Текст книги "Забияка. (Трилогия)"

Автор книги: Тая Ханами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)

– Ой. Жаль.

Я сидела среди волхвов (сухая!), и мы с ними, оказывается, держали друг дружку за руки – образовывали круг. Интересно, а их тоже носило по волнам? Или им примстилось что-нибудь более информативное? Эй, ау!!!

– Да, Лиса, – печально отозвался верховный волхв. – Ты уж прости нас, стариков.

– За что?!

Мне было хорошо качаться на волнах. И закат был просто потрясающий.

– За то, что мы втянули тебя в ЭТО.

– Можно подумать, что вы засунули Илюху и Ромку к Смотрителю, – ответила я не без страха: ведь нет же?

– Мы сказали пятому управляющему по двадцать восьмому измерению, что только ты сможешь справиться с его заданием.

– Кому-кому?

– "Судье", как ты выражаешься, – поднял на меня багровые глаза Борис Иванович.

"Ага, значит Рай – это измерение номер двадцать восемь", – автоматически отложилось в моей памяти.

Отложилось и забылось. Но, вот что мне было действительно интересно:

– А если бы вы так не сделали? Не сказали Судье, в смысле?

– Мы могли бы не поспеть к сроку, – покачал головой волхв Борилий. – Только ты с легким сердцем впутываешься в неприятности, все остальные не в пример более расчетливы.

– Да-да, я помню про "Ваню-дурачка" в женском обличье, – небрежно ответила я. – Но, если я сама умею, как вы обычно выражаетесь, вляпыватьсяв неприятности, то причем тут Судья?

– Сколь ни длинно твое личное шило, а столько гадостей в единицу времени даже оно подсуропить не в состоянии. И, еще раз, извини.

Я пожала плечами: какая теперь разница? Единственное, чего я всерьез опасалась – так это того, что волхвы науськали Судью, а тот – Смотрителя на металлиста и Ромку. Этого бы я им, наставникам, не простила. А все остальное по сравнению с этим было незначительной мелочью.

– Ладно, проехали, – резюмировало пристально смотрящее на меня начальство. – Она у нас сегодня добрая. Что делать будем? Ждать, пока на нашего агента не посыплются приключения? Если честно, мне это не нравится.

– И что ты предлагаешь? – Положил на стол массивные руки Терентий.

Начальство развело руками.

– Пути пятого управляющего по двадцать восьмому измерению неисповедимы.

"Отлично", – подумала я. – "Приплыли бревна к водопаду".

– Может, ты нам сама что-нибудь предложишь? – ядовито осведомился Борис Иванович.

– А как с этой проблемой справлялись две тысячи лет тому назад?

– Мы не знаем точно.

– Это как? – Озадачилась я. – Почему не знаете?

– Потому что они не оставляли лишнихсвидетелей в живых, – жестко ответил наставник.

Та-ак…

– А хоть предположения есть? – Перевела я взгляд на Терентия.

– Это ты не по адресу обратилась, – смущенно ответил он. – Старина Борилий у нас является мощнейшим специалистом в этой области.

– Борис Иванович, колитесь.

– Ну, смотри, сама напросилась, – как мне показалось, с угрозой в голосе ответило начальство. – Первое, что напрашивается на ум, это десять заповедей: не злобствуйте, не прелюбодействуйте, смиряйтесь, кайтесь, и будет вам счастье.

Я растерянно посмотрела на Терентия: рассуждение начальства смахивало на шутку. Но тот с совершенно серьезным видом произнес:

– Волхва Борилия надо слушать. Он у нас – самый умный.

– А как же святая инквизиция? – Немедленно прорезался мой дух противоречия. – Она-то каким боком вписывается в эту картину "не злобствования"?

Я думала, что Борис Иванович мне не ответит. Точнее, скажет, что еще мала, и не доросла мозгами до понимания нужности божественной резни во имя блага всего человечества.

Но тот лишь вздохнул:

– Тебе какую версию?

– Обе, – мрачно ответила я. – Или у вас их куда больше?

