Текст книги "Монсегюр. В огне инквизиции"

Автор книги: Татьяна Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Анри с интересом взглянул на пленника.

– Говори.

– Убейте только меня. Можно даже изощрённым способом, если это поможет сохранить две другие жизни. – И он выразительно посмотрел на своих друзей. – Они ни в чём не виноваты. Клянусь.

– Воистину изумляюсь я…

Анри надолго задумался. Затем произнёс:

– Ну что ж, я, пожалуй, дам вам шанс спасти свои жизни. – При этих словах еле заметная улыбка скользнула по его лицу, но какая-то недобрая. Он что-то шепнул Луи, и тот исчез. Но вскоре вернулся с бумагой, чернилами и глиняным кувшином. Анри окунул перо в чернильницу и провёл им жирную черту посередине листа.

– Эта черта – граница между жизнью и смертью. – Анри многозначительно посмотрел на пленника и задал неожиданный вопрос: – Ты веришь в судьбу?.. Она изменчива. Иногда она благосклонна к нам, иногда – беспощадна. Посмотрим, как на этот раз судьба распорядится вашими жизнями.

Он опять обмакнул перо в чернильницу. На правой половине крупно написал слово «ЖИЗНЬ». А на левой – «СМЕРТЬ».

– Видишь, как всё просто, – сказал он, повернув лист к пленнику. – Два слова. И всего один шанс.

Он разорвал лист ровно по черте. В одной руке у него осталась половина со словом «жизнь», в другой – со словом «смерть». Свернул каждую в трубочку, бросил в кувшин и запечатал глиняной пробкой.

– Завтра утром ты испытаешь свою судьбу. Какой свиток вытянешь, так и будет. У всех вас есть время молиться и просить Господа о великой милости к вам.

Он подал знак воинам, стоявшим за спинами пленников. Те отвели их обратно в пещеру, развязали руки и удалились, оставив у входа стражу.

Иван был в таком отчаянии, что сначала не мог произнести ни слова. Саша и Аня не стали набрасываться на него с вопросами, понимая, что нужно подождать, пока тот придёт в себя. Аня участливо поднесла Ване кувшин с водой и накинула на его плечи свою куртку. Оболенского бил озноб: то ли от холода, то ли от перенесённого напряжения. Наконец он немного успокоился и, собравшись с силами, рассказал о диалоге между ним и Анри.

Выслушав друга, ребята надолго замолчали. Аня тихо заплакала. Всё было настолько ужасно, что не укладывалось в голове.

– Всё-таки у нас есть шанс выжить, – мрачно произнёс Ветров. – Если Ваня вытянет бумагу, где написано «жизнь»…

– Это какая-то дикость! – Аня рыдала уже в голос. – Что за глупая лотерея… За что нам такое? Мы не заслужили этого.

– Почему ты вдруг придумал историю с Бертраном Мартеном? – спросил Саша.

– Не знаю. Это всё, что я смог придумать. У него действительно есть какая-то тайна, которую он оберегает. Никак не могу вспомнить. Мой предшественник Пьер де Брюи был одним из тех, кому доверял Бертран Мартен. Возможно, он всё знал. Мне кажется, что если я выстрою картину своей прошлой жизни, то смогу как-то изменить ситуацию в лучшую сторону. Я уверен, что ещё есть шанс спасти наши жизни. Мне надо подумать. Хорошо подумать.

– Чем мы можем тебе помочь? – спросил Саша.

– Ничем. Я должен побыть один. То есть наедине со своими мыслями.

Он встал и ушёл в дальний угол пещеры, уселся там прямо на землю, закрыл глаза и, казалось, задремал.

Воспоминания нахлынули сразу.

Глава 13
Что скрывает Библия

Декабрь 1241 года. Лангедок. Замок Монсегюр

Медленно спускаясь по скользким ступеням в западное подземелье замка, где хранились бесценные сокровища катаров, Бертран Мартен размышлял о Пьере де Брюи, юноше, прибывшем недавно в замок с важным письмом. Вдумчивый, спокойный, немногословный – он ему нравился всё больше и больше. Бертран Мартен пришёл к мысли, что именно такие люди могут хранить великие тайны. Но Пьер ещё слишком молод. А молодость порой не всегда постоянна в выборе ценностей, изменчива во взглядах и суждениях.

