Текст книги "Самый тяжелый наркотик (СИ)"

Автор книги: Татьяна Луцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Управление стихиями в столь огромном масштабе требовало больших затрат энергии, и я не замечала крови, стекавшей по моему подбородку. К тому времени как спасательная миссия была завершена, я видела только размытые пятна. Мне понадобилось время для того, чтобы прийти в себя, однако слабость не проходила. Когда я попыталась сделать несколько шагов, меня повело в сторону, и я снова упала, опрокинув стол.

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил заглянувший на грохот вампир.

– Со мной все в порядке, – заверила я его.

– Тебе срочно требуется медицинская помощь.

– Я являюсь врачом, поэтому справлюсь самостоятельно.

Мои нетипичные анализы и показатели могли вызвать много вопросов, и потому ни о каком лечении не шло и речи. Тхён помог мне подняться, и я тяжело прислонилась к стене, пытаясь собраться с мыслями.

Небо над священным лесом начало проясняться, открывая освобожденную от огня обширную территорию. Космические корабли продолжали локализовывать разбросанные по поверхности очаги возгорания, однако источник жизни, именовавшийся сосредоточием эфира, находился вне зоны риска.

– Тучи образовались буквально из ниоткуда, словно сама стихия стала на защиту планеты, и, если бы я не видел этого собственными глазами, то ни за что бы не поверил, – пребывая под впечатлением от произошедшего, эмоционально произнес вампир.

Когда мельтешение летательных средств над поверхностью планеты прекратилось, к нам на борт пожаловала зеленая делегация, целью которой было принесение благодарности за участие в спасательной операции. Обычное практикой являлось выражение признательности по удаленной голографической связи, однако они настояли на личной встрече. Я шла в свою каюту, придерживаясь за стены, когда неожиданно столкнулась с гуманоидом в длинном балахоне и с массивным медальоном на шее, знакомым мне с космической мусорки.

Он нахмурился, изучая мою тщедушную фигуру взглядом, и поинтересовался:

– Мы с вами знакомы?

– Адмирал Акаерин-тан забыл нас представить, – иронично отозвалась я.

– Я помню, как вы заставили воспламениться воду в бокалах, но до сих пор не смог разгадать, в чем заключался фокус, – гуманоиду не давала покоя моя невинная шутка.

– Это был не фокус.

– Но подобное невозможно по всем законам природы.

– А ливень, потушивший пожар в ясную погоду на вашей планете, возможен? – подняла я одну бровь.

– Случившееся является настоящим чудом.

– Давайте назовем это так.

– Если я не ошибаюсь, ваш корабль прилетел со стороны галактики СИ-158, где совсем недавно произошло крушение арийского крейсера. Мои соотечественники, бывшие на нем, рассказывали, что на его борту наблюдалась необычная стихийная активность, – не спешил прощаться собеседник. – Они были убеждены в том, что природные стихии подчинялись чужой воле, это было похоже на массовое помешательство. Но так считали все, кроме меня, потому что после встречи с адмиралом у меня закралось сомнение в том, где простирается выдумка, и начинается реальность, и насколько осязаемой является граница между ними.

Я тоже думала об этом, и, следуя цепочке логических умозаключений, пришла к выводу, что границ не существовало – реальность обуславливалась лишь нашим воображением.

– Неужели столь умудренный годами старейшина верит в то, что человеку подвластны природные стихии?

– Разве я упоминал о том, что это был человек? – поднял бровь собеседник. – По утверждению выживших это была девушка с бирюзовыми волосами, и, должен заметить, что у вас очень редкий цвет волос.

– Что вы хотите? – посмотрела я на собеседника исподлобья.

– Я не могу найти ответа лишь на один вопрос: зачем?

– Если вы думаете, что я хотела спасти тех, кто немногим ранее хладнокровно истреблял моих сородичей, то глубоко заблуждаетесь. Единственной моей целью было предотвратить гибель планеты, ставшей разменной монетой в галактических распрях между заигравшимися расами.

