Текст книги "Никуда не денешься (СИ)"

Автор книги: Татьяна Карат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20

Зола с дочерью по-прежнему были на кухне. Ужин готов, стол сервирован, они же, тихонько переговариваясь, стояли у кухонного стола, где Зола только что нарезала салат. И зачем она его постоянно подает к столу? Ни я, ни Глеб почти не прикасаемся к этой тарелке. Обеденный стол был накрыт на пять персон. Это кого же они недосчитались? Грегора скорее всего.

Я уже сама была не рада своей затее со знакомством. С головы не выходили слова Глеба о жене Волеса. Жалко мне жены. Чувствую себя змеей разлучницей. Вот не поверю, что у них какие-то особенные женщины и спокойно относятся к сопернице. Да и судя по словам Глеба, о том, что жене Волеса это не понравиться – самые обычные у них женщины – ревнивые.

Глеб, как и обещал, прибыл через час. Он поздоровался со всеми, акцентируя внимание на Доре:

– Ты с каждым днем все хорошеешь и хорошеешь.

Мне подобного не говорил. Девушка действительно красива, как не обидно было это признавать, как говорят – против правды не попрешь.

Волес сразу после возвращения Глеба незаметно исчез. Но мой милый, глядя на троих женщин и себя одного, понял, что сильно проигрывает по количественному содержанию. Едва заметное движение пальцем к уху, взгляд в никуда – и, через несколько минут Волес вошел на кухню.

Он был мрачен – мне так показалось. Правда я его и радостным никогда не видела, а по внешнему виду ничего не скажешь – это же Волес. Но его недовольство можно сказать почувствовала. Мужчины переглянулись, едва уловимый поклон Волеса, блеск извинения в глазах Глеба и вместе пошли к столу.

Глеб сел во главе стола, я по привычке рядом. По другую сторону от него села Дора. Та самая застенчивая девочка, которая смущалась лишний раз взглянуть в глаза, сейчас можно сказать поспешила занять именно это место. Зола села около меня, не оставляя Волесу выбора. Мужчина без особого рвения сел за стол и сразу же взялся за приборы.

Что-то мне этот ужин все меньше и меньше нравился. Волес не проявлял никакого интереса к Доре. Это приносило мне невероятное облегчение. Не хотелось быть разлучницей.

А девушка преобразилась. Как гадкий утенок в одночасье вырос и стал лебедем. Правда она гадкой никогда и не была, но вот скованность и застенчивость просто исчезли. Передо мной сидела кокетка в прямом смысле этого слова. Щечки порозовевшие, глаза сверкают. А чего только стоят взгляды из-под ресниц, брошенные на мужчин? Вот этого у нее мне точно нужно поучиться.

Так, стоп! Глядела она так зазывающее не на мужчин, точнее не на обеих мужчин, а на одного. Моего. Я сжала сильнее нож в правой руке. Мне показалось, или метал действительно согнулся?

– Глеб, вы часто бываете в других мирах?

– Иногда бываю.

Он не отрывался от трапезы. Обычный ответ на заезженную фразу. Это что-то в виде разговоров о погоде – вроде и не молчим за столом, и разговор ни о чем.

– Расскажите, какие они – эти миры.

Мужчина оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на Дору. Та смущенно опустила глазки, и засверкала смой прелестной улыбкой, которую я только видела.

– Разные.

Она улыбнулась шире, показывая ряд ровных жемчужных зубов, и опять взглянула на моего мужа. Этот взгляд. Так смотрит голодный щенок на косточку, в надежде ее получить. Склонила голову на бок, показывая ямочку на круглой щечке. Ох, как мне не понравились этот ее взгляд и улыбка! Да мне в ней сейчас ничего не нравилось.

– Расскажите о мире вашей жены.

Настырная девушка все никак не унималась.

– Я думаю, что Наташа лучше с этим справиться.

– Нет, я хотела бы услышать непредвзятое мнение стороннего наблюдателя, а не жителя, который уже заведомо любит место своего обитания.

У меня чуть челюсть не отвисла. Как красиво умеет разговаривать. Мне же на все вопросы давала односложные ответы.

