Текст книги "Никуда не денешься (СИ)"

Автор книги: Татьяна Карат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Вот, скажите, как нужно было меня опускать, чтобы я попой почувствовала весь рельеф чужой груди? И не только груди. Когда моя попа опустилась на уровень его бедер, в том, что мой благодетель мужчина, я уже не сомневалась. Коснувшись земли, так и стояла еще какое-то время, тесно прижавшись к мужчине. И не то, чтобы я этого хотела, но кто меня спрашивал?

Платье поддернутое, попа в одних трусиках и ничем более не прикрытая и он – неизвестный, тяжело дышащий мне в волосы мужчина.

Никогда не думала, что может быть так страшно. Лучше бы в зале осталась с тем купившим меня незнакомцем, чем вот здесь стоять в таком положении, да еще и не понятно с кем. Там хоть на худой конец, могла позвать кого-то на помощь. А здесь?

В голове прокручиваю план побега. Еще не знаю от кого, но точно знаю, что бежать буду.

Собравшись с силами, и духовно и физически я дернулась в попытке бегства.

Почему дернулась? Да потому, что большего мне не позволили. И даже удар каблуком по ноге пленителя не помог. Он только, скрипя зубами, глубоко вдохнул, но меня не отпустил.

– Отпустите! – Я, наконец, вспомнила, что умею разговаривать. Кто его знает, может, откликнется на словесную просьбу?

– Что же ты неугомонная такая?

Боже, его голос! Это как музыка, пробирающаяся в самую душу. Грудной, низкий, с легкой ноткой хрипотцы. Вот что за вселенская несправедливость, как может маньяк обладать таким прекрасным голосом?

Не знаю, какие фибры там внутри меня он затронул, но я заслушалась. Слова, сказаны у самого уха – не громко, с легкой ноткой шепота при выдыхании… Теплый воздух его дыхания, казалось, даже опалил кожу. Или заморозил? Не знаю. В общем, тысячи мурашек разбежались от этого самого места у уха по всему моему телу.

Сейчас я поняла всю правдивость фразы: «Женщина любит ушами». И вот даже не смысл слов, а само произношение так зацепило…

Но пелена с глаз все же спала, и хоть не сразу, а через несколько минут я продолжила попытки вырваться.

Он, не долго думая, повернул меня лицом к себе, но удерживал слегка наискосок – скорее всего, прятал стратегически важную точку, по которой я уже планировала нанести удар. И только за то, что опустил наконец-таки мое платье, я была ему благодарна.

– Вы!

– Я.

– Что вы здесь делаете?

– То же самое хочу спросить у тебя.

– А чего это вы мне «тыкаите»?

– Я тебя купил. Ты моя собственность. Как хочу, так и обращаюсь. – Он говорил это медленно, короткими предложениями, как будто объяснял ребенку трудно доступный материал из школьной программы.

– Что? – Я в порыве гнева собиралась еще что-то сказать, пока не увидела ухмылку на его лице.

Он меня дразнит? Я смотрела на него еще какое-то время, пытаясь прийти в себя и сообразить – это было в шутку сказано или как? Но в следующее мгновение он наклонился и прошептал мне на ухо, слегка касаясь губами моих волос:

– Ты моя…

От чего меня начало трясти – от возбуждения или от испуга, я даже не знаю. А может виною всему январский холод?

Он коснулся легким поцелуем моей шеи, а рукой зарылся в пряди свободно спадающих волос, специально выдернутых из прически. Я взялась руками за полы его пиджака и не знала, чего больше хочется – оттолкнуть или прижаться поближе.

Когда он коснулся поцелуем моих губ, последние здравые мысли выветрились из головы. Сейчас впервые ощутила, что значит потерять голову от поцелуя. Все ушло на задний план. Проблемы казались незначительными, даже несуществующими. Был реальным только этот мужчина и его горячие чувственные губы.

Я уже смело отвечала на поцелуй. Позволяла ему творить невообразимые вещи у себя во рту. Он впивался в меня как в источник, высасывал до капельки. Не давал прийти в себя и опомнится – только плыть в этих невероятных ощущениях.

