Текст книги "Резервация монстров: Одна среди них (СИ)"
Автор книги: Тая Ан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Внушительная фигура загородила выход из сада, не оставив ни малейшей лазейки. Однако Гер в любом случае ею бы не воспользовался.
– Внимательно слушаю вас, ллоррх. Очевидно, вам есть, что сказать мне лично.
– Все верно, – высокомерно кивнул тот.
Герм остановился в паре метров от советника и сделал вид, что безумно заинтересован. Хоррсге не стал тянуть.
– Думаю, вы уже догадались, о чем пойдет речь.
– Вы часто льстите умственным способностям многих людей. Думаю, это своеобразный дипломатический метод, – усмехнулся Герм, скрестив руки на груди. – Так что хотелось бы услышать прямым текстом.
Тот помедлил, изучая собеседника немигающим медвежьим взглядом, и наконец выдал:
– Вам не следует посягать на дочь правителя. Это не кончится ничем хорошим ни для нее, ни для вас.
В ответ Гермиан лишь скептически изогнул бровь.
– Вы угрожаете дочери повелителя?
– Предполагаю, – осторожно поправил тот, – что отношения с вами не принесут ей ни малейшей пользы.
Мужчина сверкнул глазами, чуть подавшись в сторону мрачного собеседника, и иронично улыбнулся.
– Неужели вы считаете, что отсутствие у потенциального мужа фамилии Хоррсге столь пагубно отразится на судьбе дочери правителя?
– Угадали, – не повел и бровью Вестиан.
Герм лишь обескуражено пожал плечами, сдерживая рвущийся наружу смех.
– Откуда у вас, личного помощника нашего выдающегося Алексиана, подобная склонность к дискриминации?
Хоррсге поджал тонкие губы, впервые наблюдая столь унизительный провал своих многократно опробованных методов убеждения.
– Что же может заставить вас последовать моему доброму совету, ллоррх Гермиан?
– Не стоит называть меня по имени, уважаемый ллоррх Хоррсге, – парировал тот, зло щурясь, – Мы с вами, к счастью, не друзья.
– Или к несчастью, – нехорошо улыбнулся Вестиан. – Вашему, разумеется.
– Давайте иначе, – Гер переступил с ноги на ногу, небрежно стряхивая с тяжелых подошв налипший песок, – Что я могу вам предложить, чтобы вы напрочь забыли о существовании дочери правителя?
Тот не думал и секунды.
– Увезите ее отсюда. Чем дальше, тем лучше. И делайте с ней все, что пожелаете нужным.
– Заманчиво, – отозвался Герм, – но неэффективно. Для того ли я ее привозил?
– Вы играете с огнем.
Советник грозно расправил плечи, напрягая мощную грудь, отчего затрещали пуговицы на его камзоле.
– И что, – ухмыльнулся Гер, – за это вы расстреляете меня собственными пуговицами?
– Для человека с подобным уровнем влияния вы чересчур наглы, ллоррх.
– Для человека, занимающего подобную должность, вы чересчур глупы и самонадеянны, – парировал Гермиан, оценивающе оглядывая противника.
Хоррсге вскинулся, тяжело дыша, с невероятной силой подавив порыв порвать наглеца на тряпки, и тут же застыл, пристально вглядываясь в мужчину напротив. Тот неторопливо поднял голову, насмешливо встретив взгляд смешавшегося собеседника, и в глазах его заклубилась чернота.
– Знаете, – лениво протянул он, – некоторые для саморазвития изучают книги, некоторые общаются с образованными людьми, но вам бы я настоятельно рекомендовал иной крайне эффективный способ.
– Это какой же? – Осторожно поинтересовался Вестиан внезапно севшим голосом.
– Побиться головой об стену. Говорят, помогает.
Хоррсге на секунду замер, весь подобравшись, по-военному развернулся на одной ноге, и покорно зашагал исполнять рекомендацию.
Гермиан с удовлетворением проследил за скрывшейся в темноте галереи фигурой советника, и едва занес ногу, чтобы продолжить свой путь, как внезапно резкая боль в затылке погасила всю чувствительность. Падая на теплый песок, уже на грани сознания он уловил знакомый голос, негромко произнесший:
– Похоже, скоро это войдет у меня в привычку, Гер.
