Текст книги "Проклятие эльфов (СИ)"
Автор книги: Татьяна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава четырнадцатая
Уайтпорт.
Третий весенний месяц.
В то время как эскадра отдалялась от Вандершира, страна все больше погружалась во тьму. Лоакинор не стал ничего придумывать и просто занял место монарха, объявив, что он и есть законный наследник короля Родерика Третьего, убитого лучшим другом и наместником Валиусом Кальтбэргом.
Феодалы, до смерти напуганные уничтожением столицы, поспешили присягнуть на верность новому королю, признавая все бумаги, предъявленные им, настоящими, а короля Теодора – узурпатором.
Лоакинор, по-прежнему оставаясь в обличье человека, начал с того, что преобразил дворец по своему вкусу. Все окна были заложены камнем, остались лишь узкие бойницы для наблюдения за площадью. Башни укрепили и теперь там жили упыри, а оборотней содержали в обширных темницах, которые пришлись им по вкусу, после жизни в Подгорных пустошах.
Все вещи королевской семьи, а так же мебель и убранство дворца было сожжено на дворцовой площади. Несколько дней после того, как почетные гости из соседних стран, а также феодалы, присягнувшие на верность, покинули Уайтпорт, темные веселились. Город был полностью сожжен и переоборудован под нужды темной армии. Столица стала огромным пожарищем, посреди которого вырастали бараки и башни из обожженного камня.
Вандерширские войска, тоже присягнувшие на верность новому королю после смерти старого, были отправлены им на Эвервуд, как самую опасную для Вандершира страну. Во главе Лоакинор поставил военного министра, одного из бывших советников короля Теодора. В помощь ему он дал двоих своих приспешников, бессмертных темных. А чтобы генералу не пришла смелая мысль повернуть армию людей против нового короля, он взял под свою опеку его семью. Жена и трое детей военного министра поселились в новом дворце, как гарантия.
Король Эрик, пообещав всячески помогать новому другу, тоже отбыл на родину. Конечно, он знал, что доверять Лоакинору не стоит, но пока все шло так, как ему было нужно. Эрик тоже был правнуком Валиуса Кальтбэрга и прекрасно знал, что ослабленный и терзаемый войной Вандершир скорее станет провинцией Холоу. Завоевав соседа, Эрик мечтал сам стать его королем, а Холоу оставить сыну. Тогда славная семья вновь правила бы этими землями, почитая Единого Бога. Влада Пятого и Теодора родня из Холоу не особо чтила, за отступничество от истинной веры и дружбу с магами. Теперь Эрику выпадал шанс вернуть оба государства к истокам религии и вытеснить магов навсегда. Сначала белых, а потом и черных. В том, что это у него получится, король Холоу не сомневался. Виктор подтвердил его расчеты, с небывалой легкостью убив сначала самого грозного бессмертного из свиты Лоакинора, а потом сбежав, сохранив за собой право вернуть престол.
Человек, не имеющий в крови никакой волшебной примеси, все же имел преимущество перед темными магами. Они не чувствовали его присутствия и не могли точно читать мысли. А еще им неведома была двойственная натура людей, которые могли быть и темными и белыми одновременно, сочетая в себе силу обоих этих проявлений личности.
Лоакинор, в свою очередь, отправил бессмертных на поиски всех Кальтбэргов, чтоб избавиться от угрозы быть свергнутым. Эрика и его семью он намеревался убить при первой же возможности, когда его помощь уже не будет такой необходимой.
Разрушить и разорить все государства людей, посеять между ними непримиримую вражду, было целью Лоакинора. Больше белых он ненавидел только людей, которые когда-то помогли разбить его войско. По вине людей он был заключен в смертное тело и не мог сменить его, пока не найдет другое подходящее. Его последователи, первые бессмертные темные, могли с помощью заклинаний и жертвоприношений поддерживать свои первые тела. Хотя за семьсот лет они одряхлели и становились все уязвимее. Сам Лоакинор искал нужного человека и ждал, пока не наступит последний миг жизни, определенный судьбой.
