Текст книги "Инструменты взаимодействия (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Ты защищаешь ее? – пробормотал Стивен. – Она уволила тебя!

– Я подтолкнул ее к этому. Это на моей совести. И я не хочу возвращаться в вашу команду. – Стивен на мгновение замолчал.

– Между вами двумя явно что-то происходит, иначе она не вытащила бы свой парашют.

Гнев сжал его нервные окончания.

– О, отвали со своими метафорами. Что не так со всеми в этом городе? Никто не может просто сказать, что у них на уме? – Уэс снял записку со стойки бара и подбросил ее в воздух. – Твоя жена беременна, придурок.

– Она ждет ребенка?

– Да. И я надеюсь, что он или она вырастет абсолютно нормальным.

К шоку и ужасу Уэса, Стивен вскочил со стула и обнял его за плечи, громко смеясь до слез.

– Я собираюсь стать отцом.

Уэс вздохнул и похлопал его по спине.

– Поздравляю.

Наконец, Стивен отстранился с глазами, наполненными влагой. Громкий звуковой сигнал заставил брата Бетани отстраниться, чтобы вытащить свой сотовый из переднего кармана, его восторженное выражение сменилось раздражением.

– Только что получил сообщение от Бетани. Она хочет знать, является ли штапельный пистолет водонепроницаемым. – Он бросил взгляд на Уэса. – Похоже, она намного опередила тебя в ситуации с крышей. Тебе лучше поспешить.

Сердце Уэса поднялось на лифте к горлу.

– Что? Напиши ей ответное сообщение. Скажи ей, чтобы она подождала меня.

Телефон снова запищал.

– Неважно, – прочитал Стивен вслух. – Я погуглила.

Уэс выскочил из бара под дождь, видения Бетани, поскользнувшейся и падающей, леденили его кровь.

Очевидно, предстоял еще один бой, прежде чем он вернет ее обратно. Хотя, была ли она у него когда-нибудь вообще?

Глава восемнадцатая

Бетани выплюнула дождевую воду изо рта и сделала все возможное, чтобы развернуть брезентовую шторку. Независимо от того, как она расположилась на крыше, дождь, казалось, хлестал прямо ей в лицо, поэтому она расставила ноги на ширину плеч и саркастически поблагодарила Мать-Природу за этот великолепный момент.

Она была не слишком горда, чтобы признать, что должна быть где угодно, только не на скользкой от дождя крыше во время грозы. На самом деле, она бы даже отдала эту работу Уэсу, если бы не уволила его в результате глупого поступка века. Но сегодня днем она провела на крыше шесть часов, ее руки были разодраны в клочья, спина болела, и что-то внутри нее было сломано. Так что она собиралась спасти свою тяжелую работу, черт возьми, и все, что находилось на линии огня из-за утечек, пока она этим занималась.

Ее правый ботинок немного соскользнул, но она вовремя выпрямилась, чтобы открыть брезент. Опустившись на четвереньки, она расправила синее покрывало и прикрепила его степлером как можно ближе к краю крыши. Из-за ветра и игольчатых капель дождя было почти невозможно разглядеть, что она делает. В прогнозе говорилось, что завтра будет пасмурно. Им всем солгали! Кто будет привлечен к ответственности?

Она драматизировала, но это неважно. Она промокла насквозь на крыше под полной луной, и с того самого дня внутри нее была постоянная турбулентность. Еще до того, как начался дождь, она мерила шагами свою гостиную, не в силах усидеть на месте. Это было неправильно. У нее не должно быть этого ужасного предчувствия в животе из-за мужчины.

Такого никогда не было.

В худшем случае, когда она решала, что ее связь с мужчиной исчерпала себя, она чувствовала себя слегка раздраженной, когда они не пытались вернуть ее расположение. Не то чтобы она когда-нибудь вернулась бы. Но вероятность того, что Уэс решит, что она доставляет слишком много хлопот… Это действительно по-настоящему напугало ее.

