Текст книги "Королевская семья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Я это понял, – ответил граф. Гордон не хотел соглашаться, хотя понимал, что Кристиан прав.

Некоторое время все сидели молча, думая каждый о своем. Первым нарушил тишину Гордон, обращаясь к Кристиану:

– Но ты же понимаешь, что если принцесса действительно в пустошах, нужно кого-то отправить за ней. А мы даже не знаем, кто ее там держит.

– Сегодня узнаем, – произнес граф. – Что ж, ребята, спасибо вам, – обратился он к Джеку и Бенедикту.

– Да, вы очень помогли, – князь догадался, что Кристиан не хочет говорить при них. – Только больше никому ни слова. Мало кому можно доверять теперь.

– Мы понимаем, – кивнул Бенедикт.

– Хорошо, пойди, посмотри как там отец. Он плохо выглядел за обедом.

Джек поспешил откланяться, а Бенедикт пошел выполнять просьбу брата.

– Я хочу поговорить с Патриком, – начал Кристиан, когда ребята вышли.

– Я пойду с тобой, пусть не думает, что ты один против него.

– Нет, тебе нельзя ставить под угрозу имя семьи, – граф замолчал, вспомнив о своем доме, навсегда потерянном. Он остался совсем один, после того как его земли разорили, а фамильный замок сожгли дотла вместе с дорогими ему людьми.

– Мне уже все равно, что обо мне скажут в свете, – продолжал он. – И потом, я только спрошу, что он знает обо всем, что происходит в его доме в его отсутствие.

– Хорошо. Мы действительно в немилости у короля. Если еще Патрик начнет против нас его настраивать. Ты же знаешь, он всегда пользовался особым расположением Его Величества, – согласился Гордон.

– Да, поэтому и опасен вдвойне.

– С первыми лучами солнца мы отплываем, – напомнил князь, сменив тему.

– Я успею, но у меня одна просьба. Подумай о дороге в пустоши, возможно, тебе не нужно будет плыть.

Глава четвертая

Солнце взошло над горизонтом. В зале собрания литиатов гулял теплый ветер, колыхая длинные шторы из тонкой материи. Совет уже собрался, заняв прежние места.

– Мы все обдумали, – начал один из литиатов, обращаясь к главе. – Лийн поведет нас на юг.

– Велиамор еще не появился, – ответила она, понимая, что без поддержки, они с мужем обрекают себя на верную смерть.

Воцарилась тишина. Литиаты ожидали товарища, погрузившись в свои раздумья. Велиамор не заставил себя долго ждать и появился спустя несколько минут. Он немного отдохнул и сменил вандерширский дорожный костюм на длинную мантию, в каких ходили литиаты. Широкая светлая одежда складками спадала от талии, перехваченной широким поясом. На плечах был теплый плащ с капюшоном. На ногах высокие сапоги.

– Прошу простить за опоздание, – произнес он, входя в зал.

– Решение принято. Белые маги оставляют земли людей и отправляются на юг, – Ниониэль поборола волнение, охватившее ее при появлении мужа.

– Я вернусь в Вандершир и попытаюсь очистить разум короля от темных мыслей, населивших его голову за последнее время, – произнес Велиамор после паузы. – Я открою ему, кто настоящий враг Вандершира, и постараюсь помочь, чем смогу.

– Вашу последнюю встречу нельзя назвать теплой, – сказала Ниониэль. – Если он не захочет слушать тебя, не поверит, что разбитый им враг снова восстал. В последней битве мы не поддержали Вандершир, зачем ему теперь поддерживать нас?

– Потому что первый удар нанесен по его королевству. Я не стану убеждать его помогать нам. Он должен защитить свою страну, а это и в наших интересах.

– Но вас очень мало, – заметил Лийн.

– Мы должны вернуть Вандерширу веру в белых магов, – ответила Ниониэль. – Эвервуд дружен с эльфами, темным там не распространить свое влияние. Холоу тоже не останется в стороне, королевские семьи связаны кровным родством. На море Вандершир поддерживает Иджу.

– Да, это союзники Вандершира, но не ваши, – возразил Лийн. – А Холоу не терпит магии.

