Текст книги "Драконы Обыкновенной фермы"

Автор книги: Тэд Уильямс

Соавторы: Дебора Бил
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Да, ну что ж. – Гидеон захлопал в ладоши, будто завершил трудную и неприятную работу. – Думаю, мы не станем тратить время и показывать вам всех птиц наверху. Птица рух весьма мала, и, если честно, я сомневаюсь, что наш феникс – настоящий феникс. Пойдемте, пора. Возможно, мы еще успеем увидеть Элиота – он любит показываться по утрам, а уже почти день!

Глаза на его морщинистом лице сверкали так ярко, что Люсинда даже не могла в них смотреть. Она уставилась в пол и стала раздумывать, каким зверем окажется этот Элиот и какие чудеса их еще ожидают.

Дядя Гидеон отвез их к пруду на своем электромобиле – небольшом грузовичке, на которых ездят гольфисты. Остальные следовали за ними в телеге мистера Уоквелла. В отличие от мистера Уоквелла дядя Гидеон явно не испытывал неприязни к моторизованному транспорту. Напротив, он даже впадал в другую крайность и водил машину так, словно мечтал стать пилотом «Формулы-1». К ремню безопасности он даже не притронулся.

– Так мы туда гораздо быстрее доберемся! – прокричал он Тайлеру и Люсинде, со всего маху влетев в яму, отчего их сильно подбросило в кузове. – Элиот нечасто показывается после полудня.

– Кто такой Элиот? – спросила Люсинда, схватившись за раму маленького автомобиля. Погибнут они от зубов дракона или в этом безумном гольфмобиле – так или иначе, они были обречены.

– Увидишь, если нам повезет. Если бы кто-нибудь проведал, что здесь живет такое существо, то на одного только Элиота приехали бы посмотреть сотни тысяч туристов!

– А вы собираетесь возить сюда туристов? – спросил Тайлер.

– Что-о-о? Нет, никогда! – Дядя Гидеон довольно надолго отвлекся от тряской дороги и наградил Тайлера сердитым взглядом. Машина сразу же подскочила на ухабе так, что у Люсинды заболели уши и голова. – Самое главное правило Обыкновенной фермы – полная и абсолютная секретность. Тайна, тайна и еще раз тайна!

– Мы в курсе, – многозначительно изрек Тайлер.

– Помните: стоит только обмолвиться миру о том, что здесь есть, и все рухнет. Все!

Он прокричал последние слова и смолк с таким суровым видом, будто уже поймал Тайлера и Люсинду за съемкой видео и размещением его в Интернете. Следующие несколько минут он молча гнал машину по кочкам и ухабам, пока наконец электромобиль не выскочил из маленькой рощицы дубов и красноствольных толокнянок.

– Ух ты! Да это никакой не пруд. – Люсинда окинула взглядом огромную водную гладь, заполнявшую дно долины. – Это озеро!

– Прудом его называл старик Октавио. У него было… своеобразное чувство юмора, – сказал Гидеон. – Иначе с чего бы он назвал это место Обыкновенной фермой?

– А что в нем? – спросил Тайлер. – Кит?

– Нет, это слишком банально. – Гидеон тихо хихикнул. Казалось, он снова пришел в благостное расположение духа. А ведь он едва не вышвырнул их из машины, подумала Люсинда, когда распалялся насчет секретности. – Давайте припаркуемся, пойдем к тем камням и тихо там посидим. Может, мы его и увидим.

– Как хорошо погреться на солнышке, – сказал дядя Гидеон. – Надо бы мне почаще выходить на улицу, несмотря на протесты миссис Нидл.

Несколько минут они сидели на пригорке возле самой воды. Внезапно Люсинда заметила, как у поверхности движется что-то длинное и серебристое.

– Смотрите! – показала она. – Там что-то есть!

– Тсс, – цыкнул дядя Гидеон. – Не так громко. Элиот у нас один из самых застенчивых обитателей.

– Элиот? Что за нелепое имя для…

Тайлер резко смолк и с открытым ртом смотрел, как из озера метрах в тридцати от места, где они сидели, показалась огромная серебристая шея какого-то животного, взметнув вокруг себя вихри воды.

– Морского змея, – договорил он.

Блестящая змеиная голова покачалась из стороны в сторону и тут же нырнула обратно в воду. Еще несколько мгновений над водой виднелась изогнутая шея, похожая на сверкающую петлю, но вскоре исчезла и она, как будто узел развязали.

Люсинда смотрела, как грациозное создание нырнуло в глубину и снова выплыло на поверхность, и сердце ее забилось сильнее, но теперь уже не от страха, а от восхищения.