*
Удивительно, как могут поднять настроение обычные тряпки! Особенно когда эти тряпки – многочисленные прекраснейшие платья в твоем собственном гардеробе. Уже полчаса я с благоговением перебирала и примеряла разнообразные фасоны, найденные в платяном шкафу в своей комнате. Устав таскать на себе великолепную золотистую хламиду, я решила переодеться во что-то менее пафосное прежде, чем идти трапезничать.
Фуниан пожалел об этом моем решении сразу, как только услышал мой восторженный возглас после того, как я распахнула деревянные створки в этот платяной рай. Все полчаса он крутился возле моих ног и добросовестно давил на жалость, взывая к моей отсутствующей совести. На его счастье, не прошло и сорока минут, как я нашла то, что искала. Уже быстро переодевшись, я с восхищением оглядела себя в огромном, во всю трехметровую высоту стены, зеркале. Платье было простым, но милым: легкий темно-бежевый шелк струился почти до лодыжек, открывая ключицы в приятном вырезе-лодочке, а расклешенные рукава удобно открывали руки чуть ниже локтя. Завершал образ тонкий бисерный поясок в тон к платью. Повязав его скорее на бедрах, нежели на талии, я сунула ноги в полюбившиеся серебристые тапки с помпонами, и мы выдвинулись в сторону столовой.
Поплутав по этажам, коридорам и лестницам, мы в конце концов наткнулись на двустворчатые деревянные двери, из-за которых доносилось звяканье посуды, шум воды, и не менее красноречивые запахи еды. Едва мы вошли, нашему взору предстало просторное, с высокими потолками помещение с огромной каменной плитой, загроможденной многочисленными кастрюлями посередине. Вдоль высоких стен змеились множество полок с кухонной утварью. Во всей просторной комнате, освещаемой знакомыми палиатрисовыми светляками, не было ни единого места, где бы не висели, стояли, располагались, или иным образом находились разнокалиберные кухонные гаджеты, от мясорубки до полотенец с поварешками. Хотя, одно место я всетаки заприметила. Я вежливо поздоровалась, как и полагает благовоспитанной ллоррие, и, неспешно продефилировав мимо застывших кухонных работниц, уселась на высокий стул возле узкого и абсолютно пустого длинного столика у стены, и стала ждать, когда они оттают, чтобы меня покормить. Первой опомнилась самая тучная, и ожидаемо самая главная кухарка. Она смущенно вытерла внушительные ладони о передник, и, подойдя ко мне, осторожно поинтересовалась:
– Что желаете на ужин, ллоррие?
Я просияла чуть жутковатой от голода улыбкой.
– А что есть?
Через полчаса, поблагодарив мило улыбающихся, хоть и дико смущенных моим неожиданным визитом кухарок, я направилась обратно к себе. Стараясь не разбудить ощутимо оттягивающего плечо сытого зверька, я ступала с невероятной осторожностью, аккуратно переставляя ноги. Чтобы не повторять многоминутное петляние, я всеже решила срезать путь через ту же галерею, ведущую в памятный сад. С трудом поборов мимолетное желание вновь затеряться между деревьев, я малодушно опустила голову, стараясь не касаться взглядом так призывно шелестевших на ветру листьев.
Стемнело рано. Ажурные тени расползлись сказочными монстрами по светлому каменному полу, скользя извивающимися щупальцами по подолу моего платья. Но я не поддавалась на их игру, неумолимо шагая к выходу из галереи по зловеще темнеющим кляксам. Люблю ночь. Ты никого не видишь, никто не видит тебя. Растворяешься в темноте, и все проблем, казалось, слепо проплывают мимо, не заметив.
Уже подходя к выходу, я подняла голову, и вздрогнула от неожиданности, едва не сбросив спящего зверька. На фоне светящегося в полумраке мрамора чернела мощная фигура, облокотившаяся о стену возле темнеющей арки дверного проема.
– Ты что здесь делаешь? – Поинтересовалась я шепотом, стараясь незаметно переложить Фуниана себе в карман.
– Тебя жду, бублик. Есть серьезный разговор.