Так было и с герцогом Майклом Макмилоном. Сын знатных родителей, богатый и красивый, он не обладал сильным характером и волей. Темный маг легко нашел его слабые места и долго наблюдал, пока отведенный герцогу срок жизни не истек. В тот миг Лоакинор поддержал его тело, вселившись в него, когда герцог покинул этот мир и отправился в мир теней.
Лоакинор был и смертным и бессмертным. Он обладал могучим, хотя и ограниченным в некоторых вопросах, умом, силой управлять стихиями и своими порождениями, но тело его оставалось смертным. Литиаты не могли увидеть его, не могла и книга, оставленная ими. Так он с легкостью проник в самое сердце Вандершира и уничтожил его, имея в услужении таких же как он, смертных.
Теперь Лоакинор сидел в тронном зале, куда перенесли все золото из сокровищницы, и распределял его, планируя, кого в первую очередь подкупить. Ему нужна была поддержка Иджу и часть богатой знати из Эвервуда.
– Змея вернулся, – сообщил один из свиты, упырь.
Лоакинор посмотрел на него, оставив золото.
– Где они? – спросил он. Лицо его пылало ненавистью. Лоакинор все еще не мог без злости думать о Викторе, убившем его лучшего помощника.
– На пути в Иджу, – доложил упырь. Это был худощавый молодой человек, необычайно бледный с бесстрастным, как у всех вампиров, лицом. Бронзовые кудри и глаза цвета охры делали его неотразимым для женщин, хотя эта красота была для них смертельно опасной.
– Пусть идет сюда! – приказал Лоакинор, пытаясь овладеть своей яростью и сохранить ее для встречи с Виктором.
Через мгновение в темный полуразрушенный зал вошел еще один мужчина в черном плаще. Его желтоватое лицо было плоским и блестящим, как у пресмыкающегося, имя которого он носил.
– Как далеко они успели уйти? – спросил узурпатор, отшвырнув горсть драгоценностей, взятой из шкатулки королевы.
– Яра задержал их, но они уже прошли половину пути, – сообщил Змея.
– Если бы Николас был с нами, они пошли бы на дно вместе со своими корытами! – Лоакинор вцепился в подлокотники. – Мне нужен этот ублюдок! Живой!
– Да, господин, – бесстрастно отвечали двое прислужников. Они понимали, что заключенный в слабое человеческое тело господин не может сдерживать эмоций. Они же, холоднокровный и мертвый, были абсолютно безучастны к потере своего товарища. Они не могли жалеть о нем, но и не испытывали бессильной ярости, как их хозяин.
– О, я буду убивать его медленно, – продолжал Лоакинор. – Я буду пить его кровь, пока он не станет слабым и беспомощным. А потом буду пытать, пока он не потеряет рассудок. И возможно, после этого оставлю его жить при дворе, как домашнюю собачонку.
Упырь посмотрел на Змею. Тот оскалился, обнажив два длинных желтых клыка.
– Пошлите рэи! – приказал Лоакинор, успокоившись, после того как излил немного ругательств и проклятий.
Глава пятнадцатая
«Защитник».
27е. Второй весенний месяц.
Ужинать Николь и Виктору пришлось лишь в компании Джека. Королева была нездорова после разговора с сыном. Он сообщил ей, что не намерен брать в жены княжну, чем очень расстроил мать. Теперь она лежала в своей спальной, изливая печаль новой подруге. Мадлена слушала ее, иногда кивая, хотя сама думала о разговоре с принцессой. Она еще и еще раз прокручивала в голове все, что знала о происхождении Николь и ее новой дружбе с принцем, происхождение которого не было тайной. Королева не мешала ей думать, попивая приготовленный волшебницей целебный чай и иногда жалуясь на сына.
Сам же Виктор тем временем объяснял Джеку разницу между несколькими видами кинжалов. Он выложил их на обеденный стол, после того как Николь собрала посуду. Джек был так увлечен и старателен, что получил один в подарок. Едва не лопнув от навалившегося счастья, он получил еще и поцелуй от Николь, после чего удалился к себе, полностью довольный судьбой.
– Славный парень, – заключил Виктор, когда они остались одни.
– Да, Джек всех очаровывает, – кивнула Николь, садясь на софу у окна.
Буря утихла, как и предполагал принц, но стало неимоверно жарко. Подул ветер с юга, принося тепло и влажный воздух из Иджу.