Глеб какое-то время молчал, задумавшись, а потом все же ответил.

– Это много миров в одном мире. Множество культур, сотни разных вероисповеданий и совершенно разный уровень развития в отдельных уголках одного и того же мира.

– И насколько развит уголок, в котором проживала Наташа?

Я уже говорила, что у меня челюсть отвисла? Так вот тогда это было фигурально, а сейчас реально. Это был намек на низкий уровень моего развития по сравнению с ней?

– Достаточно развит.

Глеб уже и сам не сводил с нее взгляда. И меня бесило, что я не могла понять смысла этого взгляда. Его раздражает настырность гости или он наслаждается словесным диалогом. По его взгляду вообще невозможно ничего понять, если он сам этого не хочет показать.

– Достаточно для их мира или для нашего?

Дора с самым неподдельным интересом смотрела на моего мужа своими глазюльками, а я потирала в левой руке вилку вспоминая поговорку – «не бойсь ножа, а бойся вилки – один удар – четыре дырки».

Глеб протянул свою руку и накрыл мою с прибором. Это подействовало успокаивающе. И как он почувствовал, что я на пределе?

– Достаточно для меня.

Он посмотрел в мои глаза, а я в его, но боковым зрением видела, как эта зараза не сводит с нас своего взгляда.

– Дора, отбивная стынет.

Зола как нельзя вовремя вмешалась. Дора тут же посмотрела на мать и пристыжено опустила взгляд в тарелку.

Волес встал из-за стола раньше всех, и с короткими – «спасибо» и «спокойной ночи» удалился. Я ожидала, что его примеру последуют и Зола с Дорой, но мать с дочерью все никак не уходили.

Эта милая девушка, сидевшая напротив, с невинно опущенными глазками, меня все больше и больше раздражала. Она уже не казалась красивой. Я все больше и больше ей дорисовывала змеиную голову и раздвоенный язык. Как не странно смотрелось очень даже гармонично.

Все вопросы к Глебу по поводу «утащить меня не через портал» ушли на задний план. Да и не желала я перед посторонними распространяться на эту тему. Вот где скажите разговаривать мне с мужем как не в постели? Постоянно занят на этой своей работе и даже в короткие часы, что он проводит дома, найдутся некоторые слишком любопытные, чтобы помешать.

Я не сводила злого взгляда с «милой девушки» сидящей напротив. Она это каким-то образом почувствовала и тоже посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд и как то даже отшатнулась. Пристыжено опустила голову и даже спина, до этого гордо распрямленная, как-то ссутулилась. Не знаю, что было этому причиной – проблеск совести, или мое давление о котором говорил Руб.

Мой взгляд в ее сторону и состояние самой Доры не остались незамеченными, и уже через несколько минут Зола встала из-за стола и поторопила дочь.

С их уходом почувствовала облегчение. Даже вздохнула, будто освободилась от огромной тяжести.

– Почему злишься, ты же сама ее пригласила?

– И уже сама не раз пожалела об этом.

Я ковырялась вилкой в тарелке, перемешивая аккуратно отрезанные кусочки отбивной. Еда потеряла свою привлекательность.

Злилась, безумно злилась. На Золу, что привела такую доченьку, на Дору, невинную овечку, которая оказалась вовсе не невинной. Но больше всего я злилась на себя – глупую дуду, которая решила поиграть в сваху и сама же напоролась на эти грабли.

Мужчина, сидевший рядом, не сводил с меня задумчивого взгляда. Смотрю на него и понимаю что боюсь. Безумно боюсь его потерять. Я не согласна делиться. Никогда не умела и не научусь.

Проснулась я от жуткого грохота. Зола раньше никогда так не шумела. Запах с кухни разносился все такой же прекрасный, но шум… Она решила всю посуду перебить? Я накрыла голову одеялом пытаясь поспать еще хоть немножко.

– Просыпайся, соня!

Едва ощутимое касание щетиной к шее, поцелуй в ушко. Как сладко так просыпаться. Уже и грохот так не раздражал. Сон как рукой сняло, но с постели вставать не хотелось. Я с закрытыми глазами на ощупь нашла ворот его рубашки и уже намеревалась дернуть ее посильней и втащить мужа обратно в постель. Но он, вредина такая, предугадал мои намерения и сжал запястья рук не позволяя притянуть себя.

