Текст книги "Забияка. (Трилогия)"

Автор книги: Тая Ханами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 68 страниц)

– Не знаю, – честно ответила я.

Воротник рубашки пропитался драконьими слюнями.

– Вот и я не знала, – склонила голову на бок драконесса. – Как хорошо, что мне уже у самого Источника встретился Провожатый.

– Возможно, и мне повезет, – более, чем искренне сказала я.

– Я буду держать за тебя расправленные крылья, – ласково глядя на меня, сказала летающая змеюка. – Вылезай поскорее из своей кошмарной скорлупы.

– О, да! – горячо ответила я ей.

Только вот, наверное, мы с ней под понятием "скорлупа" подразумевали диаметрально противоположные вещи.

Ставить защиту снова друид не стал – драконесса уверила меня, что она принимает правила нашего Заповедника, согласна на овцу в день, и вообще будет себя вести тише воды, ниже сосен.

– Как только Молния поправится, мы покинем эту пещеру. Здесь пахнет очень сильным драконом, и мне тут неуютно.

– А, по-моему, он был мудр, – тихо ответила я. – Ладно, я передам твои пожелания нашему начальству. И, да. Обещаю хранить имя твоего друга в тайне. Пойдем, Антон.

Драконесса проводила нас долгим задумчивым взглядом.

На этом эпизоде наша драконья эпопея не окончилась. Начальство, выслушав наш доклад, одобрительно кивнуло головой, и велело приниматься за работу – сшивать-сращивать драконью шкуру из мелких кусочков.

– Никогда не любила паззлы, – поморщилась я, глядя на горку рваных клочков самых причудливых очертаний. – Откуда это?

– Это из обшивки того, прости господи, самолета, – недобро сверкнул глазами волхв. – Если почувствуете, что не справитесь, зовите на подмогу.

– Может, пригласим автора? – возмутился друид. – Он что, поаккуратнее колдовать не мог?

– Следующий у Ильи получился уже куда лучше, – "успокоил" волхв друида. – И уж поверь мне, эту шкуру он снял таким образом не нарочно. Ты куда-то торопишься?

– У меня вообще-то дочь новорожденная, – с вызовом посмотрел на Бориса Ивановича Антон.

– Там и без тебя хватает помощников, – отмахнулся от молодого отца Борис Иванович. – Еще возражения? Нет? Ну и отлично. Я дам распоряжение Гоше, он вам принесет что-нибудь, стимулирующее работу головного мозга.

Мы с друидом переглянусь: мало того, что придется корпеть, не разгибая спины, и, хорошо, если до ночи, так еще и унижают!

Волхв, не обращая ни малейшего внимания на наши возмущения, покинул помещение.

– Будем звать помощников, – с неприязнью взглянув на кучу огрызков не то кожи, не то металла, сказал друид.

– Это голубей, что ли?

– Почему голубей?

– Так, Золушка вспомнилась, – мрачно отозвалась я. – О! Придумала! Зови детей, они любят в подобные игрушки играться.

Антон просиял, и помчался со всех ног в Дерево за подмогой – там сейчас под присмотром друидов должен был находиться мелкий Димка. И, может быть, если повезет, еще и Данила с изнанки.

Вскоре у начальства в избушке, в комнате, соседствующей с кабинетом, вовсю кипела работа. Пыхтели дети, бесшумно сновал домовой, увлекшись новым для него занятием, подметали полами балахонов обрывки шкуры три взрослых друида. Изредка к нам заглядывал Борис Иванович, кивал головой, оглядывал поле битвы с головоломкой, и уходил обратно. Часа через два от начала складывания паззла дети притомились, и покинули "поле боя". К счастью, это отразилось на скорости работы в положительную сторону, потому как у Гоши резко повысилась скорость производительности труда. Я привычно пообещала себе, что поинтересуюсь у начальства, с чем подобное явление может быть связано.

Закончили мы возиться в десять часов вечера – шкура получилась словно побитая молью старая шаль, но волхв взирал на то, что у нас вышло, с таким видом, как будто пред ним была не облезлая оболочка ящера, а шитый золотом кафтан Иоанна IV.

– Ну что же, молодцы, ничего не скажешь, – одарил нас изумрудным светом глаз Борис Иванович. – Молодцы! Завтра, так и быть, доверю вам скелет собирать.

