Текст книги "Первый. Бывший. Единственный (СИ)"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 8
– Ты кого-то ждешь? – спросил меня Акулов.
– Я? – округлила глаза в ответ. – Я вообще не помню, как здесь оказалась, так что…
– Так я же и доставил. Уже забыла?
– Как посылку? – нервно хихикнула я.
– Пьяную бандерольку, – подмигнул мне мужчина.
Стук повторился, отчего я вся сжалась.
– А раздел тоже ты? – спросила Акулова то, что до сих пор тревожило, чтобы отвлечь его от непрошеных гостей.
– А ты… – Сергей ухмыльнулся, – там совсем голенькая, что ли?
На что я нахмурилась, напрягая собственную память, которая отказывалась полностью прогружаться.
– Я тебя только в номер доставил и запер на ключ, – сжалился мужчина и снизошел до объяснений. – А утром пришел проверить да снабдить таблеточкой.
– Спасибо… – с облегчением выдохнула я. Тут же случившееся показалось мне не таким катастрофичным. Куда неприятнее было бы осознавать, что я накуролесила с незнакомцем, толком не осознавая собственных действий.
Если я когда-то решусь на такой шаг, то хочу полностью соображать, что именно делаю.
– Марго сильно просила позаботиться о тебе, Кактусик, вот я и нянькаюсь, не могу ей отказать, – расставил точки над «и» Сергей, тем самым показывая мне, что если бы не протекция подруги, то прошлый вечер мог для меня закончиться гораздо плачевнее. А так всего-то моя гордость пострадала да репутация Дубравина. Обошлись малой кровью, как говорится. – Что ты решила проделать внутри номера, в сферу моей ответственности не входило. Думаю, просто уснула, на большее тебя точно не хватило бы уже.
Раздеться, судя по всему, я смогла, а куда дела одежду, пока даже для меня оставалось загадкой.
На этот раз стук в дверь был таким громким, что я вздрогнула. Складывалось впечатление, будто пришедший решил пробиться сквозь нее самостоятельно.
– Я сейчас, – кивнул Акулов.
– Не открывай, – пискнула я, но остановить его не успела.
– Вечно от проблем бежать не получится, нужно их решать, Кактусик, – заявил он, а едва открыл дверь, как тут же схлопотал удар в лицо.
Я вскрикнула.
Акулов отлетел к стене, держась за нос, из которого хлестала кровь, а в номер ворвался Дубравин. Злой, как тысяча чертей. С каким-то очумелым, полностью безумным взглядом. Весь напружиненный, взлохмаченный и раскрасневшийся.
Я даже испугаться успела, потому как никогда еще собственного мужа таким не видела.
– Ну здравствуй, дорогая жена, – процедил Кеша, запирая за собой дверь. – Нагулялась?
Телохранителей рядом с ним не было, видимо, супруг оставил их в коридоре или у лифта.
Я отлично прочувствовала, что на языке у Дубравина крутились слова покрепче, но он сдержался, не озвучил их. Зато посмотрел красноречивее, чем тысяча ругательств, отчего я вжала голову в плечи. Но почти сразу же заставила себя выпрямить спину и вскинуть подбородок.
– А что? Не думал же ты, что только тебе все дозволено? – вопреки желаниям, мой голос все же дрогнул, и получилось не так смело, как звучало у меня в голове.
Кеша дернулся, будто бы я его ударила, а потом потемнел лицом.
– Ну ты и…
Он ринулся ко мне, но ни договорить, ни дотянуться не успел. Акулов сбил его с ног и хорошенько двинул несколько раз под дых. Дубравин закашлялся.
– Ответочка, – выдал Сергей, от души приложив моего мужа в глаз, когда тот попытался подняться. – Депутатская неприкосновенность здесь не действует.
– Не нуждаюсь, – сплюнул Кеша и ударил Акулова в ответ.
Они покатились по ковру.
– Прекратите! – заверещала я, но меня предсказуемо проигнорировали, поэтому и ринулась в самую гущу событий.
И ведь знала, что в мужицкие разборки лучше не лезть, а в тот момент все из моей головы вылетело. Я даже не поняла, кто меня оттолкнул, только вскрикнула, когда стала терять равновесие.
– Вася! – взревел мой муж.
В попытке удержать меня он схватился за одеяло и… сдернул его.
