Текст книги "Абуджайская шаль"

Автор книги: Татьяна Любушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Епифан, – басом представился малыш и важно протянул Виктору маленькую ручонку.

Дети расхохотались, и мир тут же был налажен.

Вскоре Виктор сидел на траве и вместе со всеми и, растирая в деревянных ступах какую-то едко пахнущую траву, с восторгом выслушивал от Кондрата, что за случай свёл их сегодня на этой поляне.

– Война, – коротко начал Кондрат, – за рекой – Паучья Слободка. Там живут Пауки. У нас с ними уж спокон веку вражда! А давеча-то у церкви Емелька-паучёнок и говорит: Вы, – говорит, – птичье отродье, от курицы род свой ведёте и с яйца вылупляетесь!

– Мы им за это все бока отобьём! – кровожадно заявил маленький Епишка.

– Верно, – серьёзно подтвердил Кондрат, – сегодня встречаемся в условленном месте. Да только, – он повернулся к Виктору, – коли боишься лучше не ходи!

– Я боюсь? – возмутился Виктор, – да я ваших пауков одной левой раскидаю!

– Ну и ладно, – миролюбиво кивнул Кондрат, – но знай, мы тебя в такое место поведём, о каком никто не должен знать, что мы туда ходим. Коли узнают старшие – нам не сдобровать!

– Я не расскажу! – заверил Виктор и на том вопрос был решён.

Кондрат с Андрейкой, сёстрами и Епишкой ушли, условившись встретиться на месте. Матвей, оставшись вдвоём с Виктором, принялся объяснять тому, как пройти в условленное место.

– На верху, на склоне холма, неподалёку от развалин стоит дуб…

– Да я видел, – перебил его Виктор, – такой большой!

– Ну да, – согласился Матвей, – сейчас мы идём к нему, но нас никто не должен видеть, поэтому пробираться будем по одному. Особенно, берегись, если из поповских детей нас кто увидит, тогда пиши, всё пропало! Понятно?

– Чего же не понять-то! – откликнулся Виктор, – яснее ясного!

– Так вот, – удовлетворённо кивнув, продолжил Матвей, – я пойду первым, а ты, как только я скроюсь из виду, начнёшь считать до ста. Досчитаешь пять раз по сто и иди следом за мной. Но смотри, – напомнил он ещё раз, – никому на глаза не попадайся!

Вскоре Матвей скрылся из виду, и Виктор принялся считать. Досчитав до пятисот, он, постоянно оглядываясь, крадучись направился следом за товарищами. Пройти незамеченным через вишнёвые заросли оказалось нетрудно, но пробраться по гладкому склону холма к одиноко стоящему дубу, оказалось задачка посложнее! Не долго думая, Виктор достал из кармана перочинный ножик, быстро нарезал большой пук зелёных веток и, прикрываясь ими как щитом, проворно стал карабкаться вверх.

Одиноко бредущая по дороге баба с белою облезлой козой на верёвке удивлённо проследила взглядом за его манёврами, но ничего не сказав, лишь вздохнула и пошла себе дальше. Более свидетелей поблизости не оказалось, и вскоре Виктор благополучно добрался до цели.

Матвей поджидал его, сидя на нижних ветвях, втянув голову в плечи и нахохлившись, словно замерзший воробей.

– Молодец, – скрипуче проговорил он, встречая Виктора, – теперь давай за мной, да только тихо!

Он бесшумно скользнул вниз и потянул Виктора за рукав, увлекая его за собой.

В стволе огромного старого дуба, на высоте примерно Виктору по грудь находилась узкая высокая щель. Дупло, образовалось много лет назад и постепенно приобрело такие размеры, что даже и взрослый человек мог протиснуться в него без особого труда.

Матвей живо влез в дупло и махнул из него Виктору рукой:

– Лезь, – прошипел он, – быстрее!

