Текст книги "Брак или не брак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

   – Жаль только, – когда пауза затянулась, заметил Фа Ку, – что вы ограничились только нефритовым стержнем.

   – А что еще можно было... – слова сорвались с губ до того, как принц осознал их постыдный смысл и оборвал себя.

   – Яички, – веско произнес ханец, воздев к потолку палец. – К сожалению, это и моя недоработка тоже. Я упустил из виду вашу неопытность, ваше высочество.

   – Да, ладно, – оживился Игаро, – я вот тоже эту физиологическую точность не люблю. За них неудобно держаться. Куда приятнее, когда игрушка заканчивается специальным шаром, из лишь частично отполированного камня.

   – Но некоторым нравится достоверность, – возразил мастер, – и я не могу знать, на что рассчитывает его величество...

   Его перебили Стельфан, успевший собраться с мыслями и преодолеть внутреннюю робость, которая внешне была не очень заметна. Но она была.

   – Но это мой подарок. И мне решать. Поэтому я поддержу мнение господина Игаро.

   – И правильно сделаешь!

   – Как вам будет угодно. – С поклоном отозвался старец, – Тогда осталось выбрать камень. Возможно, вы уже что-то наметили? – И ханец обвел рукой ту часть свое мастерской, в которой на специальных подставках были представлены образцы камней.

   – У вас нет того, что я хочу, – после непродолжительной паузы сказал принц.

   И ханец, и Тейвертино с одинаковым удивлением посмотрели на мальчишку. А тот снова улыбнулся. Весело и легко, чем еще больше поразил старших.

   – Я хочу горный хрусталь. У нас его еще называют слезой истинной любви. И романтично, и...

   – Говоряще, – фыркнул себе под нос Игаро.

   Стельфан слегка наклонил голову, соглашаясь. И обратился с Фа Ку:

   – Вы сможете достать такой камень?

   – Не понадобиться. У меня уже есть подходящий, – отозвался тот с улыбкой, – просто прозрачные нефритовые стержни никто никогда не заказывал. Вы оригинал, милорд.

   После этого Стельфан и Тельвертино покинули Фа Ку. Они направлялись на встречу с охранителем принца и шли по длинной открытой балюстраде, опоясывающей неровным кольцом один из внутренних двориков хаотично выстроенного замка. Тейвертино шел немного впереди, поэтому принцу пришлось схватить мужчину за рукав, чтобы заставить остановится на середине шага.

   – Что такое? – растерялся тот, обернувшись.

   – Что-то не так... – голос Стельфана резко сел. Взгляд стал блуждающим и тусклым, словно мальчик смотрел сейчас куда-то внутрь себя. – Миндальное масло.

   – О чем ты?

   – Просто... осторожно! – Последнее мальчишка выкрикнул, вскинув на Тейветино прояснившийся взгляд, но тот уже и сам почувствовал неладное. Резко развернулся, заслонив собой принца и... вынул из воздуха арбалетный болт. Нереально? А кто сказал, что только у высокородных бывает наследие?

   Именно в этот момент в нескольких шагах впереди появился молодой, широкоплечий парень, который при всей крепости фигуры вряд ли был намного старше Стельфана. Он увидел, как его непосредственный начальник спас принца и метнулся в сторону, чтобы посмотреть, что творится на другой стороне балюстрады, опоясывающей крохотный клочок земли, отданный под фруктовый сад. Там он заметил убийцу. И выпрыгнул с высоты третьего этажа, но не вниз, а ввысь. Потому что прямо в полете за спиной юноши раскрылись полупрозрачные крылья. Глаза принца от этого зрелища широко распахнулись. Тей это заметил и прокомментировал, наблюдая за тем, как его подчиненный, перелетевший сад и оказавшийся на противоположной стороне, скручивает в бараний рог мужчину в черном, покусившегося на жизнь принца.

   – Вилер из рода Бризвоф. Это их наследие. Правда, летать они могут весьма ограниченное время. Да и чаще не летают по-настоящему, а скорее парят. Все-таки это тебе не благородные.

