Текст книги "Награда Бога"
Автор книги: Татьяна Губина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА ВТОРАЯ
Они летели уже второй час. Натка с некоторой тревогой посматривала на Лерку. Та сидела с прямой спиной, с напряжением вглядываясь в иллюминатор. Почувствовав взгляд подруги, Лера повернула голову.
– Успокойся. Со мной все хорошо. Я успела заехать к Матвею. Он сказал, что я могу лететь и что я выдержу все необходимые процедуры. Я не сойду больше с ума, Наташа. Поверь мне.
Натка верила. Поскольку очень редко Лерка называла ее Наташей и потому, что дома подруга точно вновь съехала бы с катушек, находясь в томительном ожидании.
В аэропорту Тенерифе они должны были встретиться с Ольгой. Она вылетела на несколько часов раньше и занималась организацией перевозки тел Петьки и Тины. Господи, слово-то какое-то непонятное. Петька, Тина, и вдруг – тела! В голове не укладывалось!
В принципе присутствие Натки и Леры было не обязательно, но поскольку Ольга давно не видела ребят, она попросила Натку прилететь на опознание. Для верности. Лерка категорически сказала, что она тоже полетит.
И вот посадка. С задних рядов салона раздались оглушительные аплодисменты, и Натка не сразу сообразила, что это пассажиры выражают восторг и благодарность экипажу, который так удачно приземлил россиян на испанскую землю.
Они получили багаж и вышли в зал. Толпа встречающих несколько обескуражила подруг.
– Ну, и как мы ее найдем? – хмуро спросила Лерка.
– Ее – не знаю, а вот Везуню уже вижу, – ответила Натка.
Лерка повернула голову и увидела возвышающегося над толпой Сергея, который внимательно вглядывался в лица прибывших русских. Натка схватила Лерку за руку и потащила к другу. Остановившись около него, они долго смотрели друг на друга. Распухшее лицо Сереги, красные воспаленные глаза явились как последнее подтверждение реальности смерти их друзей.
Там, в Москве, даже в самолете Лерке казалось, что все это какая-то нелепая ошибка. Что сейчас они прилетят и все выяснится. Это не Петька с Тиной сели в тот экскурсионный самолетик смотреть окрестности с высоты птичьего полета. И не с ними взорвался этот летающий катафалк. Все это миф, плод сонного воображения Натки. Но посмотрев на друга, Лерка поняла, что ее надежды тщетны и все правда.
Они так и стояли в гуще толпы, смотрели друг на друга, не замечая возмущения спешащих отдыхающих и их злые окрики. Плотное кольцо неподдельного горя заставило отгородиться этих трех молодых людей от внешнего мира. Сергей обхватил девчонок и крепко прижал к себе. Натка разрыдалась, а Лера лишь тихонько завыла.
– Все, девы, все. Не поможет, – глухо сказал Сергей. – Я их уже опознал, так что вам туда идти не надо. Да и не на что там смотреть. – Он всхлипнул.
Но Натка все же пошла. В конце концов, она врач и многое видела на своем профессиональном веку.
Здание испанской судмедэкспертизы ничем не отличалось от московской. Разве что совсем не было того специфического запаха, сопровождающего любой российский морг, да было намного чище. А так – тот же белый кафель, те же равнодушно-профессиональные лица.
Провожающий ее эксперт вполне прилично говорил по-русски, а Натка довольно сносно лопотала по-английски. Так, переходя с одного языка на другой, Натка выстроила всю картину гибели друзей.
Самолетик потерял управление невысоко и не над морем, как ей сказал представитель консульства, а почти над кромкой берега. Но этого было достаточно, чтобы, ударившись о землю, самолет взорвался. Спасатели быстро потушили аппарат, но тела Петьки, Тины и пилота успели сильно обгореть. Тину и Сергей, и Натка опознали по обручальному кольцу и часикам. Кольцо делалось на заказ, так сказать единственное в своем роде, а часы они все вместе подарили на рождение Дашки. И надпись сделали – «Тине от друзей в день рождения дочки». Но этого оказалось недостаточно, и из Питера по факсу прислали снимки ее зубов. Виват, современная техника! А у Петьки каким-то чудом сохранилась кожа на внутренней стороне бедра. Именно там темнело большое родимое пятно. Да еще искривленный мизинец на правой руке. Когда-то Петька в детстве подрался с деревенскими на даче из-за Тины. Сломал палец, а в травмопункт наотрез отказался ехать. Все шутил, что останется память о том, как защищал честь своей дамы.
