Текст книги "Драконы Обыкновенной фермы"

Автор книги: Тэд Уильямс

Соавторы: Дебора Бил
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Гидеон пристально смотрел на него, прищурив глаза.

– А что ты делал в библиотеке, мальчик?

– Просто… зашел посмотреть. Я тогда уже сделал все дела по дому.

Несколько долгих секунд никто не произносил ни слова, и в звенящей тишине можно было услышать стук собственного сердца. Казалось, вот-вот разразится гроза, но ничего не случилось.

Гидеон снова откинулся на спинку кресла и сделал еще один глоток сидра.

– Да, это он. Континуаскоп, единственный в мире навигатор по пяти измерениям. Он работаете помощью кристаллометрии – гениальная идея, изящная и безупречно гениальная. Но теперь он утрачен.

– А вы разве не можете сделать другой? – спросила Люсинда.

– Ха! – горько усмехнулся Гидеон. – Как я могу воспроизвести его гений, его тайны? Записи тоже пропали, пропали… – Он покачал головой в бессильной ярости. – Вы не понимаете, как работал старик Тинкер! Он сделал так, чтобы каждый в его окружении знал лишь свою, крошечную часть того, что должен был знать. Поэтому когда все пошло не так, ничего нельзя было сделать – ничего!

Тайлер вдруг понял, что какая-то очень важная деталь в этом разговоре ускользнула от него. Он огляделся вокруг. Рагнар, Сара и все остальные ловили каждое слово и казались крайне напряженными.

– Я… я очень устал, – с трудом выговорил Тайлер.

Он сам не мог поверить, что произнес эту фразу именно в тот долгожданный момент, когда можно наконец задавать вопросы и получать на них ответы, но голова совершенно отказывалась работать. В таком состоянии он мог запросто проболтаться о найденном дневнике и о своем путешествии за Линию сдвига. А как поведет себя Гидеон после таких признаний, никто предсказать не мог.

Гидеон снова посмотрел на свой бокал с сидром, уже почти пустой.

– Тогда расходитесь по комнатам – еще успеем поговорить. Вы же пока у нас остаетесь. Но все это строжайшая тайна! Помните: вы обещали мне…

Глаза Гидеона вспыхнули недобрым огнем.

– Конечно, – кивнул Тайлер и встал. – Обещали.

Он слегка покачнулся, Люсинда подошла к нему и взяла под локоть.

– Пойдем, – сказала она. – Всем доброй ночи.

Несмотря на усталость, Тайлер заметил, что еще до того, как они дошли до двери, в кухне начались приглушенные разговоры.

– Тайлер! – прошептала Люсинда, когда они поднимались по лестнице. – Ты не ошибся насчет миссис Нидл. Она ведьма.

Он пытался внимать ее рассказу о разговоре с кухарками, но ничего нового для себя не услышал – все это он уже и так знал.

– Злая она, – сказал он. – Злая. Но это не самое главное. Они так и не сказали нам… – Он покачал головой. – Ничего не соображаю, Люс. Слишком устал. Завтра…

– Кто-то пытается пробраться на ферму – мистер Уоквелл поймал одного лазутчика. А еще мне кажется, я слышала привидение. Голос раздавался прямо в голове! Я боюсь, Тайлер. Я хочу домой.

– Ты что, шутишь? – От усталости он с трудом выговаривал слова. – Самое интересное только начинается.

Оставив сестру в коридоре, Тайлер вошел в свою комнату. Сил у него хватило только на то, чтобы сбросить кеды, после этого он рухнул на кровать и тут же провалился в глубокий сон.

Глава 23
Чужие мысли

Люсинда все еще не могла поверить в то, что Рагнар родился более тысячи лет назад. Он выглядел как самый обычный человек – ну разве что слегка напоминал постаревшего байкера.

– А вы правда все из… прошлого? – спросила она, облокотившись на телегу.

– Ты все о том же? – Он едва заметно улыбнулся. – Это для тебя оно прошлое, девочка. А для меня – будущее, хотя такое мне и в голову никогда не могло прийти.

– Но как это получилось? – спросил Тайлер. – Как Гидеон нашел вас?

Рагнар пожал плечами.