Виктор тотчас вскарабкался вслед за ним. Внутри ствола стоял терпкий звериный запах, под ногами гулко хрустели сухие ветки. Свет, проникавший в отверстие, недостаточно освещал узкое пространство, и Виктор руками ощупывал ствол изнутри, пытаясь определить размеры дупла.

– Сейчас прыгать будем, – шёпотом сообщил ему Матвей, – ты не бойся, здесь не высоко.

И не долго думая, схватил Виктора за руку, и прыгнул в неизвестную черноту, увлекая мальчика за собой и не давая тому опомниться. Полёт, однако, оказался не долгим. Виктор зажмурился от внезапно вспыхнувшего яркого света и тут же ощутил удар (впрочем, не сильный!) от падения на землю.

Приоткрыв глаза, Виктор с удивлением осмотрелся вокруг.

Он лежал на холме, под тем самым дубом, в дупло которого только что влез. Неподалёку чернели развалины, внизу виднелась деревня, церковь, озеро и река. Всё как будто оставалось на месте, да вот только мир был совершенно другим! Свет дня, показавшийся Виктору в первые секунды падения таким ярким после краткого пребывания в темноте, на самом деле был тусклым, куда тусклее обычного.

Это я верно головой ударился, – обречённо подумал Виктор, – что-то мне в глазах вроде как темно! Но постепенно Виктор понял, что изменился не только свет. Подняв голову кверху, он увидел, что у дерева внезапно исчезли все листья! Дуб только что живой и шелестящий весёлыми листьями стоял обнажённый, будто явился из зимнего леса. Его корявые чёрные ветви застыли не тронутые ветром в мрачном и мёртвом величии. Такая быстрая и ничем необъяснимая перемена была столь неожиданна, что Виктор, вздрогнув от охватившего его страха, поспешно перевёл взгляд в сторону, но, боже мой!

Склоны холма, на котором он лежал, не покрывались более изумрудной свежей травою. Вместо неё вся поверхность был осыпана мелкими чёрными камушками, которые тихо шелестели, когда на них ступала нога. Других звуков в странном мире не слышалось. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни дуновения ветерка, ничего не нарушало леденящего душу покоя!

К нему склонил участливое лицо Матвея:

– Не ушибся?

Его голос так звонко прозвучал в этом странном и страшном месте, что Виктор вздрогнул.

– Нет, – охрипшим голосом отозвался он и прошелестел одними губами, – где это мы? Что вообще случилось?

– Это – Отражение, – Матвей протянул Виктору руку, помогая встать с земли, – не бойся, здесь некого бояться, тут никто не живёт!

– Что это – Отражение? – очумело спросил Виктор, вертя во все стороны головой.

– Да я и сам не знаю, как объяснить, – признался Матвей, – Отражение – это Отражение. Оно всегда было. Ну, по крайней мере, с того дня как мир существует.

– Не понимаю, – жалобно протянул Виктор, следуя за Матвеем, шагающим по склону холма в сторону пустующей деревни.

– А что тут понимать! – пожал плечами Матвей, – вот ты есть, ты существуешь, и я тебя вижу и могу до тебя дотронуться, правильно?

– Ну да, – подтвердил Виктор.

– А если ты заглянешь в зеркало, то увидишь то же самое и это опять будешь ты, тебя видно и до твоего отражения можно дотронуться, но настоящий ты остаёшься здесь, так?

– Ну, вроде бы так, – с некоторым сомнением согласился Виктор.

– Ну, так и мир тоже можно отразить. Его отражение можно увидеть, можно трогать, но жить в нём нельзя, потому что всё, что здесь есть, не то, что оно есть на самом деле, понимаешь?

– Нет, – решительно признался Виктор.

– Да вот и я не очень понимаю, – почесал в затылке Матвей, – да ты о том голову-то не ломай, главное, что здесь никто не помешает нам биться с паучьим отродьем!

И он с гиканьем вломился в заросли чёрного кустарника, с громким хрустом ломая чёрные ветви.

