Текст книги "Западня для князя"

Автор книги: Татьяна Бурцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Хмурый

Хмурый уже несколько месяцев был на заставе. Каждый день он вглядывался в степь в надежде увидеть взметнувшуюся от копыт пыль. Но не видел.

Он хотел отправиться в Орду вместе со своей сотней, однако в тот момент, когда Георгий вынужден был срочно выступать, находился в дальнем дозоре и не успел вернуться к походу. Тогда Хмурый напросился на заставу, чтобы первым встретить своих.

Его очерствевшее от войны сердце болело оттого, что там, на чужбине, кому-то могла понадобиться его помощь, а Хмурого рядом не было. А еще он переживал за сотника. В каждом походе Хмурый был его незримой тенью, был готов прикрыть спину и даже отдать свою жизнь за Георгия. А сейчас сотник был далеко. Конечно, и раньше случалось, что они получали разные приказы. У Хмурого в сотне было особое положение – он был лучшим разведчиком, поэтому часто выполнял особые поручения князя.

Утешало только одно – рядом с сотником был Семён. Хмурый сошелся с ним на почве игры в кости – баловался иногда. Правда, хитрый Семён все время жульничал. Но все равно Хмурый испытывал к бывшему атаману разбойников уважение и доверие.

И вот несколько дней назад выяснилось, что Семён вернулся со своим десятком без сотника. Тот отослал его с письмом к князю вместе с русскими купцами, возвращавшимися домой.

Весть об этом принес на заставу один из воев, приехавших из Холма.

Хмурый молча собрался и уехал в степь. Никто его не останавливал. Он, как разведчик, пользовался полной свободой.

Хотя он углубился далеко в сторону Орды, только один раз ему показалось, что он видит всадников, но он не был уверен. Во всяком случае это были не русичи. Своих он узнал бы и за версту.

Из-за того, что он отсутствовал уже долго, Хмурый вынужден был вернуться. И вот сейчас, только что расседлав лошадь, он поднялся на дозорную башню и стоял, в сотый раз окидывая мрачным взглядом степь.

Вдруг вдали показалось облачко пыли. Это был приближающийся отряд конников. Сердце Хмурого замерло. Он ждал, пока облако рассеется и можно будет разглядеть детали. Секунды тянулись бесконечно долго.

– Смотри, Хмурый, там люди вдали, – дозорный наконец заметил приближающийся отряд.

До того, как Хмурый смог разглядеть подробно, чуть дальше первого показалось второе облачко.

Это могло означать только одно – первый отряд преследовали.

Хмурый до боли щурил воспаленные от проведенных в степи бессонных ночей глаза, но не мог ничего толком разглядеть, всадники еще были очень далеко.

Наконец отряд приблизился настолько, что можно было разглядеть русские доспехи и вооружение.

– Лучники, на стену! – закричал Хмурый. – Откройте ворота!

Дозорный уже погромыхал вниз доложить по всей форме.

Русских преследовал большой отряд степняков. Было видно, что скачка продолжается давно. Кони устали и шли из последних сил. К тому же степняки на ходу били стрелами. Русичи отвечали, но при такой бешеной скачке о точности стрельбы не могло быть и речи.

– Дайте мне лук! – закричал Хмурый.

Он выбрал себе цель – одного из степняков, скачущего ближе всех. Он был крупным и рослым, что тоже немного упрощало задачу.

– Держи! – крикнули снизу.

Хмурый поймал лук, а потом колчан со стрелами.

– Не пытайтесь повторить, подождите пока подъедут ближе, – крикнул он лучникам.

Сам он тщательно прицелился. Когда-то очень давно, еще ребенком, его научили прицельно бить из лука на большие расстояния, и сейчас он собирался продемонстрировать свое умение.

Звон тетивы – и упитанный степняк покатился по земле.

Хмурый перевел дыхание. Получилось.

Он взял новую стрелу.

Еще несколько степняков окончили свой стремительный бег со стрелой в груди. Но их оставалось еще очень много.

Послышался дребезжащий звук – лучники сделали первый выстрел.

Далеко не каждая стрела нашла свою цель – расстояние все еще было большим.

Заскрипели створки ворот. Навстречу русичам выезжала подмога.

