Текст книги "Эксклюзивно для Его Величества (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кадуцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Я понимающе кивнула.

– Обещаю, пап, что буду ограничивать себя, – и помахала перед ним пачкой. – Оставлю её как успокоительное на крайний случай. Идёт?

Отец осторожно забрал сигарету и крепко-крепко обнял меня.

– Девочка моя! Я знаю, что сейчас тебе очень плохо. Внутри всё горит, ведь тебя предали те, за кого ты пошла бы на смерть. К сожалению, нет заклинаний и зелий, которые могут исцелить душу! Это нужно пережить. Пройдёт время, и ты поймёшь, что жизнь продолжается…

Я слушала его и понимала совсем другое: отец так остро чувствовал меня, потому что сам пережил подобное.

– …Можно жить дальше без тех, кого ты считал самыми дорогими и близкими, без которых не мыслил своей жизни. Можно смотреть на них рядом с другим человеком и не корчиться от боли и звериной тоски. Можно встречаться с новыми женщинами и по-настоящему улыбаться им, – папа словно опомнился и растерянно улыбнулся мне: – Пройдёт время, Софи… Всего лишь пройдёт время… И я буду рядом с тобой столько, сколько потребуется.

– А у тебя не было никого, когда мама ушла, – я сглотнула слёзы. – Прости, пап.

– У меня была ты, детка! Я знал, что ты любишь меня и скучаешь. Знал, что нужен тебе. Это очень помогало. Наши разговоры по вечерам… Ты думаешь, я звонил, чтобы ты не скучала?.. Не только, Софи. Я звонил, чтобы не сойти с ума в пустом доме, без вас… – отец снова обнял меня. – И ты никогда не забывай, что нужна мне. Ты моя дочь. Моя гордость. Моя умница. Моя красавица… Главным успехом в своей жизни я считаю не премию Иржи Горака и не звание «Легенды журналистики», а тебя.

– Папочка!..

Мой голос сорвался. Я больше не смогла сказать ни слова. Да и не нужно. Отец ласково поцеловал меня в макушку и прижал к себе, закрывая от всего мира. Мы были друг у друга. И это главное!

Наверное, именно в этот вечер, когда Авизар официально появился с новой любовницей, а я, едва поднявшись с колен, снова упала вниз, мучаясь от боли и ревности, когда папа впервые признался, как ему было плохо после развода, и что только мысли о маленькой дочери помогли выкарабкаться из депрессии, я поняла, что буду жить. Пусть не так, как планировала до этого, но буду. Назло всем – и врагам, и друзьям!

…

Утром я ждала отца во дворе. Он не ожидал и в первый момент даже не заметил меня. Сбежал по ступенькам, на ходу надевая наушники и выбирая музыку, и только потом его взгляд замер на мне.

– Доча? – удивился папа.

Я нервно передёрнула плечами.

– Ты волнуешься за меня, за моё здоровье. Поверь, мне тоже не всё равно. Я тоже хочу жить, пап. Пока не знаю как, правда… Я столько лет планировала для себя один единственный сценарий. И сейчас, когда всё рухнуло, ещё растеряна. Но я смогу. Я придумаю, чем и как себя занять. Я буду развиваться, совершенствоваться. Я не скачусь вниз, как бы меня туда ни толкали… А сейчас я побегу с тобой.

Отец ничего не сказал на мою тираду, только протянул один наушник и открыл калитку.

Так я начала бегать по утрам. Поначалу было трудно, но постепенно привыкла, просыпалась без будильника и пробегала пять километров наравне с отцом. Потом стала ходить с ним в тренажёрный зал. Это помогало тренировать не только тело, но и характер. Заниматься вместе мы не могли. У отца была своя программа. К тому же он маг Металла. Папа напряг знакомых и нашёл мне тренера – мага Воды, как и я.

Роберт Кроссман перебрался на юг пару лет назад, до этого он служил боевым магом где-то на севере. А сейчас, выйдя в отставку, иногда подрабатывал в спортивных центрах.

– Я не профессиональный тренер и никогда не работал с девушками. Терпеть не могу нытьё и сюсюканье, – сразу предупредил мужчина. – Я больше с парнями тренируюсь, по старой памяти.

– Со мной не нужно сюсюкаться, – ответила я. – Дай мне время втянуться в режим и тренируй как всех.