Я приложилась боком о тумбочку и осела на пол. Но не боль от удара так сильно меня задела, а взгляд Дубравина.
Впервые Кеша смотрел на меня как… на грязь под его ногами. Я подтянула колени к груди и закрылась руками.
– Убью, – выдохнул он.
– Между нами ничего не было, – я даже не успела подумать, как вдруг стала оправдываться, на что Дубравин скривился в какой-то дикой гримасе.
Не поверил.
Передо мной был форменный предатель. Тот, кто осквернил нашу семью связью на стороне. Но именно он сейчас вел себя так, будто это я растоптала его доверие.
И почему-то я даже почувствовала себя виноватой…
– Ты в порядке? – подскочил ко мне Акулов. – Сильно ушиблась?
У Дубравина заходили желваки. Он сжал кулаки, но в драку больше не полез. Вместо этого встал, оттряхнул костюм, вытер рукавом кровь из уголка рта…
В его глазах читался приговор. Он вынес мне его без суда и следствия, даже не выслушав. Поступил со мной так же, как и я накануне…
– Кеша, – позвала я.
– В дом можешь не возвращаться, – сказал он безжизненным голосом. – Развод получишь, когда я займу пост мэра и укреплюсь в новой должности. По-тихому, Василиса. А если только посмеешь взбрыкнуть, то я сделаю так, чтобы ты горько об этом пожалела.
– Попридержи коней, мужик, – нахмурился Акулов. – За угрозы можно и присесть.
Он протянул мне покрывало, но, даже когда я укуталась в него, меня продолжало трясти.
– Никогда бы не подумал, что у моей жены такая тварья натура. Долго же ты ее скрывала, Вася, – хмыкнул супруг. – И как давно я рогатый слепец?
– Не перекладывай с больной головы на здоровую, Дубравин! – выкрикнула я. – Это ты мне изменял!
– Теперь мы квиты, да? – склонил голову набок он. – Можешь считать, что отомстила.
С этими словами он направился к выходу.
– Кеша!
– Только не рассчитывай, что ты что-то от меня получишь после развода, – обернулся Дубравин через плечо. – Можешь начинать обрабатывать нового идиота. Дает она хорошо, мужик, с огоньком. В остальном же – так, ничего особенного.
Он ушел. А я горько разрыдалась.
Акулов выругался. Потом он попытался достучаться до меня и успокоить, но тщетно.
Я захлебывалась слезами и соплями – то еще зрелище, словно плотину эмоций прорвало. Уже и икать начала, а остановить истерику не получалось.
Сергей укутал меня в одеяло и усадил на кровать, а сам отправился в ванную комнату, где смыл кровь с лица.
– Эй, ну хватит уже, – через какое-то время вернулся мужчина. – И пусть ты привлекательна, а я чертовски привлекателен, но видно же, что между нами ничего не было.
Я рассмеялась сквозь слезы, вышло словно хрюканье.
– Бегущая. Строка. На лбу? – выдавила из себя.
– Этот идиот не стоит твоих слез, раз даже разбираться не стал, что к чему.
– Я. Тоже. Не. Стала, – опять всхлипывала я. – Но. Ведь. Люблю. Его!
Акулов поджал губы и покачал головой, не став ничего отвечать на такое заявление.
Даже для меня оно прозвучало глупее некуда, но от этого не переставало быть правдой. Горькой и моей.
Любовь нельзя выключить по щелчку пальцев, и даже сейчас она, когда корчилась в агонии боли, продолжала жить.
«…в остальном – ничего особенного», – продолжали звучать в моей голове жестокие слова мужа.
Все детство я пыталась равняться на старших братьев, потом доказать отцу, что способна самостоятельно выбрать профессию, дальше преподавателям в универе, что имею талант и тоже чего-то стою. В театре – что не зря занимаю место примы, спонсорам фонда – что могу по-умному распорядиться их деньгами, мужу – что соответствую образу идеальной жены политика. А в итоге…
Я не заметила, когда Сергей уходил и вернулся, но не смогла пропустить стакан ледяной воды, который он выплеснул мне в лицо.
– А-ах! – вскрикнула я. – Ты с ума сошел?
– Полегчало? – серьезно поинтересовался Акулов.