Мой затылок касался грубой кирпичной стены, а я даже не чувствовала неудобства, только ловила каждую крупицу удовольствия: от жарких губ и языка, которые увлекали мои губы в страстный танец, от горячих рук, пробравшихся под платье и ласкающих бедра.

Его пальцы пробрались мне под трусики и поглаживали нежные влажные складочки. Боже, чем я только думала, позволяя такое? А вот, наверное, тем самым местом, которое он сейчас ласкал.

Останавливать все это безобразие не хотелось. Я жаждала продолжения. Сама раздвигала пошире бедра и терлась о его пальцы. Томные стоны срывались с моих губ, и они неосознанно просили: еще, еще, еще… Готова была отдаться в эту же минуту, и даже не задумывалась о том, что это в первый раз, и стоит ли позволять такое человеку, имени которого даже не знаю.

Мои руки жили своей жизнью. Гладили рельефную грудь сквозь рубашку, а когда этого показалось мало, стали ее дергать, пытаясь расстегнуть. Кажется, отлетела одна пуговица, или несколько – да какая разница? Разве это важно? Главное коснуться его кожи, ощутить этот жар каменных мышц, прощупываемых сквозь рубашку.

Но меня ждало разочарование. Под рубашкой оказалась еще и майка. Он что капуста? Пока к кочану доберешься, и желание пропадет. Но о кочане я загнула, так далеко лезть пока не планировала, а вот грудь хотелось потрогать до покалываний в пальцах. Да и какие там планы, тело жило само по себе. Требовало, хотело получить запретный плод и никакое «что же будет потом» его не волновало.

– Не здесь.

Он оторвался от меня и оперся руками о стену, за моей головой, тяжело дыша. Но я не готова была так быстро все прекращать. Мои руки продолжали блуждать под его рубашкой, все тело ныло в жажде его прикосновений. И я прижалась к нему – дразня, кого больше себя или его – не знаю. Слегка присела, потом встала – потерлась об него, напрашиваясь на продолжение ласк. И он тоже этого хотел – я чувствовала. И пусть словами утверждал обратное, но ведь тело своей внушительной выпуклостью подтверждало мои догадки.

Да и не говорил он что не хочет, просто как заведенный утверждал – «не здесь»

– Не здесь. Мы продолжим, очень скоро, но не здесь.

Ну вот, опять! Зачем мне очень скоро? Я хочу здесь и сейчас! Я горю в эту минуту!

Руками продолжала шарпать его майку. Он взял их за запястья и прижал к стене по обеим сторонам чуть выше моей головы.

– Немного остынь, потом пойдем.

Пульс стучал в висках, с каждым ударом утихая. И вместе с замедлением этих ударов, здравый смысл возвращался в мою голову.

Сразу почувствовалась неловкость перед ним, потом стало стыдно. Вот реально стыдно. Надо же было быть такой дуррой?

Никогда себя подобным образом не вела. Я как сума сошла, с цепи сорвалась. Это он на меня так действует! Нужно держаться от него подальше. И как знала, еще с самого начала хотела убежать. А почему хотела? Хочу!

– Все в порядке?

Я только кивнула головой. Говорить ничего просто не могла.

Он отпустил мои руки, накинул на подрагивающие от холода плечи пиджак, повел назад в зал. А я и не замечала, что на улице так холодно.

Не стоит верить резко успокоившейся и согласно кивающей девушке. Ой, как не стоит!

Я больше не слышала его голоса. Пока обходили здание универа, он молчал, в зале тоже, особо поговорить не стремился. Его друзья или собутыльники, как их лучше назвать не знаю, стояли в фойе. По всей видимости, ожидали нас. Так дружной компанией мы и пошли в зал, но только теперь вел наш хоровод мой временный парень на вечер. Вперед не пускал, видимо боялся очередного побега. А я как раз над ним и сушила голову.

И вот знаете, если в голове созрела идея «фикс», и ты этого действительно хочешь, пути ее достижения найдутся.

Я больше не придумывала хитроумных планов – просто выжидала. И мое терпение было вознаграждено. Как только он, переговорив с одним из своих друзей, отвернулся от меня, и со словами «буду через несколько минут» ушел в более тихое место, по ходу набирая какой-то номер на телефоне, я, недолго думая, направилась в противоположную сторону – к выходу.

