Текст книги "Первый. Бывший. Единственный (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 11

В жилах застыла кровь.

Вместо того чтобы сорваться с места и бежать к тротуару, я приросла к асфальту. Словно окаменела. Ни рукой пошевелить не могла, ни ногой.

Только следить оставалось за стремительным приближением железного монстра.

Это ложь, что в последний момент жизни она мелькает у тебя перед глазами. У меня ничего подобного не было. Только животный страх пронзил нутро да яркая, словно вспышка молнии, мысль прострелила сознание.

«А я ведь ничего еще не успела, – подумалось мне. – Неужели все так бездарно закончится?»

Все случилось быстро.

Этот для меня роковой момент растянулся во времени, точно высший разум сполна дал прочувствовать себя мухой, попавшей в паутину.

Тонированное лобовое стекло скрыло лицо моего убийцы. Я зажмурилась в ожидании боли и…

Вжух! Шмяк!

Она была острой.

Почему-то, правда, в основном пришлась на ладони и коленки, но…

– Жива? – послышался мужской голос.

Из-за шума в ушах я не сразу его узнала, хоть и вглядывалась в лицо. Картинка смазывалась, я смаргивала слезы, но они все равно набирались заново.

Визг покрышек заставил меня вздрогнуть. Мозги прочистились, да и мужчина рядом со мной – помятый и невыспавшийся – совершенно не походил на ангела.

– Зашиблась, что ли?

– Слава?

– Узнала, значит, – кивнул он. – И на том спасибо.

– Яйца, – вдруг выдала я, спохватившись.

– Благодарствую, Василиса Дмитриевна, – криво усмехнулся мужчина. – Мои целы, не переживайте.

– А куриные всмятку, – простонала я, точно потеря продуктов была сейчас самой большой моей проблемой.

– Пойдем, Василиса Дмитриевна, – скомандовал мой бывший телохранитель. – Хватит на проезжей части разлеживаться, даже если это ваше новое хобби. Если один не задавил, то кто-то другой додавит.

Он помог мне подняться, встряхнул, словно куклу, забрал пакеты и поволок меня к ближайшей скамейке на противоположной стороне дороги.

– С-спасибо. – У меня начался откат, и тело пронимала дрожь, отчего зуб на зуб не попадал.

– Я вообще не должен был вмешиваться, – поморщился Вячеслав. – Мне-то какое дело, кто вас задавит и зачем? А вот смотри, издержки профессии сказываются, все на автомате срабатывает.

В его голосе слышался гнев.

Я присмотрелась к мужчине повнимательнее, даже забыла свои переживания.

– Ты пьян, что ли? – Удивилась, как же я раньше не среагировала на стойкое амбре Славы.

– И что? – с вызовом вздернул подбородок он. – Морали читать будете? Так они мне уже знаете где?

Мужчина красноречиво провел ребром ладони по горлу.

– Не буду.

– В гробу я видел ваше осуждение, – скривился Вячеслав. – Богатым дамочкам легко носик кривить на всякую шваль подзаборную.

– Что ты такое говоришь, Слава?

– Правду. Лучше на бутылку дай, Василиса Дмитриевна, – постоянно перескакивал с «вы» на «ты» мужчина. – Стоит твоя жизнь бутылку? Не жабься.

– Не думаю, что…

– Понятно, – протянул он. – Ну ладно, обойдусь и без ваших подачек.

– …твоей жене понравится любоваться твоей пьяной рожей, – закончила я, поджав губы.

– Да, Аленка талантливо пилит, – совершенно невесело улыбнулся мужчина. – Из дома меня выгнала, вот…

– Что с тобой случилось, Слава? – подалась я к нему.

– Вы со мной случились, Василиса Дмитриевна. И ваш муж, – рявкнул он, заставив меня отшатнуться. – Дернул же черт пойти у вас на поводу, знал ведь, что огребу.

– Я благодарна за твою помощь.

Мужчина лишь отмахнулся.

– Ага. Я прочувствовал.

– Иногда полезно телефон включать, Вячеслав, – резко сказала я. – Тогда бы ты знал, что я держу собственные обещания.

– Вам нужен телохранитель-водитель? – выгнул бровь Слава.