– А пилота опознали? – отводя взгляд от того, что еще сутки назад было ее друзьями, спросила Натка. Ей было глубоко наплевать, кто был пилот, но ей нужно было что-то сказать, иначе она зарыдает в голос.
– Да. Представьте, тоже был русский. Некий... – он для верности заглянул в бумаги, – Валентин Шестаков. Он работал в авиакомпании по контракту. Говорят, хороший был пилот.
«Валентин Шестаков... Господи, откуда я могу знать это имя?» Какая-то догадка мелькнула у нее в голове, почему-то это имя ассоциировалось с Леркой. А, ладно, спрошу потом.
– Синьоре что-то еще нужно? – нетерпеливо спросил медэксперт.
– Да, конечно. Я могу забрать кольцо и часы?
Она подписала массу каких-то документов, и ей вручили маленький пакетик. Все, что осталось от славных, добрых, все понимающих, веселых ее друзей. Кольцо, часы да золотой крестик Петьки.
Натка вышла на воздух и глубоко вздохнула. В маленьком кафе напротив ее ждали Лерка и Сергей. Вновь увидев Везуню, Натке так хотелось, наплевав на все, кинуться к нему, крепко обнять и не отпускать от себя никогда.
Но нет, этого нельзя сделать, поскольку в своих объятиях в данную минуту он держит единственную им любимую женщину. Лерка обхватила его шею руками и беззвучно плакала на широкой груди, а Серега часто гладил ее по светлым коротким волосам и что-то тихо шептал.
В Натке поднялось жгучее желание развернуться и уйти, спрятаться в отеле и напиться до потери разума. Но она знала, что они ждут ее. Ждут, чтобы встретиться с Ольгой и начать решать другие печальные проблемы.
Сергей почувствовал ее взгляд и поднял голову. Натка махнула рукой и перешла дорогу.
Лерка подняла голову.
– Ты их узнала?
Натка покачала головой и протянула пакетик. Лерка осторожно взяла его и прижала к глазам.
– Все, Лер, хватит, – жестко сказала Натка. – Пойдем, нас Ольга ждет. Самолет через три часа, а нам еще вещи ребят надо собрать. Да, кстати, Лерка, тебе имя Валентин Шестаков ничего не говорит? Вертится в голове, а вспомнить не могу.
Лерка уставилась на подругу огромными глазами, в которых застыли слезы.
– Это отец Сони!
Ба-а-ах! Точно! Права была тогда, много лет назад, Лерка! За все в жизни надо платить! Вот она, судьба, как наказала подонка! Сгорел в собственном самолете!
– А с чего это ты вдруг о нем вспомнила? – спросил Сергей.
– Мир тесен, словно деревня, – сквозь зубы процедила Натка. – Он пилотировал тот самый самолет.
Лерка ахнула и прикрыла рукой рот.
– Хватит ахать. Говенный был человек, но царствие ему небесное. Ежели его туда пустят, – философски изрекла Натка. – Пошли.
Деньги решают почти все. Даже в сытой загранице. Оперативная Ольга и здесь все провернула с молниеносной быстротой. И вот уже огромный неуклюжий лайнер отрывается от испанской земли и уносит их в сторону России. А в недрах его трюма, в заколоченном огромном ящике с ними летят их друзья. То, что от них осталось.
В момент, когда комья влажной земли застучали о крышку гроба, пошел крупный светлый дождь. Такой странный, совсем летний. Натка смотрела на полированную поверхность гроба и не к месту думала: «Удивительно. Двухместные машины – бывают. Двухместные спальни – тоже знаю. А вот то, что делают, двухместные гробы, не думала никогда». Дурацкая мысль засела в голове гвоздем и не давала ни рассуждать, ни горевать.
Когда широкую домовину выставили в просторном зале морга, Натка даже решила, что по ошибке попала не в тот зал. Но рядом стояла Лерка, а у изголовья гроба топтался Везуня. Значит, нет, все верно. По всей видимости, удивление от размеров гроба посетило не только ее, поскольку по толпе прошелестело: «Они так хотели». Кто хотел? Петька и Тина? Ничего не понимаю. Они были так молоды, что никогда даже не задумывались о смерти, а уж тем более о размерах их последнего пристанища.