Он оставался там, несмотря на бесчисленные взаимные оскорбления и споры. Он был свидетелем приступа паники на свадьбе Джорджи. Он даже не вздрогнул при виде уродливой отметины на ее шее. Станет ли удар, который она нанесла его гордости, последней каплей?

Она не хотела его увольнять. Он был Зеллвегером для ее Круза.

Там были чувства. У нее были чувства.

Бетани поправила капюшон куртки, чтобы дождь перестал попадать ей в глаза, и принялась расстилать второй брезент. Она закрепила один угол, затем медленно поползла к противоположному концу крыши, пока синий брезент хлопал на ветру. Грубый материал черепицы впивался ей в колени сквозь джинсы, но она приветствовала отвлекающую боль.

Что было такого, что действительно напугало ее в том, что Уэс уехал сегодня днем и даже ни разу не оглянулся назад? Хлопок дверцы его грузовика прозвучал с такой окончательностью. Это была сумма ее страхов, не так ли? Что парень, наконец, узнает все негативные вещи о ней и уйдет. Разве это не то, чего она так долго избегала?

Доказательство того, что она несовершенна.

Бетани с трудом сглотнула и ускорила шаг. Пройдя по крыше, она нанесла последний скрепляющий элемент. Там. Выполнено.

И все же… Может быть, ей стоит проверить, нет ли незащищенных отверстий. Сегодня она потеряла Уэса. Она не собиралась жертвовать всей тяжелой работой, которую они проделали вместе по дому. Дополнительный удар был бы невыносимым. Еще несколько минут, и все будет идеально.

– Черт возьми, Бетани!

Уэс?

Она повернулась на звук его голоса, хотя не могла быть уверена, откуда он доносился, потому что ветер был таким сильным. Как только она повернула голову, дождь хлестнул ее по лицу, и она вздрогнула, выронив гвоздодер. Она попыталась схватить его вслепую, но промахнулась и потеряла равновесие.

Бетани соскользнула на ту часть крыши, которая еще не была покрыта черепицей, крик вырвался из ее горла. Был нервирующий момент, когда она поняла, что смерть неизбежна, прямо перед тем, как ее тело полетело через край. Во внезапном порыве самосохранения ее пальцы зацепились за древний водосточный желоб и вцепились в него, но, как и все остальное, что было прикреплено к дому, он был слишком старым, чтобы быть жизнеспособным, и трескающийся звук был ее единственным предупреждением, прежде чем он оторвался, оставив Бетани болтаться на краю сломанного желоба.

– Уэс!

– Я здесь. У поймаю тебя, детка. Отпусти.

– Я не могу. Ты с ума сошел?

– Я не позволю тебе упасть на землю, ты это знаешь. – Его голос был сильнее шторма, проникая в нее и пуская корни. – Да ладно тебе. Я поймаю, отпускай руки!

Это был самый большой прыжок веры, который она когда-либо совершала. Возможно, она никогда бы не поняла, что на самом деле доверяла Уэсу, возможно, больше, чем кому-либо, если бы не свисала с крыши, как промокшая обезьяна. Но она всем сердцем верила, что он поймает ее, и с писком отпустила. Его руки обвились вокруг нее долю секунды спустя, ее тело столкнулось с его твердым телом, и Уэс отступил на шаг. Он понадежнее прижал ее к своей груди, а затем начал двигаться.

Лицо Уэса Бетани не было видно из-за капюшона ее дождевика, но она увидела, как он ударил ногой и пинком распахнул дверь в дом. Он втолкнул их обоих внутрь и осторожно опустил ее на землю в кромешной тьме, оставив ее дрожать и капать на пол. Мгновение спустя одна из подвесных ламп зажглась в другом конце комнаты, осветив Уэса – и надо же, он был зол.

