Текст книги "Самый тяжелый наркотик (СИ)"
Автор книги: Татьяна Луцевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Капитан Льюис, вы недальновидный и упрямый осел, еще глупее, чем одноклеточная инфузория туфелька, у которой в принципе мозгов нет! Но у нее, в отличие от вас, есть хотя бы чувство самосохранения.
– Десять нарядов по уборке санитарной зоны! – лицо капитана исказила гримаса гнева. – Это твой первый выговор за несение службы, Минам, и знакомиться с местом отбывания наказания ты начнешь немедленно!
– Так точно, – вытянулась я по стойке. – Разрешите идти?
Мужчина небрежно махнул рукой, отправив меня восвояси, и отвернулся.
– Вызовите дежурного врача, видимо, во время передвижений я повредил повязку на ноге, – приказал тот, кого я назвала ослом, разглядывая красное пятно на своем бедре.
– Вам нужен не врач, а ветеринар, – едва слышно процедила я.
– Двадцать нарядов! – рявкнул капитан с превосходным слухом, в то время как я поспешила покинуть помещение.
Несправедливость наказания поражала меня до глубины души, ведь я, наоборот, пыталась предупредить капитана, чтобы он проявил благоразумие. Молча драя пол и скрипя от злости зубами, я обдумывала план по спасению себя, любимой, от неизбежного столкновения с флотом адмирала Каерина, и ругала капитана Льюиса за то, что он не оставлял мне особого выбора.
Во время занятия физическим трудом в моей голове созрел хладнокровный план. Идеальным вариантом являлся побег со ставшего слишком опасным корабля, но в таком случае сэр Льюис мог активировать браслет на моей руке. Для того чтобы не стать свежим трупом, мне нужно было в первую очередь обезвредить капитана, и я решила, что лучшим вариантом будет, если сэр Льюис заразиться специфической болезнью, очень похожей на одну из разновидностей космической чумы и распространяется насекомыми с одной из завалящих планеток. В моей коллекции как раз присутствовал подобный живой паразит, которого я использовала в своих научных изысканиях.
Зайдя перед ужином в свою каюту, я аккуратно извлекла и поместила в маленькую пробирку необходимое создание, после чего отправилась в общую столовую.
Сэр Льюис сидел в центре большого, заполненного людьми, шумного зала. Остановившись в шаге от человека, я попросила у него прощение:
– Капитан, я хотела извиниться за свои слова. Я не знаю, что на меня нашло, вероятно, сказался стресс, ведь вы использовали меня в качестве заложницы и едва не убили.
– Минам, на капитанском мостике тебе ничего не угрожало, – поморщился собеседник, отложив столовые приборы. – Это было исключительно постановочным представлением для адмирала Акаерин-тана.
– Вы играли очень правдоподобно, – непроизвольно вздрогнула я.
– Твои извинения приняты, Минам, но это ни сколько не отменяет в полной мере заслуженного тобой наказания, – вернулся к ужину Льюис. – Ты хотела что-нибудь еще?
– Да, спасибо за то, что, несмотря на мои... явные недостатки, разрешили мне остаться на корабле, а не выбросили на улицу.
– Когда я в первый раз тебя увидел, ты выглядела, словно побитая дворняга. Должен признать, что это было весьма жалкое зрелище, – поморщился капитан. – Вероятно, имперцы уничтожили все, что тебе было дорого, раз ты решилась на подобный поступок.
– Это мой долг перед родиной – защищать ее ценой собственной жизни.
– Весьма похвально, Минам.
– Капитан, я могу вас обнять? – неожиданно спросила я и, пока опешивший человек не опомнился, крепко обхватила его руками.
– Что ты делаешь? – попытался отцепить меня от себя сэр Льюис.
Мне было необходимо время для того, чтобы незаметно достать пробирку, открыть крышку и выпустить паразита, поэтому, пока я водила по спине капитана ладонями, неподалеку послышались свист и ехидное высказывание на тему того, что я собралась посягнуть на честь капитана.