– Мы поедем в Вандершир вместе с Велиамором, – произнесла глава твердо. – Другого выхода я не вижу. Ждать прихода армии Лоакинора, после того как он уничтожит все вокруг, мы не будем.

– Вы не знаете, где его логово, откуда ждать удара. Не знаете ничего о его планах, – продолжал Лийн. – Вы идете на смерть. Оставьте людей и уходите с нами. Книгу можно отдать эльфам.

– В планы Врага входит уничтожение литиатов и эльфов в Вандершире, – отвечал Велиамор. – Они готовят страну для себя. Именно поэтому и нужно выбираться за стены города. Тут мы слепы и глухи. Лоакинор усыпил нашу бдительность, не показываясь на глаза. Населил земли шпионами и предателями. Переманил на свою сторону наших друзей и союзников. А теперь настолько окреп, что посмел выступить открыто.

– Мы бессильны против злобы темных и людей, – повторили литиаты. – Лучше покинуть земли людей и сохранить наши знания.

– Я сказала свое слово, – ответила Ниониэль. – Я иду с тобой Велиамор.

– Я рад это слышать. За этим и приехал, – ответил маг, улыбнувшись ей.

– С наступлением сумерек мы покинем город и он исчезнет, – сказала Ниониэль, поднявшись с места. – Одержав победу над Лоакинором, мы заложим новый город. Погибнув, мы унесем его магию с собой. Кто желает выжить, следуйте за Лийном. Он будет вашим новым главой.

– Ты будешь хранителем книги и, если не останется надежды, уничтожишь ее, чтоб она не попала в руки врагов, – Велиамор тоже встал, глядя на нее.

– Нет, я отдам ее тебе, – не задумываясь, ответила глава. – Ты один сможешь точно определить, когда настанет этот момент. Ты мудрейший из литиатов, – она посмотрела мужу в глаза, стараясь проникнуть в его мысли.

– Если таково будет решение совета, я возьмусь за это, – он не прятал своих мыслей, и понимал, что она думает совсем не о книге и предстоящей битве, в которой они, возможно, погибнут.

– Мы поддерживаем это решение, – произнес Лийн. – К сумеркам город исчезнет. Каждый пойдет своей дорогой. Книга останется у вас.

Ниониэль неожиданно смутилась и отвела глаза. Литиаты не заметили взглядов, которыми обменивались маг и их глава, продолжив обсуждать, как незаметно покинуть земли, не привлекая внимания людей, живущих за стенами города.

– На закате, у ворот, – заключил Лийн. Все молчали. – Время этого города закончилось. Утреннего солнца он уже не увидит.

Подгорные Пустоши.

Второй весенний месяц.

Николь сняла порванное платье и надела то, что лежало на кровати. В ее новой комнате было уютней, чем в темнице. Кроме платья ей приготовили еще пару туфель и черную мантию, точно такую же, как была на Майкле. Девушка не притронулась к ней, брезгливо сбросив на пол, и залезла на кровать, закутавшись в покрывало.

Убранство спальной было очень богатым и изысканным. Даже во дворце не было такой красивой мебели и изящно расшитых подушек. Николь не видела других стран, но догадывалась, что все было привезено издалека и служило своим хозяевам долгое время. Но, несмотря на богатство и красоту, обстановка угнетала. Не было ни одной красочной детали, черный, серый и коричневый преобладали во всем. В четырех каменных стенах не было окон, а высокий потолок терялся в темноте слабо освещенной комнаты. Николь вспомнила свой сон, приснившийся ей после нападения во дворце.

Свечи догорали, дрожа от сквозняков. Николь задула их, оставив только одну. Сидеть тут в темноте ей не хотелось. Вокруг была мертвая тишина, словно она осталась совсем одна в этом мрачном подземелье. Долгое время никто не появлялся и не шумел за дверью. Ей казалось, что целая вечность прошла с того момента, когда ее заперли.

