Текст книги "Брак или не брак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

   – Я хочу... безумно хочу влюбиться в тебя по-настоящему. Подарить тебе ее как свою побуду над обстоятельствами, над... воспитанием и собой. Очень. Правда.

   – Я подожду. Только не затягивай с этим, договорились?

   – Да.

   После этого был еще один поцелуй. Глубокий и нежный. А потом они пошли завтракать, потому что в животе оголодавшего принц снова заурчало и король, наконец, соизволил сжалился над страдальцем.

   Глава семнадцатая

   Королевский презент

   Можно было бы сказать, что завтрак проходил в дружеской и непринужденной обстановке, если бы не одно но. Поначалу, оголодавший волчонок был слишком занят насыщением своего растущего организма и не обращал внимания. Но утолив первый волчий голод, заметил, с каким интересом за ним наблюдает король, попивая свой утренний му-шай. И сразу же решил поставить супруга в известность, что так и подавиться недолго. Откашлялся и, весело стрельнув на мужчину глазами, вопросил:

   – А если подавлюсь и помру в расцвете лет?

   – Думаешь, я так легко позволю тебе умереть? – Подхватив, в том же тоне уточнил король. В глазах у него танцевали джингу смешинки.

   – Ты, действительно, так уверен, что Безносая будет спрашивать твоего разрешения, чтобы унести мою душу на острие своей косы?

   – Действительно, – веско обронил король.

   И принцу неожиданно пришло в голову, что в чем-то тот может оказаться прав. Никто же не знает всей правды о наследии Тентервилей. Вот Энрису о них, наверное, рассказывали не в пример больше. Стельфан ощутил отчаянную потребность поговорить с братом прямо сейчас. Конечно, принц рассчитывал, что у него еще будет такая возможность, но чтобы воплотить ее в жизнь, нужно было как минимум подождать до вечера. Но это же так долго! Эх!

   Они с Димором обменялись многозначительными взглядами и вернулись к трапезе. На этот раз молчание нарушил король.

   – Я вчера не все успел закончить. Мне нужно еще два-три часа. А потом можем съездить в город на прогулку.

   – Чтобы призрак мог еще раз напасть? Там ведь Гибо не будет меня оберегать.

   – Правильно мыслишь, – король улыбнулся с видом человека, который ничего другого от своего волчонка и не ожидал. – Хочу лично убедиться, что он, действительно, предупреждает тебя о каждом своем нападении. И, как следствие, не так уж жаждет твоего полного умерщвления.

   – И ради удовлетворения своего любопытства, вы готовы рискнуть моей жизнью, супруг мой? – Стельфан не выглядел раздосадованным или оскорбленным этим фактом, скорее предлагал продолжить словесную игру – упражнение для мозгов. Бодрит, знаете ли, с утра пораньше!

   – И что, если так? – Димор не стал ему оказывать в этом удовольствии.

   – Я не девушка, чтобы обижаться и обливаться горючими слезами по этому поводу. А вот потребовать себе моральную компенсацию не откажусь.

   – И чтобы это могло быть? – поинтересовался Димор, но быстро посерьезнел и счел необходимым уточнить: – Предупреждаю, если опять заведешь разговор о расторжении нашего договора...

   – Нет, – поспешил разубедить его Стельфан.

   – Тогда, чего ты хочешь? – Немного расслабившись, спросил король.

   – Поцелуй, – обронил принц, неосознанно проведя кончиком языка в уголке губ, и почти дословно повторил слова короля, которые тот еще совсем недавно адресовал своей фаворитке, – самый глубокий, на который ты только способен.

   Король помедлил, потом откинулся на спинку стула на гнутых ножках и, понизив голос до интимного шепота, обронил:

   – Горячо.

