Текст книги "Грустная дама червей"

Автор книги: Татьяна Бочарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Олег, услышав, как она играет вступление к Шуберту, вскинул голову, прищурился. Он хотел что-то сказать, но передумал, поднял смычок.

Обычно перед концертами они репетировали долго и увлеченно, добиваясь полной слаженности, логичности и завершенности каждой музыкальной фразы, иногда спорили, чаще понимали друг друга с полуслова.

Сейчас они прошли программу один-единственный раз, ничего не повторяя, не вдаваясь ни в какие подробности. Сыгранное подучилось слабой тенью. жалким подобием того, что должно было быть. Того, что Карина и Олег играли вчера вечером. вызывая искренние и теплые аплодисменты публики.

И все благодаря роялю. Скрипка звучала как обычно, с должным накалом, страстно, убедительно.

Карина каждую минуту ждала, что Олег взорвется. наговорит ей кучу гадостей, уничтожит едкими, язвительными замечаниями. В какой-то мере она желала этого – только бы избавиться от холодного безразличия, ощутить что-нибудь внутри себя, пусть даже боль и обиду.

Но он молчал. Закончил играть, кивнул Карине, сложил инструмент.

– До вечера. – Тон его был сухим, но корректным. Он не собирался делать ей никаких замечаний. Повесил скрипку на плечо и ушел в другое помещение. где репетировал оркестр.

До концерта оставалось около восьми часов, иначе говоря, весь день. Как провести его, Карина понятия не имела. Привыкшая за неделю неотлучно находиться рядом с Олегом, она разучилась оставаться наедине с собой.

Возвращаться в гостиницу и сидеть в номере до самого вечера ей не хотелось. К тому же подсознательно Карина панически боялась, что снова встретится с Русудан.

Она немного поколебалась и отправилась бродить по городу в одиночестве. Вскоре внимание её привлек «Икарус», стоящий посреди центральной площади. Возле него, притопывая ногами, чтобы окончательно не замерзнуть, взад-вперед прохаживалась веселая тетка в темной кроличьей шубе и такой же шапке-ушанке. В руках у тетки был рупор.

– Обзорная экскурсия по городу, – вещала она в него, одновременно вертя головой по сторонам в поисках клиентов. – Билет – сто рублей. Поездка охватывает все главные достопримечательности Суздаля, туда-обратно всею три часа. Для желающих – обед в ресторане, его стоимость десять долларов. Кто хочет, может перекусить в кафе – это рядом.

Тетка сделала минутную паузу, затем завела с новыми силами:

– Кто желает покататься по нашему старинному городу, милости просим…

Карина подошла к автобусу ближе, заглянула внутрь – народу набралось негусто, вся передняя часть «Икаруса» оказалась свободной. За рулем, позевывая, сидел пожилой водитель с небритой, седоватой щетиной на лице.

– Что смотришь, дочка? – мужик приветливо улыбнулся Карине. – Залезай, прокатимся. Деньги есть?

– Есть, – кивнула она, прикидывая в уме, успеет ли она вернуться вовремя. По ее подсчетам выходило, что вполне.

Шел только двенадцатый час, а в филармонии ей нужно было быть не раньше шести.

– И долго мы будем стоять? – спросим Карина шофера, опасаясь, что, пока не заполнятся все места, автобус на экскурсию не поедет.

– Зачем долго? Сейчас погодим еще минут пятнадцать и тронемся.

– Разве за такое время можно собрать нужное количество пассажиров? – усомнилась Карина.

– Как пить дать, – пожилой махнул рукой. – Мы порожними никогда не ходим, ей-ей. Ты сама-то откуда?

– Из Москвы.

– У-у! – уважительно протянул водитель и покачал головой. – Сразу видать. И одежка другая, чем у нас тут носят, и вообще… – Он неопределенно хмыкнул, выражая, видимо, таким образом свое восхищение. – А к нам чего? Погостить?

– На гастроли.

– На гастроли, – озадаченно повторил мужик. – Ишь ты. Кто же такая, певица?

– Пианистка, – улыбнулась Карина.

Старик-шофер был вторым за сегодняшний день посторонним человеком, с которым у нее невольно завязывалась беседа. Но, в отличие от Русудан, от него не исходило ни малейшей опасности, наоборот, он весь лучился добродушием и простотой. Болтать с ним, отвечать на его нехитрые вопросы было легко и приятно.

