Текст книги "Забияка. (Трилогия)"

Автор книги: Тая Ханами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 68 страниц)

Радостная, обернулась я к Илюхе:

– Знаешь?

Он смотрел на меня. В его темных глазах была боль. Ничего, кроме боли.

– Нет еще. Потом расскажешь.

…И были недолгие, чуть парадоксальные посиделки в тепле на предутреннем морозце. Мы распили за возвращение лоханку глинтвейна, и я потом еще долго смотрела, как Рассвет, выписывая немыслимые кренделя, постепенно исчезает в темноте.

Волхв тоже стоял и тоже смотрел.

– Что же, – наконец молвил он. – Все возвращается на круги своя. В новом качестве. Пошел я спать, ребята.

Мы еще немного постояли, подышали разом ставшим морозным воздухом, и тоже направились к себе. Открыли дверь, зажгли каминный огонь. Металлист настроил зеркало на музыкальный центр о пяти колонках. Тихо полилась музыка. Все как всегда.

Но в то же время, нет. Друг моего драконьего сердца был каким-то не таким. Не замкнутым, не тихим. И даже не печальным.

Молча разделся, и молча полез под одеяло. Укутался. Закрыл глаза.

– Илюха, – позвала я.

Друг сердца открыл глаза.

– Спи, малыш, – сказал он. – Просто спи.

И отвернувшись к стене, забылся сном.

Вот так. Не "Лисенок". "Малыш".

В эту ночь мне еще долго не удавалось уснуть…

* * *

Сутки прошли без новостей. Поутру Маня пролила бальзам на мою полудраконью сомневающуюся душу – она и не подумала от меня шарахнуться. Значит, я была куда больше человек, чем огнедышащий ящер.

Из Танькиного нового места жительства фея, а, точнее, фей, не прилетал. Значит, подруга была жива и, вероятнее всего, вполне себе счастлива в обществе своего гения. Рассвета, я, конечно же, навестила, как только отошла от утреннего бега. Насмотрелась на ящера вдоволь, надышалась его спокойствием и габаритами, узнала, что он навестил старых друзей, пока еще не нашел планету, пригодную для житья, но, как уже говорил, прервал поиски потому, что почувствовал необходимость своего присутствия в Заповеднике. Из вежливости я осталась при его трапезе – он умял целых две овцы, и не поморщился! – и, смущенная, но вполне счастливая, отправилась восвояси.

На поляне пяти первоэлементов было без изменений. Корпуса стояли. Начальство пропадало где-то на изнанке, друг сердца торчал в лаборатории. Я не стала его тревожить, отправилась в Китай.

В Поднебесной тоже все было по-прежнему. Только вот, теперь я понимала, почему в устах наставника Лина "нихао" два года тому назад сменилось на "нинхао". Уважают китайцы драконов, ничего тут не попишешь.

А вечером меня зазвал в гости старший друид, и я, признаться, немного испугалась: а вдруг меня Дерево не захочет пустить внутрь? Но оно меня пропустило, и без лишнего скрипа. И я, наблюдая снуеж белок внутри гигантского ствола, и слушая болтовню деда Макса обо всем, происшедшем за день, и вовсе расслабилась. И даже развеселилась: уж больно потешно изображал дед перепалку Жозефины с новой помощницей, юной друидкой Леной. Последняя в данный момент отлеживалась в Лазарете: ежка, разозлившись на непроходимую тупость новой няньки, смешала слабительное со снотворным. На вопрос, сама ли ежка додумалась до подобного способа отмщения, или ее, как и меня, не обошел стороной соответствующий анекдот, старый друид ответа не знал… Все было, как всегда.

И только вечером, укладываясь спать в гордом одиночестве, я начала подозревать, что моего металлического друга накрыло сильнее, чем я думала. Только вот, чем именно?

…"Со следующего дня вы курируете физфак", – всплыло в памяти. – "Вдвоем…"

До утра друг сердца так и не появлялся.

Пора было отправляться на факультет.

В этот раз со мной не было Таньки, но мне, признаться, была не нужна ее помощь: я видела студенческие мысли насквозь.

– Для любого эпсилон больше нуля, – начал вещать очкастый физик нудным голосом.

– Хорошо, знаете, переходите ко второму вопросу.

– Интегральным признаком сходимости…

– Хорошо. Знаете. Задача.