– Он искал не меня. Он разыскивал вормов – драконов, по-вашему, чтобы забрать их с собой. А вместо этого заполучил меня. Сказать, как это получилось, не могу. Это магия, что бы там ни говорил Гидеон. А как объяснишь магию? – Он показал на мешки с кормами, уложенные на телегу. – Так вы будете мне помогать или нет?

Люсинда взяла ведро и наполнила его влажной кашей из отрубей, которую любили морские козы. Она бросала полные пригоршни через ограду и смотрела, как они неуклюже выбираются из своего мелкого корыта и идут к еде, поскальзываясь на мокром полу загона, шипя и качая головами. Ей ужасно нравилось кормить животных, и она даже не представляла, как будет жить без этого привычного ежедневного ритуала. Ведь совсем скоро они поедут домой.

– Но все-таки… как это было? – снова спросила она Рагнара после затянувшегося молчания.

– Не понимаю, о чем ты.

– О вашем самом первом дне на ферме. Вы испугались, когда появились здесь?

Теперь он засмеялся, но и смех был не слишком веселым.

– Там меня подстерегала смерть, вот это было по-настоящему страшно. А здесь самым большим ужасом было новое место и незнакомый язык. К тому же я и не понял тогда, что попал в совершенно другое время.

– Не поняли?

– Конечно нет, девочка. Сначала не понял. – Он закинул сломанную клетку на телегу. – Что я должен был думать? Мне хватило и моего чудесного спасения. Когда я сюда попал, я сначала видел только ферму.

– Ой, расскажите об этом. – Люсинда вернулась за новым ведром каши. – Мне правда очень интересно.

– А как Гидеон тогда нашел дорогу домой? – спросил Тайлер. – С помощью этого самого континуаскопа? Как он действует?

– Про этот агрегат я ничего не знаю, да и пропал он давно. – Он покачал головой. – Иногда кажется, что все хорошее здесь уже потеряно.

– Что вы имеете в виду? – спросила Люсинда. – Это такое удивительное место!

Рагнар поднял несколько тяжелых мешков и бухнул их на землю, подняв облачко пыли.

– Друзья, которых я здесь встретил, говорят, что мы, скандинавы, угрюмый народ. Но я все равно не могу отделаться от мысли, что и этот дом, да и вся магия этого места прокляты. Так мне стало казаться после того, как исчезла жена Гидеона.

– Исчезла? – Люсинда вспомнила небольшую гостиную, где она видела столько фотографий темноволосой женщины, что комната казалась молельней. – Я думала, что она умерла.

– Не так все просто, – нахмурился он. – Ее поглотила Линия сдвига.

Люсинда похолодела от ужаса и на мгновение потеряла дар речи.

– Поглотила?

– Так я это называю. Я не умею говорить ученым языком, как Гидеон. Она ушла через Линию и не вернулась. Это была самая злосчастная ночь.

– Где? – требовательно спросил Тайлер. – Где она была, когда это случилось?

Рагнар как-то странно на него посмотрел.

– Я не знаю. Где-то на Линии сдвига. Может, это и дар для семьи, но мне иногда кажется, что такой дар хуже проклятия. – Внезапно он вскинул голову и испуганно посмотрел на них. – Простите! Ну я и дурак!

– За что вы извиняетесь? – спросила Люсинда.

– За то, что назвал вашу семью проклятой.

Люсинда не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Ах да. Я все забываю, что мы с Гидеоном родственники.

– По правде говоря, не с Гидеоном, – сказал Рагнар. – С его женой. А через нее вы в родстве с самим Октавио.

Теперь Тайлер уже совсем ничего не понимал.

– Что это значит?

– Вы происходите из рода Тинкер. Грейс тоже была из Тинкеров – она внучка Октавио. У Гидеона и Грейс детей не было. Вы не Гидеону кровная родня, а Октавио.

– Так вот почему мы здесь? – медленно проговорил Тайлер. – Я и Люсинда. Потому что мы кровные родственники старика Октавио?

Рагнар взвалил на плечо еще несколько мешков с кормом.

– Не знаю я, почему вы здесь, парень. У Гидеона идей полная голова, и он со мной ими не делится. Но я рад, что вы приехали. Вы словно вдохнули новую жизнь в это место, а этого так не хватало здесь.

Он вдруг затосковал.

У Люсинды было такое чувство, что долгий туман рассеялся и она наконец-то видит все отчетливо и ясно.

– Значит, Гидеон стал членом семьи после своей женитьбы.