Гуманоид проигнорировал недружелюбный ответ, принося благодарность за спасение исторической родины, и я прервала его словесный поток, выразив надежу на лучшее:

– Надеюсь, что в будущем вы не станете столь безрассудно рисковать процветанием собственной родины.

– От лица своей расы я хотел бы сделать вам подарок, – склонил голову собеседник. – В качестве признательности за спасение я счел бы за честь перечислить вам щедрое вознаграждение.

– Меня не нужны деньги, однако до меня дошли слухи о невероятных свойствах сока священного дерева Синау, – тонко намекнула я. – Если хотя бы толика из того, что мне о нем известно, является правдой, то он бесценен. Я хотела бы получить его для детального изучения в лабораторных условиях.

– Это вещество обладает многими свойствами, некоторые из них являются очень опасными, из-за чего мы тщательно охраняем священное дерево, однако, в качестве исключения, я исполню вашу просьбу. Только настоятельно советую вам отнестись к данному подарку благоразумно, потому что сок Синау, кроме удивительных и волшебных качеств, обладает также коварством.

Прощание с гуманоидом затянулось, и я ускорила наше расставание. Корабль вернулся на прежний маршрут, и я начала считать дни до прибытия – их было катастрофически мало. В моей голове созрел план побега, впрочем, это было слишком сильное слово для того безумия, что я задумала. Справиться с рядовыми вампирами не составило особого труда, но с Тхёном была большая проблема. Стоило мне, усыпив бдительность бывших подопытных, пробраться в аварийный отсек и взломать капсулу, как он оказался за моей спиной.

– В чем я ошиблась, Тхён? – поинтересовалась я у того, кто должен был спать беспробудным сном, так как я подмешала в пакет с кровью лошадиную дозу снотворного.

– У крови с примесью анестезирующих препаратов отвратительный вкус, – пожаловался вампир. – Хватит испытывать мое терпение и возвращайся обратно в свою каюту, Минам.

– Не двигайся! – воскликнула я, когда он сделал по направлению ко мне шаг.

– Не глупи, Минам, я забочусь в первую очередь о твоем здоровье.

– Твоя забота ему не способствует, скорее, наоборот, меня медленно убивает, – разозлилась я.

– Видимо, я ошибся, поверив в твое благоразумие, и поэтому оставшийся путь ты проведешь запертой в своей каюте, – решительно произнес бывший подопытный.

– Не двигайся! – подняла я руку с зажатым в ладони небольшим устройством, позаимствованное у военных. – Не подходи ко мне, Тхён, потому что в противном случае мы погибнем вместе.

– Пожалуйста, Минам, не делай резких движений, – осторожно проговорил собеседник. – Если она случайно активируется, то от нас не останется даже запаха.

– Вероятно, так было бы лучше всего: моментально и надежно прекратить собственные мучения, – ответила я, ведь по данным исследований при взрыве смерть наступала быстрее, чем человек успевал что-либо почувствовать.

– Ты ведь умная, талантливая, здравомыслящая девушка, с дипломом и блестящим будущим, у тебя впереди вся жизнь, – явно переоценил мои положительные качества мужчина.

– Если я не сбегу с этого корабля, максимум, ожидающий меня на Терра Нова – год, – сделала я неутешительный прогноз. – У меня нет ни одного здорового органа, я живу исключительно на стимуляторах, и если в ближайшее время не найду того, что сможет мне помочь, меня ждет плачевная участь.

– Что с тобой происходит?

– Я умираю, Тхён, – выдохнула я. – В борьбе с моей болезнью сможет помочь только один человек – мой отец, поэтому мне нужно срочно его найти.

– Ты знаешь, где он находится?

– Он пропал после объявления войны Земному Союзу, но мне известно, где можно отыскать подсказку. До начала конфликта он работал в имперской секретной лаборатории, курируемой лично советом, и начинать поиски следует именно оттуда.