Господи, это что за закорючка и снизу бантик с плюсом?

– Первообразной для этой функции является… – начал разъяснять мне прописные для него истины студент.

"Являются приведения", – мрачно думала я, глядя на него, умного. – Решена. Давайте зачетку!

– А можно вопрос?

Я с раздражением взглянула на студента: что ему еще от меня надо, кроме пятерки? Сквозь линзы очков на меня подозрительно смотрели расплывающиеся глаза.

– Быстро потому, что вы знаете материал, – ввергла я его в шок, ответив на невысказанный вопрос.

А еще мне было очевидно, что парень хотел задержаться в аудитории. И, что сзади сидела студентка, а уже отстрелявшийся молодой человек взвалил на себя обязанность подсказывать девушке по ходу экзамена.

– Вам два, или пять? – осведомилась я вкрадчивым голосом.

– А?

– Казалось, вы были умнее, – буркнула я, и ужаснулась самой себе.

Все-таки, кое-кто меня очень сильно разозлил… Бедные студенты!

– Пять.

– Правильно.

– Разрешите поинтересоваться, почему "правильно"?

– Разрешаю. Если бы вы сказали "два", вы бы с таким же успехом пошли вон из аудитории, и не смогли бы помочь бедной-несчастной девушке, сидящей сзади вас.

Студент протянул зачетку трясущимися руками.

"Отл". Я расписалась с нажимом – чуть было не прорвала страницу.

– Ступайте.

Студент, периодически озираясь, побрел к выходу. Я пересела к девице. Та материал знала, но сильно-сильно нервничала.

Та-ак. Беременность. Три недели. Мальчик.

– Пять баллов!

– Что?!

– Ничего, мысли вслух. Лемма о двух милиционерах? Что это? Нет, не надо мне про икс и про энное. Скажите своими словами.

"Пьяница, ведомый двумя ментами, обязательно окажется в вытрезвителе", – мелькнула формулировка в голове у студентки перед тем, как она соизволила открыть рот.

– Если два милиционера… – начала она ее озвучивать.

– Достаточно. Задача?

Пустой лист.

– ?

– Не знаю.

И что прикажете делать? Она всю последнюю неделю переживала, вместо того, чтобы готовиться. А материал, судя по всему, знает.

– Кстати, ответ на тот вопрос, что волновал вас последнее время, положителен.

На лице девчонки расплылась глуповатая счастливая улыбка:

– Кажется, я догадываюсь, как решить задачку…

У нее, и впрямь, крутилась в голове какая-то позитивная мысль. Но сойдется ли с ответом?

– Пять баллов. Давайте сюда зачетку. Все будет хорошо.

– Но откуда?

– Ответ на интересующий вас вопрос? Знаю-то? Я же преподаватель самого лучшего факультета на свете, – подмигнула я ей. – Идите. Удачи вам.

Девчонка, счастливая и растерянная, вылезла из-за парты.

Я поднялась вслед за ней, осмотрела свой ряд повторно. В аудитории не было ни одного мага, только обычные студенты. Вот этот вчера целый день пьянствовал. То бишь, отмечал свой день рождения. А этот… Потолок? И почему он кружится?

– Лиса Владимировна? – Склонился надо мной преподаватель. – С вами все в порядке?

Где я?

Слева и справа тянулись ряды парт, сверху косили студенты. Я села, потрясла головой. Вроде, все было в порядке. Поднялась – стало еще лучше. Что это было?

– Все в порядке, Петр Валерьевич, – поблагодарила я экзаменатора. – Спасибо.

– Шли бы вы, Лиса, домой, – обеспокоился тот в ответ. – Я, так уж и быть, поспрошаю ваших студентов.

– Точно?

– Конечно.

Глаза математика так и светились заботой и пониманием. Пережитым и пропущенным сквозь себя пониманием. Выстраданным. Постойте-ка… Черепно-мозговая травма. Незначительная. Получена во время катания на сноуборде – путем соприкосновения головы с огромным валуном, внезапно выросшим на пути. Искристый снег. Горные вершины. Темные ел…

…Потолок.

– Хорошо-хорошо, – опередила я укоризненное повторное предложение помощи. – Я уже ухожу.