– Вообще-то, их много. Но все они так или иначе сводятся к двум. Согласно первой версии, Иисус Христос был реальной исторической фигурой, и проповедовал "не убий, не суди, не укради", и тому подобные вечные истины.

– А согласно второй?

– Его не было.

– И в какую из версий вписывается святая инквизиция?

– В обе, Лиса. В обе.

– ?

– Смотри, как все просто. Сперва допустим, что Иисуса не было. Получим, что какие-то ловкие казуисты сперва завоевывали себе, как сейчас модно говорить, электорат, проповедуя смирение и покаяние. И, преумножив свои ряды и почувствовав силу, они принялись завоевывать остальной мир огнем и мечом. Если кто-то и возражал, против, так скажем, нововведений, его быстренько обвиняли в еретичестве и устраняли.

Я хотела было возразить – мол, это все притянуто за уши и бесчеловечно. Но потом вспомнила о делах не столь давно минувших дней, о построении коммунизма в России, о печально известном тридцать седьмом годе, и все мои возражения так и не прозвучали. Однако, вопрос у меня еще оставался.

– А если Иисус был?

– То же самое. Но сначала все-таки было учение, причем во имя спасения человечества, а потом уже завоевание электората. Сперва смирением, а затем – огнем и мечом. Так, Терентий?

Верховный волхв пожал плечами, и согласно кивнул головой – вот и трактуй его, как хочешь. Да и не хотелось мне спорить, если честно. У меня у самой инквизиция не вызывала никаких чувств, кроме ненависти и острого желания двинуть "святым инквизиторам", да побольнее. И мне в такие моменты было очень жаль, что я не могу до них, давным-давно усопших, дотянуться. А поэтому я вообще не стала думать на эту тему. Оставалось только один нерешенный вопрос:

– Хорошо, вы правы. Но. Я-то не Иисус. Почему Судья обратился именно ко мне? Я не тот человек. Я грешна, как сто грешниц. Я…

– Лиса, остынь, – прервал поток моих откровений Борис Иванович.

– Жаль, – начали опускаться брови Владимира. – Так интересно, а ты прерываешь! Оказывается, живя в отшельничестве, так много пропускаешь!

Волхв устало посмотрел на некроманта: мол, и ты туда же.

– Успокойся, ради всех оборотней, Лиса. Ты ни в коем случае не похожа на "сына Божьего". Просто…

– Просто у меня "плохая карма"? – Угадала я мысли наставника.

– Что-то в этом роде.

– И не только у тебя, Лиса! – Помрачнел Терентий. – Не только у тебя. Чует мое сердце, РПЦ еще даст мне прикурить! А поэтому…

– А поэтому нам надо что-то решить с призраком Велимира, пока мы все в сборе, – договорил за него волхв Борилий. – Иначе, этот негодяй найдет замену погибшему магу.

Волхвы склонили головы, и тихонько загудели – решали, кому из некромантов доверить важное поручение. А я думала – почему в том тоннеле скапливались "ежи"? Что в нем было особенного – кроме того, что он находился на территории, не подвластной Смотрителю?

– Не знаю, Лиса, оторвался от обсуждения некромантских кандидатур Борис Иванович. – Мне на ум приходит пещера Тролля. Больше догадок у меня нет. Не смотри на меня так – я знаю, что тебе Тролль кажется любящим людей трусом. А вот лично я еще не составил своего мнения на его счет. И, потом, мне показалось странным то, что он так настойчивопросил вас прогуляться по его дому.

И, внеся смятение в мою душу, начальство вернулось к обсуждению кандидатур. Его друзья как раз занимались сетованием на тему о том, что Владимир не может отлучиться из дома волхва Глеба. И что по знаниям и умениям ему не уступает только один некромант. Зевул.

– Этот добряк? У него не хватит мотивации, – покачал головой Терентий. – Ты что-то хочешь сказать, Борилий? Твои пальцы выдают твою умственную активность.

– Может хватить, – тут же прекратил барабанить по столу мой наставник. – Я имею в виду, мотивации у Зевула может хватить.