– Немедленно убери от меня свои руки, Минам! – раздраженно воскликнул сэр Льюис.
Я принялась говорить чепуху, в то время как он не выдержал и с силой оттолкнул меня так, что я едва устояла на ногах.
– Не следует больше ко мне приближаться, мне не нужна такая благодарность, – сказал капитан и в повисшей тишине вышел из зала.
– Извращенка, – понеслось мне в след.
Общая столовая погрузилась в привычный гул, и ко мне обратился один из военных, которого я недавно собирала в операционной буквально по частям:
– Я уже давно служу вместе с капитаном, чтобы понять одну вещь: он волк-одиночка, и большой дугой обходит таких девушек, как ты, Минам.
– Каких?
– Тех, к кому боишься прикоснуться. Хрупких, нежных и манящих, словно райский цветок, но способные причинять боль сильнее самого совершенного оружия в мире.
– Никогда раньше не замечали за тобой поэтических наклонностей, – засмеялись его боевые товарищи. – Оказывается, мы тебя чертовски плохо знаем!
– Если бы ты познакомился со мной ближе, то наверняка назвал бы настоящим чудовищем, – поморщилась я.
– У каждого есть свои скелеты в шкафу, – пожал плечами мужчина.
– А у каждого врача – целое личное кладбище.
Остаток вечера я провела в медотсеке. Несмотря на то, что на дежурство заступил мой молодой коллега, я решила составить ему компанию и сидела на кушетке, перебирая пальцами привычные медицинские инструменты.
Худощавый паренек был в белом халате, перчатках, специальной шапочке для волос и противобактериальной маске. Переболев чрезвычайно неприятной заразой, по оплошности подцепив ее от собственного пациента, он начал использовать всевозможные защитные средства. Его меры предосторожности стали доходить до абсурда, и я бы не удивилась, если бы в один прекрасный день он отказался принимать пациента с опасным вирусным заболеванием, что противоречило самой врачебной этике. На корабле мы временно остались вдвоем, из-за проблем со здоровьем старший коллега сошел на одной из сопредельных планет, а нового руководителя медицинской службы к нам еще не перевели.
Глава 8. Негостеприимная планета
Глубоко за полночь случилось чрезвычайное происшествие: в медотсек поступил капитан с симптомами, похожими на один из подвидов космической чумы. Эта была та болезнь, из-за которой помещали на карантин целые планеты, и состояние моего коллеги, осматривавшего мужчину, было близко к панике. Я с трудом отговорила его от применения наиболее решительных мер, превращавших пациента буквально в овощ и, взяв с горе-врача обещание, что он не станет предпринимать поспешных мер без тщательного обследования, спешно покинула приемный покой.
Собрав свои немногочисленные пожитки и без сожаления оставив то, что не являлось предметами первой необходимости, я под покровом ночи пробралась в аварийный отсек. Грубо взломав одну из капсул, я уже не боялась поднять шум и запрыгнула в рассчитанное на короткие перелеты летательное средство. Как я узнала ранее, мы сейчас держали путь вдоль обитаемых планет, классифицировавшихся в глобальной базе, как неблагополучные. У меня особого выбора не было, в каждую следующую минуту наш корабль мог быть настигнут арийцами, и я решительно нажала на кнопку капитуляции.
Ощутив прыжок в невесомость, я начала считать удары собственного сердца. Вокруг была тишина, повсюду сияли звезды, в то время как капсула быстро приближалась к поверхности обитаемой планеты. Возле ее атмосферы я заметила несколько крупных кораблей, встретить которые в данном забытом всеми богами секторе вселенной было довольно неожиданно. Внимание ближайшего из них привлек неопознанный летающий объект, и со мной попробовали выйти на связь. Я вспомнила самые грязные ругательства, когда-либо слышанные на нижних ярусах Земли, потому что данные корабли оказались арийскими. После того, как я проигнорировала вызов, командир вражеского судна вынес предупреждение об открытии огня на поражение. Они не замедлили исполнить свое обещание и сбили мою, находившуюся уже на границе с атмосферой, капсулу. Под действием силы притяжения она стала падать, слишком быстро приближаясь к поверхности планеты.