– Так не честно!

– Пойдем завтракать. Уже поздно.

– У– у-у.

– Не у-у-у, а «уже иду, дорогой».

Я все же поднялась с постели. Получив за это нежные поцелуи, без которых в последнее время утро не казалось добрым. Когда я успела к нему так привязаться?

Мы заходили на кухню в обнимку. Я так и не потрудилась одеться, просто накинула тонкий шелковый халатик поверх не совсем скромного неглиже. Дверь открылась, и Глеб пропустил меня вперед, прихлопнув ладошкой пониже спины для ускорения. Я пискнула и отскочила вперед. Пробежав несколько шагов, отвернулась к нему и показала язык. Может и глупо, но очень даже весело. Он приподнял левую бровь в немом вопросе, а потом слегка прищурил глаза, обещая мне немедленное наказание за неслыханную дерзость. Но когда посмотрел мне за спину, взгляд поменялся. Вся игривость и легкость исчезла.

Я и сама отвернулась. Интересно посмотреть, что же так удивило Глеба.

За моей спиной, снимая передник, стояла Дора. Она мило улыбалась и, смущаясь, поглядывала на Глеба из-под густых длинных ресниц. Хотя в искренность этого смущения я нисколечко не верила, но выглядело очень натуралистично. Оглянулась назад на Глеба. Он все так же смотрел на девушку, но по его взгляду понять о чувствах, которые он испытывает, было невозможно. Мне хотелось закричать – не верь ей – она не такая милая, какой кажется. Какая – не знаю, но вот не милая это точно.

Я смотрела на Глеба и сомневалась. Во всем сомневалась. И пусть он не один раз доказал, что я для него важна, но этого мало. Мы глупые женщины громко кричим мужчинам, чтобы те доказывали свою любовь поступками, а оцениваем и слышим только слова. И в этом была проблема – поступки я видела, а слов не слышала. Я хочу его заверений в любви. Безумно хочу. И чтобы эта подлая змея их слышала. Чтобы весь мир, нет – все миры их слышали. Чтобы все знали, что он мой. Только мой и больше ничей.

Но требовать этого я не могла. Да и он не такой человек, с которого можно что-то требовать.

Отвернулась от Глеба. Не хочу смотреть ему в глаза. Почему? Наверное, боюсь увидеть там больше, чем мне бы хотелось знать. В комнате витали фантастические запахи, но они больше не дразнили мои рецепторы, не возбуждали аппетит.

Посмотрела на стол. Завтрак был сервирован на троих человек. Я так понимала, третьей Дора посчитала себя. Что же о Волесе забыла?

– Доброе утро Дора!

– Доброе утро Глеб! – Она сделала паузу, вглядываясь ему в глаза. Это что попытка гипноза? Или может у них, как у более высокоразвитой расы, происходят какие-то химико-биологические процессы обмена информацией через взгляды? Я почувствовала себя здесь лишней. Нет уходить не собиралась, но взорваться могла. Не на тысячу мелких частиц, а всего лишь сорваться с места, вцепиться этой твари в ее тонкую шейку и сжать. Желательно до хруста. – И вам, Наташа.

О, Она вспомнила обо мне! Но судя по взгляду, который она так и не смогла отвести от глаз Глеба, не совсем и вспомнила.

– Доброе.

Я прошла к столу и села на свое место. Глеб последовал моему примеру, ну и Дора задерживаться не стала.

– С Золой что-то случилось? Почему сегодня ты вместо нее готовишь завтрак.

– Маме немного нездоровиться. Она попросила меня подменить ее на несколько дней. Если вы, конечно, не будете против.

Она опять всматривалась в глаза моему мужу. Я готова была этой же чайной ложечкой, которую сейчас усердно крутила в своих руках, самолично выколупать ей эти красивые глазки. Сама испугалась своих мыслей. Откуда во мне сколько злости?

– Желаю ей быстрейшего выздоровления.

Глеб больше не сказал ни слова. Допил кофе, встал, поцеловал меня в щеку, пожелав доброго дня, и удалился. Уже у самой двери он попрощался с Дорой.