Выйдя за пределы аудитории, я решила осмыслить создавшееся положение. Уселась на подоконник, и призадумалась. В голову ничего, кроме того, что мне не дано просматривать чужую память в стоячем положении, не приходило. То, как это отразится на моем будущем, и отразится ли вообще, мне было неизвестно. Поэтому я прекратила бесполезные попытки самопознания, и вернулась в реальность. Вовремя – мимо меня в слезах промчалась та самая девица, из-за которой я сегодня и очутилась на факультете.

– Девушка! – Спрыгнула я с подоконника. – Постойте!

Сколько сейчас времени? Успела эта злополучная девица схлопотать "неуд", или у меня еще оставалась надежда исполнить свое обещание?

Студентка, по инерции пробежав пару метров, остановилась. Поворотилась. Я увидела зареванное лицо, все в разводах потекшей туши… Отчаяние в глазах. И узнавание, перерастающее в надежду…

– Это вы? Все-таки пришли?

– Я не опоздала? Извините, у меня сегодня тоже был экзамен…

Нет, не опоздала – "прочитала" я ответ. Пузан вошел в аудиторию всего три минуты назад, и взял себе тот ряд, в котором сидела злосчастная девица.

– Может, умоетесь? – Оглядела я ее лицо. – Не гоже в таком виде возвращаться.

– А вы что, пойдете со мной?

– Куда? В туалет?

Наверное, у меня сейчас было очень умное лицо. Девица прыснула:

– Да нет! В аудиторию!

Пришлось мне чесать в затылке: о тактике защиты несчастных и обездоленных я как-то не подумала. Получится ли успешно воздействовать на пузана из коридора?

– А, пожалуй, что и с вами, – решилась я. – Какой у вас курс?

– Второй. А вы что, преподаватель?

– Не похоже?

– Молодовато выглядите, – с сомнением в голосе протянула наглая подопечная.

"Вот так!" – Поднял во мне голову дракон. – "Как защищать тебя, так я вполне себе ничего? Интересно, за кого ты меня позавчера приняла? И почему поверила? Схватилась за "соломинку"?"

Девица, однако, не заметила перемены моего настроения. Она была счастлива:

– Вы меня подождите, я мигом!

И умчалась, смешно перебирая ногами на шпильках, а я приступила к разработке стратегии помощи терпящим бедствие от престарелых ловеласов, обличенных властью: "Может, все-таки из-за двери внушить пузану что-нибудь подобающее?" "А вдруг, промажу?" "О! Можно под потолком зависнуть, заодно попрактиковать левитацию, полог невидимости и гипноз одновременно!". "Ага, и хряпнуться оттуда в самый неподходящий момент!" "Думай, башка, думай…"

Тем временем студентка появилась из-за поворота.

– Пойдем?

Вот так. "Ты".

– Вы у окна сидите? – Решила я соблюсти неписанные правила обращения к студентам.

– Да, у окна, – недоверчиво посмотрела на меня студентка. – А что, это так важно?

– Еще как! – Не ответила я на вопрос в глазах студентки. – Вы идите, а я за вами войду минут через пять.

Ага. Невидимой. Только вот, как студентке об этом сказать?

– Не обманешь… Не обманете?

– Вы почувствуете разницу.

– В чем?

– В его отношении к вам.

– ?

– Обещаю, – подпустила я зловещести в голос.

И, по-моему, переборщила. У девицы округлились глаза, отчего она сделалась похожей на тетушку сову из известного мультика. В расширившихся от ужаса зеркалах ее души отражалось мое лицо. И мои глаза. Зрачки у меня были вертикальными. Я торопливо отрегулировала зрительный аппарат. Потянулась минута молчания.

– А это… Не опасно? – Наконец, открыла рот незадачливая студентка.

– У вас есть другие варианты?

– А вы кто?

– Преподаватель физфака МГУ.

Временный. Но тебе об этом знать и вовсе необязательно.

– Я пошла. Пожалуй…

"Иди. А я еще посижу. Подумаю над сегодняшними событиями минут пять", – смотрела я ей вслед.

* * *

В аудитории была обычная рабочая атмосфера. Кто-то списывал с изящной шпоры, кто-то отвечал, кто-то прислушивался к ответу. Я, прикрывшись пологом домового, устроилась на подоконнике рядом с подопечной. В меня даже не дуло.