Она заплатила тетке с рупором стольник и уселась на одно из передних сидений. Мужик отодвинул в сторону стеклянную дверцу, отгораживающую кабину водителя от салона, и развернулся к Карине лицом.

– У нас город замечательный. Церквей много. Золотое кольцо России, одним словом.

Народ действительно потихоньку прибывал. Беседуя с шофером о том о сем, Карина не заметила, как автобус заполнился почти на две трети.

Экскурсовод просунула в двери румяное от мороза лицо, пошевелила губами, подсчитывая количество пассажиров, и решительно полезла внутрь:

– Едем, Иваныч, а то я вконец задубею.

– Едем так едем. – Иваныч послушно завел мотор.

«Икарус» медленно развернулся и покатил по заснеженным улицам.

К Карине так никто и не подсел, место с ней рядом оставалось свободным. Она поставила на него сумочку и поглядела в заиндевевшее окно.

За стеклом мелькали маленькие, сплошь старинные дома – среди них не попадалось ни одного современного, многоэтажного здания.

Проплывали золотые купола, ослепительно сверкающие на солнце.

Тетка в кроличьей шубе снова взялась за свой рупор.

Сначала Карина слушала ее внимательно и с интересом. Потом постепенно отключилась, задумалась о своем.

Она пришла в себя от легкого толчка. Автобус остановился, пассажиры двигались к выходу.

Из кабины высунулось заросшее щетиной, добродушное лицо Иваныча.

– Ну, о чем мечтаешь? У нас тут остановка. Музей старинных кружев – выходи да смотри.

Карина без особой охоты поднялась с насиженного, теплого места. Честно говоря, ей не очень-то хотелось идти в музей, неспешная езда в «Икарусе» привлекала гораздо больше: легкое, плавное покачивание автобуса в сочетании с удивительно красивым зимним пейзажем из русской старины успокаивали натянутые до предела нервы.

Она выбралась на морозный воздух, догнала толпу экскурсантов и вошла в невысокий особнячок.

Лекция оказалась интересной и недолгой. Вскоре Карина уже сидела у своего окна, погруженная в странный полусон-полуразаумье.

…Она старалась представить себе, чем занят сейчас Олег. Удивлен ее исчезновением? Возможно, даже разыскивает ее по всей гостинице.

А может быть, ему плевать? Сидит себе в холле, читает очередную газету или режется в шахматы с ребятами из оркестра.

Как они будут играть сегодня вечером? От утренней репетиции осталось тягостное впечатление. Да и вообще, долго ли им еще осталось концертировать вместе? Что, если это выступление последнее?

– Обед, – объявила экскурсовод. – Кто пойдет в ресторан, пожалуйста, за мной. Кафе на соседней улице.

Как ни странно, подавляющая часть публики изъявила желание пообедать в ресторане. Недоумевая, откуда на столь дешевой экскурсии собралось такое количество состоятельных людей, готовых выложить три с лишним сотни рублей за обед из четырех блюл, Карина побрела разыскивать кафе.

Едва усевшись за столик и заглянув в меню, она поняла, почему пребывает здесь в гордом одиночестве: цены в кафе практически не отличались от ресторанных.

Не слишком огорчившись, Карина заказала второе и стакан соку.

Есть не хотелось по-прежнему, но нужно было заставить себя подкрепиться – кроме злополучного молочного коктейля, который они пили с Русудан, ла чашечки кофе, во рту у Карины с самого утра не было ни крошки. Если так голодать целый день, то вечером, пожалуй, вообще ничего не сыграешь – сил не останется.

Она съела киевскую котлету с картофельным пюре и уже взялась за сок, когда неожиданно заметила, что сидящий за соседним столиком молодой парень в черной пиджачной паре пристально и неотрывно смотрит прямо на нее.

Он имел вид служащего какой-нибудь мелкой фирмы: аккуратная, волосок к волоску, стрижка, очки в металлической оправе, строгий, неброского тона галстук. Рядом на стуле лежал черный кейс.

«Симпатичный», – равнодушно отмстила Карина, отпивая из стакана кисловатую ледяную жидкость.

Парень увидел, что его заметили, улыбнулся. Слегка поколебался, затем встал и подошел к Карининому столику:

– Добрый день. Не помешаю?

– Да нет. – Карина пожала плечами.

