Текст книги "Инструменты взаимодействия (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Я не хочу от тебя извинений.

– Нет, – прошептала она, облизывая губы. – Ты просто хочешь, чтобы я сделала эту остановку по пути более интересной.

Конфликт обострил черты его лица.

– Никогда не лгал об этом.

– Нет, ты не лгал.

Его рот теперь был ближе, зависнув прямо над ее губами.

– Черт возьми. – Его пристальный взгляд прошелся по каждому дюйму ее лица. – Если бы когда-нибудь у меня была женщина, за которую я бы держался, дорогая…

Бетани приподнялась на цыпочки и сомкнула их рты. Какой у нее был другой вариант? Слышишь остальную часть этого предложения? Нет… нет, сэр!

О Боже, его рот был великолепен на ощупь.

Он не вовлекал ее в какой-то совершенный танец и не навязывал ей свою волю. Он просто позволил поцелую произойти, позволил ему разворачиваться, как ненаписанная история. Его неровный выдох наполнил ее рот, и его тело прижалось ближе, медленно, покачиваясь на ветру, когда их губы приоткрылись, и кончики их языков встретились раз, другой. Это была полная противоположность тому, что она ожидала от поцелуя двадцатитрехлетнего мужчины. Это было уникально для них и для того момента, и она едва чувствовала кончики своих пальцев.

Не теряй голову. Сохраняй равновесие.

Уэс прикусил ее верхнюю губу, и она совершенно беспомощно растаяла рядом с ним, все еще стоя на цыпочках, позволяя ему направлять свой язык в ее рот, проводя им по ее губам. Его пальцы были нежными и благоговейными в ее волосах, его противоположная рука нашла место, обернутое вокруг ее бедер, подталкивая ее ближе, пока их нижние части тел не прижались, и они не застонали в рот друг другу.

Именно тогда Бетани ожидала, что он включит его, чтобы произвести на нее впечатление своей мужественностью, но он продолжал скользить губами по ее губам, смакуя движения, потирая большим пальцем основание ее позвоночника и нежно расчесывая ее волосы. Его поклонение ей, было слишком сильным, слишком неожиданно совершенным, что она начала паниковать, но он отстранился, прежде чем она смогла остановить поцелуй.

– Я знаю, ты не хотела слышать конец того, что я тебе говорил, – прохрипел он, соприкасаясь их ртами. – Но я все равно только что тебе все сказал.

Я в беде.

Он не позволил ей осознать больше, чем эту единственную связную мысль, прежде чем снова втянул ее в торнадо. Их похоть превратилась из медленной утечки в прорванную плотину, и у Бетани не было другого выбора, кроме как плыть по течению. Его язык играл с ее языком почти насмешливо, и когда она попыталась получить удовольствие от вкуса, он отстранился и вместо этого прикусил ее нижнюю губу. – Сейчас я хочу тебе еще кое-что сказать.

– Нет, – выдохнула она. – Заткнись.

Уэс рассмеялся низким и хриплым смехом, ведя ее назад в тень и опираясь рукой о стену дома.

– Что, я сказал, произойдет, когда мой язык окажется у тебя во рту?

Его бедра прижали ее, и она ахнула.

– Что я почувствую твое… э-э-э…

– Мое отсутствие претензий к нашей разнице в возрасте. – Он взял ее за подбородок и приподнял его, его бедра подались вперед, чтобы она могла почувствовать мощный выступ его эрекции. – Наконец-то кто-то обратил на это внимание.

Ее трусики стали влажными.

– Не говори со мной так.

Рот Уэса накрыл ее рот и занялся с ним любовью. Она не могла описать это по-другому. Он владел ее языком собственническими движениями, крепко держа ее подбородок, чтобы держать ее рот приоткрытым. Это было совсем не похоже на их первый поцелуй, и тем лучше для контраста. Осознание того, что он может делать и то, и другое, быть нежным и требовательным, так заводило, что ее голова готова была лопнуть, как воздушный шарик.

Уэс замолчал с рычанием и прижался открытым ртом к ее лбу.

– Ты уже чувствуешь, что мне не хватает секса?

Подожди, что?

Как она могла сосредоточиться на чем-то, когда он так целовал ее?