– Хотел бы я, чтоб у меня был такой сын, – улыбнувшись, добавил Виктор. Он собрал оружие и вернул в шкаф в спальной.
– А у тебя еще нет? – спросила Николь, вспомнив Тристана, сына Кристиана, о котором она узнала абсолютно случайно. Воспоминание о графе больно кольнуло в груди.
Виктор вернулся и вопросительно посмотрел на нее.
– Ой, простите, Ваше Величество, – встревоженно произнесла Николь, прикусив нижнюю губу и виновато опустив голову, продолжая наблюдать за принцем исподлобья.
– Ты не рассказываешь о себе ничего, кроме того, что уже всем известно, – сказал Виктор, опускаясь на стул перед ней. – А от меня просишь таких ответов.
Николь подобрала под себя ноги. Она вновь надела мужской костюм, хотя Мадлена вернула ее платью более-менее приличный вид. Теперь на девушке была только легкая тонкая рубашка и белые бриджи. Неудобные сапоги она сняла, только лишь узнала, что королева не придет к ужину.
– Я забылась, простите, – девушка лукаво усмехнулась, едва ли раскаиваясь.
– Нет, – сдался принц. – У меня нет детей.
– Вы так уверены? – Николь понравился ее новый тон, подобострастный, но ироничный. Виктора он тоже немало забавлял, потому что он едва сдерживал улыбку.
– Знаете этих служанок, – продолжала Николь, прекрасно изучив нравы знати на примере своего возлюбленного. – Кто за ними уследит?
– Служанок? – Виктор скорчил такую гримасу, словно она обвинила его в связи с ненавистной ему волшебницей, или еще хуже, с эльфом.
– Ты уж прости, Николь, – начал он, качая головой. – Не в обиду твоему происхождению, но вступать в романтичные отношения с чернью это уж слишком. Я же не сельский феодал.
Николь прыснула и покатилась со смеху.
– Рад, что веселю тебя фактами своей личной жизни, – немного обиженно произнес мужчина, сложив руки на груди.
Николь лежала на софе, повторяя "сельский феодал" и опять начинала смеяться, держась за живот.
– Объясни мне, может, и я посмеюсь? – Виктор наблюдал за ней, снисходительно улыбаясь.
– Теперь я знаю, как буду называть графа, – сквозь смех ответила она и немного успокоилась, продолжая лежать, обхватив себя за бока.
– Ты больше не плачешь о нем? – осторожно спросил Виктор.
– Нет, – ответила она серьезно и села. – Хотя пытаюсь.
– Пытаешься? – не понял принц, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке. Он не позволял себе ходить в таких непринужденных нарядах, как Николь, оставаясь в кителе даже в жару.
– Я смотрю на желтую луну, – начала она, немного погрустнев. – На корабли позади, вспоминаю его, но не плачу.
– Странно это, – заключил принц, тоже помрачнев. В их каюте стало тихо, и снаружи теперь доносился плеск волн и скрип мачт.
– А ты не скучаешь по Бьянке? – спросила Николь.
Она даже не могла точно вспомнить, когда они с Виктором начали так откровенничать, но теперь они могли разговаривать обо всем. Словно всегда были знакомы и знали проблемы друг друга.
– Не больше, чем по Дику, – фыркнул принц, закатив глаза и отвернувшись.
– Странно это, – повторила его слова принцесса, подражая тону.
– Не смейся надо мной, – он погрозил ей пальцем и встал.
– Не угрожайте мне, Ваше Величество, – Николь тоже встала и пошла за ним следом. – А то знаете, я ведь потомок грозных эльфов.
Виктор обернулся и, едва сдерживая смех, опять погрозил ей.
– Ну все, вы сами напросились, – девушка начала делать руками пассы, словно разгоняя мух, следуя за принцем в смежную комнату.
– Не поранься, – посоветовал он, садясь на край кровати и расстегивая китель.
Николь закончила насылать на него заклинания и, смеясь, села рядом.
– Я уже мертв? – спросил Виктор, осматривая себя с серьезным видом.
– Да, – заверила его девушка.
– Жарко, – от смеха и пантомимы Николь он покрылся испариной.