Девушка пыталась согреться, кутаясь в одеяло. Но стоило лишь немного расслабиться, догорала свеча, и нужно было снова выбираться на каменный пол, чтоб заменить ее. Когда Николь в очередной раз меняла свечу, поджигая ее от предыдущей, послышался шорох где-то в комнате. Она резко обернулась и замерла, прислушиваясь. Мантия лежала за кроватью, только край выступал. Николь показалось, что материя медленно движется к ней. Девушка не поверила глазам. Плащ из черного сукна, подбитый темным мехом, медленно выползал из-за кровати. Николь с криком ужаса вскочила на постель и прижалась к спинке. Некоторое время было тихо, но вдруг шуршание возобновилось. Теперь мантия полезла на кровать. Когда она показалась над спинкой, Николь в ужасе закричала, закрыв глаза и прикрыв уши руками, чтоб не слышать ужасного шороха. Не в силах больше сдерживать дыхание, девушка отняла руки от головы и открыла глаза. В комнате было темно. Свеча догорела. Николь поняла, что уснула и увидела ужасный сон. Теперь она не могла вернуть свет, просто не чем было поджечь свечу. Да и спускаться с кровати не хотелось. Вокруг было темно, словно она и не открывала глаза.

В непроглядной тьме и гробовой тишине Николь в полной мере ощутила как плачевно ее состояние. Теперь она в руках ужасных существ, которым ничего не стоит убить ее, помучив предварительно. Девушка свернулась калачиком, стараясь отвлечься от мрачных мыслей, сводивших ее с ума. Она подумала о Кристиане, о своей семье, оставшейся без дома и господина, о королеве, которую полюбила, как родную мать. Представила, как счастливы они с графом могли бы быть в его замке, вдали от шумной столицы с ее интригами и сплетнями. Они гуляли бы по аллеям, разговаривали сколько душа пожелает. Ни от кого не прячась и не прося благословения, растили бы детей. Она взяла бы в их семью Тристана, заменив ему родную мать. В памяти всплыла картина сожженного дотла замка. Мечты померкли. Те, что удерживали ее тут, что разлучили с любимым, они и разрушили замок, погубили ее надежды. С замком погибли люди, к которым она успела привыкнуть. Экономка Доу, старый садовник, горничные, добродушная кухарка. Николь почувствовала, как подступают слезы. Впервые за все время пребывания в этом подземелье она плакала. Горячие слезы текли по щекам, а в душе росла ненависть к этим существам, ходившим за стенами. Она желала смерти Майклу, за все несчастья случившиеся с ней. Проплакав в темноте некоторое время, девушка забылась тревожным сном.

Когда проснулась, в комнате опять были зажжены все свечи. Пока она спала, ей принесли поднос с едой. Рядом на столике стоял кувшин и накрытое блюдо. Девушка налила немного в стакан, надеясь утолить жажду. Но только она взяла стакан в руку, жидкость сменила цвет, сначала она стала фиолетовой, постепенно светлея до красного, бледно-розового и, наконец, опять стала прозрачной. Николь поставила его обратно, не рискуя пробовать. Под колпаком была тарелка с куском мяса и мелкой картошкой. Николь съела всю картошку, но к мясу не притронулась, не доверяя новым знакомым.

Поев, она немного повеселела. Теперь, при свете, комната уже не нагоняла прежнего ужаса, а мантия по-прежнему лежала на полу. Но Николь не хотела испытывать судьбу, и, проходя мимо, не притронулась к ней. Девушка решила исследовать содержимое комода, стоявшего недалеко от маленькой двери, ведущей в уборную. Поначалу она думала, что он, скорее всего, пуст. Но оказалось, что в нем хранились женские вещи, изысканные и такие же древние, как и обстановка спальной. Николь взяла только теплые чулки и нижнюю рубашку, надев их под платье. Бархатное, с длинными рукавами и застегивавшееся до самой шеи вполне ее устраивало. Оно было немного великоватым и тесным в талии, но все же лучше, чем лоскуты, оставшиеся от маскарадного. Прежняя жительница комнаты была выше ее ростом и намного худее. Николь вспомнила свою комнату в замке графа и Мадлену. Вспомнила, что вот также надевала ее платья, не зная, кому они принадлежали, и они не подходили ей в тех же местах.