– Думаю, мне лучше говорить немного громче, – хрипло сказал он, одна его рука оторвалась от стены, пальцы скользнули под лямку ее комбинезона. – Ты этого хочешь, Бетани?

– О чем ты меня спрашиваешь?

Он согнул колени и приподнял ее, прижимая их половую систему друг к другу. Трение было таким грубым, желанным и неожиданным, что она застонала от получившегося напряжения своих женских мышц.

– Я прошу поцеловать твои сиськи, – сказал он, его горящие глаза опустились на ее вырез. – Забраться сюда, чтобы я мог поиграть с ними. Держу пари, они такие чертовски красивые.

– Так и есть, – заявила она, пытаясь вернуть себе часть контроля, который быстро ускользал у нее из рук. – Уэс, я… Это…

Его пальцы скользили взад и вперед под ее ремешком, его бедра покачивались между ее ног.

– Это что?

Впервые в жизни я была в отчаянии.

В первый раз я так нуждалась, что не уверена, смогу ли остановиться.

Уэс посмотрел вниз на нижнюю часть их тел, и Бетани поняла, что обхватила его правой ногой и встречает его медленные удары и толчки.

– Похоже, это ты мне сейчас что-то рассказываешь, детка.

– Заткнись, – выдохнула она.

Уголки его губ приподнялись.

– Слова. Мне нужно их услышать. Ты хочешь, чтобы я лизал все эти соски, как я лизал внутри этого шикарного рта?

Ее кивок был энергичным и совершенно непроизвольным.

Правильно.

– Слава Богу, – прорычал он, поднимая ее и прижимая спиной к дому. Его большой член ударил ее в новое место между бедер, но Уэс не дал ей времени прийти в себя после удивительного трения. Нет, он уже дергал вниз одну бретельку ее комбинезона, используя зубы, чтобы стянуть другую. – Покажи их сейчас же. Покажи мне, насколько тебя не волнует, что я моложе. – Бетани выгнулась со стоном, ее угол наклона заставил верх ее джинсового комбинезона упасть до талии, открывая ему две вещи. Ее отсутствие лифчика и то, какими твердыми он сделал ее соски. – Черт возьми, Бетани.

– Я же говорила, что они красивые, – пробормотала она, проверяя его глаза на признаки разочарования.

Его насмешка заполнила темный задний двор.

– Красота не отдает им должного. Не уверен, что есть такое слово, которое помогло бы. – Он наклонился и провел губами по ее соскам, по одному за другим, застонав, когда тугие бутоны сморщились еще больше. – Наконец-то я привел тебя туда, куда хотел, детка. Не могу в это поверить. – Он провел языком из стороны в сторону по верхушке ее правого соска. – К черту это, именно то, что тебе нужно, не так ли?

– Да, – сказала она, ее глаза закрылись, ноги сжались вокруг его бедер. – Пожалуйста.

Она всегда заставляла мужчин целовать ртом ее грудь и именно тогда они соизволили попытаться. Большинство из них…

Хорошо, никому из них не хватало утонченности Уэса. Хотя могла ли она назвать это утонченностью, когда его наслаждение было таким подлинным? Когда он взял в рот ее левый бутон и жадно втянул его, она почувствовала, как он пульсирует под швом ее комбинезона, почувствовала вибрацию его стонов, проникающую прямо в ее лоно. Его руки были повсюду. В ее волосах, сжимая ее талию, обхватывая ладонью противоположную грудь, в то время как он позволял себе вольности с первой.

Я хочу, чтобы он был внутри меня.

Сильно. Ни разу за всю свою жизнь она не была такой влажной, такой нетерпеливой, такой голодной, чтобы почувствовать этот первый толчок мужской толщины между ее ног, шероховатость, которая последовала за этим. Она хотела всего этого.

Что, если после этого он потеряет к ней интерес?

Когда она начала беспокоиться о том, заинтересован ли Уэс?

Волнует ли ее это сейчас?

О чем он сейчас думал?

Превзошла ли она ожидания или просто соответствовала им.

– Бетани. – Она открыла глаза и обнаружила, что Уэс смотрит на нее из-под тяжелых век, его дыхание вырывается короткими рывками. – Что случилось? Я потерял тебя.