Через несколько секунд в кухню вошел Волес. Но Дору как подменили, она, опустив глаза, смотрела в свою чашку, даже не поздоровавшись с пришедшим. Ни дать ни взять – опять милая скромница, сущий ангелочек.

Когда девушка поднялась из-за стола и направилась к порталу, я решила ее проводить. Идя рядом около Доры, не знала с чего начать разговор. Бывает такое, что злишься на кого-то – безумно злишься, а видимых причин для этого как бы и нет. Где-то внутри бурлит лава негатива, но оправдать свой гнев даже самой себе трудно. Она всего лишь разговаривала с Глебом. Ну, засмотрелась на красивого мужчину – с кем не бывает?

Не хотела ее обидеть, я многого в этом мире не знаю, может она вела себя в рамках приличия.

– Дора, пока Зола болеет, не стоит себя утруждать и выполнять ее обязанности. Я думаю, несколько дней мы вполне сможем обойтись без ее услуг.

Я пыталась говорить мягко. Чувствовала себя самой настоящей стервой, которая желала непонятно чего бедной девочке.

– Но мне совсем не сложно.

Она и отвечала как сущий ангелочек – жертвующий собой во благо других. И почему это еще больше раздражает?

– Мне тоже. Пора учиться готовить для моего мужа самой.

Я сделала акцент на словах «моего мужа», надеясь на ее благоразумие. Дора больше ничего не сказала. Уважительно кивнула головой и ступила в кабинку портала.

* * *

Прошло две недели с момента проникновения в его дом, а он все никак не мог напасть на след Никиты. Он обрыскал все ближайшие миры, те к которым мог иметь доступ этот сопляк, установил суточное наблюдение за домом Воларда, хоть это и было незаконно. Такое ощущение, что Никита просто исчез – растворился.

Единственное место, куда он так и не смог проникнуть – это темный мир. Запах, который он уловил тогда в доме, после проникновения, принадлежал именно одному из жителей этого мира. Не просто жителю – князю. Но туда без приглашения истинного жителя этого мира не пробраться. Как и выбраться от туда достаточно трудно. Еще двадцать два года назад, он считал, что это невозможно, но тогда путь нашелся, и сейчас он должен быть. Он просто обязан быть!

Глеб остановился. Сам того не замечая, он протаптывал дыры в ковре, наяривая круги по кабинету уже битый час. Мужчина глянул вниз. Зачем эта тряпка здесь вообще нужна?

В который раз он задавал себе этот вопрос. Грозился выбросить этот ковер к черновой матери, и тут же мило улыбался, вспоминая ее. Босые изящные ножки, которые мягко ступают по такому же пушистому ковру в спальне. У его девочки грация истинной волчицы. Он знал, что она здесь не появится, мало того он сам не позволит ей тут находиться – слишком опасно.

Но… вдруг. Вдруг его девочка захочет здесь пройтись своими босыми ножками, и грациозно повилять попой, отвлекая его от работы. И ради этого «вдруг» он готов был терпеть эту неуместную белую тряпку посреди своего кабинета, выполненного в темно коричневых тонах.

Улыбка, на миг появившаяся на лице, от воспоминания жены, тут же исчезла. До закрытия перехода оставалось всего две недели. Нет не всего – еще две недели. Время, на протяжении которого, он должен не смыкая глаз следить за возможными вторжениями. А то, что таковые будут, Глеб даже не сомневался.

Никита не остановиться. Нет не Никита – Асм. И Никита будет продолжать попытки похищения, пока одна из них не будет удачной или пока не умрет сам. Варианта с удачной попыткой похищения Глеб не допускал – был только один путь.

– Глеб, Варган желает с тобой встретиться.

От созерцания длинных пушистых ворсинок ковра под ногами, его отвлек голос Лареса. Глеб уже давно не видел того, на что смотрел. Его мысли и взгляд, блуждали очень далеко – в мире копоти и гари – в мире тьмы. Того, что увидел там однажды уже не забыть никогда.

– Он сам вышел на связь.

– Да. И ждет ответа.

