Текст книги "Брак или не брак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

   – Тогда мне придется отречься не только от веры и родины, но и от семьи, но прежде, чем я это сделаю, мне бы хотелось знать наверняка, как ко всему отнесется брат. Быть уверенным, что... – он замолчал, когда король протянул к нему руку и большим пальцем стер слезу с его щеки. Мальчишка еще раз моргнул, потом опустил голову и, пряча глаза, тихо закончил, – что это, на самом деле, единственный выход для нас, супруг мой.

   – Тогда у меня есть новость для вас обоих, но я собирался рассказать о ней Димору наедине.

   – Почему? – заинтересовался король, который не стал обнимать Стельфана только по одной причине. Наконец, понял, что мальчишка, действительно, смущается посторонних взглядов. И решил, пожалуй, впервые за все время, с уважением отнестись к его чувствам.

   – Просто не был уверен, что принц подтвердит свой статус так явно. – Обронил советник и сообщил: – Из донесений разведки стало известно, что король Энрис воспользовался наследием Молидырвов. И самое позднее появится у нас послезавтра утром. Но вполне вероятно, что портал в Анлорию удастся открыть раньше, и король Витерии со свитой прибудет уже завтра к вечеру.

   – Сегодня новолуние?

   – Завтра начинается новый цикл. Поэтом как поведут себя врата Молидырвов сложно сказать. У юной леди Элизатет, скорей всего, тоже начало цикла. Поэтому даже ее брат-близнец не сможет однозначно сказать, сольются ли они и образуют врата, или придется выждать сутки.

   – Или больше?

   – Нет, больше вряд ли. Они же уже не дети. Двадцать один год – для врат расцвет сил. Так что еще десять, а то и пятнадцать лет они будут достаточно стабильны для переброса достаточно большой делегации.

   – И Энрис решил воспользоваться таким дорогостоящим способом путешествия, – заметил Димор, – так рвется разобраться лично, что у нас тут происходит? – И тут же без перехода, обращаясь уже к Стельфану, – Что конкретно ты ему написал?

   Мальчик глубоко вздохнул и резко выдохнул, словно на что-то решившись.

   – С чего ты взял, что я писал? – Он поднял глаза на короля, в их синей глубине все еще стояли слезы, но такие, которым было уж не суждено пролиться. Принц справился с эмоциями, победив дракона в лице собственного сердца.

   Король склонил голову на бок. Такой поворот вопроса его заинтересовал.

   – Я связался с братом, потому что наследие Алиторов – это не только паладины. Мы кровные родственники, между нами узы, которые не разорвать расстоянием.

   – Это значит... – с вопросом начал Регис, для которого это тоже стало новостью. Тейвертино не удалось выяснить о братьях таких подробностей.

   – Он знает тоже, что знаю я. – После чего принц снова повернулся к королю, – Ты спрашивал про тот заговор. Так вот, я не мог предать своего брата. Потому что он мой брат. Хотя, да, он удивился, когда я пришел к нему только тогда, когда уже выявил всех участников заговора. И через два дня они собирались провести запрещенный ритуал, который позволяет насильно обнаруживать паладинов. Так что появилась возможность поймать их всех на горячем. Потому что каждый из них мнил себя самым достойным, самым чистым сердцем. Ну или не себя, а кого-нибудь из своих дражайших отпрысков. Поэтому они все собрались в том укромном месте для этого ритуала. Но я не смог бы справится с ними один. Поэтому пришло время обратиться за помощью к брату. Вот как все было.

   – Знаешь, – тихо заметил Димор, – вот Тентервили, как ты уже понял, далеко не всегда кровные родственники, но мы держимся вместе, не смотря ни на что. А вы... вы родные друг другу люди, и устраиваете такие заговоры. Так что, знаешь, если бы мне пришлось выбирать...

   – Я прошу, – голос мальчишки дрогнул, но слез больше не было, – прошу не надо.

   Сердце короля пропустило удар под этим умоляющим взглядом. Он даже зажмурился от неожиданности. Он никогда ни на кого так не реагировал. И все же, не смог перебороть это чувство, что зародилось в груди.

