Текст книги "Самый тяжелый наркотик (СИ)"
Автор книги: Татьяна Луцевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– О каких новых условиях вы говорите? – не поняла я.
Принявшись набирать задачи на трехмерной панели управления, собеседник пояснил:
– Как сообщил адмирал, конечная цель вашего путешествия – одна из закрытых планет класса А. Ввиду того, что местная био– флора и фауна сильно отличается от земной, необходимо провести предупреждающие мероприятия для того, чтобы ваша адаптация прошла гладко.
– Какая именно из закрытых планет А-класса меня ожидает? – не питая особых иллюзий на счет того, что ответ мне понравится, уточнила я.
– Ее название Изида-357, – слова мужчины прозвучали словно приговор.
Эта была небезызвестная планета с тоталитарным режимом. Благодаря природным особенностям и своеобразному рельефу, на просторах вселенной ее в шутку прозвали тюрьмой, из которой невозможно сбежать. Поговаривали, что женщины на ней были совершенно бесправны, и ходили в паранджах длиной до самых пят, и на ее поверхности о моем блестящем научном будущем пришлось бы забыть, как о страшном сне. Перспектива оказаться в данном уголке вселенной ввергла меня в ужас и заледенила душу.
– А где сейчас находится адмирал Акаерин-тан? – осторожно спросила я, в экстренном темпе ища возможные пути отступления.
– Насколько мне известно, он пребывает на внеплановых переговорах с представителями зеленой расы.
– Неужели в вашем с ними плодотворном сотрудничестве возникли разногласия? – саркастично поинтересовалась я.
Данный факт меня совершенно не удивил, потому что предательство арийцев было неизбежным так же, как падение метеоритов.
– Зеленые утверждают, что Империя обманом вынудила их участвовать в конфликте и отказывается отдавать в качестве репарации уже завоеванные колонии. Мирная раса взбунтовалась и теперь грозит войной. Никогда бы раньше не подумал, что эти безобидные создания способны бросить вызов Империи.
– Лично я прекрасно понимаю гуманоидов, желающих уничтожить осточертелую арийскую нацию и тем самым сделать вселенную лучше.
– Им не под силу противостоять мощи великой Империи, и слышать подобное от вас, – окинул он мою тщедушную фигурку красноречивым взглядом. – Более чем смешно.
– Как говорят на моей родине, смеется тот, кто смеется последним.
Оттолкнувшись от стены, я, пошатываясь, направилась к выходу, в то время как на лице собеседника улыбка сошла на нет.
– Вам категорически запрещено покидать пределы медицинского помещения, – заявил собеседник. – Данный приказ был отдан перед отбытием лично адмиралом Акаерин-таном. Он также предупредил меня о том, что вами может быть оказано сопротивление, что меня сильно удивило, особенно, учитывая то плачевное состояние, в котором вас сюда доставили. Но теперь я, кажется, понимаю, что он имел в виду.
– Лучше уйдите с дороги, если не хотите, чтобы я вас покалечила, – пригрозила я мужчине в белом халате.
Врач быстро нажал на несколько кнопок на сенсорной панели, после чего нас накрыл полупрозрачный силовой купол, заблокировав возможные пути отступления.
– Вы ведь на этом корабле не по своей воле, не так ли? – догадался собеседник. – Адмирал вас спас из лап работорговцев, неужели для вас было бы предпочтительнее остаться на неблагополучной планете под контролем лиловокожих, чем в безопасном, тщательно охраняемом месте?
– Для меня многое было бы предпочтительнее этого. Откройте двери, потому что мне совершенно нечего терять!
– У вас очень своеобразное чувство юмора, – поджал губы собеседник. – Мало того, что вы являетесь хрупким земным созданием, к тому же я принадлежу к одной из наиболее физически развитых рас во вселенной. Мы находимся в разных весовых категориях, так что я не советовал бы вам вступать со мной в конфликт.
