Текст книги "Брак или не брак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

   Но почему-то он такого незамысловатого проявления ласки, в принце снова проснулся чертенок. Если кроль так ласков сейчас, зачем было отталкивать тогда, когда принц сам к нему потянулся? Он ведь впервые... целовал мужчину. Впервые при этом в полной мере осознавая, что хочет именно этого прикосновения, и именно от этого конкретного мужчины. Пусть пока не любимого, но в тот момент, когда Димор завернул его в полотенце, Стельфам подумал о том, что возможно, мог бы полюбить этого человека. Не сразу, со временем. Но... но...

   – Почетная роль королевской грелки, – мальчика криво усмехнулся, – Какая честь! Какие перспективы!

   Димор нахмурился и совершенно неожиданно для Стельфана дернул того за волосы. А потом вдруг прижал груди его голову и прошептал на самое ухо, щекоча дыханием нежную кожу шеи:

   – Достаточно на сегодня. Объясни, что тебя так задело? Неужели всего лишь мой отказ?

   Король угадал, и принц уже собирался с той же дерзостью подтвердить это, но вдруг вцепился в батист на груди мужчины, скомкал нежную ткань в пальцах и, прильнув к королю всем телом, признался в том, о чем хотел бы умолчать:

   – Я просто... испугался.

   – Да, что ты? – Иронично уточнил Димор. Но его действия шли в разрез с этой интонацией. Чуткие пальцы в этот момент осторожно и бережно гладили напряженную, узкую спину, рождая в душе мальчика приятное и волнующее тепло. – Никогда бы не подумал.

   – Отпусти меня, – хрипло попросил принц и попытался высвободиться сам.

   – Не раньше, чем ты сподобишься на откровенность.

   – Только в постели.

   – Почему это?

   – Когда ты обнимаешь со спины... я не так смущаюсь.

   – А ты способен испытывать страх и смущение? Что-то я не заметил.

   – Плохо смотрел! – взвился Стельфан, которому в этот момент стало до слез обидно, что Димор отказывается воспринимать его честность всерьез.

   Но король, увы, уже настроился не выпускать малыша из своих рук до самого утра.

   – В постели, говоришь? – все так же насмешливо произнес он, немного отстранив принца от себя, и через мгновение Стельфан даже вскрикнуть не успел, как оказался поднят над полом, – Тогда идем в постель.

   Молотить мужчину руками по плечам и дрыгать ногами, вырываясь, принц счел ниже своего достоинства. Поэтому молча перетерпел процесс транспортировки. На кровать его опустили бережно, как фарфоровую статуэтку – не меньше. И не сразу позволили отползти на свою половину кровати, чтобы там спокойно раздеться ко сну. Король все еще держал его в объятьях, когда шептал в, наконец, покрасневшее от смущения лицо:

   – Почаще бы так. Знаешь ли, мне отчаянно не хватает твоих откровений.

   Но и тут принц не дал ему расслабиться:

   – А мне любви, – с вызовом заявил он, больше не отталкивая, но и не обнимая мужчину в ответ, – И что будем делать?

   – Придумаем.

   Глава седьмая

   Новый раунд

   Димор проснулся от ощущения чужого взгляда. Осознал, что смотреть, да еще так пристально, может только принц, поэтому сделал резкий рывок в ту сторону, с которой рядом с ним вчера засыпал Стельфан, и попытался заключить мальчишку в объятья, но поймал лишь воздух и угол подушки. Недоуменно распахнул глаза и обнаружил, что принц уже не нежится в постели, а полностью одет и, так сказать, готов вершить великие дела. Поэтому и успел, заметив движение короля, вскочить с постели, так как не лежал, а сидел. И любовался, паршивец! А теперь еще и смотрит с недоумением невинной овечки – «А что это вы делаете, ваше величество?». Но король решил сменить тактику, поэтому вместо того, чтобы возмутиться и нахмурится, улыбнулся. И даже подмигнул мальчишке.

   – Давно скучаешь?

   – Не слишком.

   – Мог бы разбудить, я бы не был в обиде, – и глаза короля на этой фразе засветились особым лукавством.