Тяжело вздохнув, Царним отлип от стены, и пройдя пару шагов, уселся на теплый мрамор, свесив ноги в сад. Не дожидаясь особого приглашения, я устроилась в метре от него, расправив живописно разметавшиеся по камню складки платья, и вопросительно уставилась на чернокосого.
– Что стряслось?
Тот покачал головой, будто пытаясь согнать в общую кучу разбежавшиеся мысли, и повернулся ко мне.
– Ты ведь хороший человек, Рин, ты должна все понять, верно?
Интересное начало. Я тихонько пожала плечами, не желая отказываться сразу от столь многообещающего комплимента. Но хотя бы чернокосый привычно не пошлил, что не могло не радовать. Хотя и в чем-то ощутимо напрягало. Раньше мне ни разу не приходилось видеть его таким задумчивым и серьезным. Видимо, должно было произойти что-то настолько значительное, что заставило его изменить привычной беззаботной манере общения.
– Смотря что ты хочешь рассказать, – отозвалась я, осторожно разглядывая его практически слившееся с густой сумеречной тенью лицо.
Облокотившись спиной о граненую колонну, он не спешил, испытывая мое любопытство задумчивым разглядыванием ночного светила.
– Помнишь, не так давно я сказал, что местную луну называют Виринеей?
Я кивнула.
– Еще я говорил о том, что на Тсарниан есть такие существа, кому ее ненавязчивый свет куда милее дневного…
Отчего-то мне вдруг почудилось, что воздух вокруг нас стал заметно холоднее. Я поежилась, и на всякий случай обняла себя руками.
– Ты о ком?
– Эрсиорхи. Помнишь?
А, ну да. Как не помнить. Жуткие ночные создания с названием, напоминающим звук храпа. Будь я чуть моложе и чуть впечатлительней, они давно воплотились бы в моих ночных кошмарах.
– Да, помню.
Если он хотел меня заинтриговать, то это ему более чем удалось. Контрастно очерченный правильный мужской профиль мог бы и сам быть тенью призрачного эрсиорха, открой вдруг мужчина кроваво красные глаза, оскаля клыкастую пасть, и протянув ко мне когтистую руку. Фантазия разыгралась не на шутку, благо атмосфера способствовала как никогда.
– Что ты знаешь о моем отце, Рин? – Внезапно решил сменить тему чернокосый.
Я вопросительно подняла глаза, столкнувшись с его нетерпеливым карим взглядом, и осторожно ответила:
– Думаю, не больше, чем полагается. Он советник моего отца, его двоюродный брат…
– Ты же в курсе, что он приемный, верно? – Не дал мне договорить тот.
– Уже да.
Скрывать было глупо. Не умею врать, да и смысла в этом на данный момент не проглядывалось.
– Также ты в курсе, где его нашли приемные родители, я прав?
– Прав, – в очередной раз не стала отрицать очевидного я.
Мужчина вздохнул, и расстегнул верхнюю пуговицу туго обхватывающего горло плотного камзола.
– Ты ведь умная девочка, бублик?
Мне казалось, что на сегодняшний день хватило достаточно необычных событий, чтобы не распространять их еще и на ночь. Видимо, я ошиблась.
– Не жалуюсь.
Он кивнул, и с мольбой уставился мне в глаза.
– Может, тогда ты сама обо всем догадаешься?
– Догадаюсь…о чем?
Тот упорно продолжал сверлить меня глазами, будто пытаясь мысленно передать необходимую информацию. Я лишь хлопала ресницами в ответ, не особо понимая, что он, собственно, пытается мне внушить.
Меня спасла бабушка. Стук каблуков мы услышали задолго до ее прихода. Царним поджал губы, смирившись с мыслью, что прорицатель из меня никакой.
– Поговорим завтра, хорошо?
Оставалось лишь согласно кивнуть и подняться с мраморного пола вслед за ним.
Внушительная спина чернокосого уже скрывалась в дальнем проеме, когда из ближайшей арки появилась собственно бабуля.
– Гуляешь?
– Угу.
– Ну и правильно, вечерний воздух здесь целебен.
– Чем? – Вопрос был задан скорее на автомате, чем, как если бы это действительно меня интересовало.
– Фиолели цветут, – бабушка неопределенно провела рукой по воздуху, изображая не то цветущий фиолель, не то его особую полезность. – Идем?
