. Декольте было целомудренно прикрыто вышивкой с жемчужными бусинами. Пришлось удлинить цепочку для мыслекамня, чтобы его не было видно под вышивкой, и теперь он еле заметно бугрился на стыке тканей. Подол вышел таким пышным, что я уже с опаской примерялась к выходу из будуара. И килограммы жемчуга. Крошечные камешки, продетые в нити вышивки, матово поблескивали по всему платью, делая его невероятно красивым, но столь же тяжёлым. Шею ошейником сдавливало бриллиантовое ожерелье. Виски натирала тяжёлая диадема.

– Ты такая красивая, – мягко сказала сестра, заметив, что я разглядываю себя.

– Меня все утро не покидает мысль, что Каролина заслуживает восхищения, – хмыкнула я. – Терпеть адские муки, чтобы выглядеть нарядной каждый день, это… не по мне.

– Как же хочется присесть, – сестра с тоской оглянулась на диванчик у стены. – Хоть на минутку.

– Потерпи до кареты, Сэмми.

– Не удивлюсь, если мама заставит нас в ней стоять, – проворчала Саманта.

Картина, где мы с сестрой стоим в карете, согнувшись в три погибели, живо нарисовалась в голове, и я улыбнулась:

– Боюсь, тогда мы займем все место и маме с папой придется ехать с кучером.

– Или на крыше! – подхватила сестра.

– И что это вас так развеселило? – в комнату заглянула леди Мариленна, успевшая сменить домашний наряд на роскошное бархатное платье. Наш ответ маме не требовался, поэтому она сразу продолжила. – На выход, девочки. Да поберегите платья.

– Твои вещи уже в грузовом фургоне, – напомнила мама, когда мы устроились на сиденье, по возможности расправив пышные юбки. – Несси с Хэленой собрали тебе с собой только дорожную сумку да ридикюль с ценными вещами. Пенал с камнями и шкатулка с украшениями тоже там.

– Тебе стоило всё-таки взять Хэлену, – подал голос лорд Чарльз, убрав руку с камня на груди. Судя по всему, разговор был напряжённым, отец до сих пор недовольно хмурился.

– Спасибо, папа, – отозвалась я, мило улыбнувшись, – Клэйтон обещал обеспечить меня прислугой.

"И не пускать в дом человека, которого так легко переманить."

– Не сомневаюсь, – вставила мама, – что у лорда Борнэ достаточно людей, Чарли. А Хэлена может стать горничной Саманты. Нашей младшей дочери тоже пора подумать о замужестве.

Мы с сестрой одновременно скривились.

– Собственно, – не выдержала я, – мне после пансионата вообще не нужна прислуга. Сама могу работать служанкой.

– Валери! – ожидаемо завелась мама. – Все юные леди влиятельных семей учатся в пансионате святой Катерины! Это лучшее заведение в Бадаре!

– Ты тоже училась там, мама? – не унималась я.

– Нет, – ответила леди Мариленна, бросив взгляд на мужа в поисках поддержки. – Моя семья не могла себе этого позволить.

– Вот ведь странно, – я прищурилась, – на что, интересно, уходят такие деньги? Явно не на создание нормальных условий проживания.

– Валери, – сказал папа с плохо скрываемой угрозой, – успокойся.

Но меня уже несло. Видимо, нервные переживания сломали строгие ограничители. Или это была последняя попытка высказать свою обиду:

– А то, что, папа? Отправишь обратно в пансионат? Спать на голом полу и есть чёрствый хлеб? Три года, папа. За три года ты вышел со мной на связь ровно шесть раз – поздравить на День рождения и Рождество.

– Лери, – Саманта робко тронула меня за руку, и я словно очнулась. Огляделась. Дрожащие губы сестры, мамины пальцы, вцепившиеся в бархатный подол, стиснутая челюсть отца.

– Простите, – тускло сказала я и отвернулась к окну. До самой церкви мы ехали в полной тишине.

Людей было много. Они занимали весь церковный двор и с трудом расступились, пропуская карету. Но ещё больше народа было за пределами церкви.

– Бездельники, – брезгливо бросил лорд Чарльз. – Сколько желающих получить подарки!