«Надо приглядеться к Пьеру получше, взять под свою опеку», – решил Бертран Мартен.

Затем его мысли переключились на письмо, переданное Пьером. Кто из его братьев мог сообщить инквизиторам о тайной миссии Совершенного, отправленного в Святую Землю? Круг посвящённых был слишком узок. Только избранные знали о тайне, и Бертран Мартен мог за каждого из них поручиться. Точнее, мог бы – до сегодняшнего дня.

Спустившись по лестнице, Бертран Мартен оказался перед массивной дверью. Открыл замок, вошёл внутрь. Свет от факела осветил просторную комнату, где по стенам от пола до потолка высились деревянные полки со старинными фолиантами и аккуратно уложенными в ряд свитками. Это были труды богословского направления, назидательного, исторического, обрядового и поэтического характера. В центре комнаты стоял большой дубовый стол, на котором лежали письменные принадлежности: перья, бумага, чернильница, коробочка с мелкотолчёным песком для просушки чернил и другие необходимые вещи. Ничего лишнего. Никаких изящных безделушек или диковинных заморских вещичек, так любимых благородными сеньорами. Всё просто и аскетично.

Бертран Мартен поставил факел в держак и зажёг свечи на столе. Усевшись в кресло, он открыл книгу, обмакнул перо в чернила и начал писать.

Он приходил сюда почти каждый день на протяжении многих лет, чтобы писать свой труд «Философия Совершенных». Обращаясь к древним рукописям Эмпедокла, Пифагора, внимательно изучая груды каббалиста Скифиана, жившего при апостолах и склонявшегося к гностицизму, размышляя над учением Мани, итальянца Джиованни де Луджио, создавшего собственную модель вероучения, Бертран Мартен хотел выстроить стройную теорию учения катаров. Особенно тщательно он разбирал труды вальденсов: «Книгу добродетелей», заключающую в себе объяснение заповедей; «Сокровище веры», где толковались молитвы Господни; «Духовный альманах», «Книгу о дисциплине» – нравственный практический кодекс вальденсов. Но главным источником был и оставался романский перевод Нового Завета.

Работа продвигалась медленно. Мысли Бертрана Мартена всё время возвращались к тому письму, которое принёс Пьер де Брюи. Тайная миссия находилась под угрозой срыва. Что если сильным мира сего удастся заполучить «часть из трёх»?

Мартен отложил перо, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Словно наяву возник образ старика-монаха, этого загадочного странника, хранителя величайшей тайны…

…Пять лет назад в ворота Монсегюра постучался человек. Его вид говорил о том, что он проделал долгий путь. Сгорбленный, опирающийся на посох, с потемневшим от ветра и солнца лицом, в монашеской одежде, загрязнённой придорожной пылью, он стоял перед стражей и говорил странные слова:

– Здесь живут смирение и терпение? Я принёс слёзы. Кто осушит их?

Стражники с удивлением и сочувствием смотрели на старика. Всё в нём вызывало жалость: его лицо, изборождённое глубокими морщинами, печальные глаза, костлявые руки с кожей тонкой и сухой, как папирус. И говорил он усталым и скрипучим голосом такие непонятные вещи, будто был не в себе. То ли путь утомил несчастного, то ли сказывалась старость.

– Мы отведём вас к добрым людям, – сказал начальник стражи. – Они позаботятся о вас.

Но монах неожиданно выкрикнул громко и сердито:

– Нет! Проводите меня к Бертрану Мартену. Мне незамедлительно нужно его видеть.

Страж настаивал:

– Прежде вам следует отдохнуть с дороги…

Монах поднял руку, заставив его замолчать:

– Я шёл сюда двенадцать месяцев кряду, проделал долгий путь и не могу терять ни мгновения.

Стражники, посовещавшись, проводили старика в замковую башню и доложили о нём епископу катаров.

Бертран Мартен принял монаха. Тот не попросил благословения, не склонился в почтительном поклоне, а просто устало сел в кресло напротив и некоторое время молча разглядывал человека, к которому шёл так долго. В воздухе повисло напряжение.