– Данная лаборатория представляет собой космическую станцию, находящуюся под бдительной охраной имперского флота и является одним из самых защищенных медицинских учреждений во вселенной.

– Это мой единственный шанс на спасение, – упорствовала я.

– Там несколько уровней защиты, ты не сможешь туда проникнуть, – был категорично настроен гуманоид.

– В таком случае помоги мне, Тхён, ведь с твоим опытом тебе не составит труда это сделать.

– Соваться туда сродни самоубийству, это слишком рискованно.

– Пожалуйста, прошу, спаси меня, – произносить эти слова было тяжело.

– Я попробую, Минам, – спустя несколько долгих мгновений ответил собеседник. – Хотя уверен в том, что очень сильно об этом пожалею.

Глава 15. В логове зверя

Подготовка к операции по незаконному проникновению в имперскую лабораторию заняла длительное время. Вампир помог разработать дерзкий план, придумал достоверную легенду и путь отступления, и у всего этого был только один недостаток – исполнитель. Тхён не хотел меня отпускать, аргументируя тем, что меня быстро разоблачат, но я была непреклонна, и потому смело шагала навстречу своей судьбе.

Отныне я была уроженкой созвездия Центавр, обладательницей оранжевой кожи, косы сложного плетения нежного розового оттенка и нечеловеческих глаз. Благодаря линзам я смотрела на мир зрачками шестиугольной формы, волосы же у представительниц далёкой планеты были невероятно густыми и, по традиции, очень длинными, с чем мне помогли в салоне красоты, благо, современные служители моды творили чудеса. Цвет моих волос они успешно загримировали под нарощенной копной, что постоянно тянула голову назад и заставляла морщится от боли в шее.

Проблема с кожей была сложнее, поэтому в лабораторию, располагавшуюся в открытом космосе на орбите одной из планет империи, я прибыла на пассажирском лайнере в обнимку со своим комнатным растением, пыльцу которого предстояло добавлять в воду при омовении. Вопросов по поводу личных вещей у представителей арийской расы не возникло, поэтому я беспрепятственно попала в сердце прогрессивной науки.

Согласно диплому и рекомендациям я была подающим большие надежды специалистом в разделе зоологии, изучающей червей, в том числе паразитических. Мне пришлось подробно изучить эту область и я должна была признать, что данные животные являлись исключительно мерзкими тварями. Центаврианка, получившая работу в имперской лаборатории, в настоящий момент находилась в изоляции под контролем преступных элементов. Обширность связей Тхёна в криминальном мире поражала воображение, и я очень сомневалась в том, что смогла бы справиться без его вмешательства.

Адмирал Акаерин-тан также времени зря не терял: он вошел в имперский совет, взял под кураторство несколько организаций, в число которых входила и военная лаборатория, и нередко мелькал в новостях межгалактического вещания. Его успехи впечатляли, и я смотрела на голографическую проекцию арийца, дававшего очередное интервью, как на нечто далекое и недостижимое.

В общих залах космической станции часто транслировали новостные каналы, и, когда на них мелькал бывший подопытный, мой взгляд приклеивался намертво. Я понимала, что для нас обоих было бы лучше больше никогда не встречаться, но, в то же время, мне хотелось к нему прикоснуться до дрожи в руках. Я боялась реакции собственного организма, потому что, как бы это было ни печально признавать, я являлась наркоманкой, а Каерин был для меня лучшим из возбуждающих ядовитых веществ. К тому же я небезосновательно опасалась, что он меня убьет, если найдет, все же мы расстались с ним не при самых лучших обстоятельствах.

Однако у звезд имелись свои планы на этот счет, и в один из дней, когда я вернулась с полевых работ на орбиту, было объявлено об общем собрании, которое решил провести прибывший в период моего отсутствия куратор. Данное известие застало меня врасплох, я обедала в столовой, и вилка неожиданно выпала из ослабевшей руки.