И что удивительно, его друзья пытались меня остановить, но не удерживали. Хотя поначалу признаться, задержали, да и перепугали слегка. А что, не каждый день у меня на пути становиться шкаф двухметровый – руки в карманах, а сам смотрит с такой укоризной во взгляде. Я, признаться, остановилась и даже задержалась на несколько минут, а потом рискнула его обойти. И он не схватил меня за руку, не задержал, просто пошел рядом. Нелегко ему с его габаритами было продвигаться сквозь эту толпу, но он брал силой. Я же протискивалась благодаря своей юркости. В результате – моя взяла – подвыпивший народ не так уж сильно боится быть растоптанным.

Другой, из этой фантастической четверки, направился в сторону только что ушедшего бойфенда. Ожидать их возвращения я была не намерена, поэтому пробиралась между танцующими уже с удвоенной прытью. В том, что мой шкаф не будет столь воспитан, как его друзья и остановит меня с применением физической силы, как-то не сомневалась.

Я как раз спускалась по ступеням, когда увидела его. Точнее не увидела, а почувствовала его взгляд на своей спине и оглянулась. Он быстро шел в мою сторону. Не бежал и это главное. Может ему статус не позволяет ускоряться таким образом, а вот мне все равно. Приподняв платье повыше, чтобы не споткнуться, я помчалась вниз по ступеням.

Он остановился на верхней ступени и даже не особо спешил меня остановить. Не то, что я хотела остаться, но обидно как-то.

– Ты уже все равно от меня никуда не денешься.

Скажите, вот кто бросается подобными фразами вдогонку? Тем более, когда от него пытаются всеми правдами и неправдами удрать, и уже явно, по доброй воле, на глаза не будут попадаться? И как назло эта фраза еще долго вертелась у меня в голове, будоража чувства.

Забыв о пальто, висящем в гардеробной, я промчалась два квартала к общежитию в одном платье и даже не почувствовала холода.

Уже в комнате, грея руки о слегка теплую батарею, начала приходить в себя. Да уж, вечер удался на славу, хоть и не совсем так, как я ожидала.

А чего собственно я хотела! Да ясно чего – утереть нос своему бывшему. Что ж не спорю, мне это удалось, но почему-то легче не стало.

Через полчаса пробьют куранты, а я совсем одна в пустой комнате. Да что комнате – все общежитие гуляет. Кто гуляет, а кто по домам разъехался. Только я не нашла лучшего занятия, чем одеться в пижаму и с бокалом шампанского перед зеркалом создавать себе хоть какую-то визуальную компанию.

Стоп! А что это за полоска на шее? Я потерла подозрительную темную полоску. Это оказалась струйка засохшей крови.

Ничего себе! И откуда она там взялась? Не могла же я пораниться на вечеринке, разве что тогда, когда в окно лазила. Я точно помню, что с комнаты выходила с чистой шеей. Так тщательно нанося макияж, я просто не могла не заметить этого.

И сразу вспомнилась его фраза, брошенная вдогонку – «Ты уже все равно от меня никуда не денешься». Может это он меня покусал. Пометил так сказать. Так по-дурацки это звучит,0 самой стыдно стало за подобное предположение.

Начиталась фантастики на свою голову, теперь в каждом незнакомом мужчине демонов и вампиров высматриваю.

Глава 5

На каникулы домой я ехать не собиралась. Да и дома по сути никакого у меня не было. Жила у тетки последние семь лет. Нет, я не жаловалась, она очень хороший человек. Никогда ничем не попрекнула, всегда все ровно делила между своими тремя и мной.

Но вот как-то мне чего-то не хватало. Может тех объятий, которыми она обнимала своих детей, а может поцелуев по утрам и щекотки? И чем больше я видела, как она играет со своими тремя, тем больше тосковала по родителям. Меня пытались, поначалу, и обнять и поцеловать, но только я постоянно сторонилась. Не хотелось чужих поцелуев – боялась затмить светлую память о своих родителях.

Не было здесь правых и виноватых, была просто такая ситуация. И я научилась с этим жить. Иногда щемило на душе, но я пыталась не обращать внимания. И, наверное, именно поэтому возвращаться домой я не хотела. Какая разница, где кушать и спать по ночам?

А вот как раз со вторым у меня и начались проблемы. Сразу, правда, считала по-другому.