Принцесса закатила глаза, потом встала и стянула с него китель.
– Так лучше? – спросила она, швырнув его на стул. – Еще бы треуголку надели, Ваше Величество.
Виктор посмотрел на нее снизу вверх. Она все еще стояла перед ним, тоже порядочно вспотевшая после всех дурачеств. Волосы выбились из косы и растрепались, глаза блестели. Он резко отстранился, опустив голову.
– Уже поздно, – сказал он, испугавшись своих мыслей.
Николь провела кончиками пальцев по его гладко выбритой щеке. Виктор поднял голову, взглянув ей в глаза.
– Да, слишком поздно, – сказала она, после чего склонилась и поцеловала его в губы.
– Николь, – он поднялся, взяв ее за плечи. – Ты уверена?
– Нет, – она обвила его шею и прижалась всем телом, вдыхая запах его кожи. – Но мне так хорошо с тобой.
– Разве этого достаточно? – шептал он, касаясь губами ее уха. Руки его скользнули по спине девушки, прижимая ее крепче.
– Не отталкивай меня, – попросила она, вновь коснувшись его губ своими.
– Я сделаю все, что ты скажешь, – он ответил на ее поцелуй, закрыв глаза.
28е. Второй весенний месяц.
Корабли окутал неестественно густой, словно молоко, туман. Не было видно ни рассветного солнца, ни друг друга, даже воду у борта трудно было разглядеть. Но слабый ветер все же нес их вперед.
Николь открыла глаза и с удивлением обнаружила, что за окном не синева бескрайнего моря, как обычно, а белое марево. Она потянулась, зевнув, и повернулась на другой бок. Принц спал. Девушка улыбнулась, рассматривая его тело. Кожа Виктора была гладкой, без единого рубца. Только синяки от побоев пиратов потемнели и приобрели желто-зеленый оттенок. Она осторожно прикоснулась к одному, самому большому на боку. Потом провела кончиками пальцев по груди, слегка поросшей темными волосами. Подняв глаза, она увидела, что мужчина уже не спит и внимательно наблюдает за ней.
– Я тебя разбудила? – спросила она удивленно.
– Да, – он, казалось, был недоволен этим, глядя на нее с осуждением.
– Что же делать? – Николь ни на минуту не поверила ему, продолжая водить пальцами по его груди, опираясь головой на вторую руку.
– Если будешь меня будить по утрам, я отправлю тебя в твою каюту, – сказал он, не сдержав улыбки.
– Опять угрожаешь? – она прищурила глаза, глядя на него.
Виктор поднял руку и привлек ее к себе. Она положила голову ему на грудь, вернувшись к прежнему занятию.
– Почему мне так хорошо с тобой? – спросила она уже серьезно.
– Наверное, потому что мне тоже хорошо с тобой, – ответил принц, поглаживая ее по плечу.
– Ты видел какой туман? – Николь откинула голову назад и посмотрела ему в глаза.
– Нет, – ответил он, не сводя с нее взгляда.
– Ты в окно не смотрел? – девушка опять вернула свой озорной тон и улыбку.
– Как я мог, когда ты не прикрыта даже простыней? – спросил он, продолжая смотреть только в ее глаза.
– Это самое прекрасное в тебе, – она протянула руку и убрала волосы у него с лица, заправив за ухо. – Ты все отлично видел. И голые девицы тебя интересуют в последнюю очередь.
Виктор помрачнел и отвел взгляд.
– Что? Что я сказала? – возмутилась девушка, взяв его за подбородок и вернув его взгляд.
– Тебе нравится во мне то, что я не похож на графа? – спросил он с упреком. Николь улыбнулась снисходительно и потянулась, чтоб поцеловать его.
– Ответь, – он отстранился, ожидая ответа.
– Ты знаешь, что нет, – сказала она. – Ты же все знаешь, зачем эти вопросы?
– Почему ты уверена во мне? – он продолжал удерживать ее на расстоянии, не позволяя поцеловать. Николь оставила попытки добраться до его губ и вздохнула.
– Не знаю, просто чувствую, – она коснулась его губ кончиками пальцев, раз не смогла дотянуться губами. – Ты такой необычный, такой...