   Стельфан кивнул, но вид при этом имел потрясенный. Тейвертино пришлось взять принца за руку.

   – Мы возвращаемся к Димору, – решил он за них обоих. Принц даже не кивнул. Он только что окончательно осознал, что только что произошло. Или не произошло, что, конечно, лучше, но...

   – Он разозлиться, – прошептал мальчишка, плетясь вслед за мужчиной, решительно вышагивающим по плитам пола.

   – О, да! – Со злым весельем отозвался Тей, сжимая в одной руке ладонь принца, а во второй – ту самую стрелу, что чуть не убила его. – И это еще не самое страшное.

   – Что может быть страшней?

   – Наследье Тентервилей.

   – Он призовет его?

   – Чтобы отомстить за тебя? Не исключено.

   Глава девятая

   Разговор по душам или разминка для пяток

   Король увлеченно изучал историю жизни принца Стельфана, Регис допивал свой муш-ай, из-под ресниц наблюдая за названным братом, и все на первый взгляд было тихо и мирно, ничто не предвещало беды. Пока в покои не ворвался Тей, приведший за собой растерянного и испуганного Стельфана. Но мальчишка и тут умудрился далеко не сразу показать окружающим, в каком он состоянии на самом деле.

   – С чего это вдруг, – насмешливо вопросил король у Тея, – у тебя такой вид, будто за вами гонятся полчища чертей, не меньше?

   При этом он бросил беглый взгляд на соединенные руки Игаро и Стельфана. Тей это заметил, но ладонь мальчишки не выпустил. Молча подошел к небольшому круглому столику, за которым расположились король и его советник, и положил перед Димором арбалетную стрелу, которую до этого держал вдоль руки так, что она не бросалась в глаза.

   Взгляд короля потемнел.

   – И? – В голосе прозвучала угроза.

   – Балюстрада над фруктовым садом.

   – Поймали?

   – Да. Наемный убийца уже в казематах.

   – Почему ты так уверен, что это наемник?

   – Потому что самому браться за арбалет в столь щепетильном деле – дураков нет.

   – Согласен.

   И только после этого взгляд короля обратился к принцу, который все еще прятался за спиной главы разведведомства. У мальчишки часто-часто вздрагивали ресницы. Димор сразу понял, в чем тут дело – принц из последних сил сдерживает слезы. Поэтому безапелляционно выпроводил Региса и Тея. Было очевидно, что в их присутствии упрямый мальчишка никогда не покажет своих истинных чувств. Даже если для этого продеться умереть.

   – Через час я хочу знать имя заказчика, – бросил король, не отрывая взгляда от принца. Тей вскинул правый кулак к сердцу – отдал честь. Димор же повернулся к поднявшемуся из-за стола советнику. – Регис, проконтролируй.

   Они ушли. И не успела за их спинами закрыться дверь, как принц шагнул к поднявшемуся ему навстречу королю. Низко склонил голову, упершись лбом в грудь мужчины, и в беспомощном жесте отчаяния вцепился в ткань сорочки – король после снятия мерок, так и не облачился в полный костюм и пренебрег как жилетом, так и жакетом к нему. Димор замер на мгновение, решая, есть ли смысл продолжать игру сейчас, когда мальчишка так открыт и беспомощен. Понял, что она не стоит свеч. И обнял. Сам, крепко и сильно. Так, что мальчишка в первый момент задохнулся, а потом Димор почувствовал, как отчаянно стучит в мальчишеской груди сердце, и как этот волнующий, живой звук отдается в его собственной груди. Все вопросы отпали. Он не сдался, просто понял, что сейчас им обоим как никогда нужно перемирие. И держал принца в объятьях до тех пор, пока тот не стал дышать ровнее и не попытался хотя бы немного отодвинуться. Кажется, мальчик пришел в себя. Самое время отпустить. Но так не хочется, даже странно. С чего бы это? Откуда такая пылкость чувств?

   – Давай позавтракаем. – Шепнул король на ухо принцу и только после этого отпустил.

