Текст книги "Инструменты взаимодействия (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Тогда просто немного мази, хорошо?

Она неохотно кивнула ему, и Уэс повел ее к своему грузовику, положив руку ей на поясницу. Он не спускал с нее глаз, пока забирал аптечку, на случай, если она попытается сбежать. Вместо этого она довольствовалась тем, что пила кофе и выглядела нетерпеливой, но он видел ее насквозь. Предоставить ему доступ к красному пятну, вероятно, было нелегко для нее, и он был уязвлен.

Очень похоже на то, каким он был прошлой ночью, когда Лаура сказала “ Я люблю тебя”.

Эти женщины разделывали его, как индейку на День благодарения.

Однако он хотел поцеловать эту женщину самым ужасным образом, и возникший в результате узел в животе заставил его пальцы дрожать, когда он наносил мазь на гладкое основание ее шеи. Но он никогда не был трусом. Ни единого дня в его жизни. К тому же она дала ему повод для гордости, позволив привести в порядок ее шею. Теперь настала его очередь.

– Рискуя еще больше все усложнить, Бетани, я хочу пригласить тебя куда-нибудь.

– Что?

– Не веди себя так, будто это какая-то безумная идея. Ты бы позволила мне отвести тебя в постель прошлой ночью, если бы я не отправил тебя домой.

Она уставилась на него, но Уэс мог видеть благодарность в ее глазах. Эта женщина предпочитала спарринг с ним, и он дал ей возможность переварить последнее.

– Я поехала домой добровольно, большое тебе спасибо. Но даже если бы я осталась, это огромный скачок, чтобы начать встречаться.

– Я не говорил "встречаться". Я сказал "свидание". Но если ты настаиваешь, что мы встречаемся, я не собираюсь тебе противоречить.

– Ты работал с полиуретаном сегодня утром? Ты его нюхал? – Уэс засмеялся.

– То есть ты хочешь сказать, что тебя нужно как-то убедить.

Бетани отодвинулась за пределы его досягаемости.

– Мне кажется это не очень хорошей идеей.

– Ты сказала, что это сложно, детка. Слышал это ясно, как божий день.

– Я имела в виду, что у меня от тебя несварение желудка.

Эта женщина. Она была таким гребаным произведением искусства, что было мучительно стоять так близко, не обнимая ее, не целуя, не шепча ей что-то.

– Одно свидание. Подумай об этом. Мы уже выпили пива у меня на заднем дворе. Это не такая уж большая проблема.

– В этом городе так и будет. Одно свидание, и люди начнут спрашивать меня, планируем ли мы завести одного или двух детей и определились ли мы с цветовой гаммой для детской.

– Нейтральный желтый звучит как нельзя лучше.

Она со стоном отмахнулась от него, оставив его стоять у своего грузовика.

Однако прямо перед тем, как она отвернулась, Уэс заметил ее цветущую улыбку и цеплялся за это воспоминание следующие полчаса, пока Слэйд брал у него интервью на том, что в конечном итоге станет крыльцом. Он был вынужден притворяться, что сукин сын не пытался пригласить его женщину на свидание, отвечая на такие вопросы, как:

– Ты боишься проиграть? Насколько сильно волнуешься? Ты жалеешь, что не остался в своей первоначальной команде? Хотел бы ты знать, какая команда находится впереди?

Уэс на все отвечал отрицательно и не вдавался в подробности, как бы энергично режиссер ни крутил пальцем, умоляя Уэса продолжать. Краем глаза он наблюдал, как Бетани и продавец переходили из комнаты в комнату, мужчина средних лет делал заметки в блокноте, пока они не закончили. Наконец, продюсеры позволили Уэсу вернуться к работе и вызвали Бетани на тот же допрос.

Нелегко было весь день работать с камерами, направленными ему в лицо, но они чертовски продвинулись вперед, слушая, как Слэйд двадцать раз повторяет одни и те же каламбурные дубли. Бетани работала над шлифованием несущих стен в задних спальнях. Уэс, Олли и Карл начали разрабатывать новый план этажа, который должен был превратить столовую и гостиную в открытое концептуальное пространство, о котором мечтала Бетани.