– Я не знаю. – Честность слетела с ее губ без малейшего намека на уговоры или внимание. – Я начала думать “ Я хочу секса”, а потом я пошла по спирали.

– Куда?

– Интересно, если бы ты…

Он прищурил один глаз.

– Если бы я…

– Сделал это и прекратил.

Уэс на мгновение замолчал, даже задумчиво, что было немного забавно, учитывая, что он все еще умело мял ее правую грудь. Что, в свою очередь, все еще заставляло ее плоть сжиматься и становиться гладкой.

– Из-за таких сомнений во мне секса пока не происходит. – Бетани открыла рот, чтобы заговорить, но он ее опередил.

– Твое доверие имеет значение. Это имеет значение, неважно ухожу я или остаюсь. Это просто важно. Ты важна. – Его лоб прижался к ее лбу. – А теперь позволь мне трахнуть тебя так, как я мечтал уже несколько недель.

Она была банкой Пепси, и кто-то встряхнул ее и открыл крышку. Ее страхи и последующие вопросы разошлись в девяноста беспорядочных направлениях и нейтрализовали друг друга. Все, что она могла сделать, это держаться и чувствовать. Его рот захватил ее правый сосок, и он обвел его языком, задевая зубами и заставляя ее бедра дергаться. Крик сорвался с ее губ. Его руки спустили отвисшую спинку ее комбинезона и приземлились на голых ягодицах, разделенных какими-то стрингами, которые она надела после душа. Она даже не могла вспомнить цвет.

– По одной штуке за раз, – прохрипел он, по-видимому, самому себе, потирая загривком один из ее сморщенных сосков. – Прямо сейчас я хочу услышать, что наш возраст ни хрена не значит. Скажи вслух, что он ни черта не значит ни для одного из нас.

– Он…нет, – выдавила она, пульс между ее ног усиливался и становился все более настойчивым. – Он ничего не значит.

Он втянул сосок в рот и отпустил его с хлопком.

– Мой рот всегда будет идеального возраста, чтобы заставить тебя кончить. – Его бедра вонзились в выемку ее бедер и трижды толкнули ее. – Вот что имеет значение, детка.

Жар не просто пронизывал ее чресла, он впивался и скручивал, и она кончала. Прямо там, напротив дома, с опущенным верхом, и этот мужчина, которого, как она думала, она ненавидела, доставлял ей удовольствие с помощью трения в течение нескольких минут. Она стонала на дрожащих ногах, а Уэс смотрел ей прямо в глаза. Это была та часть, которая лишила ее дыхания, границ. Она посмотрела в ответ и позволила ему увидеть, как тщательно он подвел ее к оргазму. Продолжал продлевать его резкими движениями нижней части тела, как будто прочитал долбаное досье о ее предпочтениях. Она прикусила губу и заскулила для него, рассказывая ему, без связных предложений, что ее киска содрогается от его имени. Связь, которую она разделила с ним в эти долгие секунды, была почти такой же приятной, как и ее кульминация. Это выходило за рамки интимности и заставляло ее болезненно осознавать, что она никогда ни с кем по-настоящему не делилась близостью.

Никогда прежде она не отдавала себя мужчине полностью. Она притворялась, только позволяя им увидеть, что она выбрала, чтобы показать им. С Уэсом у нее не было выбора, кроме как впустить его глубже. Перестать думать и просто чувствовать. Без ее чрезмерно аналитического ума, сдерживающего ее, ее тело позволяло ему брать без оговорок.

– Вот так, дорогая, – выдавил он ей в рот, его руки все еще исследовали ее ягодицы, используя свою хватку, чтобы кататься по ней вверх и вниз. – Вот так, черт возьми, ты оставляешь на мне доказательства того, что я с тобой сделал. Прямо там, где я этого хочу. Хорошая девочка.

Напряжение облегчения покинуло Бетани, и она обессиленно привалилась к его плечу. Уэс повернулся и повел их в дом, ее ноги болтались вокруг его бедер. Всю дорогу через кухню, гостиную и коридор она приказывала себе опустить свои чертовы ноги на землю и идти домой, но продолжала заставлять себя замолчать в пользу еще одной минуты в его объятиях. У нее был миллион вопросов, таких как… в основном, не хочет ли он оргазма? Эта эрекция указывала на восторженное "да". Но также, что произошло сейчас? Неужели они полностью перестали быть врагами? Неужели он ожидал снова переспать с ней? На регулярной основе? Ее это устраивало?