   Стельфан сверкнул победной улыбкой. И совершенно забыл о контроле дыхания. Потому что они были наедине, потому что рядом был Димор. Только с ним, и теперь принц это окончательно понял, он мог себе позволить быть искренним. Поэтому мальчишка зарделся. Щеки порозовели. Совсем немного, но достаточно, чтобы король заметил и испытал прилив нежности, на который принц, возможно, не обратил бы внимания, просто не понял бы, что происходит с его королем, если бы Димор, потянувшись через небольшой круглый столик, не накрыл его руку своей и мягко сжал. Мгновения идиллии длились недолго. Потому что уже через пару секунд, король хмыкнул, сверкнул на принца глазами и с притворной лаской в голосе продолжил игру:

   – А если я откажусь?

   – Значит, не будет никакого городского свидания.

   – С чего ты решил, что я зову тебя именно на свидание?

   И тут в очередной раз настал момент триумфа одного юного, но очень дерзкого волчонка.

   – Потому что мне тоже хочется похвастаться, – Стельфан так просто в этом признался, что Димор растерялся на мгновение, а когда снова смог сосредоточится на словах мальчишки, тот, резко посерьезнев, продолжил: – Я горжусь тем, что ты выбрал меня. – Виновато улыбнулся, не скрывая своего смущения, и отвел в сторону глаза, – Даже странно. Только утром это осознал, пока ты еще спал. Я все лежал и думал, и...

   – Мечтал, я полагаю? – Король ухватил самую суть. – О нашем будущем, я прав?

   Стельфан, все еще не поднимая глаз, несколько раз быстро кивнул. Димор сжал его руку.

   – Как только я закончу с делами, сделаю для тебя все, что захочешь... – король намеренно не обозначил точку в конце предложения, выдержал паузу, наклонился в сторону принца и тихо добавил, – я имею в виду, в постели.

   Принц судорожно вздохнул, зажмурился и откликнулся так же негромко:

   – Тогда я пока порисую.

   – Исполнишь обещание, данное Гибо? – Заинтересовался король, снова перейдя на обычный, ровный тон разговора без намека на интимность.

   Принц кивнул и поднял веки. Посмотрел в глаза мужчины и тоже перешел на деловой тон:

   – Я могу обратиться к кому-нибудь из твоих слуг с просьбой достать для меня краски и цветные грифели?

   – Ты спрашиваешь у меня разрешения? – Уточнил Димор, так как и не думал, что для чего-то подобного принцу понадобиться его дозволение. Для него было очевидно, раз мальчишка живет вместе с ним и официально считается его будущим супругом, то имеет полное право распоряжаться в Гилбурге наравне с самим королем.

   – Когда я жил в комнатах нашего посольства, если мне что-то требовалось, я обращался к кому-нибудь из привезенных с собой слуг. Тогда они шли к работникам твоего замка и доставали все необходимое. Но теперь... я думал, что если обращусь с просьбой к ним, могу разгневать тебя. Поэтому уточняю.

   – И почему бы мне следовало разгневаться?

   – Потому что рискнул действовать в обход тебя.

   – Вот как? Что-то раньше это "в обход" тебя не особо волновало.

   – Но не в твоих отношениях с подчиненными! – Отчаянно запротестовал принц, – Я же не пытаюсь отдавать распоряжения, например, Игаро или Регису.

   – И правильно делаешь. Эта парочка даже мои приказы частенько искажает и выполняет по-своему. А вот обычные слуги выполнят любое твое распоряжение, можешь в этом даже не сомневаться. Но, если тебе так нужно подтверждение... – Димор взял со стола серебряный колокольчик и позвонил в него. Через пару мгновений в королевские покои вошел лакей в темно-зеленом камзоле и вытянулся по струнке. Король обратился к слуге: – Польво, отбери пять человек обоего пола чуть старше или одного возраста с моим супругом. Из них он выберет себе личного служку. И чтобы они были тут к обеду.

   – Да, милорд, – лакей учтиво поклонился и вышел.

   – Вот и все, – снова посмотрев на принца, произнес король.

   Тот глубоко вздохнул и позволил себе поставить локоть на стол и пристроить на ладони подбородок. В глазах его мелькнуло лукавство, поэтому Димор успел подготовиться к очередной атаке своего игривого волчонка.

   – Значит, свои краски я получу только после обеда?

