Текст книги "Мой ректор военной академии (СИ)"

Автор книги: Тереза Тур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 28

Вот что я не люблю искренне и нежно – так это чувствовать себя виноватой. Ну, вот раздражает меня это чувство до крайности. И, кстати говоря, не так уж и важно – накосячила я или нет. Сильно – или так, по мелочи... Если в первый момент я могу покаяться – то потом во мне будет просыпаться чувство протеста. Да! Виновата! И что с того... А дальше то самое великое и достаточно неправильное – если речь идет о человеческих взаимоотношениях, а не о войне: «Лучшая защита – это нападение».

И потом... Вот что он от меня хочет? Меня попросили помочь – причем быстро и тайно. Я и отправилась помогать. С чего он решил, что я удрала? Логично, нечего сказать... Мальчишки в Академии учатся – а я за артефакт переноса – и деру. Любому нормальному человеку понятно, что это – полный бред!

А если милорд Верд обиделся, что я перед ним не отчиталась – что за дела такие у меня могли появиться на ночь глядя – так это проблемы, честно говоря, милорда Верда. Да и не привычно мне со своими проблемами к кому-то обращаться, на кого-то надеяться. Двенадцать лет жила сама по себе, ни под кого не подстраиваясь – и не плохо жила.

Будет он мне детский сад устраивать – без завтрака демонстративно удаляться... Вот попрошу Каталину – посидит наш хозяин с недельку на вкусной и полезной овсянке. Желудку-то точно полезно будет. Может, и мозгам тоже...

Так что к обеду, когда ожидался не только милорд, но и его дипломники, я уже пыхтела как революционный паровоз. Тот факт, что мне надо садиться за один стол с этими представителями имперской аристократии и заявлять о своем новом статусе и, главное, наблюдать их реакцию на известие, что их обожаемый преподаватель собрался жениться на прислуге, тоже настроения не поднимали.

– Милорды, – раздался голос милорда Верда, как только я показалась в поле его видимости. – Я бы хотел представить вам свою невесту, миледи Веронику.

Это я, на самом деле, просто зашла в гостиную, чтобы пригласить их всех к столу.

– Добрый день, – сказала я им всем – хотя, что мне еще оставалось.

Как правильно отметили слуги, после посещения мира рептилоидов и прохождения практики в рабских ошейниках, молодые аристократы были... сама любезность.

Не успела я зайти – как они уже на ногах. Не успел милорд Верд рта открыть, чтобы обозначить мое новое положение – как кланяются. Только искренности в этом всем... Никакой. Только стремление, чтобы поводок удлинили. Да чтобы опять не перепало.

Неужели милорд Верд, с его умением читать людей, этого не замечает?

– Миледи... – между тем мой жених взял меня за руку и подвел к пятерке аристократов поближе. – Разрешите представить – Брэндон Тигверд, наследный принц империи.

Мне поклонился молодой человек, очень похожий на Императора.

– Миледи. Очень приятно. Я рад видеть брата счастливым.

"Особенно сегодня утром!" – хмыкнула я про себя, а вслух произнесла приличествующее:

– Очень приятно познакомиться, ваше высочество, – склонилась я.

Мне аккуратно поцеловали руку. И тут же сделали шаг назад.

– С вашего позволения, – обернулся принц к милорду Верду. – Я бы рекомендовал вам представить миледи ко двору. Во избежание недоразумений.

– Вы недоразумением называете то, что вы впятером пытались дерзить моей невесте? – заскрежетал ректор их академии.

Молодые люди напряглись. Видимо, в рабских ошейниках им было дискомфортно.

– Мы не знали, – ляпнул, не подумав, кто-то из них.

– А если бы миледи так бы и оставалась госпожой Лиззард, то это было бы возможно?

А голос у моего жениха – как железом по стеклу.

И.. – до меня только что дошло – молодые люди ведь считают, что это я наябедничала. И, кстати, как его называть прилюдно? Я подумала и решила называть его нейтрально:

– Милорд Верд, – сказала я и поняла – не права. Теперь его злобный взгляд переместился на меня. Ну и пожалуйста. – Будьте добры, представьте меня вашим остальным кадетам.