   Тот несколько раз глубоко вздохнул и мелено выдохнул. Потом отстранился достаточно, чтобы Димора теперь была видна его взлохмаченная макушка. Поддавшись порыву, король запустил пальцы в золотисто-рыжие волосы юноши и расчесал их пятерней. Тот не шелохнулся, позволяя ему это. Потом сказал, все так же не поднимая головы:

   – Давай, – прозвучало тихо, но решительно.

   Король не удержался и почти ласково обронил:

   – Хороший мальчик.

   Взял Стельфана за руку и подвел к столу. Сел на тот же стул, с которого поднялся, когда принц не в словах, в жестах, попросил утешения и поддержки. И не отпустил его руку, когда мальчик попытался обойти стол и сесть туда же, где до этого попивал муш-ай советник короля. Стельфан замер, а потом медленно обернулся на Димора. Тот поставил локоть на стол, положил подбородок на тыльную сторону ладони и посмотрел на юного принца с невыразимым намеком в глазах. Намеком на что? Стельфан догадался не сразу. Даже хотел уже вырвать ладонь из ненавязчивого захвата королевских пальцев, но тут до него дошло, и мальчик замер, словно пригвожденный к полу этим игривым и слегка задумчивым взглядом. Провокация или искреннее желание? Согласиться или отказать? А если это снова игра, снова маленькое притворство?

   – Дим, я... – начал принц, решившись, и опустил взгляд, не выдержав напряжения. Неосознанно потянул удерживаемую королем руку на себя. Тот разжал пальцы. Мальчишка не рискнул посмотреть на мужчину, иначе заметил бы легкий налет разочарования в серых глазах. Но решение было уже принято. И, к счастью для обоих, в столь юном возрасте принц Стельфан не успел научиться отступать: – На стуле вдвоем будет неудобно.

   Димор вскинул взгляд, Стельфан улыбнулся. И король впервые увидел его смущение, даже несмотря на то, что лицо принца не изменилось, щеки не покраснели, глаза не спрятались под ресницами. Мальчишка смотрел прямо на него, и заметить его истинные чувства было практически нереально, но он их показал, буквально движением ресниц и особой, робкой улыбкой. Димор улыбнулся в ответ и с легкостью встал на ноги. Ушел в сторону той части комнаты, которая была отдана под его личный кабинет, и принес от письменного стола свое любимое кресло. Сам. Ошарашенный Стельфан едва успел отодвинуть в сторону стул. Через минуту, когда кресло было установлено и разлита по чашкам еще одна порция муш-ая, принц оказался на коленях короля. Прижавшись лбом куда-то в область виска мужчины. Тот обнял мальчишку одной рукой, отчего у Стельфана непроизвольно вырвался тяжелый вздох.

   – Что такое? – тут же отреагировал Димор.

   – Просто подумал, что мой брат пригласил бы кого-нибудь из слуг.

   – Вот еще! – Возмутился Димор, – Я еще не настолько немощный, чтобы кресло не передвинуть. А ты вполне справился с разливкой муш-ая.

   – Это да. Просто у нас в семье было так принято.

   – Потому что не воины. Воинами у вас становились только эти ваши паладины. А остальные могли себе позволить почивать на их лаврах.

   Стельфан только собирался возразить, даже рот открыл, но, вдруг, передумал. И просто сделал глоток муш-ая, который, на их счастье, в специальном мушайнике не успел остыть, чтобы стать неприятным на вкус. Стельфан улыбнулся и прислонился плечом к плечу мужчины. Хватка королевской руки на его талии стала чуть крепче. Стельфан не возражал. Он даже поймал себя мысли, что ему приятно вот так сидеть. Чувство полной защищенности породило в душе непривычный уют. Наверное, даже без любви за одно это чувство можно было повоевать. Но идиллию разрушил вопрос короля, после которого принц весь подобрался и уже не смог полностью расслабился.

   – Успел прочитать? – просил Димор, указывая на листы бумаги, оставленные им на столе.

   – Заметил свое имя. Не читал, – очень сдержанно откликнулся Стельфан, обеими руками сжимая кружку.

   – Тей принес мне все, что смогло нарыть про тебя его ведомство.