– Может нам того, сразу утопиться? – ехидно поинтересовался Антон.

– Дерево не тонет, – выразительно повело бровями начальство.

Антон горестно вздохнул, и направился к выходу. Трогательный образ Жозефины с ребенком на руках стоял пред его мысленным взором.

Но, как бы там ни было, а длинный день закончился. С трудом разогнув затекшую спину, отправилась я на местную спортивную площадку. Там не было ни души – боевые маги уже закончили тренировку. Я размялась и начала выполнять любимые мной махи ногами. Смейтесь, друзья мои, но из всего ушу с его разнообразием техники и стилей, мне самой больше всего нравились именно спортивные махи. Ибо ничто так не приводило меня в себя, как это немудрящее занятие – я могла быть сколько угодно замордованной, но стоило мне махнуть ногами раз этак двести, и снова чувствовала себя человеком.

Так и на этот раз, не успев выполнить и сотню махов, я ощутила себя не утомленным сотрудником Заповедника с перспективой превращения в дракона, но просто девчонкой – со своими желаниями, своими мечтами, своей жизнью.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – заставил меня сбиться с ритма хорошо знакомый голос. – Я хотел поговорить с тобой, когда ты закончишь.

– Хорошо, – дошла я до конца дорожки, звучно шлепнула кроссовкой по луже, остановилась, и повернулась лицом к металлисту. – Приходи минут через сорок ко мне, я уже буду на месте.

– Идет, – ответил он, растворяясь в темноте.

А я все оставшуюся мне сотню с гаком махов пыталась успокоить резко участившееся сердцебиение.

* * *

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

За окном снова моросил дождь, огонь в камине был тих и задумчив. Скорее, печален. Кроме него, и пары свечек, других источников света в комнате не было – у меня было лирическое, чуть сумеречное настроение. Я забилась с ногами в угол кровати, укрылась пушистым пледом. Мне было тепло и уютно и, я, от души наслаждаясь простыми человеческими радостями, спокойно смотрела на своего боевого друга и товарища. Тот сидел на пенечке молча, погруженный в свои думы. Я не стала использовать драконьи телепатические навыки – во-первых, потому что обещала Илюхе этого не делать. А, во-вторых, это лишило бы ситуацию (и меня в том числе) всякой интриги.

Наконец металлист вышел из забытья:

– Чаю хочешь?

– Э-э-э, – с трудом подавила я в себе желание осведомиться, а не с этой ли конкретно целью он ко мне заявился. В смысле подачи чая. – Конечно, хочу.

Я часто пью чай. В последнее время подсела вот на копченый, по имени "Сэр Джон". Раньше покупала его в магазинчике "Чай, кофе и другие колониальные товары", что возле МХАТа. Однажды, телепортировавшись в оный, до смерти напугала продавщицу – та увидев, как я появилась "из неоткуда", хлопнулась в обморок. Поэтому в дальнейшем я действовала с оглядкой, и под прикрытием полога невидимости. А потом этот чай исчез из ассортимента магазина, и мне пришлось заказывать его в интернете. Килограммами. Половину я отдавала в Дерево – старому друиду он тоже пришелся по вкусу.

– Держи, – подал мне кружку металлист. – С молоком, как ты любишь.

– Спасибо, – усмехнулась я. – Что-то меня в последнее время наставники осыпают милостями по части подачи чая в постель.

– Это кто еще? – подозрительно уставился на меня Илюха, осторожно присаживаясь на краешек кровати. Подальше от меня.

– Старший друид, – с нескрываемым наслаждением ответила я.

Металлист вздохнул с явным облегчением. Нет, не то, чтобы он страдал ревностью. Но собственником все же был изрядным, и старался сразу ставить точки над "ё".

– Я, собственно, хотел извиниться, – возвестил он с видом человека, делающего шаг с десятиметровой вышки. – За свое недельное поведение.

– Извинения принимаются, – ответила я. – Ты же не нарочно.

– Я мог бы вести себя по-другому, – покачал головой он.

– Илана сказала, что ты вообще не будешь со мной общаться, – тихо ответила я. – После испытания. Мне бы не хотелось такого поворота событий, если честно.

– Ты всегда была снисходительна ко всяким…

– Неправда, – возразила я. – Вспомни Вадика. Тот еще был урод!