– Ну, что ж, пусть придет. Нам есть о чем поговорить.

Ларес кивнул светлой головой и удалился передать слова хозяина. Он служил в его четверке последние двадцать два года. С того дня как это место освободил отец Наташи. Ответственный парень – идеальный кандидат на эту должность, он занял место друга Глеба и сам стал таковым.

На каждого из своей четверки Глеб мог положиться без каких-либо сомнений, зная точно, что не подведут. Жизнь отдадут, но не подведут. И за каждого из них он тоже готов был отдать жизнь – и уже не раз это доказывал делом.

Глава 21

 Варган не заставил себя долго ждать. И уже через четверть часа характерный щелчок в коридоре сообщил о прибытии гостя.

Мужчина вошел в кабинет, широкими шагами преодолевая пространство. Гордая осанка, насупленными бровями, плотно сжатые скулы – все в его облике говорило о нетерпении отлагательств.

Глеб не поднялся из-за стола приветствовать гостя. Откинувшись на спинку кресла, он с холодным спокойствием изучал гостя.

Мужчина, пройдя в кабинет, остановился посредине. Не такого приема он ожидал. На радушное приветствие не рассчитывал, но в том, что хозяин кабинета поднимется, чтобы пожать ему руку был уверен. Что ж мальчик вырос и стал еще более самоуверенным. Варган годился Глебу в отцы и всегда пользовался своим авторитетом старшего, и более опытного из них двоих. Правитель оказался более подвластным давлению. И как не горько было это признавать, но сейчас его сынова жизнь зависели именно от мужчины, сидящего в кресле, а не от правителя их мира.

– Что–то новенькое.

Варган опустил глаза и взглянул на белый пушистый ковер.

– Ты просто слишком давно сюда не заходил.

– Да-да, ты прав. Мы раньше с твоим отцом проводили здесь немало времени. Хорошие были времена.

– Да, БЫЛИ.

Акцент на последнем слове заметил бы даже дурак. Попытка надавить на больной мозоль не удалась. Да, мальчик все-таки вырос.

– Я пришел по делу.

– Слушаю.

Ему не предложили сесть и выпить. Глеб не скрывал того, что он здесь не желанный гость. Неловко чувствовать себя, стоящим на ковре (в прямом и переносном смысле), перед человеком к которому пришел за одолжением.

– Глеб, меня с твоим отцом связывала дружба, мы и сегодня с тобой оба печемся о благополучии нашего мира. Пусть не бок о бок, но все же.

Варган остановился, ожидая реакции. Хоть какой-то мимики, движения, жеста – чего-то, что бы указало ему, правильный ли путь он выбрал. Но ничего. Этот щенок научился держать себя в руках.

– Глеб, сейчас нашему миру угрожает огромная опасность.

И опять без реакции. Будь он проклят!

– И только ты можешь спасти весь наш мир от верной гибели.

Варган больше не мог выдержать бездействие собеседника.

– Тебе, как главному стражу, не интересна эта информация?

– Я ведь слушаю, значит интересна.

– Истинный страж уже бы рвал и метал, желая больше узнать о грозящей опасности.

– Истинный, таким как был мой отец? Ты это хотел сказать.

Варган сильнее сжал кулаки, но ничего не ответил.

– Женщину, которую ты по глупости сделал своей женой, требует один из жителей нижнего мира. И не просто один из жителей – князь.

– И каким образом он о ней узнал?

Информация не удивила собеседника. Плохо, очень плохо. Варган надеялся ошарашить, испугать, и тем самым заставить сделать глупость.

– Она была обещана ему.

– Кем, тобой? И не говори, что родителями, я ее родителей прекрасно знал.

– Да, мной, но разве сейчас это важно? Судить меня ты успеешь, но вот демон не будет ждать.

Варган замолк. Глубоко вдохнул несколько раз, пытаясь успокоиться, а потом уже более спокойно продолжил.

– Глеб, ты с такими существами не сталкивался. Он весь наш мир уничтожит из-за этой дурры.

– Ты посмел мою жену назвать дуррой?

Собеседник пропустил эту фразу мимо ушей, страх перед демоном затмевал здравый разум. А зря.