– Боюсь, что имя Элиот скорее шутка, – пояснил Гидеон. – Вы же знаете, что такое Лох-Несс? А у нас Элиот-Несс? [2]2
  Элиот Несс (1903–1957) – специальный агент Министерства финансов США, которому удалось посадить гангстера Аль Каноне в тюрьму на 11 лет.


[Закрыть]

– Про Лох-Несс я слышала, – тихо сказала Люсинда, не отводя глаз от озера. – Но при чем тут Элиот, так и не поняла.

– Неважно. Он был знаменит, но задолго до вашего рождения. В общем, наш Элиот бросается за рыбой так же стремительно, как тот Элиот ловил бутлегеров. Смотрите.

И они стали смотреть, как кормится озерный обитатель, любуясь его стремительными грациозными движениями до тех пор, пока солнце не оказалось в зените и Гидеон, ставший на удивление спокойным после утреннего общения со своими питомцами, не решил, что пора возвращаться домой к обеду.

Глава 9
Чаепитие с императрицей лилий

Люсинда проснулась ближе к вечеру с таким же чувством, как однажды в пятом классе, когда у нее поднялась высокая температура и ей пришлось просидеть дома почти две недели. Пока держалась температура, время шло какими-то скачками, и порой она с трудом понимала, действительно ли с ней происходило то, что она припоминала, или это был всего лишь сон.

Вот как сейчас.

Она ведь только прилегла вздремнуть, а провалилась в забытье, как будто ее вырубили бейсбольной битой. Лежа в кровати, Люсинда вдыхала слишком теплый воздух и старалась припомнить события сегодняшнего утра во всех подробностях. С трудом верилось, что все это произошло с ними наяву – и единороги, и морской змей, – но такие запутанные и правдоподобные сны ей еще не снились.

Если только она не сошла с ума.

Эта мысль встревожила ее. Люсинда села. В комнате было почти нечем дышать. Она выбралась из постели и поплелась в ванную, чтобы набрать стакан воды.

В дверь Тайлера она стучалась не меньше минуты. Он так и не откликнулся, и она стала спускаться по лестнице, в надежде, что на кухне найдется какое-нибудь более подходящее питье, чем тепловатая вода из-под крана. Почти сразу она поняла, что повернула не туда, и оказалась в пыльном коридоре, оклеенном бордовыми обоями, на стенах которого висели пустые рамы без картин.

«Что за нелепый дом? – думала она. – Почему здесь так легко заблудиться?»

Казалось, дом сам от нее отворачивался, совсем как девчонки в школе, когда хотели посекретничать и выгоняли ее. Люсинда злилась, ужасно страдала, но от бессилия могла лишь говорить им гадости.

Теперь некому было даже гадость сказать, разве что этому дому с его темными извилистыми коридорами, наполненными душным воздухом.

А эта ферма? Просто в голове не укладывается, что тут происходит. Откуда взялись всамделишные драконы? Может, Тайлер прав и дядя Гидеон действительно идейный вдохновитель какого-то таинственного генетического проекта, наподобие тех, что показывают в фантастических фильмах? А что еще можно подумать? Животные не были роботами или какими-то спецэффектами, это точно. Мезерэ она видела собственными глазами. У Люсинды не было никаких сомнений, что дракон настоящий.

Она посмотрела под ноги на вытертый ковер в зеленых розах. Сюда она еще не забредала. Люсинда вздохнула и пошла дальше. Минут десять она слонялась взад-вперед по коридорам и лестницам, и ни разу ей не попалось на пути ни единого окна, ни одной знакомой приметы.

Наконец она открыла массивную филенчатую дверь и снова оказалась в незнакомом месте. Это была небольшая гостиная с пыльными диванами и полками, уставленными фотографиями в рамках. На полу лежал ковер с узором из зеленых роз и черно-серых пятен. Стены комнаты были оклеены обоями, которые повторяли рисунок на ковре, только в зеркальном отражении – на бледно-зеленом фоне сплетались черные розы. Люсинда хотела уже выйти из комнаты, но внимание ее вдруг привлекли фотографии. Она отпустила дверь, которая тут же с глухим стуком закрылась, и прошла в глубь гостиной. Снимков было очень много, и со всех смотрела одна и та же темноволосая женщина.

Люсинда присела на один из диванов, чтобы лучше рассмотреть снимки на кофейном столике, но диванные подушки были покрыты толстым слоем пыли и паутины. Она подпрыгнула, стала отряхиваться, фыркая от отвращения, и решила, что вовсе не обязательно садиться, чтобы все как следует рассмотреть.