– Почему ты удивляешься? – прошелестело за спиной, где-то на уровне уха. Натка чуть повернула голову и заметила светлый завиток Серегиных волос. Натка даже не спросила, чему. Они вообще в последние несколько дней научились понимать друг друга с полувзгляда. – Разве ты забыла день свадьбы Лерки?
Натка напряглась. При чем тут свадьба Лерки? В памяти стали всплывать торжественный зал Дворца бракосочетаний, воздушное полупрозрачное платье Лерки, черный костюм Радьки. Петька с Тиной с огромным букетом в руках. Брачующиеся давали друг другу клятву верности и любви. На этом почему-то настаивал Радька. Насмотрелся американских фильмов. По этому поводу даже отвалил немалую денежку солидной чопорной даме в длинном бархатном платье, что совершала гражданский акт бракосочетания.
– А ты будешь любить меня, если я умру раньше? – услышала Натка тихий шепот Тины за спиной.
– Нет, – так же глухо ответил Петька. Натка спиной почувствовала, как застыла в растерянности Тина. – Не дуйся, малыш. Мы помрем вместе. И похоронят нас в огромном двухместном гробу. Я же потеряюсь на небесах без тебя.
– Вы чего, обалдели? – Возмущенный шепот Везуни оборвал их дурацкий разговор. – Нашли о чем базарить в день свадьбы друзей!
– А чего она мне глупые вопросы задает? – оправдывался Петька.
Сейчас Натка, следя глазами за могильщиками, которые забрасывали ее друзей мокрой землей, словно слышала их голоса. Она четко видела смеющееся лицо Петьки, который обнимал свою любимую, хмурого Везуню, вертящего пальцем около виска. Потом, уже на свадебной вечеринке, Натка распекала Тину за дурацкие мысли.
Да, она вспомнила! Какие же пророческие оказались слова Петьки! Боже, ребята, ну как же так? На нее вновь, в который раз за последние несколько суток накатило отчаяние. Хотелось рыдать в голос, но вокруг было столько чужих людей.
Хоронили Кисловых в Питере. По-другому и быть не могло. За восемь последних лет Северная столица стала родным городом для Петьки и Тины. Да и прописаны они были там. Там и работа, и дом, и, как оказалось, так много новых хороших друзей. А Натка и не знала, что кроме компании детства у ребят еще были товарищи. Она вдруг поняла, как в принципе далеки они стали, когда Кисловы уехали из Москвы.
– Боже, Натка, а ведь, по сути, мы ребят совсем забросили в последние годы! – словно подслушав ее мысли, тихо проговорила Лерка. – Как чудовищно глупо и несправедливо!
Над землей вырос еще один холмик свежей могилы. Могильщики уложили многочисленные венки, какие-то девочки расправили длинные широкие ленты, и все медленно двинулись к выходу с кладбища.
– Сколько детей! – вздохнула Лерка.
– Это их ученики! – объяснил высокий тучный мужчина. Он шел с непокрытой головой, словно не ощущая дождя. – Они были очень хорошие учителя. Настоящие, таких уже и нет в наше время. Это огромная потеря для всех. И для ребят, и для их родителей. А учительский состав просто осиротел. Они были... – Он не справился с собой и запнулся.
Натка знала, что все похороны и поминки в большом ресторане взяла на себя администрация гимназии, где работали Кисловы.
– Вы пойдете на поминки? – наконец спросил он.
– Да, конечно, у нас самолет только через три часа.
На самом деле идти категорически не хотелось. Чужой холодный город, чужие люди. Натка чувствовала, что и Сергей и Лерка разделяют ее мнение. Но так было положено. Поэтому они честно отправились в ресторан, слушали длинные красивые слова, ели блины и кутью. Но через час Натка потихоньку вызвала в курительную комнату Лерку.
– Лер, я больше не могу.
– И я. Домой бы скорей, к бабуле, девчонкам. Там уж и помянем ребят как следует.
– Тогда я за Везуней, – быстро сказала Натка. – Ты докуривай и двигай в гардероб.