Первым желанием у меня было ринуться вперед и расцарапать его довольную физиономию, но…
– Полегчало, – поняла я, утеревшись уголком одеяла.
Истерика прекратилась, но боль осталась. Плакать больше не хотелось, накатил стыд, что, по сути, незнакомый мужчина оказался невольным свидетелем моей слабости.
– Теперь я понимаю, почему ты так набралась, – протянул Акулов. – С таким мужиком и головой об стену иногда побиться не грех. Или его двинуть. Попробуй на досуге. И его попустишь, и тебе разрядка.
– Я-а… – нахмурилась на его своеобразный юмор, а потом мотнула головой, чтобы собраться с мыслями да выложила все произошедшее со мной как на духу. И ведь не собиралась…
– Занятная партия, – почесал макушку Сергей после того, как я, ошеломленная собственной откровенностью, наконец замолкла. – Друг семьи, говоришь?
Здесь сработал эффект случайного попутчика, Акулову открыть душу мне было легче, чем даже кому-то близкому.
– Да, Стас – он… – Я потерла виски. Вчерашняя встреча с Богомоловым была в тумане, а как только я пыталась вспомнить подробности, так начиналась противная головная боль.
– Что последнее ты помнишь?
– Разговор – обрывками, потом я ушла освежиться, – выдавила из себя я. Опять вернулся озноб. – А потом… все. Не помню.
– А потом этот Стас пытался тебя вывести из клуба, но охрана не пропустила, – пожал плечами Акулов.
– В смысле?
– Ты пришла с Марго, вот я и подумал, что глупо было бы отпускать пьяненькую дурочку с каким-то левым мужиком.
– Стас не какой-то, – оторопело поправила его я. – Он друг моего мужа.
Акулов красноречиво хмыкнул.
– Если бы мой друг так дружил с моей гипотетической женой, то ему пришлось бы обзавестись вставной челюстью, а мне искать нового друга, – заметил он. – К тому же этот друг слишком быстро слинял, стоило ребятам его тормознуть.
Я нахмурилась.
– А может… – замолкла, подыскивая подходящее оправдание действиям Богомолова.
– Разве, как ты говоришь, «не какой-то» оставил бы жену друга одну в клубе? В явно неадекватном состоянии к тому же, – продолжал давить на меня мужчина.
Я громко сглотнула.
– Ну-у он… – Принялась покусывать губы.
Лихорадочный поток мыслей сбивал меня с толку, думалось с трудом. Было такое ощущение, будто я увязла в сиропе, ноги-руки налились тяжестью…
– И последнее: тебе не интересно, почему этот Стас не позвонил Дубравину, чтобы тот забрал жену домой? – прищурился Акулов. – А когда он ушел, то ты вообще слетела с катушек, и наутро все твои выкрутасы попали в сеть, хотя наши ребята и пытались изъять записи у посетителей. Незаконно, конечно же. Приплатили, пригрозили…
– К чему ты клонишь?
– К тому, что это дурно попахивает спланированной акцией. Только я пока не пойму, кто был инициатором: твой муж или его друг.
– Но зачем? – В груди у меня разрастался жар, а в желудке появилась непонятная дрожь.
– Как зачем? Неужели не догадалась? – даже удивился Сергей. – Скандал во время предвыборной гонки в любом случае ощутимо ударит по репутации твоего мужа, но всяко лучше быть жертвой и вызвать сочувствие у избирателей, чем самому выступить в амплуа неверного мужа. Чувствуешь разницу?
– Дубравин не мог! – тут же возмутилась я.
– А Стас?
– И он тоже, – не так уверенно, но все еще с непрошибаемым упрямством заявила я.
– Хорошо, – согласился Акулов и протянул мне телефон. – Тогда звони ему.
– З-зачем? – не поняла я.
– Сверим показания, – сказал он.
Я не спешила выполнять указания, Сергей терпеливо ждал с протянутой ко мне рукой, а потом склонил голову набок.
– Боишься, что я окажусь прав?
– Я ничего не боюсь, – поджала губы я.
Понятия не имею, почему я послушалась, ведь Богомолов давно и прочно укоренился в нашей семье, как общий надежный друг, но Акулову удалось посеять во мне зерно сомнений.
– Василиса? – неподдельно удивился Стас, едва только принял звонок. – Ты почему звонишь?