Система была полностью выведены из строя, обшивка накалилась добела, а земля, заросшие гигантскими растениями джунгли, с каждой секундой становилась ближе. Когда я нажала на красную кнопку, меня буквально выбросило из капсулы. Скорость была катастрофической, парашют не раскрылся, и я камнем направилась в радушные объятья незнакомой планеты. Не позволяя панике одержать верх, я призвала подвластную стихию, которая окружала меня повсюду. Благодаря этому я более-менее удачно сквозь ветки упала на спину. Из груди полностью выбило воздух, и я сразу же отключилась. За последние месяцы я так часто падала, что у меня уже начинала вырабатываться фобия, я боялась высоты.
Проснулась я в клетке, лежа на смятых листьях неизвестного мне растения. Ошалело повертев головой по сторонам, я рассмотрела ряды кривых хижин доисторического типа, и только отдельные технические агрегаты давали понять, что я оказалась в современном обществе. Мое внимание привлекло то, что вокруг этих сооружений располагалось очень много клеток. Лагерь являлся находившейся под строжайшим запретом рабовладельческой базой, и о том, что она тщательно охранялась, говорило большое количество оружия на проходивших мимо гуманоидах с лиловой кожей и шестью пальцами на руках.
Жители далекой розовой планеты прославились на вселенную, как меркантильные торговцы, готовые удавиться за каждую, даже самую маленькую денежную единицу. Что хорошего можно было сказать об их порядочности, если на родине наиболее суровым наказанием для них считался баснословный штраф? Я знала, что планета, куда мне удалось с горем пополам приземлиться, являлась небезопасной, но даже не представляла, что судьба сыграет со мной настолько злую шутку.
Открыть глаза меня заставило чувство дискомфорта, мою левую руку в районе запястья жгло огнем. Как оказалось, я провела в беспамятстве больше суток, и за это время успела обзавестись новым украшением.
– Все дыры космоса! – выругалась я, ошарашено взирая на незнакомый браслет на своей левой руке. – Неужели это то, о чем я думаю?!
– Ты уже пришла в себя? – изумился лиловокожий гуманоид, подползший на пятнистом хвосте к моей клетке. – Когда я нашел тебя в джунглях, то поначалу решил, что ты мертва, однако, присмотревшись внимательнее, был вынужден с удивлением констатировать тот факт, что ошибся. После такого сокрушительного падения, какое ты совершила, в живых не остаются, а ты, словно опровержение всех законов природы, осталась целой и невредимой, если не считать ссадины.
Из его рта показался раздвоенный язык, и он окинул меня внимательным взглядом, если не сказать гастрономическим. Я поймала себя на мысли о том, что лихорадочно вспоминала, не являются ли они каннибалами.
– Мне очень сильно повезло.
– На тебе был ошейник, из чего я сделал вывод, что ты сбежала от своего хозяина. Беглый раб – это очень плохо, – со знанием дела произнес неприятный субъект. – Я снял твой ископаемый ограничитель и взамен установил новую модель, самую надежную на данный момент. Она позволяет хозяину не только убить провинившегося невольника, но и заставить мучиться от боли в качестве наказания. Это неимоверно дорогой браслет, и я очень надеюсь, что он окупится.
Видимо, карма все-таки существовала, и теперь то, что я сотворила со своими подопытными, выпало испытать на себе.
– Через несколько дней мы отправимся на рынок, и при определенной доли везения у тебя появится новый хозяин, – добавил гуманоид.
Вскоре он просунул мне через специальное отверстие большой зеленый лист с какой-то странной едой, и сказал, чтобы я все съела. Внимательнее присмотревшись, я различила зажаренных жуков и червей, и меня едва не стошнило.
– Я ни за что не стану это есть.