– Ты его не видел, не знаешь, на что он способен. С такими нужно либо дружить, либо не сталкиваться вообще.

Сильная рука сжала его глотку. Он еще что-то хотел сказать, но смог только прохрипеть несколько звуков. Когда собеседник оказался рядом мужчина даже не заметил.

– Запомни, Варган, моя жена – это часть меня самого. Еще одно неуважительное обращение в ее адрес, и ты увидишь, на что я способен в минуты своей ярости.

Мужчина был отброшен в сторону. Он не удержался на ногах и полетел на пол. Уже сидя там и растирая больное горло, решил все же продолжить.

– Глеб, ты же умный человек. Подумай, что важнее жизнь одной женщины или всего народа?

Под резким взглядом зеленых глаз он примолк, а потом все же продолжил.

– Ты пойми, убив меня и Никиту, он не остановится, он все равно будет ее искать. Зная о ее существовании, он уже не перед чем не остановится.

– Я все услышал, можешь уходить.

– Я буду жаловаться правителю.

– Уже б пожаловался, если бы была хоть какая-то надежда, что он поможет. Жена неприкосновенна ни для кого кроме ее мужа.

с призрением смотрел на медленно поднимающегося с пола Варгана. Он давно научился держать себя в руках, но случись такая ситуация во времена его юности, жив бы остался после всего этого Варган? Нет. Скорее всего – нет.

* * *

Единственную собеседницу, с которой надеялась переброситься парой тройкой слов, я самолично изгнала из дому, поэтому пришлось искать себе занятия более стоящие, чем пустая болтовня.

Приготовить мужу ужин – чем не занятие? Я решила, что это очень даже полезное занятие и приступила к инспекции съестных запасов. Сама ведь лишила его надежды получить этот ужин в любом другом исполнении. Так что теперь, просто обязана, накормить его, желательно вкусно, а там как получится.

А запасов как оказалось, кот наплакал. Нет, круп хватало и даже овощи и фрукты кое-какие имелись, но вот мяса не было совсем. А скажите мне, что за ужин без мяса?

И не стоит удивляться такому вопросу. Я вот тоже раньше не была большой любительницей мясных блюд, но это было до того как я встретила одного наглого и самоуверенного мужчину, который перевернул мою жизнь верх тормашками.

Зола всегда приносила с собой ароматные кусочки свинины или говядины. Запах свежего мяса шлейфом разносился по всему дому. Никогда не ела сырое мясо, и честно говоря, боюсь даже пробовать (а вдруг в монстра превращусь?), но пахло оно восхитительно. Куринных окорочков за два года в общаге наелась с лихвой, поэтому мясо птицы выглядело менее привлекательно. Но сейчас не было и его.

Единственный путь получить что-либо это попросить у Глеба. Но как-то не хотелось этого делать. Хотела сделать сюрприз, приготовить что-то вкусненькое. До шедевров Золы мне, скорее всего, не допрыгнуть, но раньше, все что готовила было вполне съестное. Да у меня и выбора особого не было. Не оставлять ведь мужа голодным, если сама же претендентку в кухарки выгнала.

Осмотрела кухню по кругу в общих чертах, не знаю что искала, не мяса, конечно, но… но выход из положения узрелся сам собой. Он спокойно, как и всегда, стоял себе неприметненько у двери. Пора поближе знакомиться со своим неразговорчивым стражем.

– Волес, мне нужна ваша помощь.

Мужчина посмотрел на меня. Его лицо озарила легкая улыбка. Не насмешка, просто дружеская приветливая улыбка.

– Чем могу служить.

А он оказывается не такая бяка, как я о нем думала. Или может я не такая бяка, когда веду себя по-человечески, а не как заносчивая дура?

– Я хочу приготовить ужин и мне нужно мясо, а где его достать не знаю. Вы не могли бы мне помочь?

Я умею быть хорошей девочкой, когда того требует ситуация.

– Раздобыть мясо? – Одна его бровь взметнулась вверх, более наглядно показывая свое удивление моей просьбой.

– Нет, что вы! Я бы сама хотела его выбрать. Просто не знаю, где оно продается. Не могли бы вы проводить меня на рынок, в супермаркет или что-то в виде этого.