Насколько мне было известно, его сородичи были очень агрессивны и имели дурную репутацию на просторах вселенной. Они скорее калечили, чем лечили, и поэтому было неожиданно увидеть одного из них в роли врача, однако это меня не остановило. После принудительного лечения в саркофаге я стала омерзительно здоровой, настолько чистокровной я была лишь в далеком младенческом возрасте. Нехватка наркотиков играла со мной злую шутку, и я плохо соображала, что творила. Во мне закипала ярость, и, в конце концов, она одержала верх.
– В медицинском университете мы изучали вашу расу, и она действительно сильнее большинства гуманоидов. Но, если мне не изменяет память, у вас есть маленькая слабость. На вашей родной планете, которую люди за глаза прозвали взаправдашним Адом, чрезвычайно жаркий климат, и лютый холод для вас подобен смерти.
Температура в помещении резко снизилась на несколько десятков градусов, и изо рта побледневшего гуманоида вылетел клубок пара. Непереносимость холода была заложена у них на генном уровне, и поэтому то, что я сделала, стало для него неприятным сюрпризом.
– В климатических механизмах произошел сбой, необходимо срочно вызвать наладчиков, чтобы устранить неисправность, – тщательно сдерживая панику, произнес собеседник.
Он попытался выйти на внешнюю связь, но покрывшаяся инеем приборная панель не подавала абсолютно никаких признаков жизни.
– Специалисты не обнаружат проблем, потому что все механизмы работаю исправно.
– В таком случае, что здесь происходит?!
– Мне с каждой минутой становится тяжелее сдерживать лютый мороз, – обхватила я себя руками. – Ваша раса очень развита в физическом плане, но природа сделала вас совершенно беззащитными перед лицом стихий. Если вы не выпустите меня из этой комнаты, то вас постигнет самая страшная участь для вашего народа – вы замерзнете до смерти.
– То, о чем вы говорите, невозможно! Ни одно существо гуманоидного вида не способно управлять температурой, тем более слабые земляне.
– Ваше упрямство меня поражает.
Воздух стал белым от пурги, и рогатый гуманоид попытался меня убить, несмотря на то что немногим ранее спасал. Оказавшись за спиной мужчины, я вцепилась в него ледяными ладонями, и он вздрогнул всем телом, рухнув на пол. Его раса была невероятно сильной, потому что доктор, несмотря на мои усилия, нашел в себе силы совершить коварный прием. Он неожиданно схватил меня за лодыжки, земля ушла из-под ног, и через секунду я уже оказалась лежавшей у противоположной стены. Окунувшись, словно в темную прорубь, от удара головой, я благополучно потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то уже находилась в специальной медицинской камере для заключенных за усиленным силовым полем.
Мне было чрезвычайно плохо, все мои мысли занимало маниакальное желание очередной дозы наркотиков, и я на самом деле думала, что умру. Давешний врач подключил ко мне всевозможные аппараты, чтобы поддерживать в моем теле жизнь. Заметив то, что я пришла в сознание, рогатый мужчина отвлекся от анализа крови и окинул меня новым, совершенно другим взглядом.
– Паршиво выглядишь, доктор, – хрипло произнесла я, рассматривая бледного мужчину через пуленепробиваемое стекло.
– Должен признать, что я совершил ошибку, не приняв всерьез слова Каерина о том, что ты представляешь опасность. Но теперь я в полной мере осознал свою оплошность и потому перевел тебя в лазарет для военных преступников.
– Есть ли имя у несостаявшегося трупа?
– Меня зовут Юн-Джин, – поморщился гуманоид. – Я хочу, чтобы ты объяснила мне, Минам, что случилось в медотсеке. Сбой в системе климат-контроля помещения был неожиданным и нетипичным.
– Если ты считаешь, что в программе климат-контроля произошел непредвиденный сбой, то, в таком случае, я являюсь в принципе ошибкой природы, – позволила я себе усмешку. – Каерин не рассказывал тебе, кто именно спас его на территории Земного Союза и сделал таким, каков он сейчас?