Слава Богу, съемочная группа начала собирать вещи около трех часов. Если кто-нибудь еще раз подойдет к Уэсу с микрофоном и спросит, что он думает об их успехах, он перекинет его через колено. Благодарный за возможность спокойно поработать несколько часов перед тем, как отправиться домой, Уэс готовился прикрепить изоляцию к каркасу, который он только что установил, когда зазвонил его телефон.

Его голова запрокинулась, и он вознес молитву к потолку, чтобы это снова не была няня, которая все отменяет. Если он продолжит уходить раньше времени, они не закончат эту работу вовремя. Но когда он посмотрел на экран, по его коже побежали мурашки. Это была не Чужеземец Рингтон, это была его сестра.

– Алло?

– Уэс. Привет.

Услышав тревожные нотки в ее голосе, он медленно опустил свой степлер.

– Бекки. В чем дело? Где ты находишься?

– Я вернулась. Я в городе. – На заднем плане гудели машины. – Я на вокзале. Ты можешь приехать и забрать меня?

Бетани появилась в комнате слева от него, но остановилась, увидев выражение его лица. Шок? Страх? И то, и другое?

– Где твоя машина?

– Пришлось ее продать. Ты можешь приехать или нет?

Ее возбуждение было подобно червям, роющимся в его костях. Она снова употребляла наркотики? Он должен был увидеть ее, чтобы быть уверенным, но защитная реакция, которую она уже использовала, заставила его склониться к согласию. И это означало, что он не хотел, чтобы она была рядом с Лаурой. Чувство защиты захлестнуло его шею, как восходящий поток, удивив его своей интенсивностью. Когда он прибыл в Порт-Джефферсон, он был полон решимости сделать все, что в его силах, но он никогда не считал себя лучшим вариантом, чем кто-либо, даже его сестра. Он просто был единственным вариантом. Но сейчас? Он не мог не чувствовать себя привратником между своей племянницей и чем-то отдаленно негативным.

Бекки не была плохим человеком. Она просто выросла без особого руководства, и этого было недостаточно, чтобы преодолеть трудности, связанные с тем, что она осиротела и так часто переезжала, что не могла обрести стабильность. Неудивительно, что она не знала, как обеспечить это сейчас. Но его сочувствие к ней не отменяло его потребности сделать то, что было лучше для его племянницы.

– Да, оставайся на месте. Я приеду за тобой, и мы поговорим, хорошо? – Повисло молчание.

– Хорошо.

– Скоро увидимся, – сказал Уэс, вешая трубку. Он несколько раз ударил устройством по ладони, но удара не почувствовал. – Это была моя сестра. Мне очень жаль, но я должен поехать и забрать ее. Она на вокзале. – Его руки дрожали, когда он пытался дозвониться до няни. – Я должен сообщить няне, что задержусь. Я не знаю, какой будет Бекки…

Бетани, казалось, застыла, но пришла в себя, чтобы сказать:

– Отмени няню. Я могу поехать за Лаурой. Я не против остаться так долго, как тебе нужно.

– Неужели?

– Да. Я знаю, как заказать пиццу. – Она теребила свой конский хвост. – Иди.

Уэс не думал. Он просто сделал то, что считал правильным, наклонился и крепко поцеловал Бетани в губы.

– Спасибо тебе. – Он вытащил связку ключей из кармана и отсоединил ключ от дома, сунув его в передний карман ее джинсов. – Я позвоню в сад по дороге и сообщу им, что ты приедешь.

Он позволил себе лишь несколько секунд понаблюдать, как румянец разливается по ее щекам, прежде чем повернулся и ушел. По дороге на вокзал одна фраза снова и снова повторялась у него в голове.

Я не готов уйти.

Глава пятнадцатая

Жизнь Бетани была пейзажем, который никогда не переставал меняться.

На прошлой неделе она думала, что флип все встряхнет. Что это вызовет у нее беспокойство и заставит противостоять женщине, которой она стала в тридцать лет. Очевидно, она была права только наполовину.

Теперь она была участником Сложного соглашения.