Виктор ринулся за ним с готовностью признавая, что место для игр и в самом деле самое что ни на есть подходящее!

– А что, – запыхавшись, переспросил он, – здесь и вправду никого нет?

– Никого, – подтвердил Матвей, – все дома стоят пустые и церковь тоже, можешь заходить куда хочешь! Но смотри, как только наступит полдень, начнётся война, и тогда держись лучше возле меня.

Виктор некоторое время молча шагал за Матвеем, напряжённо размышляя.

– Послушай, – внезапно спросил он, – а что же это за зеркало, что отражает целый мир?

Матвей остановился и внимательно глянул на Виктора:

– Ишь ты какой! А про то тебе знать ещё рано! – и добавил, увидев, как Виктор обиженно поджал губы, – да ладно, после обскажу, пойдём… и он втолкнул Виктора во двор маленькой пустующей хижины, где их уже поджидала вся честная компания.

– Значица так, – Кондрат деловито поковырял пальцем в крючковатом носу, – объясняю порядок. – Он глянул на Виктора, давая понять, что объяснение даётся исключительно для него.

– В битве с Пауками есть свои правила, которые не нами установлены и не нам их нарушать, – красуясь перед слушателями, проговорил Кондрат, явно повторяя чужие слова, но никто особо не поразился складной фразе.

– Правило первое – битва начинается ровно в полдень и заканчивается, когда последний луч солнца коснётся земли! Правило второе – на каждой стороне бьются воины равные числом. Правило третье – в бою можно пользоваться оружием.

Кондрат вытащил из-за пояса небольшой складной нож и помахал им перед Виктором.

– Во-первых – это нож! Пауки нападая, раскидывают свои сети и все знают, – он опять посмотрел на Виктора, – что если ты попал в сеть, руками её не разорвать, для этого каждый должен иметь нож, но! – Кондрат поднял вверх палец и со значением оглядел публику, – ножи только для того, чтобы резать сети! Ни для чего более!

Походив по кругу с заложенными за спиною руками, он продолжил:

– Также надобно иметь смесь из куриной слепоты и полыни, – Кондрат покрутил в руках баночку с кашицей из тех самых трав, что недавно все, включая Виктора, с таким усердием растирали в деревянных ступах, – и траву эту втереть хорошенько в кожу, иначе сети прилипнут намертво к телу и никакой нож уже не поможет!

– А что же тогда? – не удержавшись, спросил Виктор.

– Да ничего, – пожал плечами Кондрат, – топлёным маслом отмачивать, да снимать по кусочку, но на это два дня понадобиться не меньше, и уж никак не скроешь, что ты в паучьи сети попадал! Достанется-то всем! Так что, – он протянул баночку Виктору, – мажь! Судьбу не пытай!

– Теперь о нападении. Чтобы поймать Паука Летава используют огнянку.

– Кто такие Летава? – шёпотом спросил Виктор у Матвея.

– Так, мы это! Слушай дальше! – толкнул его локтём товарищ, призывая к порядку.

– А огнянка это что? – снова спросил Виктор, которого переполняли накопившиеся вопросы.

Кондрат терпеливо вздохнул, останавливая поток вопросов.

– Пауков остановить трудно, удержать ещё сложнее. Воды они не боятся, плавают и дышат под водой как рыбы, высота им не страшна, они с любой кручи головою вниз спустятся и хоть бы что им! Есть только одно, чего боятся Пауки – огонь! Если в Паука огнянкой кинуть он замертво упадет! – и успокаивающе обратился к вздрогнувшему Виктору, – да ты не бойся, не навовсе! Полежит немного, да отойдёт. Вот только ещё два дня ходить будет еле-еле, будто что устал. Да только если ты в паучьи сети попадёшь, тоже тебе не лучше будет, они сети то свои ядом мажут, так что тут всё на равных!