Натка исчезла за витражными дверьми. Лера глубоко затянулась и раздавила окурок в хрустальной пепельнице.
– Простите, вы, кажется, Лера? – Давешний высокий толстяк внимательно смотрел на Лерку. – Лучшие друзья Петра и Вали? – уточнил он.
– Да-да.
– Они часто о вас рассказывали, – вздохнул он. – Жаль, так и не довелось познакомиться. Ну, знать, не судьба. Я вот о чем хотел узнать. – Он немного помолчал. – А что же будет с Дашенькой? Она же получается круглая сирота.
Лерка остолбенела. А ведь действительно, что будет с Дашкой? За пять дней с момента гибели ребят никому даже в голову не пришло, как быть дальше с малышкой. На Тенерифе все происходило так молниеносно быстро, что просто не было времени вспомнить о Дашке. А когда прилетели в Питер, тоже, собственно, особо не задумывались. Лерка только пару раз звонила в Москву, справлялась, как дела и слышала в ответ неизменное бабулино. «Все очень хорошо. Здоровы, накормлены. Кто учится, кто спит».
– Наверное, надо подыскать какой-нибудь хороший детдом. Мы готовы оплачивать, – неуверенно, словно про себя проговорил мужчина.
– О чем вы, господин хороший? – услышала Лерка свой голос словно со стороны. – Даша останется со мной. Мы все были как одна семья, значит она – наша дочка. Не волнуйтесь. Вот мой адрес. – Она протянула свою визитку. – Звоните, приезжайте.
– Лерка, ну ты где? – В витражную дверь курительной комнаты просунулась Наткина голова. – Мы в аэропорт опаздываем.
– Прощайте. – Лера протянула руку мужчине.
– До свидания, – печально попрощался он. – Храни вас Бог.
Лерка прошла через зал, по дороге прощаясь с людьми, и наконец выскочила на свежий воздух. Везуня уже поймал машину и укладывал в багажник небольшую Леркину сумку. За несколько дней она побывала в нескольких точках мира.
Они уселись в теплый салон.
– В Пулково, шеф, – сказал Сергей.
– Нет, – перебила Лера. – На Невский, 14.
Сергей и Натка удивленно оглянулись на Лерку.
Зачем ей понадобилось снова ехать на квартиру Петьки и Тины? Они уже ездили туда вчера, выбирали вещи, в которых хоронили ребят.
– Мне надо забрать документы, – объяснила Лерка.
– Какие? – в один голос спросили Сергей и Натка.
– Для оформления удочерения необходимо свидетельство о рождении Дашки, – жестко ответила Лерка. – На Невский!
Лерка сидела, обхватив голову руками. Перед ней высилась целая груда всевозможных документов, которые ничего не решали и ничем не могли помочь.
– Ну, что ты застыла? – в который раз возмущалась Фаина. – Надо же что-то делать. У тебя такие связи! Дави на все рычаги! Сунь взятку, кому надо!
– Бесполезно, – отмахивалась Лерка. – Они не дают опеку, поскольку я не замужем! Против закона никто не попрет!
Натка потушила очередную сигарету, глядя на осунувшуюся подругу. Уже больше месяца Лерка моталась по инстанциям, в тщетных попытках оформить опеку над Дашенькой. И неизменно напарывалась на вежливый аргумент: «О чем вы, Валерия Алексеевна? Вы – мать-одиночка, разведены. Да и двойная опека над вашими сестрами уже присутствует. Столько детей на вашем иждивении. Мы не имеем право дать вам нести ответственность еще за одного ребенка». И ни тпру ни ну. Что только ни делала Лерка, какие силы ни задействовала, бесполезно – с позиции закона они были правы!
– Чертова система! – стукнула кулаком по столу Лерка. – Им проще засунуть ребенка в детдом, чем позволить расти девочке в нормальной семье!
Я тебе уже в который раз твержу, весь язык за месяц стерла! – вздохнула Натка. – Надо искать мужика! Он фиктивно с тобой распишется, и все!
– Можно подумать, вокруг меня так много мужиков, что все в очередь выстраиваются! – огрызнулась Лерка. – Я понимаю, что выход только один, но одна заковыка – мужика такого нет. Все как один – женаты! Я даже к Матвею ездила! Так представляешь, он неделю назад женился!