Уэс шлепнул ее по заднице.

– Перестань так напряженно думать.

Рот Бетани открылся, и она начала бормотать протест. Вместо этого вырвалось:

– А как насчет тебя? Разве ты не хочешь, чтобы я позаботилась… об этом?

Мужское ворчание.

– Я в порядке. – Он опустил ее на землю перед дверью и запечатлел последний крепкий поцелуй на ее губах. – Это сведет тебя с ума, если ты оставишь что-то незаконченным, и это гарантирует мне следующий раз с тобой. – Он подмигнул. – Спокойной ночи, Бетани.

Она пошла к своей машине на резиновых ногах, задаваясь вопросом, был ли весь день сном. И отказывалась признать, как сильно ей хотелось спать.

Глава четырнадцатая

На следующее утро было еще темно, когда Уэс вошел в кофейню Гриндерс на Мейн-стрит. У него были суровые глаза и, по правде говоря, он был более чем немного раздраженным. Отправить Бетани веселой дорогой, когда она была склонна отвечать на сексуальные подколы, казалось единственным вариантом в то время, но около двух часов ночи он начал задаваться вопросом, не упал ли он с дерева и не ударился ли головой о пару веток.

Там, в темноте, он представлял, как пускает корни в Порт-Джефферсоне, может быть, даже пытается создать что-то настоящее и прочное с Бетани. Нечто большее, чем секс. Или, скорее, желание этого.

Он встал и принялся расхаживать по комнате, прежде чем это мысль впечаталась в мозг.

Становилось все труднее и труднее отрицать, что Бетани заставила его задуматься, возможно ли нечто большее, чем бродяжничество. Если бы, может быть, его присутствие в жизни Лауры было положительным и могло бы продолжаться таким образом. На неопределенный срок.

Но как насчет тяжелых уроков, которые он получил в приемной семье? Неужели теперь он собирается полностью игнорировать их? В одну минуту жизнь может казаться стабильной, а в следующую – взбалтываться, как мартини. Без предупреждения или уважительной причины. Неужели он настраивал себя на разочарование? Потерю?

Нуждаясь проветрить голову с помощью ручного труда, Уэс высадил Лауру сегодня рано утром у Рингтона, чтобы наверстать время, потерянное вчера на флипе. Демонстрация была завершена, благодаря тому, что Олли и Карл доказали свою работоспособность, и этим утром он приступил к работе над оформлением стен, которые они разрушили из-за повреждения водой. Бюджет Бетани позволил ему нанять несколько мусоровозов, чтобы убрать мусор, в том числе искореженные половицы, старую бытовую технику и старую изоляцию.

Уэсу оставалось только надеяться, что целый день работы по дереву отвлечет его от мыслей о собственном стволе. Но он не задерживал дыхание. Не тогда, когда он уже считал минуты до появления Бетани на стройке. Помоги ему Бог, он не мог дождаться, чтобы увидеть, как она будет вести себя рядом с ним теперь, когда он немного позвонил в ее колокольчик.

Была ли она всем, о чем он мечтал? Даже ближе этого.

Она затмила все, что его мозг мог вызвать в воображении, на добрую тысячу миль или около того. Все те разы, когда он приходил домой в свой пустой дом во время обеденных перерывов и отбивал в честь Бетани, он представлял себе жестокий секс. Ненавистный трах, если быть точным. Это было не то, что он получил. У тебя не было секса, напомнил ему член Уэса.

– Ни хрена себе, – пробормотал он, бочком подходя к стойке сонной кофейни и ожидая, пока владелец выйдет из задней комнаты. Из радиоприемника на угловой полке, прямо под вывеской с надписью "ПИЛАТЕС", доносились старые песни? “Я ДУМАЛ, ТЫ СКАЗАЛ ПИРОГ И ЛАТТЕ”.

Черт, обычно это вызывало у него смех.