   – И непременно поцелуем, – с сарказмом прокомментировал принц но, словно в противовес собственным интонациям, снова сел и даже позволил королю до себя дотянуться.

   Так широкая и теплая ладонь Димора оказалась на юношеском бедре. Стельфан весьма удачно сделал вид, что не смутился, но после вчерашних откровений, мужчину посетила верная догадка. И улыбка короля стала шире, а ладонь переползла на внутреннюю сторону бедра согнутой в колене ноги принца, который весьма опрометчиво сидел на ней, упираясь в пол другой ногой. Димору понравилось, как дрогнули рыжие ресницы и расширились зрачки в глазах юноши. Он остановил движение руки, но так и не убрал ее с бедра принца. Тогда Стельфан попытался сделать это сам. И сразу же попал в плен. Димор каким-то неуловимым для смущенного принца движением переплел его пальцы со своими. У Стельфана вырвался рваный выдох. А слова, последовавшие за ним, прозвучали настолько печально, что Димор в первый момент даже растерялся:

   – А потом ты снова скажешь, что это ничего не значит?

   – Не скажу. В нашу первую ночь я обещал тебе, что буду нежен. Забыл?

   – А потом отверг. Я помню.

   – Как и ты меня вчера. Так что мы квиты, – и тут же совсем иным, игривым тоном король продолжил: – Начнем новый раунд?

   Глаза принца сузились, губы тронула улыбка, за которой притаился вызов:

   – Начнем.

   Господин Ю Фа Ку оказался престарелым ханьцем. И это тот, кто знает все о способах достижения чувственного наслаждения? Стельфан не то, чтобы усомнился в мастерстве этого почтенного старца в желтом халате, расшитом павлинами. Просто попытался себе представить, как будет пересказывать пожилому господину свой заказ. И понял, что не сможет выдавить из себя ни слова. При этом он не сомневался, что Димор не придумает лучшего развлечения, как наблюдать за муками неопытного младшего супруга с религиозным воспитанием, идущим в разрез с той верой, которой придерживалось подавляющее большинство обитателей Анлории. Поэтому Стельфан и не надеялся, что старший супруг сам будет объяснять мастеру суть того продукта, который они оба хотели от него получить.

   Они с Димором расположились на диване. Господин Фа Ку почтительно замер перед ними.

   – Здравствуй, Ю, – неожиданно тепло поприветствовал ханьца монарх и в ответ на вежливый поклон тоже соизволил склонить голову, но в шутку, откровенно дурачась. Фа Ку оценил и расплылся в улыбке. От чего узенькие щелочки, через которые этот круглолицый человек смотрел на мир, стали еще уже. А его седые усы, свисающие по направлению к животу, забавно заколыхались. Стельфану от этого зрелища с трудом удалось сдержать улыбку. Вот сейчас... сейчас он должен будет объяснить...

   – И я рад, Димоль-сема, что ты воззвал ко мне, а не к кому-нибудь из тех, кто берется копировать мое искусство.

   От того, как ханец обратился к королю, принцу сделалось еще смешней. Похоже, это были первые признаки истерики. И что он будет делать, если не сможет пережить весь этот позора? Ведь еще совсем недавно Стельфан даже думать боялся о подобного рода утехах, а тут о них придется говорить с посторонним, чужим человеком.

   – Так оригинал всегда лучше подделки. Пусть даже самой искусной. – Все еще с улыбкой заметил король и тут же посерьезнел, – Я хочу сделать своему юному супруга особый подарок.

   Стельфан вздрогнул. В первый момент ему показалось, что он ослышался. Принц вскинул глаза на короля и чуть было позорно не сбежал от прикосновения, когда тот поднял руку и растрепал ему волосы, а потом привлек юношу к себе и неожиданно мягко уточнил:

   – Ты ведь пообещаешь мне не делать больше глупостей, если я тебе такое подарю?

   – Каких, например? – Стельфан был настолько растерян, что вопрос сорвался с губ раньше, чем он успел его осознать.

   Король почти прижался губами к его виску. Но только почти. Ответил:

   – Как с этой твоей леди Тейреей. Обещаешь себя не наказывать?