– Вячеслав, – представился он. присаживаясь.

– Карина.

– Красивое имя. Вы не местная?

– Нет. Я из Москвы.

– Надо же! – обрадовался парень. – Я тоже. Приехал по делам.

«Ну точно фирмач», – решила про себя Карина. Сколько таких лощеных, отутюженных мальчиков ездят по центральным улицам на новеньких, блестящих иномарках. И лица у всех чем-то похожие, слащаво-приветливые, но с холодком в глазах.

Новоявленный ухажер меж тем пошел в наступление.

– Вы сейчас свободны? – осведомился он, поглядывая на часы.

– Не совсем. – Карина невольно усмехнулась – Как это?

– Я на автобусной экскурсии. У нас обеденный перерыв на полчаса. Потом мы едем дальше.

– Жаль. – На лице Вячеслава отразилось искреннее разочарование. – Мы бы могли погулять до вечера.

– А вечером что? – полюбопытствовала Карина.

Фирмам заколебался. Он ей почти нравился, она охотно скоротала бы с ним время, оставшееся до возвращения в гостиницу.

Почему бы и нет? Кто такой ей Олег – муж? Нет, не муж. и никогда им не будет. А всякая там любовь-морковь просто чепуха, которую она сама для себя выдумала. Ему нужно от нее то же, что и всем, и его вовсе не волнует ее душа. Сегодняшнее утреннее поведение Олега – яркий тому пример…

Карина нарочно растравливала себя, старалась быть предельно циничной, чтобы хоть немного унять боль, смятение и тоску. Впервые за все время их с Олегом отношений она пыталась бороться со своим чувством, впервые жаждала избавиться от него.

– Так что у тебя вечером? – повторила Карина, первая переходя на «ты».

– Работа. – Парень вздохнул. – Деловая встреча. Я же говорю, приехал сюда в командировку.

– В котором часу встреча? – осведомилась Карина.

– В семь.

– А до этого?

– До этого ничего. – Вячеслав глянул на нее с радостным удивлением.

Он был так не похож на Олега, был настолько другим: милым, интересным внешне, подтянутым – но и только. На лице у него, точно в зеркале, сразу же отражались все его мысли, любое настроение. Карина могла читать по нему, словно по книге. Никакой непредсказуемости, никакой загадки.

– Прекрасно, – решительно произнесла она. – Мы будем гулять до пяти. В четверть шестого я должна быть в гостинице, в семь у меня концерт.

– Концерт? – Вячеслав округлил глаза.

– Да. В этом есть что-то странное?

– Да нет, – он пожал плечами, – просто как-то… ты даешь концерты? Певица?

Карина рассмеялась. И этот туда же. Ну Иванычу еще простительно думать, что на сцену могут выходить исключительно певицы. А столичному бизнесмену как-то не к лицу быть столь невежественным.

– Нет, Слава, я пианистка. Играю в Государственной классической капелле. Приехала сюда на гастроли, и сегодня вечером у меня камерная программа. Тебя это напрягает?

– Нисколько, – сразу же и с уверенностью ответил тот.

– Честно?

– Абсолютно.

– Тогда пойдем. Куда ты хотел меня пригласить?

– Да, собственно… – Вячеслав замялся, пальцами барабаня по столу. Потом предложил: – Знаешь что? Пошли в казино.

– А оно тут есть?

– Есть. Совсем близко. Мы с приятелями там были. Отличная штука.

– Ну ладно.

Они оделись и вышли на улицу. В просвет между домами виднелся хвост «Икаруса». Он уже уезжал – из выхлопной трубы валил белый пар. Очевидно, пока они болтали, прошло не так мало времени.

Карина представила себе недоумение Иваныча, не обнаружившего ее на месте, и улыбнулась. На сегодня хватит слушать о кружевах и народных промыслах.

Казино было совсем маленьким, но оформленным очень весело и ярко. При входе мигала иллюминация и стояли две искусственные пальмы в кадках, выглядящие весьма экзотично в окружении снежных сугробов.

Верхнюю одежду пришлось сдать в гардероб. Внешний вид Вячеслава вполне соответствовал стилю заведения, но вот Каринин свитер и джинсы портили все дело. На нее косились с неодобрением.

«Плевать», – подумала она. Денег у нее с собой было совсем немного, никак не для игры. Зато у Вячеслава бумажник был набит до отказа.

