Текст книги "Инструменты взаимодействия (ЛП)"
Автор книги: Тесса Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава шестнадцатая
Каждый раз, когда Бетани заходила в Буэна-Онда, что-то новое органично вплеталось в атмосферу. Рози хотела, чтобы ресторан стал незабываемым событием, и Бетани могла с уверенностью сказать, что она справилась с этой задачей.
Сегодня вечером здесь была гирлянда огней, изогнутый ковер, прилегающий к половицам, новая картина на стене. Только глаз декоратора мог бы заметить изменения, они были такими незаметными, а атмосфера никогда не менялась. Это всегда была теплая суета-суета. Шумный прием, в который она могла погрузиться и решить, в какое путешествие позволить меню увлечь ее.
Она была права, придя сюда сегодня вечером. Бетани пробралась между столиками в заднюю часть ресторана, где Рози собирала заказы на вынос и следила за кухней, и искрящаяся глубина поглотила ее в объятиях. Она помахала Доминику, который сидел за зарезервированным столиком, потягивая пиво и читая вечерний выпуск Ежедневных новостей. Несколько посетителей окликнули ее или подняли свой бокал, не слишком сдержанно перешептываясь ей вслед.
Ничего злонамеренного, просто сплетни о Порт-Джеффе. Она предоставила им довольно много тем на выбор, дезертировав из "Брик и Морти", подписавшись на участие в конкурсе реалити-шоу и будучи пойманной после захода солнца в доме Уэса. Не говоря уже о том, чтобы забрать племянницу из сада, что было явно домашним занятием.
Вспомнив, как ноги Лауры ощущались у нее на коленях, она почувствовала какую-то пустоту в горле. Что сейчас делали Уэс и Лаура? Ели пиццу и смотрели рекламные ролики? Ее немного напугало то, как сильно ей вдруг захотелось развернуться, покинуть Буэна-Онду и вернуться назад.
Другими словами, ей определенно нужен был перерыв. Она так много была рядом с Уэсом во время переворота, что должна была держаться на некотором расстоянии и смотреть в будущее. Он действовал на нее так, как она не ожидала. Ладно, ее всегда раздражало его физическое влечение, даже после того, как она объявила его низким мудаком. Что она собиралась делать теперь, когда правда всплыла на поверхность? У Уэса было больше слоев, чем она предполагала. Он был слегка поврежден нестабильным прошлым, забавный, наблюдательный, и, Господи, он умел целоваться. Она никогда, никогда не испытывала таких поцелуев, как те, которыми он осыпал ее.
Но самое главное, он был стойким человеком. Боже мой. Сегодня вечером он попросил опекунства над своей племянницей, приняв вызов, который испугал бы даже самого независимого взрослого.
Да, Уэс был храбрым, с большим сердцем, и… Ей действительно нужно было проверить реальность, прежде чем она сделает что-нибудь глупое, например, влюбится в мужчину.
В нескольких ярдах от них Рози прошла через вращающуюся дверь из кухни в столовую для персонала – уголок, построенный ее мужем, с полками, заставленными столовыми приборами, принадлежностями для кофе, острыми соусами и другими приправами. Она сделала двойной круг, когда увидела Бетани.
– Эй, незнакомка! Я не видела тебя со свадьбы, – сказала Рози, укладывая и приводя в порядок что-то похожее на квитанции по кредитным картам. – Как продвигается переворот?
Бетани сцепила руки под подбородком.
– Удивительно, конечно. Я главная.
Хотя Бетани и рассмешила свою подругу, она не получила от этого такого удовольствия, как обычно. Потому что она не была честной. По правде говоря, она бы сравнила переворот с полетом по железнодорожным путям без тормозов. Это разрушило бы иллюзию, которую она так усердно создавала, не так ли? Даже со своей лучшей подругой?