Неожиданно на пол что-то упало. Николь положила кружевную блузку обратно и подняла выпавшую вещь. Это был миниатюрный портрет женщины, оправленный в изящный золотой кулон. Девушка не могла разглядеть лицо и поднесла его к свету. На портрете была изображена Ниониэль, мать Кристиана. Такой Николь видела ее только раз. Но тогда она была обеспокоена болезнью сына и печальна. С портрета же на нее смотрела молодая беззаботная девушка, глаза ее светились, лицо озаряла улыбка. Николь не видела более красивой девушки. Холодная совершенная красота не могла оставить равнодушным никого. Николь очень захотелось опять увидеть Ниониэль и поговорить с ней. Стать ее лучшей подругой. От портрета исходило тепло и девушку охватило спокойствие и радость. Она помнила, что мать Кристиана была не простым человеком, а волшебницей. Кристиан рассказывал ей историю встречи его родителей. Его отец ворвался в логово врага, когда тот поспешно бежал с поля боя, бросив своих союзников и убежище.

Все догадки подтвердились. В этой самой комнате ее и удерживали. А враг, это никто иной как Майкл. Николь стало интересно, знала ли Ниониэль, что он жив-здоров и что-то затевает.

Время тянулось медленно и невозможно было определить сколько дней прошло после разговора с Майклом. В темницу больше никто не приходил. Еду и свечи приносили пока она спала. Обессилив после пережитого ужаса, Николь почти все время проводила в дреме или засыпала крепко. Она постоянно чувствовала голод и не могла согреться. Еды приносили мало и редко, а кроме свечей никаких источников тепла не было, ни камина ни печки. Спала она одетой, обернувшись покрывалом, поскольку ложиться в сырую холодную постель не было никакого желания. В подземелье по-прежнему было пустынно и тихо. Тишина и неизвестность сводили с ума.

Девушка вынула медальон и посмотрела на портрет. Мысли о добрых людях, которых она знала, помогали сохранить немного оптимизма и надежды в безлюдной глухой темнице.

За дверью послышался шорох. Николь быстро надела медальон на шею и спрятала за пазуху. Замок щелкнул и дверь бесшумно приоткрылась. На пороге появилась фигура, скрытая черным плащом с капюшоном.

– Кто вы? – Николь старалась сохранять самообладание, и не показывать свой страх злодеям. Гость также неслышно прикрыл за собой дверь.

– Покажите лицо, иначе я вас ударю, – девушка взяла с комода канделябр, готовая атаковать.

– Не стоит убивать единственного союзника, – произнес вошедший, откинув капюшон.

– Ты? – Николь выпустила подсвечник из рук. Он со звоном упал на каменный пол. Звук эхом разнесся по подземным коридорам.

12е. Второй весенний месяц.

После недели плаванья вдалеке показалась земля. Пираты всполошились. Капитан отдавал команды, изучая горизонт через подзорную трубу. Дик незаметно спустился в каюту, где была заперта их пленница. Девушка сидела на кровати, изучая свои босые ноги. Ей дали вполне приличную мужскую одежду и пару ботинок, от которых она категорически отказалась.

– Сегодня мы причалим ненадолго, – произнес мужчина, входя.

– Помоги мне сбежать, – Бьянка посмотрела на него. За эти дни они не обменялись и десятком слов.

– Я еще не знаю, как поступлю. Если повезет, мы сможем затеряться в толпе. Но с острова не уплыть без корабля.

– Что это за место? Ваше логово? – в ее словах звучали презрительные нотки.

– Нет, наше логово дальше. Это базар, – он не хотел вступать в очередную словесную перепалку.

– Базар? Будете продукты покупать? – для княжны Прауд быт пиратов оставался загадкой. Ее редко выпускали на воздух, еду приносили в каюту и ни с кем, кроме Дика, она не разговаривала. Капитан не на шутку разозлился и приказал держать ее подальше. Дик сам не желал испытывать судьбу, предпочитая, чтоб Бьянка сидела под замком.

– Да, что-то вроде того, – ответил он туманно.

– Я смогу сойти на берег? – поинтересовалась она, после паузы.

– Да, – кивнул пират.

– И что? Ты можешь хоть что-то мне сказать? Я с ума здесь схожу одна в четырех стенах, – возмутилась Бьянка.