На некоторых снимках женщина была запечатлена с другими людьми. Вот здесь, похоже, снят пикник на берегу озера; она сидит на покрывале в окружении десятка других людей в старомодной одежде. Однако на большинстве фотографий женщина была одна; она улыбалась, заразительно смеялась или просто спокойно и внимательно смотрела в объектив. Одни карточки были черно-белыми, другие цветными, хотя цветные снимки казались какими-то неестественными. Женщина была очень красива, с хорошей фигурой и длинными ногами; лицо ее обрамляли длинные темно-каштановые локоны – такие Люсинде раньше доводилось видеть только на картинах старых мастеров.

Оторвавшись от фотографий, Люсинда осмотрела комнату. Создавалось впечатление, что сюда никто не заходил уже много лет. Казалось, в воздухе гостиной витает нечто зловещее, и Люсинда даже подумала, не живут ли здесь привидения. Как ни странно, эта мысль ее ничуть не напугала – она словно видела сон. В темном углу комнаты стоял портновский манекен, похожий на обезглавленное пугало. Люсинда подошла к нему и положила руки на талию. Талия у манекена была тонкая, а бюст и бедра пышными. Подруга их матери, миссис Пиро, иногда шила одежду, и у нее тоже был такой манекен. Она рассказывала Люсинде, что их можно подогнать под свой размер. Повторял ли этот фигуру женщины с фотографий? Если так, она была очень миниатюрной…

– Не правда ли, она была красавицей? – произнес кто-то. – Ее звали Грейс.

Люсинда вскрикнула и резко повернулась. Прямо перед ней стояла Пейшенс Нидл, будто выросшая из-под земли. От неожиданности Люсинда споткнулась и протянула руку к столику, чтобы удержаться на ногах. Одна фотография покачнулась и упала. Люсинда пыталась ее поймать, но она таки свалилась на пол, и стекло рамки с громким звоном разбилось. Чувствуя гнев и стыд, Люсинда нагнулась, чтобы поднять фотографию, и порезала пальцы об острые края.

– Прости, что напугала тебя, дорогая, – сказала миссис Нидл и протянула к Люсинде руку, от которой та попятилась. – Мне очень жаль, что с самого приезда на вас обрушилось столько странностей. Ты заблудилась? Ах, боже мой, ты поранила руку. Давай я тебе помогу.

Только теперь Люсинда почувствовала пульсирующую боль в пальцах. Кровь натекла в ладонь, как маленькое озерцо, и у нее закружилась голова.

– Бедняжка! – сказала миссис Нидл. – Какой глубокий порез. Не тревожься о разбитом стекле, я потом все приберу. – Миссис Нидл вынула из кармана юбки чистый белый платок и обернула порезанные пальцы. – Позволь мне помочь тебе, я настаиваю.

Стоя рядом с миссис Нидл, Люсинда почувствовала слабый, но очень приятный запах лилий, пряный и сладкий.

– Кто эта женщина на фотографиях?

– Ее звали Грейс Тинкер, а после свадьбы – Грейс Голдринг. Она была женой Гидеона. Любил он ее очень, очень сильно и уже много лет назад потерял. Полагаю, при нем тебе лучше не упоминать о ней. – Миссис Нидл обняла Люсинду за плечи. – Ты только взгляни на эту комнату! Как стыдно, что мы не убирали здесь целую вечность – представляю, что ты о нас подумала! А теперь идем, я позабочусь о тебе.

Люсинда была ужасно рада счастливому вызволению из этого лабиринта. Она с удовольствием позволила вывести себя из заброшенной гостиной и провести вниз по ступеням. Словно лодка, плывущая по течению, она покорно шла за своей спасительницей, которая мягко направляла ее.

– Сюда, – наконец промолвила миссис Нидл, приглашая Люсинду в комнату, не похожую ни на одно из помещений этого весьма необычного дома.

Комната была очень большая, но на Обыкновенной ферме это уже не удивляло. Одну стену до самого потолка занимал гигантский шкаф с бесчисленными рядами маленьких ящичков, похожих на соты огромного деревянного улья. Ящики были размером с ладонь. С одной стороны к шкафу была приставлена передвижная лестница на колесиках, а с другой, вдоль смежной стены, стоял длинный стол. На столе высились стопки книг, а еще стояли микроскоп и компьютер, который казался совершенно неуместным в этом старомодном интерьере.

В дальнем конце комнаты виднелось несколько открытых дверей, и Люсинда разглядела за ними две спальни и ванную комнату, пока миссис Нидл вела ее к одному из кресел. Она усадила Люсинду и скрылась в еще одной смежной комнате.

– Я только приготовлю нам чаю! – крикнула она.