За считанные секунды она снова превратилась в женщину, которая никогда не показывала ни единой слабости. Женщина, которая пряталась за стилем и бравадой, которая никогда бы не призналась, что не знает, как, черт возьми, продвигается флип. Уэс сказал ей, что все идет хорошо, и они видят ежедневный прогресс, но приход в "опасный беспорядок" каждое утро вызывал у нее стресс и неуверенность в себе. Каждый день она опускала голову и сосредотачивалась на любом проекте, который выбирала. Это помогло надеть шторы и сделать что-то одно, но отступить назад и осознать, какое огромное дело она взвалила на свои плечи? Это было тяжело. Она не справлялась с тем, как представала перед камерами. Она хотела, чтобы все было идеально, но д о тех пор незаконченный беспорядок был ее отражением.
Ее пальцы поползли к шее, испытывая зуд от желания прикоснуться к тому месту, на которое Уэс наложил мазь ранее этим утром, но она заставила себя опустить ее.
– Я вижу, ты завалена делами, – сказала она Рози, шевеля бровями. – Определенно это хорошо, не так ли? Я только займу столик, и если у тебя найдется время выпить, присоединяйся ко мне. Никакого давления!
Рози улыбнулась.
– Хорошо. – Она вытянула шею, чтобы посмотреть мимо Бетани. – Возьми двуколку у окна. Я пришлю официантку.
– Двуколку. Посмотри на себя с этим ресторанным жаргоном.
Слегка покачиваясь, Бетани направилась обратно к входу в "Буэна Онда", подмигивая людям, которые, как она подозревала, шептались о ней. Ее улыбка осталась неизменной, но внутри миллион мыслей пронесся по ее черепу. Были ли у них шансы на то, что ее брат победит Flip Off? Неужели они называли ее пумой за то, что она проводила время с двадцатитрехлетним мужчиной? Могли ли они заметить, что у нее нет маникюра из-за ее новой изнурительной работы?
Бетани впилась ногтями в ладонь и заняла место за столиком, поблагодарив официантку, которая протянула ей меню. Хотя она была уверена, что ее внешний вид был безмятежным, она немного вспотела, сидя одна, особенно со всеми этими перешептываниями, поэтому она достала свой телефон и нашла сообщение от Уэса. Смех вырвался из нее прежде, чем она смогла остановить его.
Это была фотография, на которой он дул на свою кредитную карту, в то время как QVC рекламировал бриллиантовую брошь на заднем плане. Но самое приятное было то, что Лаура развеселилась на диване, и ее восторг был очевиден.
Бетани сжала свои улыбающиеся губы и отправила ответное сообщение.
БЕТАНИ: Всегда держись за бриллианты. Малышка знает свое дело.
УЭС: Это плохо. Она больше не принимает Cheerios в качестве взятки. Если я в конце концов пообещаю ей драгоценности, чтобы завтра утром поспать еще пять минут, у тебя будут проблемы.
БЕТАНИ: Правда? Это не моя кредитная карточка.
УЭС: У тебя будет капризный бригадир.
БЕТАНИ: О-о-о. Не будь капризным.
УЭС: Как ты собираешься меня подбодрить?
Бетани тихо кашлянула и огляделась вокруг, задаваясь вопросом, заметил ли кто-нибудь, как она сжала бедра вместе. Эти текстовые сообщения даже не были непристойными. Не совсем, даже если казалось, что они отклоняются в этом направлении. Но она могла слышать грубый техасский говор Уэса в своем ухе и представлять, как его руки обхватывают ее бедра, опускаются ниже к ягодицам, сжимают.
Серьезно? Ее трусики были мокрыми после короткого обмена текстовыми сообщениями?
Она только что приняла душ и переоделась в свежую одежду.
Я не собираюсь отвечать.
Бетани швырнула телефон на стол лицевой стороной вниз, но схватила его обратно, прежде чем прошло пять секунд.
БЕТАНИ: Конечно, я бы позаботилась об этих мерзких синих шариках.
УЭС:???
БЕТАНИ: Со всей этой краской, которая валяется вокруг, я вполне могу покрасить их в новый цвет.
УЭС: Если бы ты была здесь, мне пришлось бы отшлепать тебя за это.
Ее пальцы нерешительно замерли над экраном, дрожа. Она не могла ответить, иначе послала бы в ответ какую-нибудь тарабарщину. Это было все, на что был способен ее мозг с этим образом в голове. Уэс кладет ее лицом вниз к себе на колени и шлепает ее по попке своей теплой, мозолистой ладонью.
