Текст книги "Игра втёмную"

Автор книги: Тхиен Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

2

Над дорогой вились клубы пыли. Главная артерия Индокитая была вся в ухабах, выбоинах. Еще виднелись и другие следы войны, такие, как остовы сгоревших домов или засохшие фруктовые деревья. Самые зажиточные деревни находились под властью секты Каодай. Деревни были окружены земляными валами с натянутой вдоль них колючей проволокой. Виднелись молитвенные дома под красными черепичными крышами и с выкрашенными известью стенами. Ну и, конечно, посты с солдатами Каодай. На их головах – пилотки образца пилоток французских колониальных войск.

Луан сразу же вспомнил о дороге, ведущей на Сайгон. Интересно, какая сейчас дорога на Биньдай? Наверняка так же много народу, такие же пилотки. Разница, видимо, только в тол, что там хоругви секты Хоахао, да на степах пагод изображен огромный открытый глаз.

Все это – наследие французского колониализма с его политическими проблемами. И в один миг от этого не избавиться.

До сих пор Луану не приходилось соприкасаться с сектой Каодай. Он воевал в районе, населенном главным образом адептами секты Хоахао. Но обстановка была во многом схожей.

Он навсегда запомнил бой своего батальона с полком Ба Га Мо. Это произошло в сухой сезон осени 1952 года в общине Намтхайшон. Бой разгорелся в три часа дня. Полк Ба Га Мо ворвался в деревню, вооруженный только ножами и палками. Командиры шли сзади. Батальон организовал надежную оборону, и все атаки были отбиты. Но противник не переставал штурмовать укрепления и нес бессмысленные потери. Луан, хотя в его батальоне никто не был даже ранен, приказал покинуть деревню.

Видимо, руководители вооруженных отрядов этой религиозной секты вообразили, что их армия действительно сильна, поэтому на протяжении целых девяти лет они бросали на смерть десятки тысяч юных жизней.

Луан внимательно разглядывал военные посты Каодай. Те же торговцы, такие же товары. Сколько же времени будет продолжаться торговля этими святыми духами?

Подполковник – начальник провинции Биньзыонг – встречал кортеж машин прямо на пограничном пункте Хокмон-Кути. Но кортеж на высокой скорости промчался мимо. Кажется, только Май Хыу Суан успел помахать рукой начальнику провинции, который, чтобы встретить гостей, поднялся чуть свет. Но шефа провинции приветствовал не только Май Хыу Суан. Притормозил свой «лендровер» и Чан Ким Туен, чтобы сказать встречающим одну-две протокольные фразы. Этот тип всегда был внимателен.

Машины подъехали к Тэйниню. У обочины дороги их встречали губернатор провинции полковник Ле Ван Тат и командир гарнизона капитан Чанг Банг. Машины остановились у выкрашенного известью здания.

Нго Динь Зьем парадно вышел из машины.

«Ну прямо политический деятель!» – подумал Луан.

Ле Ван Тат был совершенно другой человек в отличие от By Тхань Куюиня, губернатора провинции Бинь Тыоиг. Наверняка большой чиновник секты Каодай, официальный или неофициальный. Только большой чиновник этой секты мог занимать пост губернатора провинции Тэйнинь. Что касается полковника Кхюиня, то тот, конечно, был католик и не скрывал этого.

Луан вышел из машины и присоединился к сопровождающим Нго Динь Зьема. Премьер-министр сел в кресло, инкрустированное перламутром. Луана никто не представил Тату. Тот в свою очередь не обратил на это внимания. Он угодливо крутился вокруг Нго Динь Зьема.

– Какова оперативная обстановка в провинции, господин губернатор? – спросил Зьем, делая вид, что готов внимательно его выслушать. На самом деле он внимательно изучал лицо командующего гарнизоном.

– Разрешите доложить, господин премьер-министр. Обстановка вполне спокойная, – ответил Тат, протягивая зажигалку к сигарете Нго Динь Зьема.

Зьем сделал глубокую затяжку и вдруг повернулся к капитану, хлопающему от страха глазами:

– Так вы и есть квартальный?