Николь задумалась. Как могла она описать непонятное самой чувство. Что рядом с этим мужчиной забывала даже о графе, о смертельной опасности, об ужасном несчастье, постигшем всех их. Рядом с Виктором она была просто счастлива и спокойна.
– Ты такой как я, – сказала она, наконец. – Ты – это я. Если бы я была мужчиной.
Виктор молчал, но взгляд его вновь стал прежним, без тени печали и недоверия.
– Ты заботишься о близких. Честный и порядочный человек, – продолжала Николь. – И это все несмотря на то, что ты богат и знатен. И тебя не интересуют служанки.
Николь улыбнулась. Виктор вновь погрозил ей пальцем.
– И с тобой невероятно легко, – девушка опять положила голову ему на грудь. – Что бы ты ни говорил, я не боюсь тебя и доверяю.
– Ты моя судьба, – сказал Виктор, опередив ее. Николь удивленно посмотрела на него.
– Разве так бывает? – спросила она, чувствуя абсолютное счастье, какого никогда еще не испытывала.
– Нет, – принц отрицательно мотнул головой.
– И мне все равно, что скажут другие, – продолжала Николь, пораженная этим чувством. – И я знаю, что ты будешь всегда со мной. С этого дня и до самой моей смерти.
– Или моей, – покачав головой, добавил Виктор. Он сам все это знал и не мог объяснить. – Скорее моей.
– Нет, этого я не чувствую, – задумалась Николь, словно прислушиваясь к себе. – Не могу сказать. Наверное, это будет так не скоро.
– Да, это будет лет через семьдесят-восемьдесят, – без тени иронии продолжал принц, сжимая ее в объятиях. – Мы умрем в один день, во сне.
– Да, – Николь широко улыбнулась. Ей очень понравилась эта перспектива. – И наши дети и внуки будут знать, что мы были счастливы.
– Усыновим Джека? – предложил Виктор. – Может, тогда он бросит эти мысли о тебе.
– Ты заметил? – девушка смущенно улыбнулась, пряча лицо у него на груди.
– Сложно не заметить, – Виктор взял ее за плечи и поцеловал. Николь обхватила его лицо ладонями, он прижал ее сильнее.
В дверь постучали.
– Ваше Величество, – раздался голос офицера. – Капитан Морис просит вас присоединиться, если вы уже проснулись.
Но Виктор не ответил, даже не открыл глаза. Николь вздохнула и отстранилась.
– Может, стоит взглянуть на туман, – сказала она, переводя дыхание.
– Я буду через десять минут, – сказал принц громко.
– Понял, Ваше Величество, – был ответ, и парень поспешил доложить капитану.
– У тебя десять минут на сборы, – сказал Виктор, и не думая выпускать ее из объятий.
– Десять минут – это целая вечность, – Николь опять поцеловала его.
Глава шестнадцатая
Холоу.
4е. Третий весенний месяц.
Вандерширские гости расположились в своих комнатах. Король Холоу предоставил каждой семье по отдельным апартаментам, состоящим из нескольких спален и гостиной. Окна выходили во двор, и видны были только стены, окружавшие дворец. Прауды получили самые большие апартаменты, поскольку их семья была самой многочисленной. Княгине отвели роскошную спальную, смежную с небольшой комнаткой для камеристки, единственной служанкой, которую княгиня позволила себе. Эвлин тоже получила отдельную спальную. После смерти князя она стала наследницей приличного состояния. Хотя теперь дом Праудов, тоже отошедший ей, был разрушен, а золото осталось только то, что они успели взять с собой. Все же Эвлин имела статус благородной дамы. Детям предоставили две комнаты, спальную и игровую. Виктория, сама ожидавшая рождения ребенка, очень порадовалась, что во дворце появились еще дети, и велела предоставить им все необходимое для веселого времяпрепровождения.
Де Ланье тоже получили три спальные и несколько комнат для прислуги. Лорд всю дорогу изливал печаль, жалуясь на войну, уничтожившую его дом и все, что в нем было. Леди Сесиль высказывала недовольство королем, пожелавшим смерти ее жениху, графу Яновскому. Но во дворце не стала об этом упоминать. Вероника была рада, что у нее отдельная спальная и не придется жить с Сесиль.