   – Я понял. Прости. Больше не буду заводить разговор об этом. Договорились? – Провел пальцами по щеке юноши и даже сумел улыбнуться, как ни в чем не бывало.

   Стельфан улыбку не вернул, но кивнул, принимая это обещание. А после этого повернулся к Регису и неожиданно для обоих мужчин сказал:

   – Что касается того, что вы не хотели предупреждать меня о скором приезде брата, потому что не были уверены в моем желании остаться здесь, с супругом... – а дальше была очередная неожиданность, принц положил ладонь на бедро короля таким по-мужски собственническим жестом, что растерялись оба мужчины. – То почему вы не берете в расчет мои собственнические чувства к Димору? Между нами рано говорить о любовной привязанности. Но желание владеть безраздельно не всегда зиждется на взаимной влюбленности. Или я что-то не так понимаю?

   Димор улыбнулся и с вызовом глянул на названного брата. Тот фыркнул, причем это было так необычно для него. Стельфан ни разу не видел, чтобы Ледяной лорд так себя вел. И вообще мало кто видел, если уж быть до конца откровенным. А потом король накрыл руку принца своей широкой и большой ладонью. Юноша почувствовал, как от плеч к пояснице бегут мурашки. Но ничем себя не выдал. А ведь так хотелось сделать что-нибудь еще. Что-нибудь дерзкое, чтобы снова удивить, чтобы завладеть вниманием, полностью и безвозвратно. Чтобы понравится, чтобы запасть в душу, чтобы застолбить место рядом с королем за собой. Вот такое оно – собственническое чувство.

   – Где ты оставил свои ярокати? – Вдруг спросил Димор.

   – У Эша.

   – Забери. Спарринг я тебе обещаю, – криво усмехнулся король.

   – Прямо сейчас?

   – Тей еще не освободился, – вставил Регис, – но я могу сам проводить его высочество в комнаты посланников короля Энриса.

   – Проводи. Но чтобы и парни Тея были с вами. Одного уже недостаточно.

   – Мы это учли. Теперь их всегда будет двое. Один на виду, о втором будем знать только мы с вами.

   – Меня это устраивает, – сказал Димор и бросил вопросительный взгляд на принца. Тот удивленно поднял брови. Король подмигнул ему и пояснил свое поведение: – просто решил, что пора брать в расчет и твое мнение. Нам ведь вместе жить.

   Польщенный принц, наконец, улыбнулся в ответ.

   – Я тоже не против.

   – И еще кое-что, – Димор снова повернулся к Регису, – пока Стельфан будет забирать свои вещи, – передашь де Иорну мое личное приглашение. А ты, – это уже адресовалось принцу, – погуляешь немного, пока я буду с вашим послом разговаривать.

   – Дим, – очень строго произнес Стельфан, – это не мог быть он. Я убежден.

   – А я нет. Но я помню о своем обещании, волчонок. Более того, – король поднял ладонь принца к своему лицу и поцеловал тонкие пальцы, – я даю слово, что не причиню ему вред на этой аудиенции. Но мне нужно поговорить с этим человеком наедине. Ты мне позволишь?

   – Что ты будешь делать, если я скажу "нет"?

   – Наверное, опущусь до уговоров.

   – А если не поможет?

   Повисла напряженная пауза. Это был очень спорный момент. Его вполне можно было бы назвать переломным в их отношениях. Если король сам еще несколько минут назад заявил, что готов считаться с мнением младшего супруга, не смотря на юный возраст последнего, то теперь следовало подтвердить эти слова делом.

   – Стельфан, ты ведь понимаешь, что именно ты сейчас делаешь?

   – Проверяю на вшивость. Я знаю, как это называется у простолюдинов.

   – Тогда я пересмотрю свое решение. И отменю встречу.

   Они неотрывно смотрели в глаза другу друга, и ладонь принца до сих пор была в руке короля. Стельфан первым опустил ресницы.

   – Благодарю, супруг мой, – сказал он негромко. – Я с удовольствием прогуляюсь по замку, пока вы будете беседовать с лордом де Иорном.