– Да. И старик Октавио был против этого, по крайней мере первое время, – сказал Рагнар. – Гидеон приехал работать со стариком, помогал ему делать тот самый прибор, а потом взял да и влюбился в его внучку, которую Октавио растил с младенчества. Когда они поженились, старик очень сердился, сначала уж точно.

– Октавио сердился?

– Так мне говорили, но потом он все-таки смирился с их браком. И на несколько лет все успокоилось. Потом настала та страшная ночь, когда Грейс исчезла в Линии сдвига и навсегда пропала. В ту же ночь сердце Октавио Тинкера не выдержало, и он умер.

– О господи! – воскликнула Люсинда. – Какой ужас! Как же это случилось?

Рагнар покачал головой.

– Меня еще здесь не было. Не мне и рассказывать. Я уж и так болтаю и болтаю, даже лишнего наболтал. А у нас полно работы. Да и зачем вам знать больше? Гидеон в одну ночь потерял и жену, и тана – вот и вся история.

– Тана? Это еще что такое? – спросил Тайлер.

– Забыл – это же слово из моих времен, не из ваших. Тот, кому он клятву принес, его хозяин, можно сказать и так.

– Это Америка, – не удержался Тайлер. – У нас нет хозяев.

Рагнар снова улыбнулся своей сдержанной улыбкой.

– Слова меняются, люди – никогда. Как ни называй, Октавио был хозяином Гидеона. Но именно потеря Грейс подкосила его. Много лет он искал ее, а потом пропал и континуаскоп. – Рагнар огляделся, затем слегка втянул голову в плечи и тихо проговорил: – Думаю, к тому моменту, когда прибор сгинул в огне пожара в лаборатории, Гидеон уже был слегка не в себе, а теперь и подавно не мог продолжать поиски.

Он покачал головой.

– Значит, она просто исчезла в Линии сдвига, – медленно, словно обдумывая каждое слово, проговорил Тайлер.

Люсинда с удивлением смотрела на брата. Странно задумчивый, он глядел в одну точку, словно дошел в какой-нибудь игре до последнего уровня и теперь был предельно собран и сосредоточен. Нашел время зависать, подумала она, ведь они только начали получать ответы на свои вопросы.

– А зачем Гидеон привел вас и всех остальных сюда? – спросила она.

Гигант фыркнул.

– Вам бы только болтать, а не работать, как я погляжу. Привел, потому что ему нужны были работники на ферме. Да такие, чтобы умели хранить секреты.

Тайлер вдруг встал.

– Мне надо вернуться в дом!

Он развернулся и рысцой побежал в сторону дома.

– А кто работать за тебя будет, парень? – крикнул вслед Рагнар.

– Я вернусь, обещаю!

Люсинда смотрела вслед брату, ни капельки не понимая, что происходит. Но у нее появилось стойкое ощущение, что его работу придется выполнять ей.

Прошел еще один час этого жаркого, душного дня, и Рагнар наконец-то отправил ее домой обедать, а сам пошел потолковать с мистером Уоквеллом об изгороди.

Люсинда смывала с лица и рук слой пыли возле уличной колонки рядом с лазаретом, как вдруг почувствовала, что волосы на затылке встают дыбом. Она даже обернулась посмотреть, не стоит ли кто-нибудь за спиной, но никого не увидела. Люсинда была совершенно одна перед бетонной громадой лазарета. В следующую секунду ее снова захлестнула волна чужих эмоций, это было внезапное чувство невыносимой утраты, горькое и мучительное.

«Пропал… пропал… пропал!..»

Первым ее побуждением было немедленно убежать отсюда, но как убежать от своих мыслей?

Люсинда поднесла руки к лицу и поняла, что щеки мокры от слез. Кто бы ни внушал ей это чувство, сила его горя была безмерна.

«Отстань от меня, призрак, – безнадежно подумала она. – Оставь меня в покое!»

Ничего не изменилось, и Люсинда в отчаянии начала описывать круги, сжав голову руками. Когда она повернулась к солнцу с закрытыми глазами и почувствовала его жар, она вдруг поняла, что знает, откуда исходят эти тягостные мысли.

Из лазарета.

Люсинда огляделась – по-прежнему никого. Она медленно пошла к огромной бетонной трубе. Болезненное чувство, терзавшее ее мозг, немного ослабло, но по-прежнему не отпускало.