Студентка заметно нервничала. Я, сжалившись, послала ей толику спокойствия. Бледность сошла с ее щек, сквозь не до конца отмытый макияж пробился легкий румянец – точно первоцвет какой апрельский. На нее, похорошевшую, тут же обратил внимание престарелый пузан. Я задумалась – о том, как бы это до него донести, что его поведение не соответствует имиджу преподавателя достойного заведения? На ум приходили не самые мягкие методы воздействия, и, по мере размышления над ними, они становились все более образными и образными.

Очнулась я от ощущения пристального взгляда. Торопливо огляделась 6 вдруг я, забывшись, утратила полог невидимости? Но все были заняты делом, аудитория не пялилась на огненноволосую девицу, уютно устроившуюся с ногами на подоконнике. Только один человек: молодой, темноглазый, с кудрями, рассыпавшимися по плечам выбивался из экзаменационной картины, пристально глядел на оконную раму. А я, с подоконника – на него. Интересно, что этот, кажется, Загогулин, делал ужена втором курсе? Ведь он еще позавчера сдавался вместе с первокурсниками! Мне очень хотелось пошерстить его память, но меня останавливало то, что я с большой вероятностью потеряла бы сознание. А вместе с ним и инкогнито…

Но, прежде чем это выяснить, я должна была выполнить свое обещание – тем паче, что пузан уже занял место рядом с моей подопечной.

– Ну что, МарьИванна, – принялся он за свое. – Пришла все-таки?

"Эх, ты!" – немедленно вызверилась я, пока еще мысленно. – "Преподаватель МГУ! К студентам на "вы" обращаются! Не знал?!"

– Та-а-к… – Не подозревая о нависшей над ним угрозе, продолжал вести себя пузан более чем развязно. – Что у нас в билете?

Девица затравленно обернулась по сторонам. Меня она, понятное дело, не видела. Я приземлилась прямо на парту. Скрыла собой испачканный чернилами листок бумаги.

"Ты поставишь этой девушке "отлично". Живо!"

– Инна Викторовна, вы прекрасно разбираетесь в теме. Давайте зачетку.

– Он.на у в.вас в.в р.руке.

Так и не придя в осознание, пузан расписался в книжице, с трудом выбрался из-за студенческой парты, и направился к следующему по очереди экзаменующемуся. Магу.

– Спасибо, – тихо-тихо поблагодарила студентка Инна пространство перед собой.

"Не за что. Ты все забыла и ничего не помнишь".

Студентка легкой пташкой выпорхнула из-за парты. Я вспрыгнула обратно на подоконник, и как раз вовремя – лицо экзаменатора, пялившееся на студента-мага, становилось все боле и более помидорообразным.

– Батенька, экзамен вы не сдадите!

– Я вас моложе, и в отцы вам не гожусь, – сказал тот с акцентом, и я, уже второй раз за какие-то десять минут пожалела, что не могу залезть в его память, и узнать, откуда он родом: в аудитории было никак не меньше десяти человек.

– Сразу пойдете на пересдачу, или помучаетесь? – Сладким голосом осведомлялся тем временем пузан.

– Отвечу.

– Ну-ну, – усмехнулся экзаменатор. – Итак…

Это было нечто. Возможно, престарелый ловелас и был специалистом в какой-то своей области – не все же ему на поприще совращения безответных студенток блистать! Он так и сыпал вопросам, и, слыша некоторые из них, присутствующие в аудитории преподаватели косились на него с уважением. И недоумением – чего это он так долго наглого выскочку на место ставит? А все было просто: "студент" материал не просто знал – он его чувствовал, ощущал, любил. Он отвечал на вопросы экзаменатора в терминах, привычных современному преподавателю, а сам в глубине души потешался. Ибо считал постулаты, на которых была выведена вся теория электричества и магнетизма, неверными. Иногда от него так и дышало магией, а в голове проскакивало словечко "эфир". Когда он в очередной раз мысленно обратился к этому понятию, я почему-то подумала о Тесла, который наверняка в данный момент проделывал опыты в Замке Спасителей.

А больше я ни о чем не успела подумать – на меня летел фей, и мне пришлось спешно телепортироваться в коридор, пока студенты не заметили призрака. Через секунду фей возник около меня.

– Что ты тут забыл? – Прошипела я. – Тебе тут не место!

– Меня прислала хозяйка, – пропищало потустороннее существо на пределе слышимости. – Она хорошо себя чувствует.