Капитан вытянулся как струна!

– Так точно, господин премьер. Я капитан Лок, квартальный.

– М-да! – повысил голос Зьем. – Образцовый капитан, а так небрежно одет!

У капитана была не застегнута одна пуговица на кителе. От слов Зьема он посинел словно утопленник, не зная, как поступить в присутствии премьер-министра. Уничтожающе действовал на него и взгляд начальника военного округа.

– Ну так что, поедем дальше? – произнес Зьем.

– Чашечку чаю… – умоляюще произнес Тат. Зьем подал знак – офицер охраны принес ему трость и шляпу. Зьем посмотрел на предложенную ему чашку с чаем, огляделся. Доктор Туен незаметно кивнул, давая понять, что чай можно выпить. Зьем сделал несколько глотков.

– В следующий раз одевайся более опрятно, – буркнул он, ткнув капитана концом трости прямо в грудь.

* * *

Колонна машин выехала на перекресток Гозауха. Квартальный и все чиновники поспешно выстроились в линейку под огромным транспарантом со словами: «Горячо приветствуем Нго Динь Зьема!»

Колонна остановилась. Зьем подошел к группе местных активисток, одетых в длиннополое национальное платье аовяй с клетчатым шарфиком на шее. Здесь же возвышался небольшой, аккуратный алтарь со свечами и курильницами для фимиама.

Женщины согнулись в поклоне, приветствуя Нго Динь Зьема.

– Не надо так делать, а то люди подумают, что я император! – выговаривал Зьем квартальному и собравшимся дамам, но по лицу его растекалась радость.

Нго перешел мост, дальше дорога вела к границе. Зьем, обращаясь к квартальному, очень молодому для старшего лейтенанта парню, сказал:

– Запомните! Сегодня граница не та, что раньше. Камбоджийский король не встал на нашу сторону. Он придерживается нейтралитета.

Квартальный покорно изогнул спину, вместо ответа приложил руку к козырьку фуражки.

Через минуту Луан вдруг вспомнил этого человека: вскинутая вверх рука квартального как две капли воды была похожа на руку Лыу Кханя – заместителя командира его батальона. Густые брови, вздернутый подбородок, бакенбарды. На чисто выбритых скулах синевой проступает густая щетина. И эти глаза… В них было что-то такое, что подсказывало Луану – это не такой квартальный, как все другие.

И транспарант у дороги, и алтарь, и дамское общество в национальных платьях… Словом, «государственные почести», которые так любил Зьем, – все говорило о том, что местный квартальный очень хочет задержать здесь премьер-министра.

Он спросил имя квартального. Доктор Туен пришел в замешательство. Тогда сам квартальный ответил Луану:

– Меня зовут Ле Кхань Нги.

Таким образом, он был не из семьи Лыу. Но это ничего не значило. Ле и Лыу – на слух очень похожие имена. И потом, средняя частичка «Кхань» – это ведь тоже не случайно.

Луан не слышал от Лыу Кханя, что один из его сыновей работает на противника. Однако он знал, что у того было две жены. Первая умерла давно, когда он был молодым. Вторая родила сына, мальчика назвали Лыу Кхань Чунг, то есть второй. Это имя уже кое о чем говорило. Тогда Луан решился еще на один маневр:

– Я слышал, что квартальный родом из Дыкхоа?

Дело в том, что жена Лыу Кханя была родом из Дыкхоа.

– Так точно!

Глаза Луана заблестели от слез. Он отошел в сторону, чтобы не привлечь к себе внимания.

Май Хыу Суан, находившийся в машине, где был установлен радиопередатчик, вышел из нее, быстро подошел к Нго Динь Зьему и что-то шепнул ему на ухо. Тот побледнел, но взял себя в руки.

– Ну что же, поехали!

Он попрощался с квартальным и с вышедшей встречать его группой женщин, затем быстро подошел к автомобилю. Здесь он тихо спросил доктора Туена:

– Кто организовал эту встречу? – Увидев, что квартальный продолжает стоять у машины, добавил: – Зачем понапрасну беспокоить народ, местные власти?