Эти слова вырвались из ее собственных уст, несмотря на здравый смысл, и они никогда не были правдивее, чем сейчас, когда пятилетняя девочка ест мороженое на заднем сиденье безупречного Мерседеса, подпевая Кэти Перри в перерывах между облизываниями. Что, черт возьми, происходит?

И почему она не возражала против этого?

Поездка Лауры домой была именно тем местом, где ей нужно было быть, но более того, она, вероятно, наслаждалась бы собой, если бы не предвестники скорого отъезда Уэса, нависшего над ней, как грозовая туча. Разве они не должны были сцепиться рогами по крайней мере еще на год? Неужели он собирается уйти теперь, когда его сестра вернулась на сцену? Почему от этой возможности у нее перехватило дыхание?

Что она должна была испытывать, так это облегчение от того, что мужчина, который, казалось, знал о каждом ее недостатке, и не стеснялся указывать на них, уходил. Больше никаких шуток по поводу ее раздвоенных копыт. Больше никаких неуместных комментариев о том, как ее задница выглядела в штанах для йоги.

И никаких больше задыхающихся поцелуев. Или тех неожиданных моментов, когда она не могла не излить душу Уэсу, и, как ни странно, он не осуждал ее. Больше никакой его веселой улыбки. Больше не будет того, что он выводил ее из себя именно в то время, когда ей нужно было разозлиться.

Бетани поняла, что они стоят на подъездной дорожке его дома уже добрую минуту, и заглушила двигатель. Ее взгляд скользнул по отражению Лауры, в зеркале заднего вида, затем опустился туда, где на ее шее было красное пятно. Его мазь сделала свое дело, не так ли? Но дело было не только в лекарстве. После того, как они поругались перед его грузовиком, у нее просто пропало желание атаковать это место ногтями. Ее стресс снизился до несуществующего, потому что Уэс умел говорить с ней через напряжение, а она даже не осознавала этого.

Ожидание совершенства может привести только к разочарованию. Кроме того, именно недостатки придают человеку характер. Вот где скрывается красота.

О Боже.

Я не думаю, что хочу, чтобы он уходил.

– Эльза, мы можем зайти внутрь?

– Да. – Бетани встряхнулась и вышла из машины, обогнув бампер, чтобы выпустить Лауру из ее кресла-бустера. Когда она приехала в сад и поняла, что ей нужно определенное детское кресло, чтобы легально перевозить Лауру, она запаниковала, но Джуди была достаточно любезна, чтобы одолжить ей дополнительное. Бетани даже не собиралась вычитать баллы за чипсы внутри подстаканника.

– Как поживает клубника? Я бы приняла тебя за шоколадную девочку.

– Дядя Уэс любит клубнику, – сказала маленькая девочка, спрыгивая на землю, как будто это все объясняло. Дяде Уэсу что-то нравилось, и ей это тоже нравилось.

– Где он сейчас?

Хотел бы Уэс, чтобы его племянница знала, что ее мать была в городе? Она не была уверена. Они не говорили об этом, поэтому она решила солгать, хотя это заставляло ее чувствовать себя отвратительно.

– Он немного задержался на работе, – беззаботно сказала она, используя запасной ключ, чтобы впустить их в дом. – Что ты обычно делаешь после сада?

– Ммм. Если Let's Color наблюдает за мной, мы раскрашиваем.

– Я вижу, дядя Уэс заставил тебя использовать их знаменитые прозвища.

Лаура хихикнула.

– Ты странно говоришь. Мы можем посмотреть рекламные ролики?

– Эм, конечно. – Губы Бетани дрогнули. – Это норма в вашем доме?

– Что? – спросила Лаура, вгрызаясь в вафельный рожок. – Дядя Уэс смотрит их вместе со мной, когда я просыпаюсь слишком рано.

Где-то в районе горла ее глупое сердце проводило официальную встречу на высшем уровне с ее яичниками. Присутствовали переводчики, протоколисты и все такое прочее. Был заказан поднос с рогаликами. Все это было очень тревожно.

– Я уверена, мы сможем найти несколько рекламных роликов. Мои любимые – ювелирные изделия.

Глаза маленькой девочки расширились.