Уэс оперся на локти и закрыл лицо руками, воспоминания о прошлой ночи проникали, как ниндзя. Нет, в прошлой ночи не было ничего плохого. Весь вечер, даже до того, как он вывел Бетани на задний двор, был таким… милым. Чаепитие, украдкой прикасаясь к Бетани на кухне, укладывая Лауру спать, все это свалилось на него, как мешок с камнями. Впервые за долгое время он просто жил моментом, не напоминая себе, что это когда-нибудь закончится.

Он позволил себе принадлежать кому-то.

Бетани имела к этому чертовски много отношения. Вчера они оба нащупывали свой путь в темноте. Вместе. Учились по ходу дела.

Их отношения должны были быть простыми. Они собирались набрасываться друг на друга, пока один из них не сдастся и не бросится в ответ. Но когда прошлой ночью пришло время, он больше заботился о доверии. Строим фундамент. Его разум продолжал говорить ему, что это невозможно, но его… сердце словно ватой заткнуло уши.

Двое студентов колледжа, парень и девушка, спотыкаясь, вышли из задней комнаты, сплетая лодыжки, их лица медленно приближались к фуксии.

– Извините за ожидание, – сказала девушка. – Что я могу тебе предложить?

Уэс попытался не допустить, чтобы его теория о том, что они целовались, отразилась на его лице.

– Большой кофе, пожалуйста. Черный.

Прежде чем он закончил делать заказ, над дверью прозвенел звонок, и вошел Стивен. Брат Бетани хмурился на своем небритом лице, отвлекшись на записку в руке, поэтому ему потребовалось мгновение, чтобы заметить Уэса, стоящего у стойки. Уэс приподнял шляпу.

– Доброе утро.

Стивен расправил плечи.

– Ну, ну. Если это не из-за конкуренции. – Он неторопливо прошел через несколько столиков, держа записку рядом с собой. – Я вижу, что я не единственный, кто рано встает. Где твой сообщник по преступлению? Пудрит носик?

Жук раздражения пополз вверх по его шее.

– Женщины больше не пудрят носы, чувак. Сейчас не пятидесятые годы.

Старший Касл замедлил шаг.

– А что они делают?

– Я не знаю, но он жидкий и держится весь день. Это то, что говорят мне рекламные ролики. – Уэс достал бумажник и высыпал на прилавок соответствующее количество монет. – И в любом случае, Бетани пачкает руки, как и обещала. Не стоит ее недооценивать.

– Ах, Господи. Я знаю этот тон, которым ты говоришь со мной. Я знаю это, потому что я слышал это от Трэвиса, когда он невинно начал тусоваться с Джорджи. – Он заключил слово "невинно" в воздушные кавычки, что заставило его выронить записку из руки. Выругавшись, он наклонился, чтобы поднять его обратно. – Внезапно он стал экспертом по моей младшей сестре, и теперь ты тоже это делаешь. Что ж, я ненавижу приносить плохие новости, но на этот раз это не закончится итальянским медовым месяцем.

– Что, черт возьми, это должно значить? – Уэс загнал свое любопытство обратно, как десятифунтовую форель. – Знаешь что? Держи это при себе. – Стивен скрестил руки на груди, прислонился спиной к столу и стал ждать.

Уэс не торопился с первым глотком кофе.

– Я серьезно. Я не хочу этого знать.

– Угу.

– Могу я вам что-нибудь принести? – позвал парень за стойкой.

Стивен оттолкнулся от стола.

– Мне свежевыжатый апельсиновый сок, пожалуйста. – Он понюхал кофе Уэса. – Некоторые из нас хотят прожить долгую, здоровую жизнь.

– Тогда я бы перестал пытаться вывести всех из себя.

Его бывший босс лающе рассмеялся.

– Ты не в настроении. – Он небрежно побарабанил пальцами по стойке. – Может быть, ты хочешь обсудить свои планы по реконструкции?

Уэс наклонил голову.

– Стивен, ты же не станешь спрашивать у меня внутреннюю информацию о соревновании, не так ли?

– Пожалуйста. Как будто мне нужна помощь в победе. – Стивен развернул соломинку и попытался засунуть ее в стакан с апельсиновым соком, несколько раз промахнувшись мимо отверстия. Он прекратил попытки с испепеляющим вздохом. – Но мне действительно нужна помощь кое в чем.