– Что с тобой? – участливо поинтересовался молодой мужчина с затянутыми тьмой глазами, сидевший рядом.

Несмотря на привлекательную внешность, его внимание и вторжение в мое личное пространство вызывали раздражение. Гуманоид был мне нужен для того, чтобы узнать, где располагался рабочий кабинет отца, с чем он успешно справился. Однако данное помещение было закрыто, и в виду того, что в лаборатории имелась пропускная система согласно передовым охранным технологиям, пробраться туда представлялось затруднительным.

– Все в порядке, – соврала я. – Как долго адмирал находится на станции?

– Уже несколько суток.

– Зачем он здесь?

– По официальной версии с инспекцией, но поговаривают, что он тяжело болен и проходит лечение в стационарных условиях.

Моя бровь мимо воли удивленно поднялась вверх – сказанное было невозможным, потому как, несмотря на то, что я снизила скорость регенерации его клеток, на нем, все равно, ранения должны были заживать быстрее, чем на обычных смертных. Озвученная версия казалась неправдоподобной, и меня мучило любопытство, что Каерин делал здесь на самом деле.

Его появление заставило застучать мое сердце, сам факт того, что он находился слишком близко, будоражил кровь. Мне хотелось посмотреть на него хотя бы издали, поэтому я, тщательно скрывая воодушевление, в назначенное время находилась в огромном многоуровневом помещении вместе с сотнями своих коллег.

Адмирал Акаерин-тан был другим, суровым и жестким, он вошёл по-военному широким шагом, но потом неожиданно замер, словно наткнулся на невидимую стену. Он обвел присутствующих тяжёлым взглядом, и меня охватило неясное чувство тревоги, но после он продолжил движение, поприветствовав ученых. Речь бывшего подопытного носила организационный характер, он рассказывал о результатах работы лаборатории, направлениях будущего развития, и поощрял выдающихся коллег. Его взгляд блуждал по лицам, и я несколько раз ощущала его на себе. Он меня не узнал, что было ожидаемо, потому как сейчас этого не сделал бы даже мой родной отец.

Я его почти не слушала, и потому вздрогнула, когда собрание подошло к концу, и представители разнообразных рас начали расходиться. Затерявшись в толпе, я вернулась к работе по изучению паразитических червей, которую, честно говоря, тихо ненавидела. Взять подобное отвратительное создание в руки и сохранить спокойное выражение на лице для меня было сравнимо с подвигом.

Я была нечастым гостем в столовой, и в один из дней решила ради разнообразия позавтракать. Когда я лениво ковыряла вилкой в тарелке с порцией синих овощей, сколь ужасных как на вид, столь отвратительных на вкус, в помещение зашёл Каерин. Я пыталась не поддаваться панике, однако, заполнив поднос едой, он целенаправленно подошёл к моему столу.

– Вы позволите? – вежливо поинтересовался он.

Получив в ответ нечто нечленораздельное, он воспринял это как знак согласия и сел напротив.

– Тарими Ай-яно, – сказал между тем он.

– Что? – не поняла я.

– Вас так зовут, – сдержанно улыбнулся ариец. – Необычное имя, могу я поинтересоваться, что оно означает?

– Оно переводится как святость, доброта, милосердие Богини, – ответила я заученную информацию, боясь поднять взгляд вверх.

Он наклонился ко мне, на стол легла широкая тень, и я услышала совсем рядом его голос:

– Оно тебе совершенно не идёт, сладкая.

Когда до меня дошел смысл сказанного, с моего лица отхлынула кровь, и я забыла, как дышать.

– Ты хочешь знать, как я догадался? – тем временем продолжил имперец. – Тебя выдал запах, Минам, я почувствовал его сразу же, как только зашёл в заполненный зал – тонкий, нежный аромат, который перекрывает все прочие. Мне лишь оставалось проверить тех, кто недавно прибыл на станцию, и у меня остаётся лишь один вопрос: зачем ты здесь?