– Вот как? – Удивился Верховный. – Почему ты так уверен?

– Я еще не уверен, – покачал головой Борис Иванович. – Но, теперь, когда жизнь волхва Глеба подходит к концу, многое может измениться.

– Веля! – Ахнула я. – Что с ней?

– Держится, – коротко ответил мой наставник. – Но…

– Но?

– Но она больше не похожа на ту беззаботную красавицу, которой была раньше. Я навещал их пару дней тому назад, и увидел на диво упорную спецназовку.

– И чем она занимается? – Вскинул массивную бровь Терентий.

– Целыми сутками кидает ножи в огромный деревянный круг. Ее супруг себе места не находит. А ты разве об этом не знаешь?

– Нет, – как-то даже обиженно покачал головой верховный волхв Валаама. – Зевул мне ни о чем не говорил. И пусть пеняет на себя! Владимир! Вот тебе две индульгенции, на Велю и на Зевула, с разрешением действовать на другой стороне Земли.

– Ты не переборщил с полномочиями, друг Терентий? – Покосился на один из свитков некромант.

Какое-то время Терентий изучал свое творение.

– Я доверяю Веле, – наконец, сказал верховный. – И, потом, она ведь суккуб, не забывай.

– Да… любые ее действия на той стороне Земли будут незаконными, и только такая индульгенция сможет ей развязать руки, – поморщился Владимир. – Наверное, ты прав. Просто я стал чересчур осторожным в последнее время…

Он хотел что-то сказать еще, но Терентий к чему-то прислушался, и вскочил со своего места:

– Есть, с кем передать? – Воззрился он на некроманта. – Нет? Отдай обратно. Я сам пошлю гонца, через него передам поручение. Все. До встречи, ребята.

И он исчез, забрав с собой огромное кресло и чуть повышенную влажность. Какое-то время волхвы сидели в глубочайшей задумчивости.

– Ну что, расходимся, друзья? – Наконец, спросил некромант.

– Расходимся. Все, что мы могли сделать на этот момент, мы уже сделали.

– Да уж. Я бы и рад сделать больше, но… – сказал Владимир, и грустно посмотрел на меня: – Но за меня это сделают другие, а я буду стеречь ход. Ты уж побереги себя, Лиса. И ты, Борилий, береги. Времена настают не самые беззаботные.

Волхвы обнялись. Я смотрела них, охраняющих Заповедник, и думала. О том, что защитников у нашего мира не так уж и много. Но, если думаться, то не так уж и мало.

* * *

По возвращении мы обнаружили, что домовых в избушке начальства прибыло. Гоша и Тоша, сверкая глазами, звучно шлепали картами по столу. Шуша, уютно расположившись в моем любимом кресле, потягивал молоко из сахарницы. Усатая морда с полуприкрытыми веками являла собой образец вечного блаженства. За ним, на струганной скамейке, укрывшись синим ватником (явно техногенного пошива), спал человек.

– Матвей! – Было кинулось к нему начальство, но остановилось на полпути. Оглядело гоп-компанию: – Ну вы, ребята, и обнаглели! Это по какому же праву?

– Шуша к нам прибыл, хозяин, – чуть подрастерял азарт Гоша. – Селиться собирается.

– Так что же ты старшему друиду ничего не сказал? – Постарался скрыть лазоревую радость за строгим голосом волхв. – Наверняка, уже сейчас избушка была бы готова!

– А вы меня сами наказали, забыли? – Шкодливо оскалилась мелкая нечисть. – Ну как? Разрешаете выйти?

– Никак нет, – издевательски ответил волхв. – Лиса, будь так добра, позови мне старшего друида.

– Хорошо. Тем паче, что я сама собиралась посмотреть, как там поживает дедушка Глеб.

– Уговорила! Иду с тобой. И, Шуша, – повернулся волхв к млеющему от сладкой жизни домовому. – Присмотри за малышней, ладно?

И, не глянув в сторону вытянувшейся мордахи Гоши, вышел из комнаты. Я подмигнула домовому, и направилась за начальством.