– Может, они пришли посмотреть на главное событие года, папа? – миролюбиво предположила Саманта.

В этот момент по стеклу, сквозь которое я разглядывала двор, ударила чья-то пятерня, и я отшатнулась вглубь кареты. Вслед за первым хлопком последовали другие – каждый хотел дотронуться до кареты, словно это прикосновение могло принести счастье. Стекла дрожали, карета сотрясалась. Даже мне было не по себе, а Саманта, кажется, испугалась по-настоящему.

– Сэмми, – позвала я ее, – все хорошо, мы уже на месте.

Сестра торопливо кивнула и хотела что-то ответить, но хлопки прекратились, а наш экипаж остановился.

Папа открыл дверцу сам, не дожидаясь помощи кучера. Подал руку маме, потом – Саманте. Я опустила полупрозрачную вуаль и тоже вышла. Осторожно ступила тканевой туфелькой на каменное покрытие. Осмотрелась.

При появлении невесты приветственные крики превратились в единый громкий гул. В нем не было угрозы, но находиться среди бушующей толпы было непривычно и неуютно.

Впрочем, от кареты до самых дверей церкви, где уже были видны встречающие, выстроился караул из крепких мужчин в серебристо-синих мундирах. Цвета лорда Борнэ.

– Спасибо зятю, позаботился о нашей безопасности, – довольно крякнул папа и предложил мне руку, чтобы у алтаря передать дочь будущему мужу.

Стоило нам сделать шаг, и гул толпы усилился. В меня полетели лепестки и крупа – благословления невесты. Первые почти не долетали, зато вторые бились о вуаль и путались в волосах. Хотелось встряхнуться, как мокрый пёс, избавляясь от зерен в причёске, а заодно и от тяжёлых заколок, украшений и диадемы.

На ступеньках цепочкой стояли только гвардейцы. Мужчины торжественно расступились, пропуская нас, и замкнули брешь сразу за нашими спинами. Саманта догнала меня и пошла справа, украдкой стряхивая с моей одежды и волос рис и пшено. Я на ощупь нашла ее руку и благодарно сжала.

Ступени казались бесконечными. Тяжёлое платье давило на плечи, а происходящее – на психику. Корсет до боли стягивал грудь, и, несмотря на пасмурный день, под вуалью было нечем дышать. Моя чуткая сестра умудрилась заметить это и тайком встряхнуть прозрачную, но плотную ткань прямо на ходу, давая мне возможность глотнуть свежего воздуха.

На широкой площадке перед входом стояло несколько человек. Я не знала почти никого из мужчин, но по правилам на церемонии должны присутствовать люди Иоанна Шестого, чтобы помимо церковной записи внести соответствующую информацию в дворцовые книги.

Единственным известным мне человеком был отец Каролины – дядя Бернард, но стоял он обособленно, рядом с незнакомым мужчиной с холодными внимательными глазами. Одет мужчина был в цвета моего будущего мужа, но гораздо наряднее тех же гвардейцев.

Короткий обмен приветствиями закончился. Высокая резная дверь распахнулась, и из церкви сразу повеяло прохладой. Первыми вошли встречающие, но они сразу свернули, чтобы занять свои места в зале, а прямо по проходу между скамьями с высокими спинками пошли мы с лордом Чарльзом и свидетели: Саманта и мужчина, что стоял рядом с дядей Бернардом.

Клейтон уже стоял у алтаря. Качнулся навстречу и поймал мой взгляд, хотя и не должен был видеть глаза сквозь вышитую вуаль.

Мы шли медленно. Надеюсь, со стороны это выглядело торжественным шествием, но я никак не могла проникнуться значимостью момента. В голове ошалевшими мухами бились совершенно панические мысли: что я сейчас упаду, наступив на свой же подол, что Клэйтон бросит меня у алтаря, а папа вернёт в пансионат, что священник откажется венчать нас, что…

Если бы не взгляд теплых карих глаз, не отпускавший меня, я бы боялась ещё больше, но чем ближе подходила к будущему мужу, тем твёрже становился мой шаг.