– Краб хочет узнать последние новости, прицениться, и показать тебя посланнику, – неохотно ответил Дик.

– Посланнику? Кто это? – княжна решила узнать побольше, прежде чем покидать каюту.

– Это человек, который поедет в Вандершир и объявит королю, что ты у пиратов, – Дик посмотрел на нее.

– Отлично. Король выслушает его, посмеется, и отрубит ему голову, – Бьянка разочарованно покачала головой, представив эту картину. – Что будет делать Краб, когда третий его посланник не вернется?

– Нет, боюсь до короля он не дойдет, – Дик вздохнул, перебирая в голове варианты побега. – Прежде чем идти к королю, он разузнает все в городе. Конечно, узнает, что принцесса на месте и в полном порядке. С этой новостью и вернется. Было бы неплохо к этому моменту быть хотя бы в пяти днях пути от пиратов.

– Вы не такие кретины, как я думала, – Бьянка горько усмехнулась.

– Нет, мы кретины. Особенно я, – Ричард мрачно рассматривал стены каюты, обдумывая положение.

– Не могу не согласиться. Но что нам делать? Как сбежать? – Бьянка передумала умирать и надеялась, что им все же удастся избежать гнева пиратов.

– Возможно, придется переночевать на этом острове, – произнес Дик. – Когда мы сойдем на берег, я оставлю команду. Ты будешь наедине с ними какое-то время.

– У меня уже есть небольшой опыт общения с пиратами, не переживай, справлюсь, – хмыкнула княжна.

– Я поищу, на чем можно незаметно уплыть с острова. Тебя об одном очень прошу, молчи, – попросил пират.

– Не думай, что я полная дура, смогу убедить их не убивать такую ценную пленницу, – Бьянка попыталась улыбаться, но было не до смеха.

Ричард еще раз задумчиво окинул взглядом каюту и вышел.

Вскоре корабль вошел в бухту и бросил якорь. Часть команды в шлюпке отправилась к пристани. Капитан приказал накрыть пленницу покрывалом, чтоб избежать лишних проблем. Дик ничего не говорил, наблюдая за берегом. На острове кипела жизнь.

– Купите все необходимое, и будете ждать здесь, – приказал капитан, когда они ступили на сушу. – Я пока займусь этим подарком.

Бьянка мало что видела сквозь плотное полотно. Вокруг сновали люди, было жарко и плохо пахло.

– Я поищу своих знакомых, – Дик не стал дожидаться ответа капитана и ушел. Он не считал себя частью его команды, поэтому не желал лишний раз перед ним отчитываться. Краб только злобно прищурился, но не возражал. Они были партнерами и должны были сохранять видимость дружбы. Бьянка не видела, куда пошел Ричард, и сомневалась, что он вообще вернется. Теперь ничто не мешало ему благополучно сбежать, оставив ее разбираться со всем.

– Ну, пойдем, птичка, – услышала она голос Краба. – Посмотрим, сколько ты стоишь без своего папаши.

Княжна молчала, тем более что ее все равно не услышали бы в этой толпе да еще сквозь кусок полотна.

Некоторое время она не видела ничего кроме земли под ногами, стараясь не упасть, идя вслепую. Ужасные ботинки все же пришлось надеть. Капитан помогал ей, придерживая под руку, хотя и не слишком деликатно. Наконец, они вошли в помещение, где, по крайней мере, было тише и солнце так не палило. Голова у девушки шла кругом от духоты, толчеи и гула сотен голосов. Слышался смех, крики, выстрелы и удары кнута, ржали кони, скрипели телеги. Бьянка готова была поверить, что попала в самое логово дикарей и пиратов.

– Здравствуй, Захраб, – произнес громко капитан. Княжна вздрогнула.

– Здравствуй, дорогой друг, – ответил мужской голос.

– Вот, привез немного товаров. Хочу просить твоей помощи. Дашь оценку? – продолжал капитан.

– Рад слышать, что ты процветаешь. Показывай, чем одарила тебя северная земля, – говорил его собеседник. Бьянка понимала его с трудом из-за сильного акцента.

Краб одним движением снял покрывало, так что она чуть не упала.