УЭС: Почему ты не здесь, Бетани?
Это сообщение, столь отличное по тону от предыдущего, задело совершенно другую струну. Теперь к ее желанию физического контакта присоединился укол тоски. По Уэсу.
Она скучала по нему. Прошло всего несколько часов.
Плохо. Это так плохо.
– Эй!
Рози подскочила на сиденье напротив Бетани, и та взвизгнула, нащупывая телефон и опрокидывая композицию из красных роз в центре стола.
– О Боже, – выдохнула она, поправляя вазу, прежде чем вода могла вытечь, и осматривая ресторан в поисках признаков того, что кто-нибудь был свидетелем ее неуклюжести. – Извини. Я просто не ожидала… Я не думала, что ты сможешь присоединиться ко мне, когда у тебя так много народу!
– А вот и я, – сказала Рози, озадаченно наблюдая за Бетани. – Ты выглядела здесь глубоко задумавшейся.
– Хм. – Она сунула телефон в карман. – Разве?
– Угу. – Рози не спускала глаз с Бетани, делая заказ для них. – Итак, давай поговорим о Слэйде Хогане. Вчера он пришел на ланч, и я подумала, что у официанток начнется учащенное дыхание.
– О да. – Бетани с энтузиазмом кивнула и безуспешно попыталась вспомнить лицо ведущего. – Он просто лакомое блюдо.
– Достойный того, чтобы положить конец твоему мужскому перерыву?
Бетани продолжала кивать. Пока она не начала качать головой.
– Нет.
Рози выгнула темную бровь и откинулась назад со своим только что принесенным бокалом вина.
– О?
– Он действительно пригласил меня на свидание. Я прошла мимо. – ее подруга ахнула. Немного чересчур театрально.
– Зачем тебе это делать?
– Я понимаю, к чему ты клонишь.
– Точно?
– Эта штука, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос, является продуктом семейной терапии?
Рози рассмеялась в свой бокал вина.
– Извини. Просто я слышу так много сплетен, находясь в этом месте весь день, и вы с неким ковбоем попали под серьезные подозрения. Я хотела бы услышать это из твоих уст. – Она пожала изящным плечом. – Этого не могло произойти без небольшого подстрекательства.
Бетани подавила улыбку.
– Ты проводишь слишком много времени с моей семьей. – Она постучала своими трагически не накрашенными ногтями по столу. – Я не собираюсь ни подтверждать, ни отрицать, что есть что-то, о чем стоит порассуждать.
– Ладно.
Она понизила голос:
– Но если бы это было так, мне нужны были бы гарантии того, что фраза “ Я же тебе говорила” не будет произнесена вслух.
– Тебе придется беспокоиться только о своей сестре. Но поскольку она собирается вернуться из Италии в сексуальном ступоре, у тебя есть неплохой шанс, что она отпустит тебя, надменно фыркнув.
Бетани промурлыкала.
– Думаю, я смогу с этим справиться.
– Отлично. Я перехвачу Джорджи, когда она вернется домой. – Рози потерла руки и наклонилась вперед. – Расскажи этой похотливой замужней даме все.
Напряженное ожидание нарастало, пока Бетани без необходимости поправляла вилку.
– Там было несколько поцелуев. Я подумываю о том, чтобы переспать с ним.
Рози взяла свою тканевую салфетку и спрятала в нее лицо, но не раньше, чем Бетани заметила, что она ухмыляется. Когда она уронила его, к ней вернулось самообладание.
– О?
– ДА. Я просто еще не уверена.
– Ты переписывалась с ним, когда я шла сюда, не так ли?
– О флипе.
– Разговор о строительстве действительно заводит тебя, да?
Бетани прочистила горло.
– Неужели это было так очевидно?
Взгляд Рози блуждал по ресторану и остановился на ее муже, который, как и следовало ожидать, уже усердно работал, наблюдая за своей женой.
– Только для того, кто потратил много времени, пытаясь подавить свои сексуальные потребности.