Наконец старик выдохнул:

– Надеюсь, я сделал правильный выбор. Небеса да помогут мне.

И он опять замолчал, будто впал в состояние оцепенения.

– О каком выборе идёт речь? – осторожно спросил Бертран Мартен.

Тайна, которую хранил монах всю жизнь, которую берег от бурь времён, тяготила его. Он должен был освободиться от неё прежде, чем покинет этот мир, передать её Совершенному человеку, чистому душой и спокойному сердцем. Их осталось только двое из пяти, кому судьба предначертала хранить величайшие знания. Они должны были оберегать человечество, оберегать от самих же людей, ибо эти знания могли быть использованы не во благо, а во вред.

Монах тяжело вздохнул и полез в свою котомку. Достал две старые, неприглядные шкатулки и свиток. Затем трясущейся сухой рукой открыл одну из шкатулок, вынул из неё какой-то небольшой предмет, завёрнутый в тряпицу, и протянул его Бертрану Мартену.

– Что это? – спросил катар.

– Это часть из трёх, – ответил старик.

Бертран Мартен размотал ткань и перед его глазами предстал слегка проржавевший наконечник копья. Удивлённо подняв брови, катар уставился на старика.

Монах пояснил:

– Это копьё имеет много имён – Копьё Власти, Копьё Победителя, Святое Копьё, Копьё Судьбы, Копьё Лонгина, Копьё святого Маврикия.

Катар недоверчиво повертел наконечник копья в руках, внимательно рассматривая его.

– Да-да, я слышал об этой вещи, – задумчиво проговорил он. – Его обладатель становится непобедимым в боях…

Бертран Мартен хотел спросить, откуда оно у монаха и почему тот уверен, что это именно Копьё Судьбы, но совсем другой вопрос сорвался у него с губ:

– Вы назвали его одной частью из трёх. Как это понимать?

– Копьё – лишь ключ, открывающий великую тайну силы и могущества.

Во взгляде Бертрана Мартена проскользнуло недоверие. Стоит ли верить словам монаха? Возможно, у старика разыгралось воображение. Или, может, он вообще не в себе?

– Воистину, изумляюсь я вашим словам. Что за тайна? Какую дверь открывает этот ключ?

Монах поспешно произнёс:

– Мне следует рассказать всё по порядку, дабы разъяснить мои слова.

Бертран Мартен кивнул. Монах начал рассказ.

– На третье новолуние после исхода евреев из Египта Моисей привёл свой народ в Синайскую пустыню и стал лагерем около подножья горы. Здесь ему явился Господь и повелел подняться на гору. Люди, находившиеся внизу, видели, как на вершине взметнулось пламя, однако Моисей, не страшась, вошёл в облако и пробыл на горе сорок дней и сорок ночей. Там Господь дал ему каменные скрижали, на которых были выбиты десять заповедей…

Епископ прервал старика:

– Эта история описана в Ветхом завете, и я хорошо осведомлён о ней. Моисей разбил скрижали, увидев, что народ снова стал поклоняться золотому тельцу. Он сказал своим немногим последователям: «возложите каждый свой меч на бедро своё, пройдите по стану, туда и сюда, от ворот до ворот, и убивайте кто брата своего, кто друга своего, кто ближнего своего». [54]54
  Исх. 32.26–28.


[Закрыть]

Сказав это, Бертран поморщился. Катары отвергали Ветхий завет, считая Моисея обманщиком, кудесником, и яростно осуждали его за то, что он заставлял повиноваться свой народ злому божеству, чуждому любви к ближнему. Но сейчас, посмотрев на старика, он продолжил по памяти:

–  «И сделали сыны Левины по слову Моисея: и пало в тот же день из народа около трёх тысяч человек.» [55]55
  То же.


[Закрыть]И Бог израильский возрадовался мести.

Монах спокойно ответил:

– Я понимаю ваше негодование и принимаю всё, что вы скажете далее. Катары не жалуют еврейского Бога. Но речь идёт не о коварстве и мстительности Иеговы, а о более важных вещах. И не начать с этого я не мог. Прошу вас о терпении.

Бертран Мартен тяжело вздохнул. Не любил он обсуждать Ветхий завет.