О-па! Натка уставилась на Лерку и через мгновение расхохоталась. А она-то, дура, никак не могла взять в толк, чего это доктор отказался намедни выступить в роли лекарства для одинокой коллеги! Натка звонила Матвею неделю назад, решив поступить, как советует уже столько десятилетий великий Михаил Булгаков! Лечить подобное подобным! Тоска по Сергею настолько скрутила Наткину душу, что терпеть осязаемую, почти физическую боль уже не было никаких сил. И она решилась. Но каково же было ее удивление, когда милый доктор вдруг стал юлить, что-то бормотать о потерянном мгновении и возможности встретиться через месяц. Натка ничего не поняла и бросила трубку. А оказывается, она звонила чуть ли не в день его бракосочетания! Забавно! До слез.
– Ты чего, подруга, переутомилась на работе? – озабоченно спросила Фаина.
– Да, нет, – отсмеявшись, сказала Натка. – Проехали.
– Ну что делать-то? – вновь завела свою пластинку Фаина.
Хлопнула входная дверь. Пришли девочки. Шум-гам наполнил квартиру. Анюта влетела на кухню.
– Лер, ну скажи ты ей! – крикнула с порога она, словно Лера присутствовала при разговоре сестер. – Совсем загнобит парня. Он уж и так и эдак, а она ни в какую!
– Отвянь, малая, ежели ничего не понимаешь! – прогудело из коридора.
– Что, опять Маруся Пашку отбрила? – сочувственно спросила Натка.
– Опять, представляешь? Ну что за дура!
Взрослые замолчали, поглядывая друг на друга.
Им-то было понятно, почему Маруся не желает видится с Павлом, ее ухажером из бывшей школы. Но они не могли объяснить этого Анюте, как и самому Пашке. Ни одна, ни второй, конечно, не знали причины, по которой Манька попала в больницу осенью. Она вполне оправилась, производила впечатление такой же веселой и счастливой девочки, какой ее все знали раньше.
Единственное, что напоминало о трагедии, – это боязнь темноты и мужчин. Поэтому Маруся сторонилась всех мальчиков, которые пытались ухаживать за ней в новой школе. Она не ходила ни на какие вечеринки, дискотеки, даже в театр выбиралась только с Леркой или Наткой. О Пашке она даже не вспоминала. Во всяком случае, в разговоре. Но парень оказался настырным. Он сам разыскал семью Пересветовых. Просто однажды Маруся, выходя из подъезда, увидела его на лавочке. Ни обойти, ни спрятаться она не успела. Сонечка сорвалась с места и рванула к Пашке:
– Ой, Пашка, как ты нас нашел?
– Привет всем, – сказал он, обращаясь только к Марусе.
Манька побледнела и сжала губы.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел к тебе.
– Так, девочки, вперед, я догоню.
Анюта потом рассказала, что Маньке хватило пары фраз, чтобы оставить Пашку с совершенно обескураженным лицом около подъезда. Он так и стоял не двинувшись, провожая глазами тонкую фигурку Маруси. Натка осторожно спросила ее потом, что она ему сказала, на что получила четкий ответ: «Послала в эротическое путешествие далеко и надолго». «За что же ты так его неласково, Мань, ведь он ничего плохого тебе не делал», – удивилась Натка. «Все они поначалу ласковые и пушистые, а потом насилуют в темноте и жен с ума сводят», – глухо ответила Манька, не отрываясь от своего занятия. Больше Натка не пыталась с ней говорить. Когда она рассказала об этом Кате, та в ответ удивленно сказала:
– А ты что хотела? Знаешь, сколько времени должно пройти, чтобы она мужчине доверилась? Скажи спасибо, что с психикой все нормально.
– Жаль, уж больно парень хороший, – сетовала Лерка.
– Радька тоже был неплох, – парировала Натка.
Лерка не могла не согласиться.
Но, по всей видимости, Павла не так просто было напугать. Изо дня в день, уже несколько месяцев он встречал Марусю с утра около подъезда, молча провожал до школы, а вечером встречал. И так же молча доводил до дома. Маруся и обзывала, и просила, и гнала, насколько хватало ее фантазии. Даже однажды сказала, что у нее есть парень, на что Пашка лишь улыбнулся и покачал головой. И все вновь продолжалось. Лера уже привыкла выглядывать с утра и видеть худую высокую мальчишескую фигуру на лавочке около подъезда. Но что-то говорить сестре она боялась. Что тут скажешь?