Дверь в лазарет была открыта и подперта камнем. С бешено бьющимся сердцем Люсинда просунула голову в дверной проем, готовая к любым ужасам. Но смотреть было особо не на что. Кроме, конечно, огромной туши дремлющей Мезерэ, привязанной к полу крепкими брезентовыми лентами, и ее менее интересных соседей в загонах и клетках поменьше. Но кто же подложил подпорку под дверь? И чьи скорбные мысли так бесцеремонно вторглись в ее мозг? Может, это призрак из зеркала в библиотеке? Или, еще того хуже, какой-нибудь жуткий пришелец из прошлого, проникший через таинственную линию Гидеона?

Неожиданно огромный красный глаз Мезерэ дернулся и распахнулся, как будто цыганка сдернула платок со своего хрустального гадального шара. Длинный узкий зрачок драконихи слегка расширился, и в сознание Люсинды ураганом ворвался новый поток мыслей.

НЕТ ЯЙЦА УКРАЛ.

ОСТАВЬТЕ МЕНЯ.

ГОРЕ, КАКОЕ ГОРЕ!

Люсинда не слышала отдельных слов, но чувствовала их значение с той беспощадной ясностью, с какой пятно краски могло бы крикнуть о себе, если бы умело: «Я красное!» И пока чужие мысли захлестывали ее, она совершенно отчетливо поняла, что скорбь, которую она ошибочно приписывала призракам, исходила от Мезерэ.

Дракониха каким-то непостижимым образом проникла в ее сознание.

Она не могла даже убежать – безмерное горе, которое ощущалось физически, как жар или холод, не отпускало ее. Огромная рептилия издала рык, отчего содрогнулся пол, и попыталась встать, но тугие крепкие путы шириной с простыню плотно прижимали ее брюхо к полу, а крылатые передние лапы к туловищу.

– Бедная ты, бедная… – сказала Люсинда и тут же осеклась от страха, потому что дракониха перестала вырываться и перевела свой жуткий глаз на нее. – Мне так жаль… что тебя привязали, – еле слышно пропищала она. – А еще мне очень жаль, что яйцо… твой детеныш… умер.

И тогда случилось совсем уж невероятное. Словно чувства девочки каким-то неведомым образом передались драконихе, как до этого мысли животного запрыгнули в голову Люсинды. Мезерэ вздрогнула и медленно покачала головой из стороны в сторону, будто пыталась освободиться от чего-то. По ее заторможенным движениям Люсинда поняла, что дракониха находится под действием лекарств.

НЕ УМЕР!

Но даже лекарства не ослабили мощи, с которой Мезерэ снова ворвалась в мысли Люсинды. В голову словно ударило молнией.

НЕ УМЕР! ОТНЯЛИ!

Люсинда была так ошарашена, что не сразу поняла, что ей пытаются внушить.

– Отняли? Ты хочешь сказать… Аламу отнял?

Только сейчас ее осенило, что спорить с крылатым пятнадцатиметровым чудовищем, да еще разгневанным и убитым горем, не слишком разумно. Она уже со страхом ждала какой-нибудь убийственной вспышки ярости или даже столба огня из пасти драконихи, который настигнет ее повсюду, куда бы она ни побежала. Но Мезерэ лишь окатила ее новым шквалом горя, холодного, как ветер, и черного, как грозовые тучи.

НЕТ МАЛЕНЬКОГО ВОРМА. НЕТ ЕГО!

ОТНЯЛИ. ПРОПАЛ. ВСЕ КОНЧЕНО.

В голове Люсинды внезапно начали мелькать загадочные образы и мысли, которые она не могла расшифровать, – заходящее солнце, странное сплетение костей, гладкая красная скала, нависающая над барханами песка.

НЕ ЧУВСТВУЮ. НЕТ МАЛЫША.

Изображение, которое увидела Люсинда, не было похоже ни на драконьего детеныша, ни на человеческого младенца. Скорее оно напоминало сверкающую световую точку, словно среди безбрежной тьмы неожиданно распахнулась гостеприимная дверь.