   – Думаю, благодарность в этом случае должна исходить от меня, – откликнулся король и снова поцеловал пальцы юноши, вздрогнувшие под его губами. И отпустил принца в компании советника.

   Только после этого Димор позволил себе окончательно расслабиться и удовлетворенно улыбнуться. Похоже, выбор сделан. Осталось только за него повоевать. И в этом деле, главное, правильно выбрать союзников. А, значит, уже сегодня в полночь придется познакомить Стельфана с одной из сторон наследия Тентервилей. А почему бы нет, черт возьми?!

   Глава одиннадцатая

   Количество игроков растет

   Через час Димор встречал в своих апартаментах Эштона де Иорна. Тот был мужчиной приятного глазу телосложения. Высоким, статным, с короткими темно-каштановыми волосами, неизменно «зализанными» назад посредствам специального воска. А так же являлся обладателем изумительно чистой кожи лица – ни слишком широких пор, ни веснушек или хотя бы родинок на нем не наблюдалось. Такая гладкая и светлая кожа идеально подошла бы юной даме, но никак не мужчине, ровеснику его величества Димора. Не будь этот надменный лорд так неприступен, при дворе Анлории нашлось бы немало мужчин, одаривших его своим особым вниманием. Что уж говорить о женщинах? Но заезжий посол был неблагосклонен ни к первым, ни ко вторым. В любое другое время Димора такое нарочито надменное поведение гостя позабавило бы, но после случая с принцем Стельфаном, ничего забавного в этом человеке он больше не видел. И решил четко обозначить свои настроения относительно его методов ведения игры. Поэтому пригласил к себе через Региса. Тот сам привел к королю де Иорна. И, встретившись взглядом с монархом, испарился. Сначала Димор планировал поговорить с Эштоном без свидетелей, а потом, если в этом еще будет необходимость, можно и советника привлечь. Но король был уверен в своих собственных силах. Он умел быть убедительным, и об этом знали не только при дворе, но и за его пределами.

   – Чем могу быть полезен, ваше величество? – Сдержанно поинтересовался де Иорн, подходя к столу, за которым устроился Димор.

   – Присаживайтесь, лорд де Иорн. Не обещаю, что наш разговор будет долгим, но то, что содержательным – гарантирую.

   Мужчина подчинился. Они поиграли в гляделки. Димор выиграл, хотя еще секунду назад ему казалось, что вины за собой этот человек не чувствует. Неужели ошибся? Но об этом можно будет поразмыслить потом. Главное, не дать гаду ни секунды передышки. Надломить, подмять под себя, вывести на чистую воду. Вот и весь план. Банально? А зачем мудрствовать?

   – Скажите, де Иорн, что вам известно о наследии Тентервилей? – Обронил король нейтральным тоном.

   – Немногое, милорд.

   – Жаль. Я надеялся, что вы поймете без лишних выступлений, – Димор искусно изобразил разочарование и начал издалека, – Тогда я думаю, для начала вам стоит знать, что вы все еще живы и не покалечены только потому, что ваш юный подопечный и мой будущий супруг оказался достаточно предусмотрительным. Поэтому прежде, чем рассказать мне, что с ним произошло, взял с меня обещание, что я не стану мстить.

   После этих слов взгляд Эштона из нейтрально-доброжелательного превратился в колючий и цепкий. Маски сброшены? Нет. Еще нет. Король усмехнулся про себя и тем же ровным тоном продолжил:

   – А теперь, я думаю, можно перейти к делу. – Он положил правую руку поверх столешнице и позволил мужчине напротив увидеть как глаза из серых превратились в ярко-желтые. Де Иорн был так захвачен этой метаморфозой, что не сразу услышал дробное постукивание когтей по столу. Взгляд посла невольно метнулся к руке короля, после чего обнаружилось, что она теперь лишь отдаленно напоминает человеческую. Пальцы до второй фаланги превратились в загнутые на концах костяные когти.

   – Если в течение суток леди Тейрея не покинет страну, я вырву ей сердце вот этой рукой. Найду повод.