Мужественные черты его лица были подчеркнуты с одной стороны и скрыты темнотой с другой. Его дыхание было резким и неровным, сливаясь с шумом дождя, как единственные два звука в комнате. Кроме ее сердцебиения, это было. Вид его был так желанен, что ее сердце, казалось, забилось еще сильнее, чем тогда, когда она была висела над канавой. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло. Что она могла сказать? Это чувство внутри нее было таким необычным, и это причиняло боль. Она понятия не имела, какие слова подобрать.

У Уэса не было таких проблем с тем, чтобы найти, что сказать.

Он снял свою промокшую шляпу и швырнул ее через всю комнату, где она шлепнулась на одну из единственных отделанных стен в доме.

– Черт возьми, Бетани. Из всех глупых… – Он прижал кулак к центру лба, замедляя дыхание. – Я снова принят на работу. Все очень просто. Хотя бы для того, чтобы ты не покончила с собой из-за своего дерьмового упрямства. И это навсегда. Ты можешь срываться и увольнять меня столько раз, сколько захочешь, детка, но я буду появляться каждое утро так, словно этого никогда не было. Смирись с этим.

Теплый плащ облегчения опустился на ее плечи, плотно укутывая. Уверенность в том, что он продолжит возвращаться, даже если они поссорятся, даже если она взбесится и сделает что-то, о чем потом пожалеет… Боже, ей стало легче дышать. Как будто до сих пор у нее в легких был мешок с песком. Ее колени начали дрожать, но не от слабости, а от необходимости подойти к Уэсу. Она не стала сомневаться в своем порыве, на этот раз у нее не хватило силы воли подавить его. Не после того, как он появился здесь, не после того, как он поймал ее в воздухе, не после того, как она так сильно скучала по нему.

Бетани подошла прямо к ощетинившемуся телу Уэса и обвила руками его шею. Она была благодарна дождю, все еще украшавшему ее лицо, потому что он скрывал теплые, соленые слезы, которые текли из ее глаз.

Его руки крепко обхватили ее, и ее колени перестали дрожать.

– Зачем ты пришел? – спросила она, прижимаясь к нему щекой.

– Чтобы расстелить брезент, как и ты, – хрипло ответил он.

– Даже несмотря на то, что я тебя уволила?

Он хмыкнул и обнял ее крепче.

– Ты не хотела меня увольнять.

Бетани покачала головой, еще несколько слезинок скатилось.

– Нет.

– Теперь все позади, – сказал он, покачивая ее из стороны в сторону. – И если ты снова разозлишься на меня через пару дней, и мы поссоримся или разбежимся зализывать раны, тогда мы тоже оставим это в прошлом.

– Сколько раз ты сможешь оставить что-то позади… прежде чем все эти инциденты вытолкнут тебя за дверь?

– Мы на стройке, дорогая. Мы просто построим пристройку, чтобы они подходили друг другу.

При этих словах Бетани пошатнулась и безумно влюбилась в Уэса. Не только потому, что она поверила в то, что он сказал, и это чувство заставило ее почувствовать себя в безопасности, возможно, впервые в жизни. Но также и потому, что он сказал мы.

Мы занимаемся строительством.

Уэс приподнял ее подбородок и был явно опустошен видом ее слез.

– О, Бетани. – Он смахнул их рукой. – Не плачь, пожалуйста. Я не могу этого вынести.

– Это просто дождь, – сказала она неровно.

– Конечно, я подыграю тебе. – Его пальцы проделали свой путь вниз к губам Бетани, и голод появился в его глазах. – Мы собираемся сделать все возможное, ты и я.

– Ты спрашиваешь или говоришь мне?

Юмор изменил форму его рта.

– Хорошо, я спрашиваю.