Я послушно взяла ее под локоть, и мы двинулись знакомым путем до моих покоев.
– И в чем же целебность этого цветения? – Я всё-таки заинтересовалась.
– Ты знаешь, мне так приятно, что приходится объяснять тебе настолько обыденные для нашего человека вещи, – улыбнулась бабуля, – как будто я восполняю утраченную возможность обучать всему тебя, маленькую. – Она тихо засмеялась, чуть сжав мою руку на своем локте. – Фиолель – ночное растение. В определенный час оно начинает выделять пыльцу, которая прекрасно лечит нервную систему. Представь себе, – весело добавила она – На Тсарниан ты не найдешь ни одной истерички! Я думаю, это заслуга наших обширных фиолелевых полей.
Я знала по крайней мере одну такую истеричку мужского пола, после общения с которым образовался жутковатый черный синяк на плече. Пожалуй, стоило исправить сие досадное упущение, и устроить ему принудительный курс лечения, закопав в фиолелевом поле по самую шею как минимум на ночь.
– Полагаю, ты уже в курсе завтрашнего мероприятия?
Ну еще бы, ведь познакомить меня со скрытым от всех глаз балкончиком в главном зале было именно ее, бабушкиной, идеей. И грех было подобным знакомством не воспользоваться. Хотя откуда бабуле было знать о моей осведомленности по поводу содержания конвертов, и обедах-смотринах? Ведь подслушать этого я не могла явно. Поэтому я отрицательно покачала головой и воззрилась на бабушку с немым вопросом во взоре.
Бабуля скептически сощурилась, но все же просветила:
– Завтра к обеду у нас будут гости. Это несколько достойных молодых людей, претендующих на твою руку.
Пришлось сделалась вид, что я удивлена. Честно говоря, уже ничего не хотелось, кроме как упасть на собственную кровать, причем даже особо не раздеваясь. Бабуля продолжала «удивлять»:
– Если ты не готова выбирать из них, то можешь уже завтра назвать имя своего собственного избранника, если он не будет против.
Я понятливо ухмыльнулась.
– Думаю, для начала мне самой стоит с ним обсудить этот вопрос.
– Разумеется, – согласилась бабуля. – Гермиан будет здесь за час до обеда. Думаю, вам хватит этого времени. Сладких снов!
Весело подмигнув, она быстро коснулась губами моей щеки, и поспешила скрыться за дверью собственных покоев, соседствующих с моими. Я устало пожала плечами. Ну да, почему бы и нет. Представила, как встану на одно колено перед опешившим Гером, и попрошу стать моим официальным женихом. Ха! Еще бы не забыть предварительно поинтересоваться насчет его традиционной невесты, а то мало ли… Однако же, как быстро всё происходит…
Кое как стянув платье, и поплескав в лицо теплой водой, я блаженно завалилась в мягкую кровать, и вмиг забылась крепким сном.
29.
Утро не отличалось ничем необычным, разве что Фуниан, как обычно, куда-то смылся по своим звериным делам. Завершив дела собственные, я не стала оригинальничать, выбрав из гардероба простое платье того же кроя, что и вчерашнее, только не бежевого, а сиреневого оттенка. Наскоро заплела небрежную косу, и поспешила к завтраку. День сегодня обещал быть не хуже, чем предыдущий. Для начала следовало отыскать Германа, и объяснить ему свой план по поводу избавления от назойливых поклонников. Как только он согласится с моими доводами, попенять ему насчет Ктиарана. Полуящеру явно тесна и непривычна новая оболочка, и с этим нужно было разобраться. Затем последует обед, где я (Уф!) должна буду объявить о своем выборе. После всего этого намечалось интригующее продолжение беседы с чернокосым… Вчера я не затруднила себя раздумьями по поводу его слов, но сейчас, спускаясь по белоснежной лестнице с высоты птичьего полета, в моей голове стало тесно от мыслей по этому поводу.
