Текст книги "Брак или не брак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Брак или не брак

Брак или не брак

   Пролог

   – Предположим, я готов заплатить за ночь с тобой. Какую ты назначишь цену?

   – Никакой! Я не продаюсь!

   – Ой, ли? А как насчет Ливетлиндии? Только представь, одна ночь и, наконец, будет подписан мирный договор между нашими странами. Мы уступим. Или, правильнее будет сказать, я уступлю, если уступишь ты?

   Принц Виктерийский сник и снова опустился в кресло, из которого выскочил, возмущенный абсурдностью предложения, озвученного королем Анлории. Переговоры явно зашли в тупик. И зачем только старший брат выбрал в посланники именно его? Если весь штат дипломатической миссии не смог согласовать с представителями Анлоры пункты мирного договора, который по всей логике должен был подписан между их странами еще три десятилетие назад, в первые годы правления прошлого короля. Но, несмотря на полное прекращение боевых действий и массу уже сложившихся и закрепленных на бумаге торговых соглашений, официального мира между ними так и не наступило. Классическая ситуация. Что младший принц может тут сделать, если сам король не смог? Только начать свою игру. Разве не очевидно?

   – Как давно ты положил на меня глаз? – спросил он после продолжительного молчания. Как только наглости хватило? Стельфан сам удивился, когда услышал, как кто-то его голосом произносит такие дерзкие слова. Неужели, это он сам?

   – Уже на "ты"? Смело, – с усмешкой прокомментировал король чужой страны. – Напомнить, что я старше, и кроме того, властвующий король и младший принц – это несколько различные весовые категории?

   – Докажи, – юный принц с вызовом посмотрел на оппонента. Только сила духа не позволила ему по-настоящему испугаться. Он знал это за собой. Только старшему брату была известна эта его сторона. Стоило Элрису начать давить на младшенького – имеется в виду, по-настоящему давить, всеми силами принуждая сделать то, чего Стельфану совсем не хотелось, как внутри мальчишки словно пробуждался маленький коварный монстрик. Не зря брат с детства прозвал его чертенком.

   В серых глазах короля мелькнуло удивление, но тут же спряталось за недобрым, оценивающим прищуром.

   – Если есть, что предложить, я готов это выслушать. Кажется, именно ради этого я трачу драгоценные часы на беседу с тобой.

   – Во-первых, не прошло еще часа. – Принц демонстративно поднял руку и взглянул на часы. Проигнорировал уничижительное хмыканье со стороны собеседника и продолжил, – во-вторых, я жду ответ на свой вопрос.

   Король нахмурился, но после непродолжительных колебаний, решил ответить честно.

   – Два года назад, как только по нашим законам ты достиг брачного возраста, мне принесли твой портрет, в качестве возможной кандидатуры младшего супруга.

   Принц уже ждал нечто подобное, поэтому никак не проявил те чувства, которые всколыхнуло в его душе откровение короля.

   – Тогда позволю себе напомнить, что в нашей, – он сделал ударение на этом слове, – стране, браки между мужчинами считаются неприемлемыми и аморальными.

   – Я помню. Ведь из-за этого тридцать лет назад разгорелся тот глупый конфликт, с последствиями которого мы до сих пор не можем разбодаться. Поэтому я предлагаю ни к чему не обязывающий секс, тайную совместную ночь, а не полноценный брак, – раздраженно бросил на это король.

   Чем дальше, тем сильнее раздражал его поздний гость. Элрис Виктерийский неплохо ему насолил, когда прислал на переговоры младшего брата. Знал же, что мира они в очередной раз не достигнут, зато нашел способ отыграться за то, как его принял Димор в прошлом году. Хотя, мальчишка его удивил. Оказался сдержаннее старшего брата. Ведь и тому в приватной беседе Димор сделал точно такое же предложение. После чего переговоры были сорваны. И посланцы Виктерии, во главе со своим новоиспеченным королем, удалились из Алоры под насмешки всего королевства. Стальфану шел лишь семнадцатый год. Откуда такая выдержка? Неужели, и правда, такой сильный характер?