Кажется, развлекаться игрой в рулетку было для него делом привычным и любимым.

Он с ходу поставил на черное, выиграл довольно солидную сумму и протянул деньги Карине:

– На, держи. Это тебе.

– Зачем?

– За подарком зайти не успеем. Купишь сама, что захочешь.

– Глупости, – запротестовала она. – Не нужны мне никакие подарки.

– Нужны. – Вячеслав улыбнулся и насильно всунул бумажки Карине в руку. – На что ставим?

– Снова на черное. – Карина вдруг почувствовала азарт. Воспоминания о Русудан, ее гадании, молчаливой ссоре с Олегом как-то сразу поблекли, отступили на задний план.

– Как скажешь. – Вячеслав снова улыбнулся и передвинул горсть фишек.

Колесо рулетки стремительно завертелось перед глазами, постепенно замедляя ход и останавливаясь.

– Черное, – объявил крупье.

– Ура! – Карина по-детски захлопала в ладоши.

– Нравится? – Вячеслав легонько обнял ее за плечи.

– Очень.

– А завтра мы увидимся? – Он наклонился к её лицу, коснулся губами щеки, как это любил делать Олег.

Нет, совсем не так. От прикосновений того по всему телу шла жаркая волна, внутри все начинало ликовать.

Сейчас она не испытала ровным счетом ничего, кроме уже владеющего сю возбуждения от игры.

– Завтра мы уезжаем в Москву.

– Утром?

– Нет, вечером.

– А до вечера?

Она пожала плечами:

– Там видно будет.

Он чуть усилил объятия.

– Ладно. Еще ставим?

– Да!

– Снова на черное?

– На красное!

Они выиграли и на этот раз. И еще.

Это было какой-то фантасмагорией. На них уже смотрели со всех сторон, крупье улыбался напряженно, вытирая платком взмокшую шею.

– Еще? – почти шепотом в самое Каринино ухо произнес Вячеслав.

– Который час? – Она взглянула на часы. Те показывали без двадцати пять.

Сердце у Карины екнуло.

– Нет, все. Я опаздываю. Уже опоздала. Мне надо на другой конец города.

– Успеешь, – успокоил ее Вячеслав. – Это не Москва, здесь все близко. Возьмем машину, я тебя довезу.

Они остановили довольно старую черную «семерку». Она неслась по заснеженным улочкам, Вячеслав молча обнимал Карину, тесно прижимая к себе. Она не противилась, но ощущала себя совершенно неживой.

Вячеслав был прав – очень скоро вдалеке показалась гостиница. Карина вздохнула с облегчением и гут же увидела Олега. Он был без шапки, в куртке нараспашку, стоял на широких ступеньках у гостиничного входа и курил. Сердце ее ухнуло вниз.

– Остановите здесь, – поспешно попросила она водителя, не дожидаясь, пока машина подъедет к зданию вплотную. Тот послушно затормозил.

– Когда мы завтра увидимся? – спросил Вячеслав, с неохотой выпуская Карину из объятий.

– Завтра? – Она рассеянно глянула на него, не понимая, чего хочет от нее этот совершенно чужой человек, неизвестно каким образом оказавшийся рядом. Мысленно Карина уже бежала по занесенной снегом дорожке к гостиничному крыльцу, к Олегу, который смотрел в сторону и не видел подъехавшей машины.

Он ждет ее! Волнуется, вышел на улицу в надежде увидеть, как она возвращается! Он тоже скучал по ней, не знал, куда себя деть!

Карина хотела уже распахнуть дверцу машины, но вовремя опомнилась.

– Слава, прости, – она улыбнулась и виновато развела руками, – завтра я не смогу.

– Но ты же сказала, там будет видно. – Вячеслав не пытался удерживать ее и не выглядел сердитым или обиженным. Просто смотрел на Карину внимательно и чуть удивленно.

– Прости меня, – Карина быстро наклонилась и поцеловала его в пахнущую одеколоном щеку, – я… я поступила не совсем честно. Видишь, там, возле входа, человек. Через два часа мы с ним играем концерт, а завтра…

– Кажется, я понял, – прервал ее Вячеслав. – Вы поцапались, и ты решила отомстить. А я подвернулся под руку. – Он улыбался, тон его был спокойным, слегка шутливым. – Угадал?