– И?! – Рассвирепела я. – Тебе было велено извещать меня о неприятностях!

– Не сердись, – поник крылышками фей. – Меня отослали на пять минут, потому что я раздражаю.

Я прыснула. Некромант, конечно, изрядно поколдовал над призраком, но неповторимые глаза Вадика, эти исполненные справедливой печали очи лемура, так и остались при нем. И, наверное, они Таньке кое о ком напоминали…

– Там точно все в порядке? – Уже куда спокойнее осведомилась я.

– Точно-точно, – закивал головой фей, потеряв сходство с лемуром. – Я полетел?

– Да, конечно.

Отпустив фея, я поспешила обратно к аудитории. Мага там, по закону подлости, уже не было. Зато аудитория так и кипела негодованием. Причем, что характерно, возмущались как студенты, так и преподаватели: за что "неуд"?

– Потому что я так сказал! – Стукнул кулаком по столу пузан. – Кто будет со мной спорить? – Осведомился он поутихшим, но невероятно недобрым голосом.

Храбрецов не нашлось. Пузан обвел собрание тяжелым взглядом.

– Вам повезло: мне пора на заседание. Но я запомнил номер этой группы…

Щуплый семинарист вжался в парту. Его сердце болело за студентов.

Хлопнула дверь.

– Подслушиваешь? – Напоролся на меня пузатый экзекутор.

Нет. Я вижу сквозь стенку, но тебе об этом знать не обязательно:

– А что? Нельзя?

– Ты с какого курса?

– А что?

– В физике разбираешься? Если нет, подтяну.

"Мужик, тебе это надо?" – С удивлением воззрилась я на любвеобильного преподавателя.

А тот тем временем все больше и больше распалялся: его небольшие глазки налились горящим маслом, рука потянулась зачесать лысину пятерней.

А я стояла перед ним, и думала:

"Широкий у тебя, дяденька, вкусовой диапазон. От затравленных студенток в бабском прикиде до оборотня в джинсах и свитере. Подыграть тебе, что ли? Заодно на студенток заглядываться перестанешь…"

– А если я соглашусь?

– Сегодня. В шесть. Приходи на кафедру физики аморфного тела.

Я приду. Но вот только, будет ли эта встреча той, что ты себе уже нарисовал в своем гнусном воображении?

– Как вас величать-то, добрейший?

Пузан вскинул на меня глаза. По-моему, он что-то заподозрил. Я затаила дыхание: вдруг он опомнится?

– Профессор Мягкофразов. Сергей Васильевич, – взыграла в нем "мужская природа". – Приходи. Я буду ждать.

Он ушел.

А я стояла и думала. О том, что я, наверное, приду. И о том, что мой визит кое-кому очень не понравится.

– Девушка? – Послышался легкий акцент. – Вы тот самый преподаватель?

– Привет, гений, – повернулась я к уже знакомому мне студенту.

– Здравствуйте.

– Можно на "ты". – После сального Мягкофразова мне резко расхотелось ломать комедию. – Что это ты так печален?

Маг не ответил – смотрел туда, куда ушел профессор кафедры аморфного тела.

– Что, брат? Вкатил он тебе два балла? – Посочувствовала я ему.

– Вкатил…

– Кстати, я Лиса.

– Николай.

– Вот как? Помнится, в твоей первокурсной зачетке фигурировало совсем другое имя.

Маг, вздрогнув, быстро вскинул на меня глаза. В воздухе запахло озоном, я всей кожей ощутила напряжение магического поля. Но, если честно, мне в настоящий момент было все равно, уйдет он, или нет – так меня разозлило поведение пузатого преподавателя МГУ. Поэтому я сообщила "студенту" совершенно безразличным голосом:

– Не стоит так спешить. Пойдем, побеседуем.

Маг отступил на шаг. Сквозь ткань кармана пиджака было видно, как он судорожно сжимает в руке какой-то прибор.

"Все-таки ты очень молодой…"

– Что ты сказала? – Облизнул губы он.

– Я не сказала, я подумала. – Не стала я скрывать истину. – О том, что ты еще молодой. Не трогал бы ты игруш…

Маг, ничего не ответив, нажал на кнопку, и исчез.

Я даже не двинулась следом за ним. Я была уверена, нет, знала, что мы еще встретимся.