– Поздороваться, – протянула я, поставив разговор на громкую связь, как и настаивал Акулов. – Доброе утро.
Богомолов взял паузу.
– Если у тебя все, то мне, знаешь ли, некогда отвлекаться на ерунду. Я тут делом занят, разгребаю весь тот бардак, что ты устроила.
Я даже задохнулась от возмущения, но Сергей жестами приказал успокоиться и не пороть горячку.
– Нет, не все, – поспешила сказать я. – У меня есть вопросы по поводу нашей вчерашней встречи.
– Какие именно? – слышалось, что Богомолов насторожился, его настроение неуловимо передалось и мне.
Акулов кивнул, молчаливо поддерживая выбранную мной тактику.
– Хотелось бы знать, почему я проснулась в одном интересном месте и…
– Почему ты проснулась там, где оказалась, – это у себя нужно спрашивать, Васенька, я-то здесь при чем? – спросил Стас.
Я заскрипела зубами.
«Спокойно, Вася, спокойно», – принялась мысленно уговаривать себя. Еще бы и размеренное осмысленное дыхание не помешало, но на эти практики по успокоению не хватало времени.
– Почему тогда ты просто сам не отвез меня домой?
Богомолов ответил сразу, точно был готов к такому вопросу.
– Ты сама меня прогнала, а я, милая, не из тех мужчин, которые навязываются, – резко сказал он. – Не думала же ты, что я буду за тобой бегать и вымаливать меня послушать. Или думала?
– Что? – опешила я от его тона.
Стас никогда не позволял себе так со мной разговаривать. Друзья Кеши всегда обращались ко мне исключительно вежливо и ласково, а здесь…
– Я же не знал, что ты совершенно не умеешь пить, Василиса, и решишь подложить Кеше такую свинью, – добавил Богомолов. – Недаром он попросил меня подготовить документы на развод.
– Развод?
Хоть муж и пообещал мне это в перспективе, но я все равно удивилась, что он так быстро пустил дело в ход. Ведь только недавно вышел из номера, а уже раскидался распоряжениями. Гад!
– А ты думала, что Дубравин будет терпеть рядом с собой такую неблагодарную тварь, как ты?
– Что?! – задохнулась возмущением я. – Да как ты вообще смеешь со мной так разговаривать? Ты! Ур…
Акулов выхватил из моих рук телефон и завершил звонок, а меня это настолько сильно разозлило, что я едва не лопнула.
– А ну, отдай! – приказала мужчине я. – Отдай, кому сказала!
– Успокойся, Кактусик, – хмыкнул Сергей.
– Я еще не договорила. Верни телефон, – протянула ладонь я, на что Акулов лишь хлопнул по ней.
– Обойдешься, – сказал он. – Решила испугать ежа голой ж…
– Эй!
– Такие, как этот Стас, слишком умные, чтобы испугаться обычной бабской истерики, – объяснил он. – Раз кто-то решил спустить на тебя всех собак, то тебе понадобятся более весомые доказательства собственной адекватности.
– Что ты имеешь в виду?
И тут в дверь опять постучали. У меня мороз по коже прошел. Я зыркнула на Сергея и вжала голову в плечи.
– Это просто доставка в номер, – сказал Акулов, поспешив открыть.
Буквально через минуту он вернулся и бросил на кровать два пакета с лейблами известной женской одежды.
– Прими душ и одевайся, – сказал Сергей.
– Но моя одежда…
– Испорчена, – закончил за меня он. – На все про все у тебя пятнадцать минут.
Мужчина говорил так уверенно и спокойно, что у меня даже и мысли не возникло его ослушаться.
– Отвернись, – буркнула я, пытаясь укутаться в одеяло, словно в кокон, забрать пакеты и не запутаться в собственных ногах при этом.
– Женщины слишком переоценивают эксклюзивность собственных тел, – закатил глаза Акулов, но послушался.
Прошмыгнуть мышкой в ванную комнату не удалось. Головокружение не было сильным, но привычной стабильности в ногах я не чувствовала.
Подтверждение словам Сергея я заметила сразу. Моя одежда была в мусорном ведре со следами моего вчерашнего плохого самочувствия. Судя по всему, разделась я сама.
– И что дальше, командир? – нагло спросила я, вернувшись после того, как привела себя в порядок. У Акулова сделалось странное выражение лица, отчего я напряглась: – Что?