– Если ты не будешь повиноваться, мне придется активировать браслет, и мне будет искренне жаль портить подобный диковинный товар, – неодобрительно покачал головой гуманоид. – За человекоподобных девушек очень хорошо платят, ведь в ваших системах рабство запрещено, и поймать вас неимоверно сложно. Но ты совсем тощая, за тебя много денег не дадут, и поэтому должна усердно питаться.
После слов собеседника мой аппетит вовсе пропал без следа, и я эмоционально воскликнула:
– В таком случае я лучше сдохну от голода!
Торговец сердито поджал тонкие губы, и в следующее мгновение я почувствовала настоящую боль. Это было настолько ужасно, что мои глаза надежно застлала белая пелена, и я перестала что-либо слышать. Когда агония прекратилась, я поняла, что все это время кричала, и ногтями поранила собственные руки до крови. Лиловокожий гуманоид недовольно поцокал языком и сказал что-то вроде "как можно быть такой неаккуратной". Я с ненавистью сверлила взглядом того, кто стал моим личным возмездием, в то время как он обрабатывал мои ладони специальным антибактериальным средством.
– Чтобы, когда я вернулся, твой обед был съеден, – приказал гуманоид. – Ты меня хорошо поняла?
– Прекрасно, – сквозь зубы процедила я.
Рабовладелец ушел, ворча себе под нос о том, что новая рабыня была слишком своенравной, в то время как я опустила взгляд на большой лист странной шестиугольной формы. К моему вящему ужасу мой плохо прожаренный обед успел расползтись в разные стороны. С отвращением подняв первого жука, я посмотрела на дергавшее лапками создание и решила, что, если выживу, обязательно стану вегетарианкой. Закрыв глаза, я захрустела едой, но все-таки не сдержалась, и меня стошнило.
Меня держали в тесной клетке, ни о каких личных удобствах не шло даже речи, и то, что я стала напоминать собой через несколько дней пребывания в лагере, являлось чрезвычайно жалким зрелищем. Моя порванная одежда была в разводах, лицо стало чумазым до неузнаваемости, а волосы превратились в унылые пакли непонятного цвета.
Перед отбытием на рынок рабовладелец вознамерился придать мне товарный вид, в то время как я упрямо воспротивилась. Однако он заявил, что в противном случае отдаст меня на растерзание закрытым в соседнем загоне рабам мужского пола, и я нервно сглотнула, пытаясь вспомнить особенности способов размножения разных рас. Воображение услужливо нарисовало настолько яркие картины, что я без пререканий согласилась сделать все необходимые процедуры.
Мы пробирались по джунглям в окружении лиловокожих гуманоидов с плазменным оружием в руках. Они постоянно ругались и поторапливали недружную цепочку рабов болезненными тычками. Когда мы дошли до красочного обрыва в огромнейшую пропасть, то я замерла от ужаса. Потому что на самом ее краю переминались с ног на ноги громадные разноцветные птицы со своеобразными сидениями на спине, на которых предстояло проделать дальнейший путь. Я настолько начала бояться высоты, что мысль о том, что нужно лететь на мутировавшем подвиде попугая, заставляла мои лопатки покрываться мерзким холодным потом.
В царившей суматохе я расширившимися от ужаса зрачками взирала на громадную птицу и не могла себя заставить сделать по направлению к ней хотя бы один шаг. Лиловокожий гуманоид начал ругаться, что я задерживаю остальных, на повернутом в мою сторону лице пленника, выходца из Земного Союза, проступила гримаса жалости, и в следующее мгновение мир перестал для меня существовать. Ослепнув от боли, я сжала зубы в тщетной попытке сдержать крик. Я не понимала, что происходит вокруг, и не заметила, как меня, словно мешок, перекинули на спину предназначенной для грузоперевозок птице, и мы воспарили над землей.
Сильный ветер задувал во все прорехи в одежде, и я сидела верхом, намертво вцепившись в специальные держатели. Мы летели очень долго, и, когда я, наконец, ступила на землю, мое лицо имело нежно-зеленый цвет. С некоторых пор я стала ненавидеть летать и терпеть не могла чувство свободного падения, хотя раньше стихия воздуха была моей самой любимой.