Справа показался еще один отряд степняков. Теперь было понятно, почему русичи не завязывали бой.

– Вернитесь! – закричал Хмурый. – Беги, останови наших, степняков слишком много, – велел он одному из воинов.

Теперь вся надежда была только на лучников.

Русичи приблизились настолько, что можно было разглядеть лица.

Это действительно был Георгий со своей сотней. Если он не сбавит темпа, то через несколько минут будет на заставе.

Выехавшие воины выстроились возле ворот, подняв луки.

Сейчас стрелять мешали свои же всадники. Правда, это не мешало тем, кто бил со стен.

Вражеские стрелы не производили на степняков желаемого эффекта. Темп погони не снижался. И все же расстояние между погоней и преследуемыми не сокращалось. Его могло хватить на то, чтобы сотня успела въехать в крепость.

Русичи были уже совсем рядом. Хмурый отчетливо разглядел Георгия. Не снижая темпа, всадники влетели в ворота, за ними, сделав выстрел по степнякам, въехали воины, стоявшие снаружи.

Створки ворот захлопнулись почти перед самым носом у преследователей.

Хмурый видел, как Георгий, спрыгнув с коня, тут же поднялся на стену.

Степняки сбились кучей возле ворот. У них был численный перевес, но они, похоже, не собирались штурмовать заставу и на всякий случай отошли подальше.

Вперед выехали несколько воинов, в одном из которых Хмурый узнал предводителя Белых волков.

– Ну что ты прячешься, рус! – закричал он. – Выходи из-за стен! Сколько ты будешь от меня бегать?

Он явно обращался к Георгию.

Хмурый посмотрел в сторону своего начальника. Тот никак не отреагировал.

– Выходи биться один на один! Все должны знать, кто лучший воин, – снова закричал владелец лисьей шапки.

На этот раз сотник удостоил степняка ответом.

– Не сегодня. Но обещаю тебе, мы обязательно встретимся, – негромко, но вполне отчетливо произнес он.

Амир-бек резко развернул коня и поскакал прочь. За ним поскакали и его верные Волки.

Георгий устало усмехнулся и стал спускаться вниз.

Хмурый тоже заторопился.

Внизу сновали люди. Кто-то расседлывал и уводил коней. Кто-то перевязывал раны.

Дружинники были измучены до предела – практически валились с ног, но несмотря на это все приветствовали друг друга и улыбались. Они только что смогли избежать смертельной опасности. Кто-то, размахивая руками, оживленно рассказывал о погоне. Другие жадно слушали. Лица горели. Пыл скачки еще не оставил воев.

С трудом Хмурый нашел среди этого столпотворения сотника. Тот стоял, поглаживая своего гнедого коня, шепча ему что-то ласковое. Коня уже успели расседлать и вытереть. Отрок стоял рядом и ждал, когда сотник передаст ему поводья.

Георгий выглядел уставшим и озабоченным. Что-то в нем неуловимо изменилось. Видимо, поездка в Орду наложила свой отпечаток.

– Здорово! Егорий хоробрый! – поприветствовал Хмурый сотника с усмешкой.

Лицо Георгия осветила улыбка. Такая, как всегда.

– Будь здоров и ты, Федор! Я так и знал, что ты здесь!

Он отдал поводья молодому дружиннику и крепко обнялся с Хмурым.

– А как ты догадался, что я на заставе?

– По выстрелу, который снял первого степняка. Так стреляешь только ты, – сотник снова улыбнулся, – видать, говорит в тебе половецкая кровь.

– Ты прав, – Хмурый почувствовал внутреннее удовлетворение, ему было приятно, что сотник его похвалил, – это был мой выстрел.

– Пойдем внутрь, проводишь меня к начальнику заставы, а потом расскажешь последние новости. Нам нужно торопиться к князю. На рассвете двинемся в путь.

Хмурый ухмыльнулся.

– Сдается мне, что и ты мне можешь рассказать много интересного.

– Могу и расскажу.

На заставу спустилась ночь. Тишина окутала все. Только где-то был слышен говор дозорных, переговаривающихся, чтобы не уснуть.

В одном из узеньких окошек был виден отсвет. Там еще не спали.