   – Я догадался.

   После чего Димор неожиданно потянулся к тем самым листам отчета и сгреб их в охапку, оставив на столе кружку с едва попробованным муш-аем.

   – Вот эти я уже успел прочитать. Держи. А с этими еще не закончил.

   – Ты хочешь, чтобы я...

   – Хочу. Но не настаиваю.

   – Нет уж, раз такое дело, я прочитаю. – Заупрямился Стельфан, который неожиданно почувствовал себя счастливым. Он сам не понял, откуда взялось это чувство, наверное, родилось из доверия. А, может, и нет. Возможно, тут уже было что-то совсем другое. Но принц в тот момент так и не успел это понять.

   Король дочитал быстрее принца, ему на самом деле оставалось немного. Но продолжил удерживать перед глазами лист бумаги, сделав вид, что увлечен написанным, так он мог безнаказанно наблюдать за своим предполагаемым супругом, который все так же сидел у него на коленях и сосредоточенно хмурил брови. А потом вдруг взял и скомкал листы в руках и швырнул прямо на пол. Более того, вырвал из рук Димора тот, что оставался у короля, и поступил с ним так же.

   – Считаешь, что я двуличная сволочь? – Вопросил принц, встретившись взглядом с мужчиной. Синие глаза лихорадочно блестели.

   – Нет. Не считаю. И те слухи, которые удалось собрать Тею о твоем участии в заговоре против брата, ни о чем мне не говорят. Я надеялся, что ты сам расскажешь.

   После этих слов мальчишка замер, словно загипнотизированный его взглядом, а потом обмяк, наконец, выдохнув. Теперь король обнимал его уже двумя руками. Мягкие волосы мальчишки щекотали ему лицо, но Димор не согласился бы отпустить малыша от себя ни за какие богатства мира. Только не сейчас, когда тот так тих и так открыт перед ним.

   – Они начали меня обхаживать еще до пятнадцатилетия. Но не знали, что, когда на меня начинают давить, я... – он замялся. – Ну, Энрис называет меня обычно чертенком как раз в таких случаях.

   – А для меня ты волчонок, в любой ситуации, – хмыкнул на это король.

   – Потому что ты постоянно это делаешь.

   – Что именно?

   – Пытаешься подмять под себя... – выпалил принц, но вовремя спохватился, прежде чем Димор успел прокомментировать такой необдуманный выпад в его сторону, – даже не физически, а морально!

   – Ладно-ладно, – покладисто согласился мужчину, – идею я понял.

   – Угу, – мальчишка снова успокоился и уютно устроил голову у него на плече, а ладонь прижал к груди. Король не возражал. А принц продолжил рассказ: – Я понял, что к чему где-то после третьей встречи с их предводителем.

   – Герцогом Минором.

   Мальчишка кивнул, подтверждая.

   – Но ему не повезло, именно в тот день он решил окончательно сломить мое сопротивление и превратить в марионетку. Поэтому с такой пеной у рта убеждал меня в том, что правление моего брата не соответствует представлениям народа о справедливом и, что важнее, праведном с точки зрения церкви короле.

   – Опять эта ваша церковь...

   – Угу. Но что еще интереснее, он упомянул о табу на чувства к людям своего пола. Тут-то я и... – Мальчик снова запнулся и вздохнул.

   – Превратился в чертенка, – хмыкнул король и потрепал его по волосам. – Кстати, знаешь, я тут подумал, для вас ведь это табу весьма оправдано, в отличие от нас.

   – Почему? – Стельфан впервые с начала непростого разговора о том заговоре, поднял глаза на короля.

   – Все дело в том, как в наших родах передается наследие. В роде Алитор только кровные родственники могут стать носителями наследия рода и однажды проснуться паладинами. Поэтому для вас жизненно необходимо за время своего существования наплодить как можно больше потомков. Отсюда довольно вольные нравы в отношениях с женщинами. И, насколько знаю, вы привечаете всех своих бастардов.

   – Не называй их так, – запротестовал Стелфан. Потому что король был прав, в Виктерии было не принято бросать детей, даже если они появились вне брака.