   – Собственно, именно этих слов я ждал, – вдруг заявил юный принц с выражением полного удовлетворения на лице.

   Брови короля сошлись на переносице. Вот уж что он никогда не позволит какому-то мальчишке, так это обыграть себя на своей же собственной доске. Морщинки между бровей разгладились, мужчина очень вовремя взял себя в руки. Но... все равно проиграл.

   – Принц всегда должен быть готов пожертвовать собой ради интересов своего королевства. – На губах мальчишки появилась улыбка. Отстраненная, нет, скорее, насмешливая. Только было непонятно, над кем это он насмехается – над ситуацией в целом или над Димором в частности. Но он продолжил, и королю так и не представилась возможность спросить его об этом: – Поэтому вот мое встречное предложение. Я соглашусь принять Ливетлиндию только в качестве свадебного подарка. Кроме всего прочего, я герцог Фекрийский. Мои земли напрямую граничат со спорными территориями. Их слияние с Ливетлиндией должно пройти безболезненно как для народа, так и для наших стран.

   – Это если я решу взять тебя в законные супруги, – припечатал Димор. Стельфан его не просто удивил, растоптал. Он-то думал, что этот вечер принесет ему встречу с невинным мальчиком-зайчиком, которого так приятно будет дразнить и смущать. Пока малыш не сдастся и не сбежит плакаться в жилетку старшему брату. А оказался в компании волчонка. Но это было еще не все. Стельфан чинно поднялся, вежливо поклонился и на прощание заявил:

   – Тогда позволю себе заметить, что вам есть смысл поторопиться с решением.

   – А то что? Передумаешь? – зло уточнил король.

   – Еще утром я и предположить не мог, что наши переговоры зайдут так далеко. Но не собираюсь брать свои слова обратно. При этом, как только я покину вас, на меня в полной мере навалится осознание того, что именно я только что сделал. Поэтому, я не могу поручиться, что не наделаю глупостей, пока вы будете решать.

   – Неужели решишь убиться? – ядовито уточнил Димор.

   – Точно нет, – отрицательно покачал головой принц, – Но не могу обещать, что после промедления, в случае положительного ответа, достанусь вам нетронутым. В данный момент, мысль о том, что мой первый раз будет с мужчиной, не кажется мне такой уж отвратительной, но при условии, что им будете не вы.

   После этих слов юноша еще раз с той же учтивостью поклонился и твердым шагом направился к двери. Ответ короля кинжалом вонзился в спину, когда свобода была уже так близка – Стельфан сделал один единственный шаг в коридор и не успел еще прикрыть за собой дверь.

   – Обсудим брачный договор.

   Глаза принца широко распахнулись. В них мелькнул первозданный страх. Но, к счастью для него, король не мог этого видеть.

   – Как вам будет угодно.

   И принц закрыл дверь изнутри.

   Кто победил из них? Кто проиграл? Только время рассудит. Вдруг, выиграли оба?

   Глава первая

   Боишься? Только честно

   – Скоро начнет светать, – заметил Димор и с нарочитым блаженством потянулся в кресле. Но и тут юный Стельфан его обставил.

   Мальчишка встал, стянул через голову шелковый жилет, видимо, решив, что так будет проще, чем утруждать себя расстегиванием пуговиц. Швырнул на кресло, из которого поднялся. Ворот белой батистовой рубашки он уже давно ослабил. И, встав в полный рост, потянулся всем телом, закинув руки за голову. А потом в этом же положении, не опуская рук, направился в сторону двери в опочивальню. Взгляд короля из раздраженного сделался заинтересованным. Да настолько, что мальчишка спиной почувствовал эту перемену. Обернулся через плечо, медленно опуская руки вдоль тела.