– Нравятся ожерелья?

– Тебе нравятся ожерелья?

– Да! У меня их нет.

– Ну, это у меня точно должно быть. В следующий раз, когда я приду, я принесу свою бижутерию, и ты сможешь выбрать что-нибудь.

В результате Лаура улыбнулась, обнажив розовые зубы и крошки от конусов.

– Ты девушка моего дяди Уэса?

– Нет! Нет, мы просто друзья. – Бетани положила сумочку на спинку дивана и поиграла с ремешками. – Почему ты спросила? Он назвал меня своей девушкой?

– Нет, это сделала мама Меган и Даниэль.

– О, неужели? – Бетани улыбнулась, записывая эту информацию. – Разве это не здорово?

Лаура плюхнулась на диван, растянувшись во всю длину, в явной коме от мороженого, а Бетани прокручивала каналы, пока не попала на QVC, где демонстрировали изысканную подвеску-солитер из перидота в оправе из белого золота.

– У тебя есть такой? – Лаура пальцем ноги указала на экран телевизора. – Я хочу именно этого.

– У нас так много общего, – сказала Бетани, опускаясь на диван и тут же обнаруживая у себя на коленях пару маленьких девичьих ножек. Это было приятно.

Очень мило. Они смотрели QVC уже пятнадцать минут, несколько раз отказываясь от своих предыдущих фаворитов ради того, что было на экране, когда Бетани услышала, как у тротуара снаружи остановилась машина. Это не было похоже на грузовик Уэса. Может быть, это был кто-то из соседей? Почувствовав покалывание на затылке, Бетани осторожно поставила ноги Лауры обратно на подушку и подошла к окну.

Там была женщина, вылезающая из заднего сиденья того, что выглядело как Uber. Ее волосы были не причесаны, и она была одета в мужскую фланель. Хотя ее глаза были в тени, сходство с Лаурой не вызывало сомнений.

Бекки немного споткнулась на дорожке, направляясь к входной двери, и Бетани поняла, что что-то не так. Бетани мало что знала об этой женщине, за исключением того, что она была приемным ребенком, как и Уэс, и не смогла справиться с воспитанием ребенка в одиночку, по крайней мере, на данный момент. Она также знала, что Бекки раньше употребляла наркотики – и это означало, что она могла употреблять их и сейчас. Другими словами, ей нужно было перехватить Бекки до того, как она войдет в дом. Без вопросов. По крайней мере, до тех пор, пока Уэс не доберется туда.

Так быстро, как только могла, Бетани отправила сообщение Уэсу и, бесшумно открыв входную дверь, выскользнула на крыльцо. Она спустилась с самой яркой улыбкой, на которую была способна, прекрасно понимая, что отношение к ней этой женщины может варьироваться от дружелюбного до враждебного. Особенно, если она заподозрит, что Бетани преграждает ей вход в дом.

Ну же, Уэс. Где ты?

– Привет, – сказала она, стараясь говорить тихо, чтобы Лаура не услышала их из дома. – Я Бетани.

Походка другой женщины замедлилась, подозрение окутало ее черты.

– Это мой дом. Что ты здесь делаешь?

– Я здесь гость. Я друг Уэса.

– Ох. – Бекки провела языком по деснам. – Его здесь нет, не так ли?

– Нет, он поехал за тобой.

Она избегала взгляда Бетани, ее руки исчезли и скручивались в манжетах ее фланели.

– Я здесь только для того, чтобы забрать своего ребенка.

Общая картина прояснилась.

– Ты не хотела, чтобы Уэс был здесь, когда ты пришла.

– Мне не нужно с тобой разговаривать. Я даже не знаю тебя.

– Нет, ты не знаешь, – спокойно сказала Бетани. – Но Уэс уже в пути. Почему бы нам просто не подождать, пока он не приедет?

Она кашлянула в сгиб локтя.

– Мне есть куда ее отвезти. – Бетани не могла сдержать пламя гнева, разгорающееся в ее груди. Бекки просто собиралась забрать Лауру и уйти, ничего не сказав Уэсу. Она изо всех сил старалась посочувствовать этой женщине, которая, очевидно, через что-то проходила, возможно, через зависимость, но она не могла не злиться от имени Уэса. Он был бы опустошен.

