Текст книги "Инструменты взаимодействия (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо, ребята, – сказала Бетани, прочищая горло. – И спасибо, что пришли посреди ночи, чтобы помочь мне. Я никогда не смогла бы сделать это в одиночку. – Она повернулась по кругу, чтобы осмотреть жилище в стиле Кейп – Код во всей его сверкающей красе. – Теперь этого будет достаточно, чтобы победить Стивена?

Яма в животе Бетани зияла все шире, когда она поняла, что выиграла. Обрадоваться этому она уже не могла. Не тогда, когда она потеряла самое важное.

На следующее утро Уэс открыл для себя истинное значение того, чтобы быть родителем.

Да, были покупки одежды и пробуждение в пять утра, но в основном это была улыбка и участие в ужасных моментах. Когда он встал с постели в субботу утром, проспав около двадцати минут за всю ночь, дом был пуст. Бетани должна была быть на постановке дома, и то, что он не был там с ней, было неправильно. Они вместе начали проект и должны были вместе его закончить.

Когда он прислонился к дверному косяку, наблюдая, как Лаура чистит зубы, он пожалел, что не может вернуться и закончить свой спор с Бетани по-другому. Господи, как бы он этого хотел.

Что хорошего было для него в том, чтобы быть стабилизатором для таких глупых мелочей, как отметина на ее шее? Или заверить ее, что его не волнует утреннее дыхание? Если он не мог быть сильным, когда у нее была серьезная проблема, все остальное дерьмо ничего не значило.

Прошлой ночью он мог бы обнять ее, поцеловать и сказать:

У нас плохие новости, детка. Давайте выспимся сегодня вечером и обдумаем их утром. А что, если это все, что потребовалось бы, чтобы уговорить ее отступить?

Вместо этого он вылетел оттуда, злой и обиженный.

Черт, ему все еще больно. Она насыпала соль на его рану, а он был слишком подавлен, чтобы справиться с этим. Но прямо сейчас он мог думать только о Бетани. Неужели она тоже чувствовала себя так ужасно?

Возможно, он никогда этого не узнает. Скорее всего, она никогда больше не захочет иметь с ним ничего общего. Мужчина, который не мог быть сильным в ее трудные моменты, вообще не заслуживал ее.

В конце концов ему придется придумать план для себя и Лауры. Если Бетани не хотела, чтобы они у нее жили, он бы уважал это, даже если бы не был уверен, что это так. Бетани любила Лауру. Нельзя было ошибиться в том, как она смотрела на его племянницу. То, как она смягчалась каждый раз, когда Лаура произносила ее имя или садилась к ней на колени. И все же он не мог ждать, когда Бетани перестанет упрямиться, чтобы подать апелляцию на опекунство. Это должно было произойти как можно скорее, и он не мог представить, что снова окажет давление на Бетани прямо сейчас.

– В понедельник у нас в садике шоу "покажи и расскажи", – сказала Лаура, вертя в руках зубную щетку.

– О, да? – Уэс попытался вытереть тыльной стороной ладони глаза. – Что ты собираешься принести?

– Магнолиевая свеча Бетани. Я уже положила его в рюкзак.

– Почему свеча?

Она сплюнула в раковину.

– Пахнет, как она.

Его сердце дрогнуло.

– Да. Это так и есть.

– Мне нравится, как она пахнет. Мне нравится в ней все.

– Мне тоже все в ней нравится. даже самые безумные роли.

Прошлой ночью на кухне он все еще любил ее, несмотря на весь этот спор, не так ли? Он так сильно любил ее сейчас, что его руки болели от желания прикоснуться к ее лицу, погладить по волосам. Она, должно быть, так много работает над постановкой дома, а его нет рядом, чтобы сказать ей, что она необыкновенная. Что она может сделать все, что угодно.

– Дядя Уэс?

– Да?

Она выгнула бровь, глядя на него.

– На самом деле ты не очень много спал в спальне через коридор от меня, не так ли?

Улыбаться было больно, но он ничего не мог с собой поделать.

– Нет, малыш. Не совсем.

– Даниэль рассказала мне, что вы с Бетани делаете на вечеринках с ночевкой.

Он замер.

– Ах, да? Что сказала Даниэль?