Глава 4.

Вот уже пять минут мне было хорошо. В Китае я: натренировалась, познакомилась со старым монахом, поговорила с ним на заумные темы, и выяснила, что, ежели копнуть поглубже, то буддизм практически не отличается от даосизма. Сбежавшиеся на дискуссию молодые монахи лишь уважительно кивали головами, да помалкивали. Зато, когда дедок откланялся, накормили меня своей вегетарианской пищей, и выдали на дорожку банку лиджи в собственном соку.

А сейчас я сидела на парте, поедала заморский фрукт, вспоминала лето, и… удивлялась тому, что я не заметила в себе перемен. Почему они были очевидны китайцам (причем, уже два года), но не мне?

Как там сказал Рассвет: "Потому что очень не хотела знать?" Но почему тогда он, по возвращении на Землю из загробного драконьего мира, сказал, что я осталась "почти прежней"? Не хотел пугать? И, почему судья в капюшоне вернул мне кольцо металлиста? Может, потому, что в его понимании "дракон" был чем-то, хотя бы отдаленно похожим на Рассвета?

– Здравствуй, Лиса. – Послышался бесстрастный голос.

Из открывшегося портала вышел человек в плаще с капюшоном.

– Вам, наверное, кольцо нужно, – потянулась я к своей левой руке. – Возьмите мое, а то, что у моего друга, оставьте в покое.

Подарок Полоза сопротивлялся. Не хотел слезать с моей получеловеческой, полудраконьей лапы. Я усилила нажим.

– Оставь, – повелительно простер руку человек в плаще. – Я к тебе по делу пришел.

Я поспешила оставить конечность в покое.

– А почему не к Терентию? – Дала я волю своему любопытству. – Насколько мне известно, он в нашем мире главный по магическим происшествиям.

– Я у него был, и застал там твоего наставника. Они посовещались, и направили меня к тебе.

– Попугать меня решили? В воспитательных целях?

– Ты о чем? – Просканировал мой лоб Судья. – О твоей драконьей сущности? Брось. Одно дело сущность, пропущенная через Лабиринт, а другое дело – дракон. Это разные объекты.

– Но Рассвет…

– Если бы в тебе перевесил дракон, ты бы уже насилась где-нибудь между мирами. В тебе перевесило страстное желание остаться человеком. – Взвились полы плаща, судья легко вспрыгнул на парту, уселся по-турецки. – Чаю?

В руке иномирца появился поднос с парой чашек.

Мне не хотелось оставаться в долгу:

– Лиджи?

В банке оставалось не меньше половины. В руке судьи материализовалась ложка.

– Вкусно, – бесстрастно возвестил он. – Где это растет?

– Лиджи? На Земле, в Китае. Правда, в свежем виде они мне нравятся куда больше.

– Консервированные тоже ничего. Ты, кстати, поосторожнее со мной.

Ноль эмоций на лице.

– Почему? – Широко распахнулись мои глаза.

– Зачастую я и есть портал в мой мир.

– Зачастую?

– Не всегда, – извлек Судья очередную фруктину из банки. – К нам в измерение ведут разные типы порталов, но и через меня к нам можно запросто угодить.

– Спасибо. Хоть предупредили…

– Не за что. Вкусный фрукт.

Физфак МГУ, без четверти шесть вечера. Забавное чаепитие. Безумное чаепитие. По какому поводу, хотела бы я знать?

– К нам стали попадать земляне. Много землян.

– Техногенные? Наши?

– С обеих сторон. Но это не относится к делу.

– А что относится? – Подавила я в себе негативное отношение к Судье: у нас люди пропадают, а ему – хоть бы хны!

Тот как будто не заметил:

– Наше измерение не рассчитано на такое количество фанатиков. Вчера к нам угодило пятьдесят человек землян.

– Это много для вас? – Попыталась я вникнуть в чужую проблему.

– Мои силы не бесконечны. Я не могу появляться одновременно более, чем… скажем так, в двухстах местах. По очереди – бога ради.

– А он есть?

Вместо ответа на месте собеседника начал образовываться портал. Знания. О мире. О Вселенной. Возможность учиться вечно.

– Хочешь узнать? – Вопросила светящаяся дыра.