– Нужен, – кивнула я, отчего мужчина тут же подсобрался, перестал кривиться, и даже его взгляд будто бы прояснился. – Только платить много поначалу не смогу, я развожусь. Но мне очень нужен проверенный человек рядом.

– Благодаря Дубравину мне в этом городе ничего не светит, я согласен на любую зарплату, – выдал он. – С перспективой роста, конечно же, Василиса Дмитриевна.

– Ну конечно, – улыбнулась я.

– Когда приступать?  – приосанился Вячеслав.

– Когда проспишься.

Мужчина покраснел, а я наконец успокоилась. Все же быть причиной чьих-то неприятностей удручало.

– Я понял, – пробормотал он. – Простите. Вас проводить?

– Не надо, я сейчас вызову такси и доберусь.

– Это может быть небезопасно.

– Дважды снаряд в одну воронку не падает, – ответила я. Тем более Слава был не в кондиции сейчас для профессионального защитника.

– Я не запомнил номера машины, нам бы пробить видео с камер на перекрестке, вдруг этот ездок засветился…

– Я подумаю, как это можно сделать, – согласилась с разумностью предложения я. – Иди домой.

Мужчина послушно двинулся к автобусной остановке.

– Слав?

– Да, Василиса Дмитриевна, – с готовностью откликнулся он.

– Включи телефон. Я позвоню, когда ты мне понадобишься, – сказала я. – И помирись с женой.

Мужчина лишь кивнул, ничего не ответив. Его повлажневшие вдруг глаза оказались красноречивее слов.

На удивление, я быстро справилась с эмоциями.

Даже позвонила Фридману, описала ему ситуацию и ни разу не разрыдалась.

– Ловите ушами моих слов, – серьезно скомандовал Абрам. – Сейчас вам нужно сделать вот что…

Буквально через пару минут вся дезориентация из меня вылетела, потому что появился четкий план действий.

– Прости, что отвлекла от работы, – покаялась я перед Акуловым, который приехал сразу же, стоило мне ему рассказать обо всем.

Пока я не могла позволить себе телохранителей, мне бы и услуги одного суметь оплатить. Вячеслову нужно было хорошенько проспаться, иначе он не только меня защитить не сможет, но и сам в беду легко попадет.

А я отчего-то чувствовала ответственность за его благополучие перед семьей Славы.

Без сопровождения возвращаться на квартиру, как объяснил мне Фридман, можно, но только с риском для здоровья. Поэтому я и позвонила Акулову, за неимением альтернативы.

– Ерунда, – отмахнулся Сергей. – Правильно сделала, что позвонила. Глупо храбриться и идти навстречу неприятностям с гордо поднятой головой, вместо того чтобы попросить помощи.

– Я и так злоупотребляю твоей добротой.

– Думаешь, я делаю это просто так? – спросил Акулов, отчего у меня вдруг засосало под ложечкой.

– Нет? – прищурилась я.

За последнее время я столкнулась со столькими нелицеприятными сторонами собственного окружения, что от, по сути, незнакомца можно было ожидать чего угодно…

«Неужели и Акулов – волк в овечьей шкуре, а я опять наивно доверилась не тому человеку?» – прикусила нижнюю губу я.

– Кто знает, возможно, когда-то ты сможешь вернуть услугу, – беспечноответил Сергей. Он, видимо, совершенно не догадывался о ходе моих мыслей. – Хлебом накормишь, снега одолжишь.

– Шутишь? – выдохнула я, не в силах скрыть собственного облегчения.

– Почему же? Совершенно серьезен,  – подмигнул он.

– Но если снега, то ладно, – подыграла ему я.

Еще через полчаса на флешке у Акулова была запись с камеры ближайшего к пешеходному переходу кафе. Как? Деньги и умение договариваться способны творить чудеса.

Очень жаль, что номера на автомобиле были мастерски заляпаны грязью – на случайность не смахивало, – поэтому разглядеть их не удалось. Но сам факт возможного наезда оказался прекрасно заснят.

С этими-то доказательствами мы и обратились в полицию. Конечно же, к знакомому Акулова. Поликарпов и принял у меня заявление о покушении. Для того чтобы дать делу ход, улик было маловато, но Фридман уговорил меня оформить все официально.

– Ой вэй, деточка, ничего не бывает зазря. Нужно воспользоваться, раз это дурнопахнущее само в руки плывет, – объяснил он мне.