– В общем, да, – Карина вздохнула и повторила еще раз: – Прости, пожалуйста.

– Да брось ты, – засмеялся Вячеслав, – не извиняйся. Мне с тобой было очень хорошо, ей-богу, не веришь? Кроме того, ты приносишь удачу. – Он похлопал себя по внутреннему карману пальто.

– Ну разве что только это. – Карина неуверенно улыбнулась.

Вячеслав достал из бумажника визитку.

– Вот возьми на всякий пожарный. Вернешься в Москву, позвони. Так, от нечего делать. Позвонишь?

– Может быть. – Карина пожала плечами, нетерпеливо поглядывая в окно.

– Ну бывай, пока. – Вячеслав дружески хлопнул ее по плечу и открыл дверь.

– Пока. – Карина вышла из машины и, стараясь не спешить, двинулась к гостинице.

Издалека она видела четкий профиль Олега. Он не спеша докурил, загасил окурок, обернулся. Взгляд его уперся прямо в Карину.

В лице его ничего не изменилось, не дрогнуло, оно осталось таким же бесстрастным, холодно-сосредоточенным, каким было за секунду до этого.

– Привет, – сказала Карина как можно спокойней и безразличней.

– Привет. Поздновато гуляешь.

Она демонстративно глянула на часы:

– Еще только пять.

– Ладно. Собирайся, и пойдем. – Олег повернулся к Карине спиной и толкнул гостиничную дверь.

На мгновение она пожалела, что не договорилась с Вячеславом о завтрашней встрече. Похоже, Олег беспокоится лишь о том, чтобы она не опоздала на концерт. Все остальное его мало волнует. И вовсе не ее он поджидал, стоя на крыльце, просто вышел покурить.

Карина понуро побрела вслед за Олегом, надеясь. что все же он обернется, улыбнется ей, скажет что-нибудь шутливое, ласковое, спросит, где она пропела почти весь день. Но он молча прошел через холл, гак же молча поднялся по лестнице и скрылся за дверью своего номера, буркнув на прощанье:

– Встречаемся внизу через двадцать минут.

Чувствуя, как возвращается утреннее ощущение пустоты и подавленности, Карина дошла до своего номера. Повернула ключ в замке, щелкнула выключателем, отчаянно борясь с желанием броситься на кровать и зареветь. Постояла минуты три на пороге, затем быстро приблизилась к столу, налила воды из графина в граненый гостиничный стакан, выпила залпом. Вытащила из шкафа концертное платье, туфли-лодочки, взялась за косметичку.

Она красилась с особой тщательностью, будто хотела изменить свое лицо до неузнаваемости: долго рисовала контурную линию вокруг глаз, клала тон на скулы и подбородок, орудовала тенями, помадой. Это занятие слегка расслабило се, отвлекло от мрачных мыслей, непонятного страха перед грядущим концертом.

В двадцать минут Карина не уложилась, спустилась вниз в половине шестого. Олег был тут как тут. Взгляд его скользнул по Карине, на секунду задержался на ее лице, но лишь на секунду.

– Я опоздала, – мягко проговорила Карина, – прости.

– Ничего, успеем.

До филармонии было рукой подать. Чем ближе они подходили к концертному залу, тем тревожней становилось у Карины на душе. Наконец она не выдержала, остановилась.

– Ты чего? – Олег замедлил шаг, вопросительно поднял брови.

– Я… боюсь.

– С чего это? – Он небрежно пожал плечами.

– Не знаю. Утром все было так отвратительно.

– Сама виновата, – жестко произнес он. – Хочешь страдать, страдай на здоровье, только публика чем виновата? Она платила деньги, чтобы услышать нормальную, профессиональную игру, ей плевать, что исполнительница утром встретилась с какой-то гадалкой и у нее съехала крыша. – Олег резко развернулся и зашагал вперед, давая понять, что все сказал.

Странно, несмотря на его почти откровенно грубый тон и обидные слова, Карине вдруг стало немного легче. Она догнала Олега, и они вместе вошли в здание филармонии.

Переодевшись в уютной артистической, Карина и вовсе успокоилась. Руки стали теплыми, голова заработала четко и ясно.

Она даже разыгрываться не стала. Стояла за кулисами и слушала выступление оркестра. Когда он закончил, дождалась, пока объявят их с Олегом номер, и вышла на сцену.

