Текст книги "Первый. Бывший. Единственный (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 25

Семь лет спустя

– Руслана, слезь оттуда!  Немедленно!

– Ну мам! – послышалось неизменное в ответ.

– Руслана! – еще раз прикрикнула я да кулаком пригрозила, дочь не послушалась. Из-за гула мотора она, конечно же, могла не расслышать, но, отлично зная свою егозу, я была уверена, что та скорее сделала вид. – И ведь доведет меня до сердечного приступа.

– Ты еще слишком молода для таких диагнозов, – авторитетно заявил мой отец – не последний хирург в городе.

– Сам говоришь, что болячка не выбирает по возрасту, – ввернула ему любимую фразочку я.

– Все-то ты помнишь, – улыбнулся папа.

– Вся в тебя, – заметила мама, подливая мужу чай.

– И привычная ко всему. Разве Руся впервые что-то выкидывает? – поправил бороду мой старший брат  – Михаил.

Иногда у меня складывалось такое впечатление, что неприятности родились вперед Русланы, она еще ходить толком не научилась, а уже притягивала к себе всякие ситуации.

Росла не в меру любопытной, бойкой – настоящий хулиган в юбке – и очень свободолюбивой. Процесс воспитания был тяжелым. Дочка поддавалась только ласке и хитрости, я с содроганием думала о времени, когда у нее начнется переходной возраст…

Все же стоило мне тогда послушать Богдану и не называть дочь мужским именем, но, едва ее увидела – красную, сморщенную после родов, сразу поняла: Руслана.

– Побрился бы, совсем дровосеком выглядишь, – скривилась я. – Скоро пациентов одним видом пугать будешь.

– Мои не разбегутся, – уверенно ответил Миша.

И был прав. Четырехлапому контингенту, который он обслуживал, был до хвоста  внешний вид ветеринара. Но мама беспокоилась за нашего старшенького, и я разделяла ее чувства.

После расставания с Вероникой – гражданской женой – Миша совсем ушел в себя, отпустил бороду, стал еще нелюдимей, чем был.  Вместе с длинными рыжими волосами до плеч эта борода делала его похожим на лесника или снежного человека. А ведь раньше выглядел вполне себе интеллигентным рокером…

– Руслана! – предприняла еще одну попытку я.

– Не придет, пока не накатается, – резонно заметила мама и заставила меня закрыть окно. – Поешь лучше, дочка. Будут силы на дорогу.

Выходные мы провели за городом у родителей, часто собирались здесь. А сегодня мне нужно было на работу, а Русе в школу.

– Пусть на санках катается, а не на снегоуборщике, – сложила руки на груди я. – Не рановато ли развлечение для шестилетки?

– С ней Муся, – напомнил мне Миша.

– Это еще страшнее, – закатила глаза я.

Муся была нашей бабушкой – бесстрашной и не по годам резвой главой семьи, но частенько мне казалось, что еще одним ребенком.

– Васек, ну что ты начинаешь? – вклинился в разговор мой средний брат – Никита.

– Я еще не начинала. Кроме Русланы там и Сашка. А если ты забыл, Марго вверила своего сына под нашу ответственность. Так что никаких снегоуборщиков.

– Да Марго не такая скучная, как ты, и бровью не повела бы на такое невинное развлечение, – выдал Никита.

– Шутишь? Она бы меня убила. А под воздействием гормонов из-за третьей беременности так припрятала бы труп, что вы бы вообще его не нашли.

– Двор защищен забором, ничего не случится, – сказал отец. – Муся вас всех вынянчила и с этими шестилетками справится.

– Перестань держать руку на пульсе, все нормуль будет, – отмахнулся мой излишне легкомысленный средний брат.

– Для тебя все всегда «нормуль», – огрызнулась я. – Вот будут у тебя свои дети…

– Ой, выключите кто-нибудь уже эту «яжемать», – мгновенно взмолился Никита. – Иначе я за себя не ручаюсь.