Бетани колебалась перед лицом неизвестности. У нее никогда не было отношений с кем-то, к кому она испытывала бы такие сильные чувства. Несмотря на то, что она начала доверять ему, проблема была в том, что она не знала, доверяет ли она себе. Ее привычки, в отношениях с мужчинами, никогда не были так очевидны, как тогда, когда она использовала их с Уэсом. Кто-то, кого она… о Боже, любила? Если она все испортит, а велика вероятность, что так и будет, это будет похоже на сегодняшний день, но навсегда.

Хуже всего то, что она рисковала навредить Уэсу. Прямо сейчас это казалось намного хуже, чем действовать как ее собственный злейший враг.

Уэс заметил ее колебания и заметно перегруппировался.

– Мы можем не торопиться, хорошо? – Он кивнул и опустил свой рот, оставив его на дюйм выше ее. – Но ты не будешь избегать меня. Я не собираюсь оставаться там, где ты меня оставила, и ждать, пока на меня обратят внимание.

– Нет? – выдавила она, облизывая губы для поцелуя, который наверняка должен был последовать в любую секунду. Она так сильно в этом нуждалась.

– Э-э-э. Когда я захочу внимания, я дам тебе знать.

– Как?

Одна из его рук медленно расстегивала пуговицы ее дождевика.

Теперь он раздвинул его и прижал ее сухое тело к своему мокрому, одновременно наклоняя бедра и дыша ей в рот.

– Вот так…

Шквал стрел с возбуждающими наконечниками поразил свою цель под ее пупком, пронзив ее блаженством и сексуальным очарованием. Боже, она так долго пыталась игнорировать то, как сильно этот мужчина возбуждал ее. Теперь, когда она дала себе разрешение принять то, что он делал с ее телом, ее потребность была даже более сильной, чем она осознавала. Бетани пошевелила бедрами напротив раздутой ширинки Уэса, прикусив губу от того, как он застонал.

– Это твой способ показать мне, что ты готов действовать медленно?

– Я серьезно, – прохрипел он, отчаянно сжимая ее бедра руками. – Бетани Касл, мой член был твердым для тебя с того самого первого утра, когда ты вылезла из своего мерседеса на той стройке. “Все по делу, ни у кого нет времени выходить за рамки дозволенного, особенно у меня.” – Он лизнул ее рот, но не поцеловал, плавное трение его языка вызвало ощущение тающего масла между ее бедер. – С тех пор я хочу доказать, что ты ошибаешься. Тебе понравится находить время для того, что узнать, как я выхожу за рамки дозволенного. Но я достаточно умен, чтобы знать, что ожидание будет стоить того, чтобы наконец увидеть тебя обнаженной с раздвинутыми бедрами подо мной.

О, боги! На волне вожделения, какого она никогда не знала, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Внутри нее все резко сжалась от того, как он дернул ее выше одной рукой, свободной рукой стягивая куртку с ее плеч, прежде чем поднести ее к ее заднице и разминать, разминать, его прикосновения были медленными и собственническими.

– Как далеко мы можем зайти и при этом двигаться медленно? – выдохнула она, откидывая голову назад, чтобы он мог посасывать и покусывать ее шею.

– Пока ты позволяешь мне давать этому телу то, что ему нужно, я могу вспомнить про границы завтра, – пробормотал он в ее волосы.

Что, если моему телу нужно все? Прямо сейчас?

И это произошло. Ее женственная плоть пульсировала, и ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не обхватить ногами его бедра и не тереться о него, пока она не достигла своего пика. Невероятно, но… Она хотела дать ему удовлетворение еще больше. То, что он сделал для нее на своем заднем дворе, ничего не взяв взамен. Зная, как долго он провел, желая ее на расстоянии, она отчаянно пыталась дать ему облегчение. Возможно, какая-то часть Бетани даже хотела извиниться за то, что напугала его, когда была на крыше. Независимо от того, была ли эта мысль правильной или нет, она разжег пламя, уже дико мерцающее внутри нее.