– Опять этот разговор о психотерапии, – рассеянно сказала Бетани, рисуя узор на столе. – Допустим… и это совершенно гипотетически… Уэс остался в Порт-Джефферсоне. – Она засмеялась слишком весело. – И хочет, – она сделала воздушные кавычки, – отношений. Разве это не было бы безумием?
Рози поставила свой бокал.
– Почему это должно быть безумием?
Бетани старалась быть как можно более непринужденной, загибая пальцы.
– Он на семь лет моложе меня, у него нет никакой карьерной ориентации – строительство, это как раз то, чем он сейчас занимается. Я имею в виду, что он был наездником на быке и мы все время ссоримся. Это была бы полная катастрофа, от начала до конца.
Ее подруга ничего не сказала, просто ожидая, пока она уточнит.
– И… ты знаешь, он просто не обдумывает это до конца. – Ее плечо дернулось. – Зачем ему хотеть отношений, гипотетически, с кем-то, кто не может расслабиться, пока все не станет идеально, но этого никогда не бывает. Никогда. Для него это было бы просто утомительно, находиться рядом с такой тревогой. Ты же знаешь, какая я. – Она махнула рукой. – Мне все нравится определенным образом.
– Да, – медленно произнесла Рози. – Но я никогда не знала, что ты сомневаешься в себе. Ты всегда кажешься такой уверенной в себе.
– Я? – Она подняла свой бокал, не обращая внимания на капли, которые выплеснулись через край на ее руку. – Нет, я совершенно уверена. Я не знаю, о чем я говорю. Просто размышляю вслух. – Ее горло сжалось от вынужденной лжи. – Итак, расскажи мне. Вы добавили новую гирлянду светильников к потолку? Это удивительный штрих.
Рози явно не решалась позволить ей сменить тему, но уступила. Им удалось уличить еще несколько минут, прежде чем Рози вернулась к работе, но еще долго после того, как ее подруга ушла, слова Бетани витали над столом. До сегодняшнего вечера она никогда не осознавала, насколько твердо держала свою маску на месте, даже рядом со своей лучшей подругой. Даже рядом с ее сестрой. Она не осознавала этого, пока не начала позволять себе быть далеко не идеальной рядом с Уэсом.
Конечно, он вроде как сорвал маску, но это было непросто.
Дело в том, что сегодня вечером она была нечестной версией самой себя, и это никогда не было так очевидно. Она никогда на самом деле не рассматривала возможность отношений с Уэсом. Пока они не начали работать вместе, сама идея была бы смехотворной. Но сейчас? Когда Бетани попыталась представить их вместе, как пару, видение сделало ее… теплой. Обнадеживающей.
Счастливой.
Но эти положительные эмоции не помешали ее старым страхам вернуться к насесту. Разве не было причины, по которой она вообще ушла в отпуск от мужчин?
Она оттолкнула своих бывших парней за то, что те хотели сблизиться слишком близко.
За то, что осмелились ожидать большего от нее.
Зная, что Уэс захочет большего, полного доступа к ее сердцу, разуму и телу – доступа, который она всегда боялась кому-либо давать – заставило ее захотеть отступить, пока все не стало слишком комфортно. Слишком оптимистично.
До того, как у нее сформировались ожидания нормальных, здоровых отношений, которые она понятия не имела, как она может реализовать. Она определенно никогда не делала этого раньше.
Как Уэс мог быть счастлив с ней, когда она не знала, как быть довольной собой? Несмотря на то, что подсказывало ей сердце Бетани, она чувствовала, что возвращается к своим старым привычкам в отношениях с мужчинами. Если она не допустит, чтобы все стало слишком серьезно, он не сможет устать от нее, верно?
Немного времени, немного пространства, и Уэс, вероятно, поблагодарил бы ее за то, что все было как обычно. А разочарование, которое она испытала в себе?
Со временем это исчезнет. Не так ли?