   Принц осторожно выдохнул. Объятия мужчины, так еще в присутствии постороннего, смущали его больше, чем он рассчитывал. Он кивнул. Мужчина хмыкнул и удовлетворенно откинулся на спинку дивана, лишь немного ослабив объятье. Принц все еще чувствовал его руку за своей спиной, поэтому не мог позволить себе хотя бы немного расслабиться.

   – Хорошо. Значит, – король скосил на него глаза, – распаковывать будем вместе.

   Именно такое заявление окончательно отрезвило принца. У мальчишки язык зачесался спросить, зачем ему тогда вообще нужен такой подарок, если его величество четко дает понять, что Стельфану уже не придется удовлетворять себя в гордом одиночестве, что подразумевалось ранее. Но при Фа Ку принц спрашивать об этом не стал. Димор сам же вчера выказал недовольство тем, что юношу просто распирает активно демонстрировать характер при посторонних.

   – И у его высочества есть какие-то особые пожелания касательно формы и размера изделия? – Подал голос мастер Ю и тут же поспешил сказать: – Если нет, то мы могли бы пройти в мою мастерскую и посмотреть на выставочные образцы.

   – Да, думаю, мы так и поступим, – оживился король, с видом человека, предвкушающего не дюжее развлечение. Но Стельфан был не настроен потакать порывам старшего супруга.

   – Нет, – веско обронил он, – Мне это не нужно.

   – Вот как? – Притворно удивился Димор, – И как же ты собираешься объяснить многоуважаемому мастеру, что конкретно ты хочешь?

   Стельфан фыркнул с нарочитой небрежностью. После тех неприятных минут, когда он не знал, как переживет этот разговор, принц, наконец, испытал подлинное облегчение. И осознал, как сильно ему хочется выиграть этот раунд. Пусть даже это будет его первый и последний полноценный выигрыш в этой игре. Но желание обойти Димора в сухую было настолько сильным, что Стельфан не смог ему противиться.

   – Нарисую, – обронил он.

   – О, как! Тогда с удовольствием посмотрю, что ты там себе нафантазируешь.

   – Вот еще! Зачем мне что-то выдумывать? Нарисую с натуры.

   Король нахмурился.

   – И с кого это ты собрался.... – начал он и осекся. Сам себя загнал в угол. Стельфан не стал отказывать себе в удовольствие захлопнуть мышеловку:

   – И ты еще спрашиваешь?

   – О! – Протянул король, якобы озаренный догадкой. Но раунд был еще не закончен. – Но, как я себе представляю, – лилейным голосом начал он, – для этих целей подойдет только особое состояние стояния. Ты собираешься лично помочь мне с этим?

   – Если его величеству будет угодно, – на этот раз данная фраза в исполнении Стельфана прозвучала очень светски. С такой интонацией ее мог бы произнести вассал, которому ничего не остается, как подчиниться воле деспотичного властелина. Димор в этот момент явно не ощущал себя деспотом. Так что поведение мальчишки невольно заставила мужчину задуматься. Вдруг он что-то упустил. А принц тем временем думал про себя: "Ну, скажи это. Скажи, чтобы я мог еще раз поймать тебя. И победа моя!".

   – А если не будет? – Осторожно обронил король, подсознательно понимаю, что ступает на тонкий лед.

   – Ты мог бы пригласить для этого одну из своих действующих фавориток.

   Глаза короля сузились. Он с неприязненным прищуром посмотрел на мальчишку.

   – Я так и сделаю, – заявил Димор после паузы. И мысленно добавил: "А что с этим будешь делать ты?".

   – Благодарю, супруг мой, – все с той же непревзойденной вежливостью ответил принц.

   – За что это, интересно? – Король начал понимать, что где-то совершил промах. Узнать бы теперь еще где. Ответ не заставил себя долго ждать.

   – За то, что в этот раз не принуждаете.

   Взгляд короля стал жестким, брови сошлись на переносице.

   – Намекаешь, что вчера принудил?

   Принц хотел не отвечать, но ядовитые слова сами сорвались с языка:

   – Ну, почему? Просто, к сожалению, посчитали руководством к действию сомнительное согласие.