Рабовладельческий рынок был огромен, нестройные ряды уходили далеко за горизонт и вокруг стоял неприятный запах животного пота. Женщин поместили в общую клетку отдельно от мужчин, и я опустилась на грязный пол, не обращая внимания на проходивших мимо потенциальных покупателей. Моя рука была исколота на сгибе локтя, потому что торговцы живым товаром предпочитали одурманивать своих рабов. Таким образом невольники становились покорными и не доставляли лиловокожим гуманоидам лишних проблем.
Мне это оказалось только на руку, однако доза, впрыснутая в мою кровь, после того, как работорговцы обнаружили мою невосприимчивость к дурману, была лошадиной. Они хотели сделать меня послушнее, и им это удалось. Мне стало глубоко наплевать на всех и вся, в голове воцарилась полнейшая апатия, и я спокойно сидела на вытоптанной земле, наблюдая за поднимавшейся от проходивших мимо ботинков пылью.
Находясь в подобном состоянии, я думала, что хуже быть уже не могло, но я в очередной раз крупно ошиблась. Ближе к полудню, когда на головы рабов палило немилосердное красное солнце, напротив моей клетки остановились добротные кожаные сапоги. Они простояли на одном месте слишком долго, после чего, словно параноидальный кошмар на яву, я услышала над свой головой до боли знакомый голос.
– Сколько? – коротко спросил хозяин дорогой обуви, в то время как в моих жилах застыла кровь.
Я резко подняла голову, и, несмотря на расползавшиеся перед глазами пятна, наивные сомнения в том, что рядом с клеткой стоял не Каерин, развеялись без следа.
– Когда меня уже, наконец, убьют, – находясь в шоке от подлой злокозненности судьбы, выдохнула я.
– О, это очень редкий товар! – воодушевился работорговец. – К тому же, ее внешность чрезвычайно обманчива. Несмотря на то, что эта человеческая девушка ужасно бледная и худая, словно болезненный зародыш планктона, поверьте, для того, чтобы ее убить, необходимо очень хорошо постараться.
– Откуда у вас подобные сведения? – высоко поднял бровь адмирал.
Разговорчивый лиловокожий развеял сомнения Каерина в том, что со мной скверно обращались, пересказав ему в красках историю моего пленения.
– Пожалуйста, если вам знакома хотя бы малая толика сострадания, не продавайте меня ему, – мой голос предательски задрожал. – Ведь он настоящий монстр.
– Ты даже не представляешь, насколько сейчас права, – зло переведя взгляд пронзительных бирюзовых глаз на меня, ответил Каерин.
Рабовладелец между делом озвучил завышенную цену, но охваченный гневом ариец не обратил на него совершенно никакого внимания, всецело посвятив его моей скромной персоне.
– Почему ты злишься, адмирал Акаерин-тан? – спросила я.
– Быть может, потому что все-таки нашел тебя, не взирая на законы бесконечной вселенной, или же из-за того, что ты оказалась жива, хотя земляне уже успели тебя похоронить, – процедил сквозь зубы имперец, каждое слово которому давалось с большим трудом. – Я молчу о том, что нужно было быть абсолютно безголовой для того, чтобы совершить безумный побег с земного корабля в данном неблагополучном районе. Один из дежурных пилотов судна, откуда ты имела поспешность бежать, зафиксировал повреждение твоей спасательной капсулы неизвестным объектом при входе в атмосферу. Ты рисковала своей жизнью, ввязывалась в смертельно опасные авантюры и, в конце концов, считаешься погибшей. А теперь ответь мне, Минам, когда ты уже, наконец, перестанешь совершать глупые поступки с суицидальными уклонами?
Последние слова он буквально прорычал, подойдя вплотную к клетке, от чего я непроизвольно отодвинулась назад.
