Текст книги "Жена опального лорда (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Глава 29

Я беспокоилась все сильнее и уговаривала себя, что прошло еще слишком мало времени, но получалось слабо. По моим подсчетам, Келлин давно уже должен был вернуться. Или они взяли замок в осаду?

Громмер сказал, что отправил туда отряд гвардии. Кто же он все-таки такой? Наверно, какой-то силовик, вроде министра внутренних дел. А ведь я уже второй раз хотела спросить, нет ли у него какой-нибудь семейной хроники или чего-то вроде альбома, который я изучала в доме Келлина. Хотела – и снова забыла, ворона!

Эйвин, похоже, чувствовал мое напряжение и без конца ныл, цепляясь за юбку. Я не отпускала его от себя, Ноффер тоже постоянно находился рядом, только изредка отлучался в сад по необходимым собачьим делам.

Ответив в очередной раз, что понятия не имею, когда вернется папа, я подумала: еще немного – и начну выть от безысходности. Все кругом бесило, слуги казались тупыми идиотами. Хотелось забиться в какое-нибудь дупло и впасть в спячку, но я не могла позволить себе такой роскоши.

Приехал лекарь, о котором я давно уже успела забыть. Этот маленький суетливый человечек неопределенного возраста показался еще более раздражающим, чем все прочие, особенно когда начал живо интересоваться моими женскими делами – не беременна ли я часом. Оставив вонючую мазь от ушибов и ссадин, он направился к Теренсу за гонораром, и я не сомневалась, что запросит за визит целое состояние.

Вечером я ужинала в детской вместе с Эйвином, который противно скрипел вилкой по тарелке и канючил, что не хочет это, не любит это и никогда не будет есть это. А ведь казался таким милым ребенком. Наверно, все дети время от времени превращаются в маленьких чудовищ. Впрочем, мне тоже кусок не лез в горло, но меня, по крайней мере, никто не заставлял.

– Госпожа, вам письмо, – неслышно вошедший Теренс протянул на подносе свернутый и запечатанный лист бумаги.

– От кого? – на всякий случай испугалась я, – пытаясь сломать печать.

– От лорда Витте, – с поклоном ответил он.

Громмер писал, что постарался побыстрее решить мою проблему и поговорил с обеими женщинами. И Эллана, и Веста согласны работать у меня – разумеется, если мне понравятся.

«Завтра утром они подойдут, поговори с ними. Не думаю, что Келлин будет возражать, когда вернется».

Когда вернется, вздохнула я. Когда – или если?

Я поймала себя на том, что жду его возвращения не только потому, что с ним – возможно! – было бы не так опасно и страшно. И даже не потому… ну, не только потому, что погибни он, и нам с Эйвином придется очень несладко. Просто хотелось, чтобы с ним все было хорошо. Чтобы он вернулся… ко мне?

Вот так, похоже, количество перешло в качество, и я вполне теперь понимала эту дуру Лорен, которая в него влюбилась. А ведь он мне сначала совсем не понравился. Ну то есть я, конечно, сразу признала его очень даже привлекательным мужчиной, но была уверена, что он мерзкий трамвайный хам, и страшно злилась на себя за непроизвольный пожар в животе.

А вот теперь, похоже, уже и не злилась совсем.

Может, это та самая особая, минующая голову химия тела, которая досталась мне в наследство от Лорен? Очень даже вероятно. Причем химия обоюдная. Да так оно обычно и бывает – с двух сторон, в резонансе. Химия и физика в одном флаконе.

Уложив Эйвина спать, я подошла к двери выпустить на прогулку Ноффера и чуть не сбила с ног Айли.

– Я вам еще нужна сегодня, госпожа? – спросила она с кислой миной, изобразив поклон.

– Нет, – ответила я чуть резче, чем следовало: уж больно меня все бесило. – Можешь идти.

– Похоже, я вам и вовсе не нужна, – пробурчала Айли себе под нос.

Бог видит, я этого не хотела, но ты, девушка, окончательно растеряла маяки.

– Да, Айли, ты права. Не нужна. Завтра утром возвращайся в замок к лорду Громмеру. Нанимал тебя он, ему тебя и рассчитывать. Попроси, вдруг оставит у себя. А если нет, можешь предложить свои услуги лорду Сойтеру. Когда он выйдет из тюрьмы. Прошу прощения, если выйдет.