– Вот, дворянка из Вандершира. Сколько дашь? – Краб был доволен впечатлением произведенным на купца. Тот долго разглядывал девушку со всех сторон. Она только следила за ним взглядом, но молчала.

– Прежде всего, я посоветовал бы переодеть и помыть ее. Так много не выручишь. Покупатель любит блеск и роскошь. А твой камень словно с земли поднят, не блестит, не слепит. Хотя и драгоценный.

– Я заплачу, делай все что нужно, – Краб понял, что купец намеренно занижает цену, значит, товар стоящий.

– Хорошо, – он ударил в ладоши три раза и в шатре тут же появились девушки. Он указал им на Бьянку и что-то сказал на непонятном ей языке. Те кивнули и повели ее в другое помещение, смежное с этим. Краб продолжал что-то говорить купцу, понизив голос. Потом мужчины вышли.

Место, куда ее привели, было также необычно обставлено, как и предыдущее. Все было устлано коврами, множество подушек лежало на полу, часть помещения отделяла плотная занавесь. На небольшом столике в центре стоял золотой поднос с фруктами. Во всяком случае, Бьянка решила, что это именно фрукты, хоть и видела такие плоды впервые.

– Прошу, снимите эти лохмотья, чтоб девушки могли их выкинуть. Ванна сейчас будет готова, – высокая женщина с черными длинными волосами сидела в глубине шатра, так что княжна не сразу ее заметила. Говорила она абсолютно без акцента.

– Прежде чем раздеться, я хотела бы узнать, где нахожусь и ваше имя, – произнесла Бьянка, гордо подняв голову.

– Я компаньон господина, с которым вы имели честь познакомиться некоторое время назад. Это его дом, если вам будет угодно, – чинно ответила дама. Ее туалет и манеры вовсе не вписывались в обстановку. Платье из дорогого муслина достойное королевского двора, изящная прическа и изысканные манеры выдавали в ней аристократку. Девушки, прислуживавшие в этом доме, как она его назвала, были одеты в наряды весьма экзотические. Их костюмы были пошиты на манер тех, что носили мужчины в этих краях, только из тонких дорогих материй.

– Компаньон, тот, кто отмывает и одевает рабов? – Бьянку выводило из равновесия надменное спокойствие собеседницы.

– А ваше имя? Раз уж я назвалась, – пропустив колкость, продолжала дама.

– Что ж, я товар, предназначенный для продажи, или для получения выкупа, если повезет, – ответила княжна. Она теряла последние силы в этой беседе. После путешествия по морю и прогулки по городу она уже не могла сдерживать эмоции. Ее страшно бесила глупая ситуация в которую она попала из-за не менее глупых поступков. Она, княжна Прауд, фрейлина принцессы, попала на пиратский остров, где ее собирались оценивать, как осла на базаре.

– Думаю, нам лучше отложить беседу. Вам стоит вымыться и отдохнуть.

Хозяйка вышла, кивнув служанкам. Те поспешно принялись снимать с девушки костюм и распутывать волосы. Она не имела сил сопротивляться и молча повиновалась им. За ширмой стояла наполовину заполненная медная ванна и девушке впервые за долгое время посчастливилось как следует вымыться, тем более что за ней ухаживали. Служанки сначала омыли ее, потом натерли тело какими-то ароматными маслами, расчесали волосы и оставили спать на куче подушек, неслышно удалившись. Рядом приготовили для нее чистое платье из тончайших шелков, шитое золотом.

Разбудил ее голос женщины, вернувшейся и наблюдавшей за ней уже некоторое время:

– Боюсь, у нас больше нет времени, хотя я бы оставила вас еще на несколько дней, чтоб вы пришли в себя. Вид у вас, простите, плачевный.

– Я принцесса, дочь Теодора, короля Вандершира. Меня похитили и хотят потребовать выкуп, – неожиданно выпалила Бьянка, увидев сочувствующего человека. – Помогите мне бежать, и я отплачу вам. Вы же образованная и милосердная женщина, прошу вас.

Дама немного смутилась, но быстро нашлась с ответом:

– Даже если вы и принцесса, а тут на рынке каждая вторая если не принцесса, то очень важная особа, я ничем не могу помочь. Вам не сбежать с острова. Никто не возьмет на борт незнакомца, тем более женщину. У нас здесь весьма ограниченные права. Лучше поешьте, – она подвинула тарелку с закусками.