Барон Рочестер с супругой, получив две большие спальные и светлую гостиную, остались вполне довольны. Их дом в столице тоже был разрушен, а загородное имение недалеко на юго-западе осталось на попечении старшего сына.
К ужину всех пригласили в большой зал. Прауды спустились первыми, чем очень порадовали уже ожидавшую там Викторию. Ее муж сидел рядом на широкой кушетке, но был задумчивым и унылым. Король Эрик еще не вышел от себя.
– Мои дорогие, – Виктория протянула руку. Княгиня подошла и взяла ее руку в свои, поцеловав девушку в щеку, как родную. Княжич кивнул. Эвлин опустилась в реверансе.
– Какие милые детки, – Виктория подозвала к себе Александра и Виржинию. Мальчик испуганно спрятался за мать.
– Как вам понравилась игровая? – спросила принцесса, улыбаясь.
– Очень понравилась, – закивала Виржиния, позволяя доброй тете потискать себя.
– Очень жаль, что вам пришлось покинуть родину, – произнес Тибальд, наблюдая за женой, и взгляд его становился все мрачнее, а лицо бледнее. – Мы уже все знаем.
– Благодарю судьбу, что князь не дожил до этого дня, – вздохнула княгиня Прауд.
– Мои соболезнования, – добавила Виктория. Малышка уже устроилась у нее на коленях.
– Но мне кажется, муж не все мне рассказывает, – продолжала принцесса, взглянув на Тибальда.
– Дорогая, зачем тебе волнения в таком положении? – принц взял ее руку и умоляюще посмотрел на княгиню.
– Я все равно узнаю, – не сдавалась Виктория. – Если Уайтпорт подвергся нападению, я должна знать, как там мои родные.
– Давайте хотя бы отложим это на завтра, – Тибальд предложил Бенедикту сесть рядом на их кушетку. Княгиня и Эвлин с сыном уже расселись около камина. Только княжич продолжал стоять, внимательно разглядывая молодых хозяев дворца. Он не мог понять, как такие милые приветливые люди могут жить в таком мрачном и темном месте. В том, что тьма не коснулась их, он был уверен, только лишь увидев принца и принцессу.
– Благодарю, – мальчик сел около принца.
– Столица сильно пострадала после пожара? – спросила Виктория, взглянув на Эвлин.
– Да, миледи, – ответила та, немного робея.
– Ничего, что нельзя было бы восстановить, – подал голос княжич. Все посмотрели на него. – Белый город невозможно уничтожить.
Принцесса улыбнулась. Тибальд кивнул, взяв ее за руку, но продолжал иногда посматривать на Бенедикта.
– Принц, принцесса, – раздался голос лорда. – Мое почтение.
Патрик и две его спутницы вошли в зал и низко поклонились. Девушки были в роскошных вечерних нарядах, приличествующих собравшемуся обществу. Сесиль в белом атласе, Вероника в темно-лиловом бархате. Бенедикт улыбнулся ей, когда она задержала взгляд на нем.
– Очень рады вам, – ответил Тибальд. – Честь для нас, лорд. Ваши дамы прекрасны.
– Позвольте представить вам мою воспитанницу и будущую жену, мисс Веронику, – Патрик взял девушку под локоть и вывел вперед. Она опустила глаза и покраснела до корней волос. Бенедикт посмотрел на мать. Та снисходительно улыбалась, как и все остальные. Никому не казалось ужасным то, что лорд собирался сделать. Княжич прекрасно знал, что Вероника не хочет этого брака. Более того, она до смерти боялась опекуна.
– Какая милая девушка, – заговорила Виктория. – Сколько тебе, дитя?
– Пятнадцать, Ваша Светлость, – девушка еще ниже опустила голову.
– Еще слишком юна, чтоб думать о браке, – сказал Тибальд, взглянув на лорда. Бенедикт воспарял духом и решил, что с этого момента принц Холоу его лучший друг.
– Да, еще год-другой, – согласился Патрик, не желая спорить с вельможей, от которого во многом теперь зависела его дальнейшая участь.
– Вот и наши дорогие друзья, – Виктория заметила в зале барона и его жену. Рочестеры были уже немолодой парой. Седой высокий мужчина и темноволосая полноватая дама.