Ректор военной академии, главнокомандующий в отставке коротко мне поклонился и развернулся к остальным кадетам. По-моему, им страшно захотелось быстренько вырыть окоп полного профиля. Прямо посреди гостиной. Но они были храбрыми молодыми аристократами. Поэтому внешне они не дрогнули. Почти.

– С вашего позволения, миледи, – теперь в голосе у милорда Верда был разлит яд. – Герцог Гирвас.

Молодой человек, который говорил мне, что я неумная и невоспитанная, раз в лицо наследника трона не отличаю, низко и как-то смущенно поклонился.

Я опять присела с реверансе – теперь не в таком глубоком, как в случае принца – и протянула ему руку для поцелуя.

Особой необходимости в этом не было – я вполне могла с ним просто раскланяться – но... Во-первых, меня взбесил Ричард. А во-вторых... Довели меня мальчики до слез – вот пусть теперь и бодрятся.

Юный герцог был смелым человеком – и кончики пальцев мне поцеловал. Стараясь не смотреть в сторону своего начальства, он отступил в сторону принца. Мне послышалось, или я услышала его облегченный вздох?

– Еще один мой выпускник – граф Троубридж, – насмешливо продолжил милорд Верд.

Мы раскланялись. Потом я посмотрела ему в глаза. В них не было ни смущения, ни раскаяния. Только бесконечную брезгливость. И аристократ даже не счел нужным это скрыть. Он резко распрямился – и шагнул к принцу и герцогу. Ричард проводил его недовольным взглядом, но ничего не сказал.

– Итак, далее... – задумчиво проговорил милорд Верд. – Миледи, позвольте представить вам виконта Крайома.

Вперед шагнул еще один молодой человек.

– Миледи, – поклонился он.

– И в довершении – милорд Мерграс.

Снова поклоны.

– Милорды, – обратилась я сразу ко всем. – Очень приятно познакомиться.

– Миледи, – обратился ко мне милорд Верд. – Вы к нам присоединитесь за обедом?

– А почему бы нет, – улыбнулась я им всем разом. Хотя до этого, честно говоря, и не собиралась обедать в такой дружной компании.

Я ела, улыбалась. И слушала беседу. Занимательную, должна признать.

– Но, милорд, – горячился виконт Крайом. – При таком соотношении сил уже не важна ни тактика, ни стратегия, ни уровень подготовки войск. Нападающих попросту сметут за счет численного превосходства.

– Трупами закидают, – подержал его принц Брэндон, важно кивая с уверенностью в своей правоте человека, который в бою никогда не был.

– А как вы считаете, миледи Вероника? – обратился ко мне граф Троунбридж.

Все, за исключением милорда Верда, посмотрели на него удивленно. Мой же жених смотрел на меня – и легко, почти незаметно улыбался.

– Я не совсем в курсе вашего спора, господа... Однако идея о том, что численное превосходство – это стопроцентная гарантия победы – не подтверждается историческими примерами. Особенно при наступательных операциях.

Мне понравилось выражение на лицах молодых аристократов. Наверное, начни им супница читать стихи, они были бы поражены куда меньше.

– Поясните, – наконец, смог сказать молодой граф, который явно обратился ко мне, желая опозорить и показать мне мое место.

– Все зависит от того, насколько, например, обороняющиеся готовы умирать за свою родину или идеалы. Солдаты могут массово сдаваться в плен. Или дезертировать. Тогда, как вы понимаете, все преимущество численного превосходства теряется. А при нападении... Если местность гористая – например – а противник хорошо умеет устраивать засады, контратаковать, отступать и не давать себя втянуть в генеральное сражение... В таких условиях тоже можно нивелировать численное превосходство.

– Как в случае с герцогством Рэймским, – задумчиво сказал герцог Гирвас.

– Еще многое зависит от дисциплины, от пропаганды. От командиров. От подвоза продуктов и боеприпасов. От того, готовы ли солдаты умирать – но выполнять свой долг, – продолжила я.

– Спасибо, миледи, – нежно улыбнулся мне милорд Верд – и с насмешкой оглядел изумленных кадетов. – И, кстати, вот вам еще один пример – можно попросту недооценить противника.