Я моргнула несколько раз своими большими глазюльками – раньше это всегда срабатывало. У него же вызвало только улыбку, которую Волес тут же спрятал за серьезным выражением лица. Все-таки женатые мужчины не мой конек.

Нет, не подумайте, я не пыталась его соблазнить – хотела всего лишь добиться своего. Выбраться наконец-то из этого дома и увидеть их мир, ну и мяса прикупить по ходу.

– Наташа, не строй глазки моему стражу.

Я оглянулась. Никак не могу привыкнуть к его несанкционированным вторжениям в мое личное пространство. Глеба сзади не было. Да и кто бы сомневался – снова следит за мной всегда и всюду. Прищурила со злости глаза и прошлась взглядом по стенам и потолку комнаты. Не знаю даже в каком направлении смотреть, у него здесь всюду наблюдение. Так бы и придушила наглую вредину. И это за него волнуясь, решила готовить ужин? О том, что и сама буду есть приготовленное, вспоминать не хотела.

Надеюсь, Волес этого не слышал, а то жуть как неловко. Посмотрела на мужчину напротив – да нет, он не в курсе, а то б, наверное, не сдержал улыбки.

– Я хочу выйти из этой клетки именуемой домом и пройтись по рынку, супермаркету, или где там у вас еще можно что-то купить.

Я смотрела не на Волеса – глаза вглядывались в пространство комнаты.

– Я так больше не могу, слышишь?

Волес больше не смотрел на меня, он отвел глаза и отошел в сторону. А Глеб молчал. Ну вот как к нему достучаться? Какое-тот время вглядывалась в пространство комнаты, ожидая ответа, а потом обреченно опустила голову.

Плеча коснулась рука – легко, едва ощутимо. Я отвернулась.

– Пойдемте, он разрешил.

Моргнула несколько раз, прогоняя с глаз непрошенные слезы. Неужели, правда? Я выйду, наконец, из этой клетки? В порыве радости хотелось обнять и расцеловать Волеса в обе щеки, как вестника благих новостей. Но вспомнив, что за нами неустанно бдит всевидящее око моего благоверного, вовремя остановилась. Еще чего доброго отменит свое разрешение.

– Как мне одеться? Что взять с собой?

Я была одета в простое домашнее платье светло-зеленого цвета, скромно опускающееся ниже колен. Декольте полукруглое, не глубокое. Лиф, облегая, подчеркивал грудь, талия визуально утончалась благодаря черному широкому поясу. Юбка клеш, рукав три четверти. В общем, смотрелось очень даже ничего. Может платье было не совсем домашнее, но чего-то попроще в гардеробной не нашлось, поэтому я щеголяла в нем по дому. По крайней мере, сегодня в нем.

– Оденьте что-то наверх, на улице ветрено.

Меня долго уговаривать не нужно. Уже через несколько минут я стояла около кабинки портала в сером плаще, края капюшона которого были оторочены белым мехом. Волосы связаны в высокий хвост, чтобы не мешать обзору, а глаза открыты пошире, для этого самого обзора всего нового и интересного.

Но смотреть, как оказалось, не на что. Мы вышли с кабинки в каком-то помещении, стены которого были стерильно белого цвета, и не имели ни одного окна, или чего-то подобного. Просто квадратная коробка, свет в которую попадал сквозь стены и потолок. Или это сами стены его излучали? Чтобы не Волес, я бы отсюда никогда не нашла выхода. Ходила бы сутками, ощупывала это светящееся великолепие, прикрыв глаза от ярких бликов, как зимой глядя на снег в солнечный день, и ни за что не нашла бы выхода.

Волес подошел к стене напротив открывшейся дверцы портала, приложил левую руку, прикасаясь ладонью к стене, на уровне своей головы и я услышала щелчок. Стена уже привычно становилась прозрачной, а потом разъехалась в разные стороны, открывая проход. Интересно, а прикасаться нужно было именно в этом месте? Если «да», тогда как он смог его найти без каких либо знаков или отметин?

Мы вышли на улицу. Нет, это была не улица, а бескрайняя широкая степь. Пустынная степь. Я набросила капюшон на голову – ветер дул нешуточный. Спасибо Волесу, что предупредил.