Бетани надеялась, что как только у нее будут выходные без Уэса, повторяя мантру, что расстояние между ними станет легче, и она перестанет сомневаться в себе, что она действительно будет ближе к тому, чтобы поверить в это. Она сомневалась, что смогла бы, но никто никогда не обвинял ее в недостатке сильной воли…
Глава семнадцатая
– Итак, ребята, сегодня четвертый день соревнований по семейному перевороту Flip Off, и битва, безусловно, накаляется! Мы на стройплощадке, которую любовно окрестили проектом “Судный день”. – Большой и указательный пальцы Уэса изо всех сил старались раздавить ему переносицу. По крайней мере, если он окажется в отделении неотложной помощи, ему не придется какое-то время слушать голос Слэйда, блядь, Хогана, созданный для телевидения.
За окном Слэйд отступил назад, оператор, осветители и звукооператоры последовали за ним туда, где была Бетани… Подождите, она несла лестницу?
Почему?
Уэс понятия не имел.
На самом деле, он ни черта не знал о том, что происходило в ее голове, потому что сегодня был понедельник, и она была далека от него с пятницы. Все шло наперекосяк, когда она покинула его дом. Они даже обменялись несколькими кокетливыми текстовыми сообщениями, и он подумал, что они хорошо и по-настоящему свернули за угол в… город пар. Или, по крайней мере, приближались к этому. Но все выходные она была занята Лигой “Только мы” и покупкой антиквариата, когда в конце концов устроила переворот.
Он скучал по ней, но не паниковал, пока не столкнулся с ней лицом к лицу на стройплощадке этим утром. Каждый раз, когда он приближался к ней, чтобы поболтать или, может быть, подарить себе еще один из тех поцелуев, меняющих жизнь, ей внезапно приходилось идти за материалами или готовить кофе. Он шутил с ней о том, что он капризный бригадир, но это стало реальностью, и у него все еще были чертовы синие яйца.
Уэс бросил плоскогубцы, которые держал в руке, и потопал на улицу, чтобы посмотреть, куда, черт возьми, Бетани собиралась идти с лестницей. Если только она не планировала создать из него какую-нибудь авангардную газонную скульптуру, он не был уверен, зачем она ей нужна. Она должна была сегодня работать над лепкой короны, не так ли?
Это была ужасная идея подойти к Бетани в таком мрачном настроении, особенно когда работали камеры, но мужчина не мог вынести так много. Прошлой ночью она поцеловала его так, как следует целовать мужчину. Сладость этого было похоже на обещание… Что ж, это потрясло его. Потрясло очень сильно. Не было никакого чертова смысла в том, что она должна избегать его сейчас. Если только что-то не произошло между тем, как она написала ему сообщение в пятницу вечером и сейчас. Но что?
– Бетани, я слышал, ты решила переоборудовать крышу?
При звуке этого вопроса, исходящего из уст Слэйда, кофе, который Уэс выпил тем утром, превратился в горькую кислоту в его желудке. Бетани на крыше? Она не была обучена этому. Не прошла курс техники безопасности или даже обычный урок с ним или кем-то с опытом строительства. Ему не раз приходилось работать с людьми, получившими травмы при падении с крыш и лестниц на стройплощадке. Мысль о том, что Бетани раздробит бедренную кость или сломает позвоночник, заставила его покрыться холодным потом.
– Да, – сказал он медленно и, может быть, немного саркастично. – Не возражаешь, если мы обсудим эту гениальную идею?
Бетани очень осторожно поставила лестницу и скрестила руки на груди.
– Мне очень жаль. У моего бригадира есть какие-либо жалобы для озвучивания?
– Твой бригадир, – сказал он сухо. – Конечно, я согласен с этим.
В ее глазах вспыхнули две искорки.
– Хорошо.
Уэс обуздал свое разочарование. Что, черт возьми, произошло между ними, о чем он не знал? Казалось, на почти с удовольствием начинала этот спор.
– Давай выключим камеру и потратим пару часов, чтобы убедиться, что ты знаешь, какого черта ты делаешь, хорошо? Я не хочу, чтобы ты свалилась с этой гребаной крыши.
– Нам придется записать это, – крикнул продюсер.
– Тогда пиши, – сплюнул Уэс.
– Я видела много крыш, покрытых черепицей, – сказала Бетани.
Уэс сократил часть расстояния между ним и Бетани. Их окружали по меньшей мере тридцать человек, но с таким же успехом они могли быть единственными людьми там, несмотря на все внимание, которое уделяли им.