Эрсиорхи и Вестиан Хоррсге, найденный младенцем в лесу. Как это может быть взаимосвязано? Что я знаю об этих тварях? Животные, пьющие кровь, тсарнианские вампиры, слава богам, что малочисленны и неопасны. Мой распрекрасный дядюшка… тоже тварь? Ну допустим, хоть лично мне пока еще он ничего плохого не сделал. А способен? Возможно…Ему нужна власть, так? А я для него как своеобразный метод ее заполучить. Вопрос в том, зачем ему, собственно, нужна эта власть. Насколько я могла понять, тсарнианцы – народ довольно-таки мирный и неконфликтный. Они слишком дорожат своей спокойной размеренной жизнью, чтобы менять ее на сомнительные коврижки. Но вот находится некто Вестиан, который постоянно наводит смуту, подбивает народ на бучу по смене власти. Зачем это ему? Подобный темперамент мог говорить только об иного вида породе. Возможно, он не с Тсарниан? Его подбросили, он был воспитан Высшим кланом, и в определенном возрасте у него проявился собственный мерзкий нрав? Возможно. Но причем тут эрсиорхи? Он был воспитан ими? Нееее. Он был подброшен ими? Хммм. Он сам эрсиорх?
Я остановилась на круглой лестничной площадке возле распахнутого окна, и постаралась собраться с мыслями, подставившись свежему ветерку.
Если предположить, что Вестиан эрсиорх… Но ведь он выглядит, как человек, хоть я и не знаю, как выглядят, собственно, сами эрсиорхи. Дневного света дядюшка не избегал. Мог ли пить кровь? Да кто знает? Но мерзкий характер это одно, вопрос на тему власти так и остается открытым. Эрсиорхи хотят через своего захватить власть? Опять же, для чего она им? Уффф. После завтрака стоило бы заглянуть в библиотеку, чтобы подтвердить или опровергнуть свою сумасшедшую версию. А позже поговорить с Царнимом, чтобы узнать наверняка.
Завтрак, к радости кухарок, проводился вовсе не на кухне, как я привыкла в своем мире, а в столовой, с ней граничащей. В уютном помещении за внушительным овальным, покрытом перламутрово-светлой скатертью, столом, уже собралась вся моя немногочисленная семья. Отец и бабушка приветливо улыбались со своих мест, в длинных плюшевых халатах они были настолько милыми и по-домашнему родными, что я в очередной раз поблагодарила судьбу за столь щедрый подарок.
К завтраку были чудесные булочки, яичница, сыр, фрукты, сладости, и ставший уже традиционным липовый чай. Родные беседовали на отстраненные темы, не желая нагружать мой утренний мозг лишними разговорами. И я жмурилась от удовольствия, запивая хрустящую выпечку сладковатым отваром, с сожалением осознавая, что за сегодняшний день это удовольствие, скорее всего, останется для меня единственным.
Сомнения подтвердились, когда в обещанное время Гер не появился даже на горизонте. За полчаса, торжественно разодетая для особого мероприятия, я нервно мерила шагами свою спальню, параллельно снимая напряжение обгрызанием лишних ногтей на руках. Библиотека, что странно, так и не обрадовала меня никакими новыми знаниями по поводу эрсиорхов, хоть я и перекопала с особой тщательностью большинство ее виртуальных архивов.
В назначенное время Герман также не явился. Я готова была простить ему даже приход за пять минут до конца обеда, но мужчина так и не пожелал воспользоваться случаем. Еще и родственники, как полагалось по традиции, оставили меня наедине с почетными гостями. Честно говоря, я отнюдь не чувствовала себя не в своей тарелке. Всетаки гости были мои, им меня и стесняться. Что они и делали. В большинстве. Ктиаран же самовольно занял почетное место рядом со мной, возглавляющей торжественное застолье, оттеснив всех остальных претендентов практически не на другой конец стола, и чуть ли не сверлил мой висок своими многозначительными взглядами. Помимо него в компании претендентов было еще девять человек. Но ни имен, ни лиц я, к своему стыду, так и не смогла запомнить, не смотря даже на то, что они, как и положено, представились каждый по очереди.
Разговор не клеился. Женихи негромко болтали между собой, изредка бросая на меня смущенные взгляды. Мне было не особо интересно, о чем шла беседа, но изредка я всеже выдавливала вымученную улыбку в ответ на их робкие комплименты в мой адрес. Больше всего меня сейчас интересовал Герман, ровно как и причина его отсутствия. Я лениво ковырялась в салате, не испытывая ни малейшего аппетита и сдерживая себя, чтобы не вскочить, послав к черту это нелепое сборище, и броситься на поиски.