Монах продолжил:

– Наказав тех, кто предал его, Моисей вытесал новые каменные скрижали и отнёс их на гору. Там Бог снова начертал на них те же слова и повелел изготовить для них Ковчег. Господь дал Моисею подробное наставление, каким он должен быть. «Сделайте ковчег из дерева Ситтим длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя; и обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг него золотой венец; и вылей для него четыре кольца золотых и утверди на четырёх нижних углах его: два кольца на одной стороне его два кольца на другой стороне его. Сделай из дерева ситтим: [56]56
  Ситтим (или шиттим) – по всей вероятности, это акация, наиболее распространённое дерево в пустынной местности вокруг Красного моря.


[Закрыть] шесты и обложи их золотом; и вложи шесты в кольца, по сторонам ковчега, чтобы посредством их носить ковчег… Сделай также крышку из чистого золота: длина её два локтя [57]57
  Локоть – 36–48 см.


[Закрыть] с половиною, и ширина её полтора локтя; и сделай из золота двух херувимов; чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края; и будут херувимы с распростёртыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу… И положи крышку на ковчег сверху; а в ковчег положишь откровение, которое Я дам тебе… И буду Я открываться тебе там и говорить с тобою поверх крышки, из среды двух херувимов, которые над ковчегом откровения, обо всем, что буду заповедовать через тебя сынам израилевым». [58]58
  Исх. 25:10–15; 17–22.


[Закрыть]

Старик процитировал эти строки, не упустив ни одной детали. Бертран Мартен, не перебивая, слушал. Смутные догадки заставили его терпеливо вслушиваться в слова старика.

Изготовить Ковчег Моисей поручил мастеру по имени Веселеил, которого Господь наделил «Духом Божьим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством…». [59]59
  Исх. 31:3.


[Закрыть]Мастер сделал всё точно по плану.

Для хранения Ковчега Моисей, по наставлению Господа, приказал сделать скинию [60]60
  Скиния – передвижной шатёр, палатка. Здесь употребляется в значении походного храма евреев, как место принесения жертвоприношений и хранения Ковчега завета.


[Закрыть]из дорогих тканей и украсить этот шатёр драгоценными камнями, золотом и серебром. Скиния имела три отделения: двор, святилище и храм Ковчега. Во дворе находился жертвенник и медная умывальня. В святилище стоял стол с двенадцатью хлебами, золотой семисвечник и алтарь, где воскуривали фимиам. Сюда разрешалось входить только священникам, коими стали четыре сына Аарона, брата Моисея. Господь повелел, что служить Ковчегу будут только священники-левиты из колена Левия, именно из этого рода были Моисей и Аарон. «…Никто не должен носить ковчега Божия, кроме левитов, потому что их избрал Господь на то, чтобы носить ковчег Божий и служить Ему во веки». [61]61
  1 Пар. 15:2.


[Закрыть]

В конце святилища имелась завеса, а за ней – третье отделение, святая святых – храм для Ковчега. Вход туда был доступен лишь самому Моисею и первосвященнику Аарону. И запрет этот имел под собой веские основания: ковчег имел настолько большую разрушительную силу, что находиться рядом с ним порой было опасно для жизни.

Реликвия была торжественно установлена в скинию в первый день первого месяца второго года после бегства израильтян из Египта. А спустя всего семь дней произошла трагедия. Два сына Аарона, Надав и Авиуд, вошли в святая святых с кадильницами и курениями, чтобы поклониться чуду из чудес. И вдруг «вышел огонь от Господа(ковчега) и сжёг их, и умерли они перед ликом Господним». [62]62
  Лев. 10:2.


[Закрыть]

«И говорил Господь Моисею по смерти двух сынов Аароновых… скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку(чистилище) , что на ковчеге(откровения) , дабы ему не умереть, ибо над крышкою Я буду являться в облаке». [63]63
  Лев. 16: 1–2.


[Закрыть]

Порой Ковчег внушал страх и самому Моисею. Бывало, что искры, возникшие из херувимов, сжигали или разрушали находившиеся вблизи вещи. В такие минуты даже Моисей не осмеливался приблизиться к нему. Однако, несмотря на страх, пророку необходимо было советоваться с Господом. Он подходил к Ковчегу, и Бог являлся ему как голос, звучавший между двух херувимов.