ПРОПАЛ…

Сила и чуждость мыслей, передаваемых Люсинде, была настолько велика, что она с трудом выдерживала их ураганный натиск. Как будто кто-то незнакомый тянул ее за руку и выкрикивал ей в лицо слова на неизвестном языке, умоляя о помощи. Спотыкаясь, она немного отступила от загона. За спиной что-то скрипнуло, она резко обернулась и увидела Ханеба. Он явно откуда-то вернулся и теперь, стоя в дверях, снова натягивал свой защитный шлем. Люсинду он никак не ожидал увидеть рядом с драконьим загоном, и на лице его отразилось крайнее изумление.

В следующий миг ужасающий вопль гнева и боли, исходящий от Мезерэ, сбил ее с ног, а барабанные перепонки только чудом не лопнули.

УКРАЛ ЯЙЦО!

Мысли ворвались в сознание Люсинды, как лавина, и она едва снова не упала, хотя только что с трудом поднялась.

ОН. ЭТО ОН. УКРАЛ ЯЙЦО!

Наклонив голову, словно он бежал по полю боя под градом пуль, Ханеб подбежал к девочке, рывком поднял ее и потащил к выходу.

– Что вы делаете? – закричал он приглушенным из-за шлема голосом. – Без костюма! Опасно! Уходите! Сейчас же уходите!

«Он не слышал, что она сказала, – подумала Люсинда. – Значит, он не может слышать ее мысли, как я».

– Это вы, – сказала она удивленно, когда они подошли к двери. Дракониха громко застонала. – Она говорит, что это вы. Вы его забрали.

– Что? – Ханеб по-прежнему был в шлеме, но через прозрачный защитный щиток девочка увидела, что в его глазах мелькнул испуг. – Что вы говорите?

– Мезерэ. Дракониха. Она сказала, что вы украли ее яйцо.

На миг его глаза расширились еще больше, будто вот-вот выскочат из орбит. Потом Ханеб резко повернулся и побежал от нее через двор.

Глава 24
Белка на тропе войны

Люсинда была так взволнована, что Тайлер почти ничего не понял из ее сумбурного рассказа.

– Так, погоди – значит, дракониха говорила с тобой?

– Ну не то чтобы говорила. Но она точно общалась со мной, Тайлер. Я не шучу! Я понимала почти все ее мысли. Она все повторяла, что Ханеб украл ее яйцо. И когда я передала это Ханебу, он тут же сбежал с очень виноватым видом.

– Но зачем ему красть яйцо? Их что здесь, плохо кормят?

– Тайлер! Я серьезно! Это же потрясающая новость!

– И я серьезен как никогда. Бывали здесь, конечно, новости и более потрясающие, хотя, пожалуй, говорящих драконов переплюнуть не так-то просто.

Тайлер приготовился, что сестра, как обычно, начнет разыгрывать оскорбленные чувства, но Люсинда на этот раз обманула его ожидания и обратила взор на разложенные по всей кровати бумаги.

– А что это ты делаешь? И почему ты просто смылся и пропал?

– Ну понимаешь… – Он уже хотел пуститься в пространные объяснения своих идей, но, взглянув на Люсинду, неожиданно передумал. – Знаешь, Люс, – сказал он задумчиво, – то, что произошло у тебя с драконихой, по-настоящему удивительно. Как думаешь, ты сможешь услышать ее еще раз?

Вопрос, казалось, удивил ее.

– Не знаю. Возможно. Она была очень расстроена, и еще мне кажется, ее накачивают какими-то транквилизаторами. – Люсинда покачала головой. – И все-таки я не понимаю, зачем Ханебу красть у нее яйцо.

– Может, она ошиблась?

Люсинда нахмурилась.

– Она казалась вполне уверенной. Но ведь он не стал бы это делать? Он такой хороший.

Тайлер пожал плечами.

– Как знать? До отъезда мы уже не успеем во всем разобраться. – Он заметил выражение ее лица. – Да, даже я это признаю. Всех этих ребусов нам точно не разгадать, может, в другой раз. Тут одни чокнутые живут, да и местечко еще то – как будто специально собрали в одну кучу самые чумовые аттракционы со всех парков. У-у-у! Поезд из прошлого «Чудища и призраки» прибывает на первый путь. Следующая остановка – палеолит!

Люсинда засмеялась.

– Ладно, ты не очень-то резвись. И все-таки – что это за бумаги и почему ты вдруг сорвался и убежал, оставив мне всю работу?

– Извини. Просто я хотел побольше узнать о континуаскопе. У меня появилась одна идейка.