Красоты были невероятные. Трава зеленным ковром разлеглась по всем просторам. Разноцветными пятнами по этому ковру рассыпались полевые цветы. Вдали виднелись кустарники, только-только обрастающие молодой зеленой листвой. На горизонте синими пиками втыкались в небо горы, как столпы, поддерживающие этот синий бескрайний небосвод. Все вокруг дышало чистотой и свежестью. Оказавшись здесь после столь долгого заточения в доме, я почувствовала невероятную эйфорию. Хотелось бегать, прыгать и просто танцевать без музыки. Хотелось расставить руки в разные стороны закрыть глаза и впитывать в себя этот дух свободы. Не помню, чтобы раньше так сильно наслаждалась красотами природы. Не то чтобы наслаждаться, я их просто не замечала.

Мы стояли, молча, глядя на красоту дикой природы, минут десять. По крайней мере, я наслаждалась, а что делал он, не знаю. И когда схлынул восторг, мозги включились и забили тревогу. А куда Волес собственно меня притащил? Вокруг дикая природа и ни одной живой души. Оглянулась с опаской на мужчину стоявшего рядом.

– Ну как, надышались свободой?

Я кивнула и сделала несколько маленьких шажков назад. После того что сделал Никита, я сомневалась во всех. Во всех кроме Глеба. Но ведь и его мог обмануть этот добрый и искренний с виду «шкаф».

Он улыбнулся, показывая ряд ровных белых зубов.

Что бы это значило?

– Не стоит меня бояться. Пойдемте за мясом.

Как гора свалилась с плеч. Ели сдержалась, чтобы не вздохнуть громко с облегчением.

Он не стал ожидать моей реакции, просто развернулся и пошел в нужном направлении. Пройдя несколько метров, мужчина точно так же поднял руку и прикоснулся открытой ладонью к… ничему. И это «ничего», еще пару минут назад просто бескрайний простор, стало приобретать вид прозрачной стеклянной двери. Я, наверное, никогда не привыкну к этому миру и его причудам.

Мы вышли в самой обычной комнате, чем-то напоминающую гостиную. У светлых стен стояло несколько диванчиков, журнальный столик. Я оглянулась вокруг, может опять чего-то не заметила, но эта комната ничем не напоминала не рынок, не супермаркет. Даже на лавку мясника не похоже.

Долго оглядываться мне не пришлось. В комнату тут же вплыл коренастый пухленьким мужичек и низко раскланялся.

– Доброго здравия одному из сильнейших страж мира сего! Рад видеть вас Волес.

Мужчина поклонился и мне, но засматриваться не стал. Опустил глаза в пол, а потом посмотрел на Волес.

– И тебе не хворать. Мы прибыли за вырезкой для главного стража.

– Так ее забрали уже.

– Кто забрал?

– Кухарка ваша.

Зола резко выздоровела? Интересная картина получается.

– Если мы уже здесь, будьте добры, дайте нам какой либо другой кусочек мяса.

Коренастый мужчина в испуге посмотрел на меня, потом сразу же отвел глаза и с вопросом и мольбой заглянул в глаза Волеса.

– Дай нам другой кусок мяса.

– Но как? У меня нет больше. Все строго по заказу. Остались несколько кусочков, но за ними прейдут с минуты на минуту.

Мужчина нервно сжимал кулаки и закусывал губы в поисках решения.

– Ты хочешь оставить главного стража без ужина?

– Нет-нет, что вы!

– Я жду.

– Сейчас, минуточку.

Он исчез за дверью, и уже через несколько минут вернулся с бумажным пакетом. Протянул его Волему и опустил голову с глубочайшим почтением на лице.

Мы больше не задерживались. Путь назад был намного быстрей. Из-за размышлений и обдумываний всего того, чему только что стала свидетелем, я даже не заметила как мы прибыли. Волесу за все время пути назад решилась задать только один вопрос:

– А почему вы нас не познакомили?

– Я не ваш муж, чтобы представлять незнакомым людям.

Странная особенность ничего не скажешь, но с расспросами решила обратиться к тому же мужу.