– Уэс едет. Давай просто подождем.

– Мне не нужно ждать, чтобы войти в свой собственный дом. Увидеть моего собственного ребенка.

– Если ты не хотела, чтобы Уэс был здесь, ты знаешь, что есть причина, по которой ты не должна этого делать. – Эта логика не сразу проникла в сознание, но когда это произошло, глаза Бекки наполнились слезами. Она начала возражать, но грузовик Уэса вылетел из-за угла квартала, резко затормозив там, где за несколько мгновений до этого был Uber.

Его внимание было приковано к окну дома, когда он выбрался из грузовика, облегчение отразилось на его лице, когда он не увидел Лауру. Должно быть, он надел шляпу, покинув проект "Судный день", но сейчас снял ее и беспокойно похлопал себя по бедру, словно не замечая этого нервного жеста.

– Зачем тебе нужно было это делать? – наконец сказал Уэс, обращаясь к своей сестре хриплым голосом. – Ты не имеешь права видеться с ней, если играешь в такие игры, Бекки. Ты оставила меня за главного, пока не разберешься в себе. Ты заставила меня пообещать, что я не уйду, пока ты этого не сделаешь. Так что, черт возьми, я должен делать?

– Я действительно держу себя в руках, Уэс. – Она тяжело вздохнула. – Я живу со своим парнем в Линдене. Я получила работу.

– Парень, – недоверчиво повторил он. – Ты еще даже не развелась.

– Если бы я могла выследить задницу своего мужа, я бы это сделала!

– Говори тише, – прорычал он. – Ей не нужно видеть тебя в таком состоянии.

– Я в порядке.

Невесело рассмеявшись, он прошелся по кругу и вернулся.

– У тебя есть для нее комната в Линдене? Няньки? Ты записала ее в сад?

Выражение лица Бекки было очень похоже на женщину, топчущуюся на месте.

– Я… я собираюсь обо всем этом позаботиться. Господи. Дай мне пять секунд.

– Сначала разберись с этим, а потом мы поговорим.

– Ты не можешь помешать мне видеться с ней.

В уголках глаз Уэса появилось напряжение.

– Нет, я не могу. Но ты действительно хочешь, чтобы она увидела тебя такой? Или ты думаешь, что можешь добиться большего? – Уэс послал Бетани умоляющий взгляд. – Не могла бы ты зайти внутрь и отвлечь ее? Пожалуйста?

– Да, конечно. – Бетани развернулась и начала подниматься по тропинке, но потом остановилась и оглянулась. – Уэс, ты не мог бы дать ей мой номер? – сказала она только для его ушей. – Никакого давления. Я просто хочу помочь.

Через мгновение он кивнул, и на его лице появилось временное тепло.

– Да, дорогая. Я так и сделаю.

Уэс посмотрел в запавшие глаза своей сводной сестры и увидел ее такой, какой она была в семнадцать лет. Одинокая, неуверенная в себе, просто ждущая, когда произойдет что-то еще.

Как он и сказал Бетани, Бекки пришлось труднее, чем ему. Он подозревал, что знал только половину того, через что она прошла, будучи выжатой системой. К тому времени, когда он встретил ее, ущерб уже был нанесен. Для них обоих. Он был слишком измучен своим опытом, чтобы любить ее так, как должен любить брат. Чувство вины, которое он испытывал из-за этого, могло быть даже одной из причин, по которой он сел на самолет в Нью-Йорк и, слава Богу, что он это сделал.

Никогда в своей жизни Уэс не чувствовал, что он стоит в нужном месте. До сих пор. Не только с Лаурой. Или Бетани. Или друзьями, которых он завел в Порт-Джефферсоне.

Нет, он должен был быть там, стоя перед Бекки на этом перекрестке в ее жизни. Дело было не в нем. Или его боли. Или отсутствия принадлежности. Это было больше, чем любая из этих вещей. И на этот раз он не думал о том, чтобы ускользнуть и избежать неприятностей. Это было оно. Он собирался позволить себе запутаться.