   В глазах короля полыхнула ярость. Но принца спас вовремя вмешавшийся Фа Ку.

   – Могу ли я рассчитывать, что получу рабочий эскиз к обеду?

   – Да, конечно. – Ответил мастеру принц, – Мы приступим к снятию мерок прямо сейчас. – И с вызовом посмотрел на короля.

   – Мерок? – Зло уточнил тот.

   – Конечно. На глаз я могу и ошибиться с размером.

   Повисла натянутая пауза. Король улыбался, принц смотрел без улыбки. Шах, но еще не мат. Продолжаем игру.

   – Вы свободны Фа Ку. Принца проводят к вам, как только он закончит... – король сделал паузу и с нажимом произнес: – обмерять.

   Ханец поклонился и засеменил к выходу, а принц и король еще раз обменялись взглядами: хочешь победить – играй!

   Леди Кемаля вплыла в королевские апартаменты и призывно улыбнулась Димору, полностью проигнорировав присутствие принца. Удобно, когда у тебя такой личный помощник, как Регис. Не приходиться по два раза объяснять людям, что конкретно тебе от них нужно. Кемаля уже была осведомлена о том, что от нее требуется королю, и, несмотря на сомнительность предприятия, явно получала удовольствие от всей этой авантюры. Ох, уж эти женщины! Им только дай продемонстрировать свое, пусть и незначительное, но превосходство. Особенно, если дело касается официального избранника короля. Когда еще любовнице, одной из многих, чего Димор никогда не скрывал, представится такой случай. Леди Кемаля продержалась в статусе его фаворитки дольше многих, потому что была достаточно мудра, чтобы не претендовать на большее и даже в мыслях не примеряла на свою хорошенькую головку корону королевы Анлории, в отличие от ее более юных и амбициозных товарок. У этой леди тоже хватало своих амбиций, но дальше определенных рамок они не выходили. Поэтому Димор, даже увлекаясь новой хорошенькой мордашкой, более свежей и, может быть, в чем-то дерзкой, никогда окончательно не отпускал от себя Кемалю. Она изначальна не была подвержена наивным девичьим грезам, она просто отдавалась, доставляя изысканное удовольствие любовнику, но и о себе в этом плане не забывала. Ну и между делом с каждым годом наращивала влияние при дворе. И этим была вдвойне полезна. Ведь некоторые вопросы проще решить через будуар милой дамы, чем через традиционный стол переговоров в тронном зале. Но такого демонстративного игнорирования Стельфана Димор от нее не ожидал. Чтобы это могло значить? И что теперь будет делать этот волчонок? Неужели примет такие правила игры?

   Без лишних разговоров они переместились в спальню, Кемаля только и успела в глубоком реверансе поприветствовать своего короля. Стельфан тенью последовал за ними. Неплохая выдержка у этого мальчишки. Но Димор об этом уже знал.

   – Я рада, – нашептала королю фаворитка, когда они с ней оказались у ложа, – что для столь ответственного задания вы выбрали именно меня, милорд.

   Она отстранилась немного, чтобы позволить королю опустить ее на шелковые простыни, и Димор смог увидеть, что ее глаза смеются. Но честность женщины в постели такой зыбкий эвфемизм.

   – И чем же вас это так радует, миледи?

   – Тем, что очень скоро вы, милорд, можете больше не захотеть ни одну из нас.

   – Сомневаешься в силе моего желания?

   – О, что вы! Нет! И в мыслях не держу. – Притворно испугалась придворная дама, благосклонно позволяя мужчине исследовать алчущими губами лебединую шейку, – до меня всего лишь дошли слухи. А я, как известно, умею прислушиваться и выявлять из плевел драгоценные зерна истины.

   – Ну-ну, продолжай, – велел король, на ощупь расстегивая платье и при этом почти не отвлекаясь от высокой груди, выпавшей из декольте.

   – Ваш принц, милорд, – с тихим сладостным стоном выдохнула женщина.

   – И что с ним? – на мгновение подняв взгляд, уточнил король.