– Госпожа… – изумленно-испуганно выдохнула она, но я захлопнула дверь у нее перед носом.

Возможно, это было глупо и неблагоразумно. Даже наверняка. Но мне немного полегчало.

Плохо только, что ни в детской, ни в комнате няни, где я устроилась на узкой неудобной кровати, не было замков. Пес – это, конечно, хорошо, но если кто-то проберется из коридора ко мне, минуя детскую, не факт, что Ноффер успеет прибежать и порвать визитера в клочья. Или порвет, но будет уже поздно.

Встав, я снова придвинула к двери комод, а другую, из детской в коридор, заклинила палкой. Все эти палки для поднимания и опускания светильников были слишком хлипкими, но ничего другого не нашлось.

Организм решил, что третью ночь без сна, да еще в таких ненормальных условиях, не вынесет, и отрубился моментально. Даже несмотря на то, что кровать пахла мерзким снадобьем, которым Литта лечила суставы. А еще через секунду – ну так мне показалось! – меня вырвал из черной бездны лай Ноффера и крик Эйвина.

Свеча на столе погасла, и лишь толика лунного света просачивалась в щель между шторами. Дверь в детскую была закрыта, и пес бросался на нее с той стороны, заходясь в лае и рычанье. Темная фигура склонилась надо мной, я отпрянула, но недостаточно быстро: резкая боль обожгла руку.

Извернувшись, я ударила нападавшего ногой. Черная тень отшатнулась, и в этот момент замок не выдержал мощного удара собачьего тела. Дверь распахнулась, ворвавшийся в комнату Ноффер подмял убийцу под себя, с рычанием пытаясь дотянуться до его шеи. Эйвин продолжал кричать от страха. Из коридора кто-то барабанил в дверь, но заклиненная в проеме палка не позволяла ее открыть. Еще один рывок – она с сухим треском сломалась, и в детскую вбежал Келлин.

Ну вот, теперь можно наконец спокойно умереть, как-то отстраненно подумала я, и все вокруг заволокло туманом…

***

Впрочем, спокойно умереть мне не дали.

Как же, дождешься от вас!

– Лорен! Очнись! – голос Келлина долетал откуда-то с другого конца вселенной, сопровождаемый довольно ощутимыми шлепками по щекам. – Да очнись же!

Если бы вместо терапевтических пощечин он додумался меня поцеловать, я бы еще попритворялась, как опоссум: эти маленькие тварюшки великолепно умеют изображать падаль. Но терпеть лишнюю боль не хотелось: и без того руку разрывало на клочки. Поэтому открыла глаза.

– Уф! – выдохнул Келлин с облегчением. – Ну наконец-то. Ты как?

– Жива… наверно. Но не очень.

Жива я была лишь местами, потому что за последнее время умирать приходилось слишком часто. То куда-то падала, то меня убивали. В общем, сил не осталось. Голова кружилась, в ушах звенело, язык еле ворочался.

– Ладно, – он встал и посмотрел на черную кучу, над которой триумфальным изваянием застыл Ноффер. – Как думаешь, разрешить ему сожрать эту гадину?

– Нет! – сдавленно крикнула куча.

– Айли?! – я приподняла голову, весившую целую тонну, и тут же уронила ее обратно на подушку. – Вот ни разу не удивлена. Но как она сюда попала? Я же закрыла обе двери из коридора. Оставила открытую только между комнатами, а она ее захлопнула, чтобы Ноффера не пустить.

– Здесь раньше была сквозная анфилада, – взяв со стола уже зажженный светильник, Келлин подошел к стене и приподнял драпировку, под которой оказался прямоугольник еще одной двери. – Потом две комнаты отгородили от остальных. С другой стороны тоже гобелен, дверь не видно. Хотелось бы мне знать, кто ей подсказал. Ничего, узнаю. Теренс! – он повернулся к застывшему в дверях кое-как одетому распорядителю. – Передайте Эччеру, пусть возьмет кого-то из своих людей и отвезет эту девку в тюрьму. И побыстрее. Псу очень хочется перегрызть ей глотку, и я не буду его отговаривать.