В свете лучины тени, которые отбрасывали Хмурый с Георгием, принимали причудливые очертания.

Они уже полчаса провели в разговорах. Сначала Хмурый рассказал о том, что творится в Холме и Галиче, а потом сотник стал делиться впечатлениями от поездки. Рассказал он немного, по большей части о том, как встретились с Якимом и его сыновьями, и о том, как нашли Михаила. Говорить о себе Георгий не любил, поэтому о своих приключениях умолчал.

– Теперь понятно, почему Семён был вынужден вернуться раньше… – произнес Хмурый. Он нашел ответ на мучивший его вопрос, почему Семён оставил сотника.

– Да, я его отправил с важными вестями.

Хмурый подумал, что никакие важные вести не заставили бы его отплыть отдельно от начальника.

– А этот Яким верный человек? Не доверяю я что-то купцам… – задумчиво произнес он.

– Верный и правильный. На него можно положиться. Он будет посылать нам весточки о том, что сейчас происходит в Орде.

– А-а-а, ну ладно… Ты что, сотник?

Георгий смотрел на Хмурого, а видел, казалось, что-то иное.

Разведчик решил не тревожить начальника, на того явно нахлынуло какое-то воспоминание.

– Но как? – произнес в замешательстве Яким.

– Что как? – не понял Георгий. От нескольких глотков крепкого меда тепло разлилось по телу, и он смог наконец прийти в себя, – как я попал в руки тархана или освободился?

– И то и другое… постой, ты цел? – Яким начал ощупывать сотника. – Что с тобой? – спросил он, заметив, как тот поморщился.

– Цел я, цел, плечи только болят: руки чуть не отвернули начисто супостаты. Да еще царапина, кинжалом по боку чиркнули, спасибо кольчуге – помогла.

– Я не понял, как ты сегодня влип во столько неприятностей. Мы же вместе возвращались, куда ты делся?

Сотник задумался. Казалось, события этого утра происходили неделю назад.

– Я увидел человека, который подал мне знак о том, что со мной срочно хотят встретиться. И я пошел за ним. Извини, что не предупредил.

– Ну ты даешь, Егор, это была ловушка?

– Нет. Я встретился со своим давним знакомцем, который сообщил мне очень важные новости. Они всего на полчаса опоздали, чтобы отправиться вместе с Семёном.

– А что за такие новости, что не могут медлить?

– Я думаю, что тебе можно доверять, поэтому скажу. На князя Даниила Галицкого готовится новое нападение. Уже на днях на Русь отправляется отряд, который должен будет любым способом подстроить гибель князя и начать смуту.

– Один отряд? Разве у князя мало дружины?

– Нет, дружины достаточно, просто я не знаю, каким образом будет устроена западня. Эти люди – мастера неожиданных нападений и засад.

– Понятно, тогда тебе нужно спешить. Жаль, что наши не подождали еще денек.

– Да, нам нужно возвращаться. Тот человек, с которым я встречался, рассказал мне о том, что меня разыскивают по приказу тархана, и он советует немедленно уезжать. А позже я узнал, что Амир-бек объявил за мою голову награду. Да Рушан еще…Мне здесь оставаться очень опасно.

– Так как же ты попал к тархану, неужели сам пошел?

Георгий засмеялся.

– Нет, конечно. Смешная история получилась…

– Смешная?! Расскажи, я тоже посмеюсь.

– Я уже возвращался в лагерь, когда люди Амир-бека напали на меня, один из них приставил кинжал к спине и хотел, чтобы я пошел с ним туда, где ждали его люди. Однако я отбросил его, правда, конец тонкого лезвия прошел сквозь кольца кольчуги и поцарапал бок, но несерьезно. Я почти от них оторвался, как вдруг на полном скаку наткнулся на Ру-шан-бека, который приехал в Сарай на мои поиски.

Яким от удивления присвистнул.

– Вот уж подфартило! Действительно смешно. Рассказывай дальше.

– Он, конечно, не хотел меня отпускать. Приглашал в свой улус, но я не поехал. Лучше в бою погибнуть, чем у него гостить. Честное слово, подумал, что смерть моя пришла, но тут приехал разъезд хана – люди Амир-бека, пока за мной гнались, здорово набедокурили.