Догнала я волхва уже на крыльце. Он стоял, задрав голову вверх. Смотрел на падающие снежинки.

– Он все же вернулся, Лиса, – сказал, когда я подошла. – Он все же вернулся. Жаль только, что времени на нормальную жизнь у него осталось мало.

– На что времени не осталось? Он что, болен?

– Нет, – покачал головой волхв.

– А тогда, почему?

– Пошли, Лиса, – не ответил Борис Иванович на мой вопрос. – Пошли. Навестим старину Глеба.

Он не стал телепортироваться. Не стал и идти по дорожке, которую еще не успело замести как следует снегом. Пошел напрямик через огромную поляну. Я потопала за ним, стараясь попадать в след в след. Фонари, стоявшие по краям поляны, светили мягким желтоватым светом, с неба продолжал падать снег. Скоро я вошла в некое подобие транса, и, единственное, что имело смысл для меня – как бы поточнее наступить в отпечаток подошвы ботинка моего провожатого. Так и получилось, что, когда тот резко остановился, я чуть было не впечаталась в него носом.

– Знаешь, Лиса? – Повернулся волхв ко мне.

Глаза его переливались всеми цветами радуги. В них была и непроглядная темень, и зелень счастья, и еще много различных оттенков. Я потерялась – не знала, что ответить.

– Я думаю, наш мир катится к концу.

– Почему вы так решили?! – Оторопела я. – Из-за ежей? Их была всего сотня, и те сдохли!

– Эти сдохли – новые появятся, – оптимистично ответило начальство.

Мне не хотелось говорить на эту тему – я боялась думать о том, что портал до сих пор не закрыт, и что металлист, возможно, с каждым часом разочаровывается во мне, не спешащей ему на помощь. Поэтому я задала совсем другой вопрос:

– И что вы решаете для себя в такой ситуации?

– Я решаю жить. Среди тех, кто мне дорог. Иначе становится очень трудно существовать на этом свете. Пошли, – уже совсем другим, повеселевшим, голосом, сказал Начальник Заповедника. – Навестим деда Макса, а нн нас порадует серией баек про нерадивых молодых друидов. Как тебе?

– Отличная идея! – Загорелась я весельем волхва. – Побежали? Наперегонки?

– Давай!

Мы помчались, благо бежать было недалеко. Я почему-то думала, что волхв меня непременно обгонит. Но он, вероятно, поддался – до Дерева мы дотронулись практически одновременно.

– Однако, – послышался брезгливый голос из темноты. – Я думал, что вы куда умнее, Начальник Заповедника.

– А, это вы, Петрович, – небрежно отозвался Борис Иванович. – Как поживает ваш Слиток?

– Хорошо поживает, – ответил старший металлист Заповедника.

– А что вы делаете возле корпуса друидов в столь поздний час? – Невежливо встряла я в разговор старших. – Если не секрет, конечно?

– Да вот, сотрудника своего ищу, – прищурился неприятный тип. – Илью Лазарева. Слыхала о таком?

– Наслышаны, а как же, – отодвинул меня за свою спину волхв. – На задании Илья. Разве он вам об этом не докладывал?

– На задании! – Многозначительно улыбнулся старший металлист. – И где же его носит?

Я подавила в себе внезапно вспыхнувшее и очень отчетливое желание свернуть дяденьке шею.

– Это очень секретное задание, – послышался спокойный голос Бориса Ивановича. – Очень. Я не вправе разглашать подробности. А теперь, разрешите откланяться. Обоим.

Сказав так, волхв скрестил руки на груди, яснее ясного показывая оппоненту: разговор окончен, вали отсюда, и поскорее. Может быть, начальник Слитка и хотел остаться, но передумал. Пробормотал себе что-то под нос, развернулся, и пошаркал в сторону своего корпуса.

Когда его фигура скрылась в метели, Дерево скрипнуло.

– Ушел, – появился на пороге старший друид. – Ну ка, посох… Обползи дерево, собери жучков.

Дедов магический атрибут мигом обратился в хмель, и пополз куда-то по необъятному стволу.