Прохладная волна облегчения в груди только укрепила его решение.

– Эй. – Когда его голос дрогнул, он сделал глубокий вдох и сосредоточился. – Смотри на меня и слушай внимательно.

Она скрестила руки на груди и ждала, ее поза была воинственной, но глаза полны слез. Черт, он недостаточно для нее сделал. Но теперь он мог это изменить. Он мог бы перестать использовать свое прошлое, чтобы оправдать свои проблемы с обязательствами, и закопаться ко всем чертям.

– Ты моя сестра, и я забочусь о тебе.

Ее руки медленно опустились по бокам.

– Ты выжила и ты боец, ясно? Ты выйдешь чистой с другой стороны и снова увидишь свою дочь. У тебя нет выбора. Лауре нужна ее мать. Ей нужна ты, Бекки.

– Вот почему я здесь, – прохрипела она.

– Ты здесь, потому что любишь ее. Конечно, я это знаю. – Он подошел ближе и положил руку ей на плечо, явно ошеломив ее. Обнимал ли он когда-нибудь свою сестру? – Послушай, нет никаких ограничений по времени моего пребывания здесь. У меня есть Лаура, пока ты во всем разбираешься. Она здесь счастлива.

Его племянница была счастлива… с ним. Все еще было почти невозможно поверить, что он пришел сюда совершенно неумелым во всех семейных делах. Все, что касается детей, любви и… постоянства. Но он создал стабильность там, где ее раньше не было. Не только ради Лауры, но и ради него самого. Господи, он действительно никуда не собирался уходить. И это казалось правильным.

– Послушай, – Уэс сжал плечо Бекки. – Если я смог разобраться в этом дерьме, Бекки, то любой сможет.

Это вызвало у нее водянистый смешок.

– Кто ты теперь такой?

– Твой брат. – Он с трудом сглотнул. – Я знаю, что в прошлом я не был хорошим специалистом. Но теперь ты можешь на меня рассчитывать, хорошо?

Эмоции омрачили ее черты.

– Я знала, что не должна была забирать ее с собой. Я просто подумала… Это было так давно. Что я за мать, если бросаю своего ребенка больше чем на месяц?

– Ты позаботилась о том, чтобы у нее был кто-то, кто заботился бы о ней. Это больше внимания, чем нам уделяли большую часть времени.

– Бог знает, что это правда. – Она сверкнула любопытными глазами. – Кто была эта женщина?

Уэс обдумал ответ.

– Давай назовем ее моей девушкой поневоле.

Они обменялись еще одним горько-сладким смехом, и впервые он признал связь, которая существовала между ними. Признание, к которому он шел долгое время. Может быть, это что-то изменит. Он не знал, но у него была надежда, и он был почти уверен, что два человека, ожидающие его в доме, имели к этому непосредственное отношение.

Наличие этой страховочной сетки придало ему смелости сказать:

– Я не знаю, как это работает, но я могу узнать, как стать временным опекуном Лауры. Если ты позволишь это. Это не навсегда, но я хочу, чтобы у нее было какое-то доказательство, что я останусь до тех пор, пока она будет во мне нуждаться. Я бы убил за это, когда был ребенком, понимаешь?

Его сестра бросила задумчивый взгляд в сторону дома и несколько мгновений молчала.

– Это может быть хорошей идеей. Я подумаю об этом.

Уэс выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание.

– Бекки… – Он на мгновение заколебался, затем притянул ее в объятия. – Все будет хорошо.

Уэс вошел в парадную дверь дома, заставив сердце Бетани забиться быстрее. Он был один, и Бетани не знала, радоваться этому или грустить. Что касается Лауры, то она подскочила с дивана как подстреленная, взвизгнула и резко остановилась перед своим дядей. Не теряя ни секунды, он подбросил ее в воздух, как тесто для пиццы, поймав на пути вниз в объятия.

– Привет, малышка.

Она похлопала его по спине липкими от мороженого руками.

– Привет.

На его лице была улыбка, но когда он встретился взглядом с Бетани за спиной своей племянницы, в их глубине закрутилось беспокойство.