– Мы не единожды проводили с ним разноплановые эксперименты, и я могу сказать, что адмиралу не под силу настолько кардинально изменять температуру. Подвластный ему максимум – это вариация в несколько градусов, – не стал спорить Юн-Джин. – То, что ты с ним сделала, было очень опасно, но, с другой стороны, совершенно гениально. Жаль, что мне не удалось разобраться во всех деталях проведенного тобой эксперимента.
– Уверена, что он приставил тебя ко мне не случайно. Наверняка из штата медицинского персонала ты принадлежишь к наиболее физически развитой расе.
– В очередной раз убеждаюсь в предусмотрительности Каерина. Недаром за весь ход военной компании наш корабль не потерпел ни единого поражения, – с плохо скрываемой гордостью ответил Юн-Джин.
– Все когда-либо бывает впервые, – философски ответила я.
– Тебе не стоит идти против воли нашего жестокосердечного командира, и я не пытаюсь тебя запугать, Минам, лишь говорю так, как будет лучше в первую очередь для тебя. Адмирал имеет определенную репутацию в военных кругах, и спорить с ним не решаются даже некоторые высокопоставленные лица. Если хочешь остаться живой и невредимой, не выводи Каерина из себя и сделай то, что он от тебя хочет.
– Никогда. Я буду бороться до самого последнего вздоха.
– Что ты можешь противопоставить адмиралу самого мощного флота во вселенной, девочка? – усомнился в моей адекватности рогатый мужчина. – Свои амбиции? Или искусственную снежную бурю? Я видел его в сражениях не раз, физически он намного сильнее любого из известных мне существ.
– Но он меня убивает, – прошептала я, закрыв болезненные глаза. – Какая разница, умру я сейчас или несколькими днями позже? Конец неизбежен, а время начинает терять всякий смысл.
– Дура, – грубо сказал Юн-Джин. – В первый раз за свою практику сталкиваюсь с тем, чтобы пациент не боролся за свою жизнь, а, наоборот, ее старательно уничтожал.
– Моя жизнь? – переспросила я, чувствуя, как внутри скручивает все органы. – Это лишь то, что от нее осталось.
Когда гуманоид принес поднос с плотным обедом, я находилась в сильнейшей депрессии. Заявив о том, что объявляю голодовку, я отправила принесенный поднос с едой в красивый полет через комнату. Разгневанный врач скрипнул заостренными зубами и недобро прорычал в ответ:
– Адмирал Акаерин-тан приказал следить за тем, чтобы ты находилась в комфортных условиях и правильно питалась, и я обязан выполнить данное распоряжение, несмотря на твое сопротивление.
– Неужели камеру для отъявленных заключенных хотя бы с натяжкой можно назвать комфортабельной? – язвительно поинтересовалась я.
– Ты представляешь серьезною опасность для окружающих, и своим сумасшедшим поведением сама спровоцировала помещение в изоляцию.
– Двуличный эскулап, эта лаборатория не что иное, как камера пыток!
– Ввиду твоего отказа принимать пищу самостоятельно я вынужден прибегнуть к крайним мерам, Минам, и действовать насильно, – предупредил Юн-Джин, и неприличный жест на моей руке послужил ему наиболее красноречивым ответом.
В следующий момент все мои конечности надежно зафиксировали жгуты, и мужчина попытался присоединить ко мне специальный медицинский аппарат на дистанционном управлении. Я не сдержала гнев, и механизм взорвался, вследствие чего оплавленные детали разбросало по камере. Юн-Джин не осмелился зайти ко мне в комнату, лишь нажал быстро несколько электронных клавиш, и в мою шею было экстренно вколото успокоительное.
Находясь между сном и явью и путая одно с другим, я обессилено лежала на медицинском орудии пыток и терпеливо ждала развязки. Мне было плохо, мое состояние, несмотря на ухищрения медика, медленно и неизменно ухудшалось, и это вводило рогатого мужчину в панику.
– Что с тобой происходит? – схватился за голову врач.
– Пожалуйста, Юн-Джин, помоги мне, я знаю, что тебе по силам это сделать, – бросила я умоляющий взгляд на мужчину.