Лаура спрыгнула со стула, который Бетани поставила перед раковиной, чтобы она могла дотянуться до зеркала. Заметил ли это вчерашний инспектор? Все те маленькие штрихи, которые добавила Бетани, например, канистра Cheerios на кухне и шампунь Disney princess в душе? Он даже не просил ее делать все это.

– Она сказала, что когда ее мама и папа устраивают вечеринки с ночевкой, – продолжила Лаура, вырвав его из своих мыслей, – они обновляют свои брачные клятвы.

Христос. Он не был морально готов к этому разговору, когда его голова чувствовала себя так, словно ее погрузили в цемент. Уэс оставался очень неподвижным, надеясь, что его неподвижность сработает так же, как предотвращение нападения медведя.

– Хорошо. Это хорошо, я думаю.

– Да, но вы с Бетани не женаты.

Это было оно. Его собирался растерзать медведь. Он никогда так сильно не желал, чтобы Бетани стояла рядом с ним. Она бы тоже не знала, что, черт возьми, сказать, но в этом и была прелесть их отношений. Было ли это импровизированное чаепитие или кровоточащий палец, они справились с этим вместе. Черт, он все испортил вместе с ней. Его первая и единственная любовь, и он едва успел сделать первые шаги, как подвел Бетани.

Он тоже подвел Лауру.

Посмотри, как она счастлива. Как она отреагирует на то, что снова переедет?

– Нет, – прохрипел он, наконец. – Мы с Бетани не женаты.

– Тогда какие обеты ты там произносишь? Могут ли люди давать клятвы, даже если они не женаты?

Она оттолкнула его с дороги, и он последовал за ней в коридор, к ее комнате. И хорошо, что она стояла к нему спиной, потому что он, наверное, был бледен как полотно.

– Да, конечно… – начал он и подумал о словах, которые он говорил Бетани в темноте.

Я тверд, как скала, Бетани. Ясно? Положись на меня, поверь. Я здесь с тобой, потому что ты была моей женщиной с самого начала, даже до того, как осознала или приняла это. Я стою прямо здесь и останусь прямо здесь. Ни ты, ни кто-либо другой не могли бы сделать ничего такого, что заставило бы меня захотеть быть там, где я не мог бы тебя обнять.

Что-то зазубренное вонзилось ему в горло. Он сказал это Бетани.

Он тоже это имел в виду. О чем, черт возьми, он думал, говоря ей, что они собираются уехать? Поверит ли она когда-нибудь еще хоть одному его слову?

– Да, люди, которые не женаты, могут давать клятвы, – закончил он, опускаясь на край кровати Лауры и пряча раскалывающуюся голову в руках.

– Ох. – Голос Лауры звучал разочарованно. – Но вы все равно можете сделать и женатый вид, верно?

– Почему?

Он поднял голову и увидел Лауру, растянувшуюся на кровати рядом с ним. Уэса поразило, насколько комфортно ей было в этой комнате, независимо от того, на что, черт возьми, она была обычной. Дело было не в декоре. Дело было в том чувстве, которое она испытывала, находясь внутри комнаты. Внутри этого дома.

Почему кто-то сказал, что дом Бетани не подходит?

Лаура заговорила снова, отвлекая его гнев.

– Я не знаю. У меня уже есть мама. Но у меня может быть две. Разве нет?

У него внутри все перевернулось.

– Ты хочешь, чтобы Бетани была твоей мамой?

Он мог поклясться, что в ее глазах горели звезды, когда она вздыхала.

– Да. А ты хочешь?

– Нет, я не хочу, чтобы она была моей мамой.

Лаура хихикнула, и его губы изогнулись в улыбке, несмотря на то, что от отчаяния у него горело в груди. Вся эта ситуация внезапно показалась ему несправедливой. Конечно, он знал, что суд несет ответственность за то, чтобы дети попали в безопасный дом, но, Господи, он многое бы отдал в свое время за того, кто заботился о нем так, как Бетани заботилась о Лауре. Она отбросила свою неуверенность и стала неотъемлемой частью жизни его племянницы, забирая ее из сада, защищая от возможной боли, когда появится Бекки, предоставила ей дом. Теплый дом и к черту все, что сказала об этом та женщина. Они просто были новичками в этом деле.