– Прошу прощения, милорд Верд, – с достоинством возразил ему виконт Крайом, – при всем уважении, я не рассматривал миледи Веронику как противника.

Я пыталась изо всех сил сохранить спокойное выражение лица – вот от кого я не ожидала, что меня будут выставлять дрессированным зверьком, так это от милорда Верда. Но, видимо, у него любые подручные средства шли на мельницу педагогики. Что уж там говорить о бывшей экономке, которую он решил сделать невестой...

Даже злости не было – была какая-то опустошенность. Сомнения в том, что такое мероприятие как свадьба – дело нужное и правильное – нахлынули с новой силой. Пусть даже и с самым настоящим милордом. Пусть он собирался и холить, и лелеять. И вот оно мне зачем? Чтобы я отчитывалась, куда собралась вечером выйти из дома? Так я не очень-то привычная отчитываться. Чтобы меня вот так демонстрировали? Опять-таки, буйных неземных восторгов не вызывает... Секс с ним феерический? Так я феерические блины пеку. И пирожки организовываю. Может, махнемся? Он мне – ночные запредельные удовольствия, а я ему – усиленное питание... И никаких проблем. Только бы еще окружающие ни о чем не догадывались. Вообще. И тогда все идеально.

Представила, как подхожу к милорду Верду со встречным предложением... Поняла, что не удержалась – и издала какой-то смешок. По крайней мере, все присутствующие посмотрели на меня с удивлением.

Я внимательно смотрела в тарелку и изо всех сил делала вид, что им все примерещилось. А что? Не было такого – и все.

Когда обед, наконец, закончился – и молодые люди отправились восвояси, милорд Верд подошел ко мне и спросил:

– Поговорим?

– Почему бы нет, – ответила я ему.

– Прошу, – чуть склонился он передо мной.

"О, так милорд решил быть изысканно-вежливым... Ну-ну" – взыграло что-то во мне.

Мы подошли к кабинету, милорд распахнул дверь. Я вошла. Он усадил меня в кресло. Сам обошел стол – и уселся напротив меня. На свое рабочее место. Взглянул с эдаким терпеливым снисхождением хозяина положения.

– Могу я спросить, где вы вчера были вечером, миледи?

– Нет, милорд.

Если еще утром я планировала извиняться и объясняться, то сейчас как-то...ну уж нет... Судя по его лицу, такой ответ на его вопрос стал для него сюрпризом:

– Что? – очень тихо произнес он.

– Сожалею. Меня попросили помочь – я помогла. Действовать надо было быстро. К тому же... это тайна не моя.

– Вы уходили через чужой, непроверенный портал?

– Да, милорд.

– Вы понимаете, насколько это опасно?

Я промолчала.

– Нет. Вы, как человек, не владеющей магией, этого попросту не знаете. А вы понимаете, что вас могли похитить? Или просто убить, чтобы досадить мне? Если уж бедную Луизу подвели под смертную казнь – и не только для того, чтобы прикрыть настоящего убийцу, а для того, чтобы сделать мне больно...

Вспомнились слова Рэма: "Мы влезли в чью-то большую игру".

– А о том, что я чувствовал, когда вы исчезли... Вы, конечно же, даже и не подумали.

– Я планировала вернуться до того, как меня хватятся.

– Почему вы не пришли ко мне – и не сказали все прямо?

– Мне это не пришло в голову.

– Миледи, вы меня потрясаете. Значит, мгновенно сообразить, как удалить меня из дома – это да. А прийти за помощью – так нет.

– А милорду не приходит в голову, что я просто не могла сообщить ему о подробностях дела? В том числе и потому, что он лицо заинтересованное и его могут допрашивать об этом. А ложь, как мы знаем, в этом мире умеют чувствовать. Следовательно, вам попросту незачем знать, где я была. От этого зависит безопасность людей.

– Даже так, – саркастически заметил он.

– Даже так, – не стала спорить я.