– Зачем тебе это? – Роберт вытер руки. – Я знаю твою историю, Крис рассказал в общих чертах. По-моему, тебе нужен другой тренер, – и мужчина постучал себя по лбу, намекая на психолога.

О прямолинейности Кроссмана отец предупредил заранее, сказал не удивляться и не обижаться. Теперь я поняла, что он имел в виду. Бывший военный скрестил руки на груди.

– Правду, Софи!

И я честно ответила.

– Папа боится, что я скачусь. Что, потеряв друзей, работу, любимого человека, я потеряю и себя тоже. И, как следствие этого, потеряю интерес к жизни.

Кроссман внимательно посмотрел на меня.

– Ему надо бояться?

– Не знаю, Роберт, – после небольшой паузы я посмотрела ему в глаза. – Я не знаю, что со мной случилось в тот день. Я так и не вспомнила ничего. У меня нет ощущения амнезии, нет белых пятен в памяти. Поэтому я не могу быть уверена в собственной адекватности. Мне все говорят: жди! Я жду… и готовлюсь ко всему. Но сейчас я хочу занять себя. Занять чем-то стоящим, тем, что сделает меня сильнее, пусть пока только физически.

Маг кивнул, принимая ответ. Окинул оценивающим взглядом мою фигуру.

– У тебя неплохая форма.

– В Виридии я регулярно ходила в спортивный центр.

– Значит, мышцы в тонусе?.. Это хорошо.

Уже через неделю я взвыла. Соглашаясь заниматься с Кроссманом, я не знала, на что подписалась. Думала, меня подкачают и прокачают в плане мышечной нагрузки. Но Роберт подошёл к делу со всей серьёзностью, составил для меня особую программу, где было включено всё: и физические тренировки, и занятия магией, и питание. Он тренировал меня не как девушку, следящую за фигурой, а как водника – мага со стихией Воды. Причём учил не бытовым заклинаниям, а боевым. До этого я наивно считала себя спортивным человеком и магиней средней силы и была довольна своим четвёртым кругом в ковене. Роберт быстро показал, что радовалась я зря. Да он с меня три шкуры спускал! Первое время я буквально приползала после тренировок. А потом ничего, втянулась. Особенно ждала занятий на магическом полигоне. Кроссман был очень сильным водником. Он настолько ловко управлял нашей стихией, что я замирала от восторга, наблюдая за послушной водой в мужских руках. Не удивлюсь, если у бывшего боевика имеется звание магистра, а то и архимага.

Но вот в общении с Робертом было очень сложно!

– …Резче взмах! Ты удлиняешь траекторию струи. Она теряет скорость и силу! Резче!.. Что ты дрыгаешь лапками, как помирающая муха?!

И Кроссман кривлял меня, высмеивал мои движения, обидно и презрительно. Я кусала губы до крови и снова и снова махала рукой, пока не немели мышцы, пока струи воды не разбивала в щепки толстые деревяшки.

Ещё месяц назад я даже не думала, что можно создать водяной ветер, который легко сбивает человека с ног, а потом труп, кстати, можно надёжно спрятать под толстым слоем льда. Шучу, конечно! Никого убивать я не собиралась… Но я научилась сворачивать водяные струи в тугие пружины и точно стреляла ими в цель, снося мишень на десятки метров. Я научилась охлаждать воду до льда, срезать ледяными осколками одежду и кожу, раня до крови своего тренера. Роберт никогда не жаловался, наоборот, довольно смеялся, залечивая царапины, и хвалил за меткость и вёрткость. И я радовалась, что попала. А вот папа, наблюдая за нашими тренировками, всё чаще хмурился. Как-то он сказал:

– Ты изменилась, Софи… Ты, как таинственная птица-феникс, сгорела и из пепла возродилась вновь.

Красивое сравнение! Мне понравилось. Но на лице отца восторга я не заметила.

– Разве это плохо, папа?

– Нет.

– И что за сомнения в голосе?

– Мне кажется, в том огне сгорело что-то важное, – тихо сказал отец.

Я лишь усмехнулась, вытирая мокрые волосы.

– Это были наивность и доверчивость, папа. Их жалеть точно не стоит.

И, услышав окрик тренера, бежала тренироваться дальше.