Я была не в том положении, чтобы спорить. Поэтому делала то, что говорили.

– Диктуй адрес, отвезу тебя, куда нужно, – скомандовал Акулов, едва мы завершили дела в полицейском участке.

– Мне бы сначала в супермаркет… – закинула удочку я. – После падения почти все продукты испорчены, а в холодильнике…

– Мышь повесилась? – хмыкнул Сергей.

– Бери больше. Полк мышей.

Акулов улыбнулся, никак не прокомментировав мое заявление. Зато терпеливо помог с покупками.

– Теперь, я надеюсь, на квартиру? – спросил он меня, сгружая пакеты с покупками в багажник. – Или есть еще какие дела?

– Дела всегда есть, но сегодня я намерена предаться чревоугодию под какой-нибудь спокойный сериальчик. Нужно же как-то подлечить нервы…

– Я бы подсказал тебе более действенный способ лечения нервов для взрослых девочек, – усмехнулся Акулов.  – Но, думаю, ты еще не готова к прозе жизни.

Ничего озвучивать мужчине не понадобилось. Я и так догадалась, о чем он. И почему-то меня сразу бросило в жар…

Сергей был из той породы мужчин, которым и делать толком ничего не требовалось, чтобы женщине захотелось попасть к нему в объятья. Согреться или… сгореть.

В душе у меня все заледенело после предательства Дубравина, покрылось колкой корочкой льда. Я была простужена своей же любовью, и выздоровление даже на горизонте еще не маячило.

Клин клином, говорят, выбивают. И я даже грозилась себе рискнуть, но, как дошло до дела, сразу же испугалась. Моя воля, даже голову в песок засунула бы, словно страус.

Наверняка Акулов смог бы меня вернуть к жизни, доставить удовольствие. Я была уверена, что с Сергеем мне было бы хорошо. Ночью. А вот утром я бы не смогла спокойно даже в глаза ему посмотреть, и наши отношения оказались бы так бездарно испорчены.

«Лучше крепкая дружба, чем одноразовая любовь», – только утвердилась в правильных выводах я. Не то чтобы не сомневалась…

Сомневалась. Мне хотелось тепла, хотелось внимания, хотелось подтверждения, что я ничем не хуже, чем та, на которую меня променял самый близкий человек. Но не такой ценой.

К тому же Акулов столько уже для меня сделал, оказался незаменимым помощником, с моей стороны будет гадко отплатить ему вот так. Использовать как обезболивающее, а потом забыть.

– Да ладно, Кактусик, не напрягайся, – хмыкнул Сергей, самостоятельно сделав правильные выводы. – Я ни на что такое не намекаю. Мы же уже говорили об этом, помнишь?

– Ага.

Я попыталась улыбнуться, но вышло наверняка фальшиво. Хоть я и не видела себя со стороны.

– Забей, – пожал плечом Акулов. – Никогда бы не подумал, что у тебя проблемы с чувством юмора. Соглашусь, возможно, неудачно получилось, но ты бы видела свою мину в эту минуту…

– Издеваешься, да?

– Пытаюсь тебя выманить из того тупика, куда ты явно сама себя загнала. Ведь загнала же?

Отвечать я не стала. Зачем?

Этот мужчина как-то слишком быстро научился меня понимать. Я даже не могла разобрать, что именно чувствую по этому поводу. Все смешалось.

Через полчаса мы были на месте, Сергей сгрузил пакеты на временно моей кухне и проверил квартиру. Никто меня здесь не поджидал.

– Может, тогда кофе? – Я попыталась примерить на себя роль гостеприимной хозяйки.

Мужчина помялся с ответом.

– Это намек? – прищурился он.

– Просто кофе, Акулов. Черный. Без сахара, – не собиралась шутить на такие темы я.

– Прости, Кактусик, – развел руками Сергей. – В другой раз. Работа ждет, а ты поспи. И если что…

– Позвоню, да.

– Чип сразу примчится на помощь, – усмехаясь, пообещал мужчина.

– Даже не сомневаюсь в этом. Ты знал, Акулов, что у тебя синдром героя?

– Да ладно? – сделал страшные глаза он. – Правда, что ли? И как мне с этим дальше жить-то?

– Как раньше.