   – Я и не думал уничижительно отзываться о ком-то из них. Просто употребил общепринятое название.

   – Ладно.

   – Так вот, для вас, как я уже сказал, это жизненно необходимо. Так как чем разнообразнее будет кровь в вашем роду, тем больше вероятность, что в новом поколении родиться кто-нибудь из паладинов. Я слышал, что в старые времена их было не один и не два.

   – Угу.

   – У нас же, все по-другому. Необязательно родиться Тенретвилем, чтобы им стать. Наше наследие передается не через кровь. Поэтому лично для меня не так уж и важно завести выводок отпрысков, чтобы мое наследие не иссякло. Поэтому никаких табу на отношения. Думаю, в этом вся соль.

   – Очень похоже на правду, но ведь народу Ливетлиндии от этого не легче, правда?

   – Правда.

   Принц снова взял со стола свою кружку, отпил сам и... предложил королю. Неожиданно, но Димор не стал отказываться. И пригубил напиток из кружки принца. Потом дотянулся до блюда с тарталетками и предложил супругу. Тот осторожно-осторожно потянулся к его пальцам губами и откусил кусочек песочного теста с кремом и семечками. Оставшееся Димор закинул себе в рот и с наслаждением прожевал. Так завтракать оказалось куда увлекательнее, чем в компании Региса. Они какое-то время кормили друг друга, а потом Стельфан отказался от очередного лакомства из рук короля и осторожно заметил:

   – Знаешь, мне немного обидно.

   – М? – Заинтересованно промычал король, жующий пирожок с ягодным вареньем.

   – Ты так легко смог узнать обо мне все, что только возможно, а я о тебе вряд ли что-то узнаю, пока не приедет брат.

   – Думаешь, он привезет с собой полное досье на меня?

   Принц на это делано пожал плечами, поерзал немного, и признался с хитрой улыбкой в глазах:

   – Я его просил.

   – Волчонок!

   – И не устаешь ты меня так называть?

   – Не устаю. Мне нравится, – доверительно сообщил ему король и сделал вид, что собирается поцеловать: подцепил двумя пальцами подбородок.

   Мальчишка напрягся, синие глаза широко распахнулись, в них засветилось предвкушение и... тут же погасло.

   – Опять играешь?

   – Пока, да, – ответил король, сделав ударение на первом слове, и отпустил подбородок принца.

   Тот глубок вздохнул, но выдохнуть не успел, потому что услышал:

   – Первым моим любовником был Тей. Но потом Регис забрал его себе. Если для меня это было чем-то вроде временного увлечения, то братец втрескался по самые уши далеко и надолго.

   Стельфан рвано выдохнул, но быстро взял себя в руки.

   – Меня иногда обескураживает твоя речь. И, вообще, поведение с теми же вассалами. Мой брат всегда это в тебе осуждал, но списывал на ваше наследие... не понимаю.

   – Чего? Постой-постой... – Димор аж приподнялся в кресле от посетившей его догадки. Принц сразу же сделал попытку встать с его колен. Решил, что у мужчины банально затекли ноги. Все же Стельфан не ребенок, и вес, какой-никакой, но в нем есть. Но на талии тут же сомкнулись руки короля, который не отпустил его от себя. – Ты куда?

   – Я думал, тебе стало неудобно.

   – Мне удобно. Просто я удивлен, что ты не знаешь, как принимают в род Тентервилей.

   – Я что-то такое слышал от брата, но... ты ведь сын твоих родителей.

   – Мой отец был сыном плетельщика корзин из деревни, расположенной вблизи города Туатера. Завербовался в армию, когда началась война с Виктерией. И во время одного из сражения спас прошлого короля от смерти. За что тот поделился с ним наследием Тентервилей, сочтя достойным нашего древнего рода. И в последствии благословил его брак со своей дочерью.

   – Но... как вам удалось это скрыть? Все же думают, что Ибразим Тентервиль изначально был из обнищавшего рода Мраморов.