Прежде чем она успела передумать, Бетани схватила Уэса за мокрый отворот фланелевой рубашки на пуговицах и повела его назад. Он прервал их ненасытный поцелуй, предвкушение осветило его глаза. Он не мог до конца поверить в свою удачу и позволить ей увидеть его скромную благодарность. Его благоговение. Его рвение.

Когда они дошли до штабеля полных мешков с цементом, Бетани поддразнила Уэса, расстегивая его ремень и расстегивая молнию. Его учащенное дыхание теперь было слышно сквозь шторм, и оно наполняло ее уши сексуальным саундтреком. Она запустила руку в его трусы и обвела рукой его мощную эрекцию, наслаждаясь сдавленным звуком, который он издавал, когда она сильно поглаживала его, покусывая заросшую щетиной линию подбородка.

– Ты слишком велик для этих облегающих ковбойских джинсов, Уэс.

Он наблюдал за движением ее руки, и на его щеке дрогнул мускул.

– Ты считаешь, мне следует переодеться во что-то другое?

– Нет. – Бетани дрочила его быстрее. – Я не говорила, что они мне не нравятся.

– Детка, детка, детка. – Он поймал ее запястье, шепча сквозь стиснутые зубы. – У меня осталось всего около десяти секунд.

Пульс гулко отдавался у нее в ушах. Она была полностью поглощена этим моментом, к черту внешний мир и ее обычную неуверенность. Ее макияж был смыт дождем, прическа была в ужасном состоянии и ей было все равно. Ничто из этого не имело значения, когда к ней прикасался этот мужчина. Как мог произойти такой огромный переворот? Возможно, он нервничал из-за того, что она не собиралась оправдывать его длительные ожидания, но это был шепот по сравнению с тем, что обычно было ревом.

Она высвободила свое запястье из хватки Уэса и спустила его джинсы с бедер, оставив их собранными на коленях. О, черт возьми, бедра. Она никогда не видела его бедра так открыто, они были крепкими, мускулистыми. Им место быть по обе стороны от спины лошади или в одной из этих пыльных реклам Wrangler. Забудьте о раздавливании грецкого ореха между ними, он мог переломить бревно пополам. На них было достаточно волос, чтобы заставить ее покраснеть, чтобы у нее подкашивались колени от возможности почувствовать их щекотание на своих щеках. И с этим порочным видением в голове Бетани опустилась на колени.

– Ах, Господи, ты действительно делаешь это, – процедил Уэс сквозь зубы, наматывая подол своей футболки на кулак, чтобы дать ей доступ к его напряженному мужскому достоинству. Почему это было так горячо? – Я не должен этого допускать, но этот твой рот, Бетани. Этот гребаный рот. Я мог бы нарисовать его по памяти. Я бы умер, чтобы посмотреть, как он попробует мой член на вкус.

Его слова подбросили угля в и без того неистовый огонь внутри Бетани, его признание лишило ее остатков трепета. Как она могла быть застенчивой, когда он хотел ее так сильно, что выглядел так, будто ему было больно?

Эти бедра взывали к ней, и она не торопясь, целовала их грубую внутреннюю часть, задевая его зубами и успокаивая жжение долгими, тщательными облизываниями. Когда она переключилась на другую ногу, она сжала его эрекцию в кулаке и свободно отстранила его, нуждаясь в том, чтобы он наслаждался этим опытом, как она это делала.

Наконец, она достигла вершины своего покусывающего похода вверх по его жилистым бедрам, удостоив его мгновением обжигающего зрительного контакта, прежде чем обхватить языком основание его члена, насколько это возможно, притягивая свой рот к его набухшей головке.

Уэс упал спиной на кучу бетонных мешков, пальцы его правой руки зарылись в ее волосы.

– Бетани. Боже милостивый. Что ты делаешь со мной этим прелестным ротиком? – Она снова выполнила движение, и его живот резко опустился и напрягся. – Ааа, черт. Пытаюсь держаться, детка, но мне больно.