Усилием воли подавив желание сбежать прямо со столовой, я ответила:

– Мне нужно найти отца, работавшего в этой лаборатории до того, как начался вооруженный конфликт с Земным Союзом.

– Как ты смогла сюда проникнуть? – нахмурился собеседник. – Имперская военно-космическая лаборатория является не тем местом, куда могут беспрепятственно попасть посторонние.

– Мне помог друг, – коротко ответила я.

– У тебя очень интересные знакомства, Минам, впрочем, учитывая род твоей деятельности, в этом нет ничего удивительного, – усмехнулся собеседник. – Ты знаешь, какое наказание предусмотрено за незаконное проникновение на военный объект?

– Да, – если он хотел меня напугать, то напрасно, потому что я прекрасно знала, чем рисковала. – Но что в лаборатории делаешь ты, Каерин?

– Я прохожу лечение после проведенного тобой эксперимента, – честно ответил ариец. – Имперские врачи работают над моей генной картой с целью увеличить скорость регенерации, стабилизировать эмоциональной фон и устранить неестественную зависимость.

– Мне кажется, что мы сможем с тобой договориться, – попыталась я найти выход из опасной ситуации. – Я могу помочь тебе побороть зависимость в обмен на пропуск в кабинет профессора Орион Ками Рана.

– Зачем мне твоя помощь, если на меня работают лучшие специалисты в галактике? – изогнул бровь Каерин.

– Они смогли продвинуться в решении твоей проблемы?

– Нет, – смерил меня тяжелым взглядом собеседник. – Мне интересно, как ты собираешься это сделать, если помочь самой себе ты не в состоянии?

– У меня все идёт по плану.

– Неужели? – иронично осведомился имперец. – Прекрати врать хотя бы самой себе, Минам. Ты уже не можешь адекватно воспринимать окружающую реальность, и твоя голова разрывается от навязчивого желания ещё одной дозы, последней, как ты думаешь. Но затем будет следовать очередное употребление наркотиков, и так до самой смерти.

– Все изменится, когда я найду своего отца, который сможет меня вылечить.

– Мы действительно можем заключить сделку, сладкая, – решил имперец. – Я не нуждаюсь в твоей помощи, однако дам тебе свободный доступ в лабораторию профессора в обмен на твое обследование в кругу имперских специалистов.

– Того, что сделал со мной Юн-Джин на крейсере было недостаточно? – спросила я, и мой голос предательски дрогнул.

– По-видимому, нет.

– Я согласна, Каерин.

Уверенности в правильности принятого решения не было, я рассчитывала лишь на то, что смогу сбежать до того момента, когда ситуация выйдет из-под контроля.

– В таком случае доедай свой завтрак до конца, и я провожу тебя в закрытый сектор, – кивнул на мою тарелку собеседник.

Сказанное арийцем я выполнила с трудом: за время, потраченное мной на синие овощи, Каерин успел полноценно позавтракать. Он смотрел на меня с жалостью, что злило неимоверно, словно я была неразумным ребенком, а не одной из лучших выпускников медицинского университета. Я воскресила его из мертвых, совершив невероятное, а в результате он считал меня едва ли не сумасшедшей.

– Когда я получу пропуск в лабораторию своего отца? – поинтересовалась я после того, как меня закрыли в стерильном помещении, а за стеклом собралась изучавшая меня с любопытством натуралистов группа гуманоидов в белых халатах.

– Как только ученые сделают все необходимые анализы, – ответил Каерин по другую сторону преграды.

– В таком случае приступайте, мне хотелось бы, чтобы это закончилось как можно быстрее.

– Как вы себя чувствуете по шкале от 1 до 10, если 10 – это превосходно? – подошёл ближе один из гуманоидов с анкетой в руках.

– Три, – не стала я лукавить.

– Вы ощущаете боль?

– Да.

– Оцените ее по шкале до 10, где 1 – ее полное отсутствие.

– Девять, – ответила я, ведь она давно стала моим постоянным спутником.