Этот новый Бог, явившийся Моисею на горе Синай и «поселившийся» позже в Ковчеге, странным образом изменил самого пророка. Предание повествует, что он стал непохож на других, и лицо его всё время скрывала завеса. То ли Господь наказал Моисея за какие-то грехи, обезобразив лицо, то ли что-то другое изуродовало его внешность… Ветхий завет об этом умалчивает.

У горы Синай евреи провели целый год. Настало время покинуть стоянку, и они двинулись к земле обетованной (в Ханаан). Ковчег сам указывал израильтянам путь.

«И отправились они от горы Господней на три дня пути, и ковчег завета Господа шёл перед ними три дня пути, чтобы усмотреть им место, где остановиться. И облако Господне осеняло их днём, когда они отправлялись из стана. Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя! А когда останавливался ковчег, он говорил: возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым!» [64]64
  Числ. 10:33–36.


[Закрыть]

Святая святых несли носильщики из колена Левия на специальных шестах, и укрыт он был специальным покрывалом, всё в точности как велел Господь. Ковчег ни при каких обстоятельствах нельзя было выносить открытым, если только он не принимал участия в битвах с врагами.

Иногда Ковчег сам нёс себя, паря в воздухе. Случалось, что те, кто держал святыню на своих плечах, погибали от испускаемых им искр. Однако это было ничто по сравнению с силой, которой обладала эта реликвия.

Пересказав всё это, старик громко, даже слишком громко произнёс:

– Ковчег приносил победу израильтянам в боях с врагами, разрушая неприступные города и умерщвляя недругов. В нём определённо жила Небесная сила, неподвластная пониманию, но работающая безотказно…

Неожиданно он замолчал и прислушался, обратившись лицом к двери.

– Там кто-то есть, – одними губами произнёс он.

Бертран Мартен напряг слух и с трудом различил тихий шорох, напоминающий шуршание платья. Быстрыми шагами подойдя к двери, он распахнул её и увидел в темноте коридора поспешно удаляющуюся фигуру.

Возвратившись на место, катар задумчиво произнёс:

– Странно.

– Нам стоит вести беседу в месте, защищённом от врагов, – сказал старик.

– Враги? Здесь, в Монсегюре? – удивлённо поднял брови Бертран Мартен, а потом, подумав, добавил: – Впрочем, всё возможно.

– Эта тайна, о которой я хочу поведать, стоит тысячу других тайн. От неё зависит судьба всего человечества. Надо быть осмотрительными. Никто, понимаете, никто не должен знать об этом.

Бертран Мартен предложил пройти на нижний этаж, где хранились книги и где был его рабочий кабинет.

Они спустились вниз. Старик, увидев массивную дверь книгохранилища, одобрительно покачал головой. Мартен открыл дверь ключом и пригласил гостя войти. Усадив монаха в глубокое кресло, он сел напротив и произнёс:

– Сюда никто не может проникнуть. Вход на нижний этаж охраняется, вы сами видели. Но даже если кому-то удастся спуститься вниз, стены и дверь имеют такую толщину, что защитят нас от посторонних ушей. Итак, продолжим наш разговор.

Монах на всякий случай бросил взгляд на дверь, немного помолчал, прислушиваясь, а затем заговорил:

– Ковчег не только уничтожал врагов, но и жестоко карал непокорных евреев, лишь только те проявляли бунтарство. Так случилось, когда они подошли к самой границе Ханаана. Моисей послал в землю обетованную лазутчиков, чтобы разузнать о её жителях, и те, вернувшись, посеяли панику среди израильтян.

«И распускали худую молву о земле, которую они осматривали, между сынами Израилевыми, говоря: земля, которую проходили мы для осмотра, есть земля, поедающая живущих на ней, и весь народ, который видели мы среди её, люди великорослые; там видели мы и исполинов, сынов Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших пред ними, как саранча, такими же были мы и в глазах их». [65]65
  Числ. 13:33–34.


[Закрыть]

Взбунтовались тогда израильтяне и начали роптать.