– А если эта ужасная хворь передается воздушно-капельным путем? Кхе-кхе, – показательно прокашлялся Сергей. – Вот заражу тебя – и даже мимо брошенного котенка спокойно пройти не сможешь.

– Иди уже, спасатель, – фыркнула я.

На этом и распрощались.

Вечер в пустой корпоративной квартире нагонял на меня тоску. Ужин в горло не лез, аппетит пропал напрочь. Но я все равно заставила себя поесть, хотя бы для того, чтобы силы появились. Если судить, какую серьезную кампанию развернул против меня Дубравин, то они мне явно понадобятся.

О Кеше думать было даже физически больно. Вот я всячески и гнала от себя эти мысли. Только вот муж крепко засел и в сердце, и в голове, а те годы, что мы прожили вместе, счастливые годы, никак не хотели стираться из памяти.

Поэтому, когда мой телефон встрепенулся входящим звонком, а на заставке выскочила фотография мужа, я подумала, что поймала глюк.

– Дубравин? – после третьей череды дозвона все же ответила я.

– Вася, – прозвучал его до боли знакомый голос, отчего у меня внутри все скрутило тугим узлом.

Муж замолк. Я тоже не спешила прерывать этот странный звонок.

Тишина между нами разбавлялась лишь дыханием… Моим. Его.

Я зажмурилась.

На мгновение можно было обмануться, что это обычный звонок супруга из череды тех, что часто случались раньше, и поверить в иллюзию, которая уже разбивалась.

На мгновение. Большего я себе позволить не могла.

– Зачем ты звонишь, Дубравин? – в какой-то момент встрепенулась я, чтобы поскорее прервать эту ненужную пытку.

– Вася, – опять прохрипел муж. И замолк.

Кеша всегда обладал должным красноречием, чтобы убедить кого-то в собственной правоте и склонить к нужному решению. А сейчас мялся и молчал, точно растерял свой талант.

Я закусила нижнюю губу. Во рту появился привкус крови.

– Что тебе надо, Дубравин? Либо говори, либо я кладу трубку.

– Нет! – как-то слишком резко, словно действительно страшился такого развития событий, выпалил он. – Нет, Вася.

– У тебя минута, Дубравин, – процедила я, стараясь плакать так, чтобы слез не было слышно в голосе. Это было сложно, но показывать супругу собственную слабость я не хотела.

– Я просто… – он опять застопорился, точно никак не мог подобрать  нужных слов. – Спросить хотел. Чего тебе не хватало, Вася? Чего, а?

Я задохнулась от возмущения.

«Нет, вы только посмотрите каков, а?!» – шибанула кровь в голову. Даже перед глазами потемнело.

– Тебе не кажется, что это моя фраза, Кеша?

– Чем он лучше меня? – продолжал сыпать вопросами мужчина.

И я решилась сыграть по его правилам.

– А она, Дубравин? Красивее, моложе? Для нее у тебя находится больше времени? – сыпанула претензиями подобного рода в ответ.

– Кто она? – вдруг удивился он, будто бы даже искренне. – У меня никого нет.

Мне очень хотелось поверить, что искренне. Очень.

Но разум твердил: «Дубравин не только хороший профессионал своего дела, но и неплохой актер».

Сердце разрывалось от тоски и желания повернуть все вспять, спрятаться в той крепости, где когда-то было безопасно, тепло и хорошо.

Я была между двух огней, без возможности проверить, за каким решением меня ждет лучшее будущее. Поэтому шагнула в неизвестность, выбрала разум.

– А у меня есть, – в свою очередь выдала я.

– Я знаю, – убитым голосом ответил муж. – Знаю, и это…

– У меня есть я, чтобы сохранить остатки самоуважения и  больше не верить в твою ложь, – поджала губы я, договорив. – Хватит.

– Вот и думаю, чего же тебе не хватало, Вась? – оставался глухим к моим словам Дубравин. – Внимания, любви, денег?

– Ты пьян? – догадалась я.

– И что с того?

– Ты же никогда не пьешь…

– Так чего? Денег?  – не унимался он, хрипя в трубку. – Не вопрос, я могу быть щедрым. Ты только скажи сколько.

– Что сколько? – опешила я.

– Сколько стоит твоя любовь, Вася?

На этот раз пауза была более чем оправданной.