– Ну ты и сравнила, – чуть грустно усмехнулся Илюха. – Ладно, проехали. А то у тебя и так проблемы, а я на тебя со своими комплексами вешаюсь.

– Да что ты! Можешь приходить в любое время, и я с удовольствием тебе расскажу о том, что ты – не самый последний человек в этом мире.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – с чувством ответил боевой друг и товарищ. – Расскажи-ка мне лучше вот что: как это ты дошла до жизни драконьей?

Ага. Убежала я в драконьи мечты. От тебя, любимого.

Резать правду-матку не хотелось. Впрочем, у меня в запасе имелось другое объяснение:

– Совершенно нечаянно вышло. Во всем виновата… метафора.

– Какая еще метафора? – уставился на меня металлист.

– Ну, я в том самом измерении, где… Короче, я ляпнула: "Лучше бы я стала драконом".

– Понятно, – мрачно произнес Илья. – Что-то подобное я и подозревал.

– "Покуда.опа есть, с ней что-то приключается", – поспешила я процитировать своих любимых "Ивасей", пока человек снова не начал заниматься самобичеванием.

– И что ты собираешься делать?

– Ничего. Я остаюсь человеком.

– Ты совсем ничего не понимаешь? – удивленно воззрился на меня товарищ. – Или просто так глупой прикидываешься?

Никак ожил – ты гляди, снова ругается, и куда только смурной вид и вселенская печаль подевались? Я пожалела, что так быстро простила металлюгу, но строить из себя оскорбленную невинность было уже поздно. Нелогично как-то.

– Ты пойми, – глядя на меня, как на дорогого сердцу, но безнадежно отсталого в развитии ребенка, говорил металлист. – Это раньше все зависело от твоего решения. А теперь тебя заколдовал шаман, будь он неладен.

Вообще-то в словах металлиста была доля истины. Вот и дракониха меня птенцом невылупившимся признала. Кстати, язык у нее был на редкость шершавый, что твоя наждачная бумага – еще чуть-чуть, и сняла бы слой кожи с лица.

– И что ты предлагаешь? Биться с ним? Али есть другая альтернатива?

– Ну… – протянул боевой друг и товарищ. – Вообще-то я тут думал…

– О чем?

Вместо ответа Илья пододвинулся ко мне, сильно, и в то же время предельно нежно сжал в объятиях.

– Я тебя никому не отдам. Слышишь?

Его лицо, совсем-совсем близко. Его практически черные глаза. По мне пробегает искра – я раньше встречала про такое поведение человеческого организма в литературе, но никак уж не верила в то, что это возможно. Его губы. Минута, другая. Господи, боже ты мой! Почему этого не случилось раньше?

– Где я был раньше? – эхом моим мыслям спрашивает Илья. – Почему?

– Ну вот, зато теперь у меня есть мотивация, – усмехнулась я в ответ.

– О! У меня есть идея! – вскочил с кровати металлист, принялся мерить шагами комнату.

– Какая?

– Мы спросим у того дракона, которого я уже почти расколдовал, как можно победить шамана. Может, он знает его имя?

– Вообще-то я сама знаю его имя, – вспомнила я. – Надо бы спросить…

– Оно тебе не поможет, – вошел в избушку Борис Иванович. – Во-первых, его надо произносить на драконьем языке, чего ты делать в этом мире не сумеешь, а в том, куда ты периодически попадаешь, это бесполезно. Во-вторых, шаман убил слишком много драконов и людей, ты не сможешь пробиться сквозь эту броню. Да что уж там, даже я не смогу, даже если надумаю стать драконом. Вечер добрый всей честной компании. К вам можно?

"Войдите вы на пару минут раньше, и я бы покраснела".

"Начинай. Я ждал под дверью целых пять".

– Конечно, присоединяйтесь, – сделала я широкий жест рукой. Кожа на лице начинала гореть. – С чем пожаловали?

– Хотел обсудить ситуацию.

– Давайте что ли, вместе думать, – тут же загорелся энтузиазмом металлист. – Это нам ничего не известно, но вы-то, Борис Иванович, должны побольше нашего знать.

– Мне немногим больше твоего известно, – покачал головой волхв. – И уж никак не больше того, что уже известно нашей с тобой общей знакомой. Лиса, ты не могла бы еще раз встретиться с Рассветом?