– Не понимаю, Иваныч, зачем ты держишь у себя в Заповеднике эту бомбу замедленного действия. Если бы не хитроумная система наблюдения, придуманная, кстати, вышеупомянутым Ильей Лазаревым… Постойте, а он что, и впрямь, на задании?

– В другой раз, Максим, – оглянулся на меня Борис Иванович. – А сейчас нам старину Глеба проведать хочется. Скоро твой посох вернется?

– Да уже должен быть. Странно… Сейчас, позову.

С этими словами дед сунул два пальца в рот, и пронзительно свистнул. Ничего не произошло. Дед свистнул еще раз. Волхв укоризненно покачал головой, и не то вслушавшись, не принюхавшись к темноте, направился куда-то за Дерево. Принес безжизненную на вид палку, в которую вцепилась отвратительная на вид металлическая сороконожка.

– Держи посох, Максим, – отцепило начальство тварь от магического атрибута, дезактивировало и сунуло в карман. – Нет, так дело не пойдет. Надо что-то предпринять. Только, подожди меня одну минутку, – пошло оно в обход корпуса друидов.

– И я этому гаду, – жалостливо гладя еле живой стебелек, задумчиво молвил старый друид, – своими руками избушку выращивал! Ну, погоди же ты у меня!

Пока друид буйствовал, появился Борис Иванович, принес еще сороконожек. Штук пять, не меньше. Под пристальным взглядом волхва железные лазутчики начали уменьшаться в размерах, а потом исчезли совсем.

– Видал?

– Видал… – многозначительно ответил дед. – Видал. И что делать будем?

– Пойдем внутрь, и посоветуемся. А ты… Знаешь что? Нет ли у тебя на примете чего-нибудь морозоустойчивого и неприятно-ядовитого, плюющегося на расстоянии?

– Ой, не припомню…

– Зато я знаю!!! Антон такую штуку вырастить может! Она у Иланы в саду росла! А на ее стороне Огненной бывают о-го-го какие морозы! Помните, я еще рассказывала, как…

– Помню, – недобро усмехнулся дед. – Помню. Мы ему такую дрянь вырастим, что он мигом позабудет, как своей металлической поганью деревья губить!

– Остынь, Максим, – взял волхв старшего друида за локоть. – Остынь. Не время еще. Но кактусы ты все равно расти. На всякий случай.

– Я ему не только кактусы выращу, – пообещал старший друид. – Ладно, пошли, посох подлечим, выпьем чего-нибудь согревающего…

– Но сначала мы все же навестим старину Глеба, – молвил волхв, едва оказался в сухом тепле Дерева. – Ты с нами, Максим?

– Не сейчас, – покачал головой старший друид. – Я его и так каждые четыре часа навещаю. Мне бы посох… – Растерялся добряк.

Волхв подмигнул ему позеленевшим глазом:

– Лечи своего друга. Мы скоро будем.

В этой части Дерева я еще не была. В свое время старший друид меня сюда не пустил – сказал, что, мол, "много буду знать – скоро сморщинюсь".

А тут, и правда, было отчего "сморщиниться". Во-первых, этот лазарет располагался не в стволе гиганта, но ниже уровня земли, в корневой системе. Здесь не было той особенной, звенящей чистоты, что наполняла воздух "верхнего" лазарета: "нижний" отдавал чуть ли не некромантией. А, во-вторых, было непонятно, жив ли старый волхв, в обычном понимании этого слова, или он пребывает скорее в растительном существовании.

"О-хо-хо", – думала я, глядя на сеть мелких корешков, опутавших тело старого волхва. – "А он жить-то после этого будет? Человеком?"

"Не знаю", – "послышался" невеселый ответ телепата. – "Не знаю. Но отдавать его Безымянным? Чтобы они из него высосали на свои поганые амулеты душу? Ни за что!"

"Борилий", – послышался скрежет корней исполинского дерева. – "Это ты?"

– Я. Как ты?

"Скриплю понемногу. Не беспокойся обо мне. Я люблю деревья, ты же знаешь".