   – У меня будет к тебе одна большая просьба, – Стельфан улыбнулся. И снова его улыбка ввела мужчину в легкое замешательство. Парнишка каким-то пока непостижимым образом умел улыбаться так, что сразу и не поймешь, какие именно чувства он вкладывает в свою улыбку. Вот и сейчас Димор так и не понял, что мелькнуло на лице юного принца – логичное в данной ситуации лукавство или какая-то тайная грусть, о причинах которой можно было только догадываться.

   – Я тебя слушаю, – обронил король, устроившись в кресле удобнее.

   – Думаю, нет смысла возвращаться через весь замок в свои комнаты, если учесть, что вставать через два часа. Поэтому...

   Мужчина осклабился и, перебив, сказал:

   – Не возражаю.

   Но мальчишке снова нашлось, чем его огорошить.

   – Я не собирался просить разрешения остаться. Мне казалось, ты и так не против. Мне просто хочется потратить эти часы на сон, а не на... – заминка в исполнении Стельфана снова вышла непонятной. Толи он специально сделал паузу, использовав как один из элементов завуалированного флирта. Толи смутился, потому что был не готов так легко и непринужденно называть вещи своими именами. Но на его лице не было и тени смущения, лишь какая-то безликая безмятежность. Димор очень сомневался, что в своем возрасте мальчишка способен на такой самоконтроль. Но, вдруг, это ошибочное впечатление? – А не на любовные утехи, – наконец, продолжил фразу принц.

   Король хмыкнул, легко поднялся с кресла и подошел к юноше. Тот не попытался отступить, и не отшатнулся, когда мужчина протянул к нему руку. Щека под ладонью была теплой и нежной. Наверное, этот малец еще ни разу в жизни не брился. Не удивительно. Слишком светлая кожа, типичные для королевской династии Виктерии золотисто-рыжие волосы. Острый нос, с весьма выразительными веснушками, которые могли бы придать облику принца озорной и немного плебейский вид, если бы длинные волосы не обрамляли узкое лицо крупными волнами, ниспадающими на плечи. В отличие от старшего брата, который предпочитал носить высокие прически, используя для удержания золотисто-рыжей лавины костяные гребни, Стельфан, по всей видимости, не желал ему уподобляться. Поэтому его волосы едва закрывали лопатки. И носил он их в основном распущенными. Но кроме них благородство облику Стельфана придавали глаза, которые казались излишне крупными на этом узком лице, но в обрамлении рыжих ресниц и бровей, дугами подчеркивающими очертания глазниц, они, поистине, выглядели голубыми озерами безмятежности, в пучине хаоса и мрака. Димор сам удивился поэтичности пришедшего на ум сравнения. И чуть было не отдернул руку от неожиданности, хотя в его возрасте такая реакция выглядела бы по меньшей мере смешно, потому что юноша неожиданно повернул голову и поцеловал его в запястье той руки, ладонь которой он прижал к его щеке. Не то чтобы это было неприятно с физической точки зрения, напротив, не будь перед ним заезжий принц, Димор, возможно бы, растаял, и позволил себе небольшую шалость – провести ночь в объятьях юноши. Но с моральной – в душе короля всколыхнулось возмущение. На что еще готов этот коварный и испорченный ребенок, чтобы заручиться его поддержкой и получить в личное пользование спорные территории? Более того, ему не давал покоя один пункт брачного договора, на составления которого они потратили все предыдущие часы. Поэтому он убрал руку от его лица и хмуро сказал:

   – Я тоже не настроен на утехи.

   – Я рад, – просто откликнулся Стельфан. Улыбаться он больше не стал, просто развернулся к королю спиной и вошел в спальню.