– Неизвестным объектом? – переспросила я. – Меня атаковал находившийся на орбите этой захудалой планеты арийский корабль. Это твои соотечественники едва не отправили меня на тот свет, и из-за вас я начала бояться высоты настолько, что при одной только мысли о ней меня охватывает самая настоящая паника.
– Минам, с твоей стороны было весьма опрометчиво сбегать от меня и вступать в конфликт с заведомо сильнейшим противником, – под стальными ладонями имперца прутья решетки начали сминаться, словно пластилиновые.
– Ты не оставил мне другого выбора.
– Я больше тебе его не предоставлю, потому что ты малолетняя и, несмотря на все свои ученые знания, безмозглая землянка, из-за фокусов которой корабельный врач поставил мне диагноз "расстройство психики" в моем-то расцвете лет.
– О том, что ты ненормальный, я тебе говорила и раньше!
Конечно, я могла бы его пожалеть, но при взгляде на виновника всех моих бед мысли о сострадании испарялись в никуда.
– Ты еще более сумасшедшая, раз ввязалась в эпохальную войну наперекор всем доводам рассудка. Мне интересно, Минам, как с тобой вообще могли заключить контракт на военную службу, если ты еще даже не достигла совершеннолетия?!
– Мне в этом деле любезно помог сэр Льюис.
– Это тот капитан, который низким шантажом вынудил меня покинуть пределы системы, тем самым позволив скрыться многочисленным шпионским кораблям с рассекреченной базы? Должен сказать, что он не понравился мне с самого первого взгляда.
– Что ты с ним сделал, Каерин? – насторожилась я.
– Неужели тебя интересует судьба пронырливого, беспринципного пройдохи, несколькими днями ранее державшего нож у твоей шеи? – заломил бровь ариец.
– Пожалуйста, ответь, он хотя бы жив? – поинтересовалась я, помня о том, насколько серьезным вирусом заразила капитана.
Собеседник несколько долгих мгновений смотрел мне в глаза, силясь понять мою непоследовательную логику, после чего недовольно ответил:
– Так же, как и остальные члены команды, он находится под стражей на имперском корабле. После они будут сосланы в концентрационный лагерь на одну из удаленных колоний империи, и то ужасное, что с ними произойдет дальше, уже не попадает в мою компетенцию.
– Ты стал очень жестоким, Каерин, – произнесла я, стараясь не думать над тем, какой кошмар ожидал моих сослуживцев.
– Это ты сделала меня таким. Ты заставила меня узнать о боли много нового, и даже без ран и кровопотерь у меня болит сердце настолько, что появляется непреодолимое желание его попросту вырвать из груди и выбросить.
– Когда я затевала свой проклятый эксперимент, то хотела дать второй шанс тому, кто этого действительно заслуживал!
– Минам, не говори ерунды! Тобой двигало совершенно не желание кому-либо помочь, а исключительно голый научный интерес, ведь ты не представляешь свою жизнь без опасных и безрассудных опытов!
– Я потратила на него колоссальное количество времени, сил и собственное здоровье, а в результате ты уничтожаешь все вокруг себя! – я схватилась в отчаянии за голову. – Ты убиваешь меня, Каерин! Своими ужасными словами, лицемерными поступками ты сводишь меня прямиком в могилу.
– Ты это прекрасно делаешь без меня! – вызверился ариец. – Оглянись кругом, Минам, куда привели тебя твои отчаянные действия?! Сейчас ты сидишь в клетке, грязная, худющая и с влажными дорожками от слез на щеках.
Я спрятала лицо в волосы, не желая демонстрировать собеседнику свою слабость, и поджала губы:
– Если в тебе осталась хотя бы капля человечности, Каерин, пожалуйста, прекрати на меня кричать.
– Ты услышишь каждое мое слово, и я буду говорить до тех пор, пока ты не поймешь. Потому что, в отличие от других, я не могу бесстрастно смотреть на то, как ты наплевательским отношением губишь собственную жизнь.
– Но почему она важна для тебя?