Сделав подробный анализ моей крови, он узнал, что я ранее злоупотребляла сильнодействующими препаратами, однако облегчение моих страданий в его планы не входило.
– Я не могу совершить то, о чем ты меня просишь, потому что это противоречит самой врачебной этике, – категорично заявил собеседник, и с его словами умерла последняя надежда. – Почему, несмотря на многочисленные восстанавливающие мероприятия, твое состояние не стабилизируется? Я перепробовал все возможные средства и вынужден признать, что не знаю, чем еще можно тебе помочь.
– Предоставь мне тишину, это будет достаточным проявлением заботы с твоей стороны, – зло выдохнула я.
– Я не позволю тебе умереть, Минам. Мои пациенты очень редко умирают, лишь в тех случаях, когда помочь им не под силу даже высшей силе.
– Как мне неимоверно повезло попасть в руки столь талантливого и перспективного врача современности, – язвительно произнесла я. – Если тебя интересует мое мнение, ты не врач, а изверг, Юн-Джин, и то, что ты делаешь, больше напоминает антигуманную форму казни, чем лечение!
– Недавно был открыт нетрадиционный способ исцеления одного племени с окраины вселенной, который тебе должен помочь, – воодушевленно сказал гуманоид.
– Ты делаешь последние мгновения моей жизни просто невыносимыми.
– Это очень любопытный метод. В его основе лежит использование моллюсков, обитающих на одной из недавно открытых планет, – начал увлеченно рассказывать собеседник. – Они вживляются в тело теплокровного пациента и вследствие жизнедеятельности улучшают циркуляцию крови, уничтожают чужеродные микроорганизмы и многое другое. С моллюсками могут полноценно жить даже существа со смертельными ранениями. У меня как раз есть парочка этих волшебных созданий, и, по-моему, сейчас самое время, чтобы их опробовать.
Юн-Джин достал на свет стеклянную капсулу, всмотревшись в беспокойных полупрозрачных созданий с длинными тонкими щупальцами, бесновавшихся внутри. Мои глаза округлились от шока, когда я поняла, что именно собирался со мной сделать сумасбродный медик, и гневно воскликнула:
– Ни за что!
– Минам, пожалуйста, успокойся, это для твоей же пользы. Конечно, при их вживлении ты почувствуешь некоторый дискомфорт, но эти милые создания помогут тебе выздороветь.
– Я не хочу, чтобы во мне плавали какие-то мерзкие сороконожки! – я была близка к истерике.
Не дожидаясь продолжения разрушений, Юн-Джин оперативно нажал на трехмерные кнопки, и в меня снова был введен какой-то препарат. После него я уже со странной заторможенной реакцией наблюдала за тем, как ко мне механизированные руки приблизили ампулы со злосчастными моллюсками. Медик вколол в меня настолько сильный транквилизатор, что я не могла ни пошевелиться, ни даже открыть рот, дабы выразить маломальский протест. В следующее мгновение мерзкие создания с длинными конечностями сквозь ноздри попали в мой организм, и я бы закричала от боли, если бы только смогла это сделать. Юн-Джин нагло соврал, сказав, что при вживлении моллюсков я почувствую легкий дискомфорт, на самом деле пытка была адской.
Глава 9. Монстр в белом халате
Первым делом по возвращении на сверхсовременный корабль адмирал заглянул в медицинский отсек и, никого не обнаружив в лаборатории, сразу же заподозрил худшее. Узнав о произошедшем сбое в системе климат-контроля, он, не сдержав эмоции, ударил кулаком по стене, оставив на последней внушительную вмятину. Когда адмирал пожаловал в одну из медицинских камер для наиболее опасных преступников, то и вовсе оказался взбешен.
– Что здесь происходит?! Я ведь давал чрезвычайно четкие указания по поводу Минам, почему она сейчас лежит без сознания связанная в камере для заключенных?
Собеседник, по совместительству являвшийся другом адмирала, попытался оправдаться:
– Она меня едва не убила, Каерин, и, хочу заметить, что сделать это ей было бы легче, чем подхватить вирус ветряной лихорадки в зараженной равнинной местности!