– Если бы миледи была в курсе, то понимала бы, что допрашивать меня имеет право лишь император. А я ему в любом случае скажу правду. А всем остальным я не подвластен. Что касается того, что меня могут прочитать и понять – правду я говорю или нет... Чтобы сделать это, необходимо быть более сильным магом, чем я. И то, при условии, что я буду отвечать. Мне известен только один маг, более сильный, чем я. Это император. Ну, и наследник. В очень отдаленной перспективе.

– Я этого не знала.

– Вот это-то вас немного извиняет, миледи.

– Ах, извиняет, – тихо-тихо протянула я.

– Именно. Пообещайте больше так не делать.

– Жаль, конечно, что такие сказки долго не длятся...

– Это вы о чем?

– О реальной жизни, милорд.

Я поднялась, сняла кольцо – и положила перед ним на стол. Подошла к двери, посмотрела на него внимательно, желая запомнить. И отправилась к себе – за дежурным саквояжем. И артефактом переноса. Пора было уходить.

– Жаль... Очень жаль, – бормотала я, собираясь распахнуть дверь.

– Вы настолько не цените наши отношения? – раздался мне в спину его голос, от которого я вздрогнула.

– Я не вижу этих отношений в перспективе, – абсолютно честно сказала я, не поворачиваясь.

– Потому что я – ублюдок императора?

Я тяжело вздохнула:

– Наверное, это удобно – чуть что – вставать в трагическую позу и объяснять себе все события, которые происходят в вашей жизни лишь тем, что ваши родители когда-то не поженились.

– Это как вас прикажете понимать? – оскорблено прошипел он.

– Я не хочу выходить за вас замуж, потому что не понимаю, как я буду вписываться в вашу жизнь. Не понимаю, хочу ли я вписываться в этот мир. Я не знаю, как выбрать между моей жизнью, а она у меня есть, представьте себе – и вами. Я не знаю, как буду все объяснять родителям. Да я даже не знаю, в курсе ли они, что я жива... А вы... вы приняли решение – и продавливаете, чтобы я ему радовалась.

– А вы не радуетесь?

– Чему именно? Тому, что у нас отношения? Это абсолютное счастье, но смешанное со страхом. И я вам об этом говорила. А вот тот факт, что мне придется выходить за вас замуж...

– Это нормальное развитие отношений. Если мужчина уважает женщину – а я вас не только люблю, но и безгранично уважаю – он женится. Да что у вас за мир такой ненормальный?

– Или мир, или я... Но все, что происходит со мной сейчас... Милорд. Давайте я просто буду с вами. Я ведь действительно полюбила.

– Просто буду – это значит, в любой момент возьму артефакт переноса – и исчезну, не сказав ни слова? – злобно фыркнул он.

– Я не поступлю так.

– Скажите. Вот, предположим, на вас напали. Что вы будете делать?

– Убегать.

– А если это не удается сделать?

– Отбиваться.

– Вы понимаете, что меня не устраивает ни один из ваших ответов? И почему вы ко мне не поворачиваетесь лицом?

Я действительно, стояла, отвернувшись от него. Все уже решено – чего зря сердце рвать? И так больно.

Услышала, как он поднялся, подошел ко мне, обнял за плечи. И тихо сказал:

– Я хотел услышать, что вы – как только почувствуете опасность – придете ко мне. Или прибежите. Или позовете... И никак иначе.

– Почему ты не пришел ночью? – спросила я.

– Я приходил. Ты уже спала.

– А утром?

– У меня грандиозный скандал в Академии – я уже в шесть утра прибыл обратно на службу. А в восемь у меня было совещание с Императором. А потом ко мне шел поток визитеров. Кто пытался заверить в своей поддержке, кто пытался повлиять на меня, чтобы я не требовал отставки герцога Борнмута, кто просто пытался протиснуть свою кандидатуру на этот пост.

– Рэма или Пауля допрашивали?

– Нет. Их не тронули. Да и зачем – они же всяко не при чем.

"Юный маркиз Борнмут – молодец. Просчитал взрослых. И не раскололся, когда его допрашивали", – подумала я.

– Кто-то пострадал?

– Несколько кадетов, с которыми дружил баронет Кромер. В том числе и сын герцога Борнмута. Прокурор пришел в бешенство от сыновей непокорности.