Никогда не видела эротических снов, и когда в ту же ночь мне приснилось что-то подобное, я была заинтригована. Ну, это я слишком мягко выразилась.

Боже! Я никогда еще так на постели не выкручивалась и столь томно и разочаровано не стонала. Хорошо хоть соседок в комнате не было. И, надеюсь, дверь хоть немножко приглушала звук. Тело ныло в жажде продолжения, требовало ласки, и я как кошка терлась о постель и подушку.

Хотелось его рук и губ, страстных объятий и ласк, нежных поцелуев и шепота в шею. Хотелось ощутить его крепкое сильное тело прижимающее меня к стене. Хотелось, хотелось… да мне самой себе, стыдно признаться во всем чего хотелось.

Целый день я ходила как чумная. Долго размышляла над вчерашними событиями и ночными сновидениями и решила, что, скорее всего, он меня просто вчера сильно возбудил, вот и приснилось подобное, как самые яркие впечатления за день. Хорошо хоть бывший, с полуголой красавицей, не приснился – то тоже было не менее яркое впечатление.

Я так за день с блока и не вышла, благо продуктов хватало. И, честно говоря, боялась выходить – вдруг напорюсь на вчерашнего знакомого. Ну, не совсем знакомого – имени то его не знаю, хоть телесно неплохо познакомились.

О своем бывшем и его предательстве думать просто не могла. Перед глазами стояли картинки со сна, а там был другой мужчина. И я краснела от подобной откровенности и вместе с тем хотела продолжения. Да что же это со мной твориться?

Последние пять ночей снилось примерно тоже, только с каждым разом все более откровенно. Я дни напролет ходила взвинченная до предела. Хотелось продолжения. И ведь знаю, что должно что-то быть – какая-то феерия чувств. Это загадочное слово «оргазм»! Хотелось ощутить, что же это значит на самом деле. Да и не просто хотелось, все мое тело требовало этого.

А он улыбался. Он каждую ночь, во сне, уходил, не окончив начатое – улыбался – загадочно, туманно приглашая – «приди ко мне». И я не слышала его голоса, его губы во сне не шевелились. Он просто смотрел на меня, а я знала, чего он хочет. Знала бы куда уже, наверное, побежала бы. Ну, если здраво подумать, не побежала бы, а вот по утрам, просыпаясь в эротической неге, готова была сдаться ему без боя.

Вот до чего доводят девушку неудовлетворенные сексуальные желания!

Сижу, смотрю телевизор, грызу ногти, и с трепетом и испугом жду ночи. Как говорят: «и хочется и колется». И последние две ночи мне все больше колется. Как-то начала задумываться, неспроста все это. Никогда не была столь впечатлительной. Да и то самое место, которое все чаще последнее время напоминает о себе, никогда раньше не чесалось. Что-то здесь не нормально. Вспомнилась та струйка засохшей крови на шее. Да ну, что за гадости в голову лезут?

А почему не лезть, я ведь как сурок, всю последнюю неделю в изоляции сижу. К тому же, сама себя к этому и приговорила. На улице рождественские праздники, а я в добровольном заточении. Все нужно что-то с этим делать!

Полазила по инету, переписалась с несколькими местно живущими одногрупниками и узнала место сегодняшнего сборища знакомой молодежи. Что ж я в комнате сижу в свои не полные двадцать? У меня было около часа на сборы, а больше и не нужно.

Нужны новые впечатления, чтобы выбросить некоторых слишком смелых и наглых с моей головы.

* * *

Глубокий вдох и улыбка на лице. В этом вдохе слышалось облегчение

– Она вышла. Уже успокоилась и готова.

Он не стал уточнять для чего готова. Друзья и так знали, и все это время нервничали не меньше него.

Время поджимало.

* * *

Когда я заходила в клуб, веселье было в самом разгаре. Я подошла к девчонкам на танцполе, они зажигали. Уже от самой обстановки безропотного веселья на душе становилось весело. И, честно говоря, все проблемы пофиг. Жизнь продолжается!

Кто-то заказал третий раз одну и ту же заезженную композицию, и это уже порядком надоело. Мы с девчонками решили удалиться со слегка опустевшего танцпола.