   – Да, милорд, – тихо и сдержанно отозвался дипломат и вдруг вскинул взгляд, который полностью изменил его холеное, надменное лицо. Такой горячности Димор от него не ожидал.

   – Раз уж мы говорим откровенно и без лишних ушей, позволю себе разъяснить ситуацию со своей точки зрения. Леди Тейрея уже наказана за свой проступок. Да, это моя вина, что она оказалась в покоях принца. Но я и предположить не мог, что она так трактует мою просьбу.

   – О чем вы просили?

   – О ласке, – голос де Иорна был так тих, что расслышать это простое слово королю помогло лишь пробудившееся наследие. Эштон опустил взгляд на все еще нечеловеческую руку, лежащую поверх стола. Долго молчал, потом продолжил: – Я считал, что его высочество сам не знает, на что себя обрекает, не знает, от чего отказывается.

   – Не верю. Стельфан утверждает, что брат регулярно подкладывал под него кого-то из придворных дам.

   – Я всегда считал, что за закрытыми дверями спальни он разговаривает с ними о вечном, а потом отпускает, чтобы не вызывать лишних подозрений. Принц не падок на внимания дам.

   – И на это у вас были основания? – Неужели, мальчишка соврал?

   – Да. Потому что моими лучшими осведомителями являются именно дамы. Это мой способ сбора сведения о различных сферах деятельности других мужчин. – На этих словах Эштон снова поднял взгляд на короля.

   Димор понял, что посол не врет. Значит, Стельфан... Вот оно, значит, как. Мальчишка боялся, что совсем неопытным он будет менее интересен королю. Поэтому подстраховался. Умный, правильно избрал тактику. Вроде бы и невинный, а вроде бы и нет. По всей видимости с точки зрения волчонка, это должно было подтолкнуть Димора к развитию их отношений. Дать понять, что можно не опасаясь попробовать с юношей массу приятностей, не доходя до конца, потому что только к последнему он пока не готов, а все остальное для него, можно сказать, пройденный этап. Разумный подход, ничего не скажешь. Но почему теперь не признаться? Ведь теперь Димор совершенно иначе к нему относится и четко дал об этом понять, разве не так? Так. Но после того как король признал право принца на самоопределение, у них не было возможности поговорить по душам. В комнате на тот момент уже присутствовал Регис. А при посторонних Стельфан о личном предпочитает не распространяться. И вообще, способен на откровенность только наедине. В принципе, ничего плохого в том нет, но времени у них очень мало. Как бы выкроить лишнюю минутку, чтобы лучше узнать будущего супруга до того, как прибудет его венценосный брат?

   – Знаете, – рука короля приняла свой первоначальный вид. Он поставил локти на стол и положил подбородок на переплетенные пальцы. Глаза тоже вернулись к исходному цвету. – Теперь мне еще сильнее хочется вырвать вам горло, лорд де Иорн. Получается, что это был его первый раз. И он был таким... – Димору не нужно было заканчивать фразу. Оба мужчины прекрасно поняли друг друга. Но ответная реплика Эштона удивила короля.

   – Я... разделяю ваши чувства, милорд. Я понял, что она натворила, когда зашел в комнату принца через несколько часов после того, как там побывала Тейрея, и обнаружил кровь на простынях. Я сожалею.

   – Что вы будете делать, если я скажу, что ваших сожалений недостаточно?

   И снова де Иорн достойно выдержал удар.

   – Я подставлю шею, – стало Димору ответом.

   Похоже, Стельфан брал пример не с брата, а с де Иорна, когда учился играть во взрослые игры. Хороший мальчик. Талантливый. Возможно, когда-нибудь и превзойдет учителя, а пока... что же с этим его учителем делать? Стельфан не простит, если Димор как-либо его накажет за содеянное. Да и не хочется уже королю карать. Но можно ли помиловать – вот в чем вопрос.

   – Думаю, это не понадобиться.