Кондрат, походя, шлёпнул по носу маленького Епишку, пытающегося влезть длинным языком в баночку с травяною кашицей и продолжал, как ни в нём не бывало:

– Огнянка же делается просто: сминаешь ком сухой травы – мурыжника, внутрь кладёшь зелёный лист ольхи, если зелёного листа нет, можно подсушенный, но тогда действие огнянки будет короче. Смочить траву бурундучьим жиром и огнянка почитай готова.

Рассказывая, Кондрат между тем ловко скатывал шарик из сухой травы, на деле показывая как правильно изготовить огнянку. Вслед за ним Андрейка, Матвей, сёстры Лизанька и Аленка и даже маленький Епишка и Виктор изготавливали свои травяные шарики.

– Каждый сам поджигает свою огнянку, – продолжал тем временем Кондрат, – огнянка никогда не опалит рук того, кто её создал. Как только встретишь Паука – главное попасть в него этим огненным шариком – и он больше не боец!

– А можно я себе ещё таких кругляшей наделаю? – поинтересовался Виктор.

– Нет, – отрезал Кондрат, – у каждого Паука по одной сети – у каждого Летава по одной огнянке, всё по честному!

Он помолчал, раздумывая:

– Про оружие всё. Теперь о главном: в церкви спрятана захоронка – Зеркальный Камень. Прошлую войну захоронку прятали мы, теперь она перешла к Паукам. В битве всё просто – Пауки охраняют церковь и прячут там Зеркальный Камень, мы же должны в церковь пробраться и захоронку найти. Как найдём – война закончена и Пауки проиграли. Если же до захода солнца не отыщем – проиграли мы.

– А ежели они нас всех в сети поймают? – задал Виктор вопрос.

– Коли так, то мы и вовсе проиграли, – пожал плечами Кондрат.

– А Зеркальный Камень обязательно в церковь прячут?

– Да, такое правило, – подтвердил Кондрат.

– Так уж всем, небось, все закоулки в церкви известны! Разве же трудно его найти?

Ребята переглянулись и засмеялись, словно Виктор сказал несусветную глупость. Кондрат успокаивающе поднял вверх ладонь:

– Тихо, – прикрикнул он, – найти, в самом деле, трудно и на то есть две причины. Первое – то, что в Отражении Зеркальный Камень отражается много раз. Ну, как ежели бы ты поставил перед собою одно зеркало, а по бокам два других и увидел своё отражение много-много раз! Вот ты, к примеру, найдёшь Зеркальный Камень, а пройдёшь два шага – глядь, там ещё один лежит! И таких камней можешь набрать много – а всё будут не те!

– А как же узнать, который камень настоящий?

– Да просто. Ежели ты настоящий камень найдёшь, отражение сдвинется, и остальные камни исчезнут, а один главный-то и останется!

– А остальные-то как же, что так вовсе и исчезнут?

– Вовсе. Они же только отражение первого отражённого Зеркального Камня.

Виктор тяжело вздохнул. Как-то уж всё очень запутанно!

– Ну ладно, а вторая причина?

– А вторая причина – сама церковь. Она в Отражении существует сама по себе.

– Это как же? – снова удивился Виктор (хотя способность удивляться пропадала в нём с каждою минутою!)

– Ну, понимаешь, здесь всё такое же, как в Полянке, дома, деревья, только живого ничего нет. А вот церковь вроде бы та – да не та! В каждом Отражении она разная.

– Отчего?

– Кто знает? – Кондрат пожал плечами.

– Отец Никон говорит, – впервые подала голос молчавшая до сих пор Лизанька, – это оттого, что церковь тоже живая, потому она и меняется всякий раз.

– Да ерунду он говорит, твой отец Никон! – пренебрежительно крикнул Матвей, – церковь, такой же дом, как и остальные! Вона её с того же кирпича клали, что и барский дом! Чего же это она живая-то?