– В чем?

– С Кристин. Она оставляла мне эти записки по всему дому. – Он помахал листком бумаги, все еще зажатым между костяшками пальцев.

– Они что-то значат, но я не могу понять.

Уэс протянул руку.

– Хочешь, я прочитаю это?

Стивен колебался.

– Если ты никому не расскажешь о содержимом. Особенно моей сестре, – подчеркнул он. – Не то чтобы я мог расшифровать содержание, но все же.

– Не удивлен. Ты все еще думаешь, что женщины пудрят носы. – Уэс взял записку и прочитал написанные от руки строки.

Все скоро изменится. Да, сэр. Вы можете на это рассчитывать. Подпись: твоя верная жена.

Уэс сохранил вышколенные черты лица. Он серьезно сожалел о своем обещании не рассказывать Бетани содержание записки, потому что знал, что она получит от этого удовольствие. Ее невестка определенно была такой же сумасшедшей, как утверждала Бетани. Она явно намекала на то, что беременна, но вместо того, чтобы прямо сказать Стивену, она решила сначала запугать его. После этого ехидного комментария о Бетани Уэс не смог удержаться и присоединился к веселью.

На выдохе он вернул записку Стивену.

– Я не знаю, чувак. Похоже, она очень несчастна. Ты доставлял ей проблемы?

Стивен побледнел.

– Нет. Я… я… я имею в виду, я так не думаю. С Кристин никогда не знаешь наверняка. В одну минуту она улыбается мне так, словно я повесил луну. В следующий раз она наблюдает за мной и режет лук таким сосредоточенным, леденящим душу способом.

– Конечно. Конечно.

– Ты же не думаешь, что она имеет в виду, что все изменится к лучшему? – Теперь он был Джимом из Офиса и связался с Дуайтом. Если бы только здесь был объектив камеры, перед которым он мог бы смущенно пожать плечами.

– Я не знаю, чувак. Если я что-то и знаю о женщинах, так это то, что всегда можно сказать, когда они счастливы, – сказал он, опираясь на свое полное отсутствие опыта. – Но когда они страдают молча? Это дерьмо подкрадывается и кусает тебя.

Голова Стивена качнулась.

– В этом ты прав, мой друг. – Он аккуратно сложил записку и сунул ее в карман. – Мне нужно кое-что сделать.

– Похоже на то.

Уэс сдерживал смешок, пока Стивен не вышел из кафе. Он пошел было за ним, но вернулся и купил для Бетани пирожное с розовой глазурью, закатив глаза от этого жеста. Это была именно та реакция, которую она, вероятно, тоже вызвала бы у него. Если он пытался отпугнуть ее, знаки его восхищения должны были сделать это.

Пятнадцать минут спустя он прибыл на стройплощадку. Он оставил пирожное Бетани, завернутое в бумажный пакет, на козлах для пилы и вынес свой кофе на улицу, чтобы приступить к изготовлению каркаса. В течении следующих двух часов он ходил взад и вперед, внутри и снаружи, используя настольную пилу внутри, поскольку строительство по закону не могло начаться раньше восьми часов утра, и он не хотел, чтобы соседи жаловались. Он был настолько сосредоточен на своей задаче, что едва заметил, когда начали прибывать люди, оглядываясь по сторонам из-за своих рабочих очков, чтобы увидеть, как съемочная группа собирается.

Олли и Карл тоже были там, везли изоляцию и гипсокартон, которые он попросил их забрать. У них все еще была пара дней, прежде чем они смогут использовать эти материалы, поскольку сантехник и электрик должны были прибыть сегодня. Если бы у них получилось сделать все быстро, а это было довольно большое если, они бы придерживались графика, но Уэс был уверен, что электрику нужно будет модернизировать проводку, не говоря уже о протекающих трубах.

Звук голоса Бетани вдалеке ворвался в его мысли. Стремясь увидеть ее, Уэс сдвинул очки на затылок и, хрустя листьями и разбитым бетоном, обошел дом сбоку. Знакомые голоса донеслись до него прежде, чем он добрался до подъездной дорожки, один из которых принадлежал Бетани. Владельцем другого был Слэйд.