Но он не хотел быть новичком в чем-либо без Бетани.

Он нуждался в ней.

Лаура тоже нуждалась в ней. И он совершенно не сумел дать ей это понять когда она больше всего нуждалась в том, чтобы ее успокоили. Она дала ему шанс на отступление, потому что была напугана, и он хотел ударить себя по лицу за то, что согласился.

Ей нужно было знать, что он никогда, никогда не откажется.

Что он никогда даже не подумает об этом.

– Ты не против провести несколько часов с Let's Color, малыш? Мне нужно кое-что сделать.

Глава двадцать шестая

В попытке выжать из конкурса максимум драматизма, продюсер отправил Бетани на другой конец города со съемочной группой – и Слэйдом – на экскурсию по флипу Стивенса до объявления победителя. Когда они припарковались у обочины, грузовика Уэса уже не было на ее подъездной дорожке через дорогу. Неужели они с Лаурой уехали навсегда?

Ее желудок сжался при этой мысли.

Просто переживи это утро.

Легче сказать, чем сделать. Ее колени почти подогнулись, когда она переступила порог "флип Стивена". Эффект, произведенный на первый взгляд, был впечатляющим. Он открыл вход и вырезал небольшую прихожую в восточной стене. Подвесной светильник ловил солнечный свет и отбрасывал фрагменты радуги на стены цвета лимонного шербета. Дубовые полы манили ее глубже в открытую планировку, и она могла только глазеть на изменения. Бетани прекрасно понимала, что камеры фиксируют каждую ее реакцию, но ей было все равно.

Прямо на этом месте, чуть меньше трех недель назад, Уэс заказал для нее Зеллвегер.

– Если мы сможем пройти через встречу, не откусив друг другу головы, тогда мы подумаем о совместной работе.

– Мы просто притворимся, что у тебя есть другие варианты, да?

– У нас будет встреча или нет?

– Да.

Даже тогда он петлял по ее неуверенности, как по лабиринту. Как ей могло понадобиться так много времени, чтобы понять, что Уэс был переодетым супергероем?

– Как вы оцениваете свои шансы? – Спросил Слэйд, подходя к ней в классической позе строителя, скрестив руки на груди и расставив ноги.

– Вы удивлены тем, что вашему брату удалось провернуть без вас?

– Да, вообще-то. Я… – она сделала долгий выдох и прошла в гостиную, еще раз потрясенная элегантностью, подобранной со вкусом. – Похоже, я не единственный декоратор в семье. Я бы и сама не смогла сделать это лучше. – Слэйд изобразил полуулыбку. – Ты выглядишь взволнованной.

Его заискивающий тон, наряду с ярким светом камеры, усилил ее головную боль.

– Мы определенно можем проиграть. Но проигрыш не заставит меня меньше гордиться нашим домом.

– Кстати, о мы, а где ваш бригадир?

Острая боль пронзила ее в груди.

– Я не знаю.

Операторы вокруг нее переминались с ноги на ногу, как будто их взволновала тема Уэса и они хотели получить лучший ракурс.

– Вы не жалеете о том, что доверили ему такую большую ответственность?

– Нет. Нет, я о многом сожалею, но доверие Уэсу никогда не будет одним из них. Я не уверена, что он мог бы сказать то же самое обо мне.

Жгучее давление отразилось в глубине ее глаз, и она прорвалась сквозь Слэйда и режиссера, направляясь к двери. Она плюхнулась на среднее сиденье сетевого фургона и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. А потом фургон тронулся, Слэйд и режиссер громко болтали на переднем сиденье о возможном изменении его гардероба для большого объявления. Это заставило ее так сильно захотеть Уэса. Заставило ее желать одного из его закатывания глаз или протяжных комментариев ей на ухо.

В проекте “Судный день” царил хаос, стажеры бегали между трейлерами и домом, ландшафтные дизайнеры помогали делать снимки экстерьера – Олли и Карл брали интервью у входа в смокингах, что заставило бы ее громко рассмеяться, если бы ее сердце не тащилось за ней, как консервные банки.

Дверь фургона открылась справа от Бетани, привлекая ее внимание.