– И дальше что? – жадно спросил Яким.

– Дальше все мы отправились к тархану пред светлые очи. Рушан-бек был его давним знакомым. Что-то такое ему неприятное сделал, поэтому тархан бека отправил восвояси. А мной решил заняться поплотнее. Но я его уговорил меня отпустить.

– Но как? – Яким чувствовал себя обманутым. Самую интересную часть сотник не захотел рассказывать.

– Можно сказать, убедил, что на свободе я буду полезен ему больше, чем в пыточном застенке.

Яким даже не сразу нашел что сказать.

– Все-таки ты очень везучий человек, сотник. Ты уверен, что у тебя нет никакого талисмана на счастье? Может, расскажешь, где такой взять? Я б сынам приобрел, честное слово…

– Да нет у меня никаких талисманов, – отмахнулся Георгий, – да и признаюсь… правда, одному тебе: так, как сегодня, я еще ни разу не боялся. Как представил, что за смерть мне грозит… Я до сих пор не могу понять, почему тархан меня отпустил.

Лицо сотника выглядело смущенным, будто он стыдился своего признания.

– Брось, все чего-то боятся, просто об этом никому не рассказывают. Да и тархан понял, что ничего от тебя не добьется. Это на твоей упрямой, извиняюсь, роже написано. Вот и отпустил спасать своего князя.

– Да, ты прав. Просто я не был так уверен в своих силах…

– Перестань. Верь в себя. Ты сильный. Я таких упертых, как ты, еще не встречал, хотя народу на своем веку повидал немало. Завтра поедешь обратно, а я здесь останусь и буду весточки посылать, как и что. Стану вашими глазами и ушами в Орде. А ты спокойно возвращайся домой.

Сотник встал, сбросив с плеч шкуру, и протянул руку Якиму.

– Спаси тебя Бог, Яким, спаси Бог!

Тот тоже поднялся и крепко пожал ее.

– Да, все время забываю спросить. А что такого ты сделал Рушан-беку, что он так хочет твоей преждевременной кончины?

Сотник снова рассмеялся.

– Я ему жизнь спас.

Хмурый тронул сотника за плечо.

– На чем я остановился? – очнувшись от воспоминаний, спросил Георгий.

– На купце. Ты сказал, что ему можно доверять.

– Можешь доверять ему, как мне, – ответил сотник. – Ладно, спать пора, завтра в дорогу.

Боярин Борислав

Юрта была просторной. В ней запросто мог поместиться целый курултай. Поэтому боярин Борислав, войдя внутрь, невольно растерялся. Юрта была разделена коврами на несколько помещений. Когда боярин подошел ближе, из-за одного из ковров появился сам хозяин.

Он был молод. Его движения были движениями барса. Лицо имело мало общего с лицами степных кочевников. Скорее, оно принадлежало хорезмскому вельможе. Однако было в его эффектной внешности что-то отталкивающее, и этого Борислав не мог не заметить.

Они с минуту рассматривали друг друга, потом хозяин пригласил Борислава присесть и разделить с ним трапезу. Это был хороший знак.

– Как ты меня нашел? – поинтересовался он.

– Я просто отправил письмо человеку, через которого мы всегда связывались с вами. Он сообщил мне о времени и месте встречи.

– Я слышал, князь раскрыл заговор против себя и брата и наказал многих бояр.

– Да, это так. Я сам почти три месяца просидел под арестом, но смог убедить князя, что я лишь невинная жертва и очень раскаиваюсь в том, что принимал участие в повете.

– И что, князь поверил?

– Не знаю. Но из-под стражи выпустил. Даже часть имения вернул.

– Да, ваш князь или большой мудрец, или большой дурак.

Боярин развел руками.

– Он милосерден сверх всякой меры. Сколько он миловал заговорщиков, и все для того, чтобы снова и снова терпеть удары в спину.

Кочевник криво усмехнулся.

– Да. Излишнее милосердие – порок глупых. Милуя врага, ты рискуешь с ним встретиться снова.

– Ну, благодаря этому пороку я сейчас жив, здоров и разговариваю с тобой.

– Ты умеешь пользоваться слабостями других.