Что-то острое вонзилось ему в живот. Вместо того чтобы заявить о себе и сказать дрянному хозяину голоса, чтобы он проваливал, он заставил себя ждать и слушать.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, Бетани, – сказал Слэйд. Уэс стиснул зубы.

– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.

Он сильнее сжал их.

– Так что слушай, я тут подумал… – Вот оно. Слэйд делал ход. – Я остаюсь в городе, пока мы снимаем, и я не знаю ни одного местного места. Не могла бы ты показать мне лучшее место, где можно поужинать? Я угощаю.

Уэс повернулся и оперся руками о дом, его внутренности превратились в озеро огня, и именно в этот момент он понял, что пути назад нет. Он был увлечен этим делом между ним и Бетани. Типа, отправить-ублюдка-в-больницу-за-то-что-он-на-нее-дважды-позарился. Их рты и тела были идеально синхронизированы прошлой ночью, но здесь было нечто большее. Она ему не просто нравилась. Или он хотел ее.

Он влюблялся в нее. Это чувство не было мимолетным; оно оставалось с ним. Означало ли это… что он мог подумывать о том, чтобы остаться здесь?

Его горло сжалось, пока он ждал ответа Бетани.

Наконец он пришел.

– Это отличное предложение, но…

– Но?

Не дави на нее, Слэйд.

– Ты связана со своим бригадиром? Возможно, это не так, но я просто не мог найти подходящего момента.

Уэс ударил кулаком в стену дома.

– Эм… – снова Бетани. – "Связаны" – это сильно сказано. Но это определенно сложно. С Уэсом.

Он победоносно вскинул кулак. Это сложно. Она сказала, что это было сложно. Он бы, блядь, согласился.

– Понятно, – сказал Слэйд. – Ну, если что-то изменится, я надеюсь, что узнаю об этом первым.

– Конечно, – сказала она с улыбкой в голосе.

Шаги раздались в направлении Уэса, и он небрежно прислонился к стене дома, скрестив лодыжки и руки. Бетани появилась в поле его зрения с двумя чашками кофе в руках и остановилась как вкопанная, покраснев до корней волос.

– Как много ты услышал?

Уэс потер подбородок костяшками пальцев, не в силах сдержать ухмылку.

– Насколько именно это сложно, дорогая?

Она задрала свой милый носик и пронеслась мимо него.

– Я ненавижу тебя.

– Ты это не всерьез, – сказал он, наступая ей на пятки. – Для кого этот второй кофе, потому что, черт возьми, он точно не для Слэйда. Он сейчас где-то далеко, пытается собрать свои яйца воедино, детка. Это было поэтично.

– Твоя эпитафия будет поэтичной, как только я тебя придушу.

– Твои руки на мне – идеально.

Она остановилась, бросила на него чопорный взгляд, от которого у него защемило ширинку, а затем она начала выливать одну из чашек кофе на землю.

– Ты почувствуешь себя по-настоящему виноватой, когда узнаешь, что я принес тебе брауни с розовой глазурью.

Она изогнула запястье, спасая пару дюймов кофе от выплескивания.

– Ты это сделал?

Уэс промычал подтверждение.

– В тон тем штанам, в которых твои ягодицы выглядят обтягивающе и сексуально.

Медленно покачав головой, она закончила выливать содержимое чашки на землю.

– Я не могу поверить, что позволила тебе поцеловать меня.

– Мы сделали больше, чем просто поцеловались, и ты хочешь сделать это снова.

Продолжая свой путь к задней части дома, она фыркнула ему через плечо.

– Печально, насколько ты бредишь.

– Я мог бы сказать тебе то же самое.

– Нет, если только ты не захочешь получить этот кофе себе на голову. – Она замедлила шаг и остановилась перед рамами, на создание которых он потратил все утро.

– Когда это произошло?

Уэс подошел к ней и позволил их плечам соприкоснуться. Позволил себе вдохнуть ее аромат магнолии.

– Я же говорил тебе, что наверстаю упущенное вчера время. Я держу свое слово.

– Так и есть. – Ее светлые брови сошлись на переносице. – Кто отвез Лауру в сад?

Ее забота о его племяннице и ее распорядке дня наполнили теплом его грудь.