– И что теперь?

– Мой кадет – маркиз Борнмут – перешел под опеку Императора. Ему ничего не грозит.

– А что это было с твоими выпускниками за обедом? Ты мною хвастался? Или.... – я развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты пытался их просчитать... Ты пытался узнать, не один ли из них ко мне приставал!

Первый раз за это время я наблюдала картину – смущенный милорд Верд.

– Кто-то тебя оскорбил. Я хочу знать, кто. И примерно наказать.

– Зачем?

– Никто не смеет тебя оскорблять. Защищать тебя – мое право.

– Ты еще меня защищать кинься от девчонки, которая у меня на паре ногти красила, – фыркнула я.

– Странно. Я так понял, что ты преподавала в Академии. Практически военной.

– Не совсем, но близко к этому.

– Тогда откуда у тебя девчонка на паре? И почему она не писала лекцию?

– Девчонка на паре – потому что у нас, в Академии МВД – обучаются и девушки тоже. А лекцию не писала – потому что дурочка. Невоспитанная дурочка. За что и пострадала. Пострадает... Черт, а кого же у них поставили на курс предмет вести? И как мне потом... И что мне делать?

– Ника... – прижался он к моему лбу своим. – Пожалуйста... Дай нам шанс. Подпусти меня. Доверься. Прояви терпение... Я постараюсь не давить на тебя... Очень постараюсь. Но постарайся и ты... Это ведь такое чудо, что мы встретились. Что мы вместе. Не надо рушить все сгоряча...

ГЛАВА 29

В дверь кабинета постучали:

– Прошу прощения, милорд, – раздался голос Джона. – К вам милорд Милфорд. Прикажете принять?

– Минуту, – отозвался милорд Верд. И обратился ко мне. – Как все некстати... Ника...

– Иди, – обняла я его. – Я дождусь тебя. Потом поговорим.

– Я тебя люблю, – стал он меня целовать.

– Давай куда-нибудь уедем от всех, – поймала его взгляд, полный сожаления – поправилась, – хотя бы на этот вечер...

– Я даже не знаю, когда вернусь.

– Тогда иди, – сделала я шаг назад – и выскользнула из его объятий. – Чем быстрее ты уйдешь – тем быстрее ты вернешься.

Он чуть поклонился мне – и решительно рванул на себя дверь.

– Шир, – донесся до меня его голос. – Как же ты не вовремя!

– Рэ! Время! Нас ждут, – ответил ему начальник контрразведки.

Значит, они называют друг друга по фамилиям матерей. С Ричардом понятно, а что такого стряслось в жизни милорда Милфорда, что он отказался от фамилии отца? Видимо, тоже ничего хорошего.

Дальше я постаралась погрузиться в заботы по хозяйству – помниться, мама всегда любила приговаривать, что все дурные мысли от ничегонеделанья. Поэтому я организовала приготовление вкусного ужина, а сама увлеклась приготовлением лимонных плюшек. На мой взгляд, они милорду Верду должны были прийтись по вкусу.

Дело уже шло к вечеру, когда я вспомнила, что мне так и не принесли газеты за сегодня. Да и интервью герцога Борнмута от меня спрятали.

– Джон, – распорядилась я. – Принесите мне газету в библиотеку.

– Какую газету? – поднял он на меня недоумевающий, честнейший взгляд.

– Которую нам доставляют каждый день. Я в магазине подписку купила, – ласково ответила я.

– Какая незадача, – воскликнул старый солдат, – а вот сегодня ее не доставили.

– Бывает, – проводила я его подозрительным взглядом.

И решила по-тихому прогуляться в деревню. И Вилли навещу. И газету раздобуду – есть там маленький магазинчик.

Пальто, шляпка, перчатки. Небо было сумрачное, ноябрь все-таки. Но воздух был прозрачен и чист, дождя не было. Не известив слуг, ощущая себя ученицей третьего класса, удравшей без спроса, я выскользнула из дома и неспешно пошла.

Давно я так не гуляла.

Дошла до деревни, купила газету – магазинчик уже закрывался, но для экономки милорда Верда они с удовольствием сделали исключение.