Май Хыу Суан едва слышно шептал Луану:

– Силы самообороны сообщили, что в здешнем районе появилось множество неизвестных людей. Все они одеты в черное и движутся от границы в направлении районного центра. Генерал Ти имеет возможность…

Квартальный отворил дверцу автомобиля. Его лицо выражало абсолютное спокойствие. Луан восхищенно подумал: «Вот это нервы!»

Конечно, план попахивал авантюрой. Нельзя было всем сосредоточиваться в этом маленьком районном центре, тем более сегодня, когда силы местной самообороны находятся здесь в таком количестве.

Но Луан рассчитывал, что если «повезет», то они смогут уйти своевременно, как только услышат рев автомашин. Генерал Ти вряд ли сумеет угнаться за ними.

3

В Камзанге, где командовал генерал Чинь Минь Тхе, не организовали никакого приема. В лесных зарослях гевеи скрывались солдаты вооруженных формирований союза Каодай. Все это выглядело довольно смешно. Разница между союзом Каодай и другими группировками этой секты состояла лишь в том, что первые носили белую форму, вторые – форму других цветов. Но у всех на форме была выведена черная надпись «US ARMY». Видно, ЦРУ хорошо поработало.

Колонна автомашин, не останавливаясь, проехала мимо дома губернатора и направилась прямо к резиденции епископа.

Дорога была широкой, но не покрытой асфальтом. О строительстве дороги в народе рассказывали настоящие анекдоты. Дело в том, что епископ Фам Конг Так торжественно объявил, что отдал приказ завершить ее строительство от резиденции до границы с Камбоджей. Он говорил, дорога пойдет даже на Индию, чтобы на ассамблею каодаистов могли съехаться люди со всего света.

У рынка Лонгхоа все автомобили в колонне были вынуждены сбавить скорость. Обернувшись и увидев представшую перед ним картину, Луан особо ощутил подлинный смысл разгоревшегося вокруг этой дороги спора. Народу на рынке было полно. Со всех сторон свозили сюда крестьяне свои товары. Они приходили не только из всей провинции Тэйнинь, но и из примыкающих к границе камбоджийских провинций. «Святые места» превратились в фабрики по переработке древесины. Каодаисты самостийно захватили право на разработку лесных богатств в этой провинции, поросшей крупными массивами лесов с деревьями ценных пород. Здесь же освоились сборщики всякого рода налогов и податей. Рядом с рынком было выстроено роскошное здание, на котором красовалась вывеска «Гостиница».

«Довольно оборотистые ребята эти каодаисты», – подумал Луан.

Вдруг на дорогу вышло стадо коров и перегородило ее. Животные мотали головами, привлекая к себе внимание собравшихся на рынке. Колонна была вынуждена остановиться. Доктор Туен вышел из машины и стал отгонять коров на обочину.

Луану доводилось слышать, что иногда на рынке Лонгхоа сразу собирается до ста тысяч человек. Такое положение укладывалось в политический курс, провозглашенный Фам Конг Таком. Правительство выделило епископу территорию в сорок квадратных километров. Фам Конг так мечтал создать здесь «восточный Ватикан».

* * *

Хо Тан Кхоа ожидал премьер-министра у главного входа в храм. Это был высокий худощавый человек с проницательным, умным взглядом. Недаром он смог пережить времена французов и приход японцев.

Луан довольно хорошо разбирался в делах секты Каодай. Он изучил все материалы о ней, когда работал начальником разведки. Да и совсем недавно ему довелось кое-что почитать дополнительно. В стране, пожалуй, не было ни одной другой настолько путаной секты. По своей организации она была феодальной, по идейным установкам – буржуазной. Некоторые формы ее деятельности никак не укладывались в привычные представления. Не было во Вьетнаме другой религии, располагающей столь мощным кадровым аппаратом как на уровне провинции, так и непосредственно в уездах. Возникнув благодаря поддержке колониальных властей, она тем не менее не была удовлетворена своим положением. Более того, она помышляла даже о свержении властей. А это уже цель, далекая от религии. Политика и идеология, нация и мироздание – все это преподносилось в афористичных, легко запоминающихся фразах, но не трогающих сердце, да и крайне несовершенных в литературном отношении.