– Чужеземец Рингтон – эта ранняя пташка. Она была в восторге от компании.

– О, хорошо. – Бетани расправила плечи, ее взгляд танцующе поднялся, чтобы встретиться с его и так же быстро ускользнул. Но не раньше, чем он увидел, что она помнит прошлую ночь, каждое ее мгновение. То, как он покусывал ее восхитительные сиськи, пока она не кончила, то, как их рты ощущались так, словно они воссоединились после долгого отсутствия. Она помнила и была в центре того, чтобы быть брошенной это пекло, так же, как и он.

– Ну, эм… оконщик здесь, чтобы снять мерки. Думаю, мне лучше приступить к работе.

Уэс кивнул, неохотно расставаясь с ней.

– Хорошо.

Она повернулась к дому, но не сделала ни малейшего движения, чтобы войти внутрь.

– Уэс? – Он проследил за ее взглядом туда, где оператор делал панорамную съемку заднего двора, включая их самих.

– Да?

– Все идет хорошо? – Она указала на дом. – Все?

Усилием воли он остановил себя, чтобы не потянуться к ней, что она уткнулась лицом в его шею, прогоняя свое беспокойство. Господи, он любил эту женщину, просившую у него утешения.

– Все идет просто отлично, Бетани.

Она повернулась к нему, закусив губу.

– Правда?

– Ремонт грязный вплоть до последнего мазка краски, детка. Так оно и происходит, – сказал он. – Это… тяжело для тебя?

Ее кивок был легким.

– Все должно быть идеально.

Расскажи мне все. Возложи это на меня.

– Почему?

– Что "почему"? – растерянно спросила она. – Почему это должно быть идеально? Потому что именно этого люди ожидают от меня. Это то, чего я ожидаю от себя.

– Что ж, не надо. Ожидание совершенства может привести только к разочарованию. Кроме того, именно недостатки придают человеку характер. Вот где скрывается красота.

Казалось, она пережевывает это и не обращает на это внимания.

– Мы говорим о доме, а не о человеке.

– Правильно. – Он поймал ее дрожащую руку и нахмурился. Приглядевшись к ней поближе, он заметил маленькое красное пятнышко кожи у нее на шее. Не задумываясь, он протянул руку и коснулся ее подушечками пальцев.

– Что это такое?

Она быстро отступила за пределы его досягаемости.

– Ничего. Просто некоторое раздражение.

– Прошлой ночью его там не было. Я помню каждый дюйм, который ты мне показала

– Это ничего!

– Тогда дай мне посмотреть. – Она закатила глаза и дерзко дернула бедром, но застыла как статуя, когда он подошел ближе, приспуская воротник ее белой хлопковой футболки. Внешне он никак не отреагировал, но трактор пропахал его живот, переворачивая почву.

– Ты делаешь это с собой, дорогая?

– В этом нет ничего особенного. Это просто стресс.

– Когда дела идут не идеально.

– Да. Иногда. – Он услышал, как она сглотнула. – Все время.

Его убивало осознание того, что когда-то он верил, что у нее все в порядке, когда на самом деле ей нужно было кому-то довериться. Она не была холодной и невозмутимой, как предполагали люди. Ни в коем случае, черт возьми. – У меня в грузовике есть аптечка первой помощи. Позволь мне намазать его чем-нибудь, и тогда ты оставишь его в покое на весь день.

– Не командуй мной.

Честность сделала его голос грубым.

– Мне не нравится видеть на тебе эту отметину.

Ее губы приоткрылись на выдохе.

– Ты не сможешь увидеть это, пока не подойдешь очень близко, но люди смогут увидеть повязку, если ты ее наденешь мне. Она будет выглядывать наружу.

– Кого это волнует?

– Меня это волнует, – пробормотала она. – Я знаю об этом.

Здесь многое происходило. Уэс хотел знать о всех сомнениях и неуверенности в ее голове, но он подозревал, что если он будет настаивать еще немного, она закроется. На самом деле, он был благодарен ей за то, что она открылась ему сегодня утром. Он был готов поспорить, что она делала это не со многими людьми, если вообще с кем-то делала. Но она сделала это ради человека, которого, как она когда-то утверждала, ненавидела.

Это очень сложно, – действительно.