– Ноффер ее съест?

Эйвин в длинной ночной рубашке стоял на пороге и, засунув в рот палец, с ужасом смотрел на пса.

– Она хотела убить Лорен, – жестко ответил Келлин. – Как думаешь, разрешить ему? Или все-таки отправить ее в тюрьму?

– Ну… я не знаю, – задумался Эйвин. – Ой, Лорен, у тебя кровь!

Ткань рубашки от запястья до плеча пропитался кровью. Выругавшись, Келлин подобрал на полу нож, надрезал шов и оторвал рукав. Я скосила глаза, и меня замутило.

Артерия? Вена?

Я плохо разбиралась в этих медицинских тонкостях, но помнила, что артериальная кровь ярко-алая и бьет фонтаном. Значит, все-таки вена, а это, вроде, не так опасно.

Жестом заставив согнуть ноги в коленях, Келлин оторвал от подола рубашки полосу по кругу и туго забинтовал рану, а потом укрыл меня одеялом.

– Ложись, – сказал он сыну, обойдя Айли. – С Лорен все будет в порядке.

– Она точно не умрет? – Эйвин страдальчески сдвинул брови. – Точно-точно?

– Ну когда-нибудь все умрут. И Лорен тоже. Но точно не сейчас.

– Тогда ладно. Спокойной ночи, Лорен, – помахав мне рукой, он отправился в постель.

Наконец появился Эччер. Поклонившись мне, он посмотрел на Ноффера, и тот безропотно позволил ему рывком поднять Айли на ноги.

– Теренс, распорядитесь, чтобы принесли подогретого вина, – приказал Келлин, когда она вышли. – Если никого не найдете, сделайте сами.

Вино принесли быстро, и я выпила кружку почти залпом. В голове загудело, все стало трын трава. Ноффер, лизнув мне руку, ушел к Эйвину. Келлин прикрыл дверь в детскую и сел на край кровати. Наконец-то мы остались одни.

– Я уж думала, ты не вернешься, – мне с трудом удалось сглотнуть слюну.

– Рано обрадовалась, – усмехнулся он. – Что тут было?

– Кажется, я сама ее подтолкнула. Она так меня взбесила, что я не выдержала и сказала, чтобы завтра ее духу здесь не было. Что может отправляться обратно в замок, если, конечно, лорд Громмер оставит ее у себя. Вот она, наверно, и решила закончить начатое, пока есть возможность.

– Я еще тогда подумал, что это Айли пыталась тебя утопить. Она знала, что ты привезла пса, но не взяла его в ванную. Высокая, худая. Отбежала за угол, скинула плащ и тут же вернулась: якобы услышала крик. Надо было сразу ее выгнать.

– Наверно, – я поморщилась: руку сильно дергало. – Ну а ты? Привез Вентрана?

– Да. Не сразу удалось его выкурить. Стражник забился в свою конуру и не выходил, пока не подоспел отряд гвардии с королевским указом. Только тогда открыл решетку.

– Даже не знаю, можно ли его в этом винить. Он добросовестно нес свою службу. Мало ли кто мог туда ворваться.

– А его никто и не винит, – пожал плечами Келлин. – Хотя ребята ему потом немного и наподдали. Чтобы не был таким усердным. Ну а Вентран уже в тюрьме. Скоро там соберется вся их свора. И не думаю, что суд по военному времени будет с ними церемониться. Я сам проследил, чтобы его посадили под замок, только потом поехал домой. Хотел заглянуть к Эйвину, а тут такое… Кстати, мне передали, что король ждет нас с тобой во дворце. Хочет лично поблагодарить за то, что обезвредили опасного шпиона.

– Хорошо… Да, утром должны приехать няня и моя новая служанка. Дядя их пришлет. Он приезжал сегодня, я ему все рассказала. Поговорим с ними вместе?

Я словно пробовала на вкус это «вместе», и оно было похоже на клубничное мороженое.

– Поговорим, – зевнул Келлин. – Спи, Лорен. Не думаю, что кто-нибудь еще придет тебя убивать, но на всякий случай расставил людей так, чтобы ни одна мышь не прошмыгнула, ниоткуда. Спокойной ночи.