– Мне ничего от тебя не нужно, Кеша, – покачала головой я, словно бы мужчина мог меня видеть.

– Так уж и ничего? – не поверил супруг. – А если подумать?

– Свое не отдам, и не надейся,  – поджала губы я. – Голодранкой выставить меня я тебе не позволю. Если ты собираешься забрать фонд, то…

– В гробу я видел твой фонд, – вызверился вдруг Дубравин. – Могу и квартиру отдать, машины, особняк. Чего ты хочешь, ведьма?

– Ведьма, значит? – сжала кулаки я.

Помнится, иногда он называл меня колдуньей, слишком подходящей внешностью наградила природа, но вот ведьмой… Ведьмой никогда, а колдунья прежде не звучала ругательством.

– Ведьма и есть, – без раздумий процедил Кеша. – Душу украла и потешаешься. Пока в могилу меня не сведешь, в покое не оставишь?

– Да кому ты вообще нужен?!

– Вот именно, – хмыкнул он. – А хотелось бы.

– Ты пьян. Сначала проспись, потом поговорим.

– Трезвым я такие разговоры точно вести не буду, – рассмеялся Дубравин. – Так сколько, Вася?

– Я не за денежный мешок выходила замуж. Очень горько, что ты до сих пор этого не понял. Значит, и не знал меня никогда, да, Кеша?

– Вась… – прохрипел он. – Такую я тебя правда никогда не знал…

– Выходит, мы квиты, Дубравин, – выдохнула я. – Жили друг с другом столько лет, а оказались чужими.

– Нет, – не согласился супруг. – Чужие не способны причинить боль.

Я прислонилась к стеночке и сползла вниз: ноги не держали.

– Как мы докатились до такой жизни, Кеша? – спросила, вглядываясь в потолок, точно там сейчас должны были транслировать ответы.

– Все ведь так хорошо было…

– Врешь, – хмыкнула я. – Если хорошо, то третий лишний без надобности. Ты первым сделал свой выбор, Дубравин. И он оказался не в мою пользу.

– Все не так просто. Я ведь… А ты!

– А я умею давать отпор, Кеша. Тебе просто никогда не доводилось переходить мне дорогу, – вытащила из себя здоровую злость я. – Так вот, лучше тебе не рисковать это делать, за свою жизнь я тебе глотку перегрызу, понял?

– Ого, как ты запела, оказывается…

– Просто предупреждаю, Дубравин, отзови своих псов: упокоить меня тебе не удастся.

– Что? О чем ты?

– А все же ты настоящий политик, – закатила глаза я. – Очень натурально научился изображать недоумение. Надеюсь, ты меня понял, Дубравин. Дважды повторять я не собираюсь. Ничего у тебя не выйдет.

ГЛАВА 12

– Василиса Дмитриевна, к вам там… – Маша – сотрудник отдела кадров и мой временный секретарь – даже договорить не успела, как в дверь вошел… – Эй! Туда нельзя вот так врываться!

– Все нормально, Маша, я уже вижу, – успокоила девушку по телефону и прервала разговор, чтобы полностью сосредоточиться на неожиданном госте.

– Добрый день, Василиса, – улыбнулся Грабовский. – Не помешаю?

Евгений, как и в прежнюю нашу встречу, выглядел безупречно. Ему очень шел деловой костюм, явно брендовый. Обычно одежда подчеркивала достоинства людей, делала их краше. В случае же с этим мужчиной, казалось, все было с точностью до наоборот.

Интуиция мне подсказывала, что Грабовский и в мешке из-под картошки смотрелся бы по-королевски.

– Что, если вы уже помешали? – склонила голову набок я.

– Извинюсь, – выдал он. – Хотите?

Я засмотрелась на лукавые огоньки в его глазах и ответила не сразу.

– Не утруждайтесь, Евгений… хм-м…

–  Для вас, Василиса Прекрасная, просто Евгений. Можно Женя.

Я мысленно хмыкнула на такое уточнение. Грабовский оказался из тех людей, что любили действовать стремительно: ты им пальчик всего-то уступишь – и не успеешь моргнуть, как руку потеряешь.

– Проходите, раз пришли, – приглашающе махнула ему, а как только Грабовский занял место за столом напротив меня, предложила: – Чай, кофе…

– Потанцуем? – подмигнул Евгений.