– А вот и живая! – горячо вступилась Лизанька, – отец Никон говорит, она сердце успокаивает, и душу очищает, оттого и живая! А в Отражении только живое меняться может! Что – съел?!

– Ладно, успокойтесь, – прикрикнул Кондрат, – так или нет – про то никто не знает. Только церковь что внутри, что снаружи всегда разная и никак ты не угадаешь, что увидишь за дверью!

Кондрат озабоченно глянул на солнце:

– Что ж, скоро начнём!

Он подошёл к Виктору и присел рядом, положив руку ему на плечо:

– Тебе теперь всё ясно?

– Ну, вообще, да, – неуверенно проговорил Виктор, – а почему вы себя Летавами называете, – задал он последний вопрос.

– Тю-ю-ю, – тоненько протянул маленький Епишка, – он и этого не знает?!

Виктор сердито оглядел всех:

– Ну и что? Я вообще-то третий день в Полянке! Да я вам знаете, сколько могу порассказать, чего вы не знаете! Вот у нас в гимназии…

Он запнулся, заметив, что его никто не слушает. Кондрат задумчиво смотрел в сторону, Андрейка сосредоточенно скрёб затылок, а его товарищ Матвей сидел, покраснев и смущенно потупив глаза. Лишь Лизанька и Аленка смотрели на Виктора растерянно и застенчиво улыбаясь, а маленький Епишка взирал на всех сразу с весёлым изумлением.

Наконец, тяжко вздохнув, Кондрат заговорил:

– Ну, Мотька, ты что же и этого ему не сказывал?

– Ну, чего я… – вильнул глазами Матвей, – я ж думал он знает… все же знают! Я что ли виноват, что ему не сказывали?! Да ведь и узнает всё одно, коли, здесь поселился!

– Ну ладно, – сурово нахмурился Кондрат, – пятиться-то назад уже поздно! Ты вот что, Витьша, ты не пужайся, мы тебе сейчас одну штуку покажем!

Кондрат встал на ноги, и не торопясь, стал отвязывать шнурок, стягивающий возле горла его серую хламиду. Развязав узел, дёрнул плечами, и невзрачная тряпка серым комом упала не землю.

Насупившийся Виктор с недоверием взирал на Кондрата, недоумевая, что же тот хочет ему показать. Неожиданно с немалым изумлением Виктор увидел, что уродливый горб за спиною у Кондрата стал медленно шевелиться, а затем расти и увеличиваться в размерах! И вдруг поднявшись над головой, плавно и словно нехотя разделился на две половинки и вот уж на глазах ошеломлённого Виктора уродливый страшный нарост на спине мальчишки превратился в большие блестящие чёрные крылья!

Фокус какой-то, – подумал Виктор, – вот фокус-то! Он всё повторял приставшее к нему словечко, а сам уже осторожно трогал рукою потрясающе естественно изготовленное крыло, и оно чутко дрогнуло под ладошкой, словно отвечая на его слабое прикосновение.

– Вот это да! – наконец восхищённо вымолвил Виктор, – как же это они у тебя держаться?!

– Обыкновенно держаться, – недовольно буркнул Кондрат, так же как у тебя руки-ноги держаться!

Виктор, неуверенно улыбаясь, поглаживал упругие чёрные крылья, покрытые не перьями даже, а чем-то длинным жёстким, похожим на волос, но толще и с зазубринами по краям. Продолжая с восхищением перебирать пальцами необыкновенные пёрышки, Виктор вдруг почувствовал идущее от них тепло. Там внутри пульсировала кровь, они были живые, по настоящему живые!

Виктор испуганно отдёрнул руку:

– Они что же настоящие?! – нервно крикнул он.

Кондрат угрюмо на него покосился.

– У тебя вон уши торчком стоят! И что? Мы же не прыгаем от страха и от смеха не корчимся. У каждого, знаешь ли, своё… у тебя уши, как лопухи, у нас вот – крылья! У кого что выросло!