– Смотреть и делать – это две разные вещи. Либо мы немного потренируемся, либо ты будешь стоять на земле там, где тебе самое место.
Она расправила плечи.
– Ты не можешь принимать решения за меня.
– В этом есть доля правды, приятель, – Слэйду хватило смелости вставить слово. – Бетани – официальный домовладелец.
– Господи, Слэйд, – прервал его Уэс, массируя свой правый глаз с достаточной силой, чтобы ослепнуть. – Ты действительно действуешь мне на нервы.
– Уэс, – выдохнула Бетани.
– Достаточно того, что мне приходится работать со шнурами от камер, прожекторами и Слэйдом на моем пути, – его крик немного утих, – но я могу справиться со всем этим, если ты в порядке. – До него сразу дошло, что он только что многое раскрыл перед большой толпой людей, не говоря уже о двух камерах. – Это будет долгое падение, – закончил он, пытаясь вернуть часть своего сердитого тона, но это не сработало. У Бетани отвисла челюсть, и в команде, на этот раз, воцарилась тишина.
Бетани пришла в себя, заметно встряхнувшись.
– Я буду осторожна. Олли собирается показать мне, что нужно делать.
– Господи. Не втягивай меня в это, – сказал Олли из своего укрытия за осветителем. – Я не думал, что это будет иметь большое значение.
– Это не имеет большого значения, – заявила Бетани. – Спасибо за вашу заботу, но я могу справиться с тем, чтобы не упасть и не умереть.
Стоило вложить мысль про смерть ему в голову, как его кровяное давление взлетело до небес.
– Ты поднимешься на крышу, а я отнесу тебя вниз, перекинув через плечо, Бетани. Ты слышишь меня? Укладывать черепицу на крышу – это работа не для тебя.
Пока. Он должен был сказать пока .
Ее реакция заставила Уэса немедленно пожалеть о своих словах. Упрямство исчезло из ее прекрасных глаз, сменившись чувством предательства. Однако было уже слишком поздно для извинений или отступных, не так ли? Теперь он по-королевски облажался. Твердолобая женщина была загнана в угол перед Богом и всеми остальными. У нее не было другого выбора, кроме как разоблачить его блеф.
– Ну… ты знаешь. – Ее голос дрогнул, но она быстро справилась с этим. – У тебя не будет права голоса, если я тебя уволю.
Острый предмет застрял у него в горле.
– Ты уверена?
В ее глазах появился страх, но она сморгнула его.
– Да, – сказала она, вздернув подбородок.
Они потратили добрых десять секунд на пристальный взгляд, который Уэс в конце концов выиграл. Но когда он мчался к своей машине, боль в центре груди настаивала на том, что он определенно проиграл.
Уэс сделал то, что делал любой уважающий себя ковбой, когда у него были проблемы с женщинами.
Он утопил свои печали в бутылке пива.
Няня предложила дать ему выходной на ночь, так как вчера у нее был отгул после обеда, чтобы забрать Лауру из сада. Он сразу же ухватился за это. У него было плохое настроение, и он не хотел, чтобы это повлияло на его племянницу.
– Хотите еще? – спросил бармен, направляясь заказывать выпивку.
Уэс уставился на свою пустую бутылку "Бада", взвешивая плюсы "забвения" и минусы пробуждения в шесть часов утра от похмелья. Было ли это отцовством? Постоянно приходится решать, стоило ли того похмелье? Не только это, но и это мерзкое, липкое чувство вины за то, что он вообще вышел из дома, заставило его отказаться от еще одной кружки пива. Почему он чувствовал себя виноватым, когда это была его первая ночь вне дома за месяц?
Черт, еще даже не было половины десятого.
– Ага, – пробормотал он, подталкивая пустую бутылку к бармену. – Спасибо.
Честно говоря, он предпочел бы сидеть дома и читать Лауре сказку на ночь, а не занимать место в " Ворчливом Томе", но иногда мужчине нужно место, чтобы подумать. Сегодня вечером это чувство утроилось.
Как все так быстро пошло прахом?
Он все еще не мог в этом разобраться.