– Потому что ты стала моим неимоверно тяжелым наркотиком, Минам. Я буквально дышу тобой, и, если ты погибнешь, я задохнусь от нехватки кислорода, даже если вокруг его будет предостаточно, – негромко ответил Каерин, но я отчетливо услышала каждое его слово.
На меня никто никогда не смотрел так, как делал это он, словно я была центром его личной вселенной, но я только усмехнулась в ответ.
– Столь необычным образом, в виде параноидальной зависимости, на тебя действует измененный код ДНК, Каерин. Если ты вернешь мои записи, я исправлю то, что с тобой сделала, и ты сможешь вздохнуть свободно.
– Мне интересно, Минам, ты сама веришь в то, что говоришь?
– То есть мои разработки ты отдавать мне не собираешься?
– Ни за что, – коротко ответил мужчина.
– Твое упрямство поражает меня в самое сердце! Как ты не можешь понять, что для всех было бы лучше, если бы мы с тобой были незнакомы.
– Лучше для кого, Минам? Для всех, кроме меня, трупа, выброшенного землянами на нижние ярусы? – зло ответил имперец и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить расшатавшиеся нервы. – Мы обязательно вернемся к этой теме позже, а теперь поднимайся с грязной земли, мы отравляемся на корабль.
– Наверное, между нами возникло некоторое недопонимание, Каерин, потому что я с тобой никуда идти не собираюсь.
– Ты сейчас не в том положении, сладкая, чтобы диктовать свои условия.
– Решил вступить в законные права рабовладельца? – зло спросила я.
– Минам, не тебе обвинять меня в тотальном контроле над другим живым существом, – недобро ответил бывший подопытный.
– То, что ты станешь моим полноправным хозяином, не могло присниться мне даже в самом страшном кошмаре, – в ужасе произнесла я.
– Минам, клянусь, что я тебя пальцем не трону и буду сдувать пылинки с твоих восхитительных бирюзовых волос, – вполне убедительно соврал ариец.
– То есть тот факт, что ты едва меня не задушил своими собственными руками, в расчет не берется? – иронично отозвалась я, глядя на мужчину из-под длинной челки. – Не давай обещаний, которые ты не в состоянии сдержать, Каерин!
– Совершенный тобой поступок был чудовищен по своему содержанию, – тяжело вздохнул собеседник. – Но подобного больше не повторится, потому что с тех пор я был вынужден в корне пересмотреть свои жизненные приоритеты.
– Твои сослуживцы остались живы? – поинтересовалась я, несмотря на то что знала ответ.
– Высококвалифицированные имперские врачи смогли их спасти, хотя им пришлось побороться за их жизни. Но ты не промахнулась, Минам, а наоборот, проявила поразительную меткость, потому что у каждого из них выстрелы прошли буквально в миллиметрах от жизненно важных органов.
– Мне их совершенно не жаль, потому что те, кто отдавал приказы об уничтожении мирного населения, в полной мере заслуживают наказания.
– Прошу, прости за то, что мы пытаемся предотвратить гибель нашей планеты и стремимся спасти многомиллиардный народ от вымирания.
– Пусть вас прощают ваши имперские Боги, а я этого делать не собираюсь.
– Боги назначают грешникам наказание, и мне интересно, какой приговор ты бы вынесла мне?
– Может быть, казнь? Нет, это слишком лояльно, – демонстративно задумалась я. – Пожизненное заключение? Скучно и неинтересно. К ужасным мукам я тоже не могу тебя приговорить, потому что являюсь врачом и давала клятву Гиппократу. Я не могу придумать тебе достойного наказания, Каерин, потому как издеваться над людьми исключительно твоя прерогатива.
– Минам, я пытаюсь с тобой договориться по-хорошему, но ты ведь упряма, как стадо твердолобых баранов! Своим отвратительным поведением ты буквально вынуждаешь меня совершать бесчестные поступки, – поджал губы ариец.
– Надеюсь, что ты меня услышал.