За столом собралось много молодежи, большинство из которых я даже не знала – так промелькавшиеся в коридорах универа лица, и не более. Но это не мешало веселиться. Многие подходили, поздравляли с праздниками, кто угощал, кого угощали мы – в общем то самая обычная общажная семья. За соседним столиком орали парни с пятого курса, перекрикивая музыку. Это, скорее всего, они и есть «то чмо, которое заказало этот надоедливый трек», как выразилась Илонка. Она, правда, «то чмо» обозвала еще парочкой «ласковых». Знала бы, что это пятикурсники, каждый из которых ей «безумно нравится», наверное, помалкивала бы.

– О, привет, девочка на ночь!

Меня по спине здорово шлепнули не маленькой рукой. И кого это не заставит насторожиться? Особенно если за каждым углом в испуге или предвкушении высматриваешь того, кто по ночам спать не дает.

Я оглянулась. За спинкой диванчика, полу согнувшись, толи чтобы приблизится ко мне, а может, просто, выпитое ровно стоять не давало – стоял ведущий. Да, тот самый, который тогда торги вел и расхваливал меня такую неповторимую.

И вот, когда знаешь, с кем имеешь дело, не так страшно и огрызнуться. И возмутиться можно.

– Что значит «девочка на ночь»?

– Да не злись, ты, пошутил. Ты не девочка на ночь, ты золотая жила!

То ли он по-пьяне заговаривался, то ли я чего-то не понимала. Нужно просто дойти до такой же кондиции и потом разговаривать на одном языке.

– Пойдем, потанцуем, малая, песня ведь классная. Третий раз специально заказываю.

Он схватил меня за руку и просто сдернул с диванчика. Я даже не успела взглянуть на Илонку, хоть бы взглядом извиниться. Она, кажется, последний месяц именно по этому пятикурснику сохла. Он меня тащил на танцпол, а я чувствовала убийственный взгляд Илоны в спину.

Вот скажите, как танцевать с человеком, которого и без музыки колбасит в разные стороны? Нет, с ним нужно не танцевать, а следить, как бы не шлепнуться, от его попыток меня покружить. Видно все же дергание в разные стороны ему надоело, и он решил обнявшись покружиться, имитируя медленный танец. Ничего, что из динамиков орут басы – у нас своя погода – мы среди активно двигающихся ребят еле передвигаем ноги.

И почему такая долгая композиция? Или это чудо заказало ее на весь вечер?

– А за какие ши-ши вы так гуляете сегодня с парнями? – Заказывать одну и ту же музыку не дешевое удовольствие, тем более в столь популярном клубе.

– Ты же моя золотая рыбка обогатила меня.

– Как?

– А тот олух действительно заплатил за тебя деньги.

– Что? Ты же говорил это просто игра! Да и деньги должны были пойти в фонд универа, при чем здесь ты?

– Да я и ему это говорил, а он совал мне свои деньги. Но я ведь не лох, чтобы отказываться дважды. И знаешь, в фонд универа он тоже заплатил.

Уж больно живо он стал разговаривать, как будто и не был столь пьян. Это что была маска, илы пытается утопить проснувшуюся вдруг совесть в алкоголе?

– Ты меня продал как Иуда – за тридцать серебряников!– Вот не знаю почему, но так обидно стало. То ли потому, что он на мне нажился, а может себя вещью почувствовала? Главное там, на сцене, было совсем по-другому, а сейчас глядя на это все со стороны, как-то, ну не по себе одним словом. И кто в этом виноват? Тот, кто напротив. Ну не я же на самом деле. Скажете эгоистка? Да, она самая! Злость то надо на кого-то выбросить, чем он не подходящая кандидатура?

–Не продал, а дал попользоваться на вечер. И учти, не за тридцать – ты стоишь на много дороже.

Он опять вернулся к образу пофигиста. Не долог был проблеск совести. Даже возмутиться, толком, не успела.

Как-то мне танцевать расхотелось. Хоть, ели заметное кружение под быструю музыку и танцем не назовешь.

Кто его знает, кем был тот мой временный ухажер? А вдруг он живет по своим бандитским понятиям: деньги заплатил – все, товар мой! Фу как противно – я товар.