– Главное – самому не быть слабым.

Молодой степняк испытующе посмотрел на боярина.

– Ты мне нравишься. Я люблю таких мерзавцев. Такие, как ты, ни перед чем не останавливаются.

– А почему я должен останавливаться? – Борислав вызывающе посмотрел на кочевника.

Хозяин юрты оставил вопрос без ответа.

– Зачем ты меня искал? – спросил он, меняя тему.

Борислав заговорил совсем другим тоном. Весь предыдущий разговор был всего лишь вступлением.

– Я хотел сказать, что князь уничтожил не весь повет. Некоторые из нас остались на свободе – о них князь ничего не знает. И мы не хотим прятаться и ждать княжеского гнева. Нужно убить князя и покончить с этим. Его наследники не смогут взять власть в свои руки.

Кочевник, казалось, не удивился подобному предложению.

– А мне какое до этого дело?

– Мы предлагаем тебе выгодные условия. Сообщаем время и место, когда князь будет с малочисленной охраной, а ты со своими Волками нападаешь и убиваешь его.

– Это слишком просто. Мне кажется, уже было несколько таких нападений, а князь до сих пор жив.

– У тебя есть другое предложение?

– Я еще не говорил, что возьмусь за это.

– Награда будет велика. Очень велика.

– Иногда никакая награда не стоит опасности, связанной с поручением.

– Но ведь ты не боишься опасности. Я прав?

– Я ничего не боюсь. Но риск и глупость – разные вещи. Кстати, ты еще не назвал размер вознаграждения.

– Оно больше, чем ты можешь себе представить.

Кочевник встал.

– Хорошо. Я подумаю над твоим предложением. Ответ сообщу завтра.

Боярин Борислав стал подниматься, он думал, что встреча закончена.

– Ты останешься здесь моим гостем, – произнес кочевник, – мне нужно уладить кое-ка-кие дела, можешь располагаться, как пожелаешь.

Борислава кольнуло нехорошее предчувствие.

Уже у самого выхода из юрты молодой степняк обернулся.

– Ты знаешь сотника Георгия? – неожиданно спросил он.

– Сотника разведчиков? Да, знаю, – в недоумении ответил боярин.

– Он в Холме сейчас?

– Нет, князь посылал его в Орду с каким-то поручением. Когда я уезжал, он еще не вернулся.

Кочевник, казалось, был разочарован.

– Жаль, очень жаль, – сказал он скорее самому себе.

Полог юрты закрылся, оставив боярина одного.

Тот в замешательстве остался сидеть наедине с яствами, к которым так никто и не притронулся.

Мысли теснились в голове. Он не предполагал такого окончания встречи.

Что означает это приглашение погостить? Я все-таки гость или пленник?

Боярин решительно встал.

Есть только один способ проверить.

Борислав направился к выходу из юрты. Как только он приподнял полог, в его грудь уперлось копье.

Борислав молча развернулся и вернулся внутрь юрты на ковер с разбросанными на нем подушками. Сел, погрузившись в тяжелые думы. Его нехорошие предчувствия получили подтверждение.

В глубине души закипал гнев. На степняка, заманившего его в ловушку, на себя, так глупо попавшегося.

«Не получишь ты ни князя, ни сотника, образина нерусская», – зло подумал он.

Даниил, князь Галицкий

Георгий приближался к дому. Всю дорогу от заставы до Холма его не покидало восторженное настроение. Такие чувства могут испытывать только победившие в тяжелой битве. Он смог вернуться домой живым и невредимым, потеряв всего несколько человек убитыми во время последней скачки от Белых волков. Сотник вез с собой письмо тархана Джанибека, а кроме того, заручился в Орде поддержкой бывшего воеводы Рязанского – ныне приближенного хана – Мустафы и дружбой купца Якима. При непосредственном участии своего десятника Семёна освободил из плена сотника Михаила, которого все считали погибшим. Нелегкое поручение князя было с честью исполнено, и его, без сомнения, ждала награда и слава самого удачливого сотника дружины.