– …или сразу к делу?

– В вашей компании я согласен пить и есть что угодно, – заявил мужчина. – Верите?

– Нет, – тут же ответила я.

– И правильно, – совершенно не растерялся Грабовский. – Тут близким не всегда стоит доверять, а я еще ничем не доказал, что надежный. Но докажу, я ведь, Василиса…

– Вы пришли, чтобы расписывать мне собственные достоинства?

День после бессонной ночи, когда неделя выдалась паршивее некуда, априори не мог быть добрым. Вот и для меня чуда не случилось.

После странного разговора с мужем я промаялась почти до рассвета. Номер телефона Дубравина пришлось занести в черный список: мобильник разрывался от звонков. Вести разговоры с пьяным – последнее дело.

Кеша мне только душу растрепал, ему для этого ничего особенного и делать не пришлось, а сам наверняка и не вспомнил ничего наутро.

И пусть мне хотелось уколоть его побольнее, выслать видео, предъявить факт измены, но Фридман строго-настрого запретил это делать.

– Ой вэй, неужели туз в рукаве когда-то и кому-то мулял? – удивлялся мой новоиспеченный юрист. – Придержите скакунов, деточка, старый Фридман должен обмозговать эту партию.

И я сдержала порывы обиженной женщины, доверившись профессионалу.

– Вы всегда такая? – уточнил Грабовский, вырвав меня из лабиринтов памяти.

– Какая такая?

– Прямолинейная.

– Всегда, – охотно призналась я. – А еще резкая, недоверчивая, категоричная и неуступчивая.

– Прекрасно, – улыбнулся Евгений. – Мне подходит.

– Простите? – удалось ему меня удивить.

– Меня всегда восхищали люди, которые не боятся быть настоящими.

От его горящего темного, словно непроглядная ночь, взгляда меня вдруг бросило в жар. Грабовский смотрел на меня так, что у меня не оставалось сомнений в его желаниях. И одновременно с этим мужчина держал дистанцию, даря мне ощущение ложного контроля над ситуацией.

– Я догадалась, – прищелкнула пальцами я. – Вы пришли делать мне сомнительные комплименты? Будете действовать по схеме «вы привлекательны, я – чертовски привлекателен»?

– Сомнительные? – выгнул бровь мужчина. – Вы правы, Василиса, кажется, я немного заржавел в технике ухаживания за девушками.

– Судя по тем сплетням, что ходят про вас в узких кругах, заржаветь вам точно не грозит, – хмыкнула я.

– Неужели вы верите сплетням, Прекрасная?

У меня мурашки пробежали по телу от его приятного баритона с хрипотцой. Или же из-за безумной харизмы, что могла свалить с ног.

– Не верю.

– И правильно, – довольно отозвался Грабовский. – Скажу вам честно, Василиса, слухи врут.

– Преувеличивают или преуменьшают? – В эту игру удобно было играть вдвоем.

– Нет никого опаснее для холостяка, чем умная женщина, – заметил Евгений. – Позвольте мне оставить эту маленькую тайну при себе и дать вам самой убедиться в правдивости слухов.

– И каким же образом? – не стала скрывать собственного любопытства я.

– Уделите мне один вечер, Прекрасная.

– Всего один? – улыбнулась я. – Настолько уверены в собственных силах, господин Грабовский? Скромность явно не числится в списке ваших достоинств.

– Зато там много чего другого есть, – не смутился он. – Рискнете убедиться самостоятельно? Любые слова проигрывают против действий.

– Неужели вы выкроили окно в своем наверняка же очень плотном графике, только бы пригласить меня на свидание?

– Я привык делать важные для меня вещи самостоятельно, – кивнул Евгений, подкупив меня прямотой. – Но вы правы, Василиса, не только ради этого.

– Эту тайну вы тоже оставите при себе?

– Ладно, буду для вас менее загадочным, – улыбнулся мне Грабовский.

– Уж пожалуйста.

– Я хочу стать вашим спонсором, – сказал мужчина, внимательно следя за моей реакцией.

Прозвучало очень двусмысленно на самом деле. Даже если не искать подвоха – а я его искала, – все равно фраза оказалась очень неоднозначной. И, судя по виду мужчины, он прекрасно об этом знал.

– Не нуждаюсь, – вздернула подбородок я. – Выход найдете или показать?