   – Не смотрит, – было ему ответом. При этом леди указала взглядом в сторону окна.

   – Он ждет, когда позову, – зло бросил на это мужчина, которому такое поведение принц не понравилось. Для кого он тут, спрашивается, старается? Целое представление разыгрывает, между прочим, вместо того, чтобы всерьез увлечься и думать лишь об усладе плоти. И каков итог? Мелкий паршивец даже не смотрит!

   – Так самое время, милорд, – сладострастно выдохнула Кемаля, пробираясь рукой под пояс королевских брюк.

   – Еще нет, – хрипло отозвался король.

   – Что вы хотите, милорд, что желаете, чтобы я ему показала? – нашептала прелестница на ухо мужчине.

   – Твой ум... делает тебе честь, Аля.

   – Вы льстите мне, милорд, – но было видно, что женщине приятна похвала, сказанная не в шутку, а всерьез.

   – Отнюдь, – Димор поднял ее голову за подбородок и сказал, – я хочу глубокий поцелуй. Самый глубокий, на который ты только способна.

   – Поняла, – улыбнулась ему та, озорно сверкнув глазами. И толкнула монарха спиной в грудь, чтобы тот вольготно откинулся на спину, а сама опустилась между его ног, расстегнула брюки, склонилась.

   У Кемали был особый талант. Она умела глотать, проталкивая мужское достоинство так глубоко в горло, что это являло собой почти болезненное наслаждение. Не всякая женщина способна на такое. И потом, как она сосала! Как волшебно сжимала губами, скользя по всей длине, и вылизывала чутким язычком постепенно раздвигающую складки головку! Волшебно! Божественно! Незабываемо! Но... но не сегодня.

   – Достаточно, – король запустил пальцы в волосы женщины и заставил ее поднять голову от его паха. Она посмотрела в ответ шальными, бесстыжими глазами. – Позови его, – приказал Димор.

   Женщина встала. Не позаботившись о том, чтобы оправить одежду или хотя бы прикрыть грудь, высвобожденную из декольте. Подошла к принцу. Тот не обернулся до тех пор, пока она не тронула его за локоть. Мальчишка вздрогнул. Димору это было хорошо видно даже с такого расстояния. День на дворе. В комнате светло. Все видно. Абсолютно все. Даже легкий румянец, приблизившегося к нему мальчишки.

   – И чем же ты будешь меня измерять? – Насмешливо спросил Димор.

   – Руками, – просто ответил Стельфан и приступил.

   Сначала обхватил твердый ствол пальцами у основания. Потом проделал тоже самое максимально близко с головкой, потом приподнял, осмотрел со всех стороны с таким видом, словно и, правда, проводил научно-исследовательские изыскания. Король стоически терпел все "надругательства". Ждал удобного момента. Даже когда принц, вместо того, чтобы, наконец, перестать играть во все эти игры, провел указательным пальцем по уздечке, отчего у Димора на мгновение потемнело в глазах, но король так и не застонал, сдержался. И вот, наконец, принц убрал руку. И, похоже, уже собирался встать, как король схватил его за запястье и потянул на себя. Поцеловал ладонь, не отрывая взгляда от лица, которое порозовело еще заметнее.

   – Может быть, сделаешь одолжение, – интимным, доверительным шепотом спросил король, – и закончишь начатое?

   Повисла пауза. Принц смотрел на него широко раскрытыми глазами. Губы мужчины все еще касались его кожи, а дыхание согревало пальцы. Рот малыша пересох, он облизался, как котенок, сунувший усы в сметану, неосознанным, невинным жестом. Король улыбнулся. Эти губы просто молили о поцелуи, но раз уж кто-то очень дерзкий не постеснялся заикнуться о принуждении, пусть решиться сам, а потом будут и поцелуи, и ласки, и все остальное. Ну?!

   – Я брезгаю.

   – Что? – В первый момент король не понял, что именно ему только что сказали.