Георгий уже был у ворот своего дома. Не сходя с коня, открыл створки и въехал на залитый солнцем двор. Олеся сидела на крыльце и перебирала что-то в плошках. Красивая и любимая, как всегда. Увидев сотника, закричала и бросилась к нему. Вся ее работа из опрокинутых плошек рассыпалась по ступенькам и покатилась в пыль двора.

Георгий подхватил ее и посадил на коня. Крепко прижал к себе и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю силу своей горячей любви. Всю радость встречи после долгой разлуки. Все торжество жизни над холодной смертью, подстерегавшей на каждом шагу. Все счастье мужа, обнявшего свою молодую жену.

Конь, почувствовав настроение хозяина, стал переступать ногами, словно в танце.

Солнце, высокое небо, двор – все готово было закружиться…

– Эй, сотник, уснул что ли?

– Что? – Георгий не сразу смог очнуться от своего солнечного видения.

– Нет князя, говорю. Во Владимир Волынский уехал, вернуться уж должен. Сказал, что если ты приедешь, немедленно отправляться навстречу.

Старый Матвей стоял на каменном крыльце княжеских палат и щурился от солнечного света.

Георгий стоял напротив, понуро облокотившись на перила. Эта новость его ошарашила и сбила с толку. Не то чтобы он был удивлен.

Просто сотник надеялся, что конец его долгому путешествию наступит в Холме.

– Хорошо… А какой дорогой будет возвращаться?

– Да через Крестовоздвиженский монастырь поедет – княгиню заберет. Отправилась княгинюшка с девушками на богомолье. Ну что, едешь? Или отдохнешь с дороги?

– Часа через два отправимся. Пусть люди мои коней поменяют да сами передохнут. С самой заставы гнали – спешили вернуться.

– Ну ладно… Ты это, домой съезди что ли. Успеешь. Жена поди заждалась.

Матвей хитро смотрел на Георгия своими подслеповатыми глазами.

– Это дело! – Георгий немного повеселел, – спасибо за совет!

Раздав указания своей сотне, Георгий решил внять словам старого постельничего и заскочить домой, прежде чем отправиться навстречу князю. Очень уж хотелось увидеть Олесю. По дороге в слободку он снова дал волю своей фантазии и пребывал в радостном предвкушении от встречи.

Уже приближаясь к своей избе, он почувствовал странный трепет. Дом выглядел как неживой. Сердце замерло. Сотник соскочил с коня и взбежал по ступенькам. Олеси дома не было. Внутри было темно, но ощущение запущенности отсутствовало. Еще недавно здесь прибирались – пыли почти не накопилось. Все стояло на своих местах. Следов беспорядка не было.

Радостный трепет сразу оставил сотника.

Георгий в замешательстве вышел на крыльцо и сел на верхнюю ступеньку, опустив голову на руки. В глубине души начало зреть отчаяние. Он столько времени представлял эту встречу!

– Что, дома не застал? – услышал он чей-то голос.

Он поднял голову, но говорившего, точнее говорившую, не заметил.

Соседка приближалась к нему со стороны огорода и скоро показалась, перебравшись через плетень.

– Не переживай, на богомолье она, с княгиней уехала за тебя молиться.

Сотник оживился.

– Давно уехала?

– Да недели две как. Все дома сидела, на улицу не выходила. А потом пришел гонец от княгини и велел ей собираться на богомолье ехать. Княгиня-де хотела ее от тяжких дум отвлечь и с собой взяла.

– А Олеся что?

– Известно что. Сказала, что раз так, поедет за тебя Бога просить, чтобы живой и здоровый вернулся.

На душе у сотника потеплело. Вот чьими молитвами был он сохраняем во время своего опасного путешествия.

– Хорошо… – с улыбкой произнес он.

Соседка хотела сказать что-то еще.

– Что?

– Она уже вернуться должна была. Просила, если ты раньше приедешь, предупредить тебя, чтобы не волновался. Да еще приглядеть за тобой… Может, домой войдешь? Поесть собрать?

– Не надо, – сотник заторопился, – я как раз в монастырь еду, там и встретимся. Спаси Бог за заботу.

Георгий уже был на коне и выезжал из ворот.

Крестовоздвиженский монастырь был совсем недалеко от Холма. Георгий, чтобы не разминуться с князем, решил сначала заехать туда. И конечно, он хотел увидеть Олесю, сказать, что он жив и она молилась не напрасно.