– Добрый вечер, – произнес король Эрик, появившись позади барона. Те быстро отошли и поклонились. Все остальные поднялись с мест и последовали их примеру. Король кивнул в ответ.
– У нас в Холоу все гораздо проще, – начал он. – За сто лет мы ничуть не отклонились от правил, оставленных моим предком, королем Тибальдом Кальтбэргом.
Придворные последовали за ним к столу и заняли места. Король Эрик сел во главе. Он выглядел весьма довольным. Одет он был в черный бархат и золотые украшения.
– Дядя слишком отклонился от традиций, – продолжал он, пока слуги наливали вино и разносили блюда.
– Отец, – Тибальд многозначительно взглянул на короля. Принц Холоу был на два года младше нового короля Вандершира. Виктор приходился ему троюродным дядей.
– Мне жаль расстраивать твою прекрасную супругу, когда она ждет твоего наследника, но я не могу долго скрывать того, что знают уже все, – ответил Эрик. Тибальд опустил голову. Виктория испуганно посмотрела на него.
– Что знает Ваше Величество? – спросила она. – Мой отец?
– Да, дочь, – кивнул Эрик. – Теперь я твой отец. Теодор был убит.
Виктория прикрыла рот рукой. Тибальд поджал губы, но ничего не сказал. Он не мог себе позволить обнять и утешить жену в присутствии гостей и короля.
– Кем? – спросила она дрожащим голосом. – Кто мог?
– Новый король Вандершира, – ответил Эрик, намереваясь раз и навсегда покончить с этим делом. – Герцог Майкл Макмилон. Он предоставил веские доказательства того, что он потомок Родерика Третьего. Ваш отец не согласился отдать корону. Более того, ваш брат совершил покушение на нового короля.
Виктория подняла полные ужаса глаза.
– Дядя был убит по вине сына, если бы тот не вмешался, никто бы не пострадал, – продолжал Эрик бесстрастно.
Гости молчали, прекрасно все это зная. Покидая Вандершир, они успели получить все новости, в их необходимой для народа версии. В ней новый король Майкл предложил Теодору вернуть корону, но из-за упрямства и вспыльчивого характера сына был случайно убит.
– Виктор тоже убит? – спросила девушка. – А мама?
– Нет, ваш брат бежал, – ответил Эрик. – Очень трусливый поступок. Он недостоин называться Кальтбэргом. А ваша мать пропала, никто не знает, где она.
Виктория гордо вскинула подбородок, как всегда делал ее брат. Она знала, что он не позволил бы себе показать слабость, и не стала ронять слез перед свекром.
– Я пытался помочь Теодору, но не смог, – король понял, что истерик не предвидится, и продолжал. Тибальд взял жену за руку под столом, чтоб этого не заметил его отец. – Виктору же помогать не стану, когда он явится сюда.
– Обещайте не выдавать его Вандерширу, – попросила девушка твердо. – Вы кровные родственники.
– Я даю слово Кальтбэрга, – ответил Эрик. Он и не намеревался этого делать. Виктор был его козырем в игре против Майкла, на случай если тот решит предпринять что-то против Холоу.
– Благодарю, – девушка чувствовала, что последние силы и самообладание кончается.
– Это самое малое, что я могу сделать для родни, – улыбнулся Эрик, обводя взглядом присутствующих. На мгновение его взгляд задержался на Бенедикте, очень непохожем на всех собравшихся за столом.
– Молодой человек, вы тоже дворянин? – спросил он.
– Да, милорд, – кивнул княжич.
– Это мой сын, Бенедикт, – поспешила отрекомендовать его княгиня.
– Ваш сын? – король приподнял бровь.
– Да, Сир, – княгиня старалась ничем не выдать своего волнения.
Нордэнд.
В одном из залов мэрии собрались все представители власти городка. В высоком кресле с резной спинкой, украшенной гербом Вандершира, сидел сам градоправитель. Это был худощавый пожилой мужчина, голова его уже вся поседела, а голубые когда-то глаза стали бледно-серыми. Справа от него в не менее изысканном кресле сидел начальник городской стражи, высокий широкоплечий мужчина. Его широкое мужественное лицо обрамляли темно-русые кудри. На поясе он носил меч. Слева от градоправителя сидел представитель церкви, тоже немолодой мужчина. На священнослужителе был традиционный для представителей культа белый длинный балахон, шитый алыми нитками и золотом.