   Там, в полумраке, он разделся, позволяя прислонившемуся к косяку Димору в полной мере насладиться видом узкой мальчишеской спины, с острыми почти еще детскими лопатками. Все же старший брат Стельфана был куда шире в плечах и смотрелся мужественнее, несмотря на любовь к высоким прическам, в которых королю Анлоры неизменно чудился намек на что-то женское. Невольно вспомнив Элриса, Димор испытал острое чувство де жа вю. Непристойное предложение он сделал обоим братьям, но откликнулся только младший. Потому что такой смелый или все дело в природной расчетливости? Или тут что-то совсем иное. Интуиция подсказывала, что мальчишка – это шкатулка с десятком отделений, за каждым из которых скрывается маленький тайник. Но, чтобы подобрать нужную комбинацию и вскрыть его, потребуется не только время, но и терпение. Вот уж чем король Анлоры никогда не отличался. Но... а почему бы не попробовать? Разве жизнь не за тем и нужна, чтобы в полной мере почувствовать всю ее острот. У Димора появилось ощущение, что рядом со Стельфаном его жизнь станет куда ярче и насыщеннее. Если уже не стала. Он фыркнул в ответ на собственные мысли и приблизился к ложу, на которое уже улегся разоблачившийся юноша. Примечательно, что устроился он спиной к королю. Осознанная предусмотрительность или ему на самом деле удобнее спать на левом боку? Снова загадка. Может быть, есть смысл, наконец, проявить настойчивость, и получить ответ хотя бы на этот вопрос? Но разве это, по-настоящему, интересует Димора? Нет. Есть кое-что еще.

   Димор разоблачился, откинул одеяло и удовлетворенно отметил, что в отличие от него, мальчишка не решился спать обнаженным. Это знак. Похоже, не зря интуиция все это время отчаянно сигнализировала, что не стоит доверять первому впечатлению об этом парне. И даже второму, что уж греха таить, – не стоит. Юный принц остался в коротких узких штанах, которые элегантно смотрелись с высокими сапогами, но, когда малыш был бос, выглядели довольно потешно. Маленькие ступни с розовыми пальчиками надолго привлекли внимание короля. Не слишком ли маленький размер для мальчишки? Хотя он сам весь какой-то хрупкий. Тоненький, зато гибкий. Надо будет погонять его по тренировочному залу. Узнать, как он владеет шпагой. И почему Димору это в голову раньше не пришло? Дипломатическая миссия Виктерии просиживает штаны в его дворце уже вторую неделю, а он до сих пор не сошелся с принцем в поединке. Наверное, все дело в том, что изначально не воспринимал того всерьез. Мальчишка и мальчишка, ничего серьезного. Похоже, самое время пересмотреть...

   – Мне холодно, – раздался тихий голос принца, – не мог бы ты... – мальчишка не договорил, но и не обернулся на короля, который все еще держал край одеяла. Интересно. Неужели, настолько напуган?

   Димор не стал спрашивать напрямую. Решил повременить. Но все равно сделал то, чего еще минуту назад не собирался делать. Лег за спиной мальчишки, придвинулся нему и с силой обхватил рукой поперек груди. Услышал тихий глубокий вздох, и едва слышный осторожный выдох. Остался удовлетворен. Значит мальчик не ледышка. Более того, не похоже, чтобы он соврал о своей неопытности. Оно, конечно, приятно. Но есть ведь кое-что еще. Димор специально и осознанно зарылся лицом в рыжие локоны и с наслаждением втянул носом природный аромат тела принца. Не почувствовал, чтобы тот сильно напрягся от такого действия. И испытал легкий укол разочарования. Неужели, он все же ошибся. Может быть, с опытом у этого двуличного чертенка все нормально?

   – Скажи мне, только честно. Тебе же страшно? – нашептал он на ухо мальчишке, предварительно отведя в сторону несколько мягких, волнистых прядей.

   Тот долго не отвечал. Решил притвориться, что уснул? Ну, дело его. Только вопрос-то не из праздных. И его всегда можно будет повторить утром. Но мальчик вдруг шевельнулся, глубоко вздохнул и ответил:

   – И еще как. Когда ты сказал про брачный договор, я думал, умру от разрыва сердца прямо там, на пороге.

   – Тогда зачем ты все это затеял, не хочешь объяснить?

   – А уже не поздно?

   – Пока не показали наш договор широкой общественности – вполне. Или так боишься бесчестья в моих глазах? Так я пойму. Мелкий ты еще, вот и заигрался.