– Отдаю дочь мою – леди Валери Рустье в дом ее мужа лорда Клэйтона Борнэ, – громко произнес папа положенную фразу.

– Принимаю дочь твою в свой дом, – немедленно отозвался Клэйтон и взял мои ладони в свои. Мы стояли друг напротив друга, и каждый словно что-то искал в глазах другого.

– Властью, данной мне, как наместнику господа Бога на земле, объявляю вас мужем и женой, – услышала я слова священника и обомлела. Казалась, прошло всего мгновение с тех пор, как папа подвёл меня к Клэйтону, а церемония практически окончена. Я пропустила длинные наставления святого отца и даже согласия, которые мы оба дали, раз нас объявили супругами. Я просто утонула в глазах Клэйтона, в обещании тепла, заботы, дружбы и чего-то большего. Того, что уже проросло в моем сердце, хотя я и пыталась затоптать ростки.

– Можете поцеловать жену, – закончил священник, и Клэйтон немедленно откинул вуаль с моего лица. Склонился, прижимаясь горячими твердыми губами. Наверное, слишком сильно, потому что краешек зуба болезненно царапнул мою губу. Клэйтон сразу отстранился, почти отпрянул, а я едва не вскрикнула, потому что в карих глазах мужа плескался багрянец. Он моргнул. Несколько секунд постоял с закрытыми глазами, а когда открыл, красный отсвет бесследно исчез.

"Показалось!", – подумала я, стараясь унять дрожь. Облизнула мгновенно пересохшие губы и ощутила металлический привкус крови на языке.

Отрывок из мыслесообщения:

Захарий: Большие деньги, Томас. Очень большие. Я хочу быть уверен, что этот человек справится.

Томас: Справится, Зак. За него поручились нужные люди. Я им доверяю.

Захарий: Смотри, Том. И помни, что на кону.

Томас: На кону все, брат. Я помню.

Глава шестая

– Клэйтон очень много про вас рассказывал, лорд Джейсон, – обратилась я к свидетелю своего мужа. Он сидел напротив Клэйтона и первую часть пути они негромко переговаривались, а я пыталась осознать перемены в моей жизни.

Позади осталось пышное празднование, выдержанные наставления папы, скупая слезинка мамы и долгое прощание с Самантой.

Мы ушли в разгар праздника. Саманта помогла мне переодеться в одной из гостевых спален в доме Клэйтона, и, избавившись от тяжёлого платья, я чуть не всхлипнула от облегчения.

– Все равно не могу понять, почему вы не останетесь на ночь здесь, – в который раз проворчала сестра, помогая застёгивать пуговицы на блузке.

– Клэйтон сказал, что его другу нужно вернуться в академию. Как можно скорее.

– Ну и ехал бы, – пожала плечами Саманта, – вы здесь при чем?

– Нам по пути. Джейсон сможет проехать с нами половину дороги. Им нужно поговорить.

– Они не виделись всего месяц. О чем им разговаривать?

Я вздохнула. Собственно, Саманта озвучивала то, о чем думала я сама. За окном было темно. Ехать всю ночь в карете – это сущее испытание для ягодиц и спины. А я устала так, что гостевая спальня, в которой мы переодевались, показалась невероятно уютной, а кровать – божественно мягкой.

Но я только что вышла замуж, а значит, спать мне бы точно не дали… И осознание этого момента заставило согласиться сразу, стоило Клэйтону попросить меня оказать услугу его другу.

В дверь постучали.

– Все готово к дороге, леди Борнэ, – раздался почтительный мужской голос, – мы ожидаем вас внизу.

– Леди Борнэ, – пробормотала я. – Это так странно звучит. Непривычно.

Саманта молчала, глядя на меня так, словно только сейчас поняла, что мы расстаёмся. Надолго.

– Эй, Сэмми, – ласково позвала я. – Я не умираю, только уезжаю.

Сестра вздрогнула, стряхивая с себя оцепенение, отвела глаза, в которых уже блестели слезы.

– Я свяжусь с тобой вечером, из кареты, – пообещала, обнимая ее.