"О-хо-хо", – подумала я. – "О-хо-хо".

"Как там Веля? Она не…"

"Нет. Но ей приходится нелегко".

"Может быть, вы все же отыщете способ…"

Не знаю, что за леший дернул меня за язык. А, возможно, это был не леший вовсе, а банальная бабья жалость. К Веле, к старому волхву, остатки которого должны были пойти на какие-то гадские амулеты:

– Я отыщу путь к ее спасению! – Завопила я на весь "нижний лазарет".

"Обещаешь?"

Начальство схватило меня за руку: молчи!

– Обещаю!! – Свирепо посмотрела я на наставника.

"Клятва принята", – гулко отозвалось Дерево.

Борис Иванович не сказал ничего – схватился за патлы, и зажмурил глаза.

А вот с волхвом Глебом начали происходить изменения: он, терявшийся ранее на фоне серо-желтых корешков, чуть порозовел. Глаза, до того закрытые пергаментными веками, приоткрылись, на нас глянул любопытный дедов глаз. Немедленно зазвенела сирена, и всего мгновение спустя появился перепуганный старший друид.

– Фффух, – выдохнул он. – Ну я и перепугался! Вот теперь все будет хорошо, я просто уверен. Вы спите голубчик, спите, – дотронулся добрый дед до чела старого волхва ожившим посохом. – Спите. Иваныч, что с тобой? Ты в порядке? Ничего не…

– Он чего-то испугался, – ответила я за наставника, видя что тот не решается открыть глаза…

Услышав мой голос, плечи волхва опустились.

– Обошлось? – Изучающе посмотрел на меня он, и совсем успокоился: – Обошлось. Пойдемте, что ли, наверх? Посоветуемся.

* * *

– Если так дела пойдут и раньше, то через недельку я переведу его в верхний лазарет, – довольно молвил старший друид, когда мы расселись вокруг огромного стола. – Меду?

– Яду, – мрачно ответила я.

До меня только сейчас дошло, что я опять во что-то вляпалась. И, чем больше я осмысливала ситуацию, тем гаже на душе мне становилось.

– Что еще такое? – обеспокоился добрый дед.

– А ты сам подумай, – выразительно повел бровями Борис Иванович. – Твоему абсолютно безнадежному пациенту, ведущему растительный образ жизни, вдруг становится лучше. И не просто лучше – он переходит в принципиально иное состояние тела.

– Лиса! – Ахнул друид Макс. – Что ты еще натворила?

– Не знаю, – буркнула я. – Но, вероятно, ответ ко мне рано или поздно придет.

– Она поклялась, что решит Велину проблему, – наябедничал волхв. – И после этого старина Глеб начал розоветь. Я, признаться, перепугался – думал, наша героиня посереет взамен…

– Только не это! Мне же еще спасать ме… Илью и Ромку надо!

– Вот поэтому, как мне думается, ты и не посерела, – задумчиво ответил стопятидесятилетний маг. – Потому что, следуя логике волшебных законов, ты должна была оказаться на месте Глеба Макаровича!

Скрипнуло Дерево, впуская посетителя. Я, уже было открывшая рот для достойного ответа, отвлеклась.

– Ты что-то хотела сказать, сотрудница моя? – Вернул меня к разговору волхв. По-моему, он все еще надеялся меня обучить уму-разуму. – Ты, наконец, осознала, что с тобой произошло?

Наверное, в другой день я бы устыдилась. Но сегодня этого не случилось:

– Значит, я должна была уподобиться растению? А волхв – оказаться в теле глупой девицы? Ахающий и трогающий себя за грудь? Судорожно ощупывающий…

– Фу! – Послышался Сан Санычев голос. – Где ты понабралась таких мыслей? Здравия желаю всей честной компании!