– У вас есть чувство тошноты, озноб, боли в костях и суставах? – продолжил опрашивать гуманоид, делая пометки в электронном журнале.

– Ответ на все перечисленное – да.

– Вам свойственны апатия, утрачивание смысла существования, нежелание жить?

– Да.

– Вы осознаёте то, что сейчас происходит?

– Более чем.

– Какие сегодня сутки? – спросил коварный врач, и я ошиблась в ответе, потерявшись во времени.

Мне задавали много вопросов, и я старалась отвечать честно, не обращая внимания на реакцию Каерина, чьи глаза округлялись по мере анкетирования. Мне удалось неприятно удивить мужчину, и в его взгляде читалось явственное желание не выпускать меня отсюда никогда. От назойливого внимания меня спасло то, что арийцу согласно рекомендациям врачей необходимо было сделать лечебные процедуры, и он удалился.

Адмирал сдержал слово, и после того, как спустя мучительно долгое время светила имперской науки меня отпустили, я поспешила в святую святых – лабораторию своего отца. Место работы беглого преступника осталось в нетронутом виде, как будто он совсем недавно сидел за длинным столом, изучая расставленные в хаотичном порядке образцы. Стоило мне сесть в его кресло, размышляя над тем, как все это могло с нами произойти, как я случайно опрокинула чашку с недопитым кофе. Отец никогда не отличался аккуратностью, и его лаборатория напоминала мастерскую безумного Шляпника, где найти что-либо было невероятно сложно. Я не знала, с чего следовало начинать, и стала изучать его самые последние проекты.

Объем информации впечатлял, к тому же его записи больше напоминали шифр, нежели межгалактический язык, и за выделенное время я нисколько не продвинулась в разгадке того, куда он мог сбежать. Меня охватило чувство безнадежности, и я закрыла лицо ладонями, глухо простонав от осознания того, что быть подопытным кроликом предстояло долго.

Дни смешались и слились в один, бесконечный и уродливый, где у меня брали анализы, пичкали различными лекарствами и делали уколы. Мое сознание становилось мутным, перед глазами сгущался туман, и мне приходилось прикладывать большие усилия для того, чтобы сосредоточиться на поиске. Наркотические средства выделялись мне в мизерном количестве, имперские специалисты были категорично настроены на этот счет, и я медленно сходила с ума.

Со мной несколько раз пытался поговорить инопланетянин, которого я использовала для того, чтобы узнать, где находилась лаборатория отца, и чье имя не смогла вспомнить. Общение между нами выходило отвратным: у меня отсутствовала концентрация, и я путалась в простых словах. В ответ он лишь хмурился и неодобрительно качал головой, говоря о том, что лечение не идет мне на пользу, и он опасается за мое состояние.

Как бы ни проходил день, вечером меня ожидал ужин с адмиралом. Я бы с радостью отказалась от данного сомнительного мероприятия, однако никто моим мнением не интересовался.

Судя по лицу арийца, становившемуся каждый раз мрачнее, имперским специалистам достичь желаемого результата пока не удавалось. Было нечто извращенное в том, чтобы находиться в его компании, и хладнокровие в присутствии Каерина давалось мне с большим трудом. С учетом того, что еда меня не привлекала вообще и в принципе, данные ужины вовсе превращались в пытку.

– Ко мне сегодня обратился лаборант из отдела генной инженерии, и его слова меня весьма позабавили, – отложив столовые приборы в сторону, сказал ариец. – Он утверждал, будто ты стала жертвой преступных действий сотрудников лаборатории, и над тобой проводят незаконные опыты. Данный индивидуум очень волновался о твоем самочувствии, Минам. Он тебе хорошо знаком?

– Да, славный парень.

– К сожалению, вы с ним больше не увидитесь, потому что я его уволил, – поджал губы собеседник.

– За то, что он пытался мне помочь?