– Неужели ты, в одиночку способный выстоять против сотни человек, не смог справиться с одной несовершеннолетней девчонкой?
– Девчонкой? – саркастично переспросил собеседник. – Она не ребенок, Каерин, а самое настоящее исчадие Тьмы!
– Я ее сейчас же забираю отсюда, – сжав переносицу двумя пальцами, решительно проговорил адмирал.
– Но Минам слишком слаба, ей необходим покой, не говоря уже о том, что, в связи с отказом от приема пищи, ее организму для функционирования требуется постоянное искусственное вмешательство.
– Что она сделала? – неверяще переспросил Каерин.
– Она в самой резкой форме объявила голодовку, отказавшись как от приема еды, так и воды, в то время как люди с Земли, по данным исследований, умирают от обезвоживания в течение одной недели, – поджал губы собеседник и нервно вздрогнул, когда заметил сжавшиеся ладони разозленного адмирала.
– Сейчас же открой доступ к камере и сними с нее эти чертовы фиксирующие ремни, Юн-Джин, на этом корабле она гость, а не смертница! – непререкаемым тоном произнес главнокомандующий, не сводя взгляда с тонкой фигуры, сплошь обмотанной сдерживающими жгутами и словно тонувшей в белизне.
– Я бы категорически не советовал тебе ее освобождать.
– Это прямой приказ, Юн-Джин, выполняй.
Подчиненный поднял руки вверх, признавая полное бессилие, и разблокировал пуленепробиваемую прозрачную дверь.
– Без еды и питья в подобном состоянии, в котором она находится сейчас, Минам не проживет и суток, – предупредил Юн-Джин.
– Я заставлю это невыносимое создание съесть весь ужин до самой последней крошки, – тяжело выдохнул собеседник. – Даже если она возненавидит меня за методы, к которым мне придется прибегнуть, чтобы достигнуть желаемое, я все равно не позволю ей сделать то, что она задумала.
– Почему ты не снял с ее руки подчиняющий браслет, Каерин, ведь в нашей системе рабство незаконно? – поинтересовался доктор у того, кто ранее являлся ярым противником нелегальной торговли живым товаром.
– Это сверхсовременная модель, появившаяся на рынке совсем недавно, и ее деактивация довольно затруднительна.
– Разве дело только в этом?
– Ты был решительно прав, когда сказал, что Минам совершенно неподконтрольна, и браслет является страховкой тому, что она не станет делать глупостей.
– Твои слова звучат очень эгоистично и бесчеловечно, – укоризненно заметил Юн-Джин.
– Когда я вспоминаю о том, что являюсь чудовищем, то все сразу же становится на свои места.
Время близилось к ночи космических нормосуток, и адмирал с завернутой в невыносимо белую ткань ношей направился в одну из пустующих кают. В его голове роилось множество мыслей, но объединяло их то, что все они были, так или иначе, связаны с одним маленьким хрупким существом, которого он с каждым мгновением сильнее сжимал в своих объятьях. Мужчину обуревали злость на насмешку судьбы, что перевернула его мировоззрение с ног на голову, на собственное бессилие и на то самое создание, что делало его жизнь совершенно невыносимой.
Я проснулась от того, что мою щеку кто-то гладил, и замерла, словно кролик перед удавом, стоило взгляду сфокусироваться на склонившемся надо мной мужчине.
– Неужели я попала в Ад? – спросила я слабым голосом у своего персонального мучителя.
– Стоило тебя оставить лишь ненадолго одну, как ты едва не убила оказывавшего тебе помощь врача, разнесла в хлам несколько оборудованных медицинских помещений и сама предприняла весьма талантливую попытку самоубийства, – раздраженно произнес Каерин.
– Твой высокопрофессиональный врач едва не отправил меня на тот свет, и тому, что я все еще жива, нужно быть благодарной не лечившему меня эскулапу, а моему организму, живучему, как мадагаскарский таракан, – вызверилась я.