Я вышла на порог – за моей спиной приветливо звякнул колокольчик. И уставилась на первую полосу.

ПРЕДСТОЯЩАЯ ЖЕНИТЬБА НЕЗАКОННОРОЖДЕННОГО СЫНА ИМПЕРАТОРА НА ПРОСТОЛЮДИНКЕ – СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ ИЛИ ПРОДУМАННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ АКЦИЯ?

То есть вариант с любовной историей они даже не рассматривают – как-то меня внутри зацарапало. Я вздохнула – и стала читать.

Ричард Фредерик Рэ, милорд Верд женится... Казалось бы – что в этом такого?– спросите вы. Пусть он бастард, пусть даже самого императора – но и он может полюбить. Но... такое ощущение, что милорд заигрался в подростковые протесты – и выбрал невесту весьма и весьма не своего круга. Эта дама – некая миледи Вероника – как ее сейчас приказано называть – с сентября трудилась в доме милорда экономкой. Как мы все помним – это восьмая экономка в доме милорда только за этот год. Видимо, женщина отчаянно трудилась, чтобы не потерять завидную должность. И выиграла.

Кстати, ходят упорные слухи, что мастер Пауль Рэ и мастер Рэм Рэ – молодые люди, которых еще в сентябре приняли в род милорда Верда и о которых ходят упорные слухи, что это внебрачные дети бастарда императора – это дети госпожи Лиззард.

Где же правда?

В этой ситуации начинаешь сочувствовать императору – какой удар по респектабельность его семейства...

С другой стороны, все происходящее может быть и тщательно продуманным реверансом в сторону низших слоев империи, недовольных аристократами и традиционно поддерживающих императорский дом.

Как бы то ни было, редакция гарантирует – мы разберемся в этой запутанной истории. И наши журналисты доберутся до правды!

В гости к Вилли я сегодня не пошла. Настроение было не то. Пока тащилась обратно к поместью – мерзкая статья словно высосала все силы – размышляла о происходящем. Действительно, ведь со стороны наша история выглядит именно так, как ее расписали в газете.

Гадко.

Дошла до любимого камня, у которого встречалась с милордом, чтобы ехать на дуэль. Вспомнила, как потом он здесь же ел лимарру...

Погладила серую шероховатость валуна. Карабкаться не решилась – побоялась упасть. Постояла, посмотрел на закатное солнце, на землю, замершую в предчувствии холодов – и попробовала связаться с Пашей. Вдруг получиться как вчера.

– Сынок, – позвала я его мысленно. – Вы как там?

Ничего не получилось.

Я рассматривала могучие деревья, обступающие поместье, стремительно темнеющее небо. И думала – что же мне делать? Все это время я неслась, как листок, подхваченный бурей. Приспосабливаясь к тем обстоятельствам, в которые меня поставила жизнь. Но теперь...

– Как хорошо, что вы вышли из дома, – услышала я рядом с собой неприятный, но, к сожалению, знакомый голос. – И штурмовать поместье милорда Верда не придется.

– Барон Кромер... добрый вечер, – поприветствовала я его. На самом деле, хотелось спрятаться – хоть за тот же самый камень. – А что же вы без герцога. Как-то не привычно.

– Ничего, – хищно ухмыльнулся он. – Как-нибудь обойдемся без герцога. Да и без Верда.

Я смотрела на него – и понимала – попала. Действительно, я совершенно беззащитна. Бежать не получается – я как раз стояла, прижавшись к камню, когда он подошел. И даже перстня на мне нет – я же его на стол бросила. Что там милорд говорил о том, что его надо звать? Я мысленно постаралась позвать его.

– Напрасно. Я блокирую вашу связь, – донесся голос барона. – Вы впечатлились серьезностью ситуации?

– Да, милорд, – склонила я голову.

– Вы будете отвечать на мои вопросы?

Только пожала плечами, упрямо пытаясь сосредоточится – и позвать милорда Верда.

– В доме есть мой сын или моя жена?

– Нет, – я с облегчением покачала головой.

– У вас странная реакция, – заметил барон.

– Какая есть.

– Я предполагал испуг или упрямое молчание... Вы способны удивлять, миледи Вероника.