– Ллоррие не в настроении? – Озвучил бывший полуящер общий немой вопрос.
Я покосилась на соседа по столу, и тоскливо подумала, что демонстративно проигнорировать его будет крайне невежливо.
– Вы крайне наблюдательны, ллоррх.
На нем сегодня был темно-зеленый гербовый мундир, выгодно оттенявший цвет глаз. Темные кудри он зачесал назад, оставив лоб открытым. Поигрывая ямочками на чисто выбритых щеках, полуящер выглядел превосходно, и явно наслаждался тем знанием, что значительно выделяется из остальной толпы претендентов.
– Могу я поинтересоваться о возможной причине?
Сама вежливость. Как же противно.
– Конечно, это не секрет, – печальная улыбка, взгляд из полуопущенных ресниц. Почувствовав всеобщее внимание, я подняла голову, оглядывая присутствующих, и, не без внутреннего торжества, грустно поделилась:
– Мне крайне неприятно сообщать собравшимся здесь достойным молодым людям, что их время оказалось потраченным впустую, ведь именно сегодня я собиралась объявить о своем окончательном выборе.
Мужчины обескуражено переглянулись, но задать вопрос в который раз осмелился лишь самый наглый.
– И кто же удостоился высокой чести? – Едва не прошипел Ктиаран сквозь сомкнутые зубы, зло сминая в ладони металлическую вилку, позабыв про этикет.
– Об этом будет объявлено отдельно, в свое время, – невинно хлопая ресницами, озвучила я, опуская взгляд на тарелку, всей правой стороной тела ощущая исходящий от бывшего полуящера гнев. Но даже не смотря на удовольствие от возможности безнаказанного издевательства над Ктиараном, меня не отпускало беспокойство. Я с тоской бросала взгляды на каминную полку с часами, жестоко тяготясь навязанными обязательствами.
– Скажите мне, ллоррх, – после того, как расставила точки над и, освободив себя от следующих пыток зваными обедами, я слегка расслабилась, и честно попыталась создать видимость непринужденной светской беседы. Кти с готовностью вопросительно воззрился на меня. – Откуда пошла традиция совершать предварительные брачные договоренности, и с какой целью система существует сейчас, если в будущем ее придерживается столь малый процент договорившихся?
Мужчина на секунду задумался, и я заметила, что покореженная вилка так и лежит рядом с его тарелкой, с немым укором взирая на издевателя.
– Эта традиция существует более трехсот лет с той целью, чтобы молодые люди занимались самореализацией, не отвлекаясь на мысли о создании семьи. Семья подразумевается как сама собой разумеющееся, в определенное время.
Он посмотрел мне прямо в глаза, и продолжил.
– Не знаю, откуда у вас эта информация о количестве нереализованных договоренностей. У меня перед глазами множество примеров иной статистики.
Он широко улыбнулся, и в его улыбке мне почудился легкий намек на торжество.
– Вспомнить хотя бы моих братьев Шахриана и Дарьяна, которые придерживаются традиционных договоренностей, или нашего общего друга ллоррха Тсарге.
Мои руки под столом сжались в кулаки. Знает куда бить, ящерица! Ну что ж, один-один.
– А разве ллоррие Миралин уже не замужем? – Робко отозвался кто-то с противоположного конца стола.
– Не думаю, – С деланным равнодушием проговорил Кти, не отрывая от меня изучающего взгляда, – не далее как вчера я видел их с Тсарге, прогуливающихся под руку в сторону речного парка.
Ведь врал же, нагло врал!
– В таком случае, беру свои слова обратно, – мило улыбнулась я, возвращаясь к еде. Внутри все клокотало от бешенства. Я была практически уверена, что полуящер выдумал всю эту историю с Германом и этой, как ее… Миралин. Но, черт побери, как же невыносимо представить, что это может оказаться правдой! И я попыталась сделать ответный выпад.
– Отчего же вы, ллоррх, не желаете следовать традициям, раз ваши братья подают вам столь удачный пример?