За три дня до увольнения, они с Бетани были на грани чего-то большего. Боже, он тоже стремился туда попасть. Она была так близка к тому, чтобы сдаться и сказать "да" их свиданию. Он собирался вывести ее в свет, открыть для нее двери, обращаться с ней как с королевой и трахнуть ее до небес.
Теперь он потерял свой шанс и свою работу.
Его мир перевернулся с ног на голову быстрее, чем бык, толкнувший его на задницу, и все это как раз в то время, когда ему нужно было наладить свою жизнь. Он серьезно относился к тому, чтобы взять опекунство над Лаурой, если ему удастся уговорить свою сестру пойти на это соглашение. У Уэса не было никаких намерений навсегда разлучить Бекки с ее дочерью, но пока он был ее опекуном, он хотел дать ей стабильность. Он не хотел, чтобы она просыпалась каждое утро с вопросом, будет ли сегодня тот день, когда он покинет Порт Джефферсон.
Что привело его к самой насущной проблеме. Стабильность для Лауры означала стабильный доход, а с сегодняшнего дня у него его больше не было.
Он также не мог винить Бетани. Весь день он прокручивал в голове сцену возле дома. Боже, он был идиотом. Единственная причина, по которой Бетани хотела возглавить этот переворот, заключалась в том, чтобы доказать свои способности. Он пытался лишить ее возможности укрепить уверенность в себе. Черт, он был таким же плохим, как Стивен.
Как будто его мысли подали Стивену бэт-сигнал, мужчина, о котором шла речь, вошел в бар несколько минут спустя, держа в руке еще одну записку. Глубоко сосредоточившись, брат Бетани чуть не прошел прямо мимо Уэса, но споткнулся и остановился, прежде чем смог уйти слишком далеко.
– Уэс. Что ты здесь делаешь?
– На что это похоже?
Стивен устроился на стуле рядом с Уэсом и заказал кока-колу, разглаживая смятую записку на стойке, пока ждал.
– У тебя от моей сестры болит голова?
Уэс поднял руку.
– Позволь мне остановить тебя прямо здесь. Я здесь не для того, чтобы сплетничать, как школьница средней школы.
– Ах, с тобой совсем не весело.
– Говорит человек, который заказал содовую в баре, – протянул Уэс, поднося бутылку к губам. – Я вижу, ты получил еще одну загадочную записку от Кристин. Что говорится в этом письме?
– “После каждой бури появляется радуга.”
Господи, эта женщина была неподражаема.
– Позволь мне задать тебе вопрос, парень. Почему ты не подойдешь и не спросишь у нее, что все это значит?
– Я не могу этого сделать. – Стивен уставился на него так, словно он только что предложил им угнать полицейскую машину и делать пончики на городской площади. – Она будет разочарована во мне, если я не смогу разобраться во всем самостоятельно.
– Но ты не можешь.
Стивен повернулся к Уэсу на своем табурете.
– Однажды Кристин связала мне несколько носков на Рождество, и я отреагировал недостаточно одобрительно. Я имею в виду, это были просто носки. Но она молчала со мной весь Новый год. – Он сунул соломинку в свою колу. – Я наконец-то понял, в чем дело. Оказалось, что это были точные копии моих крестильных носков, вплоть до маленьких красных крестиков на лодыжках.
Уэс знал, что он, должно быть, выглядит ошеломленным. Так оно и было.
– Как, черт возьми, ты это выяснил?
– Моя мама пришла на ужин и увидела их. Кристин оставила их на каминной полке, но я был слишком наивен, чтобы понять, что она пыталась мне намекнуть. – Он кивнул, как будто это объяснение было совершенно нормальным. – Во всяком случае, моя мама сразу поняла и прокомментировала сходство носков. Поэтому Кристин бросила их в огонь.
– Что?
Стивен наклонился ко мне.
– Она хотела я чтобы разобраться в этом.
Это был Лонг-Айленд или Марс?
– Это прозвучало как фильм ужасов, но, думаю, спасибо тебе.
– Спасибо?
– Ага, – сказал Уэс, потягивая свой напиток. – Мои собственные проблемы с женщиной теперь не кажутся такими пугающими.