«И роптали на Моисея и Аарона все сыны Израилевы, и всё общество сказало им: о, если бы мы умерли в земле Египетской, или умерли бы в пустыне сей! И для чего Господь ведёт нас в землю сию, чтобы мы пали от меча? Жёны наши и дети наши достанутся в добычу врагам; не лучше ли нам возвратиться в Египет? И сказали друг другу: поставим себе начальника и возвратимся в Египет». [66]66
  Числ. 14:2–4.


[Закрыть]

Дошло до того, что евреи хотели изгнать Моисея и Аарона. Но двое из тех, кто ходил осматривать землю ханаанскую (Иисус Навин и Халев), заступились за них и сказали, что земля обетованная очень хороша, что народ там живёт обычный, и «если Господь милостив к нам, то введет нас в землю сию и даст нам её – эту землю, в которой течет молоко и мёд». [67]67
  Числ. 14:8.


[Закрыть]

Но народ не внял словам Иисуса Навина и Халева. Рассвирепев, что те заступаются за Моисея и Аарона, люди решили побить их камнями. И вот тогда, в самую критическую минуту, над Ковчегом появилось облако – это Господь предстал перед народом. Голос из облака вознегодовал, обращаясь к Моисею: «Доколе будет раздражать Меня народ сей? И доколе будет он не верить Мне при всех знамениях, которые делал Я среди его? Поражу его язвою и истреблю его и произведу от тебя(и от дома отца твоего) народ многочисленнее и сильнее его». [68]68
  Числ. 14:11–12.


[Закрыть]

Моисей вступился в защиту народа, умоляя Господа пощадить неразумных израильтян, не убивать их. И Бог смилостивился, однако возложил тяжёлое наказание на непокорных бунтовщиков, сказав, что евреи не войдут в землю обетованную ровно сорок лет и будут странствовать в пустынях Аравии до тех пор, пока все рождённые в Египте не сменятся новым поколением. Впрочем, сделал исключение для Иисуса Навина и Халева.

Старик поднялся из кресла и подошёл к полкам с книгами.

– Стар я стал, – посетовал он. – Раньше помнил всё написанное в книгах «Ветхого завета» наизусть. А теперь память изменяет мне… Однако здесь нужна точность.

Он пробежал глазами книжные ряды, выбирая, что может понадобиться для дальнейшего рассказа. «Книга Исход», «Книга Левит», «Книга Второзаконие», «Книга Иисуса Навина», «Книга Судей», с первой по четвёртую «Книги Царств», первая и вторая книги «Паралипоменон» и «Книгу Чисел»… Отобрав всё, что было нужно, он положил фолианты на столик перед собой.

Затем вернулся к полкам и указал ещё на две книги.

– Откуда у вас эти рукописи? Я слышал, они погибли при пожаре в Александрийской библиотеке.

– Как видите, нет, – гордо отозвался Бертран Мартен.

– Если позволите, я позже возьму почитать их.

– Конечно. Моя библиотека к вашим услугам.

– Однако вернёмся к рассказу, – вздохнул старик, садясь в кресло и открывая «Книгу Чисел». – Итак, Господь наказал бунтовщиков, сказав, что только через сорок лет они войдут в землю обетованную.

«…В пустыне сей падут тела ваши, и все вы исчисленные, сколько вас числом, от двадцати лет и выше, которые роптали на Меня, не войдёте в землю, на которой Я, подъемля руку Мою, клялся поселить вас, кроме Халева, сына Иефонниина, и Иисуса, сына Навина; детей ваших, о которых вы говорили, что они достанутся в добычу врагам, Я введу туда, и они узнают землю, которую вы презрели, а ваши трупы падут в пустыне сей; а сыны ваши будут кочевать в пустыне сорок лет, и будут нести наказание за блудодейство ваше, доколе не погибнут все тела ваши в пусты-не; по числу сорока дней, в которые вы осматривали землю, вы понесёте наказание за грехи ваши сорок лет, год за день, дабы вы познали, что значит быть оставленным Мною». [69]69
  Числ.14:29–34.


[Закрыть]

Многолетние блуждания по пустыне не вразумили народ еврейский. Они всё также пытались бунтовать против Моисея и Аарона. И каждый раз возникало облако над Ковчегом и грозный голос Господень проклинал бунтующий народ и следом поражал своим огнём непокорных. Моисей же, невзирая на то, что сограждане бунтовали против него, заступался за них перед Богом, ограждая их от неминуемой гибели.