То, что Луан знал о секте Каодай, подтверждалось уже самим видом храма.

Его преосвященство Фам Конг Так встретил премьер-министра под сводами галереи храма. Небольшого роста, безусый, одетый во все белое. Скрестив руки на груди, он произнес буддийское приветствие. Нго Динь Зьем, который был моложе его преосвященства, также одетый в белый, ладно скроенный костюм, склонил голову, сделал несколько шагов вперед и в свою очередь сложил руки на груди.

Находясь внизу, под галереей, Луан мог хорошо разглядеть и сравнить двух конкурентов. Приблизительно одного возраста и одинакового телосложения, они очень походили друг на друга. Правда, Зьем был немного полнее. Да и биографии их особо ничем не отличались.

В свое время Нго Динь Зьем также находился в монастыре подобного типа. Фам Конг Так был отправлен французами на Мадагаскар в ссылку за тесную связь с прояпонской группировкой. Это, впрочем, понятно. Во главе секты Каодай тогда находился принц Кыонг Де. А он рассматривал японскую империю как «опору для желтых народов». Поэтому, когда японцы оккупировали Индокитай, первой опорой для них стали группировки, входящие в секту Каодай, во глаие которых в то время стоял профессор Чан Куанг Винь.

В свою очередь Нго Динь Зьем был выслан французами из страны, а затем он перебрался в Америку. Фам Конг Так вернулся во Вьетнам вместе с французским экспедиционным корпусом. Французы держали его в тени. Он всеми способами старался показать им, что они его недооценивают. Он создал так называемую армию каодаистов Тэйниня, которая действовала заодно с французской армией. Он держал под контролем все коммуникации в провинции Тэйнинь. Его солдаты заменили французские части во многих других районах.

Зьем вернулся в страну другим путем.

И вот теперь два конкурента вступили в новую борьбу. Возможно, в личном плане их замыслы не так уж сильно отличались один от другого. Разными были способы действий.

Девять лет спокойно отсиживался Так в своей резиденции. Он являлся хозяином лишь одной из многих фракций каодаистов – фракции, расположенной в провинции Тэйнинь. Правда, это была самая крупная группировка. Французы рассчитывали использовать Така с тем, чтобы он принял участие в вооруженных действиях на их стороне. Таким образом, для него религиозные догматы были только прикрытием собственных амбиций. Но от Така требовали твердо следовать учению Каодай с тем, чтобы «это учение превратилось в государственную религию Вьетнама и завоевало симпатии всего человечества». В соответствии с начальной догмой учение Каодай не являлось религией, но с тех пор, как Нгок Хаонг назначил Така епископом, настоятелем собора, учение Каодай стало носить религиозный характер все явственнее, а сам Так сконцентрировал в своих руках законодательную и исполнительную власть в провинции.

Постоянные карательные рейды, террор, бомбардировки, обстрелы, проводимые французами, сорвали сотни тысяч людей с насиженных мест. Этим обстоятельством и воспользовалась религиозная секта каодаистов, расположенная в провинции Тэйнинь. Те, кто пытались избежать преследований французов и марионеточных властей, заявляли о своей приверженности к учению каодаистов. Для этого необходимо было уплатить определенный денежный взнос и вписать свою фамилию в список верующих. На основании этого списка и выдавались документы о принадлежности человека к секте. После того как человек становился адептом секты, ему предстояло сколотить вокруг себя семерку таких же верующих. Семерка должна была жить по своему собственному внутреннему распорядку. Вокруг жилища семерки возводился забор, выставлялась охрана. Таким образом возникли объединения отрядов Каодай. Эти объединения получали оружие из французских складов. Однако таких отрядов было недостаточно для организации обороны. Тогда отдельные вооруженные отряды каодаистов объединялись между собой. Но и у них не хватало сил, чтобы противостоять отрядам Вьетминя. Поэтому они прибегали к помощи все тех же французов. Так постоянно росла роль вооруженных отрядов Каодай. И по существу они превратились в региональные войска. Но коль скоро появилась армия, требовались генералы, нужны были мундиры. Армия должна была иметь своего главнокомандующего. Таким образом, епископ стал одновременно и командующим армией.