Поговорим о силовом трипе. Кто бы мог подумать, что можно чувствовать поклонение, стоя на собственных коленях? Но это именно то, что я чувствовала. Вместо того, чтобы оказать ему услугу, Уэс отдавал дань уважения ее рту. Она только начала.

Бетани сомкнула хватку вокруг его твердого члена и закачала кулаком, проводя языком по его чувствительной щели. Когда его бедра оторвались от бетонных мешков, а его сдавленный крик эхом разнесся по пустому дому, Бетани погрузила свой рот как можно глубже, пока не почувствовала, что ее горло отвергает его внушительный размер, а затем засосала свой путь до кончика, сильно.

Уэс прохрипел ее имя раз, другой, его грудь содрогнулась, и он кончил в ее рту. Господи, это был самый сексуальный момент в ее жизни, то, как каблуки его ботинок скребли по полу, пытаясь найти точку опоры, пыл, с которым он сжимал пряди ее волос, его напряженные бедра. Если когда-нибудь и был момент поверить, что она может испытать оргазм, не прикасаясь к себе, то это был он. Уэс был оргазмом.

– О Боже, – сказал он между тяжелыми вдохами, Бетани вскрикнула, когда Уэс боком усадил ее к себе на колени. – Все это время я был таким самодовольным, зная, что собираюсь перевернуть твой мир, а потом ты просто берешь и переворачиваешь мой. Даже без вежливого предупреждения.

Маленькая бабочка заплясала у нее в животе.

– Ты ждешь извинений?

– Черт возьми, нет. – Он провел рукой по голове Бетани и обхватил ее щеку, незнакомый свет в этих глазах, которые поглощали ее лицо. – Я жду, когда проснусь.

Близость, когда она смотрела в чьи-то глаза и испытывала незамутненную искренность, была территорией, по которой она никогда раньше не ходила. Это был не тот навык, которым она овладела, поэтому она занервничала.

– Хорошо. – Она выпрямилась и крепко поцеловала его в щеку, а затем начала подниматься. – Не думай, что завтра на работе к тебе будут относиться по-особому.

Уэс притянул ее обратно к себе на колени.

– Как ты думаешь, куда ты направляешься?

– Я домой, – пробормотала она.

– Это так? – протянул он.

– Хммм.

– Нет.

– Нет?

Его ладонь скользнула вверх по внутренней стороне ее бедра, замедляясь, когда он достиг ее центра, положив два пальца на мокрый шов ее джинсов и потирая. Твердо. Уверенно. Каждая капля кислорода в легких Бетани со свистом покинула ее, последняя повернула за угол на двух колесах и с ревом помчалась по проспекту. Она могла только закрыть глаза и позволить Уэсу расстегнуть молнию на ее джинсах, скользнув руками внутрь джинсовой ткани, а также в ее трусики.

Когда его пальцы коснулись ее влаги, ее бедра дернулись со стоном, и жар вспыхнул на лице Уэса.

– Все еще хочешь уехать?

– Нет.

Он покачал головой.

– Нет, ты этого не знаешь. Но ты не хочешь уходить из поля моего зрения, когда ты так возбуждена. – Его средний и указательный пальцы раздвинули ее губы и дразнили ее клитор, описывая узкий круг. – Не тогда, когда я могу сделать все намного лучше.

Ее шея ослабла, голова откинулась назад. Прикосновение Уэса ненадолго заставило ее снять джинсы и трусики, а затем она оказалась обнаженной ниже пояса, лежащей у него на коленях, посреди их рабочей площадки. Не то чтобы она могла найти в себе мозговые клетки, чтобы заботиться об этом в данный конкретный момент. То, что он делал с ней своими пальцами… Как будто Уэс действительно мог читать ее мысли и интерпретировать их таким образом, чтобы доставлять ей больше удовольствия. Этот мужчина действительно сделал это, и его проницательность, в дополнении к ее и без того чудовищному влечению к нему, так возбудила Бетани, что ее кожа наверняка опалила бы, если бы к ней прикоснулись.