– Я так и знал. – Стивен самодовольно обхватил трубочкой губы. – Бетани спугнула, не так ли? Не был уверен, как она справится с этим, поскольку вы работаете вместе, но моя сестра находчива.
Черт возьми. Почему он упомянул о неприятностях? Последнее, что он хотел делать, это слушать, как Стивен несет кучу чепухи о Бетани. Но он также был на одну кружку пива глубже, убит горем и сбит с толку тем, что на самом деле произошло между ними. Его застали в момент слабости.
– Что значит "она напугала меня"?
– Это ее фишка. Она забрасывает свою леску в воду. – Стивен отодвинул свою колу в сторону, чтобы изобразить рыбалку. – Человек привязывается. А потом она выбрасывает всю эту чертову удочку обратно в океан, пока бедняга все еще привязан.
Его затылок зловеще покалывало, но он усмехнулся.
– Как долго ты работал над этой метафорой?
– Вообще-то это слова моей матери, и это еще не все, – ответил Стивен, снова скосив глаза на свою записку. – Итак, удочка плывет по океану, человек на крючке на конце, а Бетани стоит на лодке и обвиняет рыбу.
Всю свою жизнь Уэс избегал любых долгосрочных отношений. Это прямо здесь и было причиной. Стивен явно сошел с ума, и кто в этом виноват?
Любовь.
Брак.
Конечно, жена Стивена была полной чокнутой мультяшкой, но несколько месяцев назад Уэс смотрел бы со стороны и смеялся над такой манерой разговора. Он бы высмеял Стивена за то, что он позволил играть с собой, как со скрипкой. Теперь это было уже не так смешно. Потому что он был пойманной на крючок рыбой, и если он закрывал глаза, то мог видеть Бетани, стоящую на носу корабля и наблюдающую, как он тонет.
Да, она поймала его, это было чертовски точно. Он и представить себе не мог, как сильно ему понравится, если ему проткнут губу крючком. Но эта женщина. Эта женщина заставила его заслужить ее доверие, ее уважение, ее смех.
Каждое из этих достижений заставляло его чувствовать себя более способным человеком. Потенциальным партнером для нее. Кто-то, кто мог бы не только поддерживать длительные отношения, но, возможно, даже преуспеть в них. Неужели он просто собирается уплыть сейчас, когда они зашли так далеко?
Нет. Он собирался прыгнуть обратно в эту чертову лодку и бросить удочку к ее ногам. Дать ей понять, что он никуда не денется. Она поймала себе мужчину из Техаса, и он отказывался тонуть, как те болваны, с которыми она встречалась раньше. Что еще более важно, он собирался выяснить, почему она продолжала выбрасывать удочку.
Снаружи раздался раскат грома, как будто небеса одобрили его новый образ действий, и в окна "Ворчливого Тома" начал барабанить дождь. Из-за ливня курильщики поспешили внутрь, используя свои куртки в качестве укрытия.
Черт.
Прогноз не предполагал дождя. Он проверял не далее как сегодня утром, чтобы убедиться, что из-за плохой погоды они не задержатся. В те времена, когда он был бригадиром и ему платили за то, чтобы он разрабатывал планы действий на случай непредвиденных обстоятельств. Ему нужно было бы съездить на стройплощадку и накрыть крышу брезентом.
Вздохнув, он достал бумажник и подал знак бармену, чтобы тот мог рассчитаться.
– Мне нужно попасть на стройку, – сказал он Стивену. – Уволен я или нет, не могу допустить, чтобы вся эта тяжелая работа пропала даром.
Стивен выплюнул кока-колу на стойку, заработав каменный взгляд сонного бармена.
– Она тебя уволила?
– Ага.
– Прежде всего, добро пожаловать обратно в команду победителей, – великодушно сказал Стивен. – Во-вторых, я не знаю, чему я удивляюсь. Это классическая Бетани.
Уэс раздраженно дернул запястьем, бросая двадцатку на стойку.
– Ты когда-нибудь спрашивал Бетани, почему она отталкивает людей, или ты просто ноешь и жалуешься на это за ее спиной? Может быть, у нее есть веская причина для этого. Ты когда-нибудь думал об этом?