От нее веяло вечным блаженством просто узнавать: не напрягаясь, не подвергаясь опасностям. Как это, должно быть, здорово, жить, постигая бескрайний мир…

…Свежескошенное, бескрайнее поле…

– Илюха!…

Сосновый бор, грозящий забвением. Шезлонг на берегу океана, обещающий поистине вечное блаженство. Совсем вечное. Навсегда…

…Металлист, идущий мне навстречу. Со счастливым, но абсолютно бездумным выражением на лице.

Нет!!!!

– Нет. – Чудом не ссыпавшись с парты, отпрянула я от портала. Сердце бешено колотилось. – Не настолько хочу. Еще лиджи?

До меня медленно доходило, что расслабляться, и впрямь, не стоит. Светящаяся дыра оформилась в человека в плаще. Я перевела дух, и, как это у меня бывало, запоздало разозлилась: что это за фокусы?!

– Вы же, кажется, по делу пришли? – Возмущенно воззрилась я на собеседника.

– Извини. Природа.

На его лице была полная бесстрастность. А меня едва не засосало! Я чуть было не превратилась в идиотку! И рядом, как на грех, ни одного спасателя. Даже самого захудалого!

– Переживаешь. Зря. Это жизнь. Не стоит беспокоиться по поводу того, чего нельзя изменить. Меня изменить нельзя.

– Но вам-то ваша жизнь не по нраву пришлась? – Сердито буркнула я.

– Ты не права. Но я не имею права об этом говорить.

– А о чем вы можете?

– Ваши люди. Потеряли стержень. Засоряют мой мир безумными нечистоплотными желаниями. Ты должна мне помочь.

– У меня два вопроса.

– Первый.

– Что значит "грязные желания нечистоплотных фанатов"?

Мой собеседник даже не раскрыл рот. А поняла, что "грязные фанаты" были всего лишь людьми "с претензией на". На творчество, но погнавшиеся за рублем; на любовь, но погнавшиеся за количеством "объектов любви"; на идеальность материнства, но забывшие о реальных нуждах своих младенцев, на… Казалось, перечень будет бесконечным. Но кончился и он – учеными, погнавшимися за престижем и количеством статей.

Я потрясла головой.

– Второй вопрос.

– Почему я?

– Твой начальник сказал, что только у тебя есть необходимый инструмент для того, чтобы найти корень зла.

Ага, шило в заднице. Слышали, и не один раз! Равно как и то, что я – "специалист, которому нет равных". "Ваня-дурачок в юбке"!

– Остынь. Ты согласна?

– Я думаю.

Скрипнула входная дверь.

– Электричество!

– Стой!!!!

Технарь увяз в судье только наполовину.

– Жаль, что остановила, – бесстрастно констатировал Судья. – Первый чистый человек за целую неделю.

– Это мой знакомый. Отпустите его, пожалуйста!

Человек в капюшоне покачал головой.

– Только в том случае, если ты согласишься мне помочь.

– А это мне под силу?

Судья не ответил. Я перевела взгляд с его бесстрастного лица на половину молодого мага.

"Танька!" – внезапно осенило меня. – "Если увязнет этот Никола, и я не смогу ему помочь, то сгинет и тот, старший. И тогда…"

Думать об этом не хотелось. Точнее, не моглось:

– Я принимаю ваше предложение. Специально бегать в поисках корня зла не буду, не мой профиль. Отпустите парня.

Технарь обрел целостность.

Судья посмотрел на него долгим бесстрастным взглядом, и повернулся ко мне:

– Твой начальник то же самое сказал. Если ты возьмешься за дело, корень зла найдется сам по себе. Забирай своего протеже. До…

– Одну секунду!

Судья остановился.

– ?

– Мой начальник мог бы сам передать ваше поручение, – посмотрела я в глаза судье. – Почему вы пришли ко мне?

– Я выстраиваю цепь случайностей. Твой начальник – нет. Мне надо было изучить твои реакции. До свидания.

До свидания, судья. И впрямь, шутить шутки с тобой опасно.

* * *

Когда портал перестал светиться, я перевела дух. Очень хотелось подумать над последними событиями, но на парте лежал едва не угодивший в «рай» технарь, и мне надо было удостовериться в том, что с ним не случилось ничего ужасного.

– Эй! Очнись.

Ноль эмоций.

Я, не касаясь мага, оттранспортировала его длинное тело на парту. Длинные ноги не хотели помещаться на коротком столе, свешивались в проход. Пришлось приставить еще одну. Пациент и не думал просыпаться.