– Напугаешь меня экономическими сводками? – хмыкнула я.

– Не ссорьтесь, – попросила мама.

– Ничего в этом доме не меняется, – выдал Миша. – Даже не мечтайте, что растаскивать вас стану. Мне в детстве этого хватило.

Он поднялся из-за стола, задев макушкой висящую люстру, и поморщился.

– А не надо нас растаскивать, тоже мне миротворец нашелся, – фыркнула я. – Мы разберемся по-взрослому.

– По-взрослому? – заинтересовался отец.

Родители давно перестали обращать внимание на наши препирательства, понимали, что это всего-то специфическое выражение любви и привязанности.

– Просто дам ему в этот наглый глаз и успокоюсь, – нахмурилась я.

– Ты допрыгни сначала, Васек-гномик, – не испугался Никита, поднимаясь мне навстречу.

Я действительно дышала ему в подмышку. Как и Миша с папой, брат был высок. А еще отличался прекрасным метаболизмом, легким нравом и способностью выводить меня из себя одним выражением лица.

Я замахнулась, Никита ловко ушел от удара, наступив на хвост нашему Угольку.

– Мрау! – загорланил кот, не ожидая такой подлянки.

Никита едва на ногах устоял – Уголек рванул прочь из комнаты.

– Мазила, – хмыкнул брат мне.

– Не провоцируй ее, – тут же попросила его мама. – Ты же старше. Уступи.

– Всю жизнь так: хулиганит Васька, а «вы же старшие» достается нам, – закатил глаза этот борец за справедливость. – И ты еще удивляешься, в кого Руся пошла? Да вся в тебя.

Я лишь поджала губы, не отыскав сразу, чем крыть. Правда в этом замечании была. Руслана собрала не только все мои ужасные качества, но и во всем роду не постеснялась покопаться.

И пусть мы все были Роговы, но очень разные, за исключением одной особенности. Рыжего цвета волос.

Только мама выбивалась своей блондинистостью из наших рядов да Муся с папой – уже сединой.

Послышался глухой стук. Звук шел с улицы.

Я выглянула в окно.

У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела перевернутый снегоуборщик.

– Руслана! – с именем дочери  я вылетела на улицу, даже обуться забыла. И сразу угодила в сугроб по колено.

Снега в этом году выпало как никогда…

Вот мы и решили сегодня почистить двор, чтобы удобнее было. Только я никак не ожидала, что за это дело возьмутся Муся и Сашка под предводительством моей дочери.

И ведь запретила, так эти шустрики сговорились – я отлично догадывалась, кто заправлял всем процессом, – и сделали свое черное дело тогда, когда я еще спала.

– Руслана! – Я бежала, не чувствуя под собой земли. Наверное, никогда в жизни так не бегала, а когда ребенок в опасности, то можешь и не такое вытворить.

И снегоуборщик самостоятельно перевернула бы, не подхвати меня Миша вовремя.

– Все в порядке, вон они, – сказал брат.

Злосчастная троица выбиралась из сугроба, куда они специально или не очень свалились.

Руслана заливисто смеялась, держась за живот. Сашка ей вторил, и Муся не отставала.

– Все целы? – серьезно уточнил Миша.

– А что нам будет? Конечно, – выдал Сашка.

– Привет, мам, – махнула мне рукой Руся, еще и глазками захлопала, как сама невинность. От ее беззубой улыбки – не так давно передние молочные зубы ее покинули – мне захотелось скрошить свои.  – Давно здесь?

– Все твои пируэты успела увидеть, если ты об этом, – поджала губы я, чтобы  не сорваться на крик. Вопли на Руслану вообще не действовали, она тогда начинала чудить от обратного. И пусть мама не подтвердит, а я была уверена: со мной в детстве у родителей постоянных проблем не случалось. Я была ангелом, а не ребенком! Если кто из Роговых говорит иначе, то просто безбожно врет – уверилась я. – Только не стоит делать вид, что ты не слышала мой запрет.