– Дело в том, что я люблю другую, – непринужденно развел руками тот, – думаю, этот факт меня в полной мере извиняет.
Ого себе. Это он мне только что в любви признался? Как мило.
– Жаль, – лениво отозвалась я, – что в наше время столь достойные люди вынуждены страдать от неразделенного чувства.
– Отнюдь.
Я обернулась, иронично оглядев посерьезневшего мужчину. Неужели он позволит себе смелость упрекнуть меня во лжи?
– Страдать будут те, кто мешает этому чувству стать взаимным.
Он недобро усмехнулся, заметив мой напрягшийся взгляд, и вернулся к еде, взяв новый прибор.
Два-два. На этот раз полуящер дал прямой повод заподозрить его в сегодняшнем отсутствии Гера. Если бы я могла согнуть вилку, то наверняка бы воспользовалась такой хорошей возможностью выместить скопившуюся злость. Но злиться в данном случае стоило только на себя. Все происходящее было прямым следствием моих собственных действий, и винить кого-то иного было бы крайне глупо, да и бесполезно. Меньше всего мне хотелось, чтобы из-за меня пострадал кто-либо, а тем более настолько дорогой мне человек. Эх, если только можно было бы наплевать на все, схватить полуящера за ворот, и надавать пощечин с воплем: «Что ты с ним сделал, подлец?!», может это стерло бы хоть ненадолго эту самоуверенную ухмылочку, заставляющую сейчас леденеть все внутри, с этого невозмутимого красивого лица.
Требовалось только выяснить, знает ли полуящер что-либо о теперешнем местоположении Гера или нет. Но для начала мне стоило убедиться, действительно ли мужчина исчез, либо просто сидит у себя дома как ни в чем ни бывало, и попивает чай в обществе Ми…стоп! Скорей бы закончился этот треклятый обед.
Как только истек положенный час, гости поспешили откланяться. Я вежливо попрощалась с каждым в отдельности, как и полагалось. Кто бы сомневался, что последним в очереди на вежливое прощание окажется Кти. Я нервно мяла в руках шелковую салфетку, и сердито глядела исподлобья на подошедшего.
– Что ты знаешь? – Настала пора забыть об этикете при тех, кто и сам напрочь забывал о нем в определенное время.
Тот округлил глаза, потянувшись к моей руке, которую я так невежливо забыла протянуть ему на прощание.
– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, – промурчал он в тыльную сторону моей ладони.
– Ну хватит! – Выдернув руку из его несильного захвата, я сцепила их за спиной, чтобы не вцепиться кое-кому в лицо.
Мужчина выпрямился, и с наигранным удивлением разглядывал меня с высоты своего роста, как забавную маленькую зверушку, осмелившуюся показать острые зубки.
– Для подобного допроса вы выбрали неверную тактику, ллоррие.
Его прохладный голос так и сочился нескрываемым ехидством, или мне только так показалось через заволокший глаза красный туман. Этот гад определенно что-то знает! Но всетаки моя ошибка, что я позволила себе дать волю эмоциям. Так он ни за что не расколется. Я тяжело вздохнула, попытавшись успокоиться.
– Ктиаран…
– Кти, – поправил тот.
– Кти, – повторила я сквозь зубы, зажмурившись и мысленно считая до десяти. – Мне очень важно узнать от тебя любую информацию, которой ты можешь располагать по поводу Германа.
– В обмен на что?
Я мысленно зарычала, заранее предполагая подобный ответ. Нет, так не пойдет. В адекватном эмоциональном состоянии я способна общаться куда более эффективно, и, соответственно, добиваться желаемого. Эх, птички, рыбки, фиолелевые поля… Открыв глаза, я одарила опешившего от такой щедрости Ктиарана лучезарнейшей улыбкой, постаравшись совладать с едва не задергавшимся от такой смены настроений правым глазом.
– Я не думала, что ты настолько меркантилен, Кти.
Тот сделал вид, что устыдился, не прекращая подозрительно разглядывать воплощение моей неубедительной доброты.
– Не думал, что ты настолько хитра, – в тон мне отозвался он.
Самообладание вновь затрещало по швам. Где там мои птички, рыбки, фиолелевые поля?!