– А ему ты улыбалась, Минам? – задал неожиданный вопрос ариец – Не морщилась, словно от зубной боли, и не сбегала, стоило заметить его на своем пути?

– Неужели ты ревнуешь, Каерин?

– Нет, – смерил меня тяжёлым взглядом бывший подопытный. – Я всего лишь хочу, чтобы мои подчиненные работали, а не занимались в лаборатории устройством личной жизни.

– То, о чем ты говоришь, является полным бредом, – поморщилась я. – Верни его обратно, потому как он не виновен в том, что у тебя было плохое настроение.

– Почему ты защищаешь его, Минам? Разве тебе не безразлична его дальнейшая судьба?

– Этот лаборант является единственным гуманоидом, проявившем заботу обо мне, и я не хотела бы, чтобы из-за этого он лишился перспективного будущего.

– За свою глупость нужно платить, – жёстко ответил собеседник.

– Глупостью было то, что совершила я – оживить безжалостного тирана, придавшего моей жизни безумный привкус кошмара, – эмоционально сказала я.

– На что ты готова пойти, чтобы вернуть его обратно в лабораторию? – поднял бровь ариец.

Не дождавшись ответа, он встал со своего места, и я предостеригающе воскликнула:

– Не смей ко мне приближаться!

Проигнорировав предупреждение, ариец оказался слишком близко и взял меня за подбородок, заставляя запрокинуть голову назад.

– Ему ты этого не запрещала, не так ли, Минам? – спросил бывший подопытный, и я ощутила на коже чужое горячее дыхание.

– Это низко и аморально даже для тебя.

– Почему ты только мне говоришь безоговорочное нет, сладкая? – разозлился имперец, и, когда его рука опустилась на мою шею и чужие губы накрыли мои, я не выдержала.

Адмирала снесла мощная воздушная волна и, опрокинув предметы мебели, впечатала в стену. Мне было сложно сопротивляться соблазну даже на расстоянии, а, когда он находился рядом, я вовсе теряла контроль. В мои планы не входило, чтобы произошедшее на далекой карантинной планете повторилось, и поэтому я очень агрессивно отнеслась к нарушению личного пространства.

– Предупреждаю тебя в последний раз: держись от меня на расстоянии, и чем больше оно будет, тем лучше! – гневно сказала я.

Из-за непозволительной близости арийца меня охватил озноб, и, отодвинув дрожавшими руками тарелку с морепродуктами, я встала из-за стола.

– Ты не доела свой ужин, Минам, – сверкнул глазами Каерин.

Посуду в то же мгновение смело с металлической поверхности стихией и разбило вдребезги, разбросав остатки еды по полу.

– На сегодня ужин окончен, – ответила я, потому что, сколько бы ни имелось у меня внутренних сил, они были не безграничны.

– Доброй ночи, Минам, – вежливо попрощался ариец, провожая меня взглядом.

– Гори в Аду, Каерин, – зло процедила я, покидая помещение.

Меня колотило, как в лихорадке, все же в зависимости было мало приятного, и после встречи с имперцем я направилась в лабораторию своего отца. У меня наблюдалось обильное слезооделение, закладывало нос от насморка и бросало в жар – ломка делала свою жертву беззащитной, стирала границы между сном и явью. Меня тошнило, и я падала на колени, упрямо поднимаясь на ноги в попытке найти выход из скверной ситуации. Ариец был моим личным сортом сильнодействующих наркотиков, и, если бы он находился от меня на расстоянии, то я продержалась бы на порядок дольше.

Я разбрасывала попадавшиеся под руку колбы и ёмкости с образцами, пока не нашла то, что могло мне помочь. В лаборатории отца хранились флаконы с ядом одного из созданий, обитавших на недавно открытой планете. Судя по проведенному анализу, он имел замедленное действие, поражая рецепторы, связанные у людей с ощущением боли. Это было похоже на то, что, при определенной доли везения, заставило бы меня забыть об имперце.