   – Я тоже на это надеюсь, – де Иорн вдруг позволил себе печальную улыбку и в ответ на вопросительный взгляд короля начал: – Дело в том... – а вот закончить не смог.

   В апартаменты короля ворвался запыхавшийся Стельфан. Причем мальчишка имел такой вид, будто прибежал сюда чуть ли не из другого крыла замка. И ни разу не сбавил шаг. Щеки волчонка раскраснелись, глаза приобрели интригующий блеск, волосы растрепались. Волнующее зрелище. Димор даже засмотрелся и не сразу возмутился такому вопиющему нарушению обещания. Принц воспользовался этой паузой и, толком не отдышавшись, заговорил, с обвинением в глазах глянув на Эштона:

   – Он себя наказывает!

   – Прости? – Не понял король.

   – Расстегните китель, де Иорн, – потребовал мальчик.

   – Не думаю, милорд, что вам стоит...

   – А вы не думайте, – вдруг вызверился волчонок и так посмотрел на мужчину, что тот встал из-за стола, потому что такой взгляд мог принадлежать только принцу крови, – вы подчиняйтесь, – припечатал Стельфан.

   Но Иорн не сразу поднял руки, чтобы выполнить приказ. Тогда Стельфан шагнул к нему и принялся за дело сам. Растерявшийся от такого Эштон не сразу перехватил его руки. Но тут же сделал это, как только из-за стола раздался напряженный голос Димора:

   – И не стыдно тебе разоблачать другого мужчину в моем присутствии, супруг мой?

   Руки принца замерли. И их отстранили от груди лорда широкие мужские ладони. Мальчик и посол пересеклись взглядами. И через мгновение Стельфан, так и не повернув голову в сторону Димора, сделал осторожный шаг назад. После чего де Иорн, не отпуская его взгляда, сам продолжил свое разоблачение. Димор с недовольным видом наблюдал со стороны за этой сценой. Ему не нравилось то, как Эштон смотрит на мальчишку. Неужели, между этими двумя... Нет, конечно же, нет. Не зря же и Регис, и Тей подтверждают особую религиозность де Иорна. Но с другой стороны, что еще Дим не знает о своем нареченном? О чем тот успел умолчать? Надо бы поскорей разобраться с этим, или рискует сойти с ума. Неужели, от ревности? Боже, упаси! Но с другой стороны, как еще это называется?

   Когда Иорн расстегнул камзол, под ним оказалась сорочка. Но тонкая белая ткань не скрывала широкий черный пояс под ней. Принц снова попытался шагнуть к мужчине и задрать на нем еще и сорочку, но Эштон отшатнулся сам. И расстегнул еще один ряд пуговиц.

   – Жесткий пояс, – голос Стельфна прозвучал хрипло от едва сдерживаемого негодования. Он повернулся к Димору, – это он с внешней стороны выглядит безобидным, а с внутренней там плотными рядами пришиты чешуйки рыбы ик-хо.

   Взгляд короля потяжелел.

   – И это нормально, творить с собой такое? Или ваш надменный лорд любитель жестких утех?

   – Это религиозное искупление, – негромко ответил Стельфан и, больше не глядя на короля, попросил, – И, пожалуйста, не надо больше про нашу веру.

   – Но, ваше высочество, – неожиданно мягко начал де Иорн, – вы не знаете, за что конкретно я себя наказываю. – После этого попытался застегнуть рубашку, так и не сняв злополучный пояс. Тут-то и вмешалось еще одно лицо, которое попало в королевские покои вслед за принцем, но до этого момента оставалось незамеченным.

   – А вам не приходило в голову, де Иорн, – заговорил от двери Регис, который все это время простоял там, – что вашему подопечному было даже в чем-то выгодно то, как с ним обошлась леди Тейрея? Это помогло им с его величеством сблизиться и лучше понять друг друга. Димор терпеть не может, когда малышей обижают. Так еще и под крышей его собственного замка. Он за детей слуг любому готов глотку вырвать, что уж говорить о его собственном юном супруге, к которому у него явно, кроме всего прочего, проснулись еще и братские чувства.