Не стесняясь в выражениях, я пожелала имперцу от самого сердца, чтобы он катился на задворки галактики короткими перелетами, и не возвращался оттуда до тех пор, пока не погаснет последняя звезда.
– Минам, я хочу, чтобы ты знала: все, что я делаю, исключительно для твоего блага.
Неожиданно в мою шею было вколото снотворное, я не заметила подкравшегося ко мне сзади лиловокожего гуманоида и сказала принявшемуся расплываться перед глазами арийцу то, что он заслуживал в полной мере:
– Подлый мерзавец.
– Твердолобая психопатка, – не остался в долгу собеседник.
– Ненавижу... – прошептала я.
– Главное – живи, Минам, а любить не обязательно, – услышала я последние слова адмирала перед тем, как благополучно отключиться.
Мрак гостеприимно принял в радушные объятья, и покидать его у меня совершенно никакого желания не было. Сны были приторно сладкими, они завораживали своим неземным волшебством, в то время как реальность была больше всего похожа на иллюстрации к дантову Аду.
Я долго просыпалась, балансируя на тонкой грани между сном и явью. Первым, что я увидела, когда пришла в себя, была полупрозрачная крышка реабилитационной капсулы. Подобные механизмы использовались в медицине для восстановления организма после сложного хирургического вмешательства, и одной из ее функций являлась очистка крови. Когда я осознала то, что в моих венах не осталось ни единого грамма наркотиков, которыми пичкали работорговцы, то у меня от ужаса зашевелились волосы на голове. Какой идиот додумался засунуть меня в этот дурацкий, являвшийся смертельно опасным для моего изувеченного организма, саркафаг?
Резко распахнув дверцы, я поспешила покинуть капсулу, но неуклюже зацепилась ногой за край и с грохотом приземлилась на пол. Мой возмущенный взгляд наткнулся на рогатого гуманоида в белом халате. Он, в свою очередь, с любопытством юного натуралиста взирал на меня немигавшими глазами с тремя зрачками.
– Поздравляю с успешным выздоровлением, – вежливо произнес он.
– Своим "лечением" вы меня едва не отправили в мир иной, – недружелюбно ответила я светилу имперской науки.
– Состояние, в котором вас доставили сюда, было катастрофическим, и вы бы действительно отправились на небеса, если бы не мое своевременное вмешательство.
– Уверяю, что оно было совершенно излишним, – ответила я, облокотившись о стену, потому что было тяжело даже стоять. – Как долго я находилась в восстанавливающей капсуле?
– Около шести часов, – сверился с электронным хронометром мужчина. – За это время все ваши жизненные показатели пришли в норму, биоритмы восстановились, и анализ крови не выявил совершенно никаких отклонений. В подобном состоянии вам можно идти даже в пилоты космических судов.
– Ядерный атом! – после услышанного у меня не осталось ни единого цензурного слова.
То, что мой новый знакомый не заметил каких-либо отклонений в моем организме, не было удивительным. С моей кровью все было в полном порядке, проблема скрывалась в самой генной карте, и без специальных исследований обнаружить ее было невозможно.
– Должен признать, что у вас очень странная реакция на пережитый стресс, – нахмурился инопланетянин. – Мы уже покинули пределы неблагополучной системы, где вас держали в плену, и вы должны знать, что на нашем корабле находитесь в полной безопасности. Вам совершенно нечего опасаться.
– В данном случае бояться следовало бы не мне.
Запоздало опустив взгляд вниз, я обнаружила, что на мне вместо привычной одежды был незнакомый стерильный балахон.
– Меня переодевала медсестра? – подозрительно уточнила я, греша на невыносимого арийца.
– Да, – поморщился гуманоид. – Те лохмотья, что были на вас надеты, восстановлению больше не подлежали, и я принял решение об их утилизации.
– В таком случае мне срочно нужна новая одежда.
– Но я вас еще не выписывал, – сдвинул брови рогатый. – Вам предстоит пройти курс дополнительной терапии, необходимый для адаптации к новым условиям обитания.