– Уши у меня нормальные, – запротестовал Виктор, – что оттопыренные немного, так это бывает! У многих людей бывает! А вот крыльев я что-то не встречал!

– А мы не люди, мы – ангелы! – пропищала Алёнка, усмехаясь и гримасничая, – только с чёрными крылышками!

– У них что – тоже?! – громким шёпотом спросил Виктор, неприлично тыча пальцем в девчонок – тоже крылья?!

– У всех, – подтвердил Кондрат, – а что у людей крыльев не бывает, так это правда, хотя знал я одного… ну так вот нас за то людьми и не называют, а зовут – Летава. Племя такое.

Он помолчал, переминаясь с ноги на ногу и слегка пошевеливая крыльями.

– А вообще-то мы нормальные. Такие же, как и все. Коров пасём. Огород садим. Живём, как все люди живут. Только вот крылья… – он беспомощно развёл руками, – тут уж ничего не поделаешь!

– А летать?! – крикнул Виктор, – летать-то вы можете?!

– Ну конечно! – заулыбался Кондрат, а за ним и все остальные.

Серые хламиды тотчас были сброшены на землю и вот перед Виктором вместо шести маленьких горбунов стоят шесть поразительных существ, гордо взмахивая чёрными блестящими крыльями.

Первым в воздух взмыл Кондрат. Легко подняв крылья вверх, он стремительно и резко опустил их, словно отталкиваясь от невидимой преграды, и тотчас поднялся так высоко, что Виктор чуть не свернул шею, пытаясь проследить за ним взглядом. Ещё несколько сильных взмахов и вот крылатый мальчишка промчался над крышами пустых тёмных хижин, со свистом рассекая воздух. Остальные Летава не заставили себя долго ждать и вот уже на фоне тусклого, печального неба носятся маленькие крылатые фигурки, смеясь и перекликаясь и Виктору уставшему стоять с головою поднятой вверх, показалось, что не слышит он больше человеческих слов, а будто птичье курлыканье раздаётся в вышине.

Рядом с ним приземлился Матвей:

– Хочешь с нами?

– А получится? – недоверчиво спросил Виктор.

– А то! – весело произнёс крылатый товарищ, – только высоко нам тебя не поднять, уж больно ты тяжёлый, но немного полетать можно!

Подобрав одну из брошенных накидок, они живо подвязали её с двух сторон верёвками, концы которых Андрейка и Матвей прочно закрепили у себя на поясе. Чуть поднявшись в воздух, они замерли неподвижно, непрестанно трепеща крыльями, поджидая пока Виктор не устроится посреди провисшей хламиды, образовавшей что-то вроде качелей.

Усевшись и крепко уцепившись руками за верёвки, Виктор нетерпеливо крикнул своей упряжке:

– Поехали!

Крылатые сорванцы с силою махнули крыльями, и троица взмыла в воздух. Поначалу, более старший и крепкий Андрейка поднялся выше своего напарника, и непрочное сооружение опасно накренилось.

– Эй, там! Полегче! – испуганно крикнул Виктор, съезжая с летучих качелей и судорожно хватаясь за верёвки – не уроните меня!

Наконец Матвей и Андрейка приспособились к совместному полёту в одной упряжке и стали лететь равномерно, описывая над тихими нежилыми домами широкий круг.

Виктор сидел, затаив дыхание и боясь пошевелиться. Он смотрел сверху на окрестности на серо – черные унылые холмы, голые мёртвые леса и реку с тёмной водой, которая словно и не текла никуда, а стояла на одном месте сверкая, как чёрная ртуть. Глядя на этот мир с высоты, мальчик подумал, что дома его сейчас верно ищут к обеду и таинственное исчезновение поднимет в доме большой переполох, а ввечеру ему непременно зададут взбучку! Но никакое на свете наказание не смогло бы сейчас заставить Виктора покинуть это место и оставить новых друзей!