– Надеюсь, это комплимент, – ответила я, а сама мысленно пыталась звать: "Ричард! Мне нужна помощь! Я возле камня..."

– Вчера сын и жена были в поместье милорда?

– Нет, – снова отрицательно качаю головой.

– А в господском доме? В столице.

– Тоже нет.

У барона в глазах смесь удивления и злости.

– Вы знаете, кто устроил побег моей жене? – быстро говорит он.

– Да, милорд, – ответ на этот вопрос я и не думала скрывать.

– Кто же это?

– Ваш сын.

– Это мерзкая ложь, мне назло! – выкрикнул он.

– Сожалею, милорд – но это чистая правда.

– Вы повторяете это за Вердом!

– Думайте, как хотите. Еще что-нибудь?

– Кто устроил побег моему сыну? – отчаяние вытесняет все остальные чувства – и я почему-то это чувствую...

– Он сам.

– И это было его решение?

– Да, – выдохнула я, все же чувствуя непрошенную жалость к этому неприятному человеку.

– Вы знаете, где они?

– Нет, не знаю.

– Надо же... Все, что вы говорите – правда. Вы знаете, когда мне предложили интригу, по которой мою жену обвинят в покушении на ублюдка Императора – я даже обрадовался. Не то, чтобы между ними была какая-то неземная любовь – ему, как и мне на тот момент надо было жениться, а Луизе – выходить замуж. Конечно, он был... привлекательнее. Романтичнее. Эдакий герой, вернувшийся с войны. Но ее род выбрал меня – и понятно, почему... И не то, чтобы она давала повод для ревности – Луиза всегда была до отвращения правильной. И удивительно приличной. Это в какой-то момент начинает действовать, как зубная боль. Такое совершенство... Но в какой-то момент начинаешь понимать, что за этой правильностью – пустота. А ты женат на статуе, говорящей приятным, тихим голосом абсолютно правильные вещи. И это сводит с ума...

– И вы решили, что быть человеком, отрекшимся от супруги более выгодно.

– Ни я, ни Борнмут не предполагали, что Луизу будут использовать, чтобы прикрыть покушение с помощью Кентерберийской змейки... Вы должны знать, что в случае использовании этого порождения темной магии наказание ждет не только самого мага, но и весь род.

– То есть вас использовали втемную? Воспользовались вашей неприязнью к милорду Верду – и использовали?

– Может, это и хорошо, что жена и сын исчезли, – пробормотал барон. – Останутся живы.

– Вы опасаетесь за свою жизнь, милорд?

– Не то, чтобы я за нее опасался, миледи. Но я подозреваю, что, как свидетель – я никому не нужен.

– Можно прийти к его величеству – и все рассказать.

Барон Кромер расхохотался:

– Вы и вправду – уникальны. Я пришел вас запугать – и узнать истину, в надежде обвинить Верда в похищении и препятствовании правосудию... А вы... Вы меня вербуете.

– Счастлива, что не разочаровала, – проворчала я.

– И как вы встретились с ублюдком Императора?

– Абсолютно случайно.

– Надо же, – улыбнулся он. – И это правда.

– Как-то у вас все с таким удивлением реагируют на то, что я говорю правду. Словно никто, кроме меня, этим не грешит.

– Вы не представляете, какие люди платят деньги за то, чтобы им поставили блок, делающий невозможным их чтение.

– А такое существует?

– Конечно. Те, кто сами по себе – сильные маги – как, например, я или Верд, – на этом он скривился, – нарабатывают умение держать этот блок. Те, кто послабее – пользуются чужим искусством. А у вас... ничего при себе нет. Никакой защиты. И при этом вы говорите правду.

– Просто с тех пор, как я узнала, что здешние...умельцы умеют чувствовать правду – неправду – я попросту не лгу.

– А если вам надо что-то скрыть?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

– Вы должны понимать, что такой ответ провоцирует собеседника на то, чтобы узнать правду. Вы, видимо, таким образом и спровоцировали бывшего начальника Управления уголовной полиции, ныне трудолюбивого каторжанина?