Осматриваясь и все еще чувствуя легкую дурноту, Люсинда услышала, как сначала запел, затем засвистел, потом завыл чайник. Напротив письменного стола в комнате располагались высокие окна, но, несмотря на то что вечер еще не наступил, ничего, кроме крыла дома, окрашенного в безумные цвета, в них рассмотреть не удалось. На подоконнике стоял не один десяток цветочных горшков, в комнате витал запах зелени, влажной земли и чего-то еще, менее приятного – вроде запаха мяса или крови.

Миссис Нидл вернулась, неся дымящуюся кружку в одной руке и маленькую бутылочку в другой. Кружку она поставила на стол и размотала платок на руке Люсинды.

Что-то холодное пролилось на рану, настолько жгучее, словно миссис Нидл плеснула туда кислотой. Люсинда охнула, но боль быстро утихла, осталась только легкая дрожь. Еще через миг появилось приятное ощущение прохлады, и пульсирующая боль совершенно исчезла.

– Ой, что это было?

– Теперь выпей чаю, – скомандовала миссис Нидл, придвигая к ней фарфоровую кружку.

Люсинда уставилась на темно-коричневое питье. Насыщенный аромат крепкого черного чая окутал ее, когда она поднесла кружку к губам. Она и не знала, что чай может быть таким сильнодействующим средством – дурманящим и очень вкусным.

– Вот и славно, – сказала миссис Нидл, принимая кружку из ее рук, – теперь тебе станет намного легче.

Комната исказилась, будто мираж. Люсинда вдруг поняла, как колотится сердце. Рядом стояла ваза с белыми лилиями, и ветерок, задувавший в окно, доносил их запах. Она утонула в этом запахе. Внезапно сдавило горло, и она увидела, как ее собственная рука, словно скрюченная клешня, тянется к вороту ее же футболки. Миссис Нидл сидела такая красивая, но казалась ужасно далекой, словно императрица на высоком троне. Императрица лилий…

– Тише, дорогая, тише, – сказала миссис Нидл, поглаживая руку Люсинды.

Люсинда моргнула. Она ведь не произнесла ничего вслух.

– Тебе лучше, Люсинда? Как твои порезы?

– Намного лучше, спасибо.

– Хорошо. – Миссис Нидл вытянула руку, демонстрируя окровавленный платок, которым она перевязывала пальцы Люсинды. – Видишь это? В наш современный век машин и электричества люди так много толкуют о своих новых идеях, а ведь на самом деле ничего не меняется.

Словно завороженная, Люсинда смотрела на миссис Нидл. Как прекрасен был ее рот, выговаривавший эти красивые слова на безупречном английском языке.

– Взять, к примеру, кровь, – продолжала миссис Нидл. – Задолго до того, как заговорили о… генах или ДНК, было известно, что в крови, волосах и слюне заключена магическая сущность вещей. – Она медленно качнула головой, посмотрела на Люсинду и улыбнулась. – Хочешь увидеть маленький фокус?

Люсинда смогла лишь кивнуть. Внезапно она заметила, что миссис Нидл в какой-то момент распустила свои черные волосы. Они оказались намного длиннее, чем думала Люсинда, и доходили до середины спины, если не ниже. Распустить волосы – это как открыть душу. Теперь она понимала смысл этого выражения. Это означало стать друзьями, почувствовать себя непринужденно. Сейчас она чувствовала себя очень непринужденно.

– Тогда смотри. – Миссис Нидл скатала окровавленный платок в комочек, оставив видимой только белую часть, потом сомкнула вокруг него пальцы и сжала их в кулак. – Смотри внимательно!

Она разжала пальцы, скомканный платок на ее ладони медленно развернулся, и пятна крови снова стали видны, только теперь они изменили форму. Люсинда отчетливо видела силуэт девушки с длинными прямыми волосами, в которой она могла вполне узнать себя. Неожиданно красный силуэт начал двигаться. Возможно, миссис Нидл просто слегка пошевеливала рукой под тканью, но выглядело это так, словно маленькая красная Люсинда… танцует.

– Ой! – Люсинда выдохнула. – Боже! Как вы это делаете?

Миссис Нидл снова сомкнула пальцы над платком.

– Всего лишь маленький фокус. Смеха ради. Тебе понравилось?

Люсинде казалось, что голова у нее такая же большая, круглая и легкая, как надутый гелием воздушный шарик.

– А повторить можете?

Миссис Нидл с сожалением покачала головой.

– Боюсь, это можно сделать один только раз. – Она просияла. – Но если ты принесешь мне что-нибудь от своего брата, я смогу показать тебе другой прелестный фокус. Хочешь?