   Он был прав. Димор совершенно забыл передать лакею изначальную просьбу принца. Король уже собирался это исправить, даже взялся за колокольчик, когда Стельфан решил поинтересоваться:

   – И ты нормально отнесешься, если моим личным слугой станет какая-нибудь миловидная девушка?

   – А какое мне дело до того, что ты предпочитаешь, чтобы тебе прислуживала девица, а не парень? – Димор не сразу понял, куда он клонит.

   Стельфан помедлил с ответом, потом слишком обыденным тоном сказал:

   – Ты прав. Никакого.

   И тут король его понял.

   – Думаю, возрастной ценз придется снизить. И это будет какой-нибудь мальчик лет четырнадцати. – Димор позволил себе усмехнуться. – С ним ты вряд ли захочешь мне изменить, так?

   Стельфан кивнул – проверка на ревность увенчалась успехом, приятно. После чего был снова вызван Польво. Они еще не успели закончить трапезу, как в королевские покои принесли все, что заказал будущий супруг короля. Стельфан расположился на полосатом диване, устроив блокнот для рисования на коленях, при этом он пренебрег этюдником, который для него разыскали расторопные слуги короля Димора. Но принц никогда не считал себя талантливым рисовальщиком. Воспринимая свои художества как приятное развлечение, не более того. Димор какое-то время еще поглядывал на него, но потом так увлекся бумагами, что не заметил, когда принц неожиданно подошел к нему, отвлекая от официального прошения одного из видных бургомистров вольного содружества городов северной провинции Анлории.

   – Тебя можно отвлечь? – раздалось сбоку.

   Димор, хмурящий брови и по второму разу перечитывающий текст прошения, не сразу отвлекся и поднял глаза на супруга. Заметил у того в руках блокнот, который Стельфан явно намеревался ему продемонстрировать, и вежливо поинтересовался, еще не до конца выкинув из головы государственные дела:

   – Уже закончил?

   – Не совсем. Но у меня уже есть несколько набросков. Не взглянешь? Ты же с ним знаком всю жизнь. А я... только вчера познакомился, – принц запнулся, потому что понял, что ему самому трудно поверить, что знаменательное знакомство с Гибо состоялось только вчера. Столько всего успело произойти. Особенно, если вспомнить ванну и... все остальное. Юноша смутился собственных мыслей, но на этот раз не забыл о любимой технике, позволяющей прятать от окружающих его смущение. Вот только Димор уже разобрался что к чему. И обратил внимание на то, как изменилось дыхание принца. Стало ровным и выверенным до секунды, ведь мальчишка, действительно, считал про себя мгновения.

   – Давай сюда, – отреагировал Димор, забрал у принца блокнот и с повышенным вниманием изучая цветные наброски, прокомментировал, словно между прочим, – Все хочу поинтересоваться, где ты этому научился – я имею в виду, прятать свое смущение считая мгновения между вдохом и выдохом? Думаю, Ариэль заинтересовался бы им.

   – Кем?

   – Тем, кто тебя обучил, – Димор поднял взгляд от рисунков и успел увидеть, каким проказливым на одно единственное мгновение стало лицо его юного визави, но тот, поймав на себе его взгляд, снова стал самим собой, спрятав истинные чувства за старательно отрепетированной интеллигентной гримасой. Димору это не понравилось. Он сам был человеком настроения. Мог какое-то время играть определенную роль, особенно, если дело доходило до официальных приемов и балов, но в повседневной жизни предпочитал естественность в чувствах и отношениях. И никогда не стеснялся показать окружающим свой гнев или свою радость, пусть даже та могла показаться кому-то неподобающе бурной для короля.

   – Меня... – принц почти сразу замолчал, и это еще больше насторожило Димора.