– Меня давно никто так не называл, – объяснил он. – Я уже привык к «мой господин». Ты тоже можешь…
– Закатай губу – наступишь, – фыркнула я.
– Попробовать стоило, – подмигнул Акулов. – Поехали, нас примут в одной хорошей клинике. Я договорился.
– Зачем?
– Не дают мне покоя три твоих вчерашних шота…
ГЛАВА 9
– Что значит не положено? – не поняла я, когда охранник преградил мне дорогу.
Громила в деловом костюме лишь пожал плечами, продолжая загораживать мне проход.
– Ты меня не узнал, что ли?
– Узнал, Василиса Дмитриевна, – сказал он.
– Тогда почему я не могу зайти в мой собственный офис?
– У меня распоряжение, – скупо ответил мужчина. – Свыше.
– Свыше – это я, – решила напомнить ему. – И я никаких таких распоряжений не давала.
Охранник смотрел в одну точку поверх моей головы и старался не встречаться со мной глазами. Это откровенно бесило, как и вся ситуация в целом.
– Это шутка какая-то? Где спрятана скрытая камера? – все еще недоумевала я, хотя волоски на затылке уже шевелились и чуйка вопила о подставе.
Акулов привез меня в частную клинику к какому-то своему знакомому. Там у меня взяли анализы на запрещенные вещества. Результат должен был прийти в течение суток. После этого мы с Сергеем подкрепились в каком-то ресторанчике неподалеку, аппетита у меня не было, но Акулов мог командовать и мертвыми – уговорил, а потом разошлись.
Я и решила показаться на работе, чувствуя себя виноватой за то, что личную жизнь поставила вперед фонда. А ведь всегда так горела этим делом, все себя вкладывала…
– Пропусти сейчас же, или уволю, – нахмурилась я, но охранник даже глазом не моргнул. – Эй, а журналюги здесь что делают? Смотри!
Я ткнула пальцем за его спину и, успешно воспользовавшись тем, что мужчина отвлекся, проскочила к лифтам.
– Эй! – закричал громила, быстро опомнившись. Только вот догнать меня не успел, створки быстрее захлопнулись, и кабинка умчалась наверх.
Я шумно выдохнула.
– Дурдом, – пожаловалась в пустоту.
В приемной сидела собранная и, как всегда, улыбчивая Ромашкина. Правда, при моем появлении ее улыбка отчего-то увяла.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Василиса Д-дмитриевна? – вдруг стала заикаться моя помощница.
– Я, – кивнула ей. – Не ожидала? Меня всего ничего не было, а ты как призрака увидала, Аня. Выпей сладкий чай с конфеткой, небось, уровень сахара в крови упал.
Я по привычке двинулась в сторону своего кабинета, но…
– Простите, но вам туда нельзя, – вскочила Ромашкина из-за стола, чтобы преградить мне дорогу.
– Мне нельзя в собственный кабинет? Ты издеваешься?
Девушка вздрогнула, но осталась стоять на месте. Только нижнюю губу стала покусывать, хотя я никогда раньше не наблюдала за ней такой бесполезной привычки.
– Та-ак, – сложила руки на груди я. – И что здесь происходит?
Дверь открылась, и…
– Ты здесь больше не работаешь, Васенька, – расплылся в улыбке чеширского кота Богомолов. – Вот что происходит.
– Это мой фонд, Стас, – нахмурилась я. – Никто не может меня уволить.
И пусть я добавила побольше уверенности в голос, но как таковой ее у меня не было. Слишком нагло держался Богомолов, словно настоящий хозяин положения.
– Так а кто говорит об увольнении? – вскинул брови мужчина. – Просто фонд перестал работать – и ты, соответственно, тоже.
– Что?!
– Нужно быть готовым к переменам, Васенька, это только начало, – развел руками Стас.
– Ах ты ж… – двинулась я к нему с явным намерением вцепиться в довольную рожу и выцарапать глаза.
– Мне вызвать охрану, Станислав Юрьевич? – подала голос Ромашкина.
Я не смогла сдержать гримасу брезгливости, глянув на девушку. Это я когда-то дала ей шанс, взяла на работу, не скупилась на премиальные, а она… Аня сейчас едва ли не хвостом виляла перед Богомоловым и в рот ему заглядывала, словно верная болонка.