   – Мраморы, супруг мой, это миф. Можешь попросить Тея показать тебе статистику, сколько раз королями от рода Тентервилей становились те, кто когда-то принадлежал к этому старому, но не особо примечательному роду. И обнаружишь определенную тенденцию.

   – Они все из простолюдинов?

   – В точку. Разочарован?

   – Не знаю. Если честно, мне успела понравиться эта твоя манера общения со слугами. Ни ведь отвечают тебе тем же. И в тоже время подчиняются и, кажется, готовы умереть за тебя.

   – Ну, если вспомнить, что мое общение с так называемыми слугами ты видел только на примере Тея и Региса, то тут особый случай. Регис – мой названный брат, так как мой отец лично принял его в род, а Тей... ну, Игаро особый человек для нас обоих.

   – Он... все еще тебе нравится?

   – Не в этом плане, глупый! – откликнулся король и неожиданно опрокинул принца на спину, тот не успел даже вскрикнуть, лишь глаза распахнул и замер. От Димора можно было ожидать всего чего угодно. Возможно, даже поцелуя. Но на этот раз Стельфан уже не позволил себе надеяться. Просто замер в ожидании. И снова ничего не произошло. Через минуту Димор отпустил его, и даже позволил встать. Потом поднялся сам.

   – Идем на диван.

   – Зачем?

   – Сюрприз.

   – Непристойный?

   – Ну... – провокационно протянул король, беря принца за руку и ведя в нужном направлении, – это как посмотреть. А потом вдруг дернул мальчишку на себя и прошептал на ухо: – собираюсь сделать тебе массаж ног, что ты на это скажешь?

   – Зачем?

   – Игра продолжается. Или ты уже выдохся?

   – Не дождешься!

   – Тогда снимай сапоги, – на этих словах, король несильно толкнул принца на диван.

   Но и тут Стельфан же не растерялся. Улыбнулся мужчине, возвышающемуся над ним, и заявил:

   – Тебе надо, ты и сними.

   Ответная улыбка Димора была как награда. Похоже, другого ответа король от своего волчонка и не ожидал. Правда, у Стельфана были свои корыстные цели, чтобы так ответить. Не зря же он об этом думал, еще когда забирал у Эштона свои рисовальные принадлежности, и кое-что еще.

   Димор заставил Стельфана облокотиться на диванные подушки, сам сел на противоположном конце дивана и развернул ноги принца к себе. После чего стянул правый сапог. И изумленно вскинул взгляд на мальчишку, который напряженно ждал его реакцию. Но она оказалась совсем не такой, как он предполагал. Потому что король вдруг напомнил о незаконченном разговоре:

   – Так что там дальше было с твоим заговором?

   – Все так, как написал Игаро. Но... я понимаю, почему он сделал вывод, что я изначально все спланировал в отношении тебя. Но это не так!

   – Правда? – Король стрельнул в его сторону лукавым взглядом, стягивая сапог со второй ноги принца. Под которым, так же как и под первым, оказался особый короткий носок из шерсти яка, с жесткой, кожаной подошвой. Такие носочки одевали для тренировок в особом стиле боя, который назывался яро, и по легендам происходил от легендарных степных бесрсерков. Надев их, Стельфан надеялся как-нибудь невзначай продемонстрировать королю и предложить устроить спарринг. Но, похоже, конкретно в этот момент Димор не был настроен драться, пусть даже в тренировочном бою. Словесные баталии с будущим супругом пока привлекали его куда больше. Мальчик это понял, поэтому не стал менять тему и настаивать.

   – Я не вру. – Тихо сказал принц, все еще опираясь на локти и смотря на мужчину широко раскрытыми глазами. – Все получилось спонтанно. Упрямство, обида, злость... и моя увлеченность мужчинами.

   – Намекаешь, что я банально оказался в твоем вкусе?

   – А почему бы нет? – Вопросил мальчишка с вызовом, и совершенно позорным образом вскрикнул и дернулся, когда король одним рывком высвободил его ступню из носка и вдруг поцеловал пятку. Но от Димора так просто не убежишь, это было очевидно с самого начала.