Мне показалось, что он хочет меня поцеловать, но… нет. Слегка коснулся руки, забрал светильник и вышел. Щелкнул замок в двери детской, из коридора донеслось несколько неразборчивых слов – и тишина. Только какая-то скрипучая родня цикады выводила свои песни в саду.

Досадно – но не стоит так уж наглеть. Он вернулся, Айли в тюрьме, Вентран тоже.

Завтра будет новый день…

Глава 30

Глава 30

Из сна меня выдернула боль. Руку снова обожгло: неловко повернувшись, я задела рану. Села, переждала приступ головокружения, осторожно встала.

В детской никого не было. Видимо, Келлин забрал Эйвина и Ноффера, чтобы не мешали мне. Судя по солнцу, время подбиралось к обеду. Интересно, поесть-то мне хоть дадут?

Держась за стеночку, я добралась до двери в коридор, но открыть не успела: она сама распахнулась, едва не ударив по лбу.

– Доброе утро, госпожа Лорен, – поприветствовал меня все тот же мелкий Айболит. Видимо, он был постоянным семейным врачом в этом доме. – Позвольте осмотреть вашу рану.

Пришлось плестись обратно в постель. Лекарь размотал тряпку, покачал головой и открыл кожаную сумку, откуда достал кривую иглу, нитки и пузырек с притертой пробкой. Плеснув прямо на рану прозрачной жидкости с едким запахом, отчего я завопила в голос, он невозмутимо наложил швы. Обезболивание? Нет, не слышали. Не убила я его, наверно, только потому, что не осталось сил.

– Ну что тут еще? – рывком открыв дверь, в комнату вошел Келлин. – А, господин Мауф. Доброе утро. Я подумал, что госпожу Лорен опять кто-то убивает. Криков на весь дом.

– Тебе бы так, – прошипела я сквозь зубы. От того, чтобы ляпнуть «без наркоза», уберегло лишь отсутствие в языке Нерре даже отдаленно похожего слова.

– Ой, а то я не знаю, – скривился Келлин, засучил рукав и продемонстрировал на предплечье белые точки вдоль тонкого шрама. – Но за пожелание большое спасибо.

– Поверьте, госпожа Лорен, рожать детей будет намного больнее, – осклабился лекарь.

Вот спасибо тебе, дорогой товарищ! Про детей – самое-самое в тему!

Я заметила, как дрогнул уголок рта Келлина – все тот же хорошо известный мне знак раздражения.

Ну еще бы, дети сами собой не заводятся. И ветром их вряд ли надует.

Кажется, кто-то слишком рано раскатал губу трамплином.

– А можно мне в свою спальню? – спросила я, когда Мауф туго забинтовал мою руку и откланялся.

– А дойдешь? – с сомнением посмотрел на меня Келлин.

Я на секунду задумалась.

Если сказать, что не дойду, потащит на руках? Да нет, вряд ли. Скажет, оставайся здесь.

– Дойду… наверно.

Молча пожав плечами, он помог мне надеть ночную накидку, носком сапога выудил из-под кровати туфли и отставил локоть, чтобы мне удобнее было уцепиться за его руку.

– А где Эйвин? – спохватилась я, когда мы прошли уже полкоридора. – И Ноффер?

– Эччер в саду учит его обращаться с боевым ножом. И пес с ними.

– Эччер? – удивилась я. – С ножом? Да кто он вообще такой?

Келлин посмотрел на меня с недоумением.

– А ты что, не знаешь? Начальник личной охраны твоего дядюшки.

Ох, черт! А я-то думала, слуга какой-то. Почти спалилась. Надо как-то выкручиваться.

– Нет, знаю, конечно. Просто подумала, что он, наверно, не из Нерре. Выглядит необычно. И имя…

– Да, он из Меринги, с самого юга. Лорд сказал, что ты можешь его не возвращать. Пусть остается у нас, а он найдет кого-нибудь другого. Кстати, приехали служанки, о которых ты говорила. Я попросил их подождать, пока ты спишь. Подойди сюда! – он остановил попавшегося навстречу парня. – Приведи в спальню госпожи Лорен женщин, которые ждут в комнате для слуг.