   Он отбросил блокнот с рисунками Стельфана на стол и попытался усадить мальчишку себе на колени. Тот неожиданно воспротивился. Они какое-то время боролись. Без особого запала. Просто ни один, ни второй не хотел так просто отказываться от своей затеи. Первым компромисс нашел Стельфан. Схватил Димора за руку, которую до этого с завидным упорством отталкивал от себя, и сел на подлокотник кресла, в котором устроился Димор. Король был недоволен таким компромиссом, что выразил взглядом, но проявлять еще большую настойчивость не стал. Зато не преминул обнять своего неуступчивого волчонка. Рука с гибкой талии потянулась дальше, погладила по спине, переползла на плечо и через мгновение они уже целовались, так как пальцы короля зарылись в волосы принца и вынудили мальчишку склонить голову. Стельфан принял поцелуй благосклонно, но первым оторвался от губ короля для того, чтобы не разгибаясь сказать:

   – Меня никто не учил. С дыханием я сам придумал.

   – А обращаться с ярокати?

   Стельфан высвободился из-под руки короля. Сел ровно и устремил взгляд в противоположную часть покоев, туда, где располагался стол, за которым они завтракали. Димор никогда не отличался особым терпением, но на этот раз решил не торопить волчонка.

   – В королевской гвардии был парень, которому показывал базовые движения его отец. Тот воевал... – Стельфан сделал паузу, а потом все же признался в том, что давно и сильно тревожило его самого. – До всего остального я дошел сам. Тренировался... во сне. То есть, не совсем тренировался... как только у меня в руках побывали ярокати отца того парня, капрала Фимса, мне начали сниться сны, в которых я словно танцевал в каком-то заколдованном кругу, очерченном сотней свечей, не меньше... Вот так и научился. И долго бы еще не узнал, что неплохо это умею, если бы... ну, если бы не ты вчера и не Ариэль.

   – Ты ведь понимаешь, да? – Тихо обронил Димор, неосознанно положивший ладонь на бедро ноши и большим пальцем поглаживающий его с внешней стороны.

   – Я самый вероятный кандидат в паладины, да? – Усмешка принца вышла горькой.

   – Мне казалось, что быть паладином почетно, если не сказать больше.

   – Предсмертное проклятье последнего паладина сгубило твоих родителей. Уж об этом-то я знаю. Хоть и узнал, не совсем честным путем.

   – Подслушал чей-то разговор?

   – Когда Энрис в прошлом году вернулся от тебя, он рассказал матери о твоем предложении и высказал несколько соображений на этот счет. Я не прятался специально, чтобы их подслушать. Просто уже был в библиотеке, когда они пришли. Но, когда понял, каким серьезным стал их разговор, вышел и признался в том, что успел кое-что услышать.

   – И тебе влетело?

   – Нет. Энрис никогда меня не обижал. Вот отец... он мог бы, – на последней фразе голос мальчика резко сел. Димор непроизвольно нахмурился и сильнее сжал его бедро.

   – Он часто тебя наказывал?

   – Нет, но рука у него была тяжелой. Энрис... обычно спасал меня от его гнева. На прямого наследника отец руку не поднимал, тем более что брат быстро нашел такой баланс в отношениях с ним, что его величество искренне считал, что наследник полностью удовлетворяет его ожиданиям.

   – Ты называешь отца величеством?

   – Про себя не всегда, – с трудом выдавил из себя Стельфан и поспешил сменить тему. Этого разговора он не планировал. Ему было тяжело, поэтому он попытался спрятаться в уже знакомую раковину. – Так что ты скажешь о таком Гибо? – Принц указал на свой блокнот, лежащий поверх официальных бумаг короля.

   – Ты уверен, что цвет волос должен быть таким радикальным? – По трезвым соображениям Димор решил, что стоит позволить Стельфану избежать продолжения разговора об отце. Вернуться к нему можно будет и позже, когда мальчик будет более расслаблен.

   – Мне кажется, ему он пойдет. Ну... этим его ужимкам и проказам.

   – С чего ты решил, что Гибо проказник? – Заинтересовался Дим.

   – Ну... у него был такой вид... – пояснил Стельфан, неопределенно взмахнув рукой.

   – Ты прав. Эта мелкая зараза тот еще пакостник. А еще он любит подглядывать в зеркала за всеми.

   – Значит, я угадал?