Все получилось не хуже, чем обычно. Шуберт звучал ярко и наполненно, зал благодарно аплодировал, и Карина с облегчением поняла, что ее внутреннее состояние никак не отразилось на игре. Программа была настолько крепко сделана, так отточена, что сработало мастерство, заменив собой утраченное вдохновение. Покинув сцену, Карина почувствовала бешеную усталость. Ей хотелось одного – спать. Огромное нервное напряжение прошедшего дня сказывалось ломотой в каждом суставе и головокружением.

Она с трудом оделась, не дожидаясь Олега, вышла на улицу, остановила какую-то машину – та за двадцатку довезла ее до самых дверей гостиницы.

34

Эту ночь Карина провела одна в своем номере.

Едва добравшись до постели, она провалилась в тяжелый, свинцовый сон без сновидений.

Разбудил ее ранний рассвет – окна номера были на восток. Карина открыла глаза, и первой её мыслью было, что Олег вчера так и не пришел.

Она рывком вскочила с постели. Теперь, когда концерт и связанные с ним волнения были позади, ею овладела смертельная обида на Олега за весь вчерашний день, за его черствость, равнодушие, эгоизм.

Он же не мог не видеть, в каком она состоянии, ему ничего не стоило быть помягче, поучастливее!

Карина оделась, умылась и поглядела на себя в зеркало. Вид был еще хуже вчерашнего: в лице ни кровинки, веки припухли, губы пересохли и потрескались. Она взялась было за косметичку, но передумала и махнула рукой: пусть все остается как есть. Раз Олегу наплевать на нее, то нечего перед ним и марафет наводить, перебьется.

День отъезда был полностью свободным. Концерты закончились, и музыканты были предоставлены сами себе до самого вечера, когда уходил поезд на Москву.

Карина спустилась в буфет, позавтракала, как и накануне, безо всякого аппетита, заглянула от нечего делать в номер к певицам, поболтала с ними о всякой ерунде.

Олег сидел в холле и играл в шахматы с фаготистом, Васей Ильиным. Карина несколько раз прошла мимо него, но ни разу не задержалась, только кивнула. Он ответил ей тем же.

Если бы ее спросили, в чем причина их ссоры, она не смогла бы дать мало-мальски вразумительный ответ. И ссоры-то как таковой не было, просто Карина рассказала Олегу про Русудан, он попытался успокоить ее, и почему-то вслед за этим наступило странное отчуждение в их отношениях. Отчуждение, грозившее перерасти в полный разрыв.

Карина не могла заставить себя сделать первый шаг к примирению. Со вчерашнего дня она невольно стала смотреть на Олега глазами Русудан и видеть таким, каким та его описала: жестоким, самонадеянным и самовлюбленным.

Осознавать это было больно и горько.

День тянулся нестерпимо долго. Карина хотела было снова побродить по городу, но почувствовала себя совершенно обессиленной, выжатой как лимон и осталась в гостинице.

Часам к четырем пришла Саша, уже попрощавшаяся с родными. Ее присутствие Карину слегка взбодрило: вместе они вышли в близлежащий магазинчик, закупили кое-какие продукты в дорогу, заглянули на рынок по соседству, где Карина давно присмотрела красивую кружевную шаль в подарок Леле.

Когда они вернулись в гостиницу, Олега в холле уже не было – очевидно, он ушел в свой номер спать.

Кирина увидела его лишь мельком, когда капелла рассаживалась по автобусам, и позже, на перроне. Он стоял у своего вагона и о чем-то оживленно беседовал с Соней. Оба курили, улыбались, щеки у Сони раскраснелись, глаза весело блестели, она кокетливо постукивала одним сапожком о другой, чтобы не замерзли ноги.

Карина бросила на них быстрый взгляд и скрылась в своем вагоне.

…Поезд прибыл в Москву ранним утром. За неделю с небольшим морозы слегка поутихли, и на вокзал прибежала Леля.

Карина заметила её, едва за окнами поплыл перрон. В светлой песцовой шубке, до предела натянутой на животе, Леля походила на пушистый колобок. Лицо ее горело от холода и возбуждения, она внимательно вглядывалась в окна подъезжающего поезда.

При виде нее, улыбающейся, счастливой, на душе у Карины стало совсем скверно.

Поезд остановился, проводники открыли двери. В коридоре сразу стало тесно и шумно.