Вот вам и перспективная хваткая девушка оказалась.
«Действительно хваткая, – подумала я. – Своего не упустит».
– Не надо, Анечка, – остановил ее Стас. – Мы с Василисой Дмитриевной просто поговорим. Правда же, Васенька?
Мужчина поманил меня за собой в кабинет, и я вошла, даже дверью не хлопнула за собой, сдержалась.
– Присаживайся, Васенька, – указал мне на диванчик для посетителей Богомолов. – Чай, кофе, что-то покрепче, чтобы опохмелиться?
– Ты держишь меня за дуру? – не смогла сдержать шипение я. – Такие дела так быстро не делаются, Стас.
– Все делается, когда у тебя есть деньги, Вася. У твоего почти бывшего мужа их предостаточно.
Меня бросило в жар.
В груди запекло, перед глазами на мгновение потемнело, в ушах зазвенело, а потом эта волна ощущений резко схлынула.
Гнев трансформировался в какое-то жестокое спокойствие на фоне жажды убийства. Только ко всему этому у меня сохранилась холодная голова и пришло какое-то отрезвление. Поэтому я не закатила истерику, а решила ударить в ответ.
– И все они мои, ты это забыл добавить, – сложила руки на груди я. – Поэтому я не советую тебе или Иннокентию со мной ссориться, Стас. К тому же ты говоришь о нашем разводе как о свершившемся факте, но я все еще остаюсь Дубравиной.
Мужчина вскинул брови. Ему моя реакция не понравилась, он явно ожидал нечто иное. Я и сама себя сумела удивить. Особенно учитывая характер и экспрессивные реакции на любые раздражители.
Здесь же меня словно в холодную воду окунули, и я продолжала реагировать так, точно наблюдаю за всем со стороны, а не принимаю непосредственное участие.
– Алкоголь плохо влияет на твои умственные способности, – сказал он в попытке меня уязвить, но только себя выставил в дурном свете. – Ты рискуешь сунуть голову в пасть тигра и заработать проблемы, с которыми не справишься.
– Ты мне угрожаешь?
– Бог с тобой, Васенька, – совершенно невесело рассмеялся он. – Просто предупреждаю. По-дружески.
– Ты теряешь хватку, Богомолов, раз решил, что сможешь взять меня испугом и наглостью.
– Я тебя напугал? – едко уточнил мужчина. – Прости, никоим образом не хотел…
Я вскинула руку, останавливая его словоблудие, от которого у меня разыгралась тошнота.
– Скорее удивил тем, что думал, будто я забуду про такие нюансы. Неужели ты, Стас, считаешь меня настолько глупой? Сам же и помог Дубравину все переоформить на дядю и меня, так как в политике у нас не место для бизнесменов, – насмешливо хмыкнула я. – А теперь вдруг решил меня уволить? Из моего же фонда?
– Мы оба знаем, что все документы легко переоформить обратно. Особенно для группы профессионалов, которые работают в команде твоего мужа.
Я не разбиралась в юридических нюансах, да и во многих вопросах, что касались бизнеса. Для этого здесь работали специально обученные люди, я же занималась тем, что любила, – помощью больным детям.
В остальном меня здорово выручал Дубравин, который и был той подушкой безопасности и каменной защитной стеной для моего дела. Я никогда не думала, что настанут времена и все это рухнет, словно замок, построенный на песке.
– Без моего на то согласия ничего легкого у вас не будет.
– А разве ты его не дашь? Ты же умная женщина, Василиса, понимаешь, что ссориться с Дубравиным тебе невыгодно.
– Как и ему со мной.
– Так мы с миром, а не с войной. Я даже документы подготовил для передачи прав, подпиши – и твой фонд не пострадает.
Он похлопал ладонью по красной папочке, которая лежала на столе, и демонстративно положил на нее ручку.
– Не много ли ты на себя взял, Стасик? – прищурилась я.
– Понимаешь ли, Васенька… – переобулся на ходу Богомолов. Его голос вновь лился патокой, а весь образ излучал добродушие и вежливость.
– Не трогай меня, – избежала его попытки меня приобнять я. – Иначе ты рискуешь сам убедиться, что именно я съела на завтрак.
– Что? – не понял он.