Для того чтобы рассчитать необходимую дозу, мне не хватало данных, и поэтому я действовала на свой страх и риск. Концентрация показалась мне чересчур слабой, и в погоне за счастьем я не отстановилась до тех пор, пока мое сознание не растворилось в абсолютной тишине, и я не осела на пол безвольной куклой. В попытке убежать от реальности я приняла слишком много яда, и мир померк, погрузив меня в беспросветную тьму, словно зыбучий песок, затягивавшую все глубже без шанов на спасение.

Светила имперской медицины совершили чудо и спасли юную землянку, однако благодарности от меня не дождались. Они разместили меня в отдельной палате с мигавшими индикаторами на специальных устройствах, зафиксировав конечности, чтобы я не смогла навредить самой себе. Мне было не известно, сколько прошло времени, стоило лишь появиться проблеску сознания, как я снова проваливалась в сон.

Когда мне удалось прийти в себя, и я открыла глаза, рядом находился мужчина в белом халате. Он внимательно следил за моими движениями, и я с облегчением отметила тот факт, что ограничители с меня сняли.

– Как вы себя чувствуете? – низким грудным голосом поинтересовался он.

– По 10-бальной шкале? – сыронизировала я.

Собственный голос прозвучал неожиданно слабо и тихо.

– Судя по тому, что вы отвечаете, вам уже лучше.

– Мне казалось, что я никогда и ни с кем больше не буду разговаривать, – призналась я. – Как вам удалось вернуть меня в мир живых?

– Я получил научную степень за исследование в области нетрадиционной медицины племени Наварра, обитающем на одной из планет дальнего космоса. Мне удалось доказать влияние энергетического воздействия на организм, а также эффективность духовных практик. В связи с тем, что распространенные в медицине методы в вашем случае не помогали, я прибег к другому способу, – сказал гуманоид, наблюдая за тем, как я изучала свои испещренные странными голубыми рисунками руки. – Это специальное красящее вещество с планеты наварров, оно смоется само через пару суток.

Следуя наитию, я обнаружила подобные символы на всей своей коже, от шеи до самых пяток, и мне стало очень интересно, как именно проходил этот обряд.

– Я сообщил адмиралу о том, что вы пришли в себя, – нажав несколько сенсорных кнопок на портативном устройстве, сказал мужчина. – Он просил уведомить его, как только это произойдет.

– Я не хочу его видеть, – резко ответила я.

– Он очень переживал, – неодобрительно взглянул на меня собеседник. – Тем, что вы все еще живы, вам нужно быть благодарной в первую очередь ему.

Слов признательности в адрес бывшего подопытного у меня не нашлось, и я тяжело откинулась на подушки, ощущая невероятную слабость.

– Какие у меня прогнозы, доктор?

– К сожалению, неутешительные, – покачал он головой. – Я не берусь сказать, сколько вы проживете, это может быть цикл, половина цикла или же десять суток. Ваше тело искалечено, нарушено функционирование абсолютно всех органов, и в какой именно момент ситуация усугубится – неизвестно. В вашем случае нужно ценить каждое мгновение, потому что завтра может превратиться в никогда.

Гуманоид в белом халате говорил что-то еще, но я его толком не слушала. В скорости он удалился, чтобы дать мне отдохнуть, а потом меня навестил тот, кто косвенным образом повлиял на совершенный мною необдуманный поступок. Ариец был одет в безупречно сидевшую на нем форму, и ему можно было причислить лишь один недостаток – слишком хмурое выражение лица.

– Зачем ты пришел? – скривилась я.

– Хотел увидеть тебя и удостовериться лично в том, что кризис миновал.

– Посмотрел?

– Да, Минам, ты выглядишь как живой труп, – поджал губы мужчина. – О чем ты думала, когда принимала убийственную дозу неизвестного яда? И что ты собираешься делать теперь?

– Это сильнее меня, и остановиться значило то же самое, что прекратить движение падающего метеорита – невозможно, – закрыла я болезненные глаза.