   – Не узнаем, пока ты ему не покажешь свои эскизы.

   – Сейчас и покажу, – воодушевился Стельфан, но их прервал давешний лакей.

   – Мастер Ю Фа Ку с учеником испрашивает дозволения посетить его величество, – объявил Польво с чопорным видом.

   – Зови, – махнул рукой Дим и уже приготовился к тому, что принц не захочет, чтобы посторонние видели его в столь компрометирующей позе на подлокотнике королевского кресла. Но Стельфан остался там, где сидел. Поймал на себе заинтересованный взгляд короля и успел ему подмигнуть, до того, как пожилой мастер в компании молодого ханьца величаво прошествовал в покои. Приблизился к столу, за которым они расположились, и поставил перед ними деревянную шкатулку с фигурными коваными вставками по углам и замком из того же материала. После чего юноша, пришедший с ним, тоже приблизился к королю и его юному супругу и передал последнему бархатный мешочек, в котором, как потом выяснилось, оказался ключ от "волшебного" ларца.

   – Так быстро? – Искренне изумился Димор.

   – По счастью, у меня уже была заготовка из того материала, который выбрал его высочество, оставалось только придать ей соответствующую форму. А это подарок его высочеству от меня, – веско обронил ханец и вынул из рукава халата небольшую деревянную флягу. И понизив голос до мягкого, старческого шепота, похожего на шорох сухих осенних листьев под ногами, добавил, на мгновение наклонившись в сторону принца, – Масло фиорола.

   Стельфан не понял, но принял подарок. И снова вспомнил о правильном дыхании, когда Димор повернул в его сторону голову и шепнул на ухо:

   – Самая лучшая смазка для первого раза, – удовлетворенно улыбнулся, когда услышал, как задышал его дражайший супруг и в очередной раз оказался не готов к тому, что тот сделал сразу же после того, как справился с очередным приступом смущения.

   Стельфан встал с подлокотника, церемонно поклонился ханьцу и положил блокнот с набросками, мешочек с ключом и флягу с маслом на футляр с королевским подарком, который был доставлен мастером Фа Ку лично. После чего повернулся к Димору и склонился к супругу, чтобы поцеловаться. Не в губы, в щеку. Но в присутствии посторонних. Одно это было величайшим достижениям. После чего юноша распрямился и ласково пропел:

   – Благодарю вас, супруг мой. Думаю, я позволю себе оценить преимущества вашего подарка прямо сейчас.

   После чего подхватил футляр с королевским достоинством, воплощенным в горном хрустале, и удалился в спальню, ни разу не обернувшись на озадаченного Димора, который все никак не мог решить для себя, что было – взрослый намек или незрелое бегство от посторонних взглядов?

   Глава восемнадцатая

   В спальне под присмотром и без него

   Стельфан оставил футляр с горным хрусталем и сопутствующие ему предметы на кровати, так и не решившись открыть его. Поэтому можно было смело утверждать, что обе догадки Димора в отношении его мотивов верны. Принц был смущен. Но в тоже время ему хотелось быть дерзким, провоцировать. Что он и сделал, позволив себе такое вызывающее поведение по отношению к своему более зрелому и опытному супругу. Стельфану нравилось заигрывать с Димом. Он понимал, что его действия нельзя назвать иначе. И смирился с этим. Потому что лгать самому себе по его собственному мнению было последним делом, особенно в таком щекотливом вопросе, как увлеченность кем-либо. Но вообще... Стельфан тряхнул головой и запретил себе думать об этом до тех пор, пока не закончит разговор с Гибо или, по крайней мере, пока в спальню не наведается Димор. Он ведь придет, правда? Не может не прийти после всего.