– Что-то от брата?..

– Кровь, как на этом платке. Или можно просто волос…

– Но я не знаю, где он. Он куда-то пошел.

– Значит, он ушел? Но ты могла бы заглянуть к нему в комнату? Может, на расческе остались его волосы? – Когда миссис Нидл улыбалась, она была похожа на добрую королеву из сказки. – Просто взгляни, и все.

– Я снова заблужусь, – грустно ответила Люсинда.

– Нет, не заблудишься. Просто пройди через эту дверь. И поторопись – мне так приятно проводить с тобой время, что не хочется тратить попусту ни минуты.

Люсинда пошла к двери, неуверенно и будто во сне. У нее было такое чувство, словно самая популярная девчонка в школе захотела стать ее лучшей подругой. Разве можно такую новость встретить спокойно?

Миссис Нидл оказалась совершенно права. Выйдя за дверь, Люсинда поднялась по небольшой лестнице и очутилась в том самом коридоре, куда выходили двери их с Тайлером комнат. Брат так и не вернулся, но она толкнула незапертую дверь и вошла внутрь. Всего за один день Тайлер умудрился создать в комнате свой извечный беспорядок. Оставалось только удивляться, как ему это удалось. Щетку она нашла там, где он ее бросил – на полу возле кровати. Вся щетина была забита спутанными светлыми волосами. Обычно Люсинда не брала в руки личные вещи Тайлера, не надев надлежащих средств самозащиты, но сейчас она чувствовала себя так далеко от реальности, да и возможность ослушаться приказа казалась ей непосильной ношей, как если бы ей пришлось плыть против течения… Да и вообще – разве такие мелочи имеют какое-то значение?

Обратную дорогу она нашла с той же загадочной легкостью – только что вышла в коридор и вот уже снова сидит в гостиной за столом.

– Ой, как хорошо! – Миссис Нидл даже в ладоши захлопала. Была в этом порыве какая-то подкупающая, почти детская искренность. – Давай ее сюда.

Англичанка отделила один длинный волос от клубка в щетке и положила его на маленькую тарелочку, провела над ним рукой и зажгла спичку. Волосок занялся синим огнем и испустил клуб дыма, слишком большой для такого язычка пламени, потом дым сгустился в облако, и Люсинда совершенно отчетливо, как на фотографии, увидела на нем лицо Тайлера. Ее брат расчесывался, и лицо его исказила гримаса боли, когда щетка запуталась в волосах. Люсинда и миссис Нидл одновременно засмеялись. Через мгновение дым развеялся вместе с Тайлером.

– Это поразительно!

– Я так рада, что тебе понравилось. – Миссис Нидл отдала ей щетку. Все запутавшиеся волосы исчезли со щетинок, хотя сожгла она лишь один. – Обожаю доставлять детям радость. А теперь выпей-ка еще чаю, дорогая, и давай поговорим. Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем. Видишь ли, мне все интересно про вас с Тайлером, но мы еще так мало знакомы. – Миссис Нидл снова рассмеялась и погладила Люсинду по руке. – Ваша матушка снабдила вас добрыми советами на дорогу, получив письмо от Гидеона?

Люсинда мрачно захихикала.

– Уверена, что ваша мама дала вам благоразумные наставления.

Когда смешки Люсинды перешли в откровенный смех, миссис Нидл ласково нахмурилась и положила холодную руку на ее ладонь.

– Прости, пожалуйста, если тебе трудно говорить о ней, мне совсем не хочется быть навязчивой. С ней непросто ужиться?

– Да, бывает, – сказала Люсинда. – Никогда меня по-настоящему не слушает. – Она сдвинула брови, словно силилась вспомнить. – Что же она сказала-то? Бог ты мой, да она все время болтает, но ничего толком не говорит. Ах да. Она сказала, что не подозревала о существовании у нас богатого родственника, и умоляла нас его не спугнуть. Уф, – выдохнула она с приятным ощущением сделанной гадости. – Мне так хочется вам все рассказать.

– Так рассказывай скорей, дорогая, – сказала миссис Нидл с улыбкой. – Мы станем добрыми друзьями! Обещаю, что у тебя не было и не будет лучшего слушателя, чем я.

Люсинда говорила и говорила и рассказала больше, чем когда-либо кому-либо за всю жизнь. Она не понимала, почему именно сегодня на нее напал приступ болтливости, но делиться самыми сокровенными секретами ей казалось совершенно естественным. Постепенно небо за окнами стало багровым, потом черным, а они все сидели, как две закадычные подруги, в комнате с удушающим ароматом белых лилий, к которому примешивался едва заметный запах крови.