– Я не была уверена, что делать с ужином, поэтому заказала пиццу. Еще раз. Она уже в пути, – сказала она, ее желудок был полон гелия. – Мне пора, – выдохнула она, засовывая сотовый в сумочку.

– Подожди. – Уэс поставил Лауру на землю и взъерошил ей волосы. – Ты можешь пойти вымыть руки перед ужином и выбрать книгу перед сном на потом? Мне нужно поговорить с Бетани.

Лаура уставилась на Бетани.

– У нее неприятности?

– Нет, у нее нет неприятностей. – Он похлопал ее по носу. – Беги.

– Ладно.

Маленькая девочка выбежала из комнаты, скользя в носках, когда она первой свернула в коридор. Бетани осталась стоять на месте рядом с диваном, наблюдая, как Уэс заходит на кухню и возвращается с двумя бутылками пива. Он предложил ей одну, но она отказалась, покачав головой, и подождала, пока он осушит половину своей. Дважды он открывал рот, чтобы что-то сказать, но закрывал его и вместо этого качал головой.

Ноги Бетани пришли в движение еще до того, как ее голова отдала команду. Она остановилась перед Уэсом, взяла пиво из его рук и поставила его на стол. И она обняла его.

Уэс заключил ее в такие крепкие объятия, что дыхание из ее легких вырвалось с громким свистом.

– Я не могу оставить Лауру, – пробормотал он в изгиб ее шеи. – Я не могу. – Ее пальцы запутались в его волосах.

– Нет, конечно, нет.

– Я имею в виду, никогда. – Он поднял голову, эмоции пробежали рябью по его подбородку. – Я посадил Бекки в другой Uber обратно в Джерси. Она не собирается настаивать на встрече со своей дочерью, но даже если моя сестра наладит свою жизнь, я думаю… – В его глазах мелькнула неуверенность в себе. – Я нужен Лауре, верно?

– Да.

Он тяжело вздохнул.

– Я должен держаться, Бетани.

Было что-то знакомое в том, как он произнес эти слова. Они звучали так, как будто каждый раз, когда она сомневалась в своих собственных возможностях. Или сделала что-то, что напугало ее, например, перевернула дом, спланировала свадьбу, провела собрание Лиги “Только мы” или посидела с ребенком. Она очень хорошо знала этот приступ страха перед неизвестным, и внезапно почувствовала связь, которую, как она думала, нелегко было разорвать, с этим человеком, которого она когда-то ненавидела. Или, во всяком случае, думала, что ненавидит. Была ли хоть капля ее язвительности по отношению к нему когда-либо реальной с самого начала?

Бетани не знала. Она только знала, что хотела сейчас сгладить неровности внутри него, то, о чем она столько раз мечтала, было возможно для нее самой.

– Уэс, – прошептала она, приподнимаясь на цыпочки, пока ее губы не коснулись его удивленных губ… И они медленно слились в поцелуе, который был в равной степени ненасытным и чистым. Честный. Он позволил себя поцеловать, позволил Бетани утешительно мурлыкать себе под нос, пока их языки соединялись, позволил ее пальцам запутаться в его волосах и потянуть его вниз, прежде чем он застонал и попытался одновременно притянуть ее к своему телу. Его руки все еще обнимали ее, насколько это было возможно, и объятие было таким интимным, что она могла чувствовать пульсацию всего его тела, его вдохи и выдохи, толстые выпуклости и чувственные впадины его мышц. Чувствовала запах его пота и дезодоранта.

Темп стал отчаянным, но ее потребность дать утешение никогда не ослабевала, и она чувствовала, что это его уничтожает. И ей было приятно, когда Уэс потянулся к большему, атакуя ее рот и завладевая пониманием, которое она предлагала.

Его правая рука погрузилась в ее волосы, сжимая и наклоняя ее для более глубоких вкусов, его тело склонялось над ней, пока она не отклонилась назад. Боже, это было великолепно – быть настолько нужной. Нуждаться в ответной помощи. Быть в безмолвном согласии и не догадываться, о чем думает мужчина. Она знала каждую мысль в его голове, потому что он выражал ее своим языком, губами и зубами.