– Ты вызываешь тошноту, Богомолов. Боюсь, я не настолько сильна физически и духом, чтобы долго сдерживать естественные реакции.
Стас отдернул руку и брезгливо поморщился, точно я уже привела свою угрозу в действие.
– Васенька, мы же взрослые люди, – зашел с другой стороны мужчина. – Ты же понимаешь, что я всего лишь исполнитель и лично ничего против тебя не имею?
– Не имеешь?
Судя по тому, как Богомолов поступил в клубе, это было очередной ложью. Я не понимала его мотивов и не имела абсолютно никаких доказательств вины, поэтому продолжала делать вид, что верю. Слова Акулова до сих пор звенели у меня в ушах, он смог заставить меня сомневаться в мужчине, которому безоговорочно доверял мой муж. И теперь я смотрела на Богомолова совершенно под иным углом, чем прежде.
– Это все Дубравин, – сказал он. – У твоего мужа слишком длинные руки и жуткое желание сделать тебе больно. Так что в твоих же интересах, милая, подписать все документы и не вызывать огонь на себя.
– Вот так?
– Развод ведь можно оформить по-разному. И причитающееся забрать тоже. Например, если одного из супругов признают недееспособным…
– И с чего бы мне вдруг внезапно сойти с ума? – Я держалась смело, но коленки уже стали трястись, а стены кабинета давить. Рядом с Богомоловым мне определенно не хватало воздуха.
– Всякое может случиться, никто ведь не застрахован, – ушел от прямого ответа он.
– Ну да, ну да…
– Помнишь, я говорил, что ты всегда можешь на меня положиться, Васенька? – вкрадчиво начал Стас.
– М-м-м?
– Так вот, я ведь не отказываюсь от своих слов. Я, конечно, разозлился, когда мне пришлось разгребать шум, который наделали видео с тобой в клубе. Но я на твоей стороне.
– На моей, значит?
– Да. И очень переживаю, чтобы ты не пострадала, – опять приблизился он. – Дубравин растопчет тебя, Васенька, и не заметит. А если ты не хочешь этого, то тебе стоит попросить помощи у того, кто поможет избежать всех ловушек. Понимаешь, о чем я?
– И о чем же ты? – склонила голову набок я.
– Тебе нужен сильный покровитель.
Он говорил это настолько уверенно, а смотрел прямо, что у меня не оставалось сомнений, кого именно Богомолов имел в виду.
– Неужели?
– Ты же умеешь быть ласковой кошечкой, Васенька? – понизил голос до бархатного шепота мужчина. – Постарайся ты – постараются и для тебя. Сечешь?
Он расплылся в наглой улыбке и совершил большую ошибку. Слишком близко подошел, отчего я не смогла сдержать своего истинного отношения к происходящему и… плюнула в его наглую рожу. А потом и по причиндалам ударила коленкой.
Вой Богомолова послужил настоящей музыкой для моих ушей.
– Я лучше останусь неблагодарной тварью, с которой Дубравин решил развестись, чем подстилкой, не уважающей себя.
Стас перестал стонать, резко выдохнул через плотно сжатые зубы и выпрямился. От взгляда, которым он меня наградил, сделалось не по себе. Я даже попятилась.
В глазах Богомолова пылала убийственная ярость.
– Ты что творишь, гадина? – процедил он, наступая на меня.
– То, что ты заслужил, Стасик. Повторить? – мой голос не дрожал, хотя внутри все будто бы превратилось в студень.
Я отступала и попутно оглядывалась по сторонам, чтобы прихватить при случае оружие потяжелее. Черепушку Богомолова мне жаль не было, я с легкостью опустила бы на нее и вазу эпохи Мин – подарок Дубравина, и хрустальный кувшин с водой, и настольную лампу – все, что попалось бы под руку. А потом принялась бы доказывать стражам правопорядка, будто находилась в состоянии аффекта.
Перспектива увидеть небо в клеточку из-за такого ничтожества, как Богомолов, немного поубавила мой пыл, но решительность отстоять себя до конца не убила.
– Моя очередь, – блеснул глазами Стас. – Готова ли ты, дура рыжая, получить то, что заслужила?
Я громко цыкнула, отчего мужчина резко затормозил и нахмурился.