– Здесь шумно было, – пожала плечами егоза.

Хорошо, что Миша меня поддерживал. Тоже прекрасно знал мой горячий нрав и молча работал буфером.  Еще и с легкостью держал на руках, чтобы я окончательно ноги не угробила в снегу.

Я устроилась на его руках и максимально сдерживала себя, чтобы не искать ремень, хотя никогда ребенка и пальцем не тронула, но стоило глянуть на этот снегоуборщик…

– Да, – тут же подтвердил ее верный дружок – Сашка. Марго и здесь поработала ксероксом. Второй сын оказался как две капли воды похож на Грача. В третий заход, подруга надеялась, удача будет на ее стороне. – Ничего не слышно было из-за мотора. И я Русю отвлекал еще.

Марго родила второго сына на пару месяцев раньше меня, наши малыши росли вместе и едва ли не с пеленок были не разлей вода. Спелись.

Поэтому я даже не удивилась, когда Сашка опять пошел в защиту этой хулиганки. Делал он это постоянно, а Руся бесстыдно пользовалась его готовностью взять всю вину на себя.

Она усердно закивала, мол, именно так и было.

– Я ценю, Александр, что ты так дорожишь дружбой с моей дочерью, но…

– Она назвала меня Александр? – втянул голову в плечи Сашка, шепча Русе.

– Мама разозлилась, – подтвердила эта рыжая хулиганка.

– …но я прекрасно знаю свою дочь. Руслана.

– Да, мой генерал? – прищелкнула пятками она.

– Не паясничай, – скривилась я. – Марш в дом, переодеваться в сухое и завтракать. Мы выезжаем через полчаса. Кто-то забыл, что им сегодня в школу?

– Забудешь тут, – закатила глаза Руслана. – Неужели нельзя пропустить?

– Ну я же работу не пропускаю, так отчего ты школу должна пропускать?

– А можно я сразу работать пойду? – загорелась новой идеей моя дочь.

– Сначала учеба, потом работа, – постановила я. – Именно в таком порядке. Запомнила?

– Если забуду, то ты обязательно напомнишь, – выдала Руся и, схватив Сашку за рукав, потащила того к дому.

– Ты как, ба? – спросил Мусю Никита и принялся заботливо оттряхивать ее одежду от налипшего снега.

– Никогда так не веселилась, – сказала она, хихикая беззубым ртом – в этом они с Русей были похожи. И не только в этом. – Оригиналка наша Руся.

Меня такая злость взяла, что даже перед глазами потемнело. Или это все был откат от нервов…

– О, ну в этом я как раз и не сомневаюсь, – закатила глаза я, точь-в-точь как моя дочь недавно. Эту привычку она переняла от меня. – Но если ты продолжишь идти на поводу у нашей малолетней оригиналки, то не жалуйся, когда костей не соберешь после очередной ее какой-то выходки.

– Вася, – нахмурился Никита и зыркнул на меня так серьезно, будто я что-то криминальное вытворила.

– Раньше ты такой скучной не была, – фыркнула моя бабушка. – Один раз живем, детка.

– Вы ей все потакаете в капризах! – ткнула пальцем я. – А она чувствует вашу поддержку и лезет мне на голову. От кого-кого, а от тебя, Муся, я такой безответственности не ожидала.

– Так кого мне баловать, Цветик? – спросила бабушка. – Чай единственная правнучка. Вот появятся в нашем роду еще детишки, так и с Руси другой спрос будет.

– Эти болваны так трудятся над собственной личной жизнью, что, чую, следующее пополнение у нас как раз от Руси и будет, – фыркнула я, напоминая о братцах-холостяках.

– Хорошо устроилась? – шепнул мне на ухо Миша. – Удобно сидишь?

– Не жалуюсь.

– Отлично, – сказал старший брат и опустил меня прямиком в сугроб.