– В чем же тут хитрость, Кти? – Я устало провела рукой по волосам, уронив при этом смятую салфетку. – Мне очень жаль, если ты видишь меня такой. Меньше всего я хочу каких-либо конфликтов с тобой, или с кем бы то ни было вообще. Я всего лишь позволила себе поинтересоваться, извини, если вдруг обидела своей резкостью. Мне действительно важно знать, куда подевался Гер. Попробуй понять.
Если поначалу на его лице и проступило нечто человеческое, то при первом упоминании соперника оно вновь спряталось, да еще и закрылось на все замки, обиженно придвинув к дверям все самое тяжелое. Он медленно опустился на корточки, затем плавно поднялся, протягивая мне измятый кусочек ткани. Пару секунд я тупо глядела на его руку, затем протянула свою и осторожно потянула салфетку за кончик, избегая лишних касаний. Ибо откуда мне знать, что может явиться первым толчком для очередного приступа бешенства? Так что стоило перестраховаться. Мужчина насмешливо проследил за моими манипуляциями, и в последний момент сжал ладонь, не выпуская ткань. Я рефлекторно вцепилась в нее со своей стороны, вскидывая на него непонимающий взгляд. Тот усмехнулся в открытую, и с силой дернул шелк на себя. Я резко подалась вслед за платком, и ожидаемо упала в услужливо подставленные объятия, тут же сомкнувшиеся вокруг меня медвежьим капканом. Ну где же те птички, с рыбками и фиолелями, когда они так нужны?! Но не успела я начать возмущаться подобного рода вторжением в свое личное пространство, как меня тут же отпустили, лишь предварительно прошептав на ухо:
– Я расскажу все, что тебе нужно. Сегодня после заката в саду возле тех качелей. – Его губы мягко коснулись моих пальцев, судорожно сжимавших злополучную салфетку, и через секунду, уже глядя в неспешно удаляющуюся широкую спину, я едва сдержалась, чтобы не плюнуть вслед.
Я вернулась в свою комнату лишь для того, чтобы переодеться в повседневное кофейного цвета платье с ажурной вышивкой по подолу, и двинулась в сторону отцовского кабинета. По моим представлениям, родители проводили большую часть своего времени именно там, решая вопросы государственной важности. Так и оказалось. Но серьезная секретарша, бдящая за столиком в приемной, поведала о важном заседании, от которого родичей отвлекать никак не следовало. Там же в приемной уже толпилась нехилая толпа посетителей, ожидавшая окончания пресловутого заседания, и вряд ли они бы обрадовались моему решению проскочить без очереди. Я попыталась было расстроиться, но секретарша живо подняла мне настроение наличием у нее адресной книги. Найдя нужные координаты, я поблагодарила милую женщину и отправилась на поиски. Речная улица, седьмой дом. Именно там должен был обретаться искомый индивид.
Выйдя из замковых ворот, я поспешно зашагала по идеально гладким камням пешеходной дороги, кутаясь в легкую накидку с капюшоном, дыбы не привлекать лишнего внимания к своей скромной персоне.
Теплый и ясный, как и множество дней до этого, зеленел листвой, искрился лучами и благоухал несчетным количеством цветочных клумб. Редкие прохожие, к моему счастью, не заостряли внимания на одинокой фигурке, торопливо шагающей по своим делам. Я полной грудью вдыхала свежий, пахнущий солью и травой воздух, и была бы почти счастлива, если бы не хронически сверлящее душу беспокойство.
Металлическая табличка с нужным названием была обнаружена на аккуратном, щедро обвитом мелколистным плющом, деревянном особняке с зеленой черепичной крышей в окружении забора из молодых сосновых деревьев. Пройдя между слезящимися янтарной смолой ароматными стволами, я пересекла небольшой, живописно заросший разноцветными мальвами двор, негромко похрустывая камнями гравийной дорожки, и поднялась на ажурное крыльцо. Стукнув пару раз тяжелой металлической грушей, я прислушалась к доносящимся из-за двери звукам. Переливчатая трель отозвалась негромким эхом откуда-то из комнатных недр, и я в очередной раз подивилась непривычно-гармоничному сочетанию антикварной средневековости и высоких технологий, составляющих тсарнианскую повседневность.