«И сказал Господь Моисею (и Аарону), говоря: отсторонитесь от общества сего, и Я погублю их во мгновение. Но они пали на лица свои. И сказал Моисей Аарону: возьми кадильницу и положи в неё огня с жертвенника и всыпь курения, и неси скорее к обществу и заступи их, ибо вышел гнев от Господа, (и) началось поражение. И взял Аарон, как сказал Моисей, и побежал в среду общества, и вот, уже началось поражение в народе. И он положил курения и заступил народ; стал он между мертвыми и живыми, и поражение прекратилось. И умерло от поражения четырнадцать тысяч семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву». [70]70
  Числ. 16:44–49.


[Закрыть]

В другой раз Господь, разозлившись на взбунтовавшихся евреев, наслал на них ядовитых змей.

«И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из (сынов) Израилевых». [71]71
  Числ. 21:6.


[Закрыть]

Но Ковчег Завета не только наказывал и карал израильский народ. Он творил и другие чудеса. Чтобы укрепить власть Моисея и Аарона, Господь приказал Моисею собрать по жезлу от каждого колена, написать на них имена предводителей и положить перед Ковчегом.

«И кого Я изберу, того жезл расцветет; и так Я успокою ропот сынов Израилевых, которым они ропщут на вас». [72]72
  Числ. 17:5.


[Закрыть]

Двенадцать жезлов, по числу колен, собрал Моисей и возложил у величайшего престола.

«На другой день вошёл Моисей (и Аарон) в скинию откровения, и вот, жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвёл, пустил почки, дал цвет и принёс миндали». [73]73
  Числ. 17:8.


[Закрыть]

Сорок лет евреи странствовали по пустыне и в конце концов осознали, что в их же интересах не нарушать заповеди Господа и следовать советам Моисея. С помощью Ковчега они покорили Аравийские племена, стёрли с лица земли многие народы. Ковчег являлся ужасающим оружием и приносил победу даже при самых неблагоприятных обстоятельствах. Во время странствий умер Аарон, и место первосвященника занял его сын Елеазар…

Старик-монах водил пальцем по строчкам книг «Ветхого завета» и вычитывал места, где говорилось о чудодейственной силе Ковчега Завета. Бертран Мартен терпеливо слушал, хотя сам мог процитировать весь «Ветхий завет» почти наизусть. Остановившись на том месте, когда израильтяне подошли к равнине Моава, что напротив Иерихона, старик сказал:

– Теперь я подхожу к самому главному.

Его руки, подрагивая, нервно перебирали нефритовые чётки. Он попросил дать ему воды. Весь его вид говорил о сильном волнении. Бертран Мартен поспешил исполнить просьбу. Утолив жажду, монах продолжил:

– По завершении сорока лет скитаний израильтяне встали лагерем на равнине Моава напротив Иерихона. Там, за рекой Иордан, открывалась земля обетованная.

На равнине Моава жили моавитяне и мадианитяне, уже много слышавшие о победах сынов израилевых на полях сражений и об их жестокости. Никого не оставляли они в живых. Сжигали города, убивали всех, от мала до велика.

«И взяли в то время все города его, и предали заклятию все города, мужчин и женщин и детей, не оставили никого в живых; только взяли мы себе в добычу скот их и захваченное во взятых нами городах. От Ароера, который на берегу потока Арнона, и от города, который на долине, до (горы) Галаада не было города, который был бы неприступен для нас: всё предал Господь, Бог наш, (в руки наши)». [74]74
  Втор. 2:34–36.