– Кто такой этот Рассвет? – немедленно напрягся металлист.

– Это тот самый дракон, что жил у нас.

– Тот, что самосожжегся на Огненной?

Я кивком подтвердила его предположения. Волхв взял меня за руку, велел снять Ярославов талисман. Честное слово, это было излишне – "побрякушка" уже на меня не действовала. Закрыв глаза, я попыталась войти в меж-пространство, но у меня ничего не вышло.

– Странно…

– Не выходит?

– Да. Может, ящерицу эту убрать куда подальше? – кивнула я в сторону еще одного творения Ярослава.

Металлист взял в руки поделку из авантюрина, провел пальцем по хребту.

– Теплая. Пойду, отнесу на кухню. Кому чай?

Чай нужен был всем.

– Это не она, – глядя на дверь, в которую вышел Илья, сказал волхв. – Тут наверняка какое-нибудь правило есть. Например, видеть Старейшину не чаще пяти раз в столетие. Или еще что-нибудь в этом роде. Драконы – жуткие буквоеды.

– Боже, я туда не хочу!

– Хватит ныть, надо думать. Наверняка ты знаешь ответ.

– На что? – скептически уставилась я на свое начальство.

– Черному Дракону что-то нужно от Рассвета, об этом мы уже, кажется, говорили. Осталось узнать, что именно. Скажи, тебе что-нибудь странное не снилось?

– Ну… мне много чего снилось. Например, я училась управлять огнем.

– Я знаю, – кисло улыбнулся волхв. – Встречался с объектом твоих экспериментов.

Да уж! Погоня двух дедов за одним призраком брала все призы.

Волхв погрозил мне пальцем – нечего, мол, потешаться над старыми людьми.

– О чем это вы? – вошел с подносом, уставленным чашками, металлист.

– Ты видел, как эта девица управляется с огнем?

– Видел, но меня по-прежнему куда больше впечатляет то, как она издевается над металлом, – пожал плечами Илья. – Кстати, Борис Иванович…

– Что еще?

– Я тут драконов этих расколдовывал…

– И?

– По-моему, те железные киборги, с которыми мы в прошлый раз имели дело, и эти железные птички – дело рук одного мастера.

– А стражей делали в твоей конторе, – разом посерьезнел волхв. – Кстати, мне докладывали, что в одной из сибирских тюрем не досчитались заключенных.

– Мать честная! – ахнул дверной проем голосом Антона. – Какой гад осмелился?

– Так… – с угрозой в голосе протянул металлист. – Давно стоишь?

– Минут десять, – отделился от косяка друид. – А что? У вас от меня есть секреты?

Не избушка, а проходной двор какой-то!

– Кстати, пока я не забыл… Моська, то есть Жозефина просила передать вам, Борис Иванович, очередной пророческий бред.

– Ну-ка, ну-ка? – с интересом уставился на друида волхв лазоревыми глазами.

– Что-то такое о дождливой планете и сломанном крыле Змея Горыныча. Вы как хотите, а у меня никаких идей на этот счет нету.

– Зато у меня есть, – мгновенно узнала я сон, что снился мне, и не один раз.

– Вот как? – так и впился в меня взором Борис Иванович. – Может, поделишься?

Мне было не жалко, я поделилась. Рассказом о том, как уворачивалась от исполинов, как сломала крыло, долго куда-то шла под проливным дождем, как просыпалась, вся мокрая насквозь, как купалась в океане, и как утонул тираннозавр.

– Я думаю, Рассвет что-то обнаружил на этой планете, – изрек волхв по окончании рассказа. – Причем, наверняка какое-нибудь сокровище.

– Терентий упоминал и про власть тоже.

– У Черного Дракона достаточно власти, – покачал головой волхв. – Нет, все дело в презренном металле. И не смотри на меня так, Илья. Я не виноват, что и люди и драконы настолько падки на золотишко. Значит, так. Ящерицу долой, – забрал волхв противо-кошмарный амулет, поставленный металлистом обратно на полку. – Лиса укладывается спать. Ты, – повернулся он к Илье, – напишешь мне отчет о сходстве киборгов и псевдо-самолетов.

– А я?