– Почему ты отказалась от еды, Минам? – спросил адмирал в опасной близости от моего лица, в то время как смотреть на него у меня совершенно не было сил.
– Ты прекрасно знаешь ответ сам.
– Наша медицина по праву считается наиболее прогрессивной на всех просторах изученной вселенной, и я уверен, что нашим специалистам по силам вылечить тебя от наркотической зависимости.
– Второго такого лечения я могу уже не пережить!
– Ты ведь не рассказала Юн-Джину об этой своей милой маленькой особенности, не так ли? – картинно поднял бровь Каерин.
– Он узнал об этом после детального анализа моей крови, и, хочу заметить, что во время лечения Юн-Джин не дал мне не то, чтобы минимальной дозы, а даже обезболивающего! – разгневанно воскликнула я.
– На этот счет им были получены особые указания, которые я предусмотрительно дал ему перед своим отлетом, – проговорил ужасный адмирал.
– Зачем ты меня мучаешь, Каерин? Неужели это доставляет тебе особое садистское удовольствие?
– Я лишь пытаюсь спасти тебя от самой себя, ведь то, что ты сделала со своим телом – просто чудовищно.
– Каерин, я повторяю тебе в десятый раз, что все твои попытки вылечить меня бесполезны, и от твоей помощи мне только хуже! Если ты не остановишься, то, в конце концов, действительно убьешь меня!
Только когда мощные руки имперца оказались по обе стороны от моего головы, сминавшими ткань, я запоздало вспомнила о том, кого именно имела неосторожность вывести из себя. При желании светловолосый мужчина с нереальными бирюзовыми глазами мог порвать меня, как куклу, голыми руками, и все мои сверхъестественные способности оказались бы бесполезны.
Большим усилием воли, читавшимся на его волевом лице, Каерин разжал ладони и поднялся с кровати, и после того, как он оказался в отдалении, я поняла, что от страха боялась даже вздохнуть. Имперец сложил руки на широкой груди и хорошо поставленным голосом, которым привык раздавать команды многочисленным подчиненным, произнес:
– Я хочу, чтобы ты нормально поела, Минам, и, надеюсь, что мои слова не будут расценены тобой как банальная просьба, – словно волшебник из страны Оз, бывший подопытный разместил передо мной большой поднос, заставленный тарелками, и принялся расхваливать содержимое. – Это очень вкусное блюдо, готовящееся из настоящих перепелов с добавлением чечевицы, оно имеет просто изумительный аромат и будто тает во рту.
Взглянув на собеседника исподлобья и желая как можно быстрее прекратить этот фарс, я коротко ответила безапелляционным тоном:
– Нет.
– Минам, прекрати, наконец, спорить с каждым моим словом, словно тяжелый подросток с родителями, и хотя бы раз сделай так, как я тебе говорю!
– Твои фантастические желания находятся за гранью моего понимания!
– Лучше не зли меня, сладкая, потому что моя вторая ипостась в гневе тебе, вероятнее всего, очень сильно не понравится, – опустился до элементарных угроз ариец.
– Заставь меня, Каерин! – вышла я из себя. – Для этого у тебя есть широкие возможности рабского браслета, давай же, активируй его!
– Я обещал, что не буду этого делать, и никогда не причиню тебе вреда.
– Еще больше боли я уже не вытерплю, для одного маленького человека это слишком много.
Мужчина, не знавший, как со мной совладать, присел рядом на корточки и положил ладонь на мою руку, которую я сразу же выдернула из его захвата.
– Минам, пожалуйста, сделай то, что я тебя прошу.
– Твои просьбы так похожи на приказы, – тихо ответила я, в то время как во мне бурлили эмоции, и одинокая слеза скатилась по щеке.
– Не заставляй меня демонстрировать свою силу и проявлять грубость, ведь ты прекрасно знаешь о моих способностях, и упрямиться с твоей стороны более чем неразумно.
– Да, я знаю это лучше всех, – эхом откликнулась я.