И вот зря я не уехала домой к тете – в тот самый день стоило бы уехать. Разумеется до этого конкурса. Посидела бы там, похлюпала носом, вспоминая Никитосика, а не играла бы в это перенесение боли с больной головы на здоровую.

А может, и зря расстраиваюсь? Судя по виду – мужик не бедный – поиграл в университетского благотворителя, и думать забыл о случившемся. А я себе отдых порчу глупыми мыслями.

Все, стоит выбросить его из головы. И со снов по ночам, желательно. А то чувствую, до оргазма во сне он меня так и не доведет, а на парней бросаться скоро начну, от неудовлетворенности.

Что-то доказывать и возмущаться этому… ведущему, я не видела смысла. Не услышит он меня из-за тучи своего эгоцентризма, не стоит даже пытаться. Пусть наслаждается без меня своим заезженным треком и деньгами, а я уж лучше с девочками как-то в гордом одиночестве.

Я попыталась снять его руки с моей талии и отстраниться, но не тут-то было. Может резко попыталась, и тем самым обидела, столь высоко себя ценящего мужчину? Да, действительно, как это его завидного пятикурсника среди танца, на виду у всех, оставит какая-то там второкурсница?

У него прорвалось второе дыхание, что ли? Стас схватил меня уже не совсем за талию, а пониже упомянутого места, и прижал к себе с силой удава, страстно обнимающего свою жертву.

– Ну и как ты отработала потраченные на тебя деньги?

Да что же это творится? И вот даже пощечину не могу дать, чтобы никого рядом не зацепить.

Он прокричал эту фразу мне на ухо, пытаясь перекричать музыку. Ему это очень даже удалось, поскольку несколько танцующих рядом стали с интересом меня рассматривать. Вот же гад! В мое поле зрения попало его ухо – вот хоть возьми да укуси его со злости! Главное, сам на мне нажился, еще хватает наглости так меня унижать и позорить перед окружающими.

– Ну, ты, и чмо!

Я толкнула его руками в плечи, пытаясь вырваться с цепких мужских объятий. Но моя попытка осталась безрезультатной – он держал намертво.

– Детка, может, и меня обслужишь по первому разряду?

–Денег не хватит.

Я уже вырывалась всеми возможными путями, не боясь кого-то зацепить или привлечь к себе внимание. Но ему все же удавалось удерживать меня.

– Так ты для меня скидку сделаешь, не каждый день такой красавчик, на тебя внимание обращает.

– У травматолога на гипс скидку попросишь, если еще раз к ней прикоснешься.

Опять этот голос. И почему он для меня звучит так по-особенному? Среди гула толпы, крика и шума я расслышала его очень четко. Уловила интонацию, угрозу в тоне и даже какое-то злое рычание. Он стоял у меня за спиной, я его не видела, но уже ощущала какой-то магнетизм, что ли?

Как приятно чувствовать чью-то защиту. А чего только стоило увидеть лицо Стаса – вспомнила все-таки имя ведущего. Его руки, еще несколько секунд назад стискивающие меня не совсем за талию, теперь переместились на эту самую талию, и уже не стискивали, а едва касались.

Вот приятно чувствовать себя отомщенной! Да, справедливость восторжествовала! Не то, чтобы Стасу наваляли, да и не хотела я этого, но спесь, с этого зазнавшегося наглеца, сошла. Непривычно было видеть его растерянным и испуганным.

Но эйфория моя длилась не долго. Здравый смысл подсказал, что я как бы тоже, нахожусь не совсем в выигрышном положении от появления здесь некоторых. И, как оказалось, рыпаться мне уже было поздно. Не успели мою талию покинуть руки Стаса, как тут же там оказались другие – сильные и большие. Как говорят – свято место пусто не бывает. И вот если Стас мне был неприятен и напоминал больше назойливую муху, то этот был ураган, от которого нужно убегать и прятаться.

Вот почему он меня постоянно настораживает, пугает? Нет, чтобы прийти мимо и не заметить?

– Ты по мне скучала, малышка.

Даже не знаю почему, но от его слов вздрогнула как в предвкушении чего-то…

А что за обращение «малышка»?

– Еще чего! Даже не вспоминала.

– И по ночам не снился?

Краска предательски обожгла лицо. Такое ощущение, что меня поймали на горячем. Я так же себя чувствовала, когда мама узнала, что я лазила на сайтах для взрослых в свои-то двенадцать лет.