   – Брезгаю пользовать то, что только что уже было в употреблении, – заявил принц и покинул спальню короля. И только когда за ним с легким хлопком закрылась дверь, Димор осознал всю степень своей ярости. На умывальном столике взорвался кувшин с водой. Кемаля, которая все это время наблюдала за происходящим стоя у окна, вжалась в портьеру. Она еще ни разу в жизни не видела короля в таком гневе. Никто не видел. Даже замок. Поэтому испуганно застыли даже камни, оживленные наследием Тентервилей. Какие уж тут любовные утехи, подать паршивца на блюдечке с золотой каемочкой – король его разделывать будет!

   Глава восьмая

   Примирение через покушение

   Когда разъяренный король выскочил из спальни, принца в апартаментах уже не было. Зато присутствовал Регис. Ему-то и пришлось принять на себя основной удар. Димор был просто в ярости. Даже советник его никогда таким не видел. Но следует отдать Регису должное, он достойно встретил гнев короля.

   – Где этот паршивец?!

   – Только что вышел. – Невозмутимо обронил Регис, наливая себе чашечку муш-ая, безалкогольного отвара, настоянного на травах, который в Анлории было принято пить по утрам.

   Пока король и принц снимали мерки, им принесли завтрак и накрыли стол на двоих. Видя, в каком состоянии находиться названный брат, советник счел для себя возможным демонстративно начать трапезу, раз уж принц в сторону снеди даже не взглянул. Зато Димор, возможно, быстрее придет в себя, если поест. Все-таки вполне очевидно, что голодный король – злой король. В итоге, светловолосый мужчина громко фыркнул, как большой рассерженный кот, у которого прямо из миски неизвестные вредители увели рыбку, и плюхнулся за стол. По всей видимости, он уже протрезвел после всплеска ярости, и осознал, что нестись за принцем в погоню и трясти дурью за пределами королевских покоев слишком даже для такого своеобразного короля, как он.

   – И что же сделал твой благоверный, что ты отсвечиваешь желтыми глазами? Последний раз я видел, как сквозь тебя проглядывало истинное наследие, когда погиб отец, – заметил Регис, наливая муш-ай и королю тоже.

   Димор тяжело вздохнул. Поставил на стол локоть, положил щеку на тыльную сторону ладони и посмотрел в сторонку с таким видом, словно мысли его в этот момент как минимум витали где-то в облаках, а то и еще дальше, в каком-нибудь новомодном микрокосме.

   – Да, было дело... – обронил король и, кажется, успокоился. По крайней мере, теперь его глаза приняли свой естественный оттенок и снова стали серыми. Он посмотрел на советника. Глубоко вздохнул и принялся пересказывать то, что произошло в спальне. Где-то на середине рассказа из опочивальни выплыла леди Кемаля, которой пришлось потратить некоторое время на то, чтобы привести себя в порядок. Но задержалась она еще и потому, что не только костюм, требовал порядка, но и чувства леди, которая изрядно перепугалась, когда король так сильно разгневался после слов мальчишки.

   Димор встал ее проводить, хотя мог бы этого не делать. Но нетрудно было догадаться, что леди испытала серьезное душевное потрясение, за которое королю, как не странно, было особенно стыдно. Он корил себя за то, что поддался сиюминутному порыву. Но кто бы на его месте сдержался! Глупое оправдание, незрелое, детское, он это прекрасно понимал. Поэтому проводил леди до двери, рассыпался в комплементах и даже поцеловал. Без страсти, но с благодарностью. Она на прощание устало улыбнулась.

   – Вот видите, милорд, а вы еще сомневаетесь.

   – О чем вы, леди?

   – Очень скоро он затмит нас всех.

   – Боюсь, как бы уже не затмил, – раздался от стола голос Региса, который явно не сдержался и не смог оставить слова фаворитки короля без своего комментария.

   Димор фыркнул, потом попытался рассмеяться, чтобы свести все к шутке. Но понял, что уже не получится и прекратил все попытки. Внимательно посмотрел в глаза Кемали, сказал:

   – Мне бы очень хотелось, чтобы вы оказались неправы, леди.

   – Вашему разуму, возможно, действительно этого хочется. Но тут он актер второго плана, на первом играет сердце. Прислушайтесь, милорд, вот вам мой совет. Возможно, в будущем это убережет вас от многих ошибок, – обронила Кемаля и ушла.