– Еще одна? И какой на этот раз ты придумал способ самоубийства?

Теперь настала очередь Тайлера засмеяться.

– Ну, до тебя мне далеко. Это же ты у нас обнимаешься с драконами.

– Выкладывай, что за идея.

– Так и быть, только сначала спрячу это. Я уже выписал, что надо поискать в библиотеке, поэтому таскать все с собой необязательно.

– Выписал? В библиотеке? – Люсинда с нарочитым вниманием оглядела комнату. – Эй! Куда подевался мой младший брат? Кто-то похитил его!

– Очень смешно. Но я не шучу, надо это спрятать. Гидеон взбесится, если узнает о наших тайных изысканиях. Да и злая колдунья Бастинда обязательно обыщет комнату, как только мы уйдем.

Люсинда невольно вздрогнула.

– Даже не знаю. Может, лучше спрятать где-нибудь на ферме – в сарае для рептилий, например?

– Когда? К тому же вдруг мы не сможем их забрать, когда приедем сюда в следующий раз?

– Если вернемся.

По ее голосу можно было определенно сказать, что она хотела бы вернуться на ферму, несмотря на все пережитые здесь страхи.

Тайлер был поражен.

– А что, если в нашей ванной? – спросила она. – Там есть куда спрятать?

Они отправились в ванную в поисках потайных мест. Тайлер даже забрался на крышку унитаза и начал по очереди толкать потолочные панели, пока одна из них не подалась.

– По-моему, ее можно снять, – сказал он, раскачивая панель.

Но Люсинда, казалось, не слышала брага. Словно загипнотизированная, она смотрела на его расческу.

Тайлер наконец вытолкнул панель и опустил ее вниз, продолжая держать в руке.

– Принеси бумаги. Надо проверить, влезет ли сюда все. – Но сестра не ответила. – Люсинда!

– Ох, Тайлер!.. – с горечью сказала она. – Кажется, я понимаю, почему эта ужасная белка все время тебя находила.

– Ты о чем это?

– Миссис Нидл. Она попросила меня принести волосы с твоей расчески. Я только что вспомнила. – Люсинда покачала головой. – Это было похоже на сон, но я точно знаю, что все происходило наяву.

– О чем ты говоришь? Волосы?

И она рассказала ему странную, бессвязную историю о том, как пила чай с миссис Нидл и смотрела ее таинственные фокусы.

– Никак не могу вспомнить, когда это было. Похоже на колдовство вуду. Это ведь они прячут волосы в куклу? Тайлер, прости! Она меня перехитрила!

Он мигом вспомнил гадкую желтоглазую тварь, преследовавшую его, и разозлился на сестру. Это была самая большая слабость Люсинды – притворяться, что все в порядке, даже когда все идет кувырком. «О нет, миссис Нидл такая приятная женщина!» Тайлер снова посмотрел на сестру. Вид у нее был очень несчастный, и глаза на мокром месте.

– Да все нормально, Люс. Просто она тебя обманула. Я бы тоже попался на ее удочку, как и ты. Тем более она наверняка опоила тебя каким-нибудь зельем.

Она вытерла слезы резким сердитым движением.

– Ненавижу ее! Как можно быть такой злобной?

– На то она и ведьма.

Он хотел пошутить, но, произнеся эти слова, вдруг снова со всей ясностью осознал, что это правда. Здесь они имели дело не с хулиганами из параллельного класса и не с надзирателями, которые вечно следят за порядком в школьной столовой. Нет, эти противники были посерьезнее. Одна – настоящая ведьма, знакомая с черной магией. А другой – какой-то богатей, мечтавший завладеть фермой и подсылавший сюда разных проходимцев и шпионов, которые с легкостью избавились бы от парочки любопытных детей, если бы те вздумали помешать им. У Тайлера вдруг подогнулись колени.

– Пошли, – сказал он Люсинде. – Возьмем бумаги и спрячем их здесь.

Не успели они собрать разложенные на кровати бумаги, как кто-то забарабанил в зашторенное окно. От неожиданности оба подпрыгнули.

– Все в порядке, – сказал Тайлер. – Это Заза.

Он поднял штору, поискал глазами белку и открыл окно, впуская обезьяну.

Она перепорхнула на постель, а оттуда на плечо Тайлера, что-то тихо бормоча.