В спортивном центре я стала проводить много времени. Мне было по-своему комфортно с Робертом. Маг не лез в мою жизнь, а я не трогала его. И наше общение дальше тренировок не заходило. Хотя по обмолвкам, некоторым фразам и замечаниям я поняла, что у Кроссмана была какая-то трагедия в прошлом. Однажды в разговоре поинтересовалась у отца, но меня завуалировано послали.

– Доча, если малознакомый человек спросит, за что тебя турнули из столицы, ты расскажешь?.. Вот и к другим нех. р лезть.

И я не лезла. Логично было предположить, что трагедия Кроссмана как-то связана с его военным прошлым и серьёзным ранением. Роберт хоть и не показывал вида, но после моих удачных и сильных попаданий поднимался с некоторым усилием, как-то неправильно ставя одну ногу. Но я ничего не спрашивала. Природное любопытство, конечно, дёргало, но я научилась с ним справляться. Да и тренера терять не хотелось. Может быть, однажды я узнаю эту тайну. Тут со своими бы разобраться.

Одним словом, ранение ранением, а привычки у боевика остались прежними. И Кроссман гонял меня по полигону как новобранца Военной академии, заставляя то прыгать по осенней слякоти, уворачиваясь от острых водяных игл, то потеть на тренажёрах, чувствуя, как подрагивают напряжённые мышцы. Я терпела. Потому что, лупя боксёрскую грушу, могла выплеснуть всю злобу, скопившуюся внутри. Потому что, грызя лёд, которым меня приковывали к стене, представляла, как грызу глотку тем, по чьей вине я потеряла всё и оказалась не у дел. Я уже не сомневалась, что меня подставили работорговцы, ведь только у них были реальные причины убрать меня. И сдала всех, кого знала и кто имел отношение к Красному пути.

Ещё осенью я встретилась со знакомыми полицейскими, с которыми пересекалась полгода назад, собирая материал к репортажу. Запомнила их из-за фамилий: мадж Веселов и мадж Тихов. Хотя я не заметила ни чрезмерного оптимизма у одного, ни особой молчаливости у другого. Обычные полицейские, но ещё при первой встрече мне запомнилось их серьёзное отношение к делу. Поэтому я и обратилась именно к этим блюстителям порядка. Мужчины заметно оживились, перебирая принесенные бумаги.

– Как вам удалось? – Тихов не скрывал восхищения во взгляде. – Семьи пропавших обычно не хотят ничего рассказывать.

Я пожала плечами.

– Вы – представители власти и следуете сухой букве закона, вам нужны точные данные и факты. Это часто смущает людей, и они решают, что лучше промолчать. А я к ним пришла по доброй воле, как человек, желающий помочь. Поэтому они не боялись высказывать свои предположения, догадки, иногда совершенно фантастические.

– Мы тоже хотим помочь, – отозвался со своего места Веселов.

– Потому что это ваша работа, и вы ДОЛЖНЫ её выполнять, даже если не хочется. Ведь чаще всего мы ходим на работу только ради зарплаты.

На лицах мужчин я заметила недовольство.

– Мы осознаём свою ответственность.

– А я не о вас сейчас говорю…

В общем, по этому вопросу мы так и не договорились. Но полицейские пообещали разобраться и замолвить за меня словечко.

– Вы только найдите того, кто это сделал со мной, – попросила я, поднимаясь со стула.

– Но почему вы думаете, что кто-то виноват в том?..

Слушать про завороты человеческого мозга я уже устала, поэтому перебила мужчину.

– Я не верю, что сделала это сама, по собственной воле. Возможно, ко мне применили какое-то неизвестное заклинание подчинения?.. В конце концов, в ковенах постоянно регистрируются новые магические схемы. И далеко не все. Вам ли этого не знать!..

Полицейские понимающе хмыкнули. И я закончила свою мысль.

– …А если это заклинание абсолютного подчинения, без отката, без следов?

– Не может такого быть! Идеальных заклинаний не бывает. Только в сказках. Любая магия оставляет след, задевает окружающий магофон планеты!.. – завёлся Веселов.

Но напарник остановил его.

– Хорошо, София! Если вдруг всплывёт ваше имя, мы сообщим.