   Димор, задумчивый и удрученный, вернулся к столу. Регис бросил на него выразительный взгляд, не скрывая вопроса в глазах.

   – Вы оба, скорей всего, правы, – буркнул король и схватил кружку с таким видом, словно она была его главным оружием, которым он собрался отбиваться от посягательств на свое горячо любимое и тщательно оберегаемое сердце. – Но при этом, паршивец мне за что-то мстит. Только понять не могу за что. Я ведь ему нравлюсь!

   – Ты так в этом уверен?

   – Конечно.

   – А если ошибаешься? Если он притворяется?

   – Исключено. Ты просто не знаешь, каким... – Димор запнулся, подбирая слова. И покрутил в руках чашку, заглядывая в темно-зеленую глубину муш-ая, словно ища в нем особые откровения. – Он бывает маленьким и ласковым.

   – С трудом могу себе такое представить. И все же, почему ты считаешь, что его резкость – это игра, а ласковость – истинные чувства, а не наоборот?

   Король поднял глаза от чашки. Очень внимательно посмотрел на своего советника. Обронил:

   – Мне хочется в это верить.

   – Это... – Регис даже запнулся и отвел взгляд, – очень на тебя не похоже.

   – Знаю, – Димор улыбнулся и снова сосредоточился на напитке.

   – Тогда у меня есть только одно предположение. Он мстить за насилие.

   Король тут же возмутился:

   – Но я ничего такого!

   – Зная тебя, – хмыкнул на это Регис, – вряд ли это так. Даже то, что я успел увидеть, наталкивает на мысли, что ты его принуждаешь. Возможно, есть смысл сбавить темп?

   – Нет, – заупрямился Димор и довольно резко поставил кружку на стол – ты не понимаешь. Ему нравится наша игра. Это же просто очевидно. Сегодня он был настолько одержим жаждой безоговорочной победы, что чуть не подвел нас обоих под монастырь, только чтобы обыграть меня.

   – Если все это только притворство?

   – Что-то ты подозрительно настойчиво пытаешься навязать мне именно такой взгляд на ситуацию. Признавайся, – потребовал Димор, который слишком хорошо знал названного братца, поэтому почувствовал подвох.

   – Просто я чуть внимательнее читал отчет Тея по твоему благоверному.

   – Отчет? А он его уже принес?

   – Я лично положил его тебе на стол еще вчера.

   – Не видел.

   Регис поднялся и отошел в ту часть комнаты, где находился рабочий стол короля. Димору пришлось на него обернуться. Советник прошуршал бумагами и демонстративным, размашистым жестом извлек несколько листков.

   – А это что?

   – Дай сюда, – оживился Димор. – Я тоже хочу приобщиться!

   Стельфану было необходимо посетить лорда Эштона, чтобы как минимум забрать из его апартаментов свои рисовальные принадлежности. В идеале, не мешало бы так же перенести в королевские покои свой костюм для тренировок и боевое оружие. Но принц пока не решался это сделать. Хотя, предложение скрестить клинки на дружеской тренировке, могло бы оказаться идеальным предлогом помириться с Димором. Тот выпустил пар и простил бы за дерзость. Стельфан понимал, что своим заявлением переступил некую грань в их отношениях, поэтому всерьез был озабочен поиском предлога, вернуть все на круги своя. Или не возвращать? Что если так будет даже лучше? По-взрослому – а он готов к тому? Принц сам не мог себе ответить на этот вопрос. Зато придумал, как можно направить мысли короля в соответствующее русло.