– Я все думал, когда же ты зайдешь меня навестить. – сказал он, нашаривая в кармане кусочки сушеного яблока. Заза в восторге погладила Тайлера по волосам и схватила угощение. Мальчик ласково почесал ее маленькую круглую голову. – Я буду по тебе скучать. Как бы я хотел забрать тебя с собой! – Он засмеялся. – В школе бы все с ума посходили!

– А я бы с удовольствием привела в школу Аламу, – сказала Люсинда. – На поводке. Про него Эллисон Келтнер и остальные задаваки из клуба пловчих уж точно не сказали бы: «У меня точно такой же, только больше». – Она захихикала. – А потом я бы ему разрешила немного подпалить Эллисон прическу.

– Ого, сестричка! Да ты у нас, оказывается, кровожадная! – Упоминание о драконах вернуло его к прежней мысли. – Эй, Заза, – сказал он, почесывая обезьянке подбородок, – а ты не знаешь, где эта штука, континуаскоп? Знаешь? – Он отдал ей последний кусочек яблока. – Если знаешь, я бы тоже хотел знать.

Мелкие крошки изжеванного яблока полетели из рук Зазы Тайлеру за шиворот.

– Она тебя не понимает, – снисходительно сказала Люсинда.

– Неужели? – съязвил Тайлер. – А кто бы мог подумать, что дракон поймет тебя? Ладно, проехали. – Он начал собирать бумаги. – Давай закончим с этим. Да, я ведь еще не сказал тебе про свою догадку.

– Ах да. И что же это?

– Помнишь привидение из зеркала в библиотеке? Я думаю, это Грейс.

За ужином Тайлер внимательно наблюдал за обитателями Обыкновенной фермы, размышляя, что именно они знают и что могут скрывать. Рагнар рассказал им почти обо всех работниках. Родиной Ханеба был древний Ближний Восток. Здесь он появился еще ребенком, когда Гидеон привез его вместе с двумя детенышами драконов. Люсинду очень интересовало прошлое Ханеба. Тайлер догадывался, что сестра питает слабость к этому человеку и надеется, что Ханеб взял яйцо драконихи не для того, чтобы приготовить самый большой в мире омлет, а по какой-то более уважительной причине.

Трое амигос оказались пастухами из Монголии, и в представлении Тайлера именно так и должны были выглядеть монгольские пастухи. Вот только пришли они не из далекого прошлого, а из начала двадцатого века, хотя Тайлер с тем же успехом поверил бы в то, что они родились две тысячи лет назад, если не раньше. Видно, в Монголии с тех пор ничего не изменилось.

Единственным, о ком Рагнар говорил неохотно, был Сезар, и вовсе не из-за самого старика.

– С ним пришел еще один человек, – сказал он после долгих уговоров. – Очень злой. Звали его Кингари. Я встречал много страшных людей и зверей, но этот был самый страшный. Он единственный из нас уехал с фермы, и, если мы его никогда больше не увидим, я буду только рад. – Не хотел бы Тайлер встретиться с тем, кого боялся двухметровый викинг.

Сара была родом из средневековой Германии, Азинза – кем-то вроде свергнутой принцессы из Западной Африки, а Пема родилась в древнем Тибете. Сезар и таинственный злодей Кингари прибыли с американского Юга времен Гражданской войны. Казалось, у каждого жителя Обыкновенной фермы была своя удивительная история. Чего стоил один только мистер Уоквелл – существо такое же редкое, как единороги и драконы, за которыми он присматривал. Ужасно обидно было узнать обо всем этом перед самым отъездом.

А что, если их больше не пригласят сюда? Даже если Гидеон не узнает про все их подвиги, он что-то не производит впечатления чадолюбивого родственника, мечтающего о новых встречах. Что же касается намеков Колина о небольшой регулировке их памяти, которой займется его матушка, об этом Тайлер вообще старался не думать.

Он смотрел на своего двоюродного деда, который в кои-то веки решил поприсутствовать на ужине. Старик оживленно беседовал с мистером Уоквеллом, что не мешало ему умять приличную порцию запеканки с макаронами. Это было добрым знаком. Из обрывков их разговора Тайлер смог понять, что мистер Уоквелл рассказывал о шпионе, которого он поймал, а Гидеон, хотя бы на сегодня, был этим воодушевлен и строил какие-то планы.