– Эй!

– Остынь, Васек-гномик. А то сейчас задымишься, – расхохотался Никита и поспешил за братом к дому.

Я лишь запыхтела в ответ.

– Все подушки мира под задницу своей дочери ты все равно не подложишь, – напутствовала меня Муся, пока я выбиралась из снега.

– Хм…

И вот кому объяснишь это иррациональное чувство страха, когда так долго ждала этого чуда и в каждую минуту боишься его лишиться?

Моя долгожданная беременность прошла без подвывертов. Все как и у остальных среднестатистических будущих мамочек: повышенный аппетит, эмоциональные скачки, отеки… Только вот токсикоз в первом триместре не так сильно терзал меня, как ту же Марго.

Даже угрозы выкидыша у меня не было. Богдана с ее мудрыми советами да наблюдение у профессиональных врачей помогли. А еще то, что я сознательно оградила себя от любых негативных эмоций. Помирилась с семьей, спихнула управление фондом на заместителей и укатила почти до начала родов в деревню. Наслаждалась природой, свежим воздухом, вкусной едой и любовью Роговых. Интернет и телевизор были тогда для меня под запретом.

Я хотела сохранить свою Русю, а для этого мне пришлось отказаться от всего, что вызывало у меня стресс. От нападок журналистов, Дубравина и Грабовского в том числе.

С Кешей нас развели без подводных камней, как и обещал Фридман. Мне достался фонд, две машины, компенсация за половину особняка, где мы жили, пятнадцать процентов акций бизнеса, который был записан на меня, дача, драгоценности и пухленький счет в банке.

Я не рассчитывала на такое богатство, но и отказываться не стала. Не в том была положении, чтобы раскидываться щедростью бывшего мужа. А ведь он обещал, что без гроша меня оставит… Видимо, пугал. Или…

Что «или», я уточнять не стала.

У меня появилось маленькое чудо, мечта, ради которой я начала жизнь с чистого листа и запретила себе жалеть о сгоревших мостах.

– А будешь слишком опекать, как вырвется из-под твоего неусыпного контроля, так всем места мало станет. Так что дай девочке нормально расти, набивать свои шишки и делать собственные открытия. С тобой разве не так было?

– Не так, – не могла перестать доказывать собственную правоту я. – Вы ей слишком много свободы даете, мне же отец даже танцами запрещал заниматься.

– Времена другие были. Ты дорожку протоптала, опыт приобрела, а твоей дочери уже свободнее двигаться по жизни будет, – погладила меня по спине бабушка. – Мы же все семья, Васён, разве ты не чувствуешь?

– Не чувствовала – не вернулась бы.

– И правильно, что вернулась. Гордость – плохой советчик. Но даже ее твой отец смирил, только бы его единственная дочь простила. Просто попросить толком не умел, да вы без слов справились.

Я хорошо помнила тот день, когда случайно – хотя случайностей не бывает – встретила Мишу на улице, а потом понеслось… Оказывается, родня все это время жалела о том, что наши дороги разошлось. Только, зная меня, не понимали, какую кривую кобылу выбрать, чтобы подъехать…

Отец встречал меня слезами. И слов не понадобилось. Мы все друг другу сказали крепкими объятиями.

Я вернулась зализывать душевные раны туда, где мне были рады больше всего, – в лоно семьи.

– Пойдем, продрогла уже, – сказала бабушка.

– Остыла? – спешил к нам Никита. – Тогда харэ уже здесь дурь выветривать. Сляжешь с бронхитом – втройне противнее станешь, терпи тебя потом.

В дом я ехала барыней – на горбе среднего брата.

Потом меня все же заставили выпить чаю, чтобы согреться, заправиться оладушками и овсяной кашей. Только после этого родители отпустили нас с детьми в город. Братья тоже разъехались.

Муся и родители традиционно провожали нас на крыльце дома, чтобы так же дружно встретить в следующие выходные. Или раньше.