Уже собираясь уходить, я не выдержала и осторожно спросила:

– А вы не боитесь?.. В Красном пути крутятся немалые бабки и замешаны серьёзные люди. Меня вот, достали… Красиво так убрали… Не подкопаешься.

Мужчины переглянулись и почти синхронно ответили:

– Не боимся.

Полицейские сдержали слово. Расследование пошло активнее, и зимой по стране прокатилась серия арестов и задержаний. К сожалению, в одной из операций погиб мадж Тихов. И это произвело эффект маленького взрыва. Маховик правосудия заработал намного быстрее. Дело кровавой работорговли начал лично курировать главный ткач – лорд Лачев. А этот некромант скор на расправу (я помню). Полетело много голов. Красный путь в Аврее-Десетре перестал действовать. Но никто из арестованных так и не признался, что подставил меня. В полиции мадж Веселов беспомощно разводил руками.

– Ничего, София! Я искал сам, лично. Понимаете! Обещал поблажки за признание. Но ничего!..

– …Суки!.. Скоты позорные!..

Я месила боксёрскую грушу, не глядя по сторонам.

– Почему без перчаток?.. – начал Роберт Кроссман и тут же замолчал. Наверное, понял, что сейчас лучше не лезть ко мне. Двумя руками ухватился за мешок. – Спокойней, Софи.

– Ненавижу мразей!.. На! Получай!..

Когда на костяшках появилась кровь, водник скрутил меня и бросил на мат:

– Полежи немного.

Он вышел, и я осталась одна. Лежала в пустом спортивном зале и дышала, неровно, рвано, как будто не умела или разучилась. Как же так? Почему?

– Почему?!!! … Ну почему?!!!

– Ты надеялась, что, узнав правду, вернёшься назад? – рядом со мной присел папа.

Я лишь криво усмехнулась. По-моему, ответ на этот вопрос очевиден. Перевернувшись на спину, я закрыла глаза и наконец расслабила все мышцы, чувствуя внутри знакомую и уже надоевшую пустоту. Лежала и не шевелилась, даже когда убрали магические путы.

Наверное, я начала привыкать к неудачам. Потому что в этот раз быстрее справилась с собой. Всего пара минут, и я открыла глаза, осторожно слизывая кровь с ноющих костяшек. И только после этого смогла посмотреть на отца.

– Прости за этот срыв.

– Детка…

– Я ни о чём не жалею, – перебила его, поднимаясь с мата. – И по-хорошему эти материалы следовало передать полиции намного раньше. Пока я оплакивала своё изгнание в Фету, кто-то погиб, замученный насмерть. Эту кровавую торговлю давно пора прекратить.

Отец с сомнением посмотрел на меня.

– Думаешь, это конец!

Я пожала плечами.

– Вряд ли. Где крутятся большие деньги, всегда найдутся желающие их заработать. Но сейчас хотя бы на какое-то время этот кошмар прекратится.

Папа, подумав, согласно кивнул.

– Да, благодаря тебе, многие наши соотечественники останутся дома.

– Они останутся живыми, пап, – поправила я, намазывая руки заживляющей мазью. – Только это хоть как-то мирит меня со случившимся.

Глава 9

Я ошиблась. Оказалось, моё уничтожение было нужно не работорговцам.

В конце густаря (август – Прим. авт.) ко мне в Фету пришла Диана Шерро. Я обрадовалась подруге, хотя сама оборвала все отношения с прежними знакомыми, и с ней в том числе. Год назад после своей болезни написала Диане длинную эсэмэску, в которой попыталась объяснить, что чувствую. Извинилась и попросила не приходить в гости и не звонить. Ди всё поняла. Знаю, что она периодически общалась с моим отцом, но слово держала и в Фете не появлялась. Это было эгоистично с моей стороны, но тогда я не могла смотреть на своих друзей и каждый раз вспоминать, чего лишилась.

Сейчас всё было по-другому. Прошлое отболело, улеглось под новыми воспоминаниями. И на свою лучшую подругу я смотрела без зависти и тоски.

– Диана?.. Вот так сюрприз! – я крепко обняла девушку.

Шерро охнула с непривычки, потирая хрупкие плечи.

– Привет, София!

– Я соскучилась по тебе!

Она неуверенно улыбнулась и попросила:

– Только не обнимай так больше! Синяков наставишь!

Я засмеялась и всё равно обняла её, но уже осторожно.