– Оба дома были осмотрены тремя беспристрастными агентами по недвижимости и получили неофициальную оценку. Твой брат участвует в гастролях проекта “Судный день”, так что мы можем использовать его снимки реакции. Когда все закончится, мы выведем вас обоих на лужайку и объявим победителя. Ваши друзья и семья уже представлены в кадре.

– О! – Конечно же, на экране она могла видеть всех из своего списка избранных, включая своих родителей. На ее матери было то же платье, в котором она была на свадьбе Джорджи, и она наносила помаду бесконечным коралловым овалом. – Отлично.

Когда Бетани вывели из фургона на съемочную площадку, бабочки пронеслись по ее животу, удивив ее. Все утро она была опустошена и спокойна – убита горем, если быть точной, но теперь она хотела победить. Ей нужна была победа. Не для себя, а для нее и Уэса. Ей отчаянно нужно было получить что-то позитивное от их отношений. Конечно, они были болезненно короткими, но это повлияло на нее как ничто другое. Их совместное времяпрепровождение с таким же успехом могло длиться десять лет, и ей нужно было что-то дать за это. За перемены, которые он в ней вызвал, за безоговорочную поддержку, которую он оказал.

Бетани подошла к толпе родственников и друзей, все заговорили с ней одновременно, и ни одно слово не проникло внутрь. Стивен вышел из дома, привлекая ее внимание. На нем была рубашка, на которой СТОПРОЦЕНТНО было написано, ЧТО он ОТЕЦ без капли стыда, и Бетани могла только покачать головой.

– Ты действительно собираешься надеть это на телевидение.

– Кристин тоже купила такое для тебя.

– Кому-нибудь из вас нужна бутылка воды? – спросил измученный интерн.

– Мы в порядке, – ответил за них Стивен, отправляя молодого человека в растущую толпу членов экипажа. – Все в порядке, Бетани, ты не должна поздравлять нас с беременностью. Произносить поздравления дважды за один день было бы чересчур.

– О-о-о, тебе следовало приберечь этот остроумный ответ до тех пор, пока не заработают камеры.

Ее брат пожал плечами.

– У меня их предостаточно.

– Ладно, все, – крикнул директор, поднимая руку. – Мне нравится здешняя энергетика. Давайте продолжим в том же духе, чтобы я мог сделать панорамную съемку аудитории. По моему сигналу все приветствуют так, как будто от этого зависит ваша жизнь. Как будто вы находитесь за пределами Best Buy в Черную пятницу или того, что волнует жителей пригорода.

– Только не это. – выругался Стивен.

– Все в порядке! Поехали! Энергия Черной пятницы! – Директор положил руки на колени. – Действие.

Позади Стивена и Бетани свист и свист наполнили утреннюю атмосферу, привлекая больше внимания к ее одиночеству. Это было неправильно. Она не должна была стоять там одна.

Слэйд прервал ее размышления, встав между ней и Стивеном, потирая руки.

– Два переворота дома в маленьком городке, сделанные в невероятно короткие сроки. Брат против сестры. Абсолютное право хвастаться на кону. – Драматическая пауза. – Я должен сказать, что вы оба превзошли все наши ожидания. Но кто выйдет победителем? – Он выстрелил из пальцевого пистолета в камеру. – Оставайся с нами. Мы объявим победителя после перерыва.

– Снято! Отлично, Слэйд, – позвал режиссер. – Давайте перейдем сразу к объявлению. Создайте драму. Растяните момент. Ребята, по моему сигналу поднимите свои лица. Камеры готовы? – Он дождался кивка оператора. – И… мы снимаемся.

И снова звуки аплодисментов и приветствий наполнили уши Бетани, яркий свет ослепил ее, пока все, что она могла видеть, были смутные очертания человеческих существ и размытые цвета.

Голос Слэйда прорезался сквозь шум, как циркулярная пила.

– Flip Off вернулся к вам из Порт-Джефферсона, Лонг-Айленд! Если вы только присоединились к нам, мы готовы объявить победителя в грандиозном противостоянии брата и сестры. Как ты себя чувствуешь, Стивен? Уверен в себе?

Брат Бетани выпятил грудь.

– Всегда.

– Бетани? А как насчет тебя?

– Нервничаю, – выдохнула она, честность начала приходить легче.

Она уловила только намек на хмурый взгляд Стивена, прежде чем Слэйд закрыл ей обзор.