Сестра прижалась ко мне, обнимая в ответ с неожиданной для ее хрупкой фигуры силой. Мы простояли так довольно долго. Настолько, что за нами снова отправили обладателя почтительного голоса.

– Леди Борнэ? – спросил он. – У вас все хорошо?

– Да, я выхожу, – откликнулась я, все ещё не отпуская сестру. Потом тяжело вздохнула и отстранилась. Мы одинаковым жестом смахнули слезы с глаз и отвернулись.

– Твоя сумочка, – Саманта сунула мне в руки подготовленный Нэсси ридикюль, – украшения я положила в шкатулку.

– Пенал? – спросила я про главное свое сокровище.

– Тоже там. Не беспокойся, – грустно улыбнулась сестра и первой открыла дверь.

С тех пор прошло три часа, а я словно все ещё чувствую ее горячие ладошки на моей спине и слезы, обжигающие щеки. Или это мои слезы? Я украдкой стерла непрошенную влагу.

– Могу сказать тоже самое, – улыбнулся друг Клэйтона, но глаза его остались такими же внимательными и холодными, – Клэй все семь лет неустанно повторял, какая чудесная невеста его ждёт. Я завидовал.

– Ты все ещё можешь… – начал было Клэйтон, но друг остановил его невеселой улыбкой.

– Уже не могу, – очень серьезно сказал он.

– Дьявол, – выругался Клэйтон. – Ты уже прошел обряд?

Взгляд холодных серых глаз метнулся ко мне, и оба мужчины замолчали. Мне стало неуютно от этой напряженной многозначительной тишины. Словно разговор продолжился, неслышимый только для меня. Я даже бросила быстрый взгляд на руки своих спутников, но никто из них не прикасался к мыслекамню.

– Я поговорю с сестрой, – тихо сообщила я, и Клэйтон отстраненно кивнул.

Камень Саманты был вторым в пенале. Я нашла его на ощупь и сжала, согревая теплом руки и мысленно зовя сестру. Она откликнулась сразу.

– "Как ты, Лери?"

– "Все хорошо. Сиденья мягкие и широкие", – я постаралась добавить в "голос" бодрости. – "Спать пока не хочется, но, если захочу, отправлю мужа на диван к другу и смогу даже лечь. Как вы?"

– "Мы только вернулись с праздника. Никто и не подумал расходиться после вашего ухода. Каролина, кажется, нашла себе новую жертву."

– "Кто этот несчастный?" – невольно заинтересовалась я.

– "Герцог Захарий Лотье. Она на мелочи не разменивается."

– "Это точно", – ответила я рассеянно, вспомнив о том, что когда-то сказал мне Клэйтон. Что мой муж – единственный, кто стоит между лордом Лотье и троном.

– "Я "позову" тебя завтра. Можно?"

– "В любое время, Сэмми".

Я вернула камень в пенал. Клэйтон молча забрал его, бросил в сумку, а после развернул меня спиной к себе, перегнулся, чтобы устроить на сиденье мои ноги и уложил меня себе на грудь. Это было проделано так быстро и уверенно, что я не успела даже возразить. Однако чувство неловкости пришло незамедлительно, и я предприняла попытку привстать. Но муж шепнул едва слышное "спи, Лучик", и я отключилась.

Просыпаться не хотелось. Мне снилось море. Мерная убаюкивающая качка. Теплое ласковое солнце. И я. Парус обмотался вокруг тела, сковывая движения, но меня это не смущало. Лишь край белой ткани щекотал лицо, и от этого нестерпимо хотелось чихнуть. Я попробовала потереть нос, но руки были примотаны к телу, так что я заворочалась, стараясь отпихнуть надоедливую ткань подальше от лица.

– Проснулась? – раздался тихий голос прямо над ухом.

Открыла глаза. Закрыла. Снова открыла. Голая кожа прямо перед глазами. Расстегнутый ворот рубашки щекочет лицо. Я медленно откинула голову. Шея, подбородок, дрогнувший уголок губ, прямой нос и теплые карие глаза. Клэйтон смотрел серьезно и выжидающе. И я сразу почувствовала его руки на моем теле: на сгибе правой я собственно лежала, а левая придерживала меня за бедра. Бросила испуганный взгляд на сиденье напротив, но оно было пустым.