«Если я скажу, что нашел Грейс, он ведь пригласит нас снова? – думал Тайлер – А если я еще расскажу, что сам выбрался из Линии сдвига, он точно захочет, чтобы я остался и научил его».

Слова уже готовы были слететь с его языка, и вдруг он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он резко повернулся и едва успел перехватить ледяной взгляд миссис Нидл, который она тут же отвела.

На этот раз Тайлер все-таки решил воздержаться от поспешных решений, может, впервые в жизни. Осторожность не помешает. Ведь только теперь он начал понимать, что старый чудак, который вытаскивает из дыры во времени разных диковинных животных, далеко не единственная странность этого места.

Тайлер знал, что ему просто необходимо немного поспать. Даже если завтрашний день будет их последним днем на ферме, им все равно придется встать ни свет ни заря. Однако сон не шел. Он сидел в кровати, снова и снова прокручивая в голове одни и те же вопросы, похожие на птиц, которые беспокойно метались в своей слишком тесной клетке.

Действительно ли призрак, который незримо явился им в библиотеке, был призраком Грейс, пропавшей жены Гидеона? Насколько опасен для Гидеона и его фермы этот Стиллман, о котором им рассказал Рагнар? Умеют ли драконы разговаривать и способна ли его сестра понимать их? И последний, наверное, самый сложный вопрос – неужели он на самом деле провалился в дыру во времени и сумел из нее выбраться? Сможет ли он сделать это снова? Все в один голос твердят, что в Линии сдвига можно перемещаться только с помощью континуаскопа. Значит ли это, что он, Тайлер Дженкинс, такой особенный, или ему просто повезло?

Краем глаза он заметил какое-то движение. Он поднял голову и увидел мордочку Зазы с широко раскрытыми глазами. Тайлер выбрался из постели и распахнул окно, но обезьянка только возбужденно прыгала по подоконнику, потом неожиданно взмыла в воздух, описала круг и снова уселась на окно.

– Что случилось, Заза? – спросил он тихо, на случай если черная белка вернулась.

Она забралась к нему на плечо и застрекотала, при этом хвост ее бился из стороны в сторону. Шерсть на ней встала дыбом, как будто ее кто-то сильно напугал. Тайлер посмотрел на улицу, но увидел лишь темноту. Он уже собрался снова залезть в постель и вдруг увидел, как снаружи под окном что-то блеснуло. Но как он ни вглядывался во тьму, ничего разглядеть не смог. И тут его ослепил луч фонарика.

Заза запищала от страха, оттолкнулась от его плеча и вылетела в окно. Тайлер потер глаза, привыкая к свету. Внизу стояли три темные фигуры и размахивали карманными фонариками. Сначала он решил, что это шпионы Стиллмана, и сердце его тревожно забилось. Но потом он сообразил, что для взрослых они слишком малы ростом, если только не прибыли из Страны жевунов. Внезапно он понял, что эти три фигуры ему кого-то очень напоминают.

– Тайлер? – позвал его самый коренастый. – Ты, что ли? Блин, этому дому конца и края нет. Мы уж думали, что никогда тебя не найдем.

– Стив Каррилло! – ответил Тайлер громким шепотом. – Что это вы тут делаете, ребята? Нет, не отвечайте. Стойте тихо, не шевелитесь! Я сейчас к вам спущусь. И выключайте фонарики!

Тайлер натянул одежду прямо поверх пижамы, выбежал в коридор и разбудил Люсинду. Вдвоем они на цыпочках спустились по лестнице. На улице их встретили отпрыски семейства Каррилло в полном составе – Стивен и его сестры, Кармен и Альма. Все были в темных толстовках с капюшонами и темных штанах, все держали в руках фонарики.

– Вы что, на слет ниндзя собрались в таком прикиде? – прошептал Тайлер. Он с опаской оглянулся на дом, не смотрит ли кто-нибудь за ними, но свет горел только в дальнем крыле, где располагались кухня и столовая. – Почему вы здесь?

– Старик, да мы просто решили проверить, живы вы или нет! – сказал Стив.

– Я его отговаривала, но Стивен возомнил себя то ли шпионом, то ли суперменом, – вмешалась Кармен. – Он сказал, что найти ваши комнаты для него – раз плюнуть, – добавила она. – Тоже мне, умник.