– Ладно, Ань, сердцу не прикажешь, – сказала она младшей сестренке. – Ну, не нравится он ей, что поделаешь?
– Неправда, Лер, нравится. Я же чувствую, – упорствовала Анюта. – Она по ночам плачет и его имя шепчет. Так вот он, иди и бери. Так нет, гонит, как дура. Сама не знает, чего хочет. – Она взмахнула косичками и умчалась с кухни.
Натка переглянулась с Лерой.
– Надо напрячься? – спросила Натка. – Позвонить Кате?
– Надо поговорить с Марусей, – вздохнула Лера.
– Только не сейчас, – решила Натка.
– Ну, что же с Дашкой будем делать? – Фаина вернула их к насущной проблеме.
– Что-что... Надо звонить Везуне. Один он у нас мужик остался. Может, кого порекомендует из московских друзей. Больше выхода я не вижу, – печально констатировала Лера.
– Бесполезно, – тут же откликнулась Натка. – Его услали в Бразилию на полгода. Он мне звонил третьего дня. Кстати, передавал привет.
– Что же ты не говорила? – удивилась Лерка.
– Да забыла, – пряча глаза, ответила Натка. – Обещал звонить. Как на связь выйдет, так сразу ему скажу. Будем ждать.
– Пока время еще есть, – подытожила Лера.
Девчонки затребовали есть. Маленькая Дашка от шума проснулась и тоже подала голос.
– Ладно, други мои, пошла я на работу, – заторопилась Натка.
– Поела бы, – сказала Фаина. – У тебя же смена с пяти.
– Да надо еще на совещание успеть, – отмахнулась Натка. – Все, пока!
Натка поцеловала девчонок и быстро спустилась вниз по ступенькам. Около двери подъезда она остановилась отдышаться. Чувство мерзости и ненависти к самой себе нахлынуло с ужасающей силой. «Что ты делаешь, идиотка? Как ты можешь так поступать с подругой?» – спрашивала она себя и тут же себе отвечала: «Я не переживу, если они будут вместе! Я руки на себя наложу. Если не мне, то и не ей!»
Она присела на ступеньку и беззвучно заплакала. Зачем, зачем он ей позвонил?
– ...Натка, привет. – Его голос был так близко, что от радостной мысли о том, что он в Москве, перехватило дыхание.
– Везуня, ты в Москве?
– Если бы, – печально ответил он. – Просто связь хорошая. Ну, как у Лерки?
Кольнула обида. Звонит ей, а спрашивает о подруге. Но Натка подавила обиду и весело стала рассказывать житье-бытье Пересветовых.
– А у тебя как? – спросила она.
– Хреново, друже. От меня ушла жена.
Он вкратце рассказал, что его фрау покинула мирскую жизнь и ушла в сектантство. Вроде монастыря. И теперь Сергей судится с родителями жены за право опеки над детьми. Оказывается, Сергей не был официально женат на своей немке. Шансов мало, поскольку Серега не имеет немецкого гражданства, работает по контракту и так далее и тому подобное.
– В общем, чума. У нас с Леркой сейчас в разных концах мира одна и та же бодяга. Бюрократы в Германии еще похлеще, чем в России. А в чем загвоздка-то с удочерением?
Натка же хотела рассказать о фиктивном замужестве, но что-то ее остановило. Ведь Сергей не женат. А значит... Значит, он и может быть тем самым мужиком, который способен решить проблему Лерки. Но... Нет, этого не будет!
– Везунь, ты прости, мне на работу пора.
– А, ну ладно, я тебе на днях позвоню. – И их разъединили.
Лучше бы он позвонил Лерке! И сейчас Натка не сидела бы на холодных ступенях и не упивалась бы ненавистью к себе! Но Сергей всегда узнавал новости о Пересветовых у Натки. Почему? Возможно, боялся Лерке проговориться о своей любви, а может, изливать душу Натке было проще. Но ей, ей-то от этого еще хуже! Чего проще было бы сказать: «Не звони мне больше, я люблю тебя, я с ума схожу по твоим рукам, по губам, глазам. У меня разрывается сердце оттого, что ты любишь другую!» Но это означало бы конец их дружбе! Конец вообще их отношениям.