   Эштон без лишний разговоров отдал ему альбом для рисования и набор грифелей. Он вообще вел себя подозрительно. Конечно, де Иорн всегда отличался сдержанностью и рассудительностью, как бы не показал себя на тех переговорах, когда король и принц сообщил о дополнительном брачном соглашении между ними, но был сегодня в мужчине какой-то скрытый надлом, чего принц никогда не замечал за ним раньше. Какая-то скованность в движениях и даже неуверенность, если не робость. Откуда она? Но расспросить посланника своего брата о том, что с ним произошло, Стельфан не мог. За ним от покоев короля довольно настойчиво увязался Тейвертино, который, словно, только его и ждал под дверью, чтобы сообщить, что с этого дня по дворцу принц будет передвигаться только в сопровождении охранителя, с которым глава разведки Анлории познакомит его, как только Стельфан завершит свою деликатную миссию в мастерской Фа Ку. До этого момента за ним будет присматривать сам Тей. Стельфан и рад был возмутиться, но мужчина сразу предупредил, что это приказ короля. Для того чтобы его оспорить, пришлось бы вернуться, но принц трезво понимал, что пока не готов встречаться с так называемым супругом. Поэтому смирился с неизбежным присутствием надсмотрщика. Отсюда невозможность побеседовать с де Иорном по душам.

   Забрав те вещи, которые хотел, Стельфан отправился в мастерскую Фа Ку, которую, вряд ли бы нашел самостоятельно, если бы не Тейвертино. Правда, там его ждало новое потрясение, которым стала так называемая выставка опытных образцов. Мальчишка просто не ожидал увидеть нечто подобное, поэтому в первый момент растерялся. И как вкопанный замер перед мужским достоинством выполненным из малахита, но таких необъятных размеров... принц невольно сглотнул. Первым его состояние заметил не Фа Ку, который улыбался и исполнял традиционный для своего народа поклон, а Тейвертино.

   – Эй, это не с натуры лепили. Можешь не волноваться!

   – Вытачивали, – мягко поправил Игаро Фа Ку.

   Стельфан кивнул в ответ, как болванчик. И попытался перевести взгляд на что-то более невинное. Не получилось. В мастерской ханьца глаза невольно цеплялись исключительно за подобного рода формы. Где-то поменьше, где-то побольше, а где-то...

   – Его высочество уже приготовили эскиз? – Отвлек его вопрос ханьца.

   – Нет. Я сейчас здесь нарисую, – выдавил из себя принц и без разрешения отошел к небольшому столу, за котором и расположился.

   Пока он рисовал, Фа Ку о чем-то негромко беседовал с Тейвертино в дальней части небольшой залы, отведенной под мастерскую. Но принц был так сосредоточен, что не слышал ни слова. Он весь ушел в воспоминания. Нежная кожа горячей, твердой плоти под пальцами – это так... волнующе, так провокационно и в тоже время неправильно, ведь его учили, что чувства к другому мужчине – это табу. И все равно он не мог запретить себе чувствовать. И никто не мог. Даже брат. А ведь тот пытался. Хотя никогда не действовал силой. Был мягок, обходителен и даже убедителен в некоторых вопросах. И все же Стельфан...

   – Эй, ты там как? – Раздался совсем рядом голос Тейвертино.

   Мальчишка вздрогнул, очнулся и поднял на мужчину глаза. Тот же уже не смотрел на него, а нависая над столом, и так и этак рассматривая лист альбома, в котором принц изобразил королевское достоинство сначала в трех проекциях, а потом еще и в объеме, но с двух сторон. Более того, нанес размеры.

   – Смотрю, ты серьезно подошел к вопросу.

   Щеки принца порозовели, но он стойко выдержал пристальный взгляд мужчины, из-за которого вдруг выглянул Фа Ку и тоже оценил его старания.

   – Хорошо! – Не скрывая своего восторга, воскликнул ханец, и всплеснул широкими рукавами своего халата. – Очень хорошо! Если бы мне всегда так рисовали...

   – Ты только при короле такое не говори, – дружелюбно посоветовал ханьцу Тей. – Он у нас в последнее время в этом плане нервный. И даже гадать не стоит, кого в этом винить, – и молодой мужчина весело стрельнул глазами в сторону принца.

   Тот, по идее, должен был смутиться еще больше. Но только по идее. На самом деле от этих слов Стельфан вдруг улыбнулся. Сам не ожидал, что так произойдет. Но эта улыбка шла изнутри. Из каких-то потаенных глубин души. Поэтому даже Тейвертино, который за словам в карман никогда не лез, не нашел, как такую реакцию мальчишки можно было бы прокомментировать.