   – Нет, – голос принца прозвучал тихо, но твердо, – договор пусть останется в силе, если ты сам не решишь до официальной церемонии разорвать его. Но я постараюсь объяснить. – И снова надолго замолчал. По всей видимости, собирался с мыслями. Теперь он уже не походил на маленького, но опасного хищника. Проступило в нем что-то детское, наивное и откровенное. Эта откровенность понравилась королю, но признать это он не захотел. Поэтому молча дождался ответа.

   – Я много думал о том, как было бы лучше для Ливетлиндии. Понимаешь... – принц помолчал, словно подбирая слова, – Если бы она снова отошла к нам, то у местного населения могли бы возникнуть серьезные проблемы. За тридцать лет браки между однополыми партнерами стали там привычным делом. И, если и есть возмущающиеся и ярые приверженцы классической церкви, там есть кому заткнуть им рот. Но если бы власть сменилась, то... боюсь, даже введение войск не предотвратило... – он снова запнулся, потом с явным усилием заставил себя спросить, – Ты знаешь, что обязан сделать правоверный, принадлежащий к ортодоксальной ветви нашей официальной конфессии?

   – Сделать с чем? – не сразу понял король некорректно заданный вопрос.

   И снова между ними повисла мучительная пауза. Димор уже собирался поторопить своего собеседника, заподозрив, не заснул ли тот вообще, но юный принц снова заговорил. И на этот раз ошибки быть не могло, в его голосе звучала неприкрытая горечь.

   – Официально никто никогда не даст им такого разрешения, но, если ортодоксы доберутся до Ливетлиндии, а они добрались бы, если бы эта земля снова стала нашей, то запылают костры, на которых эти фанатики будут сжигать неверных. То есть тех, кто открыто признает свою связь с человеком своего пола и им сочувствующих. Конечно, официально их будут ловить, и проводить расследования после обнаружения каждого нового кострища, но... в нашем королевстве у ортодоксов слишком много последователей.

   – Ты понимаешь, что это варварство? – Димор даже не сразу нашел, что на это можно сказать. – Понимаешь? – он встряхнул мальчишку, но все равно оказался морально не подготовлен к тому что тот обернется на него и позволит увидеть свои глаза не просто большими, а огромными. Блестящими, с расширенными почти во всю радужку зрачками. Неужели, малыш из последних сил сдерживает слезы? И это тот, кто так эффектно продал себя за кусок спорной земли?

   – Понимаю, – прошептал Стельфан бескровными губами, и Димор поверил ему. А потом мальчишка снова отвернулся, лег щекой на подушку и тихо зашептал, – Я понимаю их. Тех, кто любит, несмотря на все запреты. Очень хорошо понимаю. Потому что сам... – на этом слове он задохнулся. Рваный выдох подействовал на короля как ничто прежде, и он крепче прижал к себе принца. А тот продолжил. Последние его слова едва можно было различить за стуком его сердца, который Димор, казалось, ощущал всем телом, а не только той рукой, которой обнимал мальчишку. – Я сам девушек не люблю.

   Растерянность и непонимание сменились удивлением, но высказаться Димор снова не успел. Теперь голос принц зазвучал громче и увереннее. Либо малыш просто устал бояться. Либо тут снова было что-то еще. Но Димор был не в том настроении, чтобы глубоко копать. Поэтому он предпочел просто выслушать, что тот ему скажет.

   – Я подумал, что брак с тобой – не плохая цена за процветание той части моего народ, которую никогда не примет другая его часть. Что же касается меня... на родине не было ни единого шанса, что мне бы посчастливилось узнать прикосновения мужчины. А терпеть всех тех женщин, с которыми меня начал знакомить брат, я устал уже сейчас, что же будет дальше? Поэтому... – он не договорил.

   Но у короля на все это были свои соображения.

   – А если мои прикосновения будут грубы, и скорее ранят, чем принесут удовольствие – такое тебе в голову не приходило?