– До утра свободен, в восемь часов жду у себя, скелет собирать будешь, – ответил волхв. – Боже, как хочется курить!

С этими словами он повернулся, и вышел вон из комнаты. Антон обреченно вздохнул, надвинул на голову капюшон мантии, и, пожелав нам доброй ночи, удалился. Я начала усиленно сомневаться в том, что смогу попасть в одно и то же сновидение еще один раз. Металлист, обошел избушку, и, удостоверившись, что никого в ней больше нет, снова подошел ко мне.

– Ложись спать, и постарайся увидеть правильный сон.

– Ты уходишь?

– Нет. Я покараулю на кухне. Тем более, мне надо писать отчет, – достал он наладонник из неоткуда. – Спокойной ночи, Лиса.

Глава 15.

Я напрасно сомневалась в себе и своих сновидческих способностях – как только я закрыла глаза, так обнаружила себя под проливным дождем. На сей раз высоко-высоко в горах. Как я сюда забралась, было загадкой, потому что крыло у меня все еще как следует не работало.

Передо мной виднелся вход в пещеру, от которой за версту разило магией. Она притягивала к себе подобно магниту, и я целенаправленно шла сюда в течение недели, никак не меньше. След был обнаружен мною, как только я вышла из моря-океана, того самого, что спасло меня от тираннозавров.

Вход был опечатан – я не смогла войти внутрь, боль скрутила мое драконье существо, заставила, шипя, отскочить назад. Я переступила лапами, подобрала камешек, запустила им в пещеру. Тот не встретил на своем пути никакой преграды, упал на пол, зазвенел, покатился. Стоп! Зазвенел? Я обострила до предела и без того нехилое магическое зрение. Пещера была полным-полна золота. Это оно звало меня? Из такой дали? Никогда раньше не чуяла в себе тягу к элементу с порядковым номером семьдесят девять, если классифицировать его по Менделееву. Ну и мысли у тебя, дракон! И кто он такой, этот Менделеев?

И тут меня осенило – камушек-то не был золотым в самом начале! Обычным он был, каменным, простите за тавтологию. Неужели это… Не может быть!

Я села на неровную каменистую поверхность. Как хочется поскрести макушку… Откуда-то из глубин памяти всплыл очередной нелепый миф о каком-то Мидасе, и о том, как то ли он превращал все, к чему ни прикасался, в золото, то ли это его превратили в презренный металл человеческие боги. Почему я все время вспоминаю людей? И почему самый зовущий, прекрасный и восхитительный материал на свете вдруг стал презренным? И как мне попасть в эту пещеру? Может быть, настало время снова посетить жестокую планету с порядковым номером 14856747, где пленные убивают друг дружку на потеху публике? Кажется, ее обитатели ее то «грунтом» называли, то ли как-то еще… Может, узнаю что-нибудь про то, как Сокровище себе добыть…

* * *

Я медленно просыпалась: что-то жгло левую руку. Кольцо Полоза на пальце потяжелело, приобрело совершенно иные очертания. Если раньше оно было ажурным и невесомым, то теперь было алчным и деловым.

– Этого мне еще не хватало! – озадаченно пробормотала я. – Кстати, никогда не замечала за Рассветом тяги к сокровищам…

– Ты проснулась, – появился из кухни металлист. – Ну, как твой сон?

– Жуть, – честно ответила я. – Смотри, что у меня теперь вместо моего кольца!

– По-моему, оно такое же, как и было раньше, – удивленно произнес Илья. – Ты ничего не перепутала?

Я покосилась на свою руку. Кольцо вернулось к прежним очертаниям. Чудеса, да и только!

– Не хочу быть драконом, – захныкала я.

Теперь, когда рядом со мной находился сильный мужчина, почему бы не почувствовать себя слабой и беззащитной?

– Тебе приснилось что-то путное? – мгновенно оживился металлист.

– Не знаю, – скептически хмыкнула я, но сон все же пересказала.

Металлист слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы.

– А потом я проснулась с потяжелевшим и очень горячим кольцом на пальце, – закончила я свой рассказ. – Не хочу быть драконом.

– Ты не будешь им, – обнял меня Илья. – И не мечтай.

– Ты закончил свой отчет?

– Почти. Погоди, я сейчас принесу наладонник с кухни, лягу рядом. Что-то мне не хочется тебя одну оставлять.