– Будь прокляты эти мужчины, чем мы не угодили? Почему к нам так относятся? – Бьянка закрыла лицо руками, она старалась злостью вытеснить отчаяние. Плакать она не желала, так быстро она не сдастся. Эти работорговцы и пираты еще пожалеют, что связались с ней.

– Мне очень жаль, но я могу лишь пожелать, чтоб вас купили для гарема одного из правителей пустыни. Среди них встречаются благородные и образованные.

– Они отпустят меня на свободу? – княжна вернула самообладание и взяла тарелку на колени, уплетая за обе щеки.

– Нет, но будут хорошо относиться. Сможете жить в достатке.

– Я жила в достатке, и в гарем не собиралась, даже с условием быть единственной.

– Вы очень гордая и независимая девушка, таких редко теперь встретишь, – женщина улыбнулась.

– Вы можете не верить мне, но Краб действительно задумал просить выкуп у короля, – Бьянка еще надеялась избавиться от пиратов. – Если бы вы выкупили меня у него, я нашла бы способ сообщить домой и за мной прислали бы кого-нибудь.

– Да хранят нас боги, – произнесла женщина. – В тот день, когда Теодор пришлет сюда за вами, этот остров исчезнет с карты.

Как хотелось княжне, чтоб она на самом деле была принцессой, и ее искал целый флот. Оставалось надеяться только на то, что Николь по приезде во дворец отправит на ее поиски хоть отряд гвардейцев.

В соседнем зале послышались голоса.

– Это за вами. Молитесь своим богам, – сказала на прощанье хозяйка и приказала служанкам сделать последние приготовления. Бьянку одели и сделали прическу, после чего отвели к хозяину шатра.

Мужчины не ожидали такого эффекта, и некоторое время молча рассматривали преобразившуюся девушку в светло-голубом шелковом платье, облегавшем стройную фигуру, и собранными на затылке длинными льняными кудрями.

– Ну, сколько? – заговорил первым капитан Краб, довольно потирая руки.

– Выставь ее на закрытый торг для гаремов. Если ее до сих пор никто из местных не видел и она невинна, ты сможешь начать торги с двадцати тысяч золотых, – вынес свое решение купец. У капитана загорелись глаза. Бьянка удивленно взглянула на них. За такие деньги можно было купить дом в столице, да еще и с прислугой. Теперь пират мог поддаться искушению и не просить выкуп, а просто продать ее.

– Если хочешь, я поговорю с одним из торговцев? Он мой друг. Все устроим за неделю две, – предложил купец.

– Да, поговори. Я подумаю об этом, – Краб вручил мужчине увесистый мешочек и вышел, увлекая Бьянку за собой.

На нее опять надели покрывало, но на этот раз более удобное, по-видимому, предназначенное для этих целей. Сквозь специальную прорезь она могла видеть улицу. Уже стемнело, и от воды полз туман. Стало не так людно и прохладно. У пристани ждали остальные члены команды и Дик. Бьянка с облегчением вздохнула, увидев его.

– Какие новости? – спросил его капитан.

– Все тихо, никто ничего не знает. Я говорил всем, что мы привезли немного товара, и продавать ничего не будем, – ответил Дик, украдкой поглядывая на девушку. Ему не терпелось расспросить ее обо всем. Он надеялся, что капитану хватило ума не трогать ее, но он слишком хорошо знал пиратов и потому опасался за княжну. Он отгонял эти мысли, пытаясь сохранять хладнокровие и невозмутимый вид.

– Хочу поговорить с тобой, – сказал ему Краб, когда они поднялись на борт. – Выставить часовых, товар запереть, – приказал он боцману и направился в свою каюту. Дик последовал за ним, заметив, что и теперь девушка не проронила ни слова, следуя за матросом в свою темницу. Он начал волноваться не на шутку.

– Мы можем выручить минимум двадцать тысяч за девку, – начал капитан, как только Дик закрыл за собой дверь.