   После чего, дав им всем время переварить услышанное, Регис подошел к Эштону и сам принялся избавлять его от пояса, застежки которого находились в области спины и поясницы. Мужчина был так обескуражен поведением коллеги, что не нашел, что можно возразить, и даже не попытался остановить советника короля.

   – Раз ты тут, – первым опомнился Димор, обращаясь к названному брату, – займись ранами лорда, а я пока пообщаюсь со своим супругом наедине. Надо же мне объяснить ему, что такое вопиющее нарушения своих обещаний недопустимо, если нет наготове соответствующих случаю оправданий, – сказал он это вроде бы весело, но на Стельфана посмотрел очень серьезно. Вышел из-за стола, взял мальчишку за руку и увел в спальню. Прочь от посторонних глаз.

   – Я даже не думал о том, что сказал Регис, – первое, что произнес Стельфан, оставшись с Димором наедине.

   – Догадываюсь, – хмыкнул на это король, повернувшись лицом к принцу, – Это братец хорошо придумал. Нашел утешение. Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Какие у тебя оправдания, супруг мой? Кажется, ты кое-что мне обещал.

   После этих слов между ними повисла неловкая пауза. Стельфан собирался с мыслями. Димор ждал ответа.

   – Только одно, – принц вскинул глаза на старшего супруга и продолжил: – я бы никогда этого не сделал, не будь у меня веской причины. Эштон честный человек. И преданный слуга. Он не заслуживает таких страданий! – На последней фразе он даже возвысил голос, чтобы подчеркнуть ее значимость, но короля было не так-то просто убедить.

   – И это все? А знаешь ли ты, что его фразу о том, что ты не совсем понимаешь, за что он себя наказывает, можно трактовать и так, что это он поспособствовал тому происшествие, которое произошло с тобой утром.

   Стельфан не сразу понял, о чем речь. Но когда осознал, куда клонит король, взвился, как маленький чертенок. Подскочил к Димору, стиснул в пальцах ткань сорочки у него на груди:

   – Нет! Это не он!

   – Ты так уверен? – Хмыкнул на это король и так посмотрел на принца, что тот сник и низко опустил голову. Медленно-медленно разжал пальцы. Руки мальчишки упали вдоль тела. Он стоял рядом с Димором и больше не поднимал лица. Смотрел в пол.

   А потом вдруг сделал еще полшага навстречу и уткнулся лбом в грудь мужчины. Но руки, чтобы обнять, так и не поднял. Димор помедлил, а потом склонился к его плечу и спросил на ухо:

   – И это все?

   Мальчишка ответил не сразу. Король уже решил, что не дождется какой-либо реакции на свою маленькую провокацию. Но тут руки мальчика поднялись, и весь он потянулся вверх, и обхватил мужчину за шею. А потом выдохнул ему на ухо дрожащим от волнения голосом:

   – Крепче! Хочу задохнуться в твоих руках.

   – Тогда не дыши, – с замиранием сердца откликнулся король и стиснул принца в объятьях с такой силой, что из легких малыша с тихим стоном вырвались последние остатки воздуха.

   Они замерли, тесно прижавшись друг к другу. Стельфан почти висел на Диморе. Но тот совершенно не возражал. И даже с некоторым разочарованием через полминуты, когда понял, что мальчишка до сих пор не дышит, разжал объятья. Только после этого Стельфан опустился с носочков на пятки, глубоко вздохнул и рвано выдохнул. А потом улыбнулся, подняв взгляд на короля.

   – Ты сейчас передумаешь на мне жениться, – неожиданно заявил он, и все настроение, как говориться, испортил. Вот всегда так с этим волчонком! Ни секунды не дает расслабиться. Только губу раскатаешь, на приятности всякие настроишься и... бац! Чего тогда удивляться, что Дим с ним играет по тем же правилам. А то ведь там, на диванчике, когда он сказал про одолжение, у мальчишке такое лицо было, словно медовую конфетку у малыша отобрали, а он только настроился, перекатывая на языке, вкус оценить.

   – Ну, во-первых, жениться я и не собирался. Женой моей тебе не стать при всем желании. А вот увидеть тебя моим полноправным супругом, признаться, хотелось бы.