– Очнись, кому говорят! – Применила я статическое электричество, трюк Танькиного технаря.

Одеревеневшее тело мага расслабилось, и тихонечко захрапело. Пять баллов!

Я с тоской выглянула в окно – туда, где горел циферблат на одной из башен главного здания МГУ. Шесть часов, пять минут. И это означало, что мне пора на встречу с Мягкофразовым. У меня немедленно заныли зубы – до того мне не хотелось разговаривать с престарелым ловеласом.

"Может, ну его?" – Спросила я саму себя. – "Студентка спасена. С козлиной сущностью старого бл…на я совладать не в силах, и он, скорее всего, продолжит свои поиски прекрасного. Не к этой приклеится, так к другой…"

Совесть безмолвствовала. А еще, я вдруг поняла, насколько мне одиноко, и как я соскучилась по другу сердца. Я вскочила с парты – в Заповедник!

– Опаздываете, девушка, – заставил меня вздрогнуть печально знакомый голос. – Нехорошо заставлять ждать преподавателей.

Черт! Я торопливо накинула полог невидимости на тело спящего мага. Ткнула в бок, чтобы перестал храпеть. Тот, слава всем богам, затих.

– Что вы сказали? – Повернулась я к профессору кафедры аморфного тела.

– Сказал, что вы опаздываете, – окинул меня тот приценивающимся взглядом. – Уже половина седьмого. Я пошел домой, и вдруг увидел вас в аудитории.

"Вот и шел бы себе, мужик", – с досадой подумала я. Но все же ответила:

– Действительно, я что-то припозднилась. Извините. Мне пора.

– Я что-то не понял, девушка, вы физику хотите подтянуть? – Голос у пузана был хорош. Бархатный, медовый, не то, что душонка. – Или нет?

– Куда подтянуть? – Предельно вежливо осведомилась я.

– Вы издеваетесь? – С интересом посмотрел на меня преподаватель.

– И в мыслях не было.

– Я легко смогу узнать номер вашей группы.

– Ух ты! А вы что, ясновидящий? – С куда большим интересом уставилась я на профессора.

Вроде, не похож… Неужели я что-то пропустила? Да нет! Будь он был провидцем, давным-давно бы понял, кто перед ним.

– А вы всегда так ведете себя с преподавателями?

Понятно. Это не он не был ясновидящим, это я забыла, где нахожусь.

Ох, мужик! Не выказывал бы такого искреннего интереса на лице-то…

– Нет. Просто сегодня у меня случилось слишком много событий. Извините. Я устала. Приятно было познакомиться. Разрешите откланяться.

Ему бы уйти…

Но он не ушел. Стоял, смотрел на меня масленеющими глазками.

– Устали, говорите? А, может, чайку?

– Право, не стоит. Мне пора домой.

– Нет, я настаиваю.

Зря, мужик. Поверь мне, зря…

– Я никуда отсюда не пойду.

"О! Так даже интереснее", – услышала я мысль собеседника. Поняла, что начинаю злиться.

– Я вам сюда чай принесу, если позволите, – продолжал гнуть свою дугу собеседник. – А вы располагайтесь поудобнее…

Я оглянулась – поудобнее? Что-то было не так с этой аудиторией. Какой-то магией тут веяло. Я пожалела, что не имела способностей Жозефины. Она бы вмиг сказала, что за корешок приворотный, к приватной беседе располагающий, в во-он тот кирпичик затесался…

– Девушка, вы тут?

– Нет, это мое приведение.

– Все шутите? – Поставил профессор физфака МГУ щербатый пластиковый поднос на изрезанную студентами парту.

– Так жизнь такая. С мужем поссорилась, – решила я расставить все точки над "ё". – Но мы помиримся, и у нас все будет хорошо.

Вероятно, помиримся. Впрочем, это уже не его, профессора, собачье дело. Равно как и то, что муж – гражданский.

Но, как ни странно, пузана такое положение дел не смутило. Наоборот, обрадовало:

– Так это закономерно! – Возвестил он, масленея глазками на глазах.

Трясущимися руками налил чай, и протянул чашку мне. Я приняла ее поскорее – еще прольется содержимое.

– Что закономерно?

Профессор кафедры аморфного тела приосанился.