Он, по своему обыкновению, просто задавал вопрос, и не ждал на него ответа – предоставлял собеседнику самому в себе разобраться. Чем я потихоньку и занялась, пока остальными сотрудниками Заповедника велось оживленное обсуждение последних событий. И довольно быстро пришла вот к какому выводу: мне было все равно, как жить с пустотой в груди. Портал, из которого "ежи" попадали на нашу планету, я пока не нашла, и, единственное, что мне оставалось – это ждать соответствующего события. И, если мне выпадет шанс попутно спасти Велю…

"А ты не задумывалась над тем, что можешь банально не справиться"? – Возник вкрадчивый шепоток волхва в моей голове.

"А, может, это все происки Судьи?" – Ментально огрызнулась я.

"Это единственное, на что я надеюсссь", – как-то даже прошипел мой мысленный оппонент.

Я вспомнила, как давно, я видела отражение волхва в волшебном зеркале. То, что там отражалось, больше всего походило на дракона. Может быть, поэтому мне удалось столько лет проходить под его началом?

– А что мы будем делать с начальником Слитка? – Отвлек меня от размышлений голос старого друида. – Все так же будем ждать у моря погоды? И, кстати, почему?

– Я уже говорил, – отвлекся от копания в моих мыслях Борис Иванович. – Этот негодяй мне нужен потому, что он – знакомый враг.

– Но неужели он не догадывается о том, что вы о нем знаете? Не верю!

– Ничего-ничего, – недобро прищурился волхв. – Сейчас Антона дождемся…

– Только не убейте мне его раньше времени, – озаботилось начальство. – Иначе, где я вам еще такого роскошного шпиона среди зимы добуду?

– Среди зимы, говоришь… – Зловеще пробормотал старый друид. – Среди зимы…

И дед, завернувшись в мантию, ушел в себя. Мне даже показалось, что он заснул. Но он нет-нет, да приоткрывал один глаз – смотрел в сторону выхода на улицу, кидал взгляд на термос, в котором настаивались какие-то травки, и снова погружался в размышления.

– Хм, – сказало начальство, пронаблюдав эту картину какое-то время. – Хм. Кстати, Сан Саныч, как там юный Тесла?

– Это и впрямь, гений! – Ожил обычно не дающий никаких оценок вояка. – А ведь ему нет и двадцати! Страшно подумать о том, что из него вырастет!

– Мне известно, что из него выросло, – ехидно ответил волхв. – Так называемый "Тунгусский метеорит" – его работа. И в чем заключается его гениальность?

– Он придумал, как использовать энергию всего земного шара!

– Хммм… И что тут гениального? Ему же рассказал об этом он сам, только старший.

– Нет! Старший только намекнул о беспроводном способе передачи энергии, – сверкал глазами бывший агент российских спецподразделений. Это то, но не совсем то.

– И?

– А Тесла придумал, что эти установки могут работать в самых разных режимах: аккумулирующем энергию Земли, защищающем поле земли от пробоев типа Урского, даже… Даже разрушающем Землю! Мы устанавливаем именно такие, многопрофильные!

– Ого! – заинтересовался Борис Иванович. – А откуда, позволь спросить, будет идти управление? Вы предполагаете установить по сторожке возле каждой конструкции, и посадить туда по гению инженерной мысли? А если прервется связь?

– А вот об этом я и хотел с вами поговорить. Мы подумываем о централизованном управлении…

– Но ведь Лазарева до сих пор нет! Прости, Лиса. Не смотри на меня так! Я не виноват, что твой друг находится у Эльбрусского Смотрителя… Максим? Ты кого-то ждешь? Вот и жди. Продолжаем. Если Илья вернется, то управление будет. А если нет?

– Если Никола не справится…

– Он не настолько хорошо сечет в современных компьютерах, его голова забита фундаментальной наукой, – оборвал песню бывшего вояки телепат.

– То установки будут работать только в защитном режиме, как и предполагалось ранее, продолжил, как ни в чем ни бывало, излагать свои мысли Сан Саныч.

– Хммм… И, как далеко забрались эти ваши установки?

– Мы их уже справились с европейской территорией России, и завтра принимаемся за Сибирь.

– Отлично, – потер руки волхв. – Осталось только, чтобы пришел старший Тесла.