Монастырь стоял на пригорке и был виден издалека. Все время, пока Георгий со своими воями приближался к нему, он любовался его залитыми солнцем стенами. Недавно обшитый медью купол храма сиял как огонек свечи. Все очертания монастыря будили в душе путника трепет и таинственную, щемящую радость.

Ворота монастыря были открыты для богомольцев. Оставив своих людей снаружи, Георгий слез с коня и, перекрестившись, вошел. Внутренний дворик был совсем небольшой. В центре – небольшая каменная церковь с колоколенкой, по бокам – избы, в которых жили сестры и приезжие.

Одна из сестер встретила его во дворе и провела к княгине.

Та сидела в уютной светлой горенке и занималась рукодельем. Увидев вошедшего Георгия, она улыбнулась и отложила в сторону нитки – подбирала нужный тон для вышивки.

Георгий почтительно склонился и поприветствовал ее.

– Здравствуй, милый друг! – ответила княгиня. – Мы уже заждались тебя. Супруг мой места себе не находил, говорил, что послал тебя на верную смерть. Переживал очень.

Георгий постарался не показать своего удивления. Ему и в голову не могло прийти, что князь способен испытывать подобные чувства. Для него он всегда был волевым и решительным человеком, находящим выход из любой ситуации и не сожалеющим о своих поступках.

– Да что со мной могло произойти? – с улыбкой спросил он, хотя знал, что очень много.

– Ты, сотник, молод еще и безрассуден, – ласково ответила княгиня, – для тебя жизнь – вольный ветер, а для нас – легкое дуновение. На все мы уже смотрим по-другому и научились видеть и остерегаться опасности.

Сотник решил сменить эту щекотливую тему.

– Нет ли известий от князя? – спросил он.

– Нет, но он должен скоро быть. Мы собирались к Иоанну Предтече вместе в Холм вернуться.

– Ладно, тогда мне нужно отправляться в путь. Князь велел мне с ним в дороге встретиться.

– Хорошо, дружок, отправляйся, – княгиня снова взялась за свое рукоделье.

Тут сотник почувствовал, что краснеет. Он не находил в себе сил задать самый понятный и естественный вопрос.

– Олеся в храме должна быть, – с улыбкой произнесла княгиня, видя его терзания, – иди, обрадуй жену, что вернулся.

Георгий словно на крыльях вылетел из горницы.

В храме было прохладно по сравнению с залитым солнцем двором. В полумраке с треском горели свечи, освещая лики святых. В неровном свете они как будто оживали.

Молящихся было немного. Сотник с замиранием сердца выискивал среди них знакомый силуэт. Он обошел церковь, заглянул за колонны, но Олеси так и не нашел.

Где же она!

Целый день ему преподносились неприятные сюрпризы.

С зарождающимся ропотом он вышел из храма и в замешательстве застыл на лестнице. Он не знал, как ему поступить.

Видя растерянность сотника, к нему подошла одна из послушниц.

– Вы кого-то ищете? – тихо спросила она.

– Мою жену, Александру. Она приехала с княгиней.

– Ее нет в церкви. Она у матери Евфимии.

– Кто это? – в изумлении спросил сотник.

– Одна из сестер. Она прозорливая старица – видит иногда человека и зовет к себе, чтобы что-то рассказать. Вот и Александру вашу позвала.

– Да зачем же! – воскликнул в сердцах Георгий. Сегодня у него ничего не выходило как нужно.

– Не знаю. Она никогда не объясняет.

Сотник уже раскаялся в своей вспышке.

– Прости меня, девушка. Скажи только, надолго это?

– Иногда на несколько часов, а когда и полдня человек в келье просидит – проговорит.

Сотник задумался.

– Спаси Бог за помощь, – медленно произнес он, – да, вот еще, можешь выполнить мою просьбу?

– Какую? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Передай Олесе, что муж ее приезжал, что со мной все в порядке, я скоро вернусь сюда вместе с князем и заберу ее домой.

– Хорошо, передам, – ответила девушка и с сожалением добавила: – Жалко, что вы не встретились.

– Жалко, – глухо произнес сотник.