– В таком случае давай прекратим этот бессмысленный разговор, и ты сделаешь то, что я от тебя хочу, – вынес свое предложение ариец, имевший в связи с работой впечатлявший опыт в переговорах.
Боясь того, что словесные препирательства перейдут в насилие, я зло блеснула глазами на собеседника:
– Хорошо, Каерин, я буду молчать, потому что, когда я говорю, ты меня не слышишь.
Под испепеляющим взором мужчины я взяла в дрожавшую руку вилку и, вяло поковырявшись в тарелке, с омерзением проглотила лист салата.
– Минам, должен признать, что заставить тебя поесть оказалось сложнее, чем выстоять перед разгневанным военным советом в полном составе, а хуже этого мало что можно себе представить, – устало запустил руку в волосы ариец.
Чтобы не мешать мне назойливым вниманием, Каерин опустился неподалеку в удобное мягкое кресло и запустил голограмму. Призрачная зеленокожая девушка принялась рассказывать о теракте, произошедшем на другом конце космоса на планете с просто непроизносимым названием. Ариец внимательно смотрел межгалактические новости, в то время как все мои мысли занимал нескончаемый гадкий ужин.
От очередной ложки супа, за одно изготовление которого чудо-повара хотелось с особой жестокостью утопить в нем же, меня отвлек короткий сигнал. Каерин открыл входную дверь, и за ней оказался невысокий молодой паренек в форменной одежде стального цвета. Он был сильно взволнован, и его сумбурная речь сводилась к тому, что в ядерном отсеке корабля случилось чрезвычайное происшествие, и поэтому на нижних ярусах срочно требовалось присутствие адмирала.
– Руководителей служб я настоятельно просил сегодня вечером меня не беспокоить, если только наш корабль не будет затягивать в черную дыру. На моем крейсере работают лучшие высококвалифицированные специалисты, и я полагаю, что они смогут уладить возникшую проблему самостоятельно.
– Если поломку в ближайшее время не устранить, то с огромной долей вероятности наш корабль в вакууме разорвет на миллиард деталей, – сделал большие глаза собеседник.
– Я не достаточно ясно выразился? – поднял бровь Каерин.
– Простите за беспокойство, адмирал, мне не следовало вас тревожить, – произнес паренек и запнулся, стоило его взгляду зацепиться за меня.
– Свободен, – коротко приказал ариец.
Наверняка, со стороны мы с Каерином представляли собой весьма милую картину: я, ужинавшая в постели, с растрепанными волосами и адмирал в домашних тапочках с пультом от голограммного вещания. Отменное зрение сыграло с помощником механика плохую шутку – он покраснел до самых кончиков ушей и что-то невнятно пробормотал, прежде чем вовсе испариться в воздухе.
В отличие от внешне спокойного адмирала я оказалась напугана предстоящей перспективой распасться на миллиарды частиц, и потому заметила:
– Ты можешь смело отправляться в ядерный отсек, я никуда не денусь с корабля в открытом космосе, к тому же с таким милым украшением, как сверхчувствительный рабский браслет.
– Если ты подобным хитрым образом пытаешься выпроводить меня из каюты, то можешь даже не надеяться: я ни при каких обстоятельствах не уйду раньше, чем ты доешь свой ужин.
– Каерин, ты просто невыносим, – с чувством сказала я, отложив столовые приборы в сторону. – Я не могу больше это жевать.
Глаза арийца в мгновение зло сузились, и он заметил голосом, не обещавшим ничего хорошего никому в радиусе нескольких световых лет:
– Если ты не будешь есть сама, то я стану кормить тебя лично, но при этом не гарантирую, что ограничусь одними лишь прелюдиями.
В полной мере оценив нерадужную перспективу, я молча взяла вилку обратно в руку и под недобрым взглядом мужчины воткнула ее в кусок мяса. Ариец успокоился, когда я продолжила ужин, но порция была слишком большой, если не сказать, великанской, и, в конце концов, я не выдержала. Я не заметила, как оказалась в санитарной комнате, неосторожно разбив тарелки об пол, и меня стошнило. Я предусмотрительно заблокировала за собой в дверь, но имперец, немыслимым образом выломав ее из стены, оказался за моей спиной:
– Что с тобой происходит, Минам? – схватился за голову мужчина.