– Наши судьи провели тщательную инспекцию обоих домов, и, хотя вы оба проделали выдающуюся работу, победитель может быть только один. Без лишних слов… мы собираемся объявить, кто произвел на них наибольшее впечатление. Победитель конкурса Flip Off это… – Он замолчал так надолго, что Бетани чуть не ущипнула ведущего, чтобы посмотреть, жив ли он. – Стивен! Поздравляю, приятель!

Бетани чувствовала каждую камеру на своем лице и знала, что должна улыбаться и принимать новости, но, похоже, у нее ничего не получалось. Это было оскорбление до глубины души. Она потеряла Уэса, и теперь этот дом, над которым они неустанно работали неделями, был объявлен проигравшим, как и их отношения. Это было больно, как забитый гвоздь в крышку гроба.

Тем не менее, она обошла Слэйда, готовясь пожать Стивену руку.

– Поздравляю. Это заслуженная победа.

– А теперь подожди секунду, – взревел Стивен, избегая ее руки. – Какими именно критериями руководствовались судьи? Потому что моя сестра начала с ветхого кошмара, а я начал с немного устаревшего дома. И вдобавок ко всему у нее практически не было опыта. – Его лицо начало краснеть. – Когда зашел туда и… Бетани, ты преобразила его. Все эти мелочи помогут продать это место. Разбитая задняя панель на кухне, эти встроенные книжные полки и декоративная отделка, которую вы провели вдоль середины стен спальни. Я имею в виду, на что, черт возьми, вообще смотрели судьи? – Он ткнул пальцем в Слэйда. – Моя сестра выиграла. Объявите об этом еще раз.

Где-то вдалеке Бетани услышала, как ее мать разрыдалась.

– Мои дети любят друг друга.

– Стивен, – хрипло сказала Бетани. – Ты не обязан этого делать.

– Я не бросаю слова на ветер, Бетани. Ты победила. Знаешь почему? Я нашел один из твоих прошлых заказов на планировку мебели и расставил все именно туда, куда и ты. – Он развел руками. – Я просто скопировал одну из твоих старых работ.

Из толпы вырвался вздох.

– О. Если подумать, то расположение действительно выглядело довольно знакомым, – пробормотала она себе под нос.

– Повороты продолжаются в Flip Off, – прокричал Слэйд.

Бетани вытерла набежавшую на глаза влагу.

– Знаешь что? Я хотела победить. Я хотела иметь что-то позитивное, за что можно было бы ухватиться в разгар беспорядка, который я устроила, но…

– Но что? – подсказал ведущий.

Она смотрела в бездну людей за камерами.

– Мне кажется неправильным признавать победу без Уэса здесь. Мой бригадир. Мой… бывший парень, я полагаю?

Теперь ее мать была в полном восторге.

– Она уже порвала с ним? Я даже не побывала ни на одном воскресном ужине.

– Уэс видел меня со всех сторон, пока переворачивал этот дом. Упрямая Бетани. Напуганная, напряженная и глупая Бетани. И он это выдержал. Он был терпелив. Более терпеливый, чем я того заслуживала. Я бы так часто срывалась, если бы он не стоял рядом со мной, заставляя меня влюбиться в него. – Она практически чувствовала, как камеры приближаются к ее лицу, но она перестала слышать что-либо, кроме учащенного стука своего сердца. – Так что, может быть… Надеюсь, через шесть-восемь месяцев он посмотрит это шоу на своем диване и услышит, что он изменил ситуацию. Уэс, ты всегда был для меня чем-то большим, чем просто пит-стоп. Ты был пунктом назначения. Я просто заблудилась по пути туда слишком много раз.

Уэс вышел из размытого пятна тел и медленно снял свою ковбойскую шляпу. Они уставились друг на друга, в пяти футах друг от друга, какофония шума вокруг них затихла.

– Ты здесь, – прошептала она, приросшая к месту. Удерживаемая там абсолютным всепоглощающим удовольствием быть рядом с Уэсом, видеть его, впитывать его присутствие. Как она вообще могла прожить хоть день без него? Как она будет делать это в будущем?

– Я здесь, – повторил он, делая шаг ближе. – Именно там, где я и собираюсь остаться. Что в словах “тверд, как скала” ты не поняла?