Это было уже слишком, пульс по всему телу бешено колотился, разум кружился, равновесие было нарушено. Так много чувств было направлено на одного человека, и она боялась определить их, поэтому она заставила себя положить конец поцелую, и вот они стояли, все еще в объятиях друг друга, судорожные вздохи заполняли скудное пространство между ними.

– Это значит "да" выпить? – сказал он, наконец.

Бетани прыснула со смеху.

– О, теперь это напитки, во множественном числе?

Он провел рукой по ее волосам.

– С тобой никогда ничего не будет достаточно. – В ее животе что-то сильно дернулось.

– Это факт?

– Чертовски верно. – Он прикусил ее нижнюю губу. – Я спрошу тебя еще раз, это "да"?

Она нарисовала круг на его груди, закончив игривым толчком пальца.

– Я подумаю об этом.

Уэс зарычал.

– Боже, ты сводишь меня с ума, Бетани. – Он поднял прядь ее волос и накрутил ее на палец. – Когда я вернулся сюда, я не отличал верх от низа. Теперь я на полпути к твердости. Как ты это сделала?

– Ты должен знать, – прошептала она, не в силах смотреть ему в глаза. – Ты уже не раз делал это для меня.

Признание этого было настолько разоблачающим, что ее тело непроизвольно вырвалось из его объятий. Хотя ей немедленно захотелось снова оказаться в его объятиях, она почти нырнула за своей сумочкой, перекинув ее через плечо. Когда она случайно взглянула на Уэса, он следил за ее движениями с целеустремленной интенсивностью.

– Останься.

– У меня… есть планы, – выпалила она.

Его бровь приподнялась.

– Придешь еще раз?

– С Рози. – Не то чтобы ее подруга знала об этих планах, но Бетани внезапно захотелось текилы и девчачьих разговоров.

Он хмыкнул, но не расслабился. На самом деле, за его взглядом скрывались какие-то мысли. Их было множество.

– Я попросил Бекки подумать о том, чтобы передать мне опекунство. О Лауре. – Ей не дали времени переварить это откровение, потому что Уэс двинулся на нее, не останавливаясь, пока ее голова не откинулась назад, а кончики их пальцев не соприкоснулись, его дыхание коснулось ее губ. – Я никуда не собираюсь уходить. Я здесь, чтобы остаться, поэтому, когда ты сегодня вечером ляжешь в постель и будешь думать обо мне, не забудь изменить способ, которым ты это делаешь. Вместо одного потного сеанса, когда мы ломаем изголовье кровати, я был бы в твоей постели ночь за ночью, каждую гребаную ночь, изучая, что заставляет твои бедра дрожать. Нам пришлось бы вообще отказаться от изголовья кровати.

Ее уши превратились в аэродинамические трубы.

– Не ты делаешь выбор дизайна в этом отношении.

– Отношения? – подсказал он, когда она прервалась, его тон был торжествующим. – Когда ты будешь готова сказать это вслух, я буду ждать прямо здесь.

Отдышись.

– С твоими синими шарами?

– На данный момент они скорее черновато-фиолетовые.

– Ой. – Раздался звонок в дверь, и она воспользовалась случаем, чтобы избавиться от его магнетизма.

– Спокойной ночи, Уэс.

– Спокойной ночи, Бетани. – Простонал он.

Бетани открыла дверь доставщику пиццы и попросила его подождать, не в силах удержаться от последнего взгляда на Уэса через плечо. Она обнаружила, что его сильные руки скрещены на груди, волосы все еще выбились из-под ее пальцев. Такой мужественный в своей грязной рабочей одежде, что это должно быть преступлением.

– Твоя пицца здесь, – сказала она тоном, больше подходящим для чтения стихов.

Он потянулся к бумажнику в кармане.

– Спасибо.

– Уэс?

– Да?

Она с трудом сглотнула.

– Если Бекки скажет "да", ты проделаешь потрясающую работу.

Мускул дернулся на его щеке.

– Спасибо тебе.

Убирайся отсюда, пока у тебя еще есть сила воли.

Ее запасы этого были опасно на исходе.