Он направился к воротам – медлить дольше было нельзя. Георгий не мог ставить свои интересы выше интересов княжества. Раз князь велел ему выезжать навстречу, значит были на то важные причины.

Солнце уже не радовало Георгия – он был расстроен тем, что так и не смог увидеться с Олесей.

Проходя мимо двух сестер, занимающихся своей работой, он случайно выхватил обрывок разговора. Одна наставляла другую.

– …претерпевший до конца – спасется…

Георгий даже замедлил шаги.

Это как раз про меня.

Сотник улыбнулся своим мыслям.

Но как же это тяжко – претерпеть до конца!

Уже прошло около часа с тех пор, как Георгий со своими воями оставил монастырь. С собой из Холма он взял всего половину сотни, рассудив, что на родной земле ему ничто не угрожает, хотя сейчас сомневался в этом решении. Лишние люди никогда не помешают.

Он ехал впереди, разговаривая с Хмурым. Неожиданно разведчик жестом показал Георгию, что всем нужно остановиться. Тот поднял руку, и движение прекратилось.

– Стой, сотник, впереди всадники.

Несколько минут длилось томительное ожидание. Все пребывали в боевой готовности.

Наконец из-за поворота показался небольшой отряд конников. Они скакали во весь опор. С первого взгляда можно было определить, что это были русичи.

Хмурый застыл в недоумении.

– Что с тобой, Федор? – удивленно спросил сотник.

– Это ж князь…

Эти слова могли сравниться только с ударом обуха по голове.

– Что он здесь делает с такой малой дружиной?

Всего через несколько минут они узнают ответ.

Скачущие тоже заметили отряд Георгия, поэтому замедлили бег. Потом, видимо узнав Георгия и Хмурого, поскакали навстречу.

– О, и Семён здесь, – произнес разведчик, – принесла нелегкая.

– Да уж, – Георгий ответил невольно. Его как будто обдало холодом. Все события дня выстраивались в череду, чтобы закончить его непоправимой бедой.

Сотник поскакал навстречу князю.

Что же случилось? Что?

Георгий заметил, как чуть посветлело лицо князя, когда он поравнялся с ним.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, но не время сейчас, позже поговорим, – произнес Даниил.

– Что случилось? Почему вы так спешите? И где охрана? – эти вопросы Георгий произнес очень быстро.

– Княгиня при смерти, мне нужно торопиться. Могу не застать ее живой. А дружина… скачет следом. Я спешу, поэтому со мной только десяток.

– Как при смерти? – лицо Георгия было таким изумленным, что князь невольно остановился.

– Ты привез вести от нее?

– И да и нет… – Георгий еще не мог всего понять, но страшная догадка осенила его, – когда я час назад выезжал из монастыря, княгиня была в добром здравии.

– В добром здравии? – лицо князя было растерянным. Георгий вообще никогда его таким не видел. Надежда сменялась на нем сомнением в словах сотника. Сомнение уступило путь гневу. В глазах появился стальной блеск.

– Скажи мне, сотник, это правда? Ты не обманываешь меня? Потому что если ты говоришь неправду, твоя участь будет страшна.

Георгий бесстрашно смотрел на Даниила. Его лицо приобрело знакомое князю упрямое выражение.

– Я говорю правду. Она сидела за вышивкой, была здорова и бодра как никогда и собиралась вместе с вами возвращаться в Холм.

– Что же это значит? – невольно вырвалось у князя.

– Скажите мне, кто и когда привез весть о болезни княгини? – произнес Георгий медленно, словно он боялся услышать ответ.

– Три часа назад прискакал инок и сказал, что княгиню хватил удар, она умирает и просит меня приехать.

– Три часа назад? Инок?! – сердце сотника остановилось.

– Что с тобой? – с тревогой в голосе переспросил Хмурый.

– Монастырь женский, – только и смог произнести Георгий.

– Признаюсь, мне это тоже показалось странным, – задумчиво произнес князь, – но я подумал, что он из тех, кто странствует и посещает различные святыни.

– Расчет был сделан на то, что иноку обязательно поверят, – обреченно произнес сотник, – это то, о чем я так спешил предупредить тебя, князь, и не успел.