[Закрыть]

Испугались моавитяне. Не надеясь на свою силу, они решили прибегнуть к чародейству и пригласили волхва Валаама, чтобы тот навёл проклятие на евреев. Но Господь явился Валааму в образе Ангела и запретил идти против израильтян. Тогда моавитяне, блудодействуя, вовлекли израильтян в идолопоклонство. Господь разгневался и приказал Моисею убить всех отступников, а остальных поразить моровой язвой. Но некоторые даже тогда не убоялись гнева Господня. Некий Земри, сын Салу, начальник колена Симионова, «привёл к братьям своим Мадианитянку, в глазах Моисея и в глазах всего общества сынов Израилевых, когда они плакали у входа скинии собрания. Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества и взял в руку свою копьё, и вошёл вслед за Израильтянином в спальню и пронзил обоих их, Израильтянина и женщину в чрево её: и прекратилось поражение сынов Израилевых. Умерших же от поражения было двадцать четыре тысячи». [75]75
  Числ. 25:6–9.


[Закрыть]

И сказал Господь Моисею:

«Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, отвра-тил ярость Мою от сынов Израилевых, возревновав по Мне среди их… посему скажи: вот, Я даю ему Мой завет мира, и будет он ему и потомству его по нем заветом священства вечного, за то, что он показал ревность по Боге своем и за-ступил сынов Израилевых». [76]76
  Числ. 25:11–13.


[Закрыть]

Монах взял из рук Бертрана Мартена святое Копьё и сказал:

– Бог израильтян возлюбил сына Елеазара, Фенееса. Он сделал его избранным. Вот этим Копьём владел Финеес, и сделал его сей доблестный муж по слову Господа.

– Но в «Ветхом Завете» ничего не говорится о Копье, – возразил Мартен.

– Много книг было сокрыто от глаз человеческих. И читаем мы лишь малую толику того, чем обладали древние.

Старик аккуратно завернул Копьё в ткань и убрал в шкатулку. Его руки потянулись к старинному свитку.

– Вот здесь, в этом древнем манускрипте, хранятся те знания, коих не может касаться рука человеческая. До поры до времени. Но в «Ветхом завете» есть указания на эти знания.

Бертран Мартен удивлённо поднял брови. Чем дальше, тем запутаннее казалась ему эта история. Старик, понимая его сомнения, кивнул и продолжил:

– Я всё объясню. Прошу у вас ещё немного терпения. Я подробно излагаю суть дела, чтобы рассеять ваши сомнения и предупредить вопросы. Хотя, полагаю, вопросов у вас всё равно возникнет достаточно. Итак, Господь приказал поставить Фенееса во главе войска, чтобы пошёл он на моавитян и наказал их за нечестие и коварство. Но победить моавитян было непросто. К тому времени множество людей из рода Израилева погибло от моровой язвы. И тогда Господь призвал к себе Фенееса. Что происходило в скинии за завесой, у престола Ковчега, знали только Моисей, первосвященник Елеазар и сам Фенеес. И не узнал бы никто и никогда, если бы мои братья не обнаружили этот древний манускрипт.

– И что же случилось возле Ковчега? – спросил Бертран Мартен, начиная чувствовать волнение.

– Господь, явившийся в облаке над Ковчегом, повелел Финеесу выковать копьё. И вложить в это копьё ключ – пластину из божественного металла, что хранится в Ковчеге завета и даёт силу самому Ковчегу. Фенеес должен сокрыть этот ключ в «чреве» копья таким образом, чтобы никто из смертных не мог воспользоваться им, кроме лишь тех, на кого укажет сам Господь. Это копьё будет носить имя «Копьё Победителя», и обладатель его не проиграет ни одного сражения. И Финеес исполнил всё, что повелел ему Господь.

Монах открыл «Ветхий завет» и зачитал:

«И выделено из тысяч Израилевых, по тысяче из колена, двенадцать тысяч вооруженных на войну. И послал их Моисей на войну, по тысяче из колена их, и Финееса, сына Елеазара, (сына Аарона,) священника, на войну, и в руке его священные сосуды и трубы для тревоги. И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола; и вместе с убитыми их убили царей Мадиамских: Евия, Рекема, Цура, Хура и Реву, пять царей Мадиамских, и Валаама, сына Веорова, убили мечом (вместе с убитыми их); а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу, и все города их во владениях их и все селения их сожгли огнём; и взяли всё захваченное и всю добычу, от человека до скота». [77]77
  Числ. 31:5-11.


[Закрыть]

– Ковчег без ключа не мог иметь ту мощь и силу, так же как и Копьё Победителя. Ключ надлежало возвращать на своё место в святая святых, – добавил старик.