   – Я решил рискнуть, – просто ответил принц. Димор спрятал улыбку в его волосах. Мальчик, определенно, все больше ему нравился.

   – Но перед этим подстраховался.

   – Ты имеешь в виду пункт семь одиннадцать нашего с тобой договора?

   – А ты как думаешь?

   – Ну, если честно, то я до последнего считал, что ты откажешься и Ливетлиндия так и останется за вами. Поэтому тот пункт... – Стельфан замялся.

   Но Димор уже и сам все понял.

   – Чья-то вредность не знает границ. Решил обыграть меня во что бы то ни стало?

   – Ну, не все же тебе всех смущать своими непристойными предложениями! – юный принц запротестовал так рьяно, что и об истинной подоплеке его возмущения и целеустремленности мужчина догадался без труда.

   – Всех? – переспросил король, – То есть ты знаешь, каким образом в прошлый раз я выпроводил с таких же переговоров твоего брата?

   Стельфан ответил не сразу.

   – Знаю. И что?

   – Ничего, – удовлетворенно выдохнул Димор ему в волосы. Ощутил как мальчишка поежился от тепла его дыхания на своем затылке, снова совершенно беспричинно улыбнулся и продолжил: – Так что там с моей предполагаемой грубостью?

   – Первый раз, как сказано в договоре, все равно будет по-моему. Так что я рассчитываю испытать и нежность и страсть. А потом... думаю, сумею привыкнуть даже к грубости. – Но не зря же голос мальчишки дрогнул на этой фразе.

   Король сам удивился своей реакции на эту юношескую неуверенность, на эту искреннюю дрожь. Что-то екнуло в груди, как не екало уже очень давно. Поэтому после продолжительной паузы он прошептал на ухо уже засыпающего мальчишке:

   – Я буду нежен.

   Это был глупый порыв. И Димор это прекрасно понимал. Более того, не сомневался, что юный Стельфан еще припомнит ему это опрометчивое обещание. Не зря же характер этого малыша окончательно стал напоминать Димору лед и пламя. То он игрив и дерзок, то печален и по-взрослому рассудителен. Изо льда, да в полымя. Интригует? Да еще как!

   Глава вторая

   Переговоры и договоры

   На следующий день принц и король появились в зале переговоров вместе. Это вызвало недоумение как у придворных Анлории, так и у посланцев Виктерии. Но лица юноши и молодого мужчины были непроницаемы. Димор и Стельфан сели за овальный стол, каждый со своей стороны. Выслушали приветствия подчиненных и вчитались в очередной вариант мирного договора, который им, возможно, предстояло подписать. Король первым оторвал взгляд от листа бумаги.

   – Меня все устраивает кроме пункта, касающегося Ливетлиндии.

   – Но на этот раз мы увеличили размер контрибуций, которые будут выплачены Виктерией в случае... – начал глава дипломатической миссии Виктерии лорд Эштон де Иорн, но король оборвал его нетерпеливым жестом и пояснил.

   – Судьба Ливетлиндии уже решена. В соответствии с соглашением, которое мы с его высочеством подписали прошлой ночью, данная территория отходит под юрисдикцию герцогства Фекрийского. Соответственно, право за сбор налогов и податей закрепляется за его светлостью герцогом, – Димор выразительно глянул на Стельфильва, с безмятежным видом восседающего на противоположном конце стола.

   По рядам собравшихся прошел изумленный ропот. Первым опомнился от потрясения Регис, личный помощник и первый советник короля Анлории в одном лице.

   – Могу я узнать, на основании какого такого соглашения?

   – Брачного договора, – с безупречной вежливостью откликнулся Димор, наслаждаясь игрой. Ему нравился произведенный эффект. Регис был его верным слугой уже много лет, и не так часто мятежному королю удавалось по-настоящему ввести советника в замешательства.

   Тишина, которая повисла в комнате после этих слов, была, поистине, гнетущей.