Мы как раз успели потихоньку дойти. Только я легла в постель, и в дверь постучали.

Они обе сразу мне понравились. Эллана оказалась уютной полной бабушкой лет шестидесяти, еще довольно крепкой. Вокруг глаз лучились морщинки, пушистые седые волосы выбивались из-под нарядного чепца с оборками. Веста, одетая в темное вдовье платье, выглядела моей ровесницей. Поговорив с ними, мы с Келлином решили, что они нам подходят.

– Веста, побудь пока с госпожой Лорен, – приказал он, – а я познакомлю Эллану с Эйвином. Потом сходите за своими вещами, чтобы сразу начать работу.

– Благодарим вас, господин, – за обеих ответила Эллана.

Мы остались с Вестой вдвоем, и я попросила ее для начала помочь переодеться. Она сильно смущалась, но мне удалось разговорить ее. В отличие от Айли, которая вызвала сначала смутное, а затем и явное отторжение, Веста показалась очень приятной. Я искренне сочувствовала ей: овдоветь, прожив с мужем так недолго!

– Странно, Веста, но я тебя совсем не помню. Ведь твоя мать была служанкой моей матери. Ты жила не в замке?

Я сказала это наугад, но не ошиблась.

– Нет, госпожа, – она покачала головой. – Когда мама вышла замуж, госпожа Норра ее отпустила. А когда мне исполнилось три года, отец умер. Мама снова стала служить в замке, а я осталась жить с бабушкой.

Вскоре вернулся Келлин. Сказав, что Эллана и Эйвин друг другу понравились, он отпустил Весту до вечера. Дождавшись, когда та выйдет, прислонился спиной к двери и посмотрел на меня.

– Я распоряжусь, чтобы обед принесли сюда, Лорен. Побудь сегодня в постели, тебе надо набраться сил.

– А ты пообедаешь со мной? – осторожно спросила я и добавила, видя, что он колеблется: – Без служанки мне сложно обходиться одной левой рукой.

– Хочешь, чтобы я побыл твоей служанкой? – Келлин насмешливо вскинул брови.

– Ну если это ниже твоего достоинства…

Я бессовестно брала его на слабо, и он попался. Ничего не сказал, но выглянул в коридор и, подозвав слугу, отправил его на кухню за обедом на двоих. Позже, когда мы уже сидели за столом, он сказал, задумчиво глядя в свою тарелку:

– Знаешь, а тебе удалось удивить меня, Лорен. То ли я совсем не знал тебя, то ли ты сильно изменилась с того нашего разговора, но… ты совсем другая. Не такая, какой я тебя себе представлял.

Вот тут-то по законам попаданского жанра должен был последовать авторазоблачительный монолог на тему «ты даже не представляешь, насколько прав». Но я, в отличие от авторов этих книжонок, натягивать сову на глобус не собиралась. Хотя бы уже потому, что сама на его месте подумала бы, будто супруга реактивно спятила. Немудрено, столько потрясений свалилось на бедняжку.

Значит, будем выкручиваться.

Самое худшее – я понятия не имела, когда и о чем был тот самый разговор. Может, эта идиотка при живой еще жене вешалась ему на шею и признавалась в любви.

Для выяснения отношений, пожалуй, время пока не пришло. Лучше сейчас отползти в окопчик. Осторожнее, осторожнее, как по тонкому льду. Причем рачьим ходом, чтобы обезопасить тылы.

– Мы с тобой были не настолько хорошо знакомы, Келлин, – я сделала вид, будто полностью сосредоточена на том, чтобы удержать вилку в левой руке. Хотя на самом деле вполне могла взять ее и правой. – Так что да, ты меня толком не знал. Или судил по сплетням.

Ноздри Келлина дрогнули, губы чуть приоткрылись.

Упс… все-таки не удержалась. Не удалось отползти.

Но, черт, следить за его мимикой – это уже была эротика в чистом виде. Отвела взгляд, и тут же в поле зрения попали руки.