– Бетани… Господи, посмотри на себя. Как ты можешь быть такой чертовски красивой?

Уэс погладил ее набухшую плоть между костяшками пальцев, посмеиваясь, когда ее спина выгнулась. Он оборвал собственный смех, наклонив голову и облизывая кончики ее грудей через рубашку, а потом… О, а потом он прикусил сосок и повернул свой средний палец вверх внутри нее. В одно и то же время.

Глубоко.

– Уэс, продолжай делать это, – хрипло сказала она. – Продолжай д-делать это.

– Я сделаю все, черт возьми, что тебе нужно, – простонал он, добавляя второй палец и проводя зубами из стороны в сторону по ее чувствительному соску. – Ты хочешь трахнуть мои пальцы, дорогая? Двигай бедрами. Подвигай ими у меня на коленях и почувствуй, каким твердым ты уже снова сделала мой член.

Ее тело последовало его инструкциям, прежде чем ее разум получил шанс, ее зад извивался на его коленях и наслаждался полным гребнем его возбуждения. Легко. Пока не стало необходимо, чтобы его пальцы погладили ее глубже. С ее пульсом, бьющим, как маленькие будильники, Бетани двигала бедрами в такт его большим пальцам. Они входили и выходили из нее, все быстрее и быстрее, пока она почти не смогла выдержать надвигающегося давления неминуемого освобождения. Он строился вокруг нее, как оркестр во время крещендо музыкального произведения.

– Уэс, – закричала она, хватаясь за его рубашку спереди. – Я… да. ДА.

Кульминация прокатилась по ее животу и сжала мышцы, раздувая угли в ее нервах, пока она не поклялась, что была в огне. Уэс прижал подушечку пальца к тайному местечку внутри нее и потер там быстрыми, уверенными движениями, вызывая крик в глубине ее горла.

– Давай, сделай это. Ты, блядь, будешь кричать, я заставлю тебя кричать.

Она сделала, и свобода этого сделала ее оргазм ярким и экспансивным, как будто она могла нырнуть в него и исчезнуть. Возможно, на несколько мгновений ей это удалось, потому что, когда она снова открыла глаза, был только запах шеи Уэса, ощущение его рук вокруг нее, хотя она не помнила, как он прижимал ее к себе.

– Ладно, итак… – начал он скрипучим голосом. – Начиная с этого момента, мы будем действовать медленно.

Бетани рассмеялась, полный, спонтанный звук, который был совсем не похож на ее обычный. Он не был смягчен или сформирован так, как, по ее мнению, должен звучать приятный смех, и в результате это ослабило что-то, что неосознанно застыло внутри нее. Лицо Уэса смягчилось при этом звуке, и она почувствовала себя… легче.

Без предупреждения Уэс вскочил на ноги, все еще держа Бетани на руках.

– Это ты виновата в том, что ты такая неотразимая, – сказал он и быстро поцеловал ее в шею. У Бетани отвисла челюсть, когда он поставил ее на ноги и игриво шлепнул по голой заднице. – Ты убедила меня простить тебя за то, что ты упала с крыши.

Бетани поспешила одеться и не пялиться на твердые, как скала, булочки Уэса, прежде чем они исчезнут из виду, вернувшись в свое джинсовое хозяйство.

– Так что нам, может быть, стоит… выяснить некоторые основные правила.

– Нет.

Она моргнула.

– Прошу прощения?

– Никаких основных правил. Я постараюсь не покалечить тебя на стройплощадке, но в нерабочее время… – Он несколько секунд смотрел на нее. – Просто делай то, что естественно.

– Я понятия не имею, что происходит естественно, – прошептала она, ее пальцы покалывало.

Он подошел и нежно поцеловал ее в губы.

– Разберемся во всем вместе.