   – Просто у нас так говориться, – запротестовал Стельфан, запоздало осознав, какую глупость сморозил.

   – Знаю. И, во-вторых, хотелось бы знать почему?

   – Мне кажется, мне уже начали надоедать наши игры и я... – мальчишка запнулся и опустил взгляд. Интересно, как он умудряется не краснеть, когда смущается? Знает какую-то особую технику? Надо будет и это узнать. И вообще, Димор неожиданно поймал себя на мысли, что хочет знать о своем волчонке все. Абсолютно все, и на меньшее не согласен. Вот уж, действительно, откуда что взялось? И почему только с этим мальчишкой он испытывает столь противоречивый и ранее неизвестные ему чувства?

   – И ты? – Король поднял его лицо за подбородок.

   Стельфан опустил ресницы и тихо, почти невнятно прошептал:

   – Хочу определенности.

   Димору понравилось, как это прозвучало. Слишком явный намек. Ну и что ж! Не все же ходить вокруг да около.

   – И это значит? – Прошептал он, склоняясь к лицу мальчика.

   Но тут над ними словно прозвучал воображаемый гонг. Стельфан распахнул глаза. Дерзкие, блестящие, красивые. И выдохнул в лицо опешившего мужчины:

   – Не надо делать мне одолжений.

   Король дернулся и с кривой усмешкой отстранился.

   – Этот раунд за тобой. – Сказал он, – посмотрим, что будет дальше.

   – А что, у нас на сегодня еще что-то запланировано? – Стельфан стрельнул на него лукавым взглядом. Димору понравился его боевой настрой. Было бы грех не воспользоваться.

   – Тренировочный зал. Хочу лично познакомиться с твоими ярокати.

   – Здорово! – Мальчишка так искренне просиял, так открыто. Что король невольно рассмеялся, потрепал его по волосам, обнял за плечи и вывел из спальни.

   Все же Регис оказался прав, братские чувства к этому волчонку у него, действительно, пробудились. Но на радость последнего, базировались они на совсем других эмоциях. Димор уже сейчас задумался о том, как проведет эту ночь. Соблазняя и играя на нервах, распаляя и впитывая каждой черточкой тела юною, первозданную страсть – вот как. Но что ему нравилось больше всего, это уверенность в том, что Стельфан не будет против. Иначе о какой другой определенности между ними могла бы идти речь?

   Но в соседней комнате Димора ждал неприятный сюрприз. Когда они со Стельфаном вышли из спальни, лорд де Иорн, которого Регис перебазировал на диван и сейчас, склонившись над ним, обрабатывал изувеченный живот Эштона специальной заживляющей мазью, повернул голову в их сторону и попытался подняться. Правда, Регис ему этого не позволил и за самоуправство довольно чувствительно ткнул в плечо, заставив вернуться обратно на диван. Тогда мужчина с мольбой в голосе обратился к принцу:

   – Ваше высочество, я не до конца объяснился...

   – Ничего не нужно, Эш, – Стельфа высвободился из-под руки короля и подбежал к послу.

   Дальнейшие его действия Димора неприятно удивили. Мальчишка опустился на колени рядом с диваном, на котором в полулежащем состоянии расположился лорд. И с таким искренним волнением обратил взор своих огромных глаз на этого мужчину, что в душе Димора снова шевельнулась ревность. А дальше последовали слова:

   – Я тебя ни в чем не виню, честно. И тебе не надо...

   Но в ответ на это де Иорн невесело усмехнулся и вдруг сказал, протянув руку к лицу подопечного, но так и не коснувшись:

   – Вы знаете, насколько религиозна моя семья. Но я самый худший обманщик из всех. – На последней фразе его голос сел, а глаза в беспомощности закрылись.

   Принц забеспокоился еще больше.

   – О чем ты, Эш? Я не понимаю?

   – Я всегда хотел вас, мой принц. – С мукой в голосе обронил мужчина и больше не открыл глаз. Его рука безвольно упала на подушки дивана.