– Э-э-э… Я не хочу торопиться.

Металлист остановился, как вкопанный. Моргнул пару раз.

– Чудо ты, Лиска. Без перьев. Никто тебя в койку не тащит.

– Логично, я уже там, – зарделась я, аки маков цвет.

– Я же не дракон какой, – серьезно глядя на меня, сказал боевой товарищ.

– ?

– Короче, Склифосовский, я приношу КПК, и ложусь рядом. Тоже мне! Женщина!

Он фыркнул, и вышел из комнаты. А я смотрела ему вслед, и думала, почему наши отношения столько раз доходили до этой вот критической точки, и поворачивали вспять.

Теперь, когда я была уже как минимум на четверть чудовищем, думалось легче. Отрешенней.

– Ты боишься, что мы, скажем так, не подойдем друг другу? – появился в комнате металлист. – У тебя есть лишнее покрывало?

Илья тоже изменился. Никогда прежде не был настолько открытым.

– Есть спальник, в шкафу, на верхней полке. И, да, наверное, я боюсь все испортить. Как говорится, лучше хорошая дружба, чем плохая… Ну, ты понял. Мне слишком дороги наши с тобой отношения.

Наконец-то я разобралась в себе. Тяжеленный камень скатился с души. Я почти увидела, как он, грохоча, скрывается в темноте.

– Отлично! – подпрыгнул Илья повыше, игнорируя всякую магию, достал спальник. – Вот, смотри! Я закрываюсь на молнию, и только попробуй ночью ко мне пристать!

– Ты знаешь, я тебя люблю, – просто сказала я.

Я так давно хотела это сказать, и не могла – мешали представления о том, что женщина не может говорить подобное вслух, да и еще не безразличному ей мужчине. Интересно, а кому, в таком случае, она может это говорить?

Металлист не ответил словами, но очень долгим поцелуем. Он вообще не любил сотрясать зря воздух, по его же собственному выражению. Журавль и синица… Может, ну его, этот страх разрушить дружбу?

– Спи, – поправил Илья челку, упавшую мне на глаза. – Я буду рядом.

Я закрыла глаза, и мгновенно провалилась в сон.

Золото. Совсем чуть-чуть. Они убивают друг друга, эти глупые люди, дерутся за ничтожные крохи, не способные даже согреть душу самого захудалого дракона из отцовского племени.

Еще золото. Одна большая монета. Мужчина с сединой в волосах покупает волка, большого, тощего, серого, ведет в лес, выпускает на волю.

– Спасибо, – говорит волк человеческим голосом.

– Ступай ужо, – прячет мужчина усмешку в длинных усах.

Я ощущаю, как ласковое тепло заполняет все мое существо – как будто я просидела в отцовской Сокровищнице полных два дня.

Мне хочется продлить это состояние, и я пускаюсь вслед за серым волком.

Снова золото. Много. В безликих брусках. Они убивают друг друга, эти жадные люди в одинаковой одежде. Где их величие, или хотя бы военная дисциплина? Это же воины, я это точно знаю. Последний солдат падает замертво на мокрые от крови бруски.

Я могу взять это золото – оно теперь ничье. Но я не хочу.

Золото. Одна маленькая монетка.

Зачем этот глупый человек переводит Сокровище на растения?

А вот и ответ – хорошенькая самка. Я бы раньше не отдала золото за улыбку самца. А теперь, наблюдая выражение бесконечного счастья на лице юной особы, видя, как расцветает юноша – сначала робко, потом полным ходом, я чувствую, что сама становлюсь богаче своего отца, вожака племени. Как такое может быть?

Золото. Шесть кругляков.

– Я кину тебя в долговую яму, – гаденько улыбаясь, сообщает толстяк. – Или ты вернешь мне ту же сумму плюс три динара. Точно в срок. Завтра, в это же самое время.

Худосочный человек бледнеет, замирает в нерешительности. На миг. Потом сгребает со стола деньги трясущимися руками.

Толстяк радостно потирает руки. Мне видны его мыслишки, все, до единой. Бедняку нужны деньги, или его жена умрет, рожая ребенка. Дочь худосочного человека перейдет в его власть, потому что не вынесет позора отца.