– Что же мы стоим на пороге?.. Проходи в дом!

Девушка вошла в гостиную и в нерешительности остановилась рядом с креслом, опираясь на него. Я удивилась такой застенчивости. Может быть, Диана думает, что на неё злятся за непрошеное вторжение? И я снова пригласила, всем видом излучая радушие.

– Какой приятный сюрприз! Присаживайся, Ди! Могу я предложить тебе чаю или… что-нибудь покрепче?

– Нет, мне нельзя… Я, в общем-то, пришла не просто так, а по делу.

Я снова кивнула на кресло:

– Хорошо, давай поговорим.

Диана помялась немного, но всё-таки опустилась на краешек и, прижав платочек к губам, откашлялась. Я всё это время терпеливо ждала, жадно разглядывая девушку и подмечая изменения в ней. С новой причёской подруга выглядела старше и солиднее. Да и строгий брючный костюм вместо обычных джинсов и майки напоминал, что передо мной уже не студентка и не стажёрка, а взрослый человек. Наконец, Диана набрала полную грудь воздуха и произнесла:

– Я пришла сказать, что ты больше не в «грязном списке». В ближайшие дни в прессе появится статья, где расскажут правду о прошлогодних событиях. Конечно, там не будет упомянут король, но все узнают, что ты ни в чём не виновата… Так что можешь возвращаться в Виридию и заниматься своим любимым делом.

В первый момент я даже не знала, как реагировать. А потом… запищала от радости, запрыгала на месте, как девчонка.

– Да! Да! Да!..

Я даже забыла, что могу так радоваться – бурно, неистово, без всяких задних мыслей! В порыве чувств обхватила Диану двумя руками и подняла её вверх. После моих регулярных тренировок это было несложно. Шерро жалобно пискнула, и я тут же отпустила её. Подруга, морщась, потирала плечи. Ей явно было больно. И это заставило меня насторожиться. Диана, конечно, всегда была хрупкая, но не настолько.

– Ты чего? – я внимательно посмотрела на девушку.

Она через силу улыбнулась.

– Сильная ты, Софа!

Я засмеялась.

– Да, есть такое! Ладно, обниматься не будем… Ты принесла мне хорошую новость, и это надо отметить.

Я достала бутылку вина и наполнила пузатые бокалы.

– Попробуй, Ди! В Фете отличные виноградники.

Во мне всё бурлило от эмоций. И когда вино было выпито, я почти силой усадила подругу в кресло и попросила:

– Ну, рассказывай! Как это произошло? Почему?.. Неужели, наконец, узнали, что я не виновата?

– Да. Узнали… Твоё честное имя восстановлено… Виновные наказаны.

Диана говорила медленно, через силу. Было заметно, как трудно ей даются большие предложения. И я не на шутку встревожилась.

– Да что с тобой такое?.. Ты плохо себя чувствуешь?

– Очень, – моя подруга зажмурилась и опустила голову.

И я только сейчас обратила внимание на неестественно тонкую и бледную кожу, на поредевшие тусклые волосы, частые приступы кашля.

– Ты заболела?.. Ди, я могу как-то помочь тебе?

Она не ответила, лишь неопределённо кивнула. И этот кивок можно было трактовать и как «да», и как «нет». Диана посмотрела на меня и спросила:

– Почему ты не спрашиваешь, кто это сделал с тобой?

– Потом. Давай сначала поможем тебе.

– Спроси! – настаивала подруга. – Ну же!

Мне стало страшно. На улице густарь, жара под тридцать градусов, а у меня – мороз по коже. Я сглотнула.

– Хорошо… И кто это?

– Я.

Я!

Я!!

Я!!!

Маленькое слово с оглушительным грохотом билось в черепной коробке. Конечно, я удивилась… да… я не ожидала… чтобы моя подруга… И в то же время какая-то непривычная, чужая скованность Дианы с самого начала держала настороже, дёргала мои инстинкты. Это была так странно и не похоже на шумную хохотушку Шерро. И всё равно… «Я!» Как??? Знакомая сосущая пустота внутри проснулась и зашевелилась, выпуская свои щупальца.

– Как ТЫ?

– Не ожидала? – Диана криво улыбнулась. – Всё просто, Софа. Я тебе завидовала… Не сразу, конечно. Пока мы учились в университете, я действительно любила и дружила с тобой. Нам было так хорошо и так весело. Скажи кто отдать за тебя руку, я бы отдала! Честное слово!.. Но потом, когда со студенчеством было покончено и началась работа, конкуренция… моя дружба трансформировалась в ненависть. Я тебя ненавидела, просто люто! Зависть буквально сжирала меня!.. Всё тебе! Лучшая работа! Место телеведущей! Любовь короля! А тебе мало!.. – она перевела дух. – Чуть больше года назад, на Остару, я случайно встретилась с Элеонорой Марлоу. Мы оказались в одной компании, мало того сидели рядом. Выпили, разговорились. Она нормальная бабёнка, ушлая только… А ещё, оказалось, что мы с ней одинаково сильно завидуем тебе и ненавидим. И мы придумали, как тебя уничтожить. У меня была информация, у Элеоноры – идеи и нужные знакомые. Например, некромант, который пару лет назад перебрался сюда из Саноса. Старпёр, но настоящий архимаг! – Диана шутливо помахала пальцем в воздухе и уже серьёзно добавила: – Именно он провёл со мной обряд подмены личины. Знаешь такой?

– Нет.

– Неудивительно. У нас в Аврее о нём мало кто слышал. Подменой личины больше в империи увлекаются. И то не все. Обряд очень сложный и опасный: малейшая ошибка – и ты потеряешь свой истинный облик навсегда. Не каждый человек на него согласиться. А я так хотела уничтожить тебя, что сказала «да» сразу… Этот обряд меняет облик человека полностью. И ни один поисковый артефакт не обнаружит подмены. Ни одна магокамера не распознает новую личину. Это не навешенная сверху иллюзия, не морок. Ты просто становишься другим человеком. Только глаза остаются свои, но тут мне повезло: цвет глаз у нас одинаковый.

После длинной речи Диана снова закашлялась, прижимая платочек ко рту. Я наблюдала за ней, какой-то частью мозга понимая, что розоватые следы на ткани – кровь. Шерро вытерла губы.

– …Подмена личины относится к запрещённым обрядам, но нас это не смущало. А прийти к тебе домой, снять копию одежды, побрызгать её твоими духами – вообще пустяковое дело. Доступ в ваш дом у меня был давно, ведь Хейли считали нас неразлучными подружками, даже комнату мне выделили по соседству с твоей. И я на один день стала Софией Арно… Я достаточно хорошо знала тебя, чтобы скопировать ужимки, манеру двигаться. Голоса у нас с тобой тоже похожи, об этом ещё в универе говорили. Помнишь, на втором курсе мы прикалывались: набрасывали иллюзии и ходили на свидания вместо друг друга? Спорили, угадает парень подмену или нет?

– Да, – я криво усмехнулась. – Ты не проиграла ни разу.

– Потому что я хорошая актриса, – Шерро горделиво приосанилась и продолжила рассказ: – Пока ты спала, нанюхавшись сонной травы, которую Я подбросила в твоё шмотьё, Я дала интервью Камберу, а за вырученные деньги Я купила автолёт, о котором ты так мечтала. Твои телохранители следовали за мной по пятам и всё это видели. Из охраны, приставленной чтобы обеспечить твою безопасность, они стали палачами и главными свидетелями «преступления»… – Диана показала пальцами кавычки и засмеялась: – В конце концов нам с тобой осталось лишь сойтись в одной точке.

– Телестудия, – хрипло выдохнула я.

– Да, – кивнула Шерро. – Мы знали, что проснувшись, ты сразу помчишься в студию, я же была в курсе всех твоих дел и планов. И после автосалона полетела именно туда, ведя за собой охрану. В такси меня ждала Элеонора. Она набросила лёгкую иллюзию, чтобы чуть исказить ТВОИ черты. На голову я повязала платок, а заметную блузку прикрыла пиджаком. Охрана телестудии приняла меня за обычного зрителя, пришедшего на съёмки шоу, а на простенькую магию, особенно на женщинах, они давно не обращают внимания, принимая её за заклинания очарования и красоты. Элеонора и тут сработала мастерски, заранее заказав несколько пропусков на разное время. Вот один из них и пригодился. Естественно, я не пошла ни на какое шоу. Спряталась в служебных помещениях и ждала, когда уйдёшь ты. А потом спокойно отправилась домой. Ведь королевская охрана уже последовала за тобой.

Новый приступ кашля. Голос Дианы уже был хриплый, некоторые слова она просто выдыхала без звука.

– …Дома мы провели ритуал-отмену. И вечером я уже в своём настоящем облике пошла к тебе. Не для того, чтобы пожалеть, а чтобы вытащить из шкафа сон-траву и заменить вещи, в которых ты ходила весь день, своими. На них очень удачно оказалось вино из ресторана, которое лишний раз подтвердило твою вину и заставило усомниться в тебе родную мать. Даже ты сама после этого уже не была уверена в своей непричастности. Вот и всё!.. Ты вылетела из столицы как пробка из бутылки! Я, конечно, рассчитывала, что тебя упекут за решётку лет на семь, но так тоже неплохо вышло, – бывшая подруга широко улыбнулась. – И сейчас меня успокаивает только одно. Я помню, как приходила к тебе и утешала, стараясь не рассмеяться. Ты была такая… жалкая, никчемная, брошенная всеми!.. Ты бы себя видела! Такое убожище! – Шерро изобразила сгорбленную фигуру и выразительно затрясла губой, потом засмеялась: – Вот тогда мне было хорошо! Так легко на душе!.. Когда тебя пинали отовсюду! А знакомые отворачивались при встрече! Когда выгнали с любимого телевидения пинком под зад!.. О-о-о! Это был мой чувственный оргазм!..

Диана Шерро ликовала. Прошёл год, а она до сих пор упивалась моим падением!.. Я смотрела на её бледное лицо и думала: «Какая же я слепая овца!» Восторг во взгляде бывшей подруги сменился недоумением. Наверное, Диана ожидала, что я брошусь на неё, или наору, или разрыдаюсь, и оказалась не готова к моему спокойствию.

– Что же ты молчишь, Софа?

– Не могу понять: зачем ты пришла сегодня?

Шерро перестала улыбаться.

– Я проклята, как и Элеонора. Марлоу уже мертва. А я… мне недолго осталось. Я должна рассказать тебе правду. Сама… Таково условие.

– Чьё?

– Короля. Это он проклял нас. Ты разве не знала, что Авизар один из лучших проклятийников королевства? – Диана зло усмехнулась. – Дур-р-рак! Как же он психовал, когда понял, что помог мне убрать тебя! Не король, а истеричка! Но проклятия накладывает сильные… – она поморщилась, видимо, от боли.

Значит, король тоже в курсе? И это натолкнуло меня на одну мысль.

– Откуда ты узнала то, что поведала Камберу? Ведь я тебе не всё рассказывала. О карточном проигрыше, например?

Шерро, понятливо хмыкнув, охотно и, главное, честно ответила. И, думаю, дело тут не в раскаянии: она упорно пыталась вывести меня на эмоции, насытиться моей болью.

– Когда-то мы отдыхали в «Разгоне» и я забыла свой гилайон на столе. Может, помнишь?.. Ты танцевала с Благовским, а я поднялась наверх в випку и случайно услышала, как Тестимун ругается с королём. Перед этим Авизар признался ему в том, что проиграл демону в шаджи.

Надо же! Крутые мужики прокололись сами, разболтав секрет, а ответила за это я.

– Тогда же я поняла, что и ты в курсе этого позорного проигрыша, – Диана тем временем продолжила рассказ. – Когда я поделилась этой информацией с Марлоу, она загорелась идеей «публичного разоблачения короля». Такой подставы перед Советом и перед придворными Авизар никогда бы не простил. И она не ошиблась: тебе тогда здорово подпалили крылышки… – от тихого смеха бывшей подруги веяло каким-то безумием. Даже её взгляд пугал. – Хорошо мы придумали, правда, София?

– Да, хорошо, – я поднялась с кресла. – Спасибо, что рассказала. Тебе пора, Диана.

– Не простишь?

Что-то такое прозвучало в голосе Шерро. Наверное, Авизар ради прикола или чтобы поиздеваться (вопрос только над кем?) вложил в своё проклятие условие: если я прощу бывшую подругу, то смерть отступит от неё. Я внимательно посмотрела на Диану.

– Простить?.. Но ведь ты не раскаиваешься в том, что сделала… Даже сейчас, умирая от проклятия, ты пришла сюда, чтобы посмотреть, как мне будет плохо от очередного удара в спину.

– А разве тебе не плохо? Не болит сердечко от предательства лучшей подруги?

– Уходи, Диана, – я отвернулась. – Мой ответ – нет!

Дверь с грохотом захлопнулась. Через минуту взвыл автолёт, унося прочь мою бывшую подругу, которая без всякой причины уничтожила меня. Через пару секунд шум двигателя затих. А я присела на край дивана, чувствуя, как горбится спина, как ломает позвоночник открывшаяся правда.

Мы с папой сидели на ступеньках дома. И не потому, что любовались летним закатом, я физически не могла находиться в гостиной. Мне до сих пор мерещилась худая фигура бывшей подруги и её колючий, ненавидящий взгляд. А в ушах стояли злые слова и довольный смех.

– Наверное, я никогда не пойму Диану. Её поступок жестокий и бессмысленный.

– Почему бессмысленный? – спросил отец.

– А какую выгоду Диане принесло моё падение?.. Она получила место ведущей? Нет. Нашла себе богатого мужа? Нет!.. Чтобы навредить мне, она рисковала своей жизнью, свободой, внешностью – всем! Неужели это того стоило? Неужели нельзя было просто оборвать дружбу? Прицепиться к чему-нибудь и разругаться, чтобы был повод не общаться и не здороваться!.. Я не понимаю, пап! Разве так можно ненавидеть?!..

Отец тяжело вздохнул и отвёл взгляд:

– За свою долгую жизнь я многое повидал, Софи. Бойни, смерть, разруха… Люди и нелюди, потерявшие всё, или, наоборот, получившие абсолютную власть в условиях военного времени. И знаешь, что я понял? Нет ничего удивительнее человеческой души. Может быть, стремление некоторых людей и высших сил к власти – это не более чем жажда обладания самым непостижимым чудом Вселенной – человеком?

Я грустно улыбнулась:

– Хорошая тема для философской монографии. Но причём здесь моя бывшая подруга?

Папа посмотрел на меня.

– Вспомни Роберта Кроссмана. Грубиян, страшная, злая рожа. Большинство наших знакомых уверены, что он сидел. А ведь под татуировками – шрамы, которые Роб получил, вызволяя маленькую оборотницу из лап отступников. Вот так вот… – отец отвернулся. – А у некоторых, как у твоей Дианы, под красивой оболочкой одно говнецо!

То, что Роберт Кроссман хороший человек, я знала. И история спасения ребёнка меня не удивила. Сейчас я не могла понять другого!

– Я знала Шерро много лет!.. Как я могла не заметить её двуличия?!

А вот для отца всё было очевидно.

– Диана сама тебе сказала, что ненависть проявилась недавно, когда вы пошли работать. И я не думаю, что это чувство сразу было огромных размеров. Скорее всего, зависть и ненависть росли, как опухоль, пока окончательно не сожрали и без того скудный умишко Шерро. Вы тогда стали реже видеться. Ты высоко летала на своих крыльях любви, потом готовила репортаж о Красном пути. Если в поведении этой подруженции и проскальзывало что-то, то, скорее всего, ты не замечала или не придавала этому должного значения.

Я задумалась. Может быть, отец прав, и я действительно в тот период ослепла от своей влюблённости? Ничего не замечала и не хотела замечать?.. И всё равно паршиво на душе. У меня же хорошая интуиция. Почему она молчала?

Папа вдруг повернулся ко мне и осторожно спросил:

– Ты решила, что будешь делать дальше, Софи?

Я пожала плечами.

– Как обычно: завтра пойду на работу, а вечером – к репетитору.

– Куда? К какому репетитору?

– По довахзулу.

– На кой х. р тебе драконий язык? – опешил от неожиданности отец.

Я снова пожала плечами.

– Мне нравится, как он звучит.

И на вопросительный взгляд папы развела руками. На самом деле я прекрасно понимала, что волновало моего отца. Но сейчас не готова была ответить на его вопрос. Мне нужно переварить всё. Дождаться той статьи, о которой говорила Диана, проверить, действительно ли моё имя убрали из «грязного списка». А пока буду жить так, как жила весь этот год.