– Отпустите меня!

Стыд стыдом, а чувство собственного достоинства никто не отменял. В ответ он только сильнее прижал меня к своей груди. И почему мне это так приятно?

– Я же обещал, что ты от меня никуда не денешься.

Я дернула плечом, прям у него под подбородком (жаль не зацепила), желая отстранится хоть немножко.

Сколько можно говорить мне в самое ухо таким волнующим голосом? Это меня выбивает из колеи, не могу ни на чем сосредоточиться. Нельзя так. Нужно собрать мозги по крупицам и дать, наконец, этому, зазнавшемуся представителю мужской особи, достойный отпор.

Он повернул меня лицом к себе, так и не размыкая объятий. Это даже к лучшему – выяснять отношения нужно глядя в лицо, а не бросая громких слов в пространство. Минуту засмотрелась на него – и вот красив же, как Бог. Или черт? Не знаю – ни одного, из выше перечисленных существ, в лицо не видела. И джинсы со свитером ему к лицу. Выглядит так по-домашнему, не то, что в костюме.

Глядела на него какое-то время и чуть не забыла, что же я намеривалась ему сказать. Его ухмылка привела меня в чувства. Ах, да, серьезный разговор!

– Послушайте, вы мне никто, и я, соответственно, вам тоже. – Начала я миролюбиво. – Да, встретились на новогодней вечеринке, весело провели время и… и все! Нас с вами ничего не связывает. Я даже имени вашего не знаю! Давайте разойдемся как в море корабли и забудем о существовании друг друга.

И прекратите, наконец-то, мне снится!

Ой, я это сказала вслух? О своих снох я как-то не планировала ему высказываться, а судя по наглой улыбке, сказала вслух.

– Так все же снюсь?

Он что, все слова до этого вообще не слышал? Я смотрела на него и потихоньку закипала. Вот скоро запищу как чайник. Все что я говорю, не воспринимается всерьез. И, может, вы спросите, почему же не быть с ним, если мурашки по всему телу от одного его голоса? Так вот именно по этому – он меня не воспринимает всерьез. Поучаствовали в конкурсе – вывалил энную сумму денег, непонятно кому, и все? Считает, я действительно буду его? Как вещь?

Да и планы на жизнь у меня есть, и они пока не включают в себя мужчину. Не только его – вообще никого. Я только на втором курсе. Сразу бы доучиться, обустроиться в жизни, а потом и о мужчинах можно думать. Может и права была моя школьная подружка Ирка, говоря, что с такими планами я в старых девах останусь, но я от своего отступаться не собираюсь.

– Возможно, вы меня не расслышали, но нам с вами не по пути.

– Возможно, ты еще не поняла, но ты теперь моя.

Не знаю, меня одну или всех так бесит, когда отвечают твоими же словами, копируя даже интонацию. И вот меня он сейчас взбесил.

– Что за идиотизм?! Пойдемте к Стасу, пусть вернет вам деньги, и забудем все это как страшный сон.

– Знаешь, мне кажется, у него уже нет этих денег.

– Это не мои проблемы. Нечего было давать непонятно кому свои деньги.

– Ты сама ему доверила продавать себя.

Что? У него что, крыша поехала? Как это продавать себя? Смотрю на него и даже не знаю, какими словами объяснить, насколько он тупой.

– Это была всего лишь игра! Да и то, продавалось мое внимание на тот конкретный вечер. И, увы, он уже давно прошел. Так что, если считаете себя обманутым, все вопросы к Стасу.

Подумав немного, решила добавить:

– И у меня вообще-то парень есть. Пусть мы немного повздорили, но это дело житейское. Милые бранятся – только тешатся.

О том, что мириться с Никитой я не собираюсь ему знать не обязательно. А бывший, пусть будет ширмой – с него не станется.

– Вот об этом тебе вспоминать не стоило, чтобы лишний раз меня не злить.

– Ба, да мы еще и злиться можем! А то, что я здесь, рву и мечу, последние несколько минут – это ничего?

– Твое недостойное поведение мы обсудим позже, а сейчас будь добра следуй за мной – я спешу.

После этих слов он развернулся и пошел к выходу.