Я лечу к своей пещере, торопливо разгребаю кучу листьев. Моих, собранных по одной, монет должно хватить в уплату долга худосочного человека.

Его бесконечно много, этого золота. И постепенно оно тускнеет, теряет свою притягательность. Порой мне кажется, что это не Сокровище, а обменный эквивалент. Меня пугают эти мысли, но я чувствую, что становлюсь свободнее. Я не буду пока его собирать. Если оно мне понадобится, я его добуду. В той пещере. Наверное, я смогу это сделать, если моя душа не найдет иной радости.

Я открыла глаза, увидела задумчивого металлиста, наполовину высунувшегося из спальника. Ветер, дувший в открытую форточку, теребил длинную прядь волос, выбившуюся их хвоста.

– Кольцо Полоза действительно меняло как свою форму, так и содержание, – сказал он. – Много раз. Иногда оно меня просто пугало. Иногда мне хотелось плакать. Но оно стало прежним перед тем, как ты проснулась.

Зеркало-часы показывают четыре часа ночи.

– Ты не спал?

– Нет еще. Но сейчас буду. Теперь я за тебя спокоен.

Разбудило меня кольцо. Мне внезапно показалось, что оно ожило, заговорило, и я первый раз за все время пожалела, что так и не поняла языка металла.

– Он придет через час, – не раскрывая глаз, сказал Илюха. – Сейчас не может – сильно занят.

– Полоз?

– Да.

Часы показывают без пяти минут семь утра. Пора вставать.

– Ты пойдешь бегать?

– Вот еще! Я спать хочу!

Он отвернулся, и уже через пару секунд послышалось ровное сопение. Пускай спит, я и без него справлюсь. Вот только примет ли меня Маня в моей новой ипостаси? Когда за спиной у меня уже почти отрасли крылья, когда даже вчерашние птенцы видят во мне драконьего зародыша?

Но, в то же время… Кто его знает, что это за крылья? Я сейчас люблю. Илюху, весь мир, Маню, и пусть она от меня отвернется, и стрелой умчится в сосняк. Все равно люблю. Мне будет приятно ее увидеть. Даже удирающую. Хоть одним глазком. Впрочем, вот она – уши насторожила, поджидает.

Многоножка сидела, и смотрела на меня. Как только я подбежала, закружилась вокруг меня, подсекла коленки. Я привычно плюхнулась на ее сосновое тело, привычно заглянула в глаза. Они были все такие же бездонные и безнадежно деревянные. Во мне огня было больше уже на четверть моей обычной нормы, я это сейчас ощущала с особенной силой. Процентов семьдесят пять. Как она меня не боится?

"Я. Тебе. Верю".

"Спасибо. Мне уйти?"

"Посиди еще немного. Еще чуть-чуть. Все. Мне пора".

Она уже давно исчезла, а я еще долго смотрела ей вслед. Потом повернулась, и побежала обратно. Я знала, что это – последнее мое свидание с Маней. По крайней мере, в ближайшее время. Я не смогу проверять на прочность ее веру в меня.

Дерево. Оно меня не пустит внутрь ни за какие коврижки, я это поняла сразу, как только увидела корпус друидов, еще издали. Еще чего доброго, от меня удерет избушка, и мне придется спать на улице. Не беда – у меня еще палатка со студенческих времен осталась. Мой мир рушился, и я уже устала сожалеть об этом. И уже очень скоро мне останется только сказать ему "спасибо", повернуться, и сделать шаг в неизвестность.

* * *

Он поджидал меня у начальства.

Великий Полоз, в человеческой ипостаси. Упаковал свое тело в мое любимое кресло, мне оставалось присесть на сосновый стульчик у стола. С некоторой опаской – вдруг загорится? Смолистый он был, как-никак.

– Тебе осталось три дня, не больше, если ты, конечно, не найдешь способ замедлить процесс превращения.

Вот как! Еще вчера меня уверяли, что у меня в запасе целых шесть.

– И что будет, если способ все-таки найдется?

– Тогда ты протянешь на денек больше, – полыхнул зеленым пламенем очей Хранитель. – Но ты, вероятно, и сама это знаешь. Я же пришел говорить не об этом. Где Борилий?

– Будет через пару минут, – раздался ворчливый голос. – И только посмей попортить мне мебель, Огнедышащая!

– И что мне будет?