Я демонстративно сняла телефонную трубку, чтобы вызвать охрану.

Доверие к сотрудникам после последнего инцидента не восстановилось, но коней на переправе менять оказалось поздно, поэтому приходилось мириться с тем, кто остался при мне.

Первым в приоритете задач было выйти живой из бракоразводного процесса: жернова команды Дубравина могли перемолоть меня в муку. А с фондом разбираться я решила потом.

– Простите, Василиса, я не так выразился, – тут же выдал Евгений. – Конечно же, я имел в виду, что хочу стать спонсором вашего фонда.

Глядя на этого мужчину, я с трудом верила, что он мог случайно сболтнуть глупость. Скорее это была четко спланированная акция. Проверка?

Особых доказательств собственной правоты у меня не было. Но в глубине глаз Евгения светилось одобрение, он явно остался доволен тем, как я отреагировала.

– Вот как? – склонила голову набок я. – А мне кажется, вы сказали именно то, что хотели.

– По Фрейду? – выгнул бровь Грабовский. – Не отрицаю, вы мне нравитесь. С первого взгляда понравились. И я надеюсь, что наше общение перерастет в нечто большее. Но обидеть вас никоим образом я не хотел.

– Вы так откровенно обозначаете собственные планы? – удивилась я.

– Я вырос из того возраста, чтобы дергать за косички понравившихся девочек, – хмыкнул Евгений. – Мы с вами, Василиса, взрослые люди. Зачем зря терять время на недомолвки и игры в поддавки?

– Хм-м…

В его словах что-то было… То, что пугало и одновременно притягивало.

Грабовский производил впечатление мужчины, который точно знает, чего именно хочет, умеет ставить цели и добиваться их. И я еще не поняла, нравится мне это или нет.

–  Я и сам люблю флирт, если он выступает хорошей закуской к основному блюду, – сказал мой неожиданный гость. – Но впустую сотрясать воздух – не мое. Наверное, вы это уже поняли, Василиса?

– А еще вы наверняка знаете, что я замужем. Не смущает?

– Ничуть, – не отвел колдовского взгляда от моих глаз Грабовский.  – Это досадное недоразумение скоро будет исправлено, не так ли?

– Не думаю, что состояние семейной жизни Дубравина уже стало достоянием общественности, – посерьезнела я. – Откуда узнали?

– У меня свои методы, Василиса, – не стал признаваться мужчина. – И свои каналы добычи информации.

Значит, у Кеши утечка. Потому что я была уверена, с моей стороны никто трепаться бы не стал. И сам Дубравин тоже выглядел заинтересованным в сохранении нашей тайны до конца кампании.

– С вами нужно быть осторожнее, Грабовский. Правда же?

– Точно не вам, Василиса, – ответил он без доли прежнего шутливого тона. – Бояться нечего, я могу помочь вам выйти из сложившейся ситуации победительницей.

– Думаете, сама я не справлюсь?

– Разве сильный союзник когда-то был лишним? – склонил голову набок мужчина.

– Какая вам выгода в помощи мне? – прищурилась я.

– Совсем не верите в проявление моей доброй воли?

– Не хочу вас обижать, но я никогда и ни у кого не вызывала приступов альтруизма. Не думаю, будто что-то изменилось со дня нашей встречи.

Грабовский ответил не сразу. Молча буравил меня темным взглядом, вызывая нервозность, и словно бы прощупывал нужные именно мне слова.

– Держаться особняком ваше право, Василиса, но если вы спрячете колючки, то я смогу доказать, что не в каждом стоит видеть предателя, – сказал он. – К тому же финансовые вливания никогда не бывают лишними.

Я поджала губы. Странная осведомленность этого мужчины о моей жизни напрягала.

Дубравин или, скорее всего, его верный пес Богомолов подсуетились. Основные финансовые счета были заморожены – видимо, для перестраховки, чтобы не натворила глупостей до развода. Я никогда не запускала руку в кошелек мужа, он сам все давал, и поэтому сейчас чувствовала необъяснимую обиду сродни детской. На фоне подозрений меня в способности на воровство вчерашние щедрые предложения Дубравина казались настоящим бредом. Как и весь наш разговор.

Я даже не могла с уверенностью сказать, было ли это настоящим, а не бредом моего уставшего разума.