   – Привыкай, – хрипло рассмеялся на это король, поглаживая чувствительную пятку большим пальцем, – ласки бывают и такими.

   Принц зажмурился и упал на подушки, локти подогнулись. Король усмехнулся и освободил от носка вторую пятку.

   – Твои реакции так явно говорят о невинности, что это возбуждает, – сообщил он принцу, разминая ступни сильными пальцами.

   Он, похоже, даже не подозревал, что для мальчишки эти прикосновения скорее мучительны, чем приятны. Стельфану из последних сил приходилось сдерживаться, чтобы не застонать от удовольствия. Его еще никто, никогда в жизни так не касался. Он и не подозревал, что в умелых руках, подобный массаж может оказаться столь приятным и... возбуждающим действом, которое настолько захватило их обоих, что... стон все же сорвался с губ. Мальчишка запрокинул голову и замычал, отчаянно зажмурившись. Стыдно было так, что, казалось, вздохнуть уже не получится. Но тут произошло кое-что еще – к дивану его придавила приятная, теплая тяжесть. Это король навалился сверху, упираясь руками по обе стороны от лица юноша.

   – Дим?

   Но король словно не слышал его. Смотрел немигающим взглядом, который смущал и заставлял юное сердце отчаянно колотиться в груди. Губы мужчины были так близко, но юноша все равно никак не мог решиться. Остались в его душе сомнения, которые зародил в нем сам король. Что, если это всего-навсего еще один раунд их бесконечной игры? Но губы чесались под чужим, теплым и волнующим дыханием, жаждали поцелуя. И, наконец, принц поднял руки и потянулся навстречу королю, почти не сомневаясь, что получит свой поцелуй. Первый в его жизни поцелуй с мужчиной. Димор улыбнулся и склонил голову еще ниже. Пальцы принца запутались в его светлых волосах. И, когда их губы уже почти соприкоснулись, прозвучал вопрос:

   – Надеюсь, на этот раз это не одолжение?

   И вся романтика разбилась в дребезги об эти слова короля. Глаза принца на миг расширились, но тут же сузились. Значит, еще один раунд. Значит, к черту поцелуи, и следует за одно мгновение придумать достойный ответ. В этом ему помог ворвавшийся в королевские покои Регис.

   – Димор!

   Принц резко пригнул голову короля к себе, отчаянно хватаясь на шею мужчины, и спрятал лицо у него на плече.

   – Иногда в такие моменты мне хочется умереть, пусть даже в твоих объятьях, – сообщил мальчишка.

   И услышал у самого уха голос, в котором звучало неприкрытое восхищение:

   – Волчонок!

   Глава десятая

   Ирга продолжается

   Король встал с принца и повернулся к советнику. Лица Димора Стельфан, тоже поднявшийся с дивана, не видел, и по тому, каким бесстрастным осталось лицо Региса, узнать реакцию монарха на столь вопиющее вмешательство в личную жизнь, не представлялось возможным. А ведь принцу хотелось узнать. Ведь сам он был разочарован. И еще как! Но советник был непроницаем, каким бы взглядом не наградил его король. В этом весь он, не зря же в дипломатических кругах его частенько называют Ледяным лордом. И как они только сошлись с живчиком и балагуром Тейвертино? У Стельфана пока это плохо в голове укладывалось. Он был и рад расспросить Дима подробнее, но, во-первых, все еще смущался откровенных разговоров, а, во-вторых, плохо себе представлял этих двух мужчин в объятьях друг друга, ведь оба были достаточно мужественными. А у мальчика под влиянием стереотипов, принятых в Виктерии, сложился четкий образ пары, состоящей только из мужчин. То есть в его представлении, такая пара могла существовать только если один из партеров был, во-первых, младше другого, во-вторых, выглядел женственным и нежным. Вот как в их с Димором случае. И, к сожалению, невдомек было мальчишке, что он тоже когда-нибудь вырастет, повзрослеет и уже не будет выглядеть таким милым и очаровательным, а вполне возможно превратиться в красивого и статного мужчину. Но пока он не успел поделиться с Димом своими соображениями, поэтому король не имел возможности убедить принца в том, насколько смехотворны подобные представления как об отношениях в частности, так и о людях в целом.