– Жалованье твое промотаю.

– Жестко ты.

– Зато справедливо. Зачем оно тебе?

– Это, Гоша, не тебе решать, – ответил за меня входящий в комнату волхв. – Ба! Полоз! Какими судьбами? Как там Катя?

– Все хорошо, вашими молитвами. Я тут, собственно, не поэтому.

– А почему? – потянулся за любимой трубкой Борис Иванович.

– Вы, люди, называете это место Великим Алхимиком.

– Ого! – Присвистнул волхв, и потянулся за трубкой. – Как интересно. Она?

Кивок в мою сторону, кивок ответный, утверждающий.

– Лиса, позови Илью.

– Он спит, полночи делал отчет о пташках и киборгах.

– Зови, не рассуждай.

Я нехотя поднялась с так и не спаленного стула, подавила в себе внезапно нахлынувшее желание устроить контролируемый пожар, в рамках одного посадочного места, и отправилась будить несчастного металлиста. Как только я покинула пределы избушки, в ней поднялась ментальное цунами – Полоз и волхв изволили обсуждать проблему без меня.

В избушке я обнаружила вполне себе бодрого Илюху.

– Тсс, – приложил он палец к губам. – Тише.

– Что там у тебя? – мигом забыла я о том, как меня невежливо попросили из кабинета.

– Невиданное дело! В гостях у начальства сейчас Полоз сидит.

Тоже мне новость! Постой-ка…

– Ты что же, жучок там установил?

– Вчера еще. Не удержался. Надо же быть в курсе событий, а то они, подлые, как с цепи сорвались, и не углядишь за ними.

– И что же там сейчас происходит?

– Полоз в панике.

– Как это?

– Он боится какого-то места. Очень. С тех пор, как ты вышла, разговор идет только об этом.

– Да уж, – так и села я на кровать. – Правильно люди говорят, на каждого зверя найдется свой охотник. Эк его припекло-то!

– Погоди ты со своими эмоциями, – отмахнулся от меня металлист. – Постой-ка… Это они о той планетке, про которую ты мне рассказывала?

– Ну да. Кстати, Борис Иванович велел тебя позвать.

– Что же ты мне раньше не сказала?

А кто меня спрашивал? И потом:

– Тогда бы мы не узнали, чего боится Великий Полоз.

Стоило мне только перешагнуть порог начальской избушки, как буря эмоций стихла. Я даже прониклась еще большим уважением к Полозу: может быть, у него и есть свои фобии, но в выдержке ему не откажешь, это уж точно. Хранитель сидел в непринужденной позе, и пил чаек из чашечки тончайшего фарфора, чуть тронутой росписью. На змеиные сюжеты, разумеется.

Не успела я подивиться подобной метаморфозе, и подумать, а не привиделось ли мне все остальное с недосыпу, как тихо звякнул колокольчик, и в избушку откуда-то из-под потолка ссыпался Сан Саныч. Видок у агента спецподразделений был так себе. Помятый, обросший, оборванный. Да и запах активно использовавшихся потовых желез давал о себе знать. Зато глаза его сияли чисто мальчишеским задором.

– Здравия желаю всей честной компании, – выкрикнул он, становясь по стойке "смирно".

По привычке, видать – судя по выходу из нее без разрешения, но со счастливой, озорной улыбкой.

– Рад тебя видеть в добром здравии, старатель, – поднялся Полоз со своего места, пожал вояке руку.

Волхв выпустил серию колечек.

– Присаживайтесь, мой друг. Что привело вас столь поспешно в нашу скромную обитель?

– Сейчас расскажу, – плюхнулся на стул Сан Саныч, и я только сейчас заметила, что он, на самом деле, еле стоит на ногах.

– Э-э-э, батенька, да вы же сейчас заснете. Гоша! Дай человеку новый комплект одежды, и проводи его в душ. Настрой воду на крайнее тонизирование. А вы, мой друг, пока домовой озадачен, расскажите в двух словах, что же все-таки с вами приключилось.

– Зараженного железа в нашем измерении не обнаружено. Спецподразделения "ромашка" больше не существует в природе. Все его агенты либо перешли в "розу", причем чисто формально, фактически они уже были там, либо укрылись этой ночью на изнанке, у надежных людей. Два человека убито, раненых нет.