   Стельфан очень на это рассчитывал. Один он не справится. Нет, после вчерашнего он уже трезво понимал что к чему в отношениях двух мужчин, но... заниматься этим в одиночестве не собирался. Дим ведь подтвердил, что больше не придется просить и напрашивается на одолжения. Мог ли он после вчерашнего передумать? Мог. От короля Анлории всего можно было ожидать, но... лучше бы Дим этого не делал. Мысли принца окрасились в красный, в душе всколыхнулась ярость, замешенная на обиде. Предполагаемой обеде, следует уточнить. Он сам удивился столь бурной реакции со своей стороны. И в очередной раз решил окончательно отвлечься от этих мыслей, пока не придет Димор. Поэтому с альбомом в руках подошел к зеркалу и попытался привлечь внимание Гибо. Правда, вспомнил, что изначально Димор почему-то собирался знакомить его с замком в полночь, но тот позвал их раньше. Возможно, появление Гибо в зеркале в виде чьего-либо отражения как-то зависит от времени суток. Или у короля вчера были какие-то другие соображения?

   – Привет, – сказал Стельфан своему отражению, чувствуя себя блаженным от абсурда этой ситуации. Отражение никак не отреагировало. Тогда принц переложил альбом в правую руку, а левой попытался помахать зеркалу. Отражение в точности повторила этот жест. Принц отчаялся. Тяжело выдохнул и только отвернулся, как краем глаза успел заметить какое-то движение и резко обернулся обратно к зеркалу. Обнаружил кривую ухмылку на своем собственном лице, которой у оригинала не было, и недобро так прищурился. А потом, поддавшись порыву, даже погрозил проказнику пальцем. После чего прижал свой эскиз к зеркалу: – Вот, посмотри.

   Взгляд отражения сфокусировался на изображении. Гибо наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому, разглядывая эскиз принца под разными углами.

   – Он выглядит... каким-то плоским.

   Принц ожидал всего, чего угодно, но не подобной критики. Поэтому справедливо возмутился:

   – Это же не скульптура.

   – Угу, – невнятно отозвался Гибо, сосредоточенно вглядываясь в изображение.

   После чего начал меняться цвет его волос. Принц заинтересованно наблюдал за метаморфозой. Дух замка явно очень старался. Но полностью отойти от того облика, в котором он предстал перед принцем, у него не получилось. Неудивительно, ведь малышу, как про себя называл его Стельфан, сам того не осознавая, никак не удавалось представить себе хотя бы приблизительный рост того мальчика, которым его изобразил принц. До этого момента Стельфану не приходило в голову, что могут возникнуть подобные проблемы. Если люди в большинстве своем легко представляли себе нарисованных людей в подлинном размере, но с Гибо такой номер не прошел. Что же делать?

   – Ладно, – решительно начал принц и отнял рисунок от зеркала. Гибо перевел на него глаза. Дух замка выглядел расстроенным. Но Стиельфан был полон решимости помочь ему найти свой собственный, индивидуальный облик. – Значит так, начнем с роста. Попробуй уменьшиться, чтобы достигать мне где-то до плеча.

   – Лучше до уха!

   – Хорошо. Пусть так.

   Когда Гибо без особого труда удалось откорректировать рост, они с принцем воодушевленно улыбнулись друг другу и продолжили свои эксперименты. Когда к ним присоединился Димор, о котором Стельфан с успехом успел забыть, перемены в облике Гибо были настолько разительны, что узнать в нем Стельфана, которого он копировал до этого, было просто невозможно.

   – Ух, ты! – Выдохнул король совершенно по-плебейски, но принц этому уже не удивился. Привык, что с Димором всегда, как на вулкане. Никогда не знаешь, чего от него ожидать.

   А король поспешил подойти поближе и внимательно рассмотреть радостно улыбающегося ему из зеркала мальчишку лет четырнадцати на вид. Хрупкого, но подвижного, как ящерка на камне. Волосы нежно розового цвета напоминали розовое вино, которым потчевали в Анлории высоких гостей на всех официальных раутах и ассамблеях. Сам Димор этот напиток не особо жаловал, но волосы мальчика, показавшиеся на рисунке Стельфана странными и неуместными, в тандеме с миловидной мордашкой юного проказника и шалуна смотрелись очень даже ничего. Симпатично даже, если быть до конца откровенным. При этом они практически идеально оттеняли глаза – фиалковые, большие и миндалевидные. Уши у малыша были немного заострены, что наводило мысль о потомке долгоживущих. В общем, понятно, почему принц решил прорисовать в облике замка, который простоял на этой земле не одну сотню лет, эту деталь. На щеках играл едва заметный румянец. Губы выглядели полными и немного припухшими, как у девушки. При этом взгляд был настолько дерзким и независимым, насколько это вообще возможно на столь юном и миловидном личике. Так что, в целом, королю понравилось увиденное, о чем он и сказал. И сразу же поинтересовался у обрадованного его похвалой Гибо:

   – И что он потребовал у тебя за эту услугу?