Через полчаса я уже въехала в город.

Услугами личного водителя теперь я пользовалась очень редко, давно научилась хорошо водить да и полюбила это дело. Но работа Славе, с которым за эти годы мы стали почти что друзьями, тоже нашлась.

Он был толковым. Поэтому со временем возглавил отдел безопасности моего фонда. Теперь этим делом я занималась изредка, доверив почти все хорошей команде профессионалов, которую удалось собрать.

У меня же не так давно появилось дело по душе, которое приносило мне радость и заставляло чувствовать вкус жизни. Поэтому остальной бизнес, что все еще на мне числился, воспринимался только средством для основного заработка.

– Алло? – ответила я на звонок, прервавший мои размышления.

– Котенок, ты уже вернулась?

Динамик в моем телефоне оказался слишком хорошим, поэтому о конфиденциальности разговора можно было только мечтать.

– Буэ, – послышалось от Руси.

На заднем сиденье дочь активно изображала тошноту, а Сашка потешался над очередной ее выходкой.

– Въехала в город, отвезу детей в школу и сразу на работу, – ответила я Вершинскому – своему долгосрочному любовнику, бросив неодобрительный взгляд на Русю.

Дочь плохо относилась к моим романам. Жутко ревновала, я уже к этому привыкла и хоронить себя заживо в расцвете сил не собиралась. Моя жизнь не ограничивалась домом и работой, мне нравилось чувствовать себя желанной женщиной.

– А я хотел предложить тебе позавтракать вместе в твоем любимом ресторане, – сказал мужчина. – Совсем никак не вырвешься?

Наши отношения с Павлом длились последние шесть месяцев и полностью меня устраивали. Переходить на новый уровень, съезжаться или узаконивать эту историю я не спешила. Хотя Вершинский был готов к переходу на более серьезный уровень, я это чувствовала.

– Прости, после выходных у меня всегда завал. Ты же знаешь.

– Знаю, – вздохнул Павел. – Мне досталась женщина-трудоголик.

– Можно подумать, ты из другой породы, – хмыкнула я.

Вершинский держал рекламный бизнес, посредством него мы и познакомились, когда мне понадобилось продвинуть на рынке свою школу танцев. И как-то легко у нас закрутилось… Паша отыскал ко мне подход, только вот к Русе не сумел. Хотя на последнее я уже вообще не надеялась, дочка у меня была со сложным характером. Вся в меня.

– Ради тебя я готов пересмотреть свои привычки, – сказал Вершинский.

– Очень хочу это увидеть, – рассмеялась я.

– Тогда предлагаю заменить завтрак совместным ужином в ресторане, – тут же воспользовался моментом мужчина. – Вечер для меня ты же сможешь выделить?

– Буэ-э, – опять напомнила о себе дочь.

– Конечно, смогу, – согласилась я, не считая нужным обращать внимание на ее кривляния. – Вышли мне адрес и время сообщением.

– С нетерпением буду ждать момента, чтобы тебя увидеть, милая.

– Я тоже, – улыбнулась я и завершила разговор. Как раз и к школе подъехали, я остановилась на парковке. – Выгружайтесь и рюкзаки не забудьте.

– Я не собираюсь терпеть лошадиную морду этого твоего за ужином, – выдала мне Руся.

– Во-первых, у людей не бывает морд, – строгим голосом начала я. – Во-вторых, Паша так же далек от лошади, как мы от Парижа. В-третьих, тебе терпеть ничего не придется.

– Ты не пойдешь? – выгнула бровь дочь.

– Почему же? Это ты не пойдешь, за неимением приглашения. Так что успокойся и сосредоточься на школе.

Руся скривилась.

– И ты оставишь меня одну? – Ее возмущение было наигранным. – Мне же только шесть лет!

– Еще вчера я слышала эту фразу в несколько ином варианте, – хмыкнула я, заглушив мотор. – «Мне же уже шесть лет. Я не маленькая!» – кричала ты, когда я запретила вам кататься на снегоуборщике.