   – Это не слыхано! – первым не выдержал де Иорн. И, н скрывая волнения, обратился к принцу, – Ваше Высочество, что вы на все это скажете?

   – Что я полностью поддерживаю в данном вопросе супруга, – обронил на это Стельфан, не изменившись в лице.

   Димор мысленно поаплодировал мальчишке. Какая потрясающая выдержка. Смог ююбы его старший брат так же достойно выйти из этой ситуации? Почему-то Димор был уверен что вряд ли. Хороший мальчик. Неужели, он теперь его? Ведь приятно это осознавать. Приятно, черт возьми!

   – Будущего супруга, – с нажимом поправил принца Регис.

   Но и тут Стельфан не дал спуска даже первому советнику короля.

   – Ну, – легко обронил мальчика, позволив себе намек на улыбку, – если это поможет вам утешится. – Сделал непринужденную паузу и с неожиданно убежденностью добавил, больше не отрывая взгляда от сидящего напротив него короля, – Думаю, вам лучше меня известно, что, если его величество Димор решил сделать что-то своим, остановить его не смогут даже звезды. Если не ошибаюсь, это фамильная черта Тентервилей.

   Димор сам не сразу заметил, что расплылся в удовлетворенной улыбке. Мальчишка умел быть внезапным. Наверное, это будет захватывающим зрелищем, наблюдать за тем, как под его руководством это волчонок будет превращаться в матерого волка. И почему это он еще год назад им не заинтересовался? Столько времени потерял! Эх!

   – Но милорд, – снова насел на мальчишку Эштон, – вы отдаете себе отчет, что фактически вашими стараниями Виктерия не только не возвращает себе свои законные территории, но и отчуждает по вашей вине целое герцогство!

   – С чего вы взяли? – тут уж Димор снова сам вступил в игру снова. Хватить выезжать на мальчишке! – Если я ничего не путаю, герцогство исправно платит налоги в казну короля Энриса. И продолжит платить. Но при этом оно является относительно самостоятельной областью, так как является личной вотчиной младшего брата короля Виктерии. Таким образом, наш династический союз с принцем Стельфаном, одинаково выгоден для обоих королевств.

   – Что от него получит Анлория?

   – Зону беспошлинной торговли, – ответил вместо Димора Стельфан. – Таким образом, Ливетлиндия будет связана с Виктерией через Фекрий, но в тоже время не будет закрыта от Анлории.

   Окружающим пришлось потратить какое-то время на то, чтобы осмыслить услышанное. Потом слово снова взял Эштон.

   – Я не отрицаю, возможную выгоду от такого сепаратного решения, но все это хорошо, пока герцогом будете являться вы, ваше высочество. Но что случится с Ливетлиндией, когда это изменится?

   – Все будет зависеть от того, в чью пользу мой супруг, – Димор осознанно опустил слово "будущий", потому что Стельфан правильно угадал, он уже и не думал выпускать такой лакомый кусочек из своих рук, – составит завещание.

   – И когда вы, принц, собираетесь это сделать? – тут же включился Регис. Больше никто из присутствующих в комнате не рискнул вмешаться в эту непростую беседу. Предпочитали помалкивать, чтобы не накликать на свои головы беду. Димор даже за пределами собственной страны славился крутым и переменчивым нравом. Как и большинство мужчин династии Тентервилей.

   – Ближе к зрелости, – быстро нашелся Стельфан, хотя внимательным взглядом Димор успел заметить, что вопрос обескуражил юношу.

   – Но если так сложится, что вы покинете этот мир до определенного вами самим срока. Тогда в вы отдаете себе отчет, что начнется еще одна война? – перехватил инициативу Эштон.

   У этих двоих, что, негласное соревнование? – но довести эту мысль до ума Димор не успел. Смысл вопроса дошел до него, и он жестом запретил уже открывшему рот Стельфану отвечать. Тот повиновался беспрекословно. Умный мальчик. После чего король вперил тяжелый взгляд в посла Виктерии, давая де Иорну самому осознать какой абсурдный вопрос он только что затронул. Но тот, похоже так ничего и не понял. Не похоже на него. Димору он был известен как человек, умеющий быстро соображать даже нестандартных ситуациях. Неужели лорда так разозлил поступок юного подопечного, что он до сих пор не справился с собой?