   Даже Регис изумленно замер от такого признания. Только Димор сохранил способность трезво мыслить и принимать мгновенные решения. Он твердым шагом подошел к ошарашенному принцу и, схватив за локоть, вздернул на ноги.

   – Регис, разберись тут. А мы в тренировочный зал.

   – Да, милорд, – подчеркнуто покорно опустил ресницы советник.

   Знал Димор такую его покорность. Похоже, у кого-то появились свои личные виды на Эштона де Иорна. Ну-ну, хотелось бы на это посмотреть. Но сначала нужно провести разъяснительную работу для Стельфана. Сам этот мелкий паршивец не поймет, какие чувства вызывают у Димора подобного рода признания других мужчин. А то ведь он и вспылить может. После чего вряд ли кто-то из гипотетических соперников останется в живых. Он ведь уже сейчас ощутил, как наружу полезло наследие. Благо, что принц шел за ним и не мог увидеть желтых глаз, но руку его король так и не отпустил. Хотя, оказавшись в коридоре, мальчишка сделал попытку высвободить ладонь из хватки мужчины.

   – Привыкай, – бросил Димор ему через плечо, – тебе жить и править вместе со мной в этом королевстве. А у нас считается нормальным, когда двое мужчин просто держаться за руки. Или обмениваются страстными поцелуями в укромном уголке. Или...

   – Я понял, – низко опустив голову, оборвал его принц.

   – Вот и славно. – Рыкнул король и продолжил путь, печатая шаг.

   Мальчишка тащился за ним уже не так охотно, но Димор не обращал на это внимание. Он злился и никак не мог справиться с собой. До этого мысли об отношениях его юного супруга с другими мужчинами ему в голову не приходили. А теперь он себя ими буквально изводил. Эштон уже показал свое истинное лицо. Кто будет следующим? Что там, интересно, у Сефи за отношения со старшим братом? Может быть, и там тоже не все так гладко, как кажется, а? Первым порывом было втиснуть мальчишку в ближайшую стену и впиться в лживые губы страстным поцелуем. Заклеймить. Оставить метку страсти на шее. Хотя бы так отметить, хотя бы так закрепить за собой право первого. Чтобы никто больше не смел претендовать на его волчонка. Димор сам понимал абсурдность и беспочвенность своих подозрений, но эти мысли разъедали изнутри. До этого своих любовниц и любовников он никогда ни к кому не ревновал. Даже Тея когда-то уступил Регису без сожалений и лишних обид. Поэтому до недавнего времени ему не приходилось укрощать в себе демона ревности. И он пока не придумал, что с этим делать, как победить. И не был уверен, нужно ли побеждать и бороться. Возможно, это естественно, чувствовать такое по отношению к мальчишке, возможно, будет лучше просто смириться с этими чувствами и так или иначе научится ими управлять, потому что избавиться от них насовсем уже никогда не получится, в чем бы Стельфан ему не клялся, чего бы не обещал.

   Глава двенадцатая

   Не время расслабляться

   Стельфан никак не мог понять, что происходит с Димором. Он не так давно знал этого человека, и все равно чувствовал, что такое поведение совершенно не типично для него. Поэтому принц начал нервничать еще в коридоре, когда неохотно следовал за новоявленным супругом. Тот больше не оборачивался на него. Просто с упорством тарана тащил за руку. Может быть, следовало испугаться? Но Стельфан с той самой первой ночи не боялся Димора, и не собирался начинать сейчас. Поэтому, когда они уже подходили к тем комнатам, в которых расположилось посольство Виктерии, Стельфан решил действовать. Димор споткнулся, когда мальчишка вдруг налетел на него сзади и обхватил вокруг груди свободной рукой. Вторая все еще была зажата в недоброжелательном захвате короля.

   – Ты чего это? – Изумленно выдохнул Димор, которому стало не по себе от такого знака внимания. Неожиданности, в большинстве своем, приятны, когда ты можешь их предугадать, или хотя бы объяснить. Но что это могло означать со стороны Стельфана? С чего вдруг такие нежности?