– Ладно, девочки, – вздохнув, проговорила Соня и встала, – вот и прибыли на постоянное место жительства. Тоска! – Она растянула губы в резиновой улыбке и помахала в окошко рукой. – А вот и мой благоверный. Встречать пришел, не поленился ни свет ни заря вскочить.

За окном действительно маячила плотная, коренастая мужская фигура с букетом каких-то цветов, заботливо укутанных в газету.

Галина глянула через Сонино плечо и с облегчением вздохнула:

– А моего, слава тебе господи, нет. Сонька, хватит колупаться, хватай шмотки, и пошли, а то цветочки замерзнут.

Сопя еще раз вздохнула, отчаянно завела глаза, подхватила две туго набитые спортивные сумки и вышла вслед за Галиной.

– Ты идешь? – спросила у Карины Саша, ставшая после Суздаля еще более безмолвной и тихой, чем прежде.

– Попозже, – сказала Карина.

Она нарочно медлила – пусть Олег появится на перроне первым, пусть его встреча с Лелей произойдет не на ее глазах.

– Тогда пока, – попрощалась Саша и, повесив на плечо легкий, почти невесомый баул, скрылась за дверью купе.

Карина, надежно укрывшись за шторкой, глядела на платформу, уже полную народа. На переднем плане коренастый взасос целовал Соню. Рядом стояли ее сумки, на одной из них сиротливо лежал букет.

Чуть поодаль друг напротив друга стояли Павел и Галина. Лица у обоих были печальными, Галя время от времени прижимала к глазам платок.

Позади них топталась в ожидании Леля. Вот она вскинула голову, лицо ее просияло, она замахала руками и кинулась к соседнему вагону. Карина увидела Олега, широко шагавшего по платформе. Леля налетела на него, обняла, затем на секунду отстранилась, что-то возбужденно говоря и жестикулируя. Потом снова повисла у нею на шее.

Карина посидела еще с минуту и наконец подняла свою сумку и побрела к выходу.

Сони с мужем на перроне уже не было, ушел и Павел. Галина стояла одна и, не стесняясь, плакала, время от времени сморкаясь в мокрый платок.

Леля все так же обнимала Олега, изредка оглядываясь по сторонам.

Карина подошла к ним поближе.

– Кариша! – радостно закричала Леля, заметив ее. – Ты что так долго? – Она оставила Олега и кинулась к Карине. Чмокнула ее в щеку, потом в другую. – Как же я соскучилась! Хорошо съездили?

– Нормально. Как ты?

– Я? Отлично. Гуляю каждый день. Одышка проходит потихоньку, а маленький стал так пихаться – просто спасу нет никакого! Это конечно же мальчишка, и сомневаться не приходится.

– Ты могла бы и не приезжать на вокзал, – укорила Лелю Карина. – Все-таки холодно, и народу полно, подцепить заразу ничего не стоит.

– Глупости. – Леля беспечно махнула рукой. – Как это я не приехала бы? Да я с ума тут стронулась от скуки – вы ведь мне почти не звонили, бессовестные!

Мимо тяжело протопала Любаша в длинной, до пят, нутриевой шубе, нагруженная двумя чемоданами. За ней налегке плелся Михалыч, которого по пути в Москву скрутил приступ холецистита.

– Эй, народ, – хоричка строго оглядела Лелю, Олега и Карину, – долго стоять тут собираетесь? Сажайте свою беременную в такси и везите домой.

– Верно, – спохватилась Карина. – Сейчас идем.

– Три дня выходные, – слабым голосом объявил Михалыч и побрел дальше.

В машине Карина с Лелей сидели по обе стороны от Олега. Всю дорогу Карина молчала, наблюдая в водительское зеркальце, как Леля прижимается к мужу, щекоча губами его ухо. Олег, напротив, вопреки всегдашней сдержанной суровости, болтал с Лелей, пересказывал ей разные забавные случаи из поездки и нежно поглаживал по руке.

– Зайдешь к нам? – спросила Леля Карину, вылезая из такси.

– Нет, – твердо ответила та, стараясь не глядеть в сторону Олега. – Устала с дороги. Буду вещи разбирать, душ приму, А после завалюсь спать, а то на этих полках всю ночь глаз не сомкнуть.

– Ну ладно, – с легкостью согласилась Леля. – Завтра увидимся.