Меня передернуло:

– У уважаемого начальника вашей Уголовной полиции не было не малейшего желания слушать от меня хоть правду, хоть не правду. Он дал мне подписать чистосердечное признание. А когда я отказалась – и порвала бумагу, он избил меня до полусмерти.

– Простите, я не знал подробностей.

– Ничего... Вы же не при чем.

– Вы помогли... моим?

Я долго смотрела в его глаза, прежде чем ответить на этот вопрос. Он обо всем догадался – и кто его знает, как собирается использовать данную информацию. Доложит обо всем прокурору? Или на этот момент бывшему прокурору? Сдаст меня тому, кто это все затеял? Или просто прикончит возле этого самого камня, чтобы досадить милорду Верду? За спокойной приятной беседой я как-то забыла тот момент, что этот человек – враг. И ему, как я понимаю, терять нечего. Ужас ледяной волной прошелся по позвоночнику.

– Вам нечего опасаться, – ответил на мои мысли барон Кромер. – Не скрою, я направлялся в поместье Верда отнюдь не с мирными намерениями, в том числе и в отношении вас. Однако, поговорив, я решил... Вам не надо меня опасаться – я вас не трону. Вы сделали то, на что я не решился, хоть и хотел сделать.

– И что же это?

– Вы помогли моим.

– Честно говоря, это получилось случайно.

– Как я ни злился на жену, у меня все-таки мелькали мысли о том, что так – нельзя. Негоже так поступать с членом своей семьи, пусть даже у нас и не сложились отношения. Но были замешаны такие силы, что я не рискнул вмешиваться. Я не думал, что сын взбунтуется. И я его потеряю.

Он посмотрел на меня – и неожиданно прозвучало:

– Вы не замерзли? Позвольте я вас провожу домой.

Я уставилась на него в изумлении. Он жизнерадостно расхохотался, став на мгновение симпатичным и молодым:

– Раз уж я не стану вас убивать, то и морозить, рискуя простудить, смысла тоже нет.

Он предложил мне руку – я на нее оперлась. И мы отправились к воротам, которые были неподалеку.

– Я не отступлюсь, конечно, в своей неприязни к Верду, – задумчиво сказал барон Кромер. – И обязательно найду способ поквитаться. Однако этим способом будете не вы. С моей стороны вам ничего не грозит. Но хочу предостеречь вас...

Раздались многочисленные хлопки – и на небольшой полянке, где мы находились, стало как-то многочисленно. И неуютно.

– Отойди от нее, – в этом скрежетании я уже научилась распознавать голос милорда Верда, когда он был очень взбешен.

– С чего вдруг? – кровожадно улыбнулся ему барон Кромер – и взяв мою ладонь – а это было ему совсем несложно, потому что мы шли как раз под руку – он поцеловал ее.

Я посмотрела на него с осуждением – ну, вот только что был человек – человеком. А сейчас... Опять аристократ. И морда стала...такая надменная – хочется огреть чем-нибудь тяжелым.

– Все-таки учитесь скрывать свои мысли – у вас слишком открытый взгляд, – тихо прошептал он мне на ухо.

Должно быть, со стороны это выглядело очень и очень мило, потому что раздался невнятный возглас милорда Верда, похожий на рычание.

– И вот что вы творите? – сказала я барону.

– Злю его. Плачу мерой за меру, – ответил мне он. – Пусть прочувствует, каково было мне.

– То есть вы хотите, чтобы еще и я узнала, каково было вашей жене? При чем безо всякого повода с моей стороны.

– Простите, вы правы, – он отпустил меня. – Бегите домой. И, пожалуйста, будьте осторожны. Пусть ваш...жених закажет вам хороший защитный артефакт.

Я сделал уже несколько шагов по направлению к калитке, как услышала голос барона Кромера:

– Я к вашим услугам, милорд.

И практически сразу же раздался свистящий звук – и его хрип.

Я резко обернулась.

Барон Кромер лежал земле, не подавая признаков жизни. Подбежав, я обнаружила небольшую стрелу у него в горле.

– Что же вы наделали? – спросила я у милорда Верда, который склонился над телом барона вместе со мной. – Мы же только разговаривали...