Руслана зыркнула на меня грозным взглядом из-под бровей.

– У тебя слишком хорошая память для женщины среднего возраста, – буркнула она.

– У тебя слишком длинный язык для девочки, которая ни разу не испробовала метод воспитания родительским ремнем. Учти, чем сильнее он развязывается, тем ближе ты подбираешься к исправлению этого моего упущения.

– Ты не опустишься до варварских методов воспитания, – выдала моя чрезмерно умная и наглая первоклассница.

– А ты меня провоцируй почаще и увидишь.

– О, родители приехали! – обрадовался Сашка поводу перевести тему разговора в более безопасное русло.

Краем глаза я заметила припарковавшийся внедорожник семейства птичьих.

Саша понесся к семье.

– Заберу тебя после школы, ты же не забыла, что…

– У меня тоже отличная память, помнишь? – пошевелила бровями Руся.

– Надеюсь, и чувство самосохранения такое же. Не влезь никуда и веди себя хорошо.

– Собирать неприятности с понедельника – плохая примета, – закатила глаза моя дочь и выпрыгнула из машины.

Я поспешила следом.

Руслана махнула рукой Марго и Грачу и понеслась вместе с Сашей в школу.

– Я вас об этом не просил, – послышался возмущенный вскрик Богдана – первого сына моей подруги. – Мог бы спокойно добраться на метро.

– Да ты даже названия улицы, где живешь, не знаешь, – закатила глаза Марго. – Добрался он бы, ага.

– Ты особенно в меня веришь, я знаю, мать года.

Марго поджала губы.

– Извинись, Богдан. Так нельзя разговаривать с матерью, – нахмурился Грач.

– А ты мне вообще даже не отец, чтобы указывать, – Богдан фыркнул и двинулся к группке подростков, которые стояли на крыльце.

На лицо Димы после этих слов я даже смотреть не стала, иначе бы сердце защемило. Он ведь воспринимал Богдана как сына…

– У вас тоже утренний разбор полетов? – спросила я, едва подошла к друзьям.

– Меня точно добьет этот его переходной возраст или токсикоз, – выдала моя подруга вместо приветствия. – Помяни мое слово. Сашка хоть у вас не чудил?

Естественно, про историю со снегоуборщиком я умолчала.

– Был паинькой, – заверила ее я, но, судя по выражению лица Марго, не особо она мне и поверила.

– Мне срочно нужен чай и круассан с шоколадом, чтобы восполнить потерю нервных клеток, – заявила подруга. – Ты со мной?

Я зыркнула на часы.

– Только если в «Вишенке» перед моим клубом, иначе не успею на занятия.

– Как скажешь, тренер будущих чемпионов, – согласилась Марго. – Поезжай, Дим, я буду с Васей, потом вызову такси.

– В твоем положении, – начал было Грач, но был перебит.

– В моем положении, которое еще даже незаметно, вредно нервничать без повода. Так что не доводи.

– Понял, – пробурчал Дима. – Сам заеду, куда скажешь, только позвони.

– Если я когда-нибудь забеременею в четвертый раз, то учти, Грач, рожать будешь сам, – авторитетно заявила моя подруга мужу.

– У меня нет необходимых комплектующих, чтобы справиться с этим процессом, – хмыкнул он, обнимая Марго.

– Нет ничего невозможного для злой женщины, милый, – проворковала она. – Я больше не поведусь на твое нытье о дочке, понял?

– Больше и не надо, в этот раз точно будет девочка, я знаю, – улыбнулся Дима.

– Знаток, – закатила глаза Марго. – Видала?

– Серьезно, – заверил нас Грач. – Это отцовское чутье.

На такое заявление мужа подруга лишь прыснула смехом.

Я могла лишь искренне порадоваться за друзей. Вот только моя радость все равно отчего-то царапала мне ребра изнутри…