Господин Так буквально хмелел от нынешней военной ситуации в стране. Именно война привела к крупным и радостным переменам в его жизни. Война вознесла его на самый верх религиозной иерархии. Война спасла его от прозябания, в котором он пребывал еще совсем недавно, находясь в ссылке на одном из островов у восточного побережья Африки. Спал он там с домашним скотом, а трапезу делил с чернокожей женщиной.

Ну а теперь, когда, казалось, все начало складываться так хорошо, силы стали покидать тело. Сказывался возраст. Да к тому же французы неожиданно начали терпеть поражение. Неудачи Франции были и его личными неудачами. Его гнев, правда, немного поубавился, когда он узнал, что после Женевских соглашений 1954 года территория южнее семнадцатой параллели осталась в руках националистов.

Но причина для настоящего беспокойства пришла совсем с другой стороны. Французы не остались с лагерем националистов, они приняли решение о полном уходе из Вьетнама. Они старались успокоить Така. Но на душе у него все равно было скверно. Дело в том, что он плохо понимал американцев и не знал, захотят ли они использовать его, как это делали французы.

Поступало много тревожных сообщений. Американский генерал Лэнсдейл завязал контакты с Чинь Минь Тхе. Так и Тхе уже давно враждовали между собой. Отношения между их группировками складывались по принципу: днем отвешивать друг другу поклоны, а ночью дубасить друг друга по голове. Тхе уже неоднократно проявлял неподчинение Таку. Он вывел свои части из общей «базы сопротивления». Французы ему потворствовали в этом. А теперь, когда пришли американцы, он немедленно переметнулся на их сторону.

С трудом предугадывались действия и других руководителей военных группировок. Без поддержки французов вооруженные формирования Така были подобны ржавому гонгу, который мог рухнуть на землю от малейшего дуновения ветра.

Люди разное рассказывали Таку о премьере Нго Динь Зьеме. Говорили, тот не любит французов. Однако он был ярым поклонником католицизма. Если бы Зьем был буддистом, многое было бы проще. За все время, сколько Так находился в Тэйнине, это был первый премьер-министр, который исповедовал католическую веру.

Советники рекомендовали Таку совершить путешествие за границу и тем самым приобрести там известность. Они готовили его визит в Японию, на Тайвань, встречу с японским императором, с Чан Кайши – хозяином процветающего благодаря американской помощи острова.

Двухнедельная поездка доставила Таку массу удовольствий. Он даже пожалел, что взошел на вершину власти слишком поздно. Но эта мысль пронеслась мимолетно.

По возвращении на родину он был приглашен на обед к премьер-министру Нго Динь Зьему. Состоялась их первая встреча. Именно в ходе этой встречи/ Нгуен Тхань Фыонг в качестве члена военного совета правительства предложил отрядам секты Каодай влиться в национальную армию на правах армейского корпуса. Несмотря на то что у корпуса сохранялось собственное знамя с изображением восьмизначия «космического духа» и колесницы – символа эволюции, а Таку предлагался пост командира корпуса, это не меняло дела. Прекрасно приготовленный обед не лез в горло Таку. Слова премьера он не мог слушать. Сразу же после приема, пожав ему руку на пороге дворца Зялонг, Так пулей полетел в свою ставку и немедленно собрал секретное совещание. Это было 14 октября прошлого года.

Нгуен Тхань Фыонг на совещание не явился. Этим воспользовался Нгуен Ван Тхань. Он обвинил Фыонга в предательстве. Епископ отдал приказ освободить Нгуен Тхань Фыонга от занимаемой должности и назначил Нгуен Ван Тханя заместителем командующего вооруженными силами секты.