Но самое горькое было даже не это. А то, что рано или поздно они узнают о ее лжи. И будет еще хуже. Значит, узнать они не должны. Поэтому надо искать того козла, который согласится фиктивно жениться на Лерке!
Необходимо выиграть время. Сергей говорил, что его контракт скоро кончится, и возобновят ли его немцы, он не знает, значит, он вернется в Москву и у нее есть малюсенький шанс, микроскопический, но ШАНС быть с ним вместе. «Ведь Лерка не любит его так, как люблю его я, – уговаривала себя Натка. – Разве я не заслужила этой награды? За всю мою жизнь. Быть просто счастливой».
Она решительно встала со ступеней. Надо действовать. В конце концов она работает в больнице, где мужиков пруд пруди! Она найдет какого-нибудь парня, заплатит ему деньги. И подруге поможет, и о своей судьбе позаботится. А уж потом разберемся.
Она толкнула дверь и вышла на улицу. Уже конец мая, а холодрыга жуткая. Натка поплотнее запахнула плащ и быстро пошла к своей машине.
– Простите, пожалуйста. – Натка не сразу сообразила, что обращаются к ней. Она повернулась и увидела перед собой худощавого мальчишку с большими внимательными глазами.
– Вы, насколько я понимаю, Павел? – спросила Натка.
– Да. Я могу отнять несколько минут вашего времени? – витиевато попросил он. Натка по рассказам Фаины знала, что парнишка будто не из этого века вышел.
– Откуда вы меня знаете? – удивилась Натка.
– Я вас часто вижу с Маней и девочками.
– Ты что же, целыми днями за подъездом следишь?
– Бывает? – смущенно проговорил он.
– Ну что, садись в машину. Я на работу опаздываю, так что по дороге и поговорим.
Он кивнул, обошел автомобиль вместе с Наткой и, после того как она щелкнула брелком сигнализации, распахнул перед ней дверцу водителя.
– Благодарю, – чуть удивленно сказала она.
Он смущенно улыбнулся и сел рядом с ней.
– Я только не знаю, как вас зовут.
– Наталья Эдуардовна, – представилась Натка, разворачивая машину.
Выехав на проезжую часть, Натка взяла влево и пристроилась в хвост белому «Мерседесу».
– Наталья Эдуардовна, быть может, я шокирую вас, но мне необходимо получить подтверждение моим умозаключениям. Поэтому я буду говорить, а вы просто мне скажите, прав ли я.
– Интересное начало, – ухмыльнулась Натка, напряженно смотря на светофор.
– Но прежде я хочу уверить вас в моих серьезнейших намерениях касательно Маши.
– Сколько вам лет, молодой человек? – Натка оторвала взгляд от красного глаза светофора и удивленно уставилась на Павла.
– Мне понятна ваша ирония. Но мой возраст не имеет значения. Впрочем, мне восемнадцать лет.
– Ну, хорошо, давайте ваши предположения.
По мере того как Павел говорил, у Натки все шире открывался рот. Он знал все. И что Вадим изнасиловал Марусю, и что именно поэтому они переехали в другой район, что Вадим больше не живет с ними. Как следствие – понимает, почему Маруся отталкивает его и не желает с ним общаться. Он даже знал, что Лерка лечилась в психушке.
Натка резко затормозила на обочине.
– Откуда ты все знаешь?
– Значит, я прав. – Он удовлетворенно кивнул головой. – Что-то сопоставил, что-то узнал от соседей по старой квартире, – объяснил он. – А про то, что муж Валерии Алексеевны приставал к Мане, она сама со мной поделилась. Я ее предупреждал, что надо быть осторожной, но видно, она меня не послушалась. Или не успела.
– Паш, что ты хочешь?
– Ничего. Ровным счетом – ничего. Просто я должен был удостовериться, что причина ее отказа не во мне, а в ее боязни мужчин. И моя задача несколько усложняется. Но она не невозможна.
– Пашка, зачем тебе этот, как выражаются современные подростки, геморрой? – Она прищурила глаз. – Ты – почти мужчина, она – маленькая девочка, попавшая в дикий переплет. Оставь и не мучай себя и ее.