   – Не понимаете? – спросил Димор с усмешкой, – тогда специально для вас, де Иорн, позволю себе заметить, что если мой супруг погибнет в достаточно юном возрасте, что даже не успеет задуматься о завещании, война начнется, могу вам гарантировать. Не люблю, знаете ли, когда у меня так беспардонно отнимают то, что я считаю своим.

   – Он может погибнуть и просто от какой-нибудь болезни?

   – А вот это не должно вас беспокоить. Я лично, – он сделал ударение на этом слове, – прослежу, чтобы этого не произошло.

   – Думаете, что можете не принимать в расчет судьбу, полагаясь на хваленое наследство Тентервилей?

   Вот это со стороны посла было откровенной грубостью. Димор не ожидал такого от всегда сдержанного и разумного в своих действиях де Иорна. Неужели, так припекло? Как-то даже странно. Сам-то Эштон понял, что сказал? У многих древних аристократических династий было свое родовое наследие. Но самое последнее дело попрекать им, упоминая в приличном обществе. Кто-то смотрел на де Иорна с изумлением, кт-то с едва различимым злорадством: наконец, опростоволосился! Но поразил всех Стельфан. Кажется, к непредсказуемости принца король уже начал привыкать.

   – Что вы там нафантазировали Эштон, раз позволяете себе разбрасываться такими обвинениями? – звонкий голос принца прозвучал хлестко и жестко одновременно. От чего де Иорн дернулся и запоздало перевел взгляд на своего юного подопечного. Тот тем же тоном продолжил: – Позвольте, угадаю. Зная, насколько вы религиозны, как и вся ваша семья, для вас, конечно, неприемлемо такое мое решение, поэтому вы в мыслях своих пытаетесь хотя бы как-то меня оправдать. Например, тем, что коварный иноземный король совратил меня этой ночью, и чтобы избежать позора, я дал согласие на этот брак.

   Было видно, что де Иорну нечего на это ответить, принц угадал. Но это было еще не все, что хотел сказать Стельфан.

   – И вот, что я на это скажу. Во-первых, я не девица, чтобы меня совращали. И никогда не видел в своем теле храм, которому стоит поклоняться как святыне, поэтому угрозой предполагаемого разоблачения меня не пронять. Да и грязные слухи меня бы, увы, не смутили. Хотя, догадываюсь, как вас это шокирует, угадал? – Но этот вопрос явно не требовал ответа, принц продолжал все тем же ироничным тоном: – Во-вторых, да будет вам известно, изначально предложение исходило от меня. Димор, согласившись, просто помог мне грамотно облечь его в слова и перенести на бумагу. К слову, вот две копии нашего с ним договора, – мальчишка открыл кожаную папку, которую принес с собой. И вытащил несколько листов бумаги. – Прошу вас с господином Регисом ознакомится с его содержимым. Но, прежде, чем вы это сделаете, в-третьих, ваши подозрения унижают меня, но что меня расстраивает намного больше, они не менее унизительны для моего супруга.

   После этих слов повисла неприятная пауза, когда принц выжидающе смотрел на посла. От все понял правильно. Первел взгляд на короля и склонился в глубоком поклоне:

   – Я приношу свои глубочайшие извинения за свою грубость.

   Димор благосклонно едва наклонил голову. Ему не было дела ни до каких извинений. Не так уж он и оскорбился, раз уж на то пошло. Вот представление досмотреть хотелось. Эштон де Иорн был известен как человек, не сдающийся ни при каких обстоятельствах. Как он попытается выкрутиться теперь? Чем ответит своему подопечному? Эштон снова посмотрел на Стельфана:

   – Но, все же позволю себе, ваша высочество, заметить – возможного супруга.