Бетани начала дрожать. Прощает ли он ее? Неужели она спит?

– Я опоздал, потому что подавал апелляцию. В следующий раз, когда я увижу тебя, я хотел, чтобы ты знала, что мы пройдем через это еще раз. Мы не сдадимся, Бетани. Мы вместе справимся с этим. Мы в все сможем вместе.

Ее легкие в спешке выпустили свое содержимое.

– Я так сильно тебя люблю.

Его глаза стали подозрительно влажными.

– Я слышал.

Ни один из них не пошевелился, чтобы сократить разрыв между ними.

– Я тоже обещаю быть твердой, как скала. – Какой-то звук поднялся в ее груди и вырвался наружу. – Мне так жаль.

Уэс рванулся вперед, уронив шляпу к ее ногам, вместо того, чтобы обхватить ее лицо обеими руками. Ему потребовалось мгновение, чтобы найти ее взгляд, прежде чем его рот с жадной точностью коснулся ее губ. Решительные пальцы запутались в ее волосах, его язык ласкал ее язык одновременно нежно и голодно.

– Ты мой первый дом, Бетани, и мой последний, – прохрипел он ей в губы. – Я тоже твой. А иногда половица может заскрипеть или потребуется починить светильник на крыльце. Мы отремонтируем его, и он будет как новенький. Это и есть любовь. Я бы не узнал, что такое любовь, если бы не чаепития. Или красивая женщина, появляющаяся в моем окне в полночь. Или та же самая женщина, открывающая свой дом, хотя это и напугало ее. – Он поцелуями смахнул слезы с ее щек. – Я и есть твой пункт назначения. И ты не заблудилась по дороге ко мне, ты просто объехала квартал еще один раз. А теперь припаркуй чертову машину, дорогая, зайди внутрь и скажи мне, что ты снова любишь меня.

Ее смех был радостным и водянистым. Этот человек был настоящим чудом. Ее чудом. Не говоря уже о ее будущем.

– Я люблю тебя.

Уэс притянул ее в крепкие объятия и поцеловал в лоб.

– Я тоже люблю тебя, Бетани.

– Ненавижу прерывать, – вмешался Слэйд, заставив Уэса зарычать, – но я не думаю, что ты будешь возражать против того, что я должен тебе сказать. Для этого конкурса существует настоящий приз. Что-то чуть более существенное, чем права на хвастовство.

– Сделай все быстрее, Слэйд, – сказал Уэс, не сводя глаз с Бетани. – Мне нужно целовать эту женщину, пока она не перестанет чувствовать вкус слова "бывший парень".

Слэйд засмеялся.

– Стивен официально признал победу, сделав Бетани и Уэса победителями Flip Off. – Он помахал связкой ключей перед их лицами. – Вы повысили стоимость дома и получите чек на разницу, плюс год уплаченных налогов на недвижимость. Как это звучит?

Бетани и Уэс повернулись друг к другу с одинаковым выражением шока. Уэс пришел в себя первым, подхватив Бетани на руки, раздвигая море членов команды, когда он нес ее к дому и через порог.

– Что ты думаешь? – Бетани улыбнулась в шею Уэса. – Мы должны продолжать переворачивать дома? Из нас получается довольно хорошая команда.

– Мы лучшая команда. – Он поставил Бетани на пол и прижал ее к ближайшей стене, позволяя своим губам медленно, с обожанием путешествовать по ее губам. – Просто будем держаться подальше от крыш во время штормов.

– Договорились.

Их общий смех усилился и затих.

– Есть еще одна причина, по которой я опоздал сегодня утром, Бетани. – Он полез в карман и достал коробочку с кольцом, поднимая ее между ними под звук вздоха Бетани. – Мы можем подождать неделю или десять лет, но я хочу, чтобы ты знала, что я планирую любить тебя всю вечность.

Сколько счастья может выдержать одно сердце?

– Я тоже буду любить тебя, Уэс. Яростно. Даже когда мы ссоримся. Особенно, когда мы ссоримся, – поклялась она дрожащим голосом. – И для меня было бы честью стать твоей женой.

Один уголок его губ дернулся.

– Разве ты не хочешь увидеть кольцо?

– Нет. Все, что мне нужно видеть – это ты.