– Джейсон вышел час назад, – пояснил Клэйтон. – Мы не стали тебя будить.

– Я обычно не сплю так крепко, – несколько растерянно сообщила я и предприняла попытку сесть. Клэйтон аккуратно помог мне переместиться на свое место.

– Почему ты улыбаешься? – не удержалась я. На самом деле муж старался сдержать улыбку, но я не могла не заметить смешинки в карих глазах.

– Я просто не думал, что можно быть таким счастливым, – честно сказал мужчина, и мальчишечья улыбка осветила его лицо.

– Я узнала тебя только по улыбке, Клэй, – призналась, улыбаясь в ответ.

– Неужели я так сильно изменился? – чуть насмешливо спросил муж.

– Сильно?! Ты в зеркало смотрел?

– В Кавальдэ нет зеркал, – улыбка Клэйтона ушла из глаз, оставшись только на губах. И я поежилась, словно летнее утро внезапно дохнуло осенней прохладой.

Муж разглядывал меня ещё несколько мгновений, потом словно с трудом отвёл глаза и поднял с пола корзину, прикрытую вышитой салфеткой.

– Мы остановимся на ближайшем постоялом дворе, но когда выходил Джейсон, я прихватил это на всякий случай. Будешь?

Стоило мужу приподнять угол ткани, как карета наполнилась запахом сдобы. Я взяла булочку, отметила, что она ещё теплая. И снова удивилась, что не проснулась во время остановки.

– Вкусно, – протянула, блаженно жмурясь. Потом призналась. – Папа не любит сладкое, поэтому у нас почти не бывает выпечки на столе. Не было.

– Будет, – пообещал Клэйтон. Он придвинулся ко мне почти вплотную и так внимательно следил за каждым моим движением, что во рту вдруг стало сухо. Даже протянутая мужем бутылочка с морсом мало помогла – проглотила я с трудом. Аппетит пропал, а где-то в глубине тела зародился страх.

– Лучик? – позвал Клэйтон.

Я моргнула, отдала ему еду и отвернулась, пытаясь сосредоточиться на пейзаже.

– Лери? – я услышала, что мужчина отодвинулся, и мне сразу стало легче дышать.

Выждав пару мгновений, я обернулась к мужу и постаралась улыбнуться:

– Все хорошо, прости. Не знаю, что на меня нашло.

– Что ты чувствовала? – глухо спросил Клэйтон, глядя мимо меня в окно экипажа.

– Было страшно, – тихо призналась. Несколько минут мы молчали, потом я все же добавила. – Это, наверное, из-за кареты. Мне… всегда становится страшно в маленьких комнатах. Может и сейчас также.

Взгляд мужа тут же вернулся на мое лицо. Он нахмурился и уточнил:

– Давно у тебя появился этот страх? Его не было в детстве.

– В пансионате, – сразу призналась в том, о чем не говорила даже Саманте. Откуда-то взялась уверенность, что Клэйтон решил, что я боюсь его. И оттуда же пришла необходимость убедить его в обратном. – Нас запирали в темноте. В качестве наказания. Мы называли это "клеткой".

В глазах Клэйтона мелькнул красный отблеск. Но пока я убеждала себя, что это луч рассветного солнца, карета остановилась, а муж отвернулся. Сердце слабо трепыхалось в груди. И я не понимала, что на самом деле меня пугает. Действительно ли карета или всё-таки мужчина?

Клэйтон уже вышел и теперь стоял, протягивая мне руку. Я заглянула в теплые карие глаза и доверчиво вложила свои пальчики в его ладонь.

Отрывок из мыслесообщения:

Клэйтон: Ты успел вовремя?

Джейсон: Да, спасибо тебе. И извини за то, что было ночью. Изменение было слишком близко. Если бы не ты…

Клэйтон: Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Джэй.

Джейсон: (задумчиво) Я только сейчас начинаю понимать тебя. Отдать часть, чтобы не потерять все.

Клэйтон: Нет, Джэй. Не так. Я готов отдать все, чтобы не потерять единственное. Ее.