– То, что и должно было случиться, учитывая обильный ужин, которым тебе вздумалось меня накормить.
– Я наивно полагал, что прошлый эпизод, имевший место быть в отеле, был единичным, но теперь вижу, что нормальное питание для тебя в принципе недопустимо, – произнес шокированный имперец. – Что же ты с собой сотворила, Минам?
– Все это было ради науки, – тяжело облокотилась я о стену.
– Какая ко всем черным дырам космоса наука?! Ты же живешь на наркотиках, бледная, худая и изможденная! – вызверился мужчина.
– Она никогда не могла обойтись без жертв, а в непредсказуемой генной инженерии они неизбежны тем более.
– Страдать априори должны бесчисленные лабораторные животные, над которыми вы, врачи, проделываете свои безумные опыты!
– Но это не этично.
– А то, что ты с собой сделала, разве этично?!
– По крайней мере, это честно – самой отвечать за свои ошибки, – упрямо ответила я.
– У тебя очень извращенная нравственность, Минам, и у меня буквально взрывается мозг, когда я пытаюсь тебя понять! За свою жизнь я многое повидал, но то, что делаешь ты – за гранью добра и зла. Ты уничтожаешь саму себя, кропотливо и методично.
– Это мой выбор, Каерин, – тихо ответила я.
– Я тебе уже говорил, что отныне у тебя его больше нет! Я не позволю тебе достичь своей цели.
От взорвавшихся внутри ярких эмоций мне захотелось раствориться в пространстве и во времени и больше никогда не видеть невыносимого арийца. Осознав безвыходность ситуации, я закрыла глаза в попытке унять сильную головную боль.
– Как я могла забыть, что с недавних пор я меньше, чем насекомое! Бесправное существо второго сорта, не имеющее своего мнения и зависящее от сумасбродной воли хозяина.
– Так будет лучше для тебя самой, – попытался меня переубедить собеседник.
Несмотря на то, что мой желудок успокоился, мне с каждым мгновением становилось хуже. С трудом различая слова арийца из-за шума в ушах, я потребовала, чтобы он вышел, потому как мне было жизненно необходимо побыть в покое, но он, конечно же, меня не послушал.
– Тебе нужна помощь, ведь ты едва стоишь на ногах, – стараясь не делать резких движений, словно разговаривал с самоубийцей на парапете, произнес имперец.
– Со мной все нормально, мне лишь нужно несколько минут, – попросила я мужчину по-хорошему. – Каерин, пожалуйста, оставь меня одну.
– Я отнесу тебя в медицинский отсек, Минам, ты же в полуобморочном состоянии и в любой момент можешь потерять сознание.
– Мне не нужна твоя жалость! – вызверилась я. – Не подходи ко мне.
Каерин продолжал со мной спорить, в то время как боль становилась все сильнее, а головокружение – нестерпимее. Когда ариец сделал ко мне шаг, то мои расшатавшиеся нервы не выдержали, и, как результат, его смела в сторону мощная воздушная стена. Имперец протаранил собой мебель, которой не повезло попасться на его пути, и с силой впечатался в стену, изуродовав гладкую поверхность. Я беспорядочно тратила энергию на то, чтобы не позволить арийцу приблизиться, пока меня не накрыл очередной приступ, и мое сознание не отключилось. Перед тем как окунуться в небытие, я с удивлением почувствовала, как нечто пыталось выползти прямо через мой нос, и я уже не видела, как упала в надежные руки ругавшегося чрезвычайно грубыми словами сразу на нескольких языках арийца.
Очнулась я в очередной раз в медицинской палате и сразу же скривилась от вида гуманоида в белой одежде и обилия спецоборудования вокруг. Мне совсем не улыбалась роль подопытного кролика, в то время как азартный блеск в глазах Юн-Джина при взгляде на меня волшебным образом превращался в маниакальный.