– Ай-яй-яй, как невежливо. Все комплименты иссякли, стоило услышать звон бубенчиков? – усмехнулась я. – Быстро же ты сдулся, Стасик. Да, я рыжая, но далеко не дура, как ты уже, надеюсь, успел убедиться.
Судя по злобному прищуру Богомолова, в ответ мне должна была прилететь одна нецензурщина, но сцедить яд он не успел. В кабинет ворвалась запыхавшаяся Ромашкина с двумя охранниками.
– Станислав Юрьевич, вы в порядке? – подобострастно заблеяла моя помощница. – Эта сумасшедшая что-то вам сделала?
Богомолов поджал губы.
– Все в порядке, – как-то совсем безрадостно сказал он.
– Точно? – не унималась Аня, переживая за Стаса, словно за саму себя.
Работники так не смотрели на своего босса, во взгляде Ромашкиной было много всего, а вот профессионализм оказался в остром дефиците.
«Хорошо он ее обработал, – мысленно подметила я. – И, судя по всему, не один раз. Влюбленность налицо».
– Ох, как вы вовремя, – всплеснула я руками, глядя на охранников. – Как раз сможете провести господина Богомолова и показать ему, где находится выход, если он запамятовал.
После моих слов все застыли в немой сцене.
Ромашкина раскраснелась и смотрела на Стаса, ожидая его реакции. На лицах охранников читалось полнейшее недоумение, мужчины не спешили выполнять приказ, и это болезненно давило по моему самолюбию.
– Или же мне стоит вызвать наряд полиции, раз вам требуется помощь в столь простом задании? – Я сложила руки на груди и вскинула подбородок, обласкав работников своим фирменным «только попробуй сделать иначе» взглядом.
Охранники вяло зашевелились.
– Станислав Юрьевич, пройдемте, – сказал самый смелых из двоих.
– Благодарю, – поджал губы Богомолов. – Я сам в состоянии отыскать выход. У меня, знаешь ли, Василиса, отличная память, а тебя что-то стало подводить гостеприимство.
– Что поделаешь? – развела я руками. – Придется тебе, Стас, смириться с моей неидеальностью.
– Станислав Юрьевич? – захлопала ресницами Ромашкина. – А как же?..
– Уйди, – резко отмахнулся мужчина, заставив девушку вздрогнуть и будто бы прирасти к месту. – Ты стала плохо слышать или туго соображать?
– Нет, я… – промямлила она, едва справляясь со слезами. – Х-хорошо. Как скажете.
За Ромашкиной вышли и охранники, бросая на меня виноватые взгляды. Богомолов тоже не стал задерживаться.
– Я думал, ты умнее, Вася, – выдавил из себя Стас напоследок. – Не умеешь ты оценивать риски, на кого стоит разевать свой прелестный ротик, а на кого нет.
– Согласна остаться глупой бабой, если это избавит меня от унижения изображать страсть к такому, как ты.
– Изображать? – выгнул брови он. – Не думаю, что тебе пришлось бы притворяться.
– Вот и не думай. Оказывается, это иногда очень вредно.
– Ты так уверена, что я никакой в постели? – не унимался Богомолов, явно задетый моими словами. – Видимо, неудачный интимный опыт сказывается, да, Вася? Ничего, я смогу заменить плохие впечатления хорошими, тебе стоит только попросить. Правда, после сегодняшнего просить придется долго, активно и на коленях.
– В твоих мечтах, Стас, – бросила я, не став сдерживать гримасу отвращения.
– Посмотрим, Вася, – усмехнулся он.
– Не боишься, что я все расскажу Дубравину?
– И кому он поверит? – фыркнул Богомолов. – Лучшему другу, который не раз вытаскивал его из дерьма, или неверной жене, пытающейся помешать его карьере?
С этими словами Стас вышел из кабинета, оставив меня наедине с гнетущими мыслями и ужасным настроением.
Надо отдать Богомолову должное, он всегда умел впечатлять и привлекать внимание. Только мне никогда не приходилось сталкиваться с плохой стороной Стаса: то ли он так умело ее скрывал, то ли я, ослепленная любовью к Дубравину, совершенно перестала разбираться в людях.
Времени на то, чтобы долго предаваться тоске, у меня не было. В ушах все еще звенели отголоски фраз Богомолова, когда я вызвала Ромашкину.