   – Ты это о чем? – Вмешался Стельфан.

   – Ну, если вспомнить, что даже за то, что ты пойдешь со мной на свидание, ты потребовал моральную компенсацию, то на что же ты развел Гибо?

   – Я пообещал Сефи, что не буду за вами подглядывать два часа после того, как ты сюда придешь, – тут же сдал принца замок.

   – Думаешь, что нам хватит двух часов? – Поинтересовался король, с живым интересом наблюдая за реакцией Стельфана.

   Тот смущенно кашлянул и отвел глаза.

   – Потом можно будет забраться под одеяло... я надеюсь, – выдавил из себя этот волчонок.

   – О! – Многозначительно протянул король, шагнул к принцу и, взяв мальчишку чуть повыше локтя, интимным тоном уточнил: – А если я предпочитаю видеть своего партнеравсе время? – Он сделал особое ударение на предпоследнем слове.

   – Тогда... – принц запнулся, но справился с собой и тут же вскинул глаза на мужчину и абсолютно серьезным тоном произнес, – я умру от стыда.

   – Не хотелось бы, – покачал головой король и повернулся к Гибо, – думаю, придется воспользоваться покрывалом.

   – Эй! – Возмутился розоволосый, – я ведь никому ничего не скажу!

   – Стельфана смущает не это. И, кстати, Сефи он только для меня.

   – Почему это? – Набычился мальчик из зеркала.

   – Потому что он мой.

   – Пока еще нет, – широко улыбнулся дух замка.

   – Уже.

   – Но в род ты еще...

   – Гибо! – Димор прикрикнул на зеркального мальчика и тот не смог продолжить фразу.

   Стельфан забеспокоился.

   – В чем дело?

   – Ни в чем. Я расскажу тебе, как только будет можно.

   – Сейчас не подходящий момент?

   – Просто на данный момент выполнены не все условия, – произнес король с таким видом, что принц не рискнул развивать тему. И временно смирился с неизвестностью.

   Димор в этот момент пристально смотрел на Гибо. Тот явно начал нервничать под этим взглядом. Отвел глаза и неохотно произнес:

   – Ладно, я не буду. – И тут же вскинул голову, – Но никаких покрывал! Ненавижу, когда мои глаза закрывают!

   – Договорились. Теперь... – Димор выразительно посмотрел на розоволосого мальчишку. Тот насупился и исчез из зеркала, уступив место самым обычным отражениям короля и принца.

   Димор попытался подтолкнуть Стельфана к кровати, но оказался в объятьях принца, который обхватил руками его талию и прижался грудью к груди мужчины, заглядывая ему в глаза с неуверенностью, которой король никогда не замечал в нем раньше. Димор немного наклонил голову к плечу и выразительно выгнул бровь в немом вопросе. Мальчишка глубоко вздохнул и сказал:

   – Нервничаю.

   – А я думал, что ты отчаянный и бесстрашный, – решил подшутить над ним Димор.

   – Тогда тебе не стоит и надеяться вырастить из меня полноценного волка. Не доживу.

   – Не лишено логики, – прокомментировал король и стянул через голову принца рубашку. Тот не сопротивлялся и даже поднял руки, но сразу же вернул их обратно, как только тонкий шелк полетел на пол, а Димор потянулся к его губам. Поцелуй короля был страстным. Но принцу удалось наполнить его нежностью. Димор сам не заметил, как банально растаял, потому что мальчишка не ответил на страсть, но разделил с ним нежность. Зря он решил начать с противостояния. Вот о чем подумал мужчина, отрываясь от мягких и податливых губ.