– Это только начальная цена, на торгах мы увеличим ее еще втрое, это точно, – глаза Краба горели алчным огнем. Он уже видел эти деньги. – Жаль только, что она дороже если невинна, а то я не удержался бы. Захраб сделал из нее просто конфетку.

Ричард сжал кулаки, но промолчал.

– Ты уверен, что она ни с кем там при дворе не подгуляла, а то я потеряю такой шанс, – капитан рассмеялся. Дик попытался улыбнуться.

– Что ж, если ты хочешь получить меньше денег, но без риска, я считаю это разумным, – он взял бутылку со стола и залпом осушил половину.

– Меньше? Думаешь, король станет торговаться с нами? Хорошо, если живы останемся после этой сделки.

– Сомневаешься? Зачем соглашался на все это? – Дик немного расслабился. Теперь он, по крайней мере, мог быть уверен, что капитан Бьянку не тронул.

– Тогда я не знал, что благородные девицы так ценятся, иначе давно бы наладил поставки, – он опять рассмеялся, тоже взявшись за ром.

– Не все так ценятся. Сразу видно, что ты ничего не смыслишь в женщинах, – Ричард не собирался долго рассиживаться у капитана, но ему выгодно было, чтоб тот напился.

– Да, по части баб тебе нет равных, – Краб откинулся на спинку, прикуривая сигару. – Самой принцессе голову заморочил. А она та еще штучка. Но мы быстро с нее спесь собьем.

– Если хочешь, я найду тебе парочку красоток, чтоб ты так не страдал, – Дик улыбнулся. Краб рассмеялся.

Далеко за полночь, когда капитан упал со стула и уснул прямо на полу, Ричард вышел из его каюты и запер дверь на ключ. Он неслышно обошел корабль, чтоб убедиться, что все на своих местах, и спустился к Бьянке.

– Ты не спишь? – тихо спросил он, входя.

– Нет, – девушка сидела на кровати, подобрав под себя ноги. Из маленького иллюминатора струился лунный свет, освещая крохотную каюту.

– С тобой все нормально? – он запер дверь и сел рядом. – Я боялся оставлять тебя, надеюсь, все обошлось без приключений?

– Да, меня водили к какому-то человеку, там одели, помыли, накормили. Даже оценили, но, по-моему, цену завысили. Я бы за себя не дала столько денег, – Бьянка говорила тихо, без эмоций, глядя в одну точку.

– Это все ерунда, забудь. Если повезет, мы уже сегодня будем свободны, – Дик накинул ей на плечи свою куртку. – Я договорился, нас возьмут на торговый корабль, отплывающий на рассвете. Осталось только сбежать незаметно.

– Зачем тебе это? Почему ты вернулся? – Бьянка посмотрела на него вопросительно. – Если бы ты бросил меня здесь, все было бы ясно и понятно. Но этот твой поступок сбивает меня с толку. Неужели у тебя есть совесть или хотя бы честь?

– Послушай, сейчас не время выяснять отношения. Я вернулся, потому что сам втянул тебя в это. Мой первоначальный план не предполагал нанесения вреда ни тебе, ни принцессе. Я просто хотел заработать денег на новый корабль, чтоб не зависеть от таких уродов, как этот Краб.

– Николь на моем месте уже с ума бы сошла от ужаса. Она бы не вынесла такого издевательства. Ты хоть представляешь, как это, быть рабом?

Ричард поднялся.

– Ты забываешь, что я рабом родился, – сурово произнес он. – К тебе пальцем никто не притронулся, я не морил тебя голодом, старался, чтоб ты ни в чем не нуждалась во время плаванья. Пострадала только твоя гордость.

– Ты разбил мне сердце, использовал и бросил! Лучше бы меня продали в гарем, только бы тебя больше не видеть! – Бьянка не могла больше сдерживаться. Она вскочила и набросилась на пирата с кулаками, желая выместить на нем всю свою ненависть. Он схватил ее за руки и завел их за спину, прижав девушку к себе.

– Я верну тебя домой, ты заживешь как прежде, и все это покажется тебе простым приключением. Я обещаю, – шептал он ей на ухо.

Она попыталась вырваться, но истратила последние силы и опустила голову ему на плечо.