Все трое внимательно разглядывали гостей, вошедших в сопровождении Ранда. Так же в зале было человек двадцать солдат и несколько богатых горожан. Они сидели на лавках вдоль серых каменных стен. Из больших окон лился дневной свет, немного оживляя мрачную обстановку большого зала.
– Что ж, новости из столицы доходили уже до нас, – проговорил задумчиво градоправитель, выслушав рассказ литиатов. – Ранд тоже сообщил нам о нападении магов. Но дошли до нас также вести о новом короле. Он предлагает нам присягнуть ему и предоставить людей и золото для его армии.
– Новый король Вандершира – Виктор Кальтбэрг, – сказал Андор, глядя на правителей города.
– Об этом мы ничего не знаем, – ответил начальник стражи, удивленный словами литиата. – Разве он жив?
– Мы верим в это, – Андор посмотрел на брата, но потом перевел взгляд на представителей власти. – Но вы же не можете присягнуть на верность темному? А герцог Макмилон – темный маг. Что бы вам ни говорили его посланники, это ложь.
– Кому же мы будем служить, если не ему? – спросил градоправитель. – Если Кальтбэргов не осталось, власть может захватить любой, кто склонит на свою сторону достаточно сил.
– Нордэнд не должен никому служить, – вмешался Даан, чувствуя, что градоправитель склоняется к более простому варианту. – У вас достаточно людей, чтоб отстоять город, пока не придет помощь.
– Помощь, от кого? – подал голос священник. В его тоне не было насмешки или недоверия. Он, похоже, тоже не желал признавать королем мага.
– От Итилиана и Эвервуда, – ответил Даан. – Наши друзья уже в пути. Они предупредят о вторжении темных. Никто не станет ждать, пока к ним в дом придут вампиры, чтоб полнить свою армию людьми.
– Мы не знаем наверняка, придет ли сюда армия Итилиана, – покачал головой градоправитель.
– У них слишком мало людей, – согласился с ним начальник стражи. – Армия Итилиана ничто в сравнении с вандерширской.
– У Итилиана есть новое оружие, – сказал Андор.
По залу прокатился недоверчивый ропот. Правители переглянулись.
– Это просто слухи, – озвучил общее мнение градоправитель. – Мы не можем полагаться на Итилиан.
– Мы видели это оружие, – вновь заговорил Даан, не в силах хранить такое спокойствие, как брат. Его переполняло желание воевать, собрать армию и дать отпор темным. Андор не мешал ему, хотя и понимал, что брат все больше поддается гневу, несвойственному литиатам.
– С ним десяток итилианцев может противостоять сотне вандерширских солдат, – продолжал горячо Даан. – Мы тоже останемся и поможем вам.
– Вас всего двое, – заметил начальник стражи. Градоправитель молчал, обдумывая предложение гостей. Никто не хотел иметь дело с темными, уже наслушавшись страшных историй, рассказанных уцелевшими людьми. Многие бежавшие с юга, нашли убежище в Нордэнде. – А темных сотни, если не тысячи.
– Темных магов четверо, – ответил Даан.
Люди опять зашептались, казалось, не поверив его словам. Правители удивленно смотрели на литиата.
– Нас будет трое, когда вернется наш друг из Итилиана, – Даан откинул плащ и протянул руки вперед открытыми ладонями вверх. Андор сделал пару шагов назад. Люди в недоумении застыли.
– Кайна самый сильный из нас, сильнее его только Велиамор, – на ладонях литиата вспыхнули языки алого пламени. Люди ахнули, и воцарилась мертвая тишина. – Не бойтесь. Я просто покажу вам, что могу.
Он опустил руки, пламя разрослось и перетекло на пол. Яркие языки начали струиться по серым камням, заполняя все пространство между литиатом и возвышением, на котором сидели правители. Огонь был самым настоящим, он наполнил просторный зал жаром и шумом. Снопы искр взметались над огненной рекой, а в воздухе запахло гарью, и появился черный дым.