   – Я думал ты будешь... горячее, – наконец, подобрал он правильное слово.

   – Ты... разочарован? – Негромко спросил принц, переведя дух.

   – Нет. Просто интересно. Перепады твоего настроения одновременно завораживают, интригуют и...

   – Неужели пугают? – Улыбка у принца вышла натянутой.

   – Возможно. Непривычно для меня бояться за любовника.

   – Когда это мы успели стать... – Стельфан даже нахмурился, но король перебил его наставительным тоном взрослого, обращающегося к ребенку.

   – Вчера, мой юный друг. Вчера.

   – Но это не считается!

   – Что-то я не понял. Ты разочарован, что мы не пошли дальше, или в целом стыдишься случившегося и не настроен углублять отношения, поэтому так раздосадован?

   – Я тебе еще вчера предлагал пересмотреть договор. Как думаешь, что это значит?

   – Что ты страстно желаешь меня? – Провокационно уточнил Дим, выразительно глядя на принца.

   – Страсть – это не то, что я сейчас испытываю.

   – Да? Тогда хотелось бы услышать подробности.

   – Меня одолевает любопытство.

   – А вот мне было бы приятнее, если бы это была именно страсть.

   – Вряд ли ты оценил бы мое вранье.

   – Ты прав, – легко согласился король и отвел принца к кровати.

   Толкнул на нее и попытался стянуть с мальчишки брюки, но тот перехватил его руки на своем поясе.

   – А ты сам? – Взволнованно уточнил принц.

   – Чуть позже, – откликнулся мужчина и продолжил начатое.

   Через минуты Стельфан лежал на кровати полностью обнаженным и огромными глазами испуганной лани смотрел на своего короля. Димор обернулся и подтащил поближе все то, что преподнес им сегодня Фа Ку.

   – Ты так и не открыл... – с укоризной в голосе заметил он.

   – Без тебя не решился, – честно сознался принц.

   – Но теперь-то я здесь.

   – Хочешь... чтобы я сам?

   – А ты сможешь?

   – И не надейся, что я от смущения окончательно растеряю свою гордость, – слова Стельфана прозвучали резче, чем он того хотел, но внутреннее напряжение не позволило ему смягчить тон.

   Димор не стал цепляться к словам, но и обнять и утешить мальчишку не додумался. Просто вытряхнул ключ из мешочка себе на ладонь и вскрыл деревянный футляр. Там тоже был бархат, насыщенного темно-синего цвета. А в специальных углублениях лежали... приспособления. Стельфан тяжело и шумно сглотнул, когда увидел все три. Одно полностью копировало тот эскиз, который он нарисовал Фа Ку и оканчивалась матовым шаром, который по всем параметрам мог удобно лечь в ладонь взрослого мужчины, такого, как его величество. Похоже, мастер Ю даже не рассматривал такой вариант, при котором принцу пришлось бы самому удовлетворять себя. Два других явно были созданы для того, чтобы подготовить тело юноши, так сказать, для главного блюда. Слева от хрустального члена натурального размера возлежало приспособление идентичное ему по длине, но с вдвое меньшим диаметром. А справа диаметр приспособления совпадал с оригиналом, но длинна была уменьшена вдвое.

   – Ну-с, – протянул Димор, краем глаза наблюдая за принцем, лежащим на спине с согнутыми и разведенными в стороны коленями, – с чего начнем?

   – С того, что тоньше, – хрипло отозвался Стельфан.

   – Ты выглядишь испуганным, – словно между прочим заметил король, беря в руку то, что выбрал принц.

   – Я в этом уже сознался! – Бросил принц, и это прозвучало так, словно он огрызается.

   Димор усмехнулся. В этот момент Стельфан окончательно расстался с иллюзией о том, что сумеет добиться от взрослого мужчины понимания и сочувствия к своим подростковым проблемам. Он оттолкнул его руку, когда Димор попытался погладить его под коленом и резко сел на кровати.