Решение епископа нельзя было назвать разумным, В армии начались волнения. Дело в том, что солдаты хорошо знали Фыонга и не имели никакого представления о Тхане. Обстановка резко изменилась в худшую сторону, когда французская армия начала эвакуацию. Надо было как-то выбираться из создавшегося положения.

Руководители секты собрались на совещание. Они предложили выработать широкую программу действий. Авторитет Така в секте оставался еще довольно высоким, с этим приходилось считаться. Они предлоч жили ему самому избрать тактику дальнейшего поведения с учетом того, что французы выбывают из игры.

Дискуссия затягивалась. Генералы Чан Ван Соай, Ле Куанг Винь, Ле Ван Виен, Нгуен Ван Ви, полковник Леон Леруа, а также Нгуен Тхань Фыонг как-то пытались договориться. Как всегда, Фам Конг Так сидел на председательском месте. Генерал Нгуен Ван Ви, страстный поборник секретности, выступал без заранее написанного текста. Его секретный план действий состоял в том, что он предлагал убрать семейный клан Нго, создать правительство национального единства, в котором бы епископ Фам Конг Так занял место если не заместителя главы государства, то по крайней мере председателя парламента. Кресла в этом правительстве должны были быть распределены следующим образом: генерал Виен – министр обороны, генерал Соай – министр внутренних дел, генерал Ви – начальник генерального штаба, генерал Фыонг – министр экономики. Епископу предстояло занимать пост до тех вор, пока в страну не вернется Бао Дай. Так твердо выразил свое кредо: необходимо восстановить монархию.

В то время как заговорщики вырабатывали свои планы, генерал Чинь Минь Тхе 11 января 1955 года сделал заявление о том, что он без всяких предварительных условий передает пять тысяч штыков, находившихся под его командованием, в распоряжение правительства Нго Динь Зьема. Это была катастрофа. В секте Каодай произошел раскол. Но главная опасность состояла в том, что войска, верные генералу Тхе, находились в самом центре провинции Тэйнинь и при желании могли нанести по секте непоправимый удар, поскольку были оснащены лучше, чем любые другие части в распоряжении каодаистов.

…Нго Динь Зьем, стоявший на пороге главной резиденции секты бок о бок с епископом, пребывал в самом хорошем расположении духа. Лицо его засветилось улыбкой, когда рядом оказались журналисты, освещавшие его поездку. Он спокойно вошел в храм, остановился, склонив голову перед «всепроникающим глазом» – символом веры каодаистов.

Расчет у Нго Динь Зьема был простой. Он хотел показать себя перед общественностью страны и за рубежом как миротворец и примиритель. На самом же деле он не желал объединения различных религиозных группировок. Его тактика состояла в том, чтобы уничтожать их по одной.

Луан воспользовался паузой, чтобы оглядеть дворец. Уже с порога увидел множество забавных и даже, смешных вещей. Надписи и изречения на французском и английском языках. Транспаранты с поучениями и наставлениями по всей стене. Здесь были представлены высказывания мудрецов со всего света, с запада на восток. Рядом с цитатой из Магомета красовались изречения Иисуса Христа, Карла Маркса, а также доморощенных мыслителей типа Нгуен Аи Ниня.

В храме находилось несколько сот верующих, согнувших спины в молитве. У Луана складывалось странное ощущение. Архитектура этого экстравагантного дворца была рассчитана на то, чтобы поразить воображение. Ощущение усиливалось от тихого гула голосов тех, кто молился. Это были темные, забитые люди, облаченные в простые красно-синие одежды, символический смысл которых мог объяснить, наверное, только сам верховный правитель секты.

Епископ поднялся со своего кресла. Но Нго Динь Зьем продолжал неподвижно стоять, скрывая нервное напряжение.

Луан вдруг как-то сразу осознал, что Фам Конг Так, этот дворец, вся резиденция, эти верующие, как, впрочем, и сама секта Каодай, – это всего лишь предмет торговли для Нго Динь Зьема.