Впрочем, долго думать об этом мне не хотелось. И так я слишком много внимания уделяла предателю, вместо того чтобы жить дальше и если не забывать его, то хотя бы настраиваться на это.

А вот деньги действительно не помешали бы.

Тех сбережений, что у меня остались, надолго не хватит. И ведь это я еще не знала степени собственных предстоящих расходов и насколько затянется процесс развода.

Жить в долг – так себе идея, но если обстоятельства требуют решительных действий…

– Давно захотели податься в благотворительность? – не собиралась сразу же соглашаться я.

Евгений терпеливо ждал, когда я заговорю первой, таким образом великодушно давая мне время для раздумий.

– Давно, – не стал обижаться на мой резкий тон Грабовский. – Да все подходящего человека, чтобы доверить ему свои деньги, не находилось.

– А теперь, значит, нашелся?

– Судьба оказалась ко мне благосклонной, – пожал плечами Грабовский.

– Неужели вам некого содержать, раз такую возможность вы воспринимаете как благосклонность судьбы?

– Я не собираюсь вас содержать, Василиса, – снисходительно улыбнулся мужчина. – Вы не из той категории женщин, это прекрасно видно с первого же взгляда.

– Даже не знаю, радоваться или печалиться такому выводу.

– У вас еще будет время определиться, – сказал Евгений. – Мы говорим о разных моментах: вы – о возможности моей финансовой поддержки, я же ратую за помощь фонду.

– Чем мне грозит в будущем такой ваш порыв? Сколько процентов вы потребуете сверху?

– Не выставляйте меня мелочным человеком, Василиса, – покачал головой Грабовский. – Я помогу вам подняться, чтобы фонд и дальше работал, возможно, даже отладим какой-то сугубо ваш бизнес. У вас же наверняка есть какая-то мечта, правда?

Мечта была. Жить ведь без нее невозможно.

Только вот я никому, даже себе толком, не признавалась в ней. Бывших танцоров не бывает, и меня продолжало тянуть в ту сферу, где раньше я чувствовала себя… собой.

– Сейчас вы выступаете в роли змея-искусителя.

– Я никого не прошу меня идеализировать, Василиса, но и дьяволизировать тоже не стоит, – заметил Грабовский. – Ну так что? Примете в свои дружные ряды? Хочу творить добро, Прекрасная, сил терпеть нет.

Я хмыкнула.

Несмотря на то, что Евгений точно был тот еще жук, сам себе на уме и с ним стоило держать ухо востро, он вызывал у меня… необъяснимую симпатию.

– Я подумаю.

– До вечера?

– Предложение ограничено по времени и в полночь карета превратится в тыкву? – съязвила я.

– Просто я нагло рассчитываю провести вечер в вашей компании, Василиса, – улыбнулся мужчина.

– А вы непривычны к отказам, да?

– А вы мне не отказали, – заметил Грабовский. – Моя машина будет ждать вас в восемь, Прекрасная, и столько, сколько нужно. Я очень надеюсь, что вы согласитесь почтить меня своим присутствием.

Больше Евгений не медлил, сразу же дал понять, что разговор окончен, направился к выходу.

Я, словно завороженная, последовала за ним. Провожать не собиралась, просто проверить, разобрался он, где выход, или нет.

Последовав за Грабовским, я точно в другой мир попала. Моя приемная превратилась в оранжерею. Вокруг почти не осталось пустого места, где бы не стояли роскошные букеты в вазах. Курьеры все еще продолжали носить эту цветочную красоту, а Маша лишь глазами хлопала. Я на ее месте растерялась бы не меньше.

– Как это понимать? – спросила я Евгения.

– Я просто не знал, какие цветы вы любите, – пожал плечами Грабовский.

– И решили скупить весь ассортимент магазина? – вскинула брови я.

– Нескольких, – хмыкнул мужчина. – Но зато у вас теперь будет время, чтобы определиться и в цветочных предпочтениях.

– Э-э-э…

– До вечера, Василиса.

Он поцеловал мне руку и был таков. Ушел так же быстро, как и появился, оставив после себя неизгладимое впечатление.

Я вернулась в свой кабинет, подошла к окну и удивленно замерла.

Грабовскому удалось почти невозможное. Он вытеснил из моих мыслей Дубравина.