– Зачем? – Удивился Сан Саныч. – Разве нам нашего не хватит?

– Я говорил с младшим, – пожал плечами волхв. – Он не знает, где поставить самую главную установку, которая позволит разрушить логово врага, буде таковое образуется.

– Но почему?!

– Потому что на исследование этого вопроса, как сказал он же, только умудренный опытом, может уйти целая жизнь.

– То есть?

– Сан Саныч? – Вкрадчиво осведомился волхв. – Как ты думаешь, что случится с Землей, если мы нанесем свой смертельный удар мимоврага?

В голове бывшего агента российских спецподразделений возник довольно красочный образ огромного огненного шара, несущегося к земле. Почему-то бесконечно долго, и все сквозь темные ели.

– Вот видишь, – выразительно повел бровями телепат. – О-о-о! Привет, Антон!

– Привет, ребята! Лиса! А где твой…

– О, Антон, ты-то мне и нужен! – Раскутался из мантии дедушка Макс. – Помнишь ты рассказывал про кактус…

Антон тут же забыл про металлиста, и друиды, метя мантиями пол, удалились готовить достойный "ответ Чемберлену". Борис Иванович посмотрел на меня, на Сан Саныча, потом снова на меня:

– Чай будешь?

– Но старший друид ушел!

И забрал с собой термос с чаем, что характерно – ему всегда лучше думалась за кружкой медвяного настоя.

– Обижаешь, сестренка, – подмигнул мне босс. Исчез в пространстве рукой по локоть, извлек глиняный горшочек, и произнес эдаким сказочным голосом: – Гоша, налей-ка сюда самый вкусный чай!

– Для вас, или для Лисы? – Сварливо осведомился горшок. – Ой, погодите, тут Шуша хочет со мной одним рецептом поделиться. Он говорит, что его настой подойдет кому угодно! Вот, готово!

Глиняный горшок пустили по кругу. Волхв выпил свою порцию первым, и его глаза позеленели от удовольствия.

– Держи кастрюльку, – чуть ли не силой впихнул он емкость в руки Сан Саныча. – А то еще глоток, и никакие установки я обсуждать не буду!

"Ага, и вообще к Катерине двинете!" – Невежливо подумала я.

Счастливое начальство погрозило мне пальцем, и ничего не ответило.

– Как-то тут маловато налито! – Возмутился приемник начальства. – Ого! Коньяк! И какой! Мммм… Где он раздобыл такое чудо? Мммм. Кончилось. Эх! Держи, Лиса, это несправедливое устройство.

Я приняла горшочек из рук Сан Саныча, и осторожно заглянула внутрь. Тот был полон до краев.

– Ну? Что там? – Жадно осведомился волхв.

Там был чай. Но какой! Не терпкий, без каких либо примесей и добавок, он был благороден сам по себе. В нем все было гармонично и сбалансировано. Даже температура, с позволения сказать, жидкости была такой, чтобы наслаждаться, не обжигаясь.

– Что ты так долго? – Не выдержал моего долгого общения с чудесным агрегатом Борис Иванович. – Отдай!

– Нет, – заскользила я по лавке. – У меня еще много.

Волхв вздохнул:

– В другой раз отобрал бы! Делать нечего, Сан Саныч. придется обсуждать установки… Как говоришь, ты собирался договориться со своими иностранными коллегами? Никак?

– Пока я буду с ними договариваться… Ты же сам знаешь, какая там бюрократия! Да и не разрешит нам никто.

– Понятно… А если попробовать подбить установить на их территории что-нибудь нейтральное? Скажем, "погодные станции"?

– Может, и согласятся… Но я бы лучше действовал напрямую, через соответствующие институты и физические лица, уже на местах. А что, хорошая мысль! Да, хорошая. Может, ваших коллег подключить? Из тех, кто не помчится со всех ног стучать в соответствующие органы?…

Мне было хорошо. Я пила крошечными глоточками благородный не остывающий чай, и занималась своим любимым с детства делом – слушала, как необычайно умные люди ведут необычайно умные разговоры.