– Я люблю ее, Наталья Эдуардовна, – чуть улыбнувшись, сказал он. – А возраст любви не помеха. Спасибо вам, вы очень мне помогли. – Он ухватился за ручку дверцы.
– Постой! – Натка задержала его. – Что ты намерен делать?
– То же, что и делал. Ждать.
Натка посмотрела на него. В его серых глазах было столько уверенности, мужества и любви, что она даже позавидовала Марусе.
– Ну, тогда удачи тебе, Ромео.
Он перехватил ее руку и на секунду прижал к губам. Затем быстро выскочил из машины, побежал к метро.
Натка смотрела ему вслед и думала, стоило рассказать об этом Кате или нет. Она – Маруськин психотерапевт, пускай и разбирается в тонкостях ситуации. Быть может, этот парнишка чем и поможет. Или Катя поможет им обоим. Она позвонила подруге и в двух словах нарисовала ситуацию. Катя приняла к сведению, с восторгом сказав, что это просто волшебно!
Ах, если бы так просто решались проблемы самой Натки! И самое скверное, что она никому, НИКОМУ не могла ничего рассказать!
Сзади раздалось возмущенное гудение клаксона. Натка очнулась от своих невеселых дум и запустила мотор.
Она нашла подходящего мужика. Ординатор терапевтического отделения, мужик скверный, но так кстати нищий. Поэтому был согласен лезть хоть черту в пасть, лишь бы сшибить лишнюю копейку. Парень оказался еще и ушлый. Тут же сориентировавшись, потребовал московскую прописку.
– А рожа от жадности не треснет? – с иронией спросила Натка.
– Наталья Эдуардовна, мы современные люди, – с вызовом ответил парень. – Я же взваливаю на себя такую ответственность – жену и чужого ребенка!
– Никакой ответственности вы нести не будете! – успокоила его Лерка. – Мне нужно от вас только согласие на удочерение дочери наших друзей. И все.
– Ну да, понятно, чего уж вы из меня совсем придурка делаете? – обиделся ординатор. – Ну, может, с пропиской и переборщил, но...
– Сколько ты хочешь, вымогатель? – рубанула Натка.
– Три тысячи баксов, и вы меня не увидите никогда. Ну, я имею в виду после оформления всех необходимых вам документов.
– Вот и бабки после оформления, – парировала Натка.
Парень спросил, какие у него гарантии, на что Лерка осведомилась, какие он может предложить гарантии ей. На что он возмутился и стал утверждать, что он просто-таки английский лорд и джентльмен.
– Вот и остановимся на джентльменском соглашении, – решила Лерка.
– А когда состоится бракосочетание? – поинтересовался парень.
– Завтра в пять будь в ЗАГСе нашего района. Знаешь где?
– Я объясню, – хмуро вставила Натка. – А теперь дуй, женишок, к себе в Ново-Крикуново или где ты там проживаешь.
– А аванс?
– Чего?!! – в один голос воскликнули подруги.
– Ничего-ничего! – испугался парень. – Ухожу.
Фаина демонстративно вытерла полотенцем табуретку, на которой он только что сидел.
– Насколько я понимаю, лучше ничего не нашли? – безнадежно спросила она.
– Сроки поджимают, ба. Времени уже нет.
– Лер, а Везуню никак нельзя вызвать? – вступила в разговор Маруся.
Она тихонько вошла на кухню, когда потенциальный муж скрылся за входной дверью.
– А ты чего тут уши развесила? – крикнула Фаина. – А ну марш спать!
– Я дело говорю. Он нас всех любит. И тебя любит, – настаивала Маруся.
– Глупости не говори. Он всегда Натку нашу любил, – встряла Фаина.
Натка вспыхнула и отвернулась к окну.
– Ладно, Мань, ты же знаешь, он женат, да еще на немке. Проигрышный вариант, – вздохнула Лерка. – Иди спать.
Маруся обиделась и ушла, ни с кем не попрощавшись. Фаина тоже незаметно ретировалась с кухни. Девчонки остались одни.
– Знаешь, Нат, а оказывается, я по нему скучаю, – вдруг задумчиво сказала Лерка.