   – Ну и что у тебя? – Холодно спросил у Региса король, пока принц за его плечом лихорадочно поправлял одежду.

   – Наемник утверждает, что его нанял призрак.

   – Что?! – Голос Димора был грозен.

   – Это правда. Его допрашивал лично Фамон. Сам знаешь, ему так просто не соврешь.

   – Почему? – Подал голос принц, которому слышать о призраке, который вдруг возжелал его смерти, было так же странно, как и королю.

   – Наследие Фамонов. Из них всегда получались просто идеальные дознаватели. Слышат ложь, – рубленными фразами, не оборачиваясь, пояснил принцу Димор.

   – Но разве нельзя обойти даже такое наследие, если не давать прямых ответов.

   – Фамоны изначально умеют очень правильно задавать вопросы. В их роду есть специальная школа для будущих дознавателей. – Вставил Регис, – Но дело в том, что этот мужчина и не пытался уйти от ответа. И рассказал весьма интересную вещь. Во-первых, признак появился у него в ту же ночь, когда вы заключили брачный договор. Это первая интересность. За ней вторая, наш наемник изначально родом из Виктерии, перебрался к нам около десяти лет назад. И третья, он не настолько потерял разум от страха, когда к нему явился призрачный гость и вообще кажется мне весьма серьезным господином. Так вот, он спросил у призрака, за что он приговорил принца к столь незавидной участи, и тот ему, представьте себе, ответил. – После этого Регис сделал паузу, чтобы перевести дух. Но Димор был не настроен ждать:

   – И? – Зло прорычал король.

   – Он сказал, что принц предал главный завет. Ты что-нибудь знаешь об это? – Этот вопрос советник адресовал уже Стельфану. Но тот ответил ему недоуменным взглядом.

   – Без понятия. Я ничего... – И тут его посетила догадка. И он так посмотрел в спину Димору, что тот обернулся. А, встретившись с мальчишкой взглядом, тоже понял, о чем тот подумал.

   – Если это не наш местный призрак, а какой-нибудь ваш виктерианский, и заявился сюда только затем, чтобы эту вашу дурную мораль нам навязать, я знаю, кто с ним может справиться. Не позволю какому-то полупрозрачному гаду навязывать эти ваши табу здесь, у меня! – На последней фразе Димор возвысил голос, явно демонстрируя свою ярость. Стельфан вздохнул и опустился обратно на диван. Спрятал глаза и тихо сказал:

   – Но нет никакого завета. Если бы все это было из-за того, что своим браком с тобой я нарушил табу, он бы, наверное, так и сказал.

   – Слово "наверное" в твоих рассуждениях меня не устраивает, – король присоединился к принцу на диване, и закинул руку на спинку, как бы обнимая своего юного супруга.

   Регис посмотрел на них обоих, задержавшись на лице своего названного брата, и вынес вердикт:

   – Думаю, принцу Стельфану есть смысл сменить веру в самое ближайшее время.

   – Подготовь все к завтрашнему дню, – повелел король.

   – Нет, – тихо, но твердо обронил Стельфан и поднял глаза на сидящего рядом с ним мужчину.

   Тот нахмурился. Но принца было этим не испугать. Босой, в слегка помятой одежде, которую так и не удалось до конца разгладить, с растрепанными волосами и лихорадочным блеском в глазах, он смотрел на своего старшего супруга. И Димор видел, что этот волчонок готов биться до конца. До последнего вздоха. За свои убеждения, за свои права, за свои чувства. За все то, что считал важным для себя.

   – Почему? – Спросил он, но уже без ярости.

   – Потому что прежде, чем менять конфессию, я хочу получить благословение брата на наш брак.

   – То есть, если он его не даст, ты заберешь назад все свои обещания?

   Стельфан не ответил сразу. А потом случилось невероятное, мальчишка моргнул, и по левой щеке вдруг поползла слеза, но он все еще не отводил взгляд и прямо смотрел на короля.