Однажды мы с девчонками в магазине поспорили, какая часть мужского организма самая сексуальная – если не брать в расчет первичные половые признаки. Лидировали задница, кубики пресса и губы, и только я сказала, что мой фетиш – красивые руки. У него они были как раз очень даже в моем вкусе: четко вылепленные, ухоженные, с длинными, но не слишком тонкими пальцами и аккуратными ногтями. Смотришь – и невольно представляешь, что можно делать такими руками.

Кажется, я даже покраснела, хотя думала, что давно разучилась.

– Возможно…

Пауза перед этим одиноким словом получилась такой долгой, что я не сразу вспомнила свою последнюю фразу. А когда вспомнила, все равно не поняла, к чему относился его ответ. Что он меня не знал – или что судил по сплетням? Или к тому и другому сразу?

Видеть Келлина растерянным – а он выглядел именно так – было странно. Он мог злиться, иронизировать, язвить, хамить. Иногда мы разговаривали вполне мирно, даже, можно сказать, по-приятельски. Но сейчас, похоже, мои слова сбили его с толку.

– Послушай… – я коснулась его руки. – Что бы я тогда ни говорила… Время проходит, меняются обстоятельства, люди тоже меняются.

Неправда, люди не меняются, они просто приспосабливаются к обстоятельствам. Но не суть.

– Ты просила забыть – я постарался. Поэтому так и разозлился, когда узнал…

Когда узнал, что Лорен выпросила у короля брак с ним? Прекрасно! Похоже, я угадала. Определенно, между ними что-то происходило. Нет, не интрижка, конечно, этого Келлин себе точно не позволил бы, но какая-то искорка наверняка пробежала.

Я вдруг вспомнила, как мы с ним танцевали во дворце. Он психанул из-за приглашения Огриса, упрекнул в неуклюжести, и я огрызнулась: мол, может, это у меня только с ним не получается. А он с нажимом – сейчас я это отчетливо вспомнила! – сказал, что раньше получалось.

Может, это и был намек на тот разговор? Я ведь еще подумала, что танцы – самая удобная возможность для всяких приватных бесед, поскольку расстояние между парами приличное, а громкая музыка заглушает слова.

– Если бы Маэра была жива…

Я запнулась, заметив, как окаменело его лицо, и крепко себя обругала, потому что явно свернула не туда.

Да, трудно двигаться в темноте на ощупь.

– Ты подумала, что я так быстро ее забыл? – он зло прищурился, и даже голос изменился.

– Нет, но… – я замолчала, не зная, что сказать.

Господи, Келлин, к чему эти выяснения? Кого ты хочешь помучить – меня или себя? Ее и правда не вернешь, надо жить дальше. Ее нет, а я – здесь. Или ты просто боишься новых чувств и прячешься за прежние?

Так, хватит. Я не на допросе в тюрьме и отвечать не обязана. А если отмотать запись назад, к началу, то выяснится удивительная вещь: он ведь меня ни о чем и не спрашивал. Надо было просто пожать плечами и промолчать. Ну удивила, ну не такая – и что? Трамваи здесь не ходят. Удивляйся дальше.

Доели мы в молчании, похожем на свернувшееся молоко. Вот теперь я и правда отступила в окоп, намекнув, что плохо себя чувствую и хочу спать. Келлин кивнул небрежно и вышел, приказав кому-то невидимому в коридоре убрать со стола.

Дождавшись, когда слуга с подносом уйдет, я легла в постель и задумалась, разглядывая узоры на потолке балдахина.

Мне казалось, что последние события сблизили нас, но этот разговор отбросил назад. Может, и не на исходные позиции, но на несколько шагов точно.

Это не мир, а какой-то квест. А может, меня занесло в компьютерную игру? Я прямо представила, как сидит за компом прыщавый задрот и щелкает мышкой или джойстиком, заставляя персов плакать, смеяться, влюбляться, убивать друг друга.

Впрочем, какая разница? Будь это игра, книга или реальный мир, надо жить дальше. И для начала подумать, как Айли узнала, что под драпировками есть дверь. Она жила в этом доме ровно столько же, сколько и я. Вряд ли ходила по дому и заглядывала в каждый уголок. Келлин пообещал, что выяснит, кто подсказал ей. По идее, это мог сделать любой из живущих здесь. И если это была намеренная